Текст книги "Госпожа зельевар"
Автор книги: Лариса Петровичева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Так вот, Делла, дочка… ты сама и есть это заклятие, – произнес отец. Робин хмуро покосился на него и кивнул, соглашаясь, а я подумала, что все это какой-то бред.
– Как человек может быть заклятием? – спросила я. – Что ты такое говоришь?
– Когда твоя мать носила тебя, на нее наслали такое заклятие, чтобы вытравить плод, – глухо произнес отец. Сейчас он смотрел не на меня, а куда-то в прошлое, туда, где был молодым и сильным, туда, где любил и был любимым, а потом утратил то, что было для него так дорого. – Была одна женщина, которая хотела, чтобы я женился на ней, а не на Эльзе. Но я свой выбор сделал, и это ее очень сильно задело. Она сказала, что я никогда не буду счастлив без нее и раз сделал свой выбор, то в жизни меня ждут только боль и муки…
– И нанесла удар, – откликнулась я. Мне вдруг вспомнился далекий сон, который постоянно приходил в детстве: теплые воды моря качали меня на ладонях, и я нежилась в этом бесконечном тепле и любви, но потом откуда-то накатывала тьма, над головой раскатывался гром, и становилось больно. Очень больно.
– Тебя спасла сила материнской любви, – сказал отец. Он выглядел смущенным – как и все люди, которые говорят о чем-то очень простом и очень важном. – Эльза так любила тебя, что колдовство оказалось бессильным. Но когда ты родилась, мы увидели, что все твое тело будто бы покрыто паутиной… – отец сжал пальцами переносицу, словно вспоминать было безумно больно. – Вызвали королевских магов, и они сказали, что ты каким-то образом поглотила заклятие, которое должно было тебя уничтожить. Ты сама – оно.
Робин наконец-то закончил смазывать мои руки. Бен сидел, не говоря ни слова. Я слушала и не могла поверить в то, что слышу. В душе было глухо и пусто.
– На тебя наложили особые оковы, которые удерживали заклятие, – сказал отец. – Но они ослабли, когда ты попала сюда. Магический фон академии слишком силен, он их просто смял. Думаешь, почему я не пускал тебя учиться, когда ты так хотела, почему колледж зельеварения был единственным, что я разрешил? Я хотел сберечь тебя, Делла, дочка. Как мог, как умел.
В носу защипало, глаза стало печь, но слезы так и не появились.
– Что же делать? – спросила я, переведя взгляд на Робина. – Мне… придется уехать?
Ректор нахмурился. Какое-то время он молчал, а затем ответил:
– Нет. Боюсь, теперь вы не сможете покинуть академию, Делла.
Глава 5.1
Делла
Утром все кажется как-то проще, что ли.
Утро приходит, и все ночные страхи развеиваются. Сегодня в академию приезжали студенты, нам с Беном надо было заняться планированием семинаров и практических занятий, и то, что я была живым Заклятием Паучьей вдовы, одним из самых мощных и смертоносных, уже не так пугало.
Я сумела это принять. Я не знала, как буду жить дальше, но готова была искать свой путь.
Отец уезжал домой сразу после завтрака. Войдя в столовую, я увидела его с Патриком: кот сидел на коленях у бывшего хозяина, заглядывал в тарелку с яичницей и беконом и мурчал. Сев рядом, я услышала:
– Ну вот, обустроились потихоньку, заживем теперь. Ты не волновайся, не волновайся, я присмотрю за ней, – Патрик покосился в мою сторону, и его золотые глаза сразу же сделались суровыми. – Вот она, гляньте! Лежать должна да лечиться, а уже скачет!
– Мне всегда было лучше от работы, а не от безделья, – заметила я, вызвала завтрак, хлопнув в ладоши, и сказала: – Теперь осталось понять, что со всем этим делать.
