Текст книги "Outcast/Отверженный (СИ)"
Автор книги: Лана Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
– Что с ней случилось? Это чья-то глупая шутка? Вам нужны деньги? – засыпал меня вопросами он. Тон его голоса заметно изменился – он стал встревоженным, обеспокоенным, почти как у меня.
– Нет, сэр, – тяжело выдохнул я, собираясь с мыслями. – Я молодой человек вашей дочери. Знаю, вы сейчас в шоке… Но я предлагаю не тратить время на разговоры, а скорее приступить к спасательной операции, – предложил я, стараясь изъясняться на деловом языке, который был ему понятен. – Вы должны мне верить.
На минуту мистер Куин замялся. Я уже испугался, что он пошлет меня куда подальше.
– Если Ванессе угрожает опасность, то я немедленно сделаю всё, о чём ты меня попросишь. С её парнями я разберусь потом! – нетерпеливо добавил он, и почти выкрикнул: – Я сейчас в Майями, но у меня есть люди в Нью–Джерси. С кем мы имеем дело? И сколько людей мне выслать?
Я с облегчением вздохнул, понимая, что у меня есть шанс остаться невредимым сегодня.
– Сколько сможете, сэр. И сами приезжайте, как можно скорее. Вы нужны вашей дочери, – просто сказал я, объясняя ему дальнейший план действий.
POV Ванесса.
Flashback
Я попала в новый приют, когда мне было пять лет. И я была этому рада, потому что надеялась, что хотя бы здесь я найду новых друзей и смогу начать всё сначала. Я плохо помню то время, но есть такие моменты, которые забыть невозможно, и один из них – тот день, когда я познакомилась с Эштоном.
Я плохо ладила с людьми, часто закрывалась в себе и почти ни с кем не разговаривала. Лишний вес и нелепый вид прибавляли мне проблем, но не были причиной моего одиночества.
Новое место не помогло мне: насмешки только усилились, став более обидными и жестокими.
Я никогда не улыбалась. Это может показаться странным, но у меня действительно не было на это причин.
В тот день Райн в очередной раз меня толкнул и что-то прокричал, когда я находилась в очереди за второй порцией ланча. Я сделала вид, что пропустила его обидные слова мимо ушей, но всё же не смогла сдержать слёз и, бросив все, отправилась на урок по письