Текст книги "Адам не женится на Еве"

Автор книги: Лариса Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 13

Дана разложила на полу полукругом добытые в квартире Галдина трофеи, сама уселась, по-турецки скрестив ноги, в центре, поставив рядом кружку с горячим кофе. С чего же начать? Хочется сразу все охватить, а так не получится. Вот если б сейф открыть… Но это из области недоступных мечтаний. Дана решила подождать Богдана, может, он придумает, как открыть железный ящик. М-да, не повезло Богдану встретить Дану, а ей потрясающе повезло. Он же находка, редкий образчик человека, который не может отказать в силу мягкости характера. Такой большой, а мягкий, как пластилин, Дана раскусила его: все эти на первый взгляд грубости – «ду… дура», повелительные жесты, устрашающий вид – ерунда. Ему трудно разговаривать, он как умеет, так и выражает мысли. Главное, он не способен отказать, отсюда ее не выгонит. Дана не боялась довериться ему, предполагаемая тьма сокровищ, из-за которых убили Галдина, не вскружит ему голову, Богдан не убьет ее из-за них. Все, что найдут в сейфе, она предложит поделить пополам, лишь бы открыть его, так-то! Но пора браться за дело.

Дана взяла ежедневник, открыла. Записей было много уже на первой странице, сделаны они небрежно, вкривь и вкось, впрочем, это рабочая тетрадь, зато почерк читабельный. Что тут «любимый дядя» накатал? Наверное, нужно читать с последних страниц, продвигаясь вперед – так будет более понятно, чем он занимался последние дни, с кем встречался. Дана взяла пальцами все страницы разом и веером пролистывала…

Ой, стоп! Что-то мелькнуло. А по идее, записи должны заканчиваться третьим числом. Она слюнявила палец и пролистывала страницы… есть! На листе цифры. Две латинских буквы FB, потом цифры, потом еще две буквы B и цифра… Что это такое? Вдруг Дана подпрыгнула:

– Цифры?!! Боже мой! – Она схватилась за грудь, унимая разбушевавшееся сердце. – Это код… код сейфа. А я считала себя неудачницей.

Дана легла на живот перед железной коробкой, потерла пальцами и посмотрела в запись. Набрала первые цифры… всего пять ячеек, куда надо внести код, а в записи цифр восемь, плюс еще одна после последней буквы. Многовато. Но она попробовала открыть сейф.

– Фиг вам, – разочаровалась она.

Дана начала остервенело набирать код, начиная со второй цифры, потом с третьей – нет. Пробовала разные варианты – справа налево, через одну цифру, – бесполезно. Она подперла щеки ладонями, вздохнула. А ведь неспроста Семен Кириллович написал эти цифры отдельно, почти в конце ежедневника. Написал, чтобы не забыть. Они что-то означают.

– Ничего, ничего, – взволнованно проговорила Дана. – Я тебя все равно вскрою. Кувалдой разобью, взорву, но вскрою. А пока изучу записные книжки и компьютер.

На мобильник Семена Кирилловича поступали звонки, Дана не отвечала, лишь смотрела на дисплей, кто звонит. Ни одного звонка от Зоси. Дана ей тоже не ответила бы, однако мысли ее часто возвращались к этой гюрзе. Она понимала, что Зося после вчерашней неудачи кровно заинтересована забрать ключ и убить ее, потому обязательно будет искать Дану. И сейчас, читая исписанные страницы и делая закладки, она попутно вспоминала, что выболтала Зосе.

В квартире Галдина шел обыск, а Катков разговаривал с охранником нескольких домов, подключенных к единой системе слежения. В случае ограбления, зафиксированного видеокамерами, охранник обязан вызвать наряд милиции. На мониторе девушка, по виду не преступница, да сколько сейчас таких внешне смирненьких овечек выходит на панель, занимается воровством и мошенничеством – ни одна статистика не даст точных цифр, все они будут удручающе занижены.

Так вот эта девушка… Наметанный глаз Каткова заметил в том, как она открывала квартиру Галдина, некую неестественность. Девица долго копалась, подбирая ключи. Неужели Галдин, дав ей связку, не показал, какими ключами открывается дверь?

– Пленочку нам предоставите на пару деньков? – спросил Катков.

– Попробовал бы я не дать, – усмехнулся охранник. – А что случилось?

– Да так, некоторые неясности, – отговорился Катков. – Я буду в пятнадцатой квартире.

– Принесу.

– И еще. Кто бы ни подошел к этой квартире, нам нужны пленки с этими людьми.

– Сделаем. И по смене передам.

– Благодарю вас, – сказал Катков и выкатился из помещения.

Он вернулся в квартиру Галдина, Балясин был здесь же: ему интересно все, что связано с продырявленным костюмом. Криминалист Ухов, мужчина в расцвете сил и очень импозантный, сразу же обрадовал его:

– Отпечатков море. Повсюду и свеженькие.

– Одни и те же? – полюбопытствовал Катков.

– Нет, конечно. В основном два вида. Один вид, безусловно, самого Галдина, а вот второй… Глеб Аркадьевич, вторые отпечатки похожи на те, что мы сняли с пистолета и ключа зажигания.

Катков уставился на него с тупым безразличием, но те, кто его хорошо знал, поняли, что он впал в задумчивый транс.

– Как это похожи? – недоуменно приподнял плечи Олег. – Вы не ошибаетесь?

– От ошибок никто не застрахован, – не возражал Ухов. – С моей стороны будет нескромностью, но я занимаюсь отпечатками пальцев на протяжении двадцати лет, и, полагаю, у меня глаз стал как алмаз. К тому же эти пальчики у меня не затертые, потому что других не было за последние сутки. Конечно, сравнение покажет, прав ли я, но будьте уверены, что прав. Помимо характерных бороздок, есть отметина, не позволяющая ошибиться, – это маленький шрамик, видимо, был порез.

– Получается, убийца застрелил Галдина, потом привез его в рощу за городом, вдобавок побывал в квартире, – подвел итог Олег.

– Выходит, так, – вышел из транса Катков.

– А была здесь племянница, – изумился Олег.

– Вопрос: племянница ли? – усмехнулся Балясин.

– По-вашему, убийца молоденькая девчонка? – не верилось Олегу.

– Ты, Олежек, не знаешь современных девчонок, – сказал Балясин. – Тебе следует криминальные передачи смотреть, это твоя, если хочешь, учеба, а учиться человек обязан всю жизнь. Так вот, в одной шла речь о зверском убийстве целой семьи, осталась одна дочь. Мама, папа, дедушка и бабушка были людьми состоятельными, безумно любили единственное чадо, а она любила отморозка, ей исполнилось чуть больше двадцати пяти. У нее осталось две квартиры, папин бизнес, счет в банке. Отморозок с дружками расстреляли родителей из обрезов на ее же глазах. Они думали, план идеален, менты олухи, а менты раскрыли преступление. И знаешь, Олег, план придумала доченька. Ее либидо оказалось дороже жизни папы с мамой и дедушки с бабушкой. Разумеется, не последнюю роль сыграли и деньги, их жаждал отморозок. А ты говоришь: девчонка.

Катков воздержался от каких-либо комментариев, вошел в кабинет, где орудовали милиционеры и скромно стояли у стенки понятые.

– Нашли что-нибудь?

– Ничего стоящего.

– Ищите, – сказал Катков и добавил занудливым тоном: – Ищите записные книжки, пометки на листах, документы, тайники и все, что хоть немного прольет свет на его частную жизнь.

Вставала Неля только для того, чтобы поесть, затем бухалась на диван и спала. Между сном и бодрствованием она умудрялась подумать о своем бедственном положении. Туча напугал ее, но она уяснила, что им позарез нужна Дана, значит, чем дольше ее не найдут, тем дольше проживет Неля.

Самое хреновое в данной ситуации, что ни одним телефоном она воспользоваться не сможет. Обычный под контролем сторожей, а мобильный выбыл из строя. Неля надумала принять душ днем, Аслану достаточно было открытой двери, он стоял на пороге комнаты, не заглядывая в ванную, у Нели появилась слабая возможность позвонить. Она вытащила трубку из пачки с порошком, попыталась включить, а батарейка тю-тю. Села проклятая батарея! И как ее зарядить? Розетка находится под выключателями между туалетом и ванной. Но это же невозможно – воткнуть в нее зарядное устройство и подключить к трубке. Выродки заметят, когда пойдут в сортир или в ванную мыть руки, умыться, чтоб сон прогнать. Единственная надежда сдохла вместе с батарейкой! Неля теперь полностью в руках выродков – чтоб их менты перестреляли… кроме Дейла – Гоши. Его редчайших способностей жалко, пусть уж и другие бабы попользуются.

Однако выход ищут, наверное, даже в камере смертников, Неля искала тоже, но пока не находила. Вечером Аслана сменил, к радости заложницы, и Дейл-Гоша, у нее появилась возможность оторваться. Что там той жизни, если и без того тебе ее сократят.

Зося пришла в ресторан раньше Нереды на полчаса. Не привыкшая к поражениям, она чувствовала себя подавленной после вчерашней неудачи. Да, она решилась на безумный поступок, не подозревала, что способна и на такое. Да, она не только ключ хотела отнять, но и убить девушку. Против Даны Зося ничего не имеет, она даже понравилась ей своей первобытной открытостью, простотой и наивностью, но ситуация вышла – хуже не придумаешь. Зосей руководил расчет: если девчонка попадет в руки тех, кто ее ищет, а она обязательно попадет к ним, язык ей развяжут. Конечно, знает Дана мизер, но этого с головой хватит, чтобы и Зосю приговорить. В общем, вопрос стал ребром: жить или не жить. А чтобы жить, надо уничтожить Дану, тогда появится маленькая надежда, что все обойдется.

После первого шока, в прямом смысле обесточившего разум, подавив панику, Зося включила логику. У Бабаджанова она простилась с Семеном в одиннадцать, а где-то в половине двенадцатого он был убит. По словам Даны, Семена спрашивали, кто надоумил его совершить кражу, значит, об участии Зоси не подозревают. Есть надежда, есть. Но Дана может ее разнести вдребезги.

А ведь сложилась идеальная ситуация, которая неожиданно повернулась против Зоси. Никак она не предполагала, что глупышка Дана окажется такой проворной, ей будто сообща помогают силы ада и рая. Вот нелепость: она, Зося, не сумела застрелить безоружную простушку! Стрелять по человеку ей было нелегко, внутри укоренился запрет на убийство, так и должно быть, но… не в данных обстоятельствах.

Где же теперь найти Дану? Есть один ориентир – некий Богдан, правда, он прогнал девушку. И все же. Она говорила, деваться ей некуда, что, если вернулась к Богдану? Или, к примеру, он знает ее местонахождение, а о нем самом, кроме имени, ничего не известно. Как это – ничего? Он великан, похож на гориллу, работает шеф-поваром в элитном ресторане. Этого более чем достаточно, Зося найдет его, к тому же однажды она видела Богдана.

Нереда устроился на стуле, надел улыбку с плюсом. Как же Зосю тошнит от белых воротничков и стильных галстуков, от киношных улыбок во весь рот и псевдозначимости. Но Зося не заметила, как сама стала такой же.

– Принес? – спросила она, придав лицу выражение беспечности, очень помогающее в общении с личностями наподобие Нереды.

Он положил на стол пакет, пододвинул к ней, Зося развернула его на коленях – два загранпаспорта, два российских. Ах, сколько было планов с Семеном… Пряча деньги, переданные Зосей, во внутренний карман пиджака, Нереда поинтересовался:

– Куда же Сеня пропал? Я звонил ему несколько раз.

– Я разве не говорила? – Зося намеренно, с излишней показухой собиралась уйти, чтоб не оставить времени Нереде на вопросы. – Он в отъезде.

– Это я помню. А что, туда связь не доходит?

– Не знаю, я не звонила ему. Извини, мне пора.

– Куда ты так торопишься? – протяжно, вместе с тем недоуменно спросил он. – На работу ночью не ходят, детей у тебя нет…

– Устала сегодня, хочу пораньше лечь спать.

– Сеня мой приятель, меня, естественно, раздирает любопытство, где он, почему неожиданно пропал и ничего при этом не сказал. И почему продал меня тебе. За корочки светит и мне, и тем, кто их делал, много-много…

– Полагаешь, я побегу в милицию с доносом на тебя, Сеню и себя? – немного импульсивно, потеряв контроль, сказала Зося.