– Тот молодой человек, ваш ректор, говорил, что найдет способ тебя вылечить, – произнес отец, и мне снова стало стыдно. Он, наверно, выдержал целую бурю, когда Зульбар обнаружил, что его невеста сбежала в окошко. – Вот ведь как получается: если ты отсюда выйдешь, то откат заклинания вызовет кровоизлияние в мозг… Ох, Делла, дочка…
Снова вспомнилось, как Робин смазывал той мазью мою щеку, как прикасался к руке, и лицо сделалось горячим. Утром я подошла к зеркалу в ванной и не нашла ни следа черной паутины, которая проступила на коже. И ректор найдет способ устранить заклятие, и…
– Я даже не мечтала о том, чтобы работать в академии, – сказала я. Патрик, негромко урча, перебрался на мои колени, потоптался и лег. Приятная тяжесть кота словно бы давала надежду на то, что все еще будет хорошо. – И вот теперь работаю. И господин ректор справится с этой дрянью, и ты должен был раньше мне обо всем рассказать.
Отец кивнул, и я поняла, что больше не заговорю с ним о заклятии. Он и так жил с мыслью о нем все эти годы.
– Как Зульбар? – спросила я. – Сильно кричал?
Отец криво улыбнулся.
– Сильно. Но я уже нашел покупателя на нашу рощу в Келере, так что пусть кричит, сколько хочет. Выплачу долги и больше не прикоснусь к картам, провалиться бы им.
Я посмотрела на него и поняла, что улыбаюсь. На душе было тепло и спокойно – отец не в первый раз говорил, что бросит играть в карты, но сейчас я почему-то ему поверила. Сейчас мне было легко – я не знала, откуда пришла эта легкость, но всем сердцем чувствовала: со мной не случится ничего плохого, пока я в академии, а отец больше ни монетки не оставит за карточным столом.
Патрик спрыгнул на скамью и сообщил перед тем, как начать вылизываться:
– Этот твой Робин-Бобин наложил Неподъемные чары, – подтверждая его слова, отец поднял манжет и показал мне маленький кленовый лист на коже, похожий на татуировку. – Теперь ни мысли о картишках!
– Он такой же твой, как и мой, – пробормотала я. Щеки снова стало печь, я вдруг смутилась, не зная, куда и деваться, и испугалась, что мое смущение кто-то заметит.
И ведь я еще не поблагодарила Робина за свое спасение! Кто знает, была бы я жива сейчас, если б он не пошел в сад за жужбарками! Надо будет обязательно зайти в ректорат, если Робин не придет завтракать – его почему-то все еще не было в столовой.
Зато появилась Линда. Сегодня она была одета так, что даже в высшем столичном свете, где приветствуется дерзость вкусов, ее сочли бы выскочкой – рубашка без рукавов, жилет, который мягко облегал тело, и такие же бриджи до колена, которые казались даже не одеждой, а второй кожей. Отец, который нес ко рту вилку с кусочком яичницы, даже икнул от удивления.
– Это вот так тут одеваются? – задумчиво поинтересовался он. Кот фыркнул и ответил:
– Да есть тут одна такая нахалка. Ну? Что заявилась? – спросил он, когда Линда приблизилась к нашему столу и села на скамью. – Не приглашали тебя, наглую такую. Иди давай, тут не один стол.
– Какой сварливый котик, – заметила Линда. Патрик прошипел что-то угрожающее и, тяжело спрыгнув на пол, направился в сторону кухни. – Как самочувствие, госпожа Хайсс?
– Благодарю вас, прекрасно, – ответила я. Линда одарила меня ослепительной улыбкой, тепла в которой было примерно столько же, сколько в зимней ночи у Северного полюса.
– Отлично, тогда сегодня же вы начинаете подготовку к занятиям. Вечером я жду от вас календарно-тематическое планирование в соответствии с распоряжениями министерства. Также проведу оценку подготовки вами лабораторий к новому учебному году, – Линда улыбнулась еще шире. – Ни в одном котле ни единого пятна, вы понимаете.
Кажется, в лаборатории было три дюжины котлов.
Кажется, мне конец.
– Подождите, – начал было отец, – моя дочь серьезно пострадала этой ночью, может, нужно дать ей время…
– Я разберусь без посторонних советов, благодарю вас, – отрезала Линда ледяным тоном – так, что отец только руками развел. – Надеюсь, к пяти часам вы все успеете подготовить, госпожа Хайсс.
– Успею, госпожа Сноу, можете во мне не сомневаться, – улыбнулась я.
Кажется, она хочет моей крови. Что ж, сдаваться я не собираюсь. Еще посмотрим, кто кого.
Глава 5.2
Робин
С утра студенты стали съезжаться в академию, и замок наполнился шагами, голосами, приветственными восклицаниями и радостью. Сегодня и завтра все эти юноши и девушки переполнены тем подлинным воодушевлением, который охватывает, разве что, в самом начале занятий. Потом начнутся лекции и семинары, контрольные работы и практикумы, и эта радость постепенно растворится в буднях – но сейчас она была, она цвела и искрилась, и я невольно почувствовал себя таким же юным и восторженным.
Возле стен академии останавливались дилижансы, которые ходили сюда из Пальцера – выпускали студентов, разворачивались, ехали обратно в город. Были те, кто приезжал сюда в собственном экипаже, были и такие, кто опускался во внутренний двор на собственном драконе. Первокурсники выглядели оторопелыми и восторженными, пятикурсники держались так, словно тут им никто не ровня и, глядя, как группки студентов идут к входу в академию, я вспомнил, как когда-то пришел сюда таким же птенцом – тощим, удивленным, готовым учиться и постигать.
– Снова начинается, – сказала Берта: она зашла в ректорат для подписи обновленных правил внутреннего распорядка. Госпожа Кокк сегодня просто с ног сбилась: что-то надо было переписать, что-то скопировать в нескольких экземплярах, а что-то вообще потерялось. – Готов к новому учебному году?
– Конечно, готов, – ответил я. – Теперь у нас есть зельевар, все дыры закрыты, можно приступать. Вы оформили ее трудовой договор?
Трудовой договор в академии выглядел весьма впечатляюще: это была стопка бумаг, переплетенная алой лентой, толщиной примерно со Святое писание. Берта кивнула.
– Да. Оформила, зарегистрировала, все в порядке. Девочка готова к бою. Кстати, я проходила сегодня мимо лабораторий, она с Беном там носится, словно вечером конец света.
Я кивнул и решил заглянуть – уточнить, все ли в порядке после нескольких дней наших приключений. И снова не стал себя обманывать: мне хотелось посмотреть на госпожу Деллу Хайсс – просто потому, что она мне понравилась.
Берта была права: в лаборатории кипела работа. Бен сидел за преподавательским столом и торопливо что-то писал в большой тетради. Делла забралась на один из шкафов, на самый верх – там она орудовала тряпкой, вытирая вековые наслоения пыли, чихая и обливаясь слезами. Увидев меня, Бен поднялся из-за стола и тоже чихнул.
– Все в порядке? – спросил я.
– Да… чхи! – ответила Делла. – Добрый день, господин ректор!
– Генеральная уборка? – уточнил я, пошевелил пальцами так, словно собирался что-то как следует посолить, и бросил заклинание: с пальцев сорвался золотистый шарик и побежал к Делле, на ходу поедая пыль. Девушка вздохнула с облегчением, в лаборатории стало легче дышать, и я улыбнулся.
– У нас сегодня проверка, – произнес Бен. Перо в его пальцах летало по бумаге, как сумасшедшее. – Госпожа Сноу придет оценивать состояние лабораторий. Поблажки не даст.
– Я бы ее лапой вот так, – сообщили из-под одного из столов. – Нахалка! Чтоб ей Крысиный царь хвост показал! Чтоб ей всегда в миске гречка была позавчерашняя!
Я склонен был согласиться с Патриком.
– Проверка лабораторий это раз, – сказала Делла, осторожно спускаясь со шкафа. На всякий случай я прошел к ней – если красавица свалится ко мне в руки, это будет точно как в романах о любви, которые обожала моя младшая сестра. – С меня еще чистка котлов и планирование.
– С планированием я помогу, – Бен перевернул страницу, и из-под стола послышалось:
– Вот какой молодец! Хороший парень, хоть и не мясник. Можно присмотреться, я считаю.
И Делла, и Бен одинаково смутились, а я начал злиться. Вчера в кафе у них наверняка было первое свидание – почему бы и нет? Делла свободная девушка, она имеет право на отношения, на чувства. Во всей этой ситуации я не могу раздражаться – и все-таки начал закипать.
