Текст книги "Мирка. Дорогу осилит идущий. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Лариса Коробицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

12. Разговоры по душам.

Как-то раз я поинтересовалась у мелкой нечисти, почему все амулеты и артефакты, которые он приносит, пустые.

– Очень вкусно, выпиваю, – получила не совсем понятный для меня ответ.

– Ты хочешь сказать, что из артефактов пьешь магию, и она тебе нравиться? – переспросила у него.

– Да, пью. Если её мало, чтобы не исчезнуть питаюсь всем, что найду. Чаще мясо, но оно было пресное, которое даешь ты – вкусное.

– А в нашей комнате ты тоже пьешь из артефактов?

– Нет, ты не разрешала, – он отвел тоскливый взгляд в сторону и сложил маленькие ручки на своем круглом пузике, всем свои видом изображая невинно оскорбленного и давно не кормленного. Со стороны всё выглядело скорее комично, чем трагично. Но помня, что этот индивид очень обидчив, смеяться поостереглась.

– Если будет очень нужно, то можешь питаться от зеркала, – решение далось легко, до сих пор с опаской захожу в ванную.

– Это охранный артефакт, там же очень редкие, самые крупные и дорогие кристаллы для воды, – он возмущенно пищал, скаля свои немаленькие зубки.

– Если они такие дорогие и редкие давай, их заменим на более мелкие, а эти я могу убрать себе в суму. Согласен?

– Да, тогда я смогу пользоваться твоим разрешением и восполнять свою магию.

– А почему не попросишь магию у меня?

– А ты готова поделиться со мной своей магией? – недоверчиво переспросил он, и в его глазах появился не совсем понятный для меня хищный блеск.

Я сформировала на руке небольшой яркий шарик и протянула нечисти:

– Попробуй, может, не понравится...

Тот осторожно, как-то бочком подобрался к моей руке, отщипнул от шарика небольшой комочек и отправил себе в рот. Непонятно от чего зажмурился, а потом резко протянул ручки, сохватал оставшееся и быстро, быстро всё умял. Нет, я уже поняла, что многое нечисть делает с помощью магии. Но что она еще может и питаться ей, при этом разделяя её на части, для меня стало открытием. Думаю, что большинство людей, даже не подозревает о таких возможностях нечисти. Понадобилось еще несколько маленьких шариков для того чтобы нечисть сытно икнула и умиротворенно развалилась на подушке, готовая к дальнейшему разговору.

– А у разбойников встречаются маги? – задала давненько мучивший меня вопрос.

– Есть и они всё злые, – тут же ответили мне.

– Я разрешаю тебе питаться силой магов, которые нападают с разбойниками на мирные караваны. Только будь осторожен, мне не хочется потерять маленького друга – немного подумав, озвучила своё решение.

И я, в который раз, увидела мигнувшие полоски на его браслете и ошарашенную моим разрешением нечисть.

А сама задумалась, ведь это решение появилось не спонтанно и не сейчас. Оно возникло, зрело и росло после того, как я осознала, что Мирку убил ментальный маг. Просто потому, что она попалась ему под руку, была в не том месте и не в то время... Видимо только в книгах все маги красивые, добрые и великодушные, а в действительности всё как у людей: хорошие, плохие и никакие. Да и я сама стала меняться, ведь раньше мне даже в голову не могло прийти кому-то умышленно причинить вред, а здесь – запросто.

Все чаще и на дольше Нафаня оставался рядом со мной, особенно по вечерам. Пока я в комнате занималась своими делами, он на кухне занимался своими. С маниакальным упорством маленький помощник собирал, сушил, сортировал и заполнял большой стеллаж алхимика, отдавая этому занятию порядочное количество времени. Ревниво следя за моими действиями, если я внезапно проявляла интерес, и совала свой нос в его сокровищницу. Иногда хватало одного взгляда на чей-нибудь высушенный хвост или кожу, для того, чтобы моё любопытство тут же пропадало. Всё, что не входило в стеллаж, он раскладывал или развешивал в кладовке. Сейчас в ней было не пошевелиться. На вопрос: « Зачем нам столько», всегда туманно отвечал: «На всякий случай, вдруг понадобиться». А в часы, когда варила закончившиеся зелье или готовила мази, все время был рядом, пристально наблюдая за мной, нелестно комментируя некоторые действия.

