Текст книги "Адам не женится на Еве"

Автор книги: Лариса Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 10

Когда Тучу сменил Дейл (ну и кликуха дебильная!), Неля поняла: он лопух. Ему строго-настрого приказано не спускать с нее глаз – отлично, а ей дано указание:

– Вспомни номерок подружки, без него тебе свободы не видать.

С ним тоже, догадывалась она. Мрачное чмо ушло, Неля пристально изучала Дейла. Видок не очень: рожа серая и туповатая, веки припухлые, глаза сонные. На вид ему… до тридцати, но больше двадцати пяти. Не дохляк. Не урод, хотя, конечно, урод – моральный. Такие импотентами не бывают, у таких интеллект находится в паху – уж это Неля знала не понаслышке. Итак, что дороже – жизнь или честь? Ну ее к бесу – честь.

Неля начала акт наступления. Ненароком у нее распахивался шелковый халатик, приобретенный для подобных случаев, оголяя ноги до основания, или соскальзывал с плеча. Она потягивалась как кошка, просила прикурить, наклоняясь к огню зажигалки, чтобы в вырезе он видел грудь, которая не столь уж велика, но есть. Ложилась на диван якобы смотреть телевизор, принимая такие позы, после которых у евнуха встанет. Притом не кокетничала, чтобы в его тупой башке не возникло мысли о соблазнении с ее стороны. Чем недоступнее плод, тем он притягательней, не навязывающаяся женщина, но близкая и слегка порочная – тоже. Исподтишка она наблюдала накал страсти, а дебил явно накалялся: его мучила жажда, он то и дело глотал минералку, расчленяя Нелю взглядом на отдельные части. Настала пора подогреть его спиртным. Но, кроме джина с тоником, ничего не было, все равно она предложила:

– Выпьешь со мной?

– Давай, – согласился он. Выпил залпом, рожу покривил, словно самогона наглотался. – А пива нет?

– От пива потенция слабеет, – давила на тему Неля, наливая по второму бокалу. – Так что пить пиво не советую.

– У меня с этим порядок, – скромно заверил он.

– Да ну? – усмехнулась Неля, закусив губу, это один из приемов соблазнения. – Ладно, ты пей, но отвернись, а я переоденусь.

– Куда намылилась? – Он весь собрался, клыки обнажил.

– В постель. Если не хочешь отворачиваться, боишься, что я растаю в воздухе, лягу голой.

– Ложись. – Он изобразил на роже равнодушие.

Неля постелила, скинула халат и забралась в постель, поправила подушки, показав ему зад в кружевах. Легла. Но дебил не бросился на нее. Вот рожа противная! Неужели и этого не удастся уморить?

Ровно в девять он вошел в ресторан, отыскал глазами Зосю, сделал удивленное лицо и подошел к столику:

– Зося, ты ли это? Тебя трудно узнать.

– Садись, – пригласила она его небрежным, но не оскорбительным жестом.

С Нередой Зося хорошо знакома, настолько хорошо, что лучше б его на свете не было, меньше всего она хотела бы видеть этого типа. За услужливостью Нереды стоит незыблемым монументом мародерство в самом широком смысле этого слова. С ним желательно контролировать фразы, интонации, заботиться о выражении лица, иначе он мигом считает информацию второго плана и использует ее для личной выгоды. При всех недостатках у него подкупающая внешность добрейшего миссионера, ранние седины в черных, аккуратно стриженных волосах придают ему солидный вид, что очень обманывает простаков. Он грамотный болтун – всегда знает, какое словечко ввернуть, когда сделать комплимент и когда перейти на серьезно-официальный тон. Было время, когда он ухлестывал за ней, но Зося нутром его чувствовала – дерьмо – и держалась от него на расстоянии. Платить он не любит, поэтому она подозвала официанта и спросила, что Нереда будет пить, но не спросила, что будет есть, тем самым отсекая долгие посиделки. Он заказал коньяк и кофе, то есть понял, что рассчитывать на приятный вечерок с красивой женщиной не стоит. Помешивая соломинкой коктейль, Зося перешла к делу:

– Галдин заказывал тебе паспорта…

– Угу. Они готовы.

– В таком случае сколько я тебе должна?

В паузе Нереда, выпивая коньяк, задержал на ней штудирующий взгляд, однако лицо Зоси осталось бесстрастной маской. Он поставил на стол бокал, причмокнул губами, наслаждаясь вкусом и не спуская глаз с Зоси, затем произнес с провокационной ухмылкой:

– У меня принцип: отдавать заказ клиенту.

– Семен не может прийти, просил меня забрать. – Чтобы положить конец не начавшемуся спору «дай – не дам», она раскрыла сумочку и показала всего-то край пачки денег. Зная алчность Нереды, Зося надеялась, что он сгоняет за паспортами, если не захватил их. – Паспорта с тобой?

– Разумеется, нет, – улыбнулся он. – Я ведь не знал, зачем ты меня позвала. А почему Галдин не позвонил и не предупредил, что заберешь их ты?

– Времени не было, он торопился.

– Понятно, – неопределенно покивал Нереда.

С удовлетворением Зося отметила, что он не может ее раскусить, сунула пачку назад в сумочку и подняла на него чистейшие оливковые глаза:

– Можешь съездить за ними. Я подожду.

– Слишком поздно, Зося. Ты не можешь потерпеть до завтра?

– Конечно. – И Зося застегнула сумочку, повесила ее на спинку стула.

Сказать «мне срочно нужны паспорта» – значит поставить себя под удар. Нереда пронюхает многое, в этом случае будет хорошо, если запросит вдвое больше, а то ведь и навредить может, он такой.

– Встретимся в это же время здесь завтра, – сказал он, выпил кофе и ушел.

Зося проанализировала встречу с ним, вернее себя, не допустила ли она неосторожного вздоха, выдающего ее внутреннее беспокойство и напряжение, – вроде бы все получилось ажурно. И вернулась мыслями к Семену Галдину.

То, что сказала по телефону некая Дана, казалось ей завуалированной интригой, непохожей на правду. Зося не могла отделаться от мысли, что ее кое-кто ловит при помощи девчонки, но Семен ни разу не дал знать о себе, и она чертовски беспокоилась. Бросив в сумочку пистолет, Зося решилась на свидание с Даной, продумав отступление. В этом кабаке три выхода, уж как-нибудь ей удастся улизнуть, если столкнется с обманом.

Единственный мужчина, чьей женой она впервые захотела стать, был Галдин. Дело даже не в любви, которая, кстати, ограничивалась страстью, а в партнерских отношениях, куда входят уважение, понимание, способность договориться без эмоций. Но все не так просто, или точнее – все слишком сложно. Чтобы остаться с Семеном, надо распрощаться с прошлым, а с ним не распрощаешься мирным путем, поэтому пришлось построить собственную интригу. И если девчонка сказала правду, а такой поворот Зося не исключает, то интрига раскрыта. Но кем? Это открытый вопрос. Зосе впору делать пластическую операцию, чтобы никто никогда не узнал ее. В волнении она взялась за переносицу кончиками пальцев, наклонив голову вниз. Нет, она не верила Дане, Семен все просчитал, он не мог попасться. Но как у девчонки оказался его телефон? Она упомянула и ключ, говорила, будто ее нашли убийцы… Все это смахивает на ловушку.

– Вы Зося? – спросил высокий голос.

Зося подняла голову, перед ней стояла девчушка, похожая на мальчишку, потому что была в кепке Гавроша с большим козырьком, в мужской рубашке, джинсах, кроссовках и жилете. Только грудь явилась опознавательным знаком, что это все же девочка. А Дана отметила с чисто женской завистью: вот кто достоин украшать журнальные обложки – Зося, Нелька по сравнению с ней кулема.

– Да, я, – рассеянно сказала она, обводя зал беспокойными глазами.

– Ну, вы даете! – Дана плюхнулась на стул напротив Зоси, по-мальчишески расставив в стороны колени и скрестив на груди руки. – Я, можно сказать, жизнью рискую, чтобы встретиться с вами…

– Простите, вы Дана? – прервала поток возмущения Зося.

– Естественно, – фыркнула девушка.

– Вы говорили, Семена Кирилловича… – И не смогла выговорить.

– Да, это так. Я видела, как… – Дана подалась корпусом к ней, дальше зашептала, но с тем же негодованием: – Его убили. Застрелили. Два раза. – Увидев, как у Зоси затряслись руки, когда она доставала сигарету, Дана снизила градус возмущения: – Извините… А вы думали, я вру?

– Где его?.. – И снова слово «убили» застряло на зубах.

– В доме Бабаджанова. Я была на том долбаном приеме, вы ведь тоже были там…

– Откуда вы знаете? – напряглась Зося. Многовато странностей: Дана знает, что она была у Бабаджанова, но расспрашивала, как узнать ее сегодня. – И почему позвонили мне, а не кому-то другому?

– В тот вечер я познакомилась с Семеном Кирилловичем, его кто-то позвал, когда начали пилить на скрипках. А потом я видела вас и его в ротонде… Не бойтесь, я не подглядывала. Как только узнала его, сразу убежала. В ротонде он называл ваше имя, а в записной книжке мобилы оно мне попалось, вот я и позвонила вам.

– Расскажите подробней, как его убили, – попросила Зося. – И говорите тише.

Дана придвинула стул ближе к ней, торопливой скороговоркой, захлебываясь, поведала о своих злоключениях в доме Бабаджанова и позже. Зося курила, только влажные и потерянные глаза выдавали состояние краха, но в данном случае положение Даны не лучше, авось им вдвоем удастся придумать, как спастись. После рассказа Зося долго смотрела на девушку, поразившую ее своей наглостью. Нет, не в том смысле, что Дана по сути наглая, а в том, что она натворила. Фактически девчонка необдуманно влезла обеими ногами в гадючий клубок, а жалят там смертельно, что и подтвердилось покушениями на нее.

– Зося, это правда, что у Бабаджанова везде камеры? – закончила вопросом Дана.

– Правда.

– Значит, они меня знают, а я их нет, – расстроилась Дана. – Одного только и запомнила. Что мне делать, Зося?

– Уехать подальше.

Она не добавила, что эти люди, если захотят, найдут везде. Пугать не хотела и без того напуганную девушку. Уехать мало, надо переродиться в другого человека, то есть изменить личико, поменять фамилию, где-то обосноваться. Денег, которые украла эта дурочка, не хватит на такой объем мер.

– Мне не к кому ехать, – сказала Дана. – Может, вместе подумаем, как нам выпутаться?

– Дана, отдайте мне ключ, который передал вам Семен Кириллович.

Зося ее разочаровала. Дана надеялась на помощь, как-никак, а Зося до сих пор не знала бы, что Семен Кириллович убит, что ей тоже не поздоровится. Но нет, Зося хочет самостоятельно выпутаться. Значит, и Дане предстоит самой выбираться, но так и быть – она даст еще один шанс Зосе.

– А что это за ключ? – полюбопытствовала она.

– Вам лучше не знать. Отдайте его мне.

– Отдам, если вы поможете мне хотя бы на время спрятаться.

– Я не могу вам помочь, Дана.

– Спасибо за честность. Тогда и я не отдам ключ. Вдруг он мне как-то поможет выжить.

– Одна я знаю, что открывает этот ключ.

– Ах, какая занимательная тайна, – желчно произнесла упрямая девчонка, но это в ней заговорила обида. – Ключ! Открывающий некую потайную дверцу, за которой спрятана страна удачи. Сказка про Буратино. Мы с вами в равном положении, Зося. Вы выбрали закон джунглей – каждый сам за себя, так? Что ж, я тоже. Мне умирать не хочется, как и вам, я буду сама спасаться. А ключик – не золотой, правда, – поможет мне.

– Вы не производите впечатления глупой, хотя ваша кража в кабинете Бабаджановой подтверждает обратное.

– От моей кражи ничего не зависело, они меня все равно нашли бы, там же камеры, – сообразила Дана. – Жалею, что не прихватила весь кейс.

– Вы стали случайной свидетельницей убийства, вас постараются убрать. Ключ вам не поможет, напротив, усложнит ваше положение, если вы будете искать дверцу, которую он открывает. Ключ с вами?

– Нет, – с торжествующей интонацией сказала Дана, подозревая, что Зося попытается отнять ключ у нее на улице. – Раз Семен Кириллович даже перед смертью не захотел его отдать убийцам, то он очень ценный, не так ли? А я не сдвинутая, чтобы носить его с собой.

Зося закурила. И поймала себя на неприятном сравнении: она, как Нереда, пыталась залезть в мысли на вид простецкой девчонки и угадать, что это за штучка, чем ее взять, а та застегнута на все пуговицы. Когда же и как произошло, что Зося стала похожа на хищников, среди которых находилась, но никогда их не любила и презирала? Собственно, это дело десятое, сейчас у нее другие задачи: Дана что-то недоговорила.

– Скажите, почему вы решили, что и мне надо выпутываться? – спросила Зося. – Из чего выпутываться?

– Здрасьте! – хмыкнула она. – Раз убили Семена Кирилловича, то вас тоже убьют. Вы же ему помогли.

Зося чуть заметно приподняла брови:

– Я помогла ему? И откуда у вас такие сведения?

– Вы сами говорили ему в ротонде.

– Я? – усмехнулась Зося. – Что-то не помню.

– И говорили, что какой-то ОН вас убьет, – козырнула знаниями Дана. – Я не знаю, кто вас собрался убить, потому что сразу же ушла. А когда нашла ваш номер в трубе Семена Кирилловича, позвонила, чтобы предупредить.

– Спасибо.

Зося задумалась, курила, изредка поднося чашку с кофе ко рту. Дана предположила, что она пытается сделать выбор, и не мешала Зосе. Ей, Дане, только бы крышу над головой получить и немного времени – прийти в себя, подумать.

– Хорошо, я спрячу вас, – сказала Зося. – Но ненадолго. Там тоже опасно, думаю, это место найдут.

– Я что-нибудь придумаю, – заверила Дана, обрадовавшись.

– Вы так поедете или вещи соберете?

– Вещи у меня в камере хранения на вокзале, я отвезла их перед встречей с вами. А домой мне нельзя.

– Тогда поехали. Я на машине.

Вот и разрешилась проблема! Дана понимала Зосю, которой не хотелось взваливать на себя чужой груз неудач, самой бы выбраться. И все же надеялась уговорить ее действовать сообща, но позже, а сегодня – да здравствует покой!

Дана забрала баул из камеры хранения, поставила его на заднее сиденье, сама села на первое:

– А куда мы едем?

– В загородный дом, – выруливая с места стоянки, сказала Зося. – Он не мой, подруги. Она уехала работать за границу, ключи от квартиры и загородного дома оставила мне. В ту ночь Семен Кириллович должен был приехать через час, я прождала его всю ночь. Когда поняла, что он не приедет, подумала, будет лучше дождаться его в этом доме, мы встречались с ним там.

– Какой он был? – осведомилась Дана. А действительно, что это был за мужик, из-за которого теперь двум женщинам приходится прятаться.

– Смелый. Волевой. Умный.

– Не больно умный, раз его убили, – сделала вывод Дана. – А почему он не отдал то, что у него просили? Почему не угрожал в ответ, ну, не блефовал? Или хотя бы не поторговался?

– Очень разумные вопросы, Дана. К сожалению, я не могу на них ответить. Видимо, у Семена не было надежды. Возможно, он не предполагал, что его убьют в доме Бабаджанова. Мне трудно судить.

– Как вы думаете, кто его убил?

– И мне хотелось бы это знать.

– Разве вы не догадываетесь? – изумилась Дана. – Извините, что-то не верится. Уж кто-кто, а вы должны это знать.

Снисходительный взгляд Зоси был мимолетным, после чего, вновь переключившись на дорогу, она грустно улыбнулась:

– Вы, Дана, просто не в курсе всех обстоятельств, судите поверхностно. Я не знаю, на чем погорел Семен и когда, следовательно, не могу вычислить конкретное лицо, то есть заказчика, ведь убили его по приказу, а кто отдал приказ – неизвестно.

– Я что-то не пойму, – развела руками Дана. – Вы говорили, что вас убьет ОН, само собой, знаете этого человека. А «главные ноги» требовали, чтоб Семен Кириллович отдал то, что украл. Кто мог требовать? Только хозяин краденой вещи, который обнаружил пропажу. Поскольку убили Семена Кирилловича в доме Бабаджанова, то, я уверена, это и был он.

– Но украли вещь не у Бабаджанова.

– А у кого? – вырвалось у Даны, но Зося не ответила. – Вы мне не доверяете?

– Дело не в недоверии, Дана. Вам лучше эту «краденую вещь» не видеть и не знать о ней ничего.