Бен ей помогает. Вы только посмотрите на него, помощничка. Хотелось подойти и дать ему подзатыльник, чтобы не высовывался.
– Госпожа Махоуни сказала, что вы подписали трудовой договор, – сказал я. Линда не придет с проверкой раньше семи вечера, это я знал из предыдущего опыта общения с ней – значит, можно щелкнуть ее по носу, не выходя за пределы рабочих отношений. – Обратите внимание на седьмую страницу, пункт сорок два. Вам сегодня пригодится.
Делла спрыгнула на пол, посмотрела на меня и улыбнулась так, словно мы были заговорщики и хранили общую тайну. Я улыбнулся в ответ и вдруг подумал: если не смогу сражаться с собой, то возьму и уволю ее. И мне уже ничего не помешает.
Впрочем, если она испытывает искренние чувства к кому-то другому, то это будет проблема.
Я мысленно дал подзатыльник уже себе. На работе надо думать о работе, а не о девушках. Наверно, всему виной то, что я в последний раз влюблялся на четвертом курсе академии, десять лет назад, и ничем хорошим это не кончилось.
Тогда я сказал себе, что не буду тратить время на такие глупости, как любовь и отношения. И вот пришла Делла Хайсс, спасла меня в избушке лесника, и все изменилось.
Бен нахмурился и произнес:
– Насколько я помню, там идет речь про нормированный рабочий день? Лекции до полудня, семинары до четырех часов дня, личная подготовка до пяти.
Я кивнул. Кажется, Линда сегодня будет верещать, как мандрагора. Отлично, после ее вчерашнего выступления по поводу моих отношений неплохо прищемить ей хвост.
5.3
Робин
Я оказался прав: Линда была в ярости. Ворвавшись в преподавательскую гостиную в половине восьмого, она швырнула папку с бумагами на стол и прошипела:
– Нет, вы только представьте себе, какая дрянь!
Наша гостиная это очень тихое место с креслами, диванами, камином и неограниченным выбором легких закусок – здесь преподаватели отдыхают после занятий и проводят время вечером, и здесь не принято шуметь. Кристоф Кайл, который преподавал боевую магию, удивленно спросил:
– Что случилось, юная леди?
Было видно, что Кайл недоволен – а когда он недоволен, лучше держаться от него подальше. Линда опустилась в кресло, придвинула к себе вазочку с фандронскими орехами и сказала:
– Я пришла на проверку лабораторий к этой Делле Хайсс. Лаборатория закрыта на замок. Я пошла ее искать и нашла в саду: они с Беном там дрессируют этого мерзкого кота. И вы знаете, что она посмела мне сказать?
– Что же? – поинтересовался я, переворачивая страницу “Вестника Заполья” и с трудом сдерживая усмешку.
– Что по рабочим вопросам она общается в рабочее время! – воскликнула Линда. Она раскраснелась, локон выбился из прически – сейчас она была самим олицетворением возмущения и гнева. – Мерзавка! “Мой рабочий день закончен”, вы только вообразите!
Шейла Шу, преподавательница естественных наук, пожала плечами.
– А что она сказала не так? Линда, вы тоже неправы. Вы бы еще в полночь пришли.
Линда сверкнула глазами в ее сторону, но Шейлу этим было не пронять, она работала в академии сорок два года и повидала такие виды, которые Линде и не снились, и таких инспекторов, рядом с которыми госпожа Шоу была мышью, а не разъяренной львицей.
Теперь, глядя на нее, я даже удивлялся тому, что раньше прикидывал саму возможность как-то связать с ней жизнь.
– Я весь день выполняла работу по заданию министерства! – прошипела Линда. Я едва не рассмеялся: все знали, что это была за работа. Развешивание платьев в шкафу и рассматривание украшений.
– Так и она работала, – сказала Шейла. – И все мы тоже работаем. Если решите проинспектировать меня – прошу, в любое время, но строго до пяти часов.
