Текст книги "Черная Королева тамплиеров"

Автор книги: Лариса Капелле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Чего только тут не начнешь! – махнула рукой Екатерина Дмитриевна и тут же пояснила: – Просто это друзья Фредерика, и они активно интересуются историей нашего замка и много говорят о его восстановлении, сама увидишь. И кстати, им ты и можешь задать вопрос, почему они называют замок Бьерцэнэгро.

– Договорились, – улыбнулась Кася.

Гости подтянулись ближе к восьми часам вечера. Сначала на пороге замка показался высокий симпатичный мужчина лет сорока пяти – пятидесяти с седой шевелюрой, широкой улыбкой и загорелым лицом человека, привыкшего большую часть времени проводить на свежем воздухе.

– Бернар Мишеле, – представился он, широко улыбаясь и обмениваясь поцелуями с Екатериной Великой и Касей. – Ваша мама много рассказывала нам о вас, и я с нетерпением ожидал возможности познакомиться.

После Бернара на пороге появилась пожилая, элегантно одетая женщина в сопровождении более молодого мужчины лет тридцати с лишним.

– Манон, – протянула руку она. И Кася, уже собравшаяся подставить щеку, малость растерялась и подала левую руку вместо правой.

Молодой спутник Манон тоже пожал Касе руку.

– Арман, – представился он, – Арман Делатур, рад с вами познакомиться, Кассия. И надеюсь, что вам нравится ваше новое жилище?

– Конечно, – не стала вдаваться в подробности Кася, рассматривая нового знакомого. Молодой мужчина являлся полной противоположностью Бернару Мишеле. Тонкая, изящная фигура и словно выточенное опытной рукой скульптора смуглое лицо с черными как уголь глазами. «Типичный южанин», – подумала Кася.

– Вы знаете, мы все испытали облегчение, когда ваша мама собралась продолжить реставрацию, начатую Фредериком! – с энтузиазмом воскликнул Бернар. – Кстати, я руковожу местным обществом охраны исторического наследия. Естественно на добровольной основе, – пояснил он, – поэтому, сами понимаете, усилия вашей мамы для нас очень важны. А сейчас и вы здесь, Кати станет значительно легче!

– Я на это надеюсь, – скромно заявила Кася, пока ровным счетом не видящая никакой собственной пригодности к какому бы то ни было реставрационному занятию.

– Давайте обсудим все это за столом, – пригласила всех в малый салон Екатерина Дмитриевна.

За столом разговор стал гораздо более оживленным. И даже Манон раскраснелась, отбросила свои холодные манеры и оказалась вполне приятной собеседницей. Касю расспросили о том, чем она занималась в Москве и трудно ли ей было все бросить и приехать помогать матери. Кася отвечала, что работа ей позволяет располагать собственным временем. Более сложных вопросов, к ее облегчению, никто задавать не стал. Кася поблагодарила про себя традиционную французскую деликатность.

– Ну и как вам здесь, нравится? – первым перешел к интересующей всех теме Арман.

– Очень, – вполне искренне ответила Кася.

– Условия, конечно, оставляют желать лучшего, – с пониманием продолжил он, – но со временем все наладится. Тем более вы попали в один из самых загадочных замков Франции! – восторженно произнес он.

– Самых загадочных? – не сдержала удивления Кася.

На ее взгляд, Грезель был самым обычным оборонительным сооружением Средних веков и никакой особой загадочностью не отличался.

– Надеюсь, это не замок Синей Бороды? – пошутила она.

За столом зависло неловкое молчание, словно ее шутка была совершенно неуместна.

– Я еще не успела рассказать моей дочери историю замка и надеялась, что вы сегодня восполните это мое упущение, – с очаровательной улыбкой вступила в разговор Екатерина Великая.

– Конечно, конечно, – кивнул Арман и неизвестно в который за этот вечер раз с восхищением уставился на Касину родительницу.

