Текст книги "Охотница за демонами (СИ)"
Автор книги: Лара Веселова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Инна загадочно улыбнулась в ответ. Не скажет.
Нужно было возвращаться обратно в тело. Уточнить где я и тогда подать сигнал SOS. По крайней мере, я предупредила коллег, о том, что со мной все в порядке. Возвращаться обратно мне как всегда не хотелось. Дух парил свободной птицей, сильный, неуязвимый. Не то, что слабое и такое тяжелое тело. Вот бы послать все к черту и как следует прогуляться, оказаться в Италии, или Японии, отправить свою душу на Луну…
Однако я чувствовала, что с каждой минутой сердце мое бьется все медленнее. Дальнейшее промедление означало бы смерть. Да и рядом с телом появился некто. Не джин, но по мощи превосходящий всех моих знакомых практиков. И этот кто-то велел мне вернуться обратно.
Я открыла глаза и стала судорожно ловить ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Сердце колотилось, как безумное. Женщина, стоявшая надо мной, сказала тихо:
– Будите вести себя дурно. Остановлю его.
Ее изящные бледные пальцы вычертили в воздухе какой-то знак, меня покинуло ощущение, будто моему сердцу надоело сидеть в грудной клетке. Темп выровнялся. Ее лицо казалось смутно знакомым. Черные волосы крупными волнами падали на плечи, глаза – два обсидиана, умные глаза, старые. И вместе с тем лицо не избороздила ни единая морщина. Она итальянка, или испанка? Думала я. И зачем я ей? Хотелось сказать какую-нибудь гадость, но почему-то ответ прозвучал необыкновенно вежливо.
– И в мыслях не было. Позвольте… – Она отошла на шаг. Я поднялась на локтях. Энергия от женщины исходила темная, холодная.
– Вы выпьете кофе со мной? – поинтересовалась она, указав на столик с двумя чашками капучино и европейским завтраком. – Не стоит бояться, что что-то отравлено– она улыбнулась, увидев в моем лице скрытое недоверие – Ваш супруг потратил много энергии, доставляя вас сюда. Думаю, он появиться только через пару часов.
Одни беды от этого «муженька», выберусь – подаю на развод. Я молча приняла из ее рук кофе. Черт, у этой женщины самые красивые руки, которые я когда-либо видела. Арсенал колец ее был побольше моего, все с черными сверкающими камнями, не удивлюсь, если с бриллиантами.
– У вас наверняка много вопросов. Задавайте.– Она педантично поправила черную манжету черной же рубашки. Вопросов у меня действительно хватало, но начать хотелось с самого главного.
– Где я?
Она улыбнулась, обнажив белые зубы.
– В безопасности.
Больше она ничего не произнесла и снова замерла с чашкой кофе. Я решила подойти с другой стороны.
– Это вы призвала джина?
– Да. – Коротко произнесла она. Сделала глоток.
– Зачем?
– Меня попросили. Вы наверняка голодны. – Она пододвинула ко мне поднос с едой. Мне, конечно, хотелось играть роль могучего могуна, но кушать хотелось больше. Поэтому я засунула рот сосиску, разрушив образ, и продолжила спрашивать с набитым ртом.
– Кто вы такая? – сосиска была обалденной. Я потянулась за тостами с сыром.
– Мое имя – Изабелл. Но все зовут меня просто Белл. У нас с вами довольно много общего.
– Ну, то, что вы, как и я практик, я вижу. При том мощный. Но почему вы не в коалиции – понять не могу.
Она поправила другую манжету, видимо этот жест у нее выражал раздражение.
– Я никогда не нуждалась в ковенах, коалициях и прочей ведьмовской чуши. – Сказала она и повела плечом. – Моя работа никак не связана с магией, и я считаю, что, чем я меньше свечусь, тем лучше. Меньше сумасшедших стучится в мои двери.
В ее словах был смысл, я сама периодически подумывала выйти из магии и заняться чем-нибудь другим. Покрасить волосы, поставить линзы и поиграть в нормального человека. Но всю жизнь играть кого-то другого невозможно. Мне захотелось озвучить Изабелл свои мысли и опасения, словно мы дружили уже очень и очень давно.