Пробормотав что-то неразборчивое, но определенно бранное, Линда покинула гостиную. Я дочитал статью о невиданном урожае брюквы в регионе и решил, что в такой хороший летний вечер неплохо бы посидеть на свежем воздухе.
В саду было много народа. Студенты гуляли среди деревьев, сидели на траве, и я неожиданно почувствовал себя лишним. У всех этих ребят были отношения и дружба, все были связаны теми или иными узами, а я был один.
От этого сделалось грустно. Я прошел к маленькому фонтану – мраморная рыбина выбрасывала изо рта шипящие струи минеральной воды, под зданием был источник – и сел на свободную скамью. Надо было взять газету – сейчас занял бы руки, выглядел бы, как человек при деле, а не как тот, кто не знает, куда себя девать.
– Господин ректор? – услышал я и обернулся. Делла подошла, села рядом: ее кот тотчас же забрался на колени хозяйки, муркнул и довел до сведения:
– Ловко мы эту паразитку отправили, куда подальше. И все по правилам да по порядку. А то ишь! Начальница! Видали мы таких. Нос задирает, а сама крыса крысой!
– Да, я уже в курсе, – кивнул я. – Госпожа Сноу в ярости. Но вы все сделали правильно, Делла, и вас поддержали остальные преподаватели.
Делла улыбнулась – мне нравилась ее улыбка. Мне нравилось смотреть на эту девушку, и я снова подумал: уволю. И найду способ избавить ее от заклятия – он ведь должен быть.
– Я не сделала ничего такого, чтобы меня цеплять, – сказала Делла, – но она крепко за меня взялась. Можно подумать, я у нее поклонника отбила!
Она осеклась, словно поняла, что сказала что-то не то. Наверняка Делла уже была в курсе того, что в академии говорили о моей помолвке с Линдой – я снова ощутил, как во мне нарастает злость.
– Если она будет к вам придираться, то обо всем говорите мне, – посоветовал я. Улыбка Деллы сделалась мягче. Кот развалился у нее на коленях, подставив пушистое пузо для чесания, и я произнес: – Когда-то у нас дома жил такой же кот. Очень любил, когда его гладили.
– Откуда вы? – поинтересовалась Делла, и я вдруг понял, что очень давно ни с кем не говорил о себе. Не рассказывал о доме и семье, которая пишет мне только тогда, когда нужны деньги, о том, что мне нужно, чего я хочу…
Впрочем, имеет ли это значение здесь и сейчас?
– Малый Пайранс, – ответил я. – Есть такой регион на севере. Скучно, тоскливо, заняться нечем. Не представляете, как я обрадовался, когда во мне пробудились способности. Все завидовали, когда я уезжал.
Конечно, завидовали: я мог вырваться в большой мир из той серости, которая, кажется, дымом висела в воздухе. И решили, что я слишком высоко задрал нос, выбившись в люди, когда я отказался приезжать на встречу выпускников своей школы – понимал, что не услышу там ничего нового: будут только просьбы пристроить на теплое местечко и язвительные уколы.
– А мои подруги сказали, что мне нечего делать, – вздохнула Делла. – Надо выходить замуж, а не сидеть над зельями.
– Но вы пойдете замуж только за того, кого выберете сами, – произнес я. С другой стороны фонтана уже сложилась парочка: второкурсник приобнял за плечи первокурсницу, что-то важно ей рассказывая. Девушка, явная провинциалка, смотрела на него, почти открыв рот. – Я помню.
– Да, – кивнула Делла. – Я хочу быть свободной в выборе… и свободной от заклятия.
Я хотел было дотронуться до ее руки, чтобы приободрить – в последнюю минуту понял, что кругом слишком много народа, чтобы брать кого-то за руку, и погладил кота. Патрик, который довольно мурлыкал, прикрыв глаза, поднял голову и вопросительно уставился от меня.
– Мы найдем способ, – твердо сказал я. – Обещаю вам.
Глава 6
Делла
Начало учебного года всегда волнует, и неважно, учишься ты или преподаешь. Ровно в десять утра студенты и преподаватели собрались в Большом зале академии – сидя рядом с Беном в первом ряду, я смотрела, как веселые, встревоженные, радостные ребята занимают места, и сердце невольно заполнял восторг: я будто бы прикоснулась к чему-то невероятно важному, к настоящей жизни.