– Да что ж это может быть? – всплеснула руками она. – Уж не портативная ли атомная бомба? А ее хозяин псих, мечтающий подчинить себе мир?

– Смешная вы, – вздохнула с завистью Зося. – И наивная.

– Послушайте, а если в милицию обратиться или в прокуратуру?

– Этого нельзя делать, – резко бросила Зося, строго взглянув на Дану.

– Но почему, почему? Менты продажные, да? Вас сдадут владельцу этой вещи? Поэтому?

– Нельзя, и все, – отрезала Зося.

– Ни черта не понимаю. Моя жизнь висит на волоске, а я не знаю, почему.

– Вы свидетель, а свидетелей…

– Знаю, знаю, – отмахнулась Дана. – Где это мы?

– Почти приехали…

Зося остановила машину, включила свет в салоне. И вдруг Дана не поверила собственным глазам: дуло пистолета, направленное на нее!

Глава 11

Она и крутилась на постели, и обнаженную спинку выставляла – дебил без реакции. Безусловно, реакция – вернее эрекция – у него появлялась, но это безобразие в кресле отводило глаза и тупо смотрело на экран телевизора. Откуда такая выдержка? – недоумевала Неля, притворявшаяся спящей красавицей, сто лет ждущей поцелуя принца. Из чего он сделан? Может, наглотался таблеток «контрсекс», как кот? Или он гомик? Пора переходить к экстренным мерам.

Неля перевернулась на спину, «нечаянно» (во сне же) раскинула руки, задев легкое одеяло, которое обнажило ее по пояс. Ну и ногу выставила, согнув в колене. Дебил прекратил сопеть – подействовало. Но он вдруг поднялся и вышел из комнаты. Куда пошел? На кухню, в ванную или в сортир? Неля приподнялась, прислушиваясь. Зажурчало. Он в туалете!

Лучшего момента не будет. Неля проберется в ванную, закроется на задвижку, включит мобилу и наберет номер. Пока дебил дойдет до комнаты и заметит, что ее нет на кровати, пройдет время, авось в милиции поднимут трубку. Но проблема в том, что дверь выбить для него – пустяк. И все же стоило попробовать, трахаться с ним не придется.

Она подскочила, на цыпочках подобралась к дверному проему… «Вот скотина неотесанная, – пронеслось у нее в голове. – Не закрылся. Хоть бы, гад, к унитазу ближе подошел!» Всего несколько метров пройти до ванной, а как услышит? Ну и что? А ей в ванную понадобилось. Зубы почистить забыла.

Неля сделала всего несколько неслышных шажков, и цель была так близка, но… Дебил спустил воду и, застегивая штаны, повернулся. Неля застыла на полушаге.

– Ты куда? – свел он дебильные брови в кучу.

– Куда я могу уйти в одних трусах? – рассвирепела Неля.

О! Глаз у него осатанел, выступила испарина, задышал симптоматично. Придется спать с ним, придется – тогда пусть трепещет. Но огнедышащий дракон словно врос в пол, вперив в нее два налившихся кровью глаза. Идиот! Однако его борьба с собой вызвала уважение у Нели, другой бы на его месте…

– Ты не понимаешь, что я не могу уснуть? – Это было последнее средство, если и оно не поможет, то он гомик, тогда Неле крупно не повезло. – Меня колбасит всю. Ворвались в мой дом, держите меня в заложницах… (Он не понял, чего она хочет.) Это издевательство. (Все равно не понял, кажется, окончательно отупел.) Это же трудно пережить… Ты тупой? Не понял, что нужно делать?

Она подошла к нему вплотную, положила руки на грудь, подняла их к шее – ух, задушить бы! Да только сил не хватит, посему не стоит и пробовать. В следующий миг губы Нели обхватили его губы…

Каким образом она очутилась на кровати, Неля не помнила – произошло все со световой скоростью. Дейл сбрасывал с себя одежду, путался в ней, он торопился, будто Неля вот-вот исчезнет. А он тяжелый…

– Эй, погоди, – уперлась руками в него Неля, когда он активно раздвигал ей ноги. – А ласки? Я люблю, когда меня ласкают…

– Потом… – взревел он.

– А!.. А!.. – изображала кайф Неля.