– Женщинам я не доверяю.

– Но мне доверяет Семен, – парировала она. – Паспорта и для меня сделаны, там мои фотографии. Или ты меня не узнал?

– Одно дело, когда корочки неизвестно кем добыты, а другое, когда попадаешь на крючок дамочке.

– Слушай, что ты от меня хочешь? – с вымученной интонацией спросила она. – Приедет Семен, предъявишь претензии ему, а я еле на ногах держусь, у меня был трудный день. До свидания.

В машине она ударила ладонями по рулю, выражая злость на себя. Не стоило раздражаться на Нереду, не стоило ставить его на место. Приятель – ха! Семен сам его побаивался, поддерживал дружеские отношения лишь с целью выуживать из него сведения.

– Да ну его в болото, – выезжая с места стоянки, сказала себе Зося. – Паспорта получила, уехать могу в любой момент.

Одно худо – Нереда знает, как ее зовут в поддельных документах. Впрочем, на новом месте Зося добудет другие документы, были б деньги, а пока есть поважнее задачи. Она петляла по безлюдным переулкам и кое-что заметила. Присматриваясь к машине сзади, Зося поняла, что не ошиблась, это «хвост». Но кто и с какой целью едет за ней? Выяснить, где она живет, а потом…

Зося нажала на газ, гнала машину, зная, что догонять всегда сложнее. К тому же вряд ли те, кто преследует ее, хотят, чтоб она заметила их. Тем не менее волнение мешало ей сосредоточиться только на побеге, Зося панически копалась в памяти, где и когда они с Семеном допустили ошибку, в чем именно.

Довольно скоро она убедилась, что сзади нет машин, выехала на просторную дорогу и помчалась в свое убежище. Но, очутившись во дворе дома, она некоторое время прислушивалась к звукам улицы, стоя близко от ворот. Мотор не ревел, значит, она оторвалась от «хвоста», а возможно, преследование ей почудилось. Зося взбежала на крыльцо, открыла ключом дверь и, еще раз послушав улицу, вошла в дом. Пройдя две комнаты, она задержалась в проеме третьей и тихо спросила:

– Ты не спишь, Ада?

– Нет, – отозвалась та.

Зося вошла, тщательно закрыла дверь, словно в доме еще кто-то есть, но они были одни. Она опустилась на краешек кресла, положила локти на колени, свесив кисти рук вниз, и будто впала в забытье. Поза опустошения или тупика, что почувствовала Ада.

– Что еще случилось?

– М? – подняла на нее глаза Зося.

В рассеянном свете настольной лампы и на темном фоне подушки лицо Ады было особенно ужасно. Это лицо не человека, а монстра, будто его резали, мяли, жгли, что, в сущности, так и было. Она попала в крупную аварию, обгорела и поранилась, повредила позвоночник, чудом осталась жива. Несколько операций не принесли ожидаемого результата, Аду не столько волновал позвоночник, тут она рассчитывала на собственное упорство, сколько изуродованное лицо. На очередной пластике ей не повезло – внесли инфекцию, в результате облик дополнительно пострадал. Но у Ады завидные воля, мужество и желание жить не калекой, а полноценным человеком. Многочасовые тренировки подняли ее на ноги, разумеется, бегать она не стала, но при помощи костылей ходит, а не привязана к инвалидной коляске. В ближайшем будущем Ада намерена вновь попытать счастья у пластических хирургов, а пока живет скрытно, никто из бывших знакомых не знает, что она жива. Именно Семен и Зося распустили слух, будто Ада скончалась в клинике, а лечилась она далеко.

– Я спросила: что еще случилось? – повторила Ада.

– Мне показалось… за мной ездила машина.

Ада с трудом села на постели, некоторое время ее маленькие глаза обыскивали Зосю, наконец она сказала:

– Не слишком ли ты преувеличиваешь опасность? Сеня не мог сдать тебя.

– А я не говорю, что он сдал. Без него догадаются… или уже догадались, кто ему помогал. Машина ехала за мной, Ада, я удачно оторвалась.

– Догадались, кто помогал? На основании чего ты так думаешь? Для всех вы с Семеном просто знакомые, у которых нет общих интересов. С таким же успехом я могу думать, что и обо мне знают правду.

– Видишь ли, Ада… – поспешила объясниться Зося. – Мы не знаем, как попался Семен, но он же попался. Не знаем, кто конкретно его раскусил…

– Да что тут знать! – вставила Ада, Зося ее перебила:

– Убили Семена в доме Бабаджанова, а кто рискнет убивать в чужом доме? Значит, Бабаджанов сам что-то пронюхал и надумал использовать Галдина в своих интересах, так? А что ему известно – неизвестно нам, так?

– Какого же черта ты шляешься, если думаешь, что тебя пасут?

– А Дана? Необходимо найти ее.

Зося не рассказала о встрече с Нередой, о паспортах, которые сделаны втайне от Ады, так сказать, для страховки. Аде с ее маниакальной подозрительностью необязательно знать об этом. Но Нереда не дурак, догадался, что у Зоси с Сеней серьезная и крепкая связь, а также левые и опасные делишки, раз им понадобились паспорта. Дана права: каждый сам за себя, Зося не собирается всю жизнь провести с Адой на правах сиделки, пока же исполняет она именно обязанности сиделки.

– Я весь день думала… – сказала Ада. – Может, девчонка солгала тебе? Семена не убили, а прячут?

– Она не лгала, Ада. У нее слишком много доказательств. А сегодня я на всякий случай проверила…

– Проверила? Как ты проверила?

– Звонила в службы, говорила, что пропал мужчина, описывала приметы Семена. Меня пригласили на опознание трупа.

– И что? – нетерпеливо подгоняла ее Ада.

– Это был Семен. Я, конечно, якобы не узнала его…

– Ты тупица, – процедила зло Ада. – Бог тебе дал все: красоту, здоровье, удачу, мозги, но забыл положить в них разум. Зачем поперлась в морг? Тебя могли взять под наблюдение, вот тебе и ответ – откуда «хвост». И почему ты не привезла сюда девчонку? Не умеешь стрелять – не берись.

Ада перешла на повышенный тон. Невозможность выйти на люди, отвращение к собственному отражению в зеркале, увечья сделали ее характер невыносимым.

– Да, я поторопилась, – согласилась Зося. – Хотела, получив ключ, оставить девочку за городом… ее труп оставить.

– Идиотка, – более спокойно бросила Ада, отвернув от нее свое отвратительное лицо. После паузы, не глядя на Зосю, она заскрипела: – Ах, Сеня, Сеня… подвел нас, подвел. Но, может, не все так безнадежно? При условии, если ты найдешь девочку первой. Думаю, прятаться и вести поиски Даны одновременно невозможно. Вернись к обычной жизни, веди себя как ни в чем не бывало, у тебя природная артистичность…

– Нет, – слабо возразила Зося.

– А ты подумай. Если б о твоем участии догадывались, тебя положили бы вместе с Семеном. Пока прятаться не имеет смысла. Получишь возможность открыто искать Дану. Иди.

Зося поднялась в комнату под крышей, не раздеваясь, упала на софу. Ада зла на весь свет, а если б узнала, что Зося давно, еще до аварии, спала с Семеном – официальным любовником Ады, – уничтожила бы ее. Ада не заставляла его ложиться с ней в постель после перенесенных мук, у нее хватало ума и понимания, что безобразная женщина даже себе противна, но она не потерпела бы неверности. Типичная собака на сене. А если рассуждать здраво, то как бы она уничтожила их? Разве что костылем размолотила б убранство в этом доме или подлила бы яду в чай. Глупо переживать из-за того, чего быть не может. Просто существуют барьеры, которые не так-то легко преступить, Зося многим обязана Аде, и ей самой неприятно из-за собственного предательства. Уехать бы… Но на это нужны большие деньги, чтобы начать сначала и не с нуля, с нуля уже не получится. А добыть можно их одним путем – найти Дану.

Глава 14

Ударные новости она приберегла на утро. Человек, вернувшийся поздно с работы, без сомнения, зверски уставший, озвереет дополнительно, когда ему дадут сейф и скажут: открой. Решив вначале подлизаться к Богдану, Дана встала пораньше и засуетилась на кухне, занимаясь истинно женским занятием – завтраком. Ей хотелось приготовить что-нибудь особенное, нетипичное в обыденной жизни, а кулинар из нее никакой. Дана изучила шкафы – чего только здесь нет, можно полк прокормить. Всяческие коробки с надписями на иностранных языках, включая иероглифы, – это все не подойдет. В холодильнике она обнаружила мясо – сто процентов не угодит шеф-повару, кормившему принцев. Остается нарезать окорок, колбасу, сыр и красиво разложить на тарелках.

Появился гиппопотам Богдан с мрачной физией, надо полагать, ему не очень радостно снова видеть Дану. Она улыбнулась:

– Доброе утро.

Небрежный кивок в ответ – это все, на что он способен. Осмотрев стол, Богдан достал сыр сулугуни (обычный его, видите ли, не устроил), яйцо, которое взбил миксером, потом обмакнул ломти сыра, затем обвалял их в сухарях, положил на сковородку жарить. Сыр жарит – черти что! Дана подала ему чашку с кофе, как какая-то прислуга графу, он взял, снисходительно кивнул – мол, спасибо.

– Что за ящик? – спросил Богдан без заикания.

Увидел-таки! А казалось, она надежно спрятала его за креслами, на которых спала. Ну, раз так, то скрывать ни к чему.

– Это сейф. Обыкновенный сейф. – (Молчаливый вопрос с его стороны Дана поняла.) – Я вчера была в квартире Семена Кирилловича, забрала ноутбук, сейф и записные книжки. Между прочим, я нашла интересную запись, состоящую из одних цифр, но это не код сейфа, у меня не получилось открыть. Или я не понимаю, по какому принципу набираются цифры. Ну что ты хмуришься?

– В… в… воровка, – резюмировал Богдан. При этом не выразил ни эмоций, ни отношения к факту воровства, что уже неплохо.

– Галдин отдал мне ключ, значит, отдал все, что этот ключ прячет, – убежденно сказала Дана. – Если хочешь, я его наследница, имею право…

– Не им… меешь. – Богдан поставил перед ней тарелку с ломтиками жареного сулугуни. – Ходила в прок… к…

– Не ходила. Пойми, мне попал в руки сейф, а там, я уверена, лежит то, за что убит Семен Кириллович. Глупо не посмотреть, что это такое. У меня план: давай откроем сейф, если там сокровища, поделим поровну, я не жадная.

Выразительно покрутив пальцем у виска, Богдан приступил к завтраку. Собственно, Дана предполагала, что тугодум, жираф и толстокожий носорог, до которого все доходит с большим опозданием, не воспримет ее идею сказочно обогатиться в один миг. Он принципиальный и порядочный – вот невезуха! Безусловно, это ценные качества, особенно в положении Даны, не подари ей судьба Богдана, ее давно пришили б. Но отказываться от денег… он с головой не дружит. Дана сама девушка порядочная, правда, не всегда принципиальная, но попала она в обстоятельства, которые диктуют свои правила, тут не до высоких нравов. Ой, сколько же над ним надо работать…

– Но почему? – спросила Дана. – Тебе не нужны деньги? – (Нет, он заика, тормоз, еще и глуховат.) – Между прочим, мне терять нечего.

– Мне есть. – Не глухой, к счастью, значит, можно пробить его.

– Богдан, эти люди… включая Зосю… они конченые. Так легко убить человека… они не люди. И меня убьют, если найдут, а я не хочу. Галдин сам подбросил мне ключ, он подавал мне знаки глазами, указывал на него.

– К… как твоя п… п… подруга? – сменил он тему.

– У нее сидят убийцы, караулят меня, – потухла Дана.

Выгоняет, да? Ничего, существуют приемы, воздействующие на порядочных и принципиальных людей. Дана всхлипнула раз-другой, дрогнул ее голосок:

– С твоей стороны, Богдан, нехорошо выгонять девушку, зная, что ее убьют. Моя смерть ляжет грузом на твою совесть, тебе потом будет мучительно стыдно до конца твоих дней.

Богдан кисло поморщился, но слезы подействовали на него.