Народу съехалось много. Кто-то из студентов был из бедноты: глядя на парня с крепкими ручищами деревенского кузнеца, который сидел через два ряда от нас, я видела, что его сюртук, пусть чистый и отглаженный, явно знавал лучшие времена лет тридцать назад и был позаимствован у отца или какого-то другого родственника. Его сосед, невысокий темноволосый щеголь в серебристом костюме и шейном платке всех оттенков сиреневого, выглядел так, словно только что сошел со страницы модного журнала. Когда он вынул луковку часов, я невольно отметила, что такой хронометр стоит минимум сто крон – мое жалование в академии за месяц было на десять крон меньше, и по меркам королевства это была солидная зарплата.
– Это его высочество Ламар, – негромко сообщил Бен, когда увидел, куда именно я смотрю. – Из Эккенвиля. Второй курс.
Удивительное дело! Обычно в королевских семьях не бывает магов, а тут надо же, принц со способностями. В зал впорхнула стайка девушек в платьях из струящегося верневенского шелка – красавицы заняли места рядом с принцем, ведя плотный обстрел глазками, и юноша-кузнец залился смущенным румянцем, словно понял, что попал куда-то не по чину, и теперь не знал, куда деваться.
– Как он ведет себя на занятиях? – спросила я. Бен неопределенно пожал плечами.
– У него нет каких-то выдающихся способностей в учебе. Иногда получает “хорошо”, иногда “отлично”, чаще всего – “достаточно”. Дисциплину не нарушает.
– Ну и слава Богу, – сказала я. Не хватало еще мне капризного принца на практических, которому все не то и не так.
Там, где стояла маленькая кафедра для выступающего, красовалось огромное полотно – золотой гербовый дракон на темно-синем поле. Дракон был символом академии: когда-то святой Франциск укротил чудовище словом Божьим, и с тех пор драконы стали не хищными тварями, которые разоряют города, а верными друзьями и помощниками людей. Возле кафедры стоял ректор, разбирая какие-то бумаги, и я вдруг подумала о нем с искренним теплом.
Он хотел избавить меня от заклятия. Он был смелым и решительным. Он не мог не нравиться, и сейчас, глядя, как к нему подходит Берта, я призналась себе: да, мне нравится человек, которого я спасла в лесу. У нас, конечно, не может быть никаких отношений, кроме рабочих… когда я подумала об этом, Робин вдруг бросил быстрый взгляд в мою сторону и его губы дрогнули в едва уловимой улыбке.
Я улыбнулась в ответ – и сразу же сказала себе, что это глупо. Он не думает обо мне, он просто слушает госпожу Махоуни и улыбается каким-то ее словам.
Так мне было проще. Так я могла ни на что не рассчитывать и не надеяться.
Вот все студенты и преподаватели заняли свои места – Линда, разумеется, пришла последней, привлекая всеобщее внимание. Сейчас она выглядела по-королевски: темно-зеленое платье с открытыми плечами, бриллианты в волосах, мягкая доброжелательная улыбка – кто-то из молодых людей замер с приоткрытым ртом, глядя, как она идет к своему месту. Робин не удостоил ее даже взгляда, и я мысленно улыбнулась, вспомнив его вчерашний совет следовать трудовому договору. У Линды случилась натуральная истерика, когда она обнаружила, что лаборатории закрыты, а я отдыхаю.
Так ей и надо!
– Сейчас начнется, – произнес Бен и указал на старинные часы в углу. – Ровно в десять они играют гимн, и тогда…
Кто-то быстрым шагом шел по проходу – обернувшись, я увидела молодого светловолосого мужчину в форменном синем мундире министерства обороны. Незнакомец был молод, не старше ректора – когда Робин увидел его, то натурально изменился в лице: оно сделалось хищным и жестким, словно ректор превратился в дракона и увидел рыцаря, который пришел его убить.
– Кто это? – шепотом спросила я. Бен пожал плечами – было видно, что он встревожен.
– Понятия не имею.
Незнакомец подошел к ректору и что-то негромко произнес: должно быть представился – потом протянул какой-то конверт и таким же быстрым шагом направился к стульям, не дожидаясь ответа. Свободное место было как раз рядом со мной: когда господин из министерства обороны опустился на стул, я вдруг ощутила, как от него повеяло холодным ветром.
– Так вы и есть Делла Хайсс? – небрежно осведомился он. Я оценивающе посмотрела на него: светлокожее лицо выглядело по-светски беспечным, карие глаза смотрели спокойно и дружелюбно, тонкие, четко очерченные губы мягко улыбались, но за всем этим дружелюбием таилось что-то жестокое и холодное, словно монстр надел маску человека.
– А кто спрашивает? – ответила я вопросом на вопрос. Это была, конечно, дерзость, девушке не положено так разговаривать с мужчиной – но и мужчина не может начинать беседу в таком тоне.
– Полковник Герт Стенли, особый отдел министерства обороны, – представился незнакомец. – Собственно говоря, я здесь из-за вас.
6.1
Делла
По залу раскатился мелодичный перезвон – ожили часы. Робин опустил руки на кафедру и, дождавшись тишины. произнес:
– Дорогие друзья, уважаемые коллеги, студенты! Академия магии святого Франциска рада приветствовать всех вас в новом учебном году. Я уверен, что каждый ваш день будет наполнен радостью открытий, энтузиазмом получения знаний и творческими победами.
Студенты зааплодировали. Я тоже похлопала в ладоши, чувствуя, как руки наливаются холодом – от моего соседа веяло стужей. Покосившись в его сторону, я увидела, что полковник слушает ректора с самым заинтересованным видом.
– В этом году у нас небольшие перемены, – продолжал Робин. – Зельеварение у второго и третьего курсов будут вести Бен Карвен и его ассистентка, Делла Хайсс. Также госпожа Сноу продолжает работу в качестве регулярного инспектора от министерства магии.
В зале было очень тихо, словно студенты почувствовали что-то настораживающее, опасное.
– Также я не могу не упомянуть о том, что некоторое время назад в замок проникло промертвие, – продолжал Робин, и студенты будто ожили: завозились на своих местах, зашептались. – Я не скрываю этой информации ни от министерства магии, ни от вас, и прошу быть крайне осторожными. При любом подозрительном проявлении обращайтесь к преподавателям, не лезьте на рожон и – я отдельно обращаюсь к четвертому курсу – даже не думайте о том, что можете охотиться на порождения тьмы! Для этого сегодня в академию прибыл специалист из министерства обороны, полковник Стенли. Он здесь для того, чтобы обеспечить нашу с вами безопасность, так что предоставьте ему делать его работу.
На галерке разочарованно заныли. Видно, там уже строили хитрые планы по поимке промертвий и их родственников. Я обернулась к полковнику и спросила:
– Считаете меня порождением тьмы?
Стенли улыбнулся. Только сейчас я заметила тщательно запудренный шрам, который шел от его правой брови и утекал под волосы.
– Считаю вас интересным объектом для исследования, – ответил он. – И очень опасным. Заклятие Паучьей вдовы в носителе, которое спало много лет и теперь пробудилось…
Ощущение было таким, словно Стенли вынул лупу и начал меня рассматривать. Я почувствовала себя маленькой и жалкой – мошкой, которую он может раздавить. Дуновение ледяного ветра сделалось сильнее.
– И что собираетесь делать?
– Для начала – дослушать вашего ректора, – ответил полковник с той же доброжелательной улыбкой, за которой скалился монстр. – А потом побеседуем. Все вместе.
Торжественное собрание закончилось через полчаса – к тому времени я была настолько взволнована, что пришла в ректорат, не чувствуя пола под ногами. Бен, который шел рядом, словно верный паж с королевой, выглядел встревоженным, но готовым сражаться, а Берта заверила с совершенно непробиваемым спокойствием:
– Вас тут не дадут в обиду, Делла, не сомневайтесь.
Ох, если бы я только могла в это поверить!