– Для начала скажу, что этот замок был построен в одиннадцатом веке Ричардом де Бланвиллем, вассалом синьора Оверни. Но хозяин замку достался взбалмошный. Меньше всего Ричарду нравилось сидеть на месте и собирать дань с окрестных крестьян. Поэтому он очень быстро присоединился к экспедиции нормандского герцога Вильгельма Завоевателя и отправился покорять туманный Альбион. Там в первой же битве саксы отправили его путешествовать дальше, за пределы нашего мира. Замок достался дочери Ричарда, Бланше. Дальше не буду вас утомлять перечислением владельцев, так как продолжительность жизни в то время излишней длительностью не отличалась, и хозяева замка сменялись в среднем каждые пятнадцать-двадцать лет. Кроме того, как ни странно, владельцами, вернее, владелицами замка всегда в конечном счете оставались женщины, и хотя все они вели род от Бланше де Бланвилль, фамилии у всех были разными. Теперь перейду к самому интересному. В общем, в начале двенадцатого века свежеиспеченный хозяин замка Рауль де Лонгпре откликнулся на зов папы Урбана Второго и отважно отправился освобождать Иерусалим.

– И его нисколько не смущало, что Иерусалим он освобождал от коренных жителей, – саркастически вставила Кася.

– По тогдашней логике, неверные не имели права быть коренными жителями не только святого города, но и оставаться на земной поверхности вообще, – вступил в разговор Бернар, он был явно недоволен, что своими рассказами Арман оттеснил его в сторону, – но не будем вдаваться в обличение нравов эпохи. Во всяком случае, европейским странам благодаря этому удалось отправить большую часть неугомонных и не очень законопослушных граждан воевать в Палестину.

– Умиротворили Европу за счет Ближнего Востока, – усмехнулась Манон.

– Византии тоже досталось на орехи, – добавила Кася.

– Я бы не стал упрощать, – вернулся в разговор Арман, – мы рассуждаем с нашей точки зрения. Для тогдашнего человека словосочетание «Святой город» обладало особым смыслом. Не забывайте, что большинство рыцарей отправлялось не грабить Иерусалим, Акру и т. д., а именно освобождать. И они ехали не просто воевать, а умереть за Святую землю. Для нас в век индивидуализма это ничего не значит, мы мечтаем о бессмертии, мы слишком привязаны к этой жизни и боимся заглянуть в собственную душу. Средневековый человек видел и чувствовал все иначе.

Кася была несколько удивлена страстности, с которой Арман бросился на защиту давным-давно рассыпавшихся в прах рыцарей-крестоносцев. Словно для него все это было слишком личным.

– Не могу с тобой не согласиться, Арман, – поспешил вставить Мишеле, – да и потом мы отвлеклись, в конце концов, Касю интересует история ее замка, а не наше отношение к Крестовым походам и его участникам. Так вот, последний владелец замка достиг цели своей поездки, а именно отправился самой ближней дорогой в рай. И вот тут начинается самое интересное. Перед отъездом он оставил завещание, что в случае его смерти он передает замок в дар только что созданному монашеско-рыцарскому ордену тамплиеров.

– И его наследники согласились? – удивилась Кася.

– Наследников мужского рода у него не было, только две замужние дочери. А о вдове позаботился орден.

– То есть наш замок находился в собственности тамплиеров? – заинтересовалась Кася.

– И не только. Он был центром одного из главных командорств ордена.

– Я немного знакома с историей ордена, – осторожно начала Кася, – и мне кажется, среди главных командорств я никогда не слышала упоминания о Грезеле.

– Вы не ошибаетесь, он упоминается крайне и крайне редко, и тем не менее он являлся одним из центральных командорств.

– Бернар немного преувеличивает, – вмешалась в разговор Манон, говорила она медленно, и иногда Касе казалось, что она тщательно подбирает слова, – просто все, что связано с местной историей, приобретает в его глазах совершенно фантастические размеры.

– Вы, как всегда, правы, – спохватился Бернар, Манон только улыбнулась. – Но командорство это было действительно важным. Достаточно сказать, что раз в год главные сановники ордена обязательно его посещали. Об этом свидетельствуют хозяйственные книги. На мой взгляд, никакие другие командорства таким вниманием похвастаться не могут.