Рядом с этой женщиной было необыкновенно спокойно, в ее хрупкой фигуре была такая мощь, которая внушала комфорт. Подобная мощь и неотвратимость внушала у таких как я симпатию еще и потому, что являла собой нечто вечное в этом мире, монументальное, незыблемое, неизменное … это была смерть.
– Вы – один из ангелов смерти Самаэля!? – осенила меня догадка.
Белл улыбнулась. Вся скроенная из черного и белого.
– Вы угадали. Да. Я одна из ангелов смерти и справедливого воздаяния. Только я рождена, как и вы, в человеческой семье.
Опаньки. Я смотрела на нее во все глаза. Нет ни одного задокументированного случая рождения с самаэлизмом. Может все темные ангелы, как и она, считали ниже своего достоинства заниматься магией? Да и от человека она отличается разве что усиленным контрастом черного и белого. Может быть, их просто не могут вычислить…
– Ну так и зачем вам джин? – Меня, конечно, задобрили завтраком, и отличным кофе. Но получить сведения все же хотелось.
– Мой темный отец, Самаэль, – произнесла она это имя с фанатичным блеском в глазах – вышел на связь несколько месяцев назад. Он предупредил, что кто-то из светлых планирует нарушить договор и призвать на землю Михаила. По мнению моего создателя этого допускать никак нельзя. Это действие – прямое нарушение баланса сил между светлыми и темными и попытка развязать войну. Если война начнется, пострадают все, а больше всего люди. Теперь вы понимаете, почему я вынуждена была призвать джина?
Она сказала несколько предложений, а я получила информации как за месяц обучения. Вот это лекторские способности. Я кивнула, но все же захотела уточнить:
– А почему только одного?
– Работать с джинами практически невозможно. – Темные тонкие брови сошлись на переносице, лицо приобрело уставшее выражение. Видимо она уже «насладилась» всеми прелестями работы с джином – Их не допускают в этот мир не потому, что они опасны или несут смерть...Отнюдь… Но они никому не рабы. Джина невозможно подчинить. Они наделены огромной мощью и являются лучшими проводниками магии в этом мире, но они абсолютно бесконтрольны.
– Но этот, насколько я понимаю, вас слушается?
Она многозначительно посмотрела на меня.
– Лишь потому, что оставил в этом мире нечто дорогое ему. Свою любимую и единственную жену.
Я рассмеялась, получилось несколько цинично.
– И вы туда же! Не нужно меня кормить восточными сказками. О верности, любви на всю жизнь. Этой любви нет, а если и есть, я не тот человек, который ее заслуживает.
К концу этой фразы я почти кричала. В глазах стояли слезы. Это было так трудно объяснить, но вся эта ситуация сильно изматывала меня, словно будила какие-то воспоминания, которые бы мне хотелось закопать настолько глубоко, насколько это возможно. Пока я была маленькой, я верила в истинную любовь, я словно помнила, я просыпалась с чувством того, что кто-то в этом мире меня любит до безумия, будто бы я единственное в мире существо, о котором этот кто-то желает заботиться. Больше чем родители, чем кто бы то ни было.
Но затем я стала старше и поняла, что в общем-то никому я нафиг не нужна. Когда я это осознала, то жизнь пошла гораздо проще, дела стали делаться быстрее и глупые мечты больше не лезли в мою голову, вытесненные более практическими соображениями.
Она улыбнулась, поднялась с места, подошла ко мне и положила прохладную руку мне на голову:
– Простите меня. Он хотел, чтобы вы его вспомнили, и я пообещала вернуть вам воспоминания. Уже начала несколько дней назад, если честно.
Теперь стало ясно, откуда я знала имя джина, и отчего у меня так болела голова... Точно. В некоторых эзотерических учениях говорится о том, что ангел смерти может помочь вспомнить о своих предыдущих жизнях…
– Но реинкарнации не доказаны – сказала я, упрямо сжав губы.
– Все что, возможно представить – возможно – с улыбкой сказала она – только люди почему-то часто об этом забывают.
Я попыталась вырваться, но не смогла двинуть и пальцем. Белл взяла мое лицо в ладони, больше она не выглядела, как человек. Глаза – затягивающие озера абсолютной тьмы, кожа, сияющий снежный покров, а за спиной развиваются незримые черные крылья, создающие холодный ветер.
– Не сопротивляйтесь. Вам не будет больно, сейчас я проявлю милосердие… – и она поцеловала меня в лоб холодными, холодными губами так, как целуют покойников, провожая их в последний путь.
В тот же миг глаза мои закрылись и меня поглотила абсолютная тьма… какая нелепая смерть.
Глава 9
Половинка
Перед окном сладостной и неимоверно грустной трелью пели птицы. Я могла только слышать их голоса сквозь плотные занавеси на окнах. Так хотелось протянуть руку и открыть плотную завесу ткани, но было нельзя. Я была заперта, и мне запрещено было видеть солнечный свет.
Я расчесывала свои длинные по пояс, белые волосы, сердце сжималось в предвкушении. Муж, скоро должен прийти мой дорогой муж. На столе стояли цветы и фрукты. Их доставляли слуги, будто бы для него. Никто не знал о моем существовании. Духи природы, что повинуются Файралах, верят, что меня больше нет, и он наложил тщательную иллюзию, чтобы обман не раскрылся. Женщин джинов истребили – почти всех. Нас распыляли, стирали из ткани мира, и только песни грустных белых птиц за моим окном напоминали мне, что надежда еще не совсем потеряна.
Мы, в отличие от наших мужчин – не воины, мы способны ткать магию одной лишь силой мысли, но не можем привносить разрушение, уж такими нас задумал Создатель.
Когда в наш мир сквозь врата пришли ангелы – мы приветствовали их как братьев. Мы пили вино и танцевали, мы показывали им сады из живого песка, мы приглашали их в свои дома и дворцы и давали им играть с нашими детьми. А потом, спустя столетия, ангелы сказали нам, что для поддержания ткани бытия не нужно так много джинов, и нам бы пора прекращать размножаться. Они принялись распылять женщин одну за другой, те превращались в белых птиц и не могли более вернуться в истинную форму. Ведь мы бессмертны, как первым созданиям Все держателя нам доступно истинное бессмертие. Наш мир накрыли куполом и объяснили, что так правильно для текущего устройства мира. Мужчин, несчастных и не имеющих больше цели к жизни заставили работать на тот новый «миропорядок», что погубил их близких. Тем, кто не сопротивлялся, сохранили жизни, тем, кто попытался бунтовать оборвали суть до нитки и превратили в простых бесов. Мой муж всегда был мудр. И всегда лжив.
Он согласился на все условия вторгшихся на нашу территорию преступников, проявив абсолютную покорность, так несвойственную бессмертным. Вместе с тем Файралах поделился со мной своей сутью, и тем самым спас мою жизнь. Я взглянула на тигриную метку, исполосовавшую правую голую руку. Теперь я ношу в себе дух его тигра, я могу превращаться в него и способна защитить себя или прикинуться мужчиной в случае опасности. Известно, что женщины-джины не способны обращаться в тигриц. Я потянулась, несчетное количество бус зазвенело на голой груди. Носить одежды – варварство, и зачем нас пытаются заставить это делать? Как бы хотелось ощутить прикосновение солнца к коже, как бы хотелось посмотреть на этот новый род, что назвали «людьми», на «Землю». Говорят, они похожи на нас всех. И они любимый проект нашего Создателя. Как любопытно, на что похож их мир…
Я мечтательно закатила глаза. Тихий шелест песка – муж спешит домой.
Он явился передо мной, сотканный из песка и тумана. Его белые волосы сияли холодным светом, а глаза – искрились как пески и бесконечное зеленое море в нашем мире. Моя вторая половина. Я подошла к нему, взяла его за руку, пальцы наши переплелись, образуя завершенное целое. Не было никого сильнее любящих и объединенных одной сутью джинов. Я посмотрела Файралаха, и произнесла приветствие, которым всегда встречала Его с начала времен:
– Твои глаза – мои глаза, мое дыхание – твое дыхание, ты душа моя, я – твое сердце. И да будет так вовеки веков.
Он поцеловал меня в каждую щеку и ответил, так часто он говорил мне эти слова, но ни одно слово не потеряло значения, наоборот, с каждым повторением слова эти приобретали все больший смысл:
– Ты промолчишь, но я услышу. Ты исчезнешь – но я увижу. Ты – мой свет. Я буду принадлежать тебе до скончания любого из миров.
Я подняла голову, и он наклонился и поцеловал меня в трепетном как крылья бабочки поцелуе. Сердца тут же нашли один ритм свет, исходивший от нас, освещал все вокруг.
– «Люблю тебя» – сказали мы одновременно, глядя в глаза друг другу.
Нас создавали парами, идеально подходящими друг другу. Я не могла представить себе жизнь без Файралах, он потерял бы весь смысл своего существование без меня. Мы – первые из джинов, созданные из света и воли. Очень мало нас было. Вначале мы копили знания, осваивали дарованные нам силы. Учились любить друг друга. Те, кто не научился – погибал, это из их сути состоит песок, что стелиться под ногами нашего мира и питает цветы и деревья – растущие повсюду.
Затем мы разобрались, как воспроизводить себе подобных. У нас с Файралах было много детей, но все они становились взрослыми и покидали нас, отправляясь в другие миры. Раньше я тревожилась за их судьбу, сейчас я радовалась, что они избежали участи своих несчастных родителей.
– Что происходит за пределами этой комнаты, душа моя? – спросила я его, обняв его так крепко как могла.
– Они ищут последнюю из оставшихся в живых джейнери, Марьямах. – Он поцеловал мою макушку. Руки его немного дрожали. – Я так боюсь тебя потерять.
– Я осталась одна? Все сестры погибли? – я могла бы заплакать, но по слезам обнаружить меня будет очень легко. Там, где плачет джейнери, опадают все листья с деревьев. Ему не нужно было отвечать, я знала, что он подтвердит.
Я поцеловала его в ключицу, каждое мгновенье близости казалось во сто крат дороже, ведь оно могло стать последним. Вместе. Быть. Только вместе. Он присел на наше ложе, созданное моей магией из облака, летящего в небе и лунного света. Я присела к нему на колени. Нежными поцелуями я покрывала его лицо, он провел своими большими и такими нежными руками по моей талии. Я вздрогнула, ощутив сильнейшее наслаждение от малейшего его прикосновения к чувствительной коже. Пальцами я зарылась в его длинные волосы, он зеркально повторил мой жест, оттянул мою голову в сторону, поцеловал оголившуюся сильнее шею.
Мы могли бы обходиться без чувственных удовольствий, но какой толк в такой жизни?
Мы долго ласкали друг друга, целовали, касались руками, магией… Может быть – это наш последний день в объятьях друг друга. Почувствовав изменение моего настроения, Файралах стал касаться меня требовательней, его магия перетекала в меня, наполняя и возвращалась в него горячим потоком вместе с моими стонами. С каждым мигом он становился жестче, он подчинял, напоминал, что в этом танце – ведет он. А я поддавалась его напору, подчинялась каждому его невысказанному желанию, растворялась в той боли и скорби, которая скрывалась за его поцелуями.
Мы продолжали соединяться, пока солнце не село и тусклый его свет более не пробивался сквозь занавеси. Но нам все еще было мало, с каждым нашим танцем мы не уставали, а становились сильнее.
За окном раздалось хлопанье огромных крыльев, птицы, чье пение скрывало нас, испуганно замолкли. Не нужно было слов, чтобы понять – это ангелы, и они пришли за мной. Мы вскочили с места, я почувствовала, как наливается огнем его метка, я обращусь в тигра и сбегу, но долго ли мне будет удаваться скрываться?
– Что нам делать, Файралах? – мы поднялись, я обняла его.
– Бежим – сказал он мне, взял меня за руку и в то же мгновенье обратился в искрящийся вихрь, я привычно сжалась внутри этого живого урагана, чтобы не мешать его движениям. Он прорвался сквозь смыкающееся кольцо из ангелов и устремился в сторону пустыни. Я видела, как они полетели за нами, но он был быстрее, песок среди песков трудно найти, Файралах укрыл меня собой, так мы оставались недвижимыми, пока темная ночь не накрыла землю вокруг нас.