– Я не в… вы…гоняю.

– Да нет, знаю, что я тебе в тягость, – поскромничала Дана. – Но когда открою сейф, уйду… то есть уеду далеко-далеко. Воспользуюсь советом Зоси. А ты не мог бы купить мне слуховой аппарат, ну, каким доктора пользуются, прослушивая пациентов? Деньги я тебе дам.

– Ст… стетоскоп?

– Может, и стетоскоп, я не знаю, как называется эта штуковина, к врачам не обращаюсь.

– Зря. У т… тебя голова п… п… пробита.

– Моя голова целая. Так купишь?

– За… зачем?

– Я видела в кино, как открывают сейфы. Стетоскопом прослушивали сейфы, прокручивая цифры. Когда попадаешь на верную цифру, должен быть щелчок, но услышать его можно только через стетоскоп. Это очень просто. Вот.

Богдан исторг вздох, похожий на стон.

В кабинете следователя Каткова Олег и еще пара оперативников смотрели единственный в своем роде детектив с единственной актрисой – племянницей Галдина, которая тащила по полу к лифту сумку с чем-то невероятно тяжелым.

– Что она тащит? – озадачился Олег.

– Расчлененный труп, – хихикнул оперативник Санин. – Остальные части тела во второй сумке. А вот и вы, Глеб Аркадьевич, секунд на десять опоздали.

Стоя в пассивной позе перед телевизором, Катков, без перерывов хлебавший чай, не соизволив вынуть из кружки чайную ложку, косо взглянул на него, потом снова уставился на экран, когда Олег вернул запись. Да, несколько секунд, можно сказать, катастрофически помешали следствию, а девчонку выручили. Стоило ей задержаться, Катков уже допрашивал бы ее. Вошел мужчина, передал Каткову несколько листов, вышел.

– По-моему, предмет с углами… – предположил второй оперативник, Цибаев, очень ответственный и очень серьезный.

– Что? – очнулся Катков.

– Внутри сумки что-то наподобие куба, – указывая пальцем на экран, сказал Цибаев. – Посмотрите, Глеб Аркадьевич, когда она натягивает ручки и тащит сумку, внизу обозначаются два угла. Это какой-то ящик. Олег, верни назад.

– Да, да, – согласился Катков, присмотревшись. – Ладно, выключайте. Итак, отпечатки пальцев на пистолете, из которого убит Галдин, идентичны отпечаткам на ключе зажигания, те же пальчики – и много – в квартире убитого. Оставила их эта девочка, уже можно сказать точно. Ибо! На ручке двери в том месте, за которое она бралась, что зафиксировано камерой слежения, ее отпечатки, как и в квартире. Подозреваемая…

– Ничего себе – подозреваемая, – хмыкнул Олег.

– Пока не доказана вина, она подозреваемая, – назидательно сказал Катков.

– А тут и доказывать нечего, – потянуло поспорить Олега. – Наглая, самоуверенная преступница. Оставила пальчики везде, где нельзя…

– Она начинающая, неопытная, – весело сказал Санин. – Поэтому забыла стереть пальчики.

– Я продолжу, – вернул их внимание к себе Катков. – Из квартиры Галдина подозреваемая вынесла нечто очень тяжелое, предположительно, ящик…

– Сундук с бабками, ради которых она безжалостно пришила дядю, – подбросил идею Санин.

– А почему пачку бабок на столе оставила? – ввернул Олег.

– Не заметила.

– Вот ее портрет, – сказал Катков, подхватив листы с изображением Даны. – Заметьте, это не фоторобот, а живой снимок, увеличенный. К счастью, камера зафиксировала удачный ракурс, узнать ее не составит труда. Первостепенная наша задача – найти девушку. Вы двое этим и займетесь, Олег работает со мной. Опросите всех жителей города с фамилиями Галдины…

– Глеб Аркадьевич, мне кажется, она не племянница, – сказал Олег.

– Мне тоже. Но это простейший путь, он имеет право на существование и, кстати, может оказаться верным. Далее. Она молоденькая, значит, где-то учится или училась, проштудируйте школы, учителя должны ее помнить…

– Она могла учиться не в нашем городе, – подал голос Цибаев.