– Возможно, да, возможно, нет, – покачал головой Арман, – но факт особого внимания ордена к нашему командорству неоспорим.

– Вот видите, Кася, вам достался действительно неординарный замок, – дружески улыбнулась Манон, – замок с загадкой.

– Надеюсь, что это не имеет никакого отношения к легендарным сокровищам тамплиеров, за которыми и так усердно охотился и король Филипп Красивый, отправивший рыцарей в пыточные камеры и на костер, и папа, и многие-многие другие, – со вздохом произнесла Екатерина Дмитриевна.

– Почему вас это огорчает, что замок может скрывать сокровища? – рассмеялся Бернар.

– Меня напрягают не сокровища, а его искатели, – пожала плечами Екатерина Великая, – от них обычно одни неприятности: то в саду клумбу распотрошат, то в подземелья замка рвутся. Хотя в них, кроме обваливающихся сводов и пустого винного погреба, ничего нет.

– А вы уверены? – напрягся Бернар, и трое гостей несколько странно насторожились.

– Уверена, – подтвердила Касина мать. – Фредерик мне рассказывал, что все их проверил от начала и до конца и ничего похожего на замаскированный вход или тайник не нашел. Я и сама их проверяла с мастерами. Надо же удостовериться в устойчивости фундамента.

– А может быть, просто он не смог найти его? – улыбнулся Бернар. – Но я с вами полностью согласен: от искателей сокровищ одни неприятности. Тем более все это относится к области красивых сказок, единственное, что заслуживает внимания, – это архитектура и историческая ценность здания.

– Но мне интересно было бы побольше узнать о замке и тамплиерах, – вернула разговор к интересующей ее теме Кася.

– Тогда позвольте вам рассказать следующее, – вступил в разговор Арман, нервно переплетая тонкие, изящные пальцы. – Тамплиеры придавали этому замку особое значение. Даже после разгона ордена его долгое время охраняли монахи бенедектинского ордена. Тоже интересный факт, учитывая, что именно этот орден приютил часть оставшихся в живых храмовников. После местные жители рассказывали о том, что замок проклят, или хранит загадочное сокровище, а иногда будто бы наоборот – больные, проведя ночь на камнях рядом с замком, излечиваются. И все это так или иначе связано с культом и чудотворной статуей Черной Королевы, существовавшим в этих местах с давних времен. Но статуя словно испарилась где-то в пятнадцатом веке.

– Черной Королевы? – изумилась Кася.

– Именно Черной Королевы, и поэтому местные жители называют этот замок Бьерцэнэгро. В переводе с окситанского: Черная Дева…

– Черная Дева! – задумчиво произнесла Кася.

– Своими россказнями вы только утомляете наших хозяек! – произнес Бернар, его голубые глаза смотрели укоризненно и даже несколько предостерегающе.

– Нисколько меня это все не утомляет, наоборот, очень и очень интересно. Я даже не ожидала, что у замка такая богатая история! – с воодушевлением воскликнула Кася.

Арман с несколько победным видом посмотрел на сморщившегося словно от переизбытка кислого Мишеле. «А эти двое явно друг друга недолюбливают!» – пронеслось в голове Каси. Разговор прервал отчаянно затрезвонивший телефон, вернее телефоны, так как, учитывая размеры помещений, Екатерина Дмитриевна предпочла расставить несколько аппаратов в большом и малом салонах, холле замка и библиотеке. Поэтому переливчатые трели, доносившиеся с разных сторон, не услышать было невозможно. Мать, извинившись перед гостями, сняла трубку самого ближайшего.

– Да, здравствуйте, мэтр… Вы правы, совершенно не ожидала… Вы уверены, что все так серьезно? – с этими словами Екатерина Великая быстро вышла из салона и прикрыла за собой дверь.

За столом зависло неловкое молчание. У Каси возникло странное впечатление, что гости напряглись и даже прислушивались к отдельным доносившимся из-за двери словам.

– Мне кажется, что на завтра обещали дождь, – перешла Кася на традиционную тему.

– Именно так, осень, что поделаешь, – охотно поддержал разговор Бернар.