Однажды вернувшись из библиотеки, я не застала в комнате нечисть. Сделала вечернюю разминку, приняла душ, а его всё не было и не было. Чтобы Нафаня добровольно пропустил ужин, да ни в жизнь. Тем более у нас сегодня, кроме столовской пищи, на ужин был тупи, запеченный с овощами, а это блюдо он очень любил, и всегда пытался поделить его по-братски. Ему местный заяц целиком, куда только влезало, а мне – остальное. Лишь бы ничего не натворил и никуда не вляпался...

– Нафаня – тихо позвала, но он не отозвался, не появился. – Нафаня выходи, не заставляй меня нервничать и приказывать. – продолжила увещевать более громко и требовательно.

– Чего тебе? – раздался еле слышный шепот, и серый грязный комок шлепнулся на письменный стол. Да так там и замер без движений.

Я подошла к столу и склонилась над ним. Из-за мокрой шерсти или еще от чего, на столешнице появились грязные радужные разводы.

– Что с тобой произошло? – вопросов было много, но этот был – основным.

– Мага не заметил, и он попал в меня заклинанием.

– Как помочь? – я испуганно и жалостливо смотрела на распростертое тельце, еще с утра подвижного и не в меру зловредного маленького помощника.

– Набери воды, заряди её, как делаешь с зельями и положи меня в неё.

Я метнулась в ванную, быстро проделала все манипуляции и, вернувшись в комнату, поняла, у меня – проблема. Нафаня, в данный момент, представлял собой большой ком грязи, и если его сейчас не почистить, то воду сразу нужно менять, а мой магический резерв не бесконечен.

– Нафаня, твою шерстку надо привести в порядок, но я не знаю каким заклинание лучше воспользоваться: как чистят шерстяные вещи или как чистят лошадей?

– Ой, дурная башка! Я не тупая мертвая скотина! Я – нечисть! Я сам, на большую половину состою из магии. – Надо же, вроде на последнем издыхании, того гляди лапки откинет, а злится и возмущается по-прежнему. Еще бы понять, что он этой фразой пытался мне сказать... Можно его чистить магией или нельзя?

– Хорошо, как скажешь, – решила не спорить и что-то доказывать, а взяла и запустила заклинание "Чистюля", которое можно применять даже для грудных детей.

В воде Нафаня пролежал всю ночь. Я несколько раз вставала, подогревала кристаллами и подзаряжала её магией. Утром в спальне на комоде лежала охапка незнакомых трав и цветов, ванна была приведена в идеальный порядок, а на стене не оказалась пугающего зеркала. Хоть букет и выглядел своеобразно, но было приятно. Ведь Мирке, еще никто и никогда цветов не приносил.

Живой и чересчур активный Нафаня появился вечером, и отблагодарил меня по-своему, как всегда своеобразно. Притащил мне красивый увесистый сундучок: с весами, гирьками, колбами, пробирками, мерными ложками-чашками и еще чем-то, напоминающим спиртовку. Я удивленно разглядывала это богатство и, счастливо улыбаясь, тепло благодарила его.

– Это переносной набор алхимика, – Нафаня от гордости даже распушился и сделался больше, – а то неприятно на тебя смотреть, считаешь щепотки, ложки и кучки.

– Ты случайно не забрал его у хорошего человека?

– Нет, это осталось от прежнего хозяина. Сейчас здесь живешь ты, значит ты – новая хозяйка и всё здесь твое. Радость какая, меня признали хозяйкой. Вот только я не уверена, что это хорошо...

– Ничего не хочешь мне рассказать? – вопрос повис в воздухе и остался без ответа.

Нафаня сделал вид, что не расслышал. Утащил подарок на кухню и принялся там всё расставлять, нарочито громко стуча весами и склянками.

С этого момента, у нас появилась своя маленькая традиция. Когда Нафаня мне что-нибудь выдавал из найденного или стянутого у кого-нибудь из разбойного люда, я в ответ, угощала его небольшими порциями магии. И мне ни капли не было стыдно или жалко людей, которые лишились своего имущества или денег. Ведь тот, кто нападает, калечит, насилует и убивает должен осознавать, что сам может оказаться в потерпевших или потерявших.

Как-то не в меру объевшийся и от этого раздобревший Нафаня рассказал, что в банде разбойников, которые промышляют недалеко от города, есть несколько рабов. Они не нападали на обозы, а находились только в лагере и выполняли хозяйственные поручения. Да и сама банда была не совсем обычной. Ограбив очередной обоз, они разбегались и собирались только через определенное время. Любопытный Нафаня проследил за ними. Большая часть разбойного люда с награбленным добром возвращалась в город, в огромный красивый особняк в первом округе. А незначительная часть распределялась по двум ближайшим деревенькам.

И какой из всего услышанного можно сделать вывод: что кто-то с деньгами, связями и большими возможностями содержит свою собственную банду. Даром получая трудовые и материальные ресурсы. И этот человек – из знати, живет по своим правилам, ничего не боится и знает, как получить информацию об идущих обозах и товара в них. Надо это обязательно рассказать Дядюшке, когда он вернется. Думаю, он сможет правильно распорядится этой информацией.

Отец Сибилла с бригадой взялись за косметический ремонт дома, взяв с меня, пять золотых и разрешение сделать проекцию дома после всех произведенных изменений. Решили, что он может послужить образцом и одним из вариантов малозатратных и быстро производимых обновлений старых строений. Я и Тетушка не возражали. Единственно поинтересовалась у них, почему так дёшево. И получила необычный, на мой взгляд, ответ. Что таких чудачек и фантазерок мало, поэтому предпочитают брать с меня не деньгами, а моими идеями и предложениями. Сибилл на мой вопрос тоже рассмеялся и махнул рукой.

– Сделали по твоему совету у себя в саду беседку. Вьюн еще не успел оплести её, а у нас уже появились первые заказы. Ты правильно сказала: лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать. И когда только успела такое ляпнуть, вроде стараюсь следить за своей речью, но видимо не всегда получается.

Перед самым концом десятины пошла в гости к Тетушке. Мне надо было предупредить её о предстоящей практике и узнать, не было ли вестей от дядьки Симы. Задумавшись, шагала вдоль улицы и чуть не прошла нужный мне дом. Остановилась только потому, что заметила знакомый цвет вьюна. Вот вроде договаривались только о косметическом ремонте, а поменялось вроде бы многое.

Изменения начались прямо с калитки: её сделали намного шире и выше. На входе получилась своеобразная арка оплетенная цветным вьюном. С боку к дому прижалась новенькая терраса с летней кухней, где под навесом стояли вынесенные из дома легкие плетеные кресла с маленькими разноцветными подушками на них и большой стол. Здесь вьюн обвивал и оплетал деревянные столбы, создавая воздушную объемность и рельефность. Всё это с виду легкое сооружение, буквально приглашало: зайди... присядь... отдохни... На фасаде дома появились прикрепленные толстые черные бруски с пока еще тонкими стеблями малинового вьюна, который причудливо переплетался над окнами и снова ровной линией поднимался выше. Сейчас вьюн еще был тонкий, но совсем скоро он окрепнет, распушится и станет шире деревянной основы и частично скроет их.

Выглядело это очень гармонично, стильно и престижно. Черное, серое, малиновое. Благодаря вертикальным линиям и четким геометрическим узорам дом стал казаться выше, а за счет цвета вьюна – ярче. Да и над входом в дом тоже поработали. Появился легкий резной деревянный навес и невысокое ограждение.