И решала стратегические задачи на ближайшие часы. Сколько же раз его надо завести, чтоб отключить? Судя по всему, он окончательно проснулся, и придется ударно поработать, трудная ноченька предстоит. А почему, собственно? Может, это последняя ее ночь секса, перед смертью хоть эту радость вкусить. Неля провела ладонями по спине дебила – гладкая, мускулистая. Ей в основном попадались заплесневелые сморчки наподобие Вехова. Она сказала себе: «Как говорят французы, а они всегда правы, расслабься и получи удовольствие».

– Вы соображаете?.. – вымолвила Дана.

Дуло было так близко, не верилось, что из этой маленькой дырочки может вылететь смерть. И выпустит ее Зося! Зося?!! Похожая на прекрасную, грустную королеву? Либо это Дане снится, либо неудачная шутка.

– Соображаю, – глухо сказала Зося.

Дана поняла: она не шутит. У Зоси стало совсем другое лицо – мертвенно-бледное, решительное, жесткое… нет, жестокое. Ни жалости, ни сомнений, ни страха. Это лицо смерти. Что, вот так запросто она возьмет и выстрелит? Почему? Ой, как заныло под ложечкой, это страх заныл. Дана его ощутила, словно живое существо у себя внутри, почувствовала запах крови, как в доме Бабаджанова, когда лежала под диваном и видела труп Семена Кирилловича. Но сейчас она чувствовала запах своей крови, бешено скачущей по венам. В комнате с трупом было очень страшно, невыносимо страшно, только там смерть все же виделась за пределами комнаты, а не так близко.

– Это подло, – замерев, бросила она.

– Да, девочка, – с трудом двигались сухие губы Зоси. – Подлость – способ выжить. Выходи.

– Вы хотите меня убить?

– Выходи, – повторила Зося, не приказывая, но и не прося. Голос у нее стал тусклым, невыразительным.

Зося, очевидно, не хочет стрелять в машине, чтоб не выпачкать кровью салон. Дана открыла дверцу, ступила на мокрый асфальт – дождь лил до самого вечера, но недавно прекратился. Она не торопилась и не поворачивалась спиной, выходила, не сводя глаз с Зоси и пистолета. Слышала, что убийцам стрелять легче, когда его жертва не смотрит им в глаза.

– Но за что? – выкрикнула отчаянно Дана. – Я вам помогла, а вы…

– Иди, иначе полетишь вместе с пулей.

У Даны подкашивались ноги, она едва встала на них, держалась за дверцу, чтобы не упасть. А вокруг темнота. Они отъехали недалеко от города, но место здесь пустынное, одни поля кругом, никто не поможет. Неужели предстоит умереть так бездарно, по собственной глупости? Какая редкая сволочь эта Зося. Дана стиснула зубы, наблюдая, как та обходит нос машины, держа ее на прицеле.

Зося остановилась у фары, пистолет держала направленным не куда-нибудь, а в лицо Дане. Эдак изуродует ее полностью, в гроб некрасивой положат, или вообще закроют крышкой. Представив себя в гробу, потом в могиле, Дана аж задохнулась, но уже не от страха, его затмила ненависть.

– Отойди от машины, – приказала Зося, глаза у нее сверкали, как у кошки. Дана отошла всего на два шага. – Теперь отдай ключ.

– Он не со мной…

– Лжешь. Ключ! Быстро!

Дана полезла в карман, задержала руку, сжав ключи на брелоке. Секунда, другая, третья… Чертов пистолет! Чертова ведьма нажмет на курок и – прощай молодость, прощай жизнь. Дана вытащила руку, бросила связку ключей к ногам Зоси, те звонко брякнули. Зося даже не посмотрела на них:

– Галдин передал тебе один ключ в замшевом футляре. Я знаю, как он выглядит. А это что? Что ты бросила?

– Я сняла его и повесила на брелок с другими ключами, чтобы не потерять, – ответила Дана. – И чтобы запутать тех, кто ищет его. Посмотрите сами, раз видели ключ.

Зося, не опуская руку с пистолетом и не сводя с девушки глаз, присела, зашарила по асфальту вокруг своих ступней. И все равно ей понадобилось посмотреть, где лежит связка, пришлось опустить глаза и чуть склонить голову, ведь внизу темно. Это был шанс Даны. Дать себя убить – не жирно ли? Один шаг вперед, и со всего маху Дана врезала ногой по Зосе. Разумеется, она не попала по руке и не выбила пистолет, да и не целилась по ней – слишком мала рука, чтоб попасть. Дана целилась… куда попадет. И попала в нижнюю часть подбородка. Зося вскрикнула, упала на спину, раздался выстрел вверх.

Дана цапнула сумку с сиденья и дала деру… Не по дороге, нет, она сразу же сбежала с нее, провалившись в темень. Спасение в ней, в темноте, а за городом она густая, плотная, подкрепляемая беззвездным небом. Сзади раздался второй выстрел.

– Мамочка! – беззвучно вымолвила Дана, вильнув в сторону. Ей показалось, что пуля вжикнула рядом.

Третий выстрел. Зося не могла видеть девушку, стреляла наугад, но в направлении, куда убежала Дана, которая неслась по заросшему травой полю. А после дождя бежать по нему было трудно, ступни вязли в земле. От сумасшедшего бега разрывалась грудная клетка: не хватало воздуха.

Внезапно по Дане полоснул свет фар. Она упала на землю, да так неудачно – рухнула прямо в месиво. Почти сразу раздался четвертый выстрел. И снова Дана вспомнила свою мамочку, которая зарылась бы по макушку в грязищу, а не спасала бы дочь. Но это генетически заложено – в смертельной опасности звать маму. Дана по-пластунски поползла в сторону, зная, что сзади ее прикрывает трава. Перед глазами пошли радужные круги, плохо слушалось тело, а она упорно и быстро ползла в сторону, чтобы Зося потеряла ориентир.

Пятый выстрел. Когда же кончатся патроны у этой твари? Дана замерла, ибо фары «ползали» по полю, а она боялась, что Зося определит по шевелению травы, где беглянка. Зверски ревел мотор, словно буксовали колеса. Внезапно Дана сообразила: свет не достигает ее, щекой припала к земле и просто дышала. Мотор бесился, Зося выстрелила два раза подряд. А потом настала нереальная тишина, необъяснимо пугающая, но свет фар не гас. Дана чуточку приподняла голову и оглянулась назад, одинокая машина стояла на дороге, освещая пустоту.

Дана нащупала сумку, в ней все ее богатство, – не потеряла. Передохнув еще немножко, осторожно поползла дальше по направлению к городу, изредка оглядываясь на машину Зоси, которая так и стояла недвижимо, светя фарами. Достигнув безопасного расстояния, Дана встала на слабые, трясущиеся ноги и оглянулась последний раз.

– Чтоб ты сдохла, – адресовала она Зосе.

И побежала, не рискуя выйти на дорогу. Когда совсем было невмоготу, Дана переходила на шаг, но не останавливалась.

Она звонила без перерыва, нажала на кнопку звонка и не отпускала. Казалось, сейчас упадет рука вниз, и никакими силами ее уже не поднимешь, поэтому Дана прижала палец к кнопке и навалилась на нее всем телом.

– Кто? – спросил он.

А ответить не было сил. Дверь распахнулась, громадина Богдан в черной майке и черных трусах показался в проеме, опустил звонившую руку и с большим изумлением уставился на шатающуюся Дану. Она жалобно проблеяла:

– Зося стреляла в меня.

– Тебя ку… купали в г… грязи?

– Почти, – всхлипнула Дана. – Я убегала от нее. Богдан, мне некуда идти…

Он отступил, шире распахнув дверь, тем самым приглашая ее в квартиру. Дана несмело вошла, оставляя на полу грязные следы с потеками. Богдан взял ее за плечи, повернул в сторону ванной комнаты и подтолкнул, она поняла намек, вошла в ванную. Нечаянно глянув в зеркало, Дана отшатнулась – оттуда на нее смотрело нечто невообразимо грязное, трудноузнаваемое. Себя, несчастную, конечно, она узнала. Кошмар! Все, что творится, – кошмар, и она жутко выглядит.

Вымывшись, Дана приплелась на кухню, где Богдан готовил чай. Когда она взобралась на стул, он молча поставил перед ней кружку. Дана отпила немного, начали стучать зубы, словно от холода, да и вся она дрожала.

– Меня все хотят убить, – сказала Дана, подняв на Богдана беспомощные глаза. – Зося теперь тоже хочет.