– Главное, чтобы снег раньше времени не повалил, иначе в очередной раз окажемся отрезанными от всего мира, – вздохнула Манон.

– Вы так и остаетесь городской жительницей, наша дорогая, – весело произнес Бернар, – мне даже, наоборот, все это безумно нравится, словно попадаешь в другое время, в другой век.

– В таком случае хотелось бы не попасть в любимые вами Средние века и не нарваться на очередной отряд разбойничающих рыцарей, – усмехнулась Манон.

– Или тамплиеров в белых плащах с красными крестами, отправляющихся на поклонение своей… – Бернар спешно прервался и тут же добавил: – Поклонение Святой земле. Но в любом случае это просто красивые легенды. И ваша мама права: легенды легендами, а самая главная задача – восстановление этого уникального замка. Даже если в нем и нет никакого сокровища.

– В этом я совершенно с вами не согласен, – встрепенулся Арман.

До этого он, вопреки правилам хорошего тона, никакого участия в разговоре не принимал и, по подозрению Каси, активно прислушивался к доносившимся из-за двери обрывкам телефонного разговора.

– И почему же? – с неожиданной враждебностью отреагировал Бернар.

– У меня такое впечатление, что вы умышленно не говорите всю правду.

– Какую правду? – заинтересовалась Кася.

– Черная Королева действительно существовала, и именно ее так бережно охраняли тамплиеры. И с момента ее исчезновения в пятнадцатом веке и до сих пор многие все бы отдали за владение пропавшей реликвией!

– Кто такая Черная Королева?

– Об этом существуют разные легенды. Местные жители говорят то о Деве Марии, приснившейся одному из тамплиеров, гостящих в близлежащем монастыре. Легенда сохранила только его имя: Бернар. Богородица явилась ему во сне и сказала, что он должен сейчас же отправиться к находящемуся в глубине леса источнику. Около этого источника он найдет ее образ, запечатленный в дереве. Наутро рыцарь отправился к указанному месту, и каково же было его удивление, когда он нашел небольшую статую из черного дерева. И вокруг статуи разливалось странное бело-голубое сияние. Рыцарь упал ниц. И в этот момент в его голове четко прозвучал голос, приказывающий ему перенести статую в близлежащую пещеру. Рыцарь все исполнил. Потом тот же голос приказал ему вернуться в монастырь и возвестить о чуде. Но монахи, услышав его рассказ, решили иначе и с торжественной процессией отправились за статуей. Воздав ей почести, они с молитвами и песнями принесли ее в монастырь и поставили на богато украшенном постаменте рядом с распятием. Но следующей же ночью статуя исчезла. Растерянные монахи отправились ее искать и нашли в той же самой пещере. Они поняли знак и остались молиться около статуи. Тогда Бернар и принял решение остаться охранять таинственную пришелицу.

– Вы хотите сказать, что эта Черная Королева была одной из чудотворных Черных Мадонн? – Кася уже много раз слышала об этом странном для христианской Европы культе.

– Возможно, – вмешался Бернар, – но в конце концов это только легенда, и она никак не объясняет связи замка с Черной Королевой. Мы прекрасно знаем, что замок появился до создания ордена тамплиеров.

– Но не забывайте, что связь эта существует. И кстати, даже тогда местные жители не были ни доверчивыми простофилями, ни тем более наивными дураками. Так вот, некоторые из них утверждали, что статую на самом деле привезли в эти места вернувшиеся из Святой земли тамплиеры. А все остальное было удачной инсценировкой. Но факт остается фактом: Черная Королева действительно существовала и каким-то образом была связана и с тамплиерами, и с родственными им орденами монахов бенедиктинцев и цистерианцев.

– Не знаю, как вас, – обратился к Манон и Касе Бернар, – а меня этот набор галиматьи для туристов начал уже утомлять.

Манон промолчала, а Кася как можно более мягко, проявляя чудеса не присущей ей обычно дипломатии, произнесла:

– Я понимаю, что вам, Бернар, все это совершенно неинтересно слушать в сто первый раз, но я‑то это слышу впервые.