Красотища... глаз не отвести.

Немного поболтала с названой Тётушкой. Узнала, что у неё уже появились первые клиенты, привлеченные необычным ярким видом пансиона. Что многим постояльцем пришлось по вкусу новое блюдо – блины со сметаной и диким мёдом. У Дядюшки всё замечательно и он рад, что в дороге не один, а со своими бывшими однополчанами. Что мальчишки растут и постоянно хулиганят и видимо пришло время, нанять им наставника и воспитателя.

Выслушав её благодарности и восторг по поводу ремонта, не забыла подпитать вьюн магией и поспешила обратно в школу. Мне надо было успеть зайти до установленного времени на территорию Лекарской школы.

А завтра, после уроков, у нас будет подведение итогов за триместр и мы, я очень на это надеюсь, сможем выбрать место практики.

13. Практика Лекарский дом.

     Как бы нам не хотелось, но полностью отказаться от практики в городе у нас не получилось. Её просто разбили на два этапа: три десятины как все – работаем санитарами, три десятины – собираем травы в деревне. Куда нас отправят на полевую практику, еще  было неизвестно, но я, очень надеялась на нормальные условия и радикальную смену обстановки.

Надиру, как старшему звезды и по всей вероятности по-родственному, удалось получить распределение в самый приличный Лекарский дом, во втором округе. И проходить её нам предстояло тем же составом, которым зарабатывали дополнительные баллы: наша пятерка и трое наших друзей, с третьего года обучения.

     И вот утром, после завтрака, мы стояли перед дверями трехэтажного каменного строения. Красивый фасад, огромная вывеска и облагороженная территория с клумбами, дорожками и скамьями, сразу намекали на высокий статус заведения и большие деньги. Прежде чем допустить к работе нас, как практикантов, представили хозяину  всего этого внешнего великолепия.  Упитанный, лощенный и довольный жизнью он был далек от магии и лекарского искусства в целом, но был удачливым и денежным представителем среднего класса, я бы назвала его – умелым дельцом. Имея  дополнительную собственность, не сдавал её как многие, а сам организовал доходное лечебное учреждение. Все денежные поступления и траты шли только через его доверенных: счетовода и клерка, сидевших здесь же, на первом этаже. Да и он сам, ради собственной выгоды, не гнушался всё контролировать и перепроверять, частенько появляясь с проверками и длинными нотациями для наемного персонала.

      После знакомства, нам по-быстрому и коротенько провели обзорную экскурсию.

Миновав входные двери, мы попали в большое, богато украшенное фойе, перегороженное поперек обычным длинным столом, за которым сидела молодая миловидная тесса, с ослепительной улыбкой до ушей. За её спиной виднелась широкая каменная лестница на второй этаж.

– На первом этаже находятся кабинеты, – наш гид многозначительно посмотрел на нас и продолжил, – справа рабочая зона хозяина, слева приемные лекарей и хозяйственные помещения. За лестницей есть выход во внутренний двор, где разбит небольшой сад с беседками, с зонами отдыха и фонтаном. Я бы вам посоветовал не появляться без приглашения в зоне хозяина.

– На втором этаже, – мы только что поднялись по лестнице и с любопытством оглядывали более скромное оформление, – выделены комнаты пансионного типа, для временного пребывания от двух – до пяти дней. Тут же есть общая гостиная, малая библиотека, игровые комнаты со столами для карточных игр или магических сражений, курительная комната и далее...

– Третий этаж, – мы туда подниматься не будем, – для тяжелых больных. Он  разделен на три отдельных секции.

После коротко рассказа и мимолетного обзора у меня создалось впечатление, что это обычный жилой дом и его не перестраивая, приспособили под  Лекарские нужды.

