Текст книги "Я тебе объявляю войну"
Автор книги: Лана Вейден
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Глава 12. Ромео и Джульетта
Каждый год в универе проводится «Студенческая весна». Но наш декан любит выпендриться, а потому на филфаке проводится еще и «Студенческая осень». Невероятная муть, но многим нравится, в особенности – тем, кто не оказался в ней задействован. Раньше эта беда обходила меня стороной, но в этот раз декан решил, что в культурную программу будет входить постановка «Ромео и Джульетты». И так загорелся этой безумной идеей, что даже пригласил профессионального режиссера из ТЮЗа. А меня – будто и без того проблем мало! – назначили консультантом и заставили посетить несколько репетиций. Точнее, Морозова и меня.
Зачем это было нужно – лишь одному декану ведомо, но приказ есть приказ. Так что теперь я не только находилась в рабстве у противного выскочки, набирая дурацкие тексты, но еще и задерживалась с ним после работы из-за постановки. Это не говоря уже о том, что репетиторство я тоже не бросала. Ни минуты свободного времени – эх, зря я раньше жаловалась на жизнь!
А вот Ольга Беседина, наоборот, горела желанием посещать эти нелепые мероприятия. Она увязалась с нами, хоть ее никто и не заставлял.
Первую репетицию я не забуду никогда. Режиссер оказался очень нервным мужчиной: уже на подходе к актовому залу я услышала звучные выкрики. Когда-то профессор Колесников и профессор Корнилов выпустили «Словарь русского мата», и теперь студенты филфака изучали его на первом курсе. Но то, что вырывалось из уст режиссера… такого даже в том словаре не было!
Правда, когда мы заняли места в первом ряду и стали смотреть постановку, я немного прониклась сочувствием к этому бедному человеку. Дело в том, что некоторые номера зачем-то сделали музыкальными. Но у Джульетты, которая напоминала юную Олю Беседину, не было ни слуха, ни голоса, да и Ромео пел как лось в брачный период.
Я долго сдерживалась, но потом закрыла лицо руками и стала беззвучно смеяться.
– Тебе что, не нравится постановка? – с серьезным лицом спросил Морозов. Я сидела с правой стороны от него, а Беседина – с левой.
– Почему же, она великолепна, – задыхаясь от смеха, выдавила я, – прямо в соответствии с традицией.
– Какой еще традицией, что ты несешь, Горячева? – влезла Беседина. – Это же трагедия, а они цирк устроили.
– Есть гипотеза, что «Ромео и Джульетта» – не трагедия, а пародия на трагедию. В таком случае – действительно, ставят правильно, – объяснил ей Морозов, а потом снова обратился ко мне. – Так ты считаешь эту гипотезу верной?
– Считаю, что в этом… – я не успела договорить, потому что мы вдруг оказались в центре внимания нервного режиссера.
– Эй, вы, эксперты! – крикнул он нам, – чего там трындите? Ну-ка, быстро сюда!
– Мы? – переспросил Морозов.
– Да, вы! Покажите этим юным блеющим овечкам, как играть настоящую страсть.
Морозов хмыкнул, но встал, за ним поднялась и Беседина.
– Нет, не ты! – замахал руками режиссер и кивнул на меня, – она!
– Почему это она? Я уже игра…
– По кочану, – перебил ее режиссер. – Девчонка похожа на мадонну эпохи Возрождения, а ты – дылда, да и патлы у тебя крашеные.
Беседина надула губы и села на место.
– Так, эксперты, пошевеливайтесь!
Мы поднялись на сцену.
– Слова знаете?
– Перевод? – машинально уточнила я.
– Нет, блин, оригинал! – съязвил режиссер. – Конечно, перевод!
– А какой – Радловой или Пастернака?
Режиссер с сочувствием посмотрел на Морозова:
– Она больная, да?
– Нет, – улыбнулся тот. – Она – филолог.
– Один хрен. Ладно, приступайте. «Любовь меня на поиски толкнула…»
– «Любовь меня на поиски толкнула…», – начал Морозов, и в глазах его блеснули озорные искры. Было видно – он еле сдерживается, чтоб не засмеяться.
Черт! Я почему-то так растерялась, что язык прилип к нёбу. То есть начала я еще более-менее бодро, но слова: «Милый мой Ромео! Скажи мне, вправду любишь ли меня?» промямлила уже совсем невразумительно.
– Сто-о-оп! – заорал режиссер. – Тьфу. Отстой. Но есть ты – еще ладно, – он кивнул Морозову. – А ты – повернулся ко мне, – полный отстой. Идите отсюда, толку от вас никакого.
– Ну вот, Горячева, режиссер сказал, что ты – полный отстой, – громко и очень радостно повторила Беседина, когда мы вернулись на места. – Я ж говорила, что лучше могу!
– Я просто половину слов забыла! Если б он предупредил, дал возможность подготовиться, я бы нормально сыграла, я бы смогла! – почему-то я стала перед ней оправдываться, будто больше заняться нечем.
– Не-а, не смогла бы, – Морозов снова стал усмехаться.
– Это почему же?
– Потому что, – он наклонился к моему уху, – ты меня… как там было? – ненавидишь-ненавидишь.
– Я умею разделять профессиональное и личное.
– Неужели? Что-то не заметил.
– Чего вы там шепчетесь? – Беседина чуть голову не вывернула, пытаясь услышать, о чем мы говорим, но Морозов уже отвернулся от меня и, улыбаясь, смотрел на сцену.
В общем, как вы понимаете, жилось мне в то время несладко. Но самое поразительное в этой истории было то, что я все-таки пошла на эту глупую «Студенческую осень». Хотя обычно подобные действа обхожу за километр.
Надо сказать, что за очень короткий срок режиссеру удалось добиться невозможного: постановка выглядела почти прилично. После нее было еще несколько небольших выступлений, а затем актовый зал превратили в подобие диско-бара.
Я умом понимала, что пора бы уходить, но всё не уходила, тем более, что Машка вцепилась мертвой хваткой: без меня ей, видите ли, было скучно.
– Викуль, я коньячок припасла, пошли тяпнем, веселее станет, – уговаривала она меня.
– Нет, спасибо, мне твоего вина хватило.
– Да что же там за вино такое, о котором столько разговоров! – повернув голову, я увидела Андрея.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