– Понимаю, – смилостивился Бернар и замолчал, всем своим видом показывая, что готов вынести эту пытку, чтобы не разочаровать молодую хозяйку.

– Значит, мне позволено рассказать и другую легенду, связанную с загадочной Черной Королевой, тем более, на мой взгляд, она еще интереснее и поэтичнее первой, – улыбнулся Арман.

– Конечно, конечно, расскажите, – попросила Кася.

Бернар поджал губы, но ничего не ответил.

– Желание дамы – закон, – откликнулся Арман, его черные глаза вспыхнули победным блеском. – Эта легенда касается истории скульптуры. Она была высечена из камня давным-давно, еще до начала времен, когда известная нам человеческая цивилизация только начиналась. Люди тогда поклонялись Великой Богине-Матери, которая была для них всем. Но у Великой Богини не было лица, и видели ее только одни избранные. Четыре раза в год каждое племя преподносило в дар Богине молодую девушку. Но не подумайте, это не было жертвоприношением. Просто молодая женщина становилась служительницей Богини, позже некоторых Богиня отпускала, и только немногие оставались служить ей пожизненно. И вот однажды царь самого сильного и влиятельного племени, стараясь задобрить Богиню, подарил ей собственную единственную дочь. Девушка была удивительно, волнующе красива, умна и добра. И у нее был возлюбленный: простой охотник. Выбора девушке не оставили, но существовал обычай: если у избранной Богиней-Матерью девушки имелся воздыхатель, он имел право остаться рядом с ней, если пройдет испытание. Это испытание было страшным и трудным, и редко кто оставался в живых. Но юноша решился. Но пройти его ему не удалось. Сердце девушки было разбито навсегда, она оставалась рядом с Богиней несколько лет, потом отец ее умер. Племя избрало девушку своей королевой, и Богиня отпустила ее. Но в обмен она потребовала одно…

Арман замолчал.

– Что же она потребовала? – поторопила его Кася.

– Ее лицо, – просто ответил тот.

– Что? – изумилась девушка.

– Лицо, – повторил Арман. – Богиня была безликой, люди поклонялись черному камню, и она решила, что теперь она должна открыться обычному человеческому взору. Но это лицо должно было быть особенным. И Великая Богиня сделала свой выбор.

– А что же девушка?

– Она вернулась и стала Великой Королевой, и еще с тех пор люди считали ее живым воплощением Богини…

– Извините за отлучку, – прервала разговор вернувшая в салон Екатерина Дмитриевна.

По встревоженному виду матери Кася поняла, что случилось нечто важное. Но вопросов задавать не стала, предпочла дождаться, пока за последним гостем закроется дверь, и только тогда повернулась к матери.

– Может быть, теперь расскажешь, что случилось?

– Точно не знаю, – призналась мать, – но ничего хорошего.

– От кого был звонок?

– От нотариуса Фредерика, мэтра Периго.

– Проблемы с завещанием?

– Похоже, что да, и не только, – зябко передернула плечами мать.

– И в чем же дело? – напряглась Кася.

– Периго не захотел говорить об этом по телефону. Он меня только подробно расспросил о твоем приезде. Потом о людях в деревне. Сказал, что Раймон намерен сражаться до конца и не соглашается на передачу ему квартиры в Орлеане. По словам мэтра, он заявил, что ему нужно все наследство, и в первую очередь Бьерцэнэгро.

– У него есть деньги вести долгую юридическую битву? – удивилась Кася. – Фредерик же постоянно говорил, что у его племянника карманы – решето, ни одна копейка в них не задерживается.

– А вот теперь, похоже, задержалась. И именно это насторожило мэтра. Он навел справки и очень обеспокоен полученными сведениями.

– Он тебе сказал какими?

– Нет, он хочет поговорить со мной лично и уже взял билеты на завтрашний поезд.

– Его надо встречать?

– Нет, он сказал, что доберется сам, и назначил нам встречу на послезавтра на десять часов утра.

– Почему мы не можем встретиться завтра?

– Он сказал, что сначала должен выяснить некоторые подробности и только тогда сможет поговорить с нами.