Вскоре в ректорат вошли Робин и полковник Стенли, и одного взгляда на ректора хватило, чтобы понять: он в гневе и не собирается скрывать этот гнев. Все мы перешли из приемной в кабинет Робина и, когда закрылась дверь, он произнес:
– Нет, это ни в какие ворота не лезет. Откуда у вас информация о Заклятии Паучьей вдовы?
Полковник ослепительно улыбнулся. Сел в одно из кресел для посетителей.
– Госпожа Сноу сообщила в министерство, они сочли нужным привлечь мой отдел.
– Делла Хайсс не представляет угрозу национальной безопасности.
– А вот это уже позвольте решать мне, – в голосе Стенли звякнул металл. – Как специалисту. Я же не оспариваю ваш профессионализм в образовании.
– Еще бы вы посмели, – пробормотал Робин. – Как вы планируете проводить оценку?
– Для начала изучу ваш отчет по делу, – улыбка Стенли сделалась еще слаще. – Затем возьму анализирующие кристаллы и посмотрю, что они покажут. Начну с этого.
– Я обязан предупредить, что откат заклинания ее уничтожит. Вызовет кровоизлияние в мозг, – произнес Робин. Полковник понимающе кивнул, и ректор продолжал: – И не могу не сообщить, что уже начал работу над устранением заклятия.
Мы с Робином обменялись теми взглядами, которые, должно быть, в ходу у заговорщиков. Полковник рассмеялся – так смеются люди, которые ведут спокойную жизнь без нужды и забот, но от его смеха повеяло ночным ветром.
– Устранить заклятие? Ну что вы, как можно уничтожить настолько ценный объект! Нет, я здесь не за этим. Мне приказано найти способ стабилизировать заклятие, чтобы подопытная смогла покинуть замок, и забрать госпожу Хайсс с собой в интересах государственной безопасности.
Тут я села. Хотя и так сидела рядом с Бертой на диване. Лицо Робина дрогнуло, каменея – сейчас он был похож на античную статую.
– Вы так уверены, что я позволю вам это сделать? – поинтересовался он, а во мне все так и закричало: “Не отдавай меня ему! Пожалуйста, не отдавай!”
– Уверен, – кивнул Стенли. – У вас ведь есть определенные проблемы с министерством магии? Шварцкар вас не любит, а после появления промертвия вы так и напрашиваетесь на отставку. Академию, конечно, не закроют – просто поставят на ваше место кого-то из фаворитов министерства. Поглупее вас, не такого способного боевого мага, но хорошего друга старины Отто.
Кажется, он прекрасно осведомлен в здешних делах. Робин смотрел на полковника, не сводя с него глаз.
– Но я избавлю вас от всех проблем, если мы поладим, – припечатал Стенли. – Подумайте об этом, пожалуйста. Дружить со мной намного лучше, чем спорить.
6.2
Робин
Да, министр Отто Шварцкар не любил меня. Можно было сказать точно: у министра магии случалось разлитие желчи, когда он слышал мое имя. Возможно, я слишком преувеличивал значение академии как печати для магического провала. Возможно, министерство нашло способ запечатать его и сократить финансирование, закрыв академию и отправив студентов по другим учебным заведениям. И уж точно Стенли был прав: с ним лучше сотрудничать и дружить, а не ссориться.
Но я не собирался отдавать Деллу этому хлыщу со шрамом. В том числе, и потому, что видел – шрам остался от крепкого сабельного удара, который убил молодого полковника на месте. А потом совместными усилиями двух министерств, обороны и магии, его подняли из мертвых: если он снимет мундир и рубашку, то на спине обнаружится вытатуированная печать Соломона, возвращающая мертвое к живым.
Наверно, поэтому Делла так ежится: у нее не хватает магических сил, чтобы определить живого мертвеца рядом с собой, но она чувствует, что здесь что-то не так. Возвращенный нарушает законы природы, и Делле это не нравится.
Она смотрела на меня с печалью и мольбой, а меня разрывало на части.
– Начнем с того, что госпожа Хайсс не предмет и не вещь, чтобы брать ее и забирать куда-то, – произнес я. – Согласен с вами, Делла – феномен, и его надлежит исследовать, но не думаю, что вы обладаете полномочиями похитить девушку.