– Любимый, – позвала я его – их более здесь нет. Ты можешь снова стать собой – я знала, и он знал, что у него не будет сил вечно оставаться вне человеческой формы.
Когда Файралах вновь стал собой, он тяжело опустился на колени. Я подбежала и обняла его.
– Они уничтожат меня – произнесла я спокойно, уже смирившись с неизбежным. – Распылят мою суть, и я останусь белой птицей, поющей под нашими окнами. Но твоей смерти я не допущу. – Я поцеловала его ладони.– Уходи, не защищай меня и тебя не тронут.
– Нет. Ты требуешь от меня невозможного. Ни в одном из миров я не расстанусь с тобой, Марьямах. Ни в одном из миров… – Мой муж вдруг поднялся на ноги, а в его глазах заискрилось нечто, что я бы назвала надеждой. – Я придумал! Марьямах, я придумал!– Он поднял меня на руки и закружил – Мы отправим тебя в другой мир. В мире смертных, что недавно создал Вседержатель, ты будешь рождаться снова. Рождаться, проживать жизнь и умирать.
Я повернула голову в бок. Родиться – это было бы новым для меня опытом. Но расти, меняться, стариться, умирать – все эти слова казались мне дикостью. Мое тело всегда было таким, сколько я себя помню, а на Земле я получу и суть Человека. Я буду меняться, с каждой жизнью я буду становиться немного иной, а вдруг со временем я стану такой, что не узнаю сама себя более? Мне стало страшно…
Я посмотрела на свою половинку и решительно кивнула.
– Я согласна на что угодно, я хочу жить! Ты пойдешь со мной? Отправишься в мир смертных вместе со мной?
Файралах покачал головой.
– Если мы уйдем вместе, нас найдут и уничтожат. Я останусь здесь, я буду служить им. А когда наступит время – я приду за тобой...
– И мы снова будем вместе. – Закончила я за него.
Он взял мое лицо в ладони и поцеловал. Пока он обнимал меня, песок вокруг нас ожил, он стал собираться кругами и волнами – мы создавали портал в мир смертных. Мы и раньше создавали порталы, ведь задача джинов – нести волшебство в миры, исполнять желания, создавать грезы. Синий, зеленый, красный и белый – цвета того мира, вот и песок стал окрашиваться в них.
– Говорят, путешествие в иной мир – это очень больно. Это так больно, что ты можешь позабыть обо мне. – Сказал Файралах. В руке у него возник изогнутый меч.
– Я вытерплю боль. – Песок стал собираться сферой. Вытягиваться в сторону небес, он танцевал, и мне так хотелось танцевать вместе с ним. Ведь именно это и делают женщины джины, чтобы открыть портал, мы танцуем. Но сейчас я буду той, кому предстоит покинуть Мир. Мысленно я прокричала «прощайте» всем, кто населял его. Растениям, цветам, воде, воздуху, земле, каждому, кто был гостем в нашем доме, молчаливым птицам, что были когда-то моими сестрами и их скорбящим мужьям.
Я покорно склонила голову, убрав волосы с шеи. Эта часть ритуала мне всегда казалась страшной. Песок зашуршал, нестерпимо громко, портал был готов. Никогда у меня не было тела отдельно от духа, а сейчас произойдет отделение. То, чем я являюсь здесь, станет кучей мертвого песка, а я отправлюсь на Землю. Я не закрывала глаза, смотрела на его полное скорби лицо. «Найди меня», прошептала я одними губами. Мой любимый взмахнул появившимся в его руке мечом, и отсек мою голову.
Боль разорвала каждую клеточку моего сознания. Голова, стремительно превращающаяся в песок, раскрыла рот в немом крике. Я кричала всей своей душой от нестерпимой боли, а Файралах закрыл уши, лишь бы не слышать этого вопля. Эта боль возвещала о конце моего существования в качестве бессмертной и о начале моей жизни в мире людей.