– Надо было настоять, мама! – воскликнула никогда не отличавшаяся терпением Кася.

– Он был непреклонен.

– А все-таки это очень странно!

Глава 3
Хорошо выбирать тому, кому есть из чего выбирать…

1163 год, Французское Королевство, Овернь

Дорога, ведущая в общину ордена тамплиеров, была извилистой и изрядно разбитой. Небольшой отряд, состоящий из четырех конных рыцарей, пятерых пеших сержантов и нагруженной всяческим скарбом телеги, отправился в путь, как только начало светать. И к вечеру люди уже достаточно утомились. Но никто не останавливался. Привыкшие к долгим переходам воины давным-давно перестали обращать внимание на временные неудобства. Им было приказано не останавливаться, и никто не посмел бы нарушить приказ главного приера ордена. Единственным, кому такой переход был в тягость, был веснушчатый подросток, ехавший на своем ослике впереди отряда. Мальчика звали Жанно, и хотя он всегда хвастался собственной выносливостью, его уже откровенно начало клонить в сон, тело онемело, ноги и руки сводило судорогой.

– Ты хочешь отдохнуть, Жанно? – обратился к нему ехавший вслед за ним рыцарь, шерстяной плащ которого скрывал доспехи. – Пересядь в телегу.

Но Жанно замотал головой, крепко вцепившись в поводья. Меньше всего ему хотелось показывать свою слабость. Тем более сейчас, когда дорога привела их в этот лес, про который что только не рассказывали в округе. Когда-то в незапамятные времена обитали в этом лесу колдуны в белых одеждах, посвятившие свою жизнь дьяволу. И никто не имел права войти в этот лес. А того, кто нарушал запрет, они приносили в жертву своему покровителю. Только однажды пришел в этот лес святой человек и силой молитвы уничтожил колдунов. Но души сатанинских служек не успокоились, они поджидали случайно забредавших в заколдованный лес неосторожных путников. Поэтому никто не обратил внимания на то, что больше ста лет назад появились в этих краях монахи-рыцари в белых плащах с красными крестами и устроили в проклятом лесу свою общину.

Ослик весело трусил по дороге, не обращая никакого внимания ни на тревожное ржание следующих за ним коней, ни на нервозность собственного поводыря. Ничто не смущало это привычное ко всему и терпеливое животное. Жанно, заразившись спокойствием ослика, перестал тревожиться, с любопытством рассматривал открывавшуюся перед ним дорогу. Не было бы леса вокруг, он бы, может быть, и увидел пологие и заросшие изумрудной травой горы и стремительно обрывающиеся вниз скалы. Но покуда хватало глаз, вокруг были деревья, смыкавшиеся где-то наверху макушками с плотно переплетенными сучьями. Странные тени и остро пахнущий сырой землей, древесиной, прелыми листьями полумрак заставили Жанно вновь вспомнить про души проклятых колдунов. Он вздрогнул и заозирался. Но ничего не изменилось вокруг. Как ни странно, именно в этот момент ехавший за ним рыцарь поднял руку. Отряд остановился. К рыцарю подбежал пеший сержант и помог спешиться. Жанно обернулся.

– Здесь мы остановимся на ночлег, – сказал предводитель отряда.

– Нам не так далеко осталось, – удивился Жанно, – не больше четверти дня пути.

– Уже темнеет, – возразил рыцарь.

– Мальчишка боится оставаться в проклятом лесу! Небось боится, что украдут! – произнес хриплым голосом помогавший рыцарю сержант и ухмыльнулся. – Смотри, как бы ночью тебя не унесла злая ведьма во‑от с такими сиськами до пупа! – И сержант руками показал роскошную грудь предполагаемой похитительницы.

Солдаты заржали, радостно мотая головами.

– Жаки бы не отказался и дьяволу душу продать за такую красавицу, – сквозь смех проговорил один из них, – ты бы и метлой не отказался стать!

– Между такими ляжками и метлой не зазорно! – подтвердил тот, кого называли Жаки.

– Все, хватит! – властно прикрикнул на них первый рыцарь. – Или забыли свой обет!