– Ду… ду… ду…

– Я дура? – подсказала она, не обидевшись. Так ведь дура и есть. Не зная, кто такая Зося, понеслась ее спасать, а та…

– Думать надо было. Нечего шля… шляться по чу… чужим домам.

Богдан подготовил кресла, когда она мылась в ванной, туда и легла Дана. В наступившей тишине зубы Даны стучали, ее бил колотун, видимо, стучали громко. Богдан включил настенное бра над кроватью, встал со своего стадиона у противоположной стены и набросил на нее одеяло, потом вернулся. Закутываясь, Дана выговорила:

– Спасибо.

Она не только отдохнула за довольно короткое время, но и вместе со сном приобрела нечто новое, пока еще не осмысленное ею. Это новое заклокотало в груди протестом, заскрежетало зубами в негодовании, бурлило и кипело со злостью. Судьба подставила ей подножку и практически не дает шанса выжить. То есть пока Дана успешно выбиралась из переплетов, однако вязнет с каждым разом все глубже. К преследователям прибавилась Зося, и тоже в качестве убийцы. А прикидывалась такой доброй, такой озабоченной, такой порядочной. Сволочь. Этой красивой твари нужен ключ, нужен так сильно, что наверняка она будет искать Дану, а как найдет, так и убьет. Дура, выболтала ей много.

– Ну, погодите, твари, – пробормотала вслух Дана с ненавистью. – Мне не жить, да? Я вам покажу, я вам, психам, устрою.

– П… проснулась?

Дана повернула голову – необъятная заикающаяся гора, уперев руки в бока, возвышалась на середине комнаты. А приподнялась девушка с трудом – ныли мышцы во всем теле, словно ее долго били, – запахнула безразмерный халат Богдана. Он махнул рукой, мол, за мной иди.

Тарелка овощей и кусок запеченной рыбы были как нельзя кстати, к тому же приготовлены супер. Дана на этот раз оказалась прожорливой, съела еще и два бутерброда с маслом, выпила две кружки чая с пирожными, притом набитый рот ее не закрывался. Хоть и не просил Богдан рассказать, как прошла знаменательная встреча с Зосей (чтоб она провалилась ко всем чертям в преисподнюю), а Дана рассказала, закончив с сожалением:

– Представляешь, сумку с одеждой пришлось бросить. Там кофточка лежит, полторы штуки стоит. Целый год утаивала от деда бабки… я помогаю ему продавать овощи-фрукты. Долг недавно отдала… Зося сволочь.

– Ты ду… ду… – опять не получалось выговорить у него.

– Я не думала, что она такая подлая, – поторопилась оправдаться Дана. – Я же хотела ей помочь, мы оказались в равных условиях, а она… гадина!

– Все равно ты ду… дура, – сказал он. – Доверять незна… знакомке! Ключ надо было в про… прокуратуру отдать, а не ей.

– Кто тебе сказал, что я отдала? – ухмыльнулась Дана и показала кукиш, повертела им. – Вот ей! Она решила, у меня от страха извилины выпрямились, я ни на что не способна. Ха! Я кинула ключи от своей квартиры, а ключик… Где моя одежда?

– Машина по… постирала.

Дана рванула в ванную, где находилась стиральная машина, вытащила из барабана вещи. Нет, с мозгами у него не все в порядке, как и с языком: сунуть белье с джинсами в одну стирку! Беленькие бюстгальтер и трусики, за стоимость которых дед ее просто убил бы, если б узнал цену, приобрели грязно-синеватый оттенок. И не проверил, дубина, карманы! Дана вытащила заветный ключ, из-за которого чуть не отправилась к Галдину, из нагрудного кармашка джинсового жилета. Там же лежали две тысячные купюры – им хана, но она развернула и положила их сушить, вернулась на кухню, бросила мокрый футляр на стол:

– Вот он, ключ. И остальные ключи Семена Кирилловича у меня.

– Отнеси в прок… куратуру.

– В прокуратуру? Возможно, отнесу… когда одежда высохнет. Как думаешь, труп Семена Кирилловича нашли?

– Д… д… должны.

– Жаль. Я бы сейчас по-другому поступила. – Дана мстительно прищурилась. – Но теперь ничего не поделаешь. Слушай, Богдан, а вдруг этот ключ открывает дверцу, за которой спрятаны сокровища, а? Глупо их кому-то отдавать.