Тут же, на втором этаже, нас разделили, и каждому определи фронт работ. Меня с Любавой отправили на третий этаж, но секции были разные. Как только поднялись по лестнице, к нам подошли два метра, и развели нас в разные стороны.

– Лекарь шестой категории, метр Стив, – гордо и высокомерно представился подошедший ко мне молодой метр. По тому, как он это сделал, можно было смело утверждать, что амбиций у него очень много, вот только оправдаются или нет его ожидания и стремления, не ясно. Каждую секцию возглавляет хорошо зарекомендовавший себя лекарь и попеременно работают две сиделки. Эта секция – моя, – он говорил, не переставая и не делая пауз, лишая меня возможности представиться в ответ. – Вы три десятины  проходите практику под моим руководством и в конце, мне предстоит дать оценку вашим навыкам и умениям.

Чего он городит? Каким навыкам и умениям, если нас сюда отправили как санитаров и разнорабочих. Или он это делает для того, чтобы предать повышенный статус себе и унизить и запугать меня?

– Для вас выделили две палаты. Пройдемте со мной, познакомитесь с вашими подопечными. – Минуя одну дверь, он открыл следующую, пропустил меня и зашел следом.

– Знакомьтесь, несостоявшийся жених и невеста, – в первой, выделенной мне палате, лежала молодая красивая пара, разделенная складной полотняной ширмой.

Сама палата представляла собой узкую комнату, выкрашенную в приглушенный серый цвет, с двумя светлыми кроватями, двумя тумбами и одним окном с решеткой. Хорошо, что был свой санитарный узел с ванной, а то совсем бы печально смотрелось. Камера повышенной комфортности, разве что запоров не видно, хотя в проемах наверняка стоят артефакты.

–  Их печальная история наделала много шума во втором округе.  Семья молодого мэтра богата, а невеста наделена магическим даром. Вот семьи и решили их объединить, в надежде получить магически одаренных наследников. Невесту как полагается, выкупили, объявили о церемонии. Брак по соглашению сторон, должен был быть не расторжимым, а его заключают, как Вы знаете,  только в храме. В нем они живые и радостные уединились в комнату согласия, в которой произносятся личные клятвы и подписываются брачные договора, а вынесли их оттуда, уже в таком состоянии.  Отец, проданной дочери,  отказался оплачивать её лечение, и на себя все расходы взяла сторона жениха.  Через две десятины молодого мэтра заберут домой, а вот тессу придется перевезти в четвертый округ, бесплатно здесь никого не содержат.

– А известно, что с ними произошло?

– Проклятье.  К сожалению ни заказчика, ни исполнителя не нашли, поэтому точно тип проклятия не определили, но вроде как забвения.  Один должен был забыть другого. На кого насылалось тоже не понятно, но под него попали оба, поэтому проклятье исказилось или стало действовать не так. Они просто существуют как растения.

– Как в лечебном сне? – решила уточнить и блеснуть знаниями.

– Нет. Там человек погружен и находится в стазисе. Все физиологические функции приостанавливаются и замирают, а этих если кормить: то пьют, проглатывают  жидкую пищу, испражняются и видят сны и это всё, не выходя из полубессознательного состояния.

– Мне что, предстоит постоянно менять под ними простыни? – я смотрела на два неподвижных тела и прикидывала их примерный вес.

– Зачем? На их телах закреплены зачарованные пеленки, как на малых детках. А как часто ты будешь их менять, зависит от твоего желания и умения. – Как-то незаметно он переходит на панибратство и обратно, наверно еще до конца не определился, как себя со мной вести.  На этой ноте, знакомство с пациентами он посчитал достаточным, и мы перешли во вторую палату.

     По размеру и цвету, она не отличалась от первой, но вместо второй кровати стоял письменный стол с двумя стульями, а над ним была закреплена заполненная книжная полка. В ней находился худой престарелый метр, с браслетом на запястье.  Длинные седые волосы были давно не чесаны и свисали  путаными космами по сторонам, закрывая часть лица. Нижнюю часть, скрывала такая же  борода, но мне показалось, что из-за этого волосяного прикрытия за мной внимательно наблюдают очень живыми, умными  глазами.