Те виновато потупились и, чтобы скрыть смущение, торопливо принялись за дела. Двое помогли спешиться другим рыцарям, третий занялся разведением огня, остальные двое стали распрягать лошадей и тащивших телегу быков. Было видно, что все участники похода были людьми опытными и бывалыми. Во всяком случае, действовали они споро и отлаженно.

Жанно замотал головой и тут же спешился, чтобы показать, что нисколько он не боится. Хотя в глубине души он опасался именно этого: остаться ночевать здесь.

– Не бойся, мальчик, ты не один, – обратился к нему рыцарь. – Жанно, так, кажется, тебя зовут?

– Да, сир, именно так.

– Ты хороший проводник, Жанно, я рад, что монахи дали нам именно тебя. Ты давно в монастыре?

– С прошлой зимы, – коротко ответил Жанно, он еще не привык к окружавшим его воинам и откровенно робел.

– Родители твои живы?

– Нет, – покачал головой мальчик, и горло свело судорогой. Больше года прошло со смерти матери, но до сих пор ее исчезновение болью отзывалось в его маленьком сердце.

– Понятно, – только и ответил рыцарь. – Мое имя Эммерик де ла Вассьерэ, а ты можешь называть меня просто Эммерик, договорились?

– Договорились, сир, – робко ответил Жанно и тут же исправился: – Эммерик.

Тем временем к ним подошел второй рыцарь. Он был очень странным, этот воин. Когда отряд появился в монастыре бенедиктинцев, в котором уже больше года жил Жанно, этот рыцарь выделялся своим черным одеянием на фоне белых плащей трех рыцарей храма. «Настоящий ворон! – прошептала кухонная девка Мартина и почему-то перекрестилась, словно черный воин был предвестником неминуемых бед. Даже лицо этого воина было странным. Если высокий и широкоплечий Эммерик с белокурой шевелюрой, ясными голубыми глазами и продубевшим на солнце красным лицом сразу вызывал симпатию и доверие, то черный воин словно вышел из чьего-то ночного кошмара. Любому, бросившему взгляд на это лицо с натянутой на острых костях бледно-желтой, пергаментной кожей, запавшими, горящими непонятным огнем глазами и узким змеевидным ртом с редкими пожелтевшими зубами, становилось не по себе. И было от чего. Единственным, что нарушало это впечатление, был глубокий и необыкновенно приятный бархатистый голос.

– Кто останется сторожить этой ночью? – обратился черный рыцарь к Эммерику.

– Думаю, что поставлю Реми. Ты согласен, Амори?

– Хорошо, я его сменю.

– Ты устал, Амори, тебе особенно важно отдохнуть, если хочешь, я сам сменю Реми? – предложил Эммерик.

Голос де ла Вассьерэ был ласковым и заботливым. Видно было, что он искренне волнуется за черного рыцаря. Жанно никогда бы не подумал, что можно привязаться к такому странному человеку, но Эммерик и Амори были явно старыми товарищами.

– Не беспокойся за меня, мне гораздо лучше, – усмехнулся тот, кого называли Амори.

– Ты боишься, Жанно? – обратился тем временем Амори к мальчику.

К этому времени сержанты закончили приготовления к ужину, и все расселись вокруг костра. Жанно примостился рядом с самым старшим участником группы, Полем. У этого бывалого вояки было морщинистое и улыбчивое лицо, и это сразу расположило к нему сердце мальчика. Жанно не знал почему, но рядом с Полем он сразу почувствовал себя в безопасности. Да и старый сержант явно благоволил мальчику. Он заботливо накрыл начавшего дрожать от холода подростка собственным шерстяным плащом. Дал отпить Жанно вина из фляжки и протянул здоровенный ломоть хлеба с солидным куском подогретой на костре солонины. Воины ели молча, чувствовалась усталость, да и не было необходимости привлекать к себе внимание. Потом все устроились вокруг затухающего костра на ночь. Только Амори отошел от костра. Жанно, устроившийся рядом с Полем, проводил глазами черного рыцаря и шепотом спросил своего старшего товарища:

– Почему он такой, этот Амори?