Красноречивый взгляд Каткова ясно говорил: не лезь поперед батьки в пекло, он продолжил:

– У нас в запасе есть и другие средства. Объявим розыск, не исключено, что она убралась из города, хотя это маловероятно.

– Почему маловероятно? – спросил Олег. – Столько наследила! Ей в самую пору убраться подальше отсюда.

– Меня как раз и настораживает именно то, что наследила слишком много, – сказал Катков. – Неужели она безнадежная, дремучая дура? Не смотрела кино, не читала книг?

– Молодежь сейчас читает только эсэмэски, – вставил Цибаев. Ему всего-то лет тридцать, от молодых, по мнению Каткова, недалеко ушел, но себя он уже вычеркнул из их состава.

– Любой преступник заботится о самосохранении, любой! – Нет охоты объяснять прописные истины, а приходится, посему тон Каткова теперь напоминал жужжание мухи. – Будь то малолетний воришка, опытный рецидивист или новичок. В данном деле странность состоит в том, что подозреваемая не позаботилась о себе. Это первое. Второе. Если девочка застрелила у Бабаджанова Галдина, то как она доставила его в машину? Труп перенесли в багажник, о чем свидетельствуют пятна крови с внешней стороны машины.

– У нее был сообщник, – подсказал Олег.

– Естественно, – буркнул Катков. – Почему сообщник не напомнил ей, что пальчики надо стирать везде, к чему они прикасались, а еще надежней работать в перчатках? Кстати сказать, отпечатков в машине нет, кроме как на ключе и пистолете.

– Стерла, – развел руками весельчак Санин.

– А пистолет, из которого стреляла, забыла протереть? – последовало вялое возражение от Каткова.

– Что, если ствол сообщник подбросил втайне от нее? – предположил Олег. – Короче, подставил девчонку.

Каткову надоело опровергать очевидную чушь:

– Ответ даст подозреваемая, а я дал команду развесить фото девочки на щитах в местах массового скопления людей.

– Да кто читает наши листовки? – махнул рукой Санин.

– Стукачество культивировалось у нас на протяжении многих десятилетий, – поднял указательный палец Катков. – Оно у нас в крови, так что надежда есть.

– Может, дать сводку на телевизионные каналы? – предложил Олег. – Мол, разыскивается девушка и так далее?

– Вот этого не надо, – отказался Катков.

– Но почему? – недоумевал Олег. – На щитах же ее фото развесят.

– На щиты она не обратит внимания, щиты изучают очень дотошные люди, а телевизор, мне думается, девочка смотрит. Пока необязательно ставить ее в известность, что она разыскивается органами, так мы выиграем время, и, может быть, кто-то откликнется на призыв в листовке. Все ясно? Олег, едем к Бабаджанову.

Зося накрыла стол на крошечной веранде. Этот дом хорош тем, что вокруг полно зелени, а виноградник обвивает его полностью. Зелень скрывает двор, Зося имеет возможность хотя бы побыть на свежем воздухе и не бояться, что ее увидят. Соседи живут своей жизнью, носа к ним не суют.

На костылях приковыляла Ада, с трудом – от помощи Зоси отказалась – опустилась на стул, рядом поставила костыли, прислонив их к стене. При дневном освещении на нее можно смотреть без содрогания, впрочем, Зося, наверное, привыкла к ней. Ада скрюченными пальцами (в аварии повредились сухожилия и пока не восстановились после операций) размешала сахар в чашке с кофе, задумчиво глядя в одну точку. Она была не расположена к разговорам, Зося это заметила, но их все равно не избежать, поэтому сама затронула больную тему:

– Не понимаю, в чем Семен прокололся?

– Что теперь гадать, – кривым ртом произнесла Ада, не посмотрев на Зосю. Она была раздосадована своими неудачами, зла на Галдина, Зосю. – Значит, оплошал, где-то неосторожно ляпнул лишнее. С кем он последнее время часто выпивал, встречался, тебе известно?

Зося отрицательно мотнула головой, хотя подумала о Нереде.

– А надо выяснить. Неизвестно, чем этот человек тебе навредить способен. Кстати, Бабаджанова должны были убить, Семен знал об этом, я допускаю, что по дурости он вмешался.