     Его история была тоже из разряда мистических.

– Знакомьтесь, Магистр девятой категории и преподаватель Магической школы. Читал теорию магии и влияние стихий на носителя (мага). Я сам у него учился, – лекарь равнодушно произнёс эти фразы, ни теплоты, ни сочувствия к бывшему учителю в них не было.  Несколько десятилетий он проводил исследования, написал объемный научный труд и вышел с ним на защиту звания архимага. Но магическая коллегия разнесла в пух и прах его теорию и единодушно сочла его работу бредом. Звание естественно не получил, но то ли из-за стресса, толи еще от чего, помутился рассудком. Несколько раз пытался утопиться в ванной, пугая родственников. Магию пришлось заблокировать, надев на него антимагический браслет.

Я со страхом посмотрела на свою руку с браслетом, а этот бездушный лекаришко злорадно рассмеявшись, продолжил:

– У тебя ученический браслет, он выполняет совсем другие функции. Твой подопечный – безумен, но не агрессивен и не опасен. Правда приступы происходят внезапно и также внезапно проходят. С утра два часа выступает в роли преподавателя и читает не существующему студенту лекции,  а затем любит гулять по комнате в первозданном виде (голышом). Если в ванной будет теплая вода, попытается в неё залезть и утопиться.   Я про себя окрестила третьего подопечного «профессором», уж больно он смахивал на знакомого прототипа, из прошлого.

    После лекаря ко мне заглянула сиделка, невысокая метресс в возрасте и у меня  начался «бег по кругу». В этот день я только и делала, что металась с этажа на этаж, исполняя все, что мне скажут, не забывая  фиксировать на бумаге последовательность действий. Судя по записям, мне предстоит изо дня в день три десятины подряд, только их и выполнять. С утра накормить всех подопечных завтраком и напоить зельями. Магически почистить или вымыть палату, пациентов. Протереть все столы, тумбочки, подоконники и если понадобиться вымыть окна. Затем составить компанию пациенту из второй палаты и напоить его зельями и если он захочет чаем. После с ним же погулять во внутреннем дворике и к обеду вернуться в палату. Снова напоить всех зельями и накормить обедом.

     И на этом всё. Я могу быть свободна, эстафету принимала сиделка. Лекарь появлялся два раза в день: утром – до завтрака и вечером – после ужина.

     Неприятно удивилась тому, что на этаже отсутствовала  горячая вода, и все предстояло  делать холодной. Пусть на дворе лето, но обтирать пациента и мыть полы руками очень холодной водой, неприятно. Сиделка, если хозяин отсутствовал,  таскала её в ведрах со второго. Спросила у неё, почему так и она, закатив глаза к потолку, тихо произнесла: «Хозяин считает, что больным всё равно, а мы как-нибудь перебьемся».

Днем, в комнатах пациентов было душно и легкие шторы не спасали от палящего солнца. Температурные артефакты были разряжены, но никому до этого не было дела. Завтрак, дневной чай, и обед предстояло самой таскать с первого этажа на третий, но возмутило не это – на каждого подопечного еда выдавалась на отдельном подписанном подносе и переставлять или совмещать еду строго воспрещалось.  Посуду, после приема пищи, следовало вернуть обратно, перед этим её надлежало хорошо вымыть, опять же холодной водой.  Условия труда, мягко сказать – отвратительные и это в магическом мире. Очевидно, хозяин не хотел тратить ни медяка на улучшение условий труда наемных работников, и считал это излишеством.

     Отработав полдня  мы, убегавшись, еле передвигая ноги, вернулись в школу. После обеда ребята пошли на факультативы, а я – в библиотеку. Работу никто не отменял. Хотя если честно, то этому факту была очень рада. Там можно в тишине спокойно посидеть, перевести дух и расслабиться, а затем не торопясь проанализировать первую половину дня. И надо начать писать отчет по практике.  Опишу все, как вижу, со всеми недостатками и перегибами. Вот метр Вазилиус в очередной раз повеселится, именно ему придется читать и визировать мои художества.