***
Очнулась я на полу, вернувшись в позе эмбриона. Голова раскалывалась, тело ломило так, что я не смогла встать с первого раза. «По крайней мере, живая»: пронеслась не слишком утешительная мысль. Белл напряженно смотрела на меня, стоя чуть поодаль. «Сука» – хотелось прошипеть мне, но природная интеллигентность волнами исходившая от этой женщины стеной отгородила от меня эту мысль.
– Что… что вы со мной сделали? – спросила я вместо этого, чувствуя как завтрак, поглощенный накануне, стремительно поднимается из моего желудка, и только неимоверной силой воли я могу затолкать его обратно.
– Заставила вспомнить, чем вы являетесь на самом деле. Неприятная процедура, соглашусь.
Я смогла подняться, села, осмотрелась. Я была все в той же комнате без окон, с той ж женщиной, но что-то неуловимо изменилось. Словно некое сияние расползалось со стороны двери. И прежде чем она отворилась я знала, что сейчас в нее войдет он. Мой супруг, душа моя… Файралах.
На нем были низко сидящие свободные штаны серого цвета. Волосы лежали густой волной рассыпавшиеся по плечам и спине, глаза зеленые, теперь я помнила, что они отражают цвет жизни мира, а в этом мире этим цветом был зеленый, и черты лица слишком крупные, выдающие в нем не человека. Он вошел и остановился, глядя на меня в нерешительности, в поиске нотки узнавания в моих глазах. И видимо она отразилась, потому, как он подошел ко мне так быстро, что в комнате поднялся ветер, и бумаги слетели со стола. Он обнял меня, зарылся носом в мои волосы и жадно, жадно задышал, будто я была его воздухом. Неловко я обняла его в ответ, душа трепетала от счастья и узнавания, а вот тело не помнило его.
– Каждый миг без тебя был подобен ледяному шторму, разрушающему все мое существо – сказал он низким голосом, сам его голос был наполнен каким-то необыкновенным теплом. С моих губ сорвалась фраза, которую я, лишенная всякого поэтического таланта явно не могла произнести:
– Каждый час в разлуке превращал мою душу в бесплодную пустыню.
Что я блин творю? Я оттолкнула его и отошла на шаг, это же демоническая мало мне понятная сущность. С чего бы мне с ней тискаться, пусть даже мне показали потрясающую киношку с нашим участием в главных ролях. Как только я отошла от него, то увидела, как его нечеловечески красивое лицо приняло трагическое, а затем гневное выражение:
– Ты говорила, что заставишь ее вспомнить! – закричал он так яростно, что мне захотелось под стол спрятаться. Изабелл же просто пожала плечами, тихо и вежливо объяснив:
– А она помнит. Только еще не поверила в правдивость своих воспоминаний. Не правда ли, Марьямах? – когда она произнесла это имя, в моей голове завертелись фрагменты других воспоминаний, как куски пазла, неподходящие между собой, они вкраивались в мое сознание, и их было слишком много. Перед моими глазами проносились века, а может быть тысячелетия, смерть, жизнь, рост, старение, лица людей с кожей черной, белой, с узкими глазами… земли пустыни, леса, города… я закричала и упала на колени. Когда же прекратится эта чертова экзекуция?
– Хватит! – прозвучал голос Файралах, он обнял меня, словно пытаясь забрать себе часть моих страданий. В его руках мне стало спокойней.
– Хорошо. Я прекращу. Сколько здесь твоя жена, кстати? И надень рубашку, я тебя умоляю. – Сказала Белл. – Ты и так слишком сильно выделяешься в этом мире.
– Марьямах здесь двадцать тысяч лет как вы люди считаете. – Сказал он, все еще не отходя от меня. Изабелл присвистнула. – Не мучай ее больше, иначе я не пожелаю вам помогать.
– И вернешься в ту золотую клетку, которой стал ваш мир? Я знаю, что из него качают магию как из нефтескважины, а вы, джины, мертвые даете столько же энергии, сколько живые, только норову в вас нет.
– Не смей угрожать моему мужу… – слетели с моих губ слова, у меня либо опухоль, либо раздвоение личности, ну с чего это я вещаю подобную чушь?
Джин же весь засиял от восторга, от его кожи реально пошел голубоватый огонь, он поднял меня с пола и закружил на руках. Романтично конечно, но я так точно облююсь.
– Поставь меня – сказала я ему, затем, когда это чудо чьей-то эротической фантазии, именующее себя моим мужем, все же соизволило поставить меня на пол, а я хоть и покачивалась, но стояла на своих двоих я сказала:
– Давайте просто сядем и поговорим, как разумные люди-нелюди. Если меня еще раз долбанут магией, я сдохну. Так что объясните ртом, что здесь происходит, и зачем я вам? С супругом, мы отношения выясним лично, верно Файралах? – он кивнул, расплывшись в улыбке чеширского кота:
– Да, звезда моей жизни.
– Люблю вести конструктивную беседу. – Сказала Изабелл – Ваш коллега, Велиар 1.0.8 тоже приятный собеседник.
Услышав о Велыче, я с грустью вздохнула. Рука сама собой схватилась за Файралаха. Чем хороши нелюди, у них ладошки не потеют.
– Об этом предателе я бы тоже хотела поговорить. И еще я бы хотела выйти в помещение с окнами. Ненавижу ощущать отсутствие неба над головой.
Файр, так я вкратце прозвала джина, согласно кивнул, разделяя мое мнение:
– Я же говорил тебе, что Марьямах здесь будет неприятно.
– Конечно, поднимемся наверх, только уговорите своего супруга одеться. Ужасающее упрямство, он привлекает слишком много лишнего внимания.
Как будто одетый он внимания не привлекает…
– Я могу подняться в одиночестве, если ты отказываешься одеваться – сказала я джину спокойно, хотя меньше всего на свете мне хотелось хоть немного отойти от него.
Он купился на мой блеф и скрылся меньше чем на минуту, чтобы вернуться уже в джинсах, черной футболке и кожаной куртке, которую он натягивал на ходу. Конечно, его совершенному телу бы больше подошли шелк и бархат, но эпоху выбирать не приходилось. Обувь он не надел, но Изабелл либо не заметила, либо предпочла сделать вид, что не заметила.
Мы вышли из комнаты. Теперь я поняла, что была заперта в кабинете, поднялись по короткой лестнице наверх, едва не столкнувшись с парнишкой в форме официанта. Запах еды вокруг казался все сильнее и сильнее. Парнишка поздоровался с нашей экзотичной компанией, не обратив внимания на Файра, зато на меня пялился во все глаза. Знать не хочу, как я сейчас выгляжу. Наверняка как настоящая ведьма,… или джинша.
– Это супруга моего коллеги с Востока, – ответила Изабелл на не заданный вопрос, – Принеси кофе за мой столик.
Парень кивнул, благоговейно глядя на начальницу, наконец-то я вспомнила, почему она показалась мне смутно знакомой.
Когда мы поднялись в полупустой зал итальянского кафе, где нас встретила тихая музыка итальянского радио и виды Рима и Венеции, я наконец то поняла,– Изабелл – хозяйка заведения " Grazia Bella ". Одна из ангелов смерти открыл кафе прямо в центре города, а никто из практиков даже не знал о ее существовании. Да и джин, за которым мы все носились, мирно баловался здесь кофе и фокачча с Пармской ветчиной, так уверено Файралах заказал блюда, он явно перепробовал уже все меню.
Джин угнездился на стуле по-турецки, по-хозяйски закинул правую руку мне на плечи и пребывал в чувстве абсолютного блаженства, начав трапезу с грушевого пирога. Изабелл отошла, и мы остались наедине, мне бы подорваться и сбежать, но было неприлично комфортно и хорошо с джином.
– Кстати, – сказал он, удивительно как быстро он растерял свой акцент – Я видел рядом с тобой юношу ангела.
Это он, видимо, о Рафаэле. Я кивнула.
– Увижу, как он тянет к тебе руки, – убью его. – Это была не угроза, а констатация факта. – Пока меня не было в этом мире, ты могла заводить в своих жизнях мужей, они были на время. Но теперь все. Ты моя. И ничьей больше ты не будешь.