– Такой какой? – переспросил старый сержант.

– Необычный, даже дрожь пробирает, – признался мальчик.

– Привыкнешь, – вздохнул Поль, – ему, бедняге, тоже непросто живется.

– Бедняге? – удивился Жанно. Как-то непривычно было слышать, что сержант жалеет рыцаря.

– А ты как думаешь?! Любой другой на его месте, может быть, уже концы бы отдал, а он держится… Он видит души людей, а это не самое легкое и приятное занятие, мальчик. Нет большего зла на свете, чем в душе человека. Вот ты боишься демона, ведьму, дикого зверя, а надо бояться человека, запомни это, – все это было произнесено с такой горечью, что Жанно стало не по себе.

Проснулся он внезапно, словно что-то дохнуло на него холодом. Поль крепко спал, другие тоже. Только Амори сидел у горящего почему-то костра и внимательно наблюдал за ним. Огромный лунный диск навис над ними, освещая все ярким светом. Может, именно из-за этого яркого света все вокруг казалось странным и неживым. Стволы и листва деревьев побелели, трава словно покрылась изморозью, даже продубленные лица окружавших его спящих товарищей по путешествию безжизненно побледнели. Но холода Жанно не чувствовал, только удивление.

– Теперь мы одни, – произнес Амори, – следуй за мной.

Мальчик поднялся, и хотя в глубине души ему очень хотелось остаться рядом с костром, противоречить он не решился. Амори шел впереди, быстро и ловко обходя ветки, коряги, терновник. Самое странное, что и мальчика ни раскинувшиеся корни деревьев, ни колючки не трогали. Словно расступались перед рыцарем и смыкались за его спутником. Тьма сгущалась перед ними все больше и больше. Даже лунный свет, вначале необычайно яркий, померк. Жанно торопливо следовал за рыцарем. Внезапно он почувствовал, что стало трудно дышать, словно воздух исчезал вместе со светом. Сердце отчаянно забилось, и ужас поднялся откуда-то из глубины его маленького существа.

– Сир! Я больше не могу! – позвал он своего провожатого. Но тот даже не обернулся. – Амори! – закричал он. Но голос только отозвался странным эхом. Рыцарь продолжал свой путь не оглядываясь. В один момент дорогу ему преградило раскорячившееся высохшее дерево. Амори остановился, словно в раздумье, и обернулся. Жанно содрогнулся. Его спутника было не узнать: вместо глаз были черные впадины, нос ввалился, а рот оскалился кошмарной улыбкой мертвеца.

Мальчик завопил и бросился прочь. Только на этот раз бежать становилось все труднее и труднее, ноги были ватными, терновник цеплялся за одежду. Он бежал, собрав последние силы, рыдая и запинаясь. Внезапно почва ушла из-под ног, и он провалился в глубокую яму. Упал, но боли не почувствовал, только раздирающий все его маленькое существо ужас. Попытался подняться и, хватаясь за выступающие из земли корни, выползти наружу. Но в этот момент кто-то подошел к яме. «Помогите! Спасите меня!» Человек наклонился, и Жанно увидел его лицо. Это был Амори… Безнадежность объяла маленькое сердце мальчика, и он уже больше не двигался, ожидая неизбежного.

Но ничего не происходило. Амори, казалось, тоже чего-то ждал. Послышался легкий шелест, словно ветер поднимал сухие листья. С каждой минутой шорох усиливался. Почва под ногами зашевелилась. И только сейчас мальчик понял, что ему напоминал этот шелест. Но кричать не осталось сил… Вокруг него, извиваясь и разевая отвратительные пасти, заструились десятки змей. Все вокруг заполнили шипение и нестерпимая вонь. И в этот момент мальчик словно взбунтовался. С безумной отвагой обреченного он бросился на змей, топча и разрывая своих врагов. Вдруг все вокруг залила ослепительная вспышка света, и в сияющей ауре показалось необыкновенной красоты женское лицо… Змеи исчезли. И мягкие руки по-матерински теплым объятием окутали Жанно…