     На четвертый день  изрядно выматывающей условно-лечебной практики, подойдя после обеда в библиотеку, застала метра Вазилиуса, читающего мой отчет. Лицо его было хмурым, брови сердито сдвинулись к переносице и пальцы отстукивали на полированной столешнице незнакомый ритм. Учитель был явно не в духе и виной, по-видимому, являлся мой творческий опус, в котором я подробно описывала каждый день.

– Мариэль, присаживайся. Нам  необходимо поговорить.

– Я ничего плохого в Лечебном доме не делала, – попыталась сработать на опережение и от всего откреститься, – всё строго по расписанию и списку дел.

– Дело не в тебе, меня заинтересовал твой подопечный, которого ты назвала «профессор»,  опиши  его.

– Худощавый, ростом выше меня, на руке браслет блокирующий магию, очень любит горячую воду... – вздохнула и хотела описать его обширнную растительность на голове и подбородке, но не успела.

– Лицо! Как выглядит его лицо? – метр Вазилиус подался вперед и весь собрался словно гончая, идущая по кровяному следу.

– Да не знаю я, как он выглядит, – в сердцах бросила я, – он весь зарос, как будь-то, несколько лет провел на необитаемом острове. Предложила подстричь, искупать и причесать его, но мне категорически запретили это делать.

–Что-то еще можешь рассказать о нем?

– Я мало, что знаю. Хотя всё выглядит подозрительно и как-то неправильно.

– Вот всё, что тебе кажется странным и неправильным и рассказывай, – он удобнее устроился на стуле, достал чистый лист и взял чернильную палочку.

– С чего бы начать... Во-первых, мне не назвали его имя.  Хотя лекарь, неплохо знаком и  учился у него, но никаких чувств: ни ненависти, ни жалости, ни сострадания к нему не испытывает. Как будь-то, его не существует,  или он умер.  Во-вторых, если это магистр девятой категории, то почему его лечит не архимаг, а  слабый лекарь в частном Лекарском доме. Причем семья подопечного не бедствует и имеет возможность  платить по 15 золотых в месяц за его содержание.  В-третьих,  мне говорили, что если на мага надеть блокирующий артефакт, то он будет подавлять его, медленно и мучительно сводя с ума,  постепенно  убивая носителя. А этого метра как раз и содержат отдельно от всех, заявляя,  что он помутился рассудком.  – Я поерзала на стуле и замерла, думая, рассказывать дальше или этого хватит.

– Ты ведь не всё сказала. Не тяни и говори всё, как есть.

Вот как он определяет, вроде не менталист и кольцо меня защищает, но иногда прямо как чувствует, что что-то есть еще и очень ловко подводит меня к ответу.

– Я сегодня пришла на двадцать минок раньше, чтобы успеть натаскать горячей воды. И из его палаты выходил метр в фиолетовой мантии.

– Он тебя заметил?

– Нет, но "профессору" после него, было очень плохо. Я не стала ему давать оставленное зелье, напоила своим – обезболивающим и восстанавливающим. – Покаянно опустила голову, но  продолжила, –  в обед тоже зелье не давала... – Уж сознаваться, так сознаваться до конца.

–  Перелила в свои пробирки, – удивленная его проницательность кивнула головой.                   – Давай, – он протянул руку и, забрав пробирки,  продолжил. – Даже не знаю, что тебе сказать… Сегодня ты очень меня порадовала, но одна на практику больше не ходи. Жди кого-нибудь из ребят. И еще...  кольцо, которое я тебе дал, надень на палец ноги. Так оно не будет бросаться в глаза, а магически его не определить.