Он отломил кусочек пирога и поднес к моим губам. Кусочек груши блестел, истекая сахаром на его пальцах. Кто бы сомневался, джин не станет пользоваться вилкой. Обычно я с чувством легкой брезгливости отношусь к чужим рукам, но тут все казалось так естественно, что я открыла рот и проглотила пирог. Лучше не спорить с тем, кто убивает взглядом матерых практиков, пока я просто буду наслаждаться обществом внезапно объявившегося супруга. Блин, как же хорошо. Может быть, мы действительно половинки одной души?
– Извините за задержку, но уверена, вам есть о чем поговорить. – Белл улыбнулась, наблюдая за нашей идиллией.
– Так вот, Лина – она специально назвала меня моим настоящим именем, то имя, Марьямах, если и было моим, то совсем в иной жизни – Мы, ангелы смерти не выступаем за свет или за тьму, мы выступаем за баланс. А то, что собираются сотворить в Москве, баланс пошатнет. Если сюда придут ангелы, то не поздоровиться всем, в том числе людям. Ты знаешь, что по статистике десять процентов населения несет в себе ангельские или демонские гены? Если здесь начнется потасовка, то они активизируются, и нас ждет настоящая бойня, сравнимая со страшным судом, которым так активно пугают церковники. Поэтому ритуал надо сорвать.
Я знала, что у одной десятой населения Москвы есть экстрасенсорные способности, но я не подозревала, с чем это связано. Да уж, противостояние темных и светлых обостренное до уровня такого мегаполиса как Москва, это страшно. Максимально равнодушно пожав плечами я сказала:
– Я в любом случае собиралась участвовать в этой потасовке. Предатель Велыч попросил.
Шрам на руке зачесался, так иногда бывало, когда я злилась. Черт, если те сказки, что они мне показали правда, то я могу превращаться в тигра. Файр принялся гладить меня по спине, приговаривая:
– Возлюбленная моя, не гневайся на него, ведь он не предал тебя, а вернул домой.
Хотелось мне что-нибудь неприятное сказать, но все мысли вылетели, когда джин поцеловал меня в щеку измазанными сахарной пудрой губами, а потом слизал эту пудру. Изабелл старательно смотрела на свою чашку с кофе, от чего ее глаза немного закосили. Мне и самой было неловко от подобных проявлений эмоций на публике. Женщина решила заполнить вдруг образовавшуюся неловкую паузу:
– Вызов начнется меньше чем через неделю, с субботы на воскресенье, на рассвете. Он будет проходить в храме Христа Спасителя. Если его не удастся сорвать изначально, то вся надежда на вашего супруга. Файралах, старейший из живущих сейчас джинов и его сила во многом заключена в вас, Лина. Но вам необходимо вспомнить, как ею пользоваться.
Мы поглядели на сытого и спокойного джина, он выглядел так, будто сейчас растечется по мне лужицей удовольствия, и не скажешь что это совершенная машина убийства.
– Вы согласны помочь мне? – спросила Белл, зная, каким будет мой ответ.
Глава 10
О менеджменте и не только…
Сбылась твоя мечта, папочка, я замужем! Промелькнула саркастическая мысль в моей голове. Файр поглотил свой завтрак, и изъявил желание побыть наедине с женой, то есть со мной. Когда я объяснила, что не до конца уверена в том, что меня не дурят, и он действительно мой муж, джин обиделся:
– Весна моей жизни – угрожающе прошептал мне этот красноречивый засранец, – я разорвал ради тебя пространство реальности, пошел против Великих. Не стоит пренебрегать мною.
Он упрямо наклонил вперед голову, волосы накрыли лицо. Чтобы не видеть это выражение печали я взяла его лицо в ладони чашечкой, поднялась на цыпочки и коротко поцеловала его в губы. Мне понравилось, поэтому я нежно поцеловала его еще раз. За спиной раздался деликатное покашливание. Изабелл, которую я попросила вызвать такси стояла в дверном проеме кабинета, в котором я очнулась утром, и держала удлиненную куртку.