     Пока я растерянно хлопала глазами и облегченно выдыхала, радуясь, что гнев и недовольство метра Вазилиуса меня благополучно миновали, он тихо и быстро исчез из библиотеки. А как же все толком объяснить? Что не так с этим «профессором?»

     Метр Вазилиус торопливо шел по городу, продумывая и просчитывая свои следующие действия. Сейчас, через Портальную арку в столицу, к брату.  Затем в лабораторию и если алхимик подтвердит его подозрения, обратно,  с группой боевых магов. Вечер и ночь обещают быть  длинными. Хорошо бы сделать все тихо и быстро.

     Он никогда бы не подумал, что его ученица попав на обычную практику, случайно наткнется на пропавшего полгода назад магистра, в одиночку проделавшего колоссальный труд и сумевшего доказать, что любой маг с седьмой категорией может освоить и управлять всеми четырьмя основными стихиями: огнём, воздухом, водой и землей.  Сколько было криков и споров среди магов, а вот корона – заинтересовалась, и готова была набрать группу добровольцев и оплатить все издержки.  Кто-то  удивился, кто-то не поверил, а кто-то испугался.  Страх, что молодое и напористое поколение, может достигнув большего и став сильнее,  попытаться сместить с насиженных мест и лишить привилегий, заставил великовозрастных представителей Совета магов объявить об утопичности идеи и высмеять претендента на звание архимага. А чтобы устранит угрозу, в узком кругу было принято решение засекретить опасные знания, и как можно быстрее избавиться от автора.  Магистр пропал на следующий день, вместе с ним исчезли все бумаги и черновики из рабочего и домашнего кабинета. Родственники забили тревогу слишком поздно, а все поиски и расспросы натыкались на стену отчуждения и молчания.

     И тут читая начатый отчет Мариэль,  буквально почувствовал, что появилась тонкая нить, а поговорив с ней, убедился, что напал на след.  Настораживало другое, уже не первый раз она появляется в центре событий, как будь-то кто-то или что-то ведет и направляет её. Многие прошли бы мимо, а эта, глазастая и не в меру любопытная юная тесса,  замечает, анализирует и делает неожиданные выводы. Вот только, по своему возрасту и наивности не понимает, что такие качества не всегда благо, иногда от них возникают большие проблемы. Не зря провидение свело их, но что из этого получится, покажет время.

     А следующий день практики начался со скандала. Нас четверых: меня, Радима, Мирона и Надира, громко отчитали прямо в фойе за опоздание на десять минок. Видите ли, Надиру после разминки, приспичило с утра не ополоснуться как всем нормальным людям, а помыться и делал он это, непозволительно долго.   Я, конечно, могла их не ждать, но библиотекарь вчера дал четкие указания, и я не рискнула их нарушить. После нотаций ребят отправили на рабочие места, а меня, на ковер к хозяину Лекарского дома.

     Чем я заслужила такое внимание для меня оставалось загадкой, ровно до того момента, как вошла в кабинет. По царившему там нервному напряжению поняла – эти тоже будут ругать и  обвинять. Трое присутствующих в кабине метров: один сидящий в углу и двое нервно переглядывающихся между собой, одновременно гневно, раздраженно и вопросительно посмотрели на меня, но так как  за собой большой вины не чувствовала, то я оставалась совершенно спокойна ...

– Вы понимаете, почему здесь оказались? Как Вы на это согласились, и кто Вас уговорил помочь? – хозяин решил начать первым.

– Да понимаю я всё, не маленькая, и постараюсь, чтобы в следующий раз это не повторилось, – немного подумала и добавила. – И если кто-то будет слишком медлительным, то буду действовать без промедлений и более настойчиво.

Пока говорила, хозяин схватился за левую часть груди, и устало уселся на стоящий у стены диван.

– Вы о чем? – его еле слышный шёпот был плохо различим.

– О сегодняшнем опоздании.  А вы о чем? – я недоуменно посмотрела на него. Меня что не за это собрались отчитывать, тогда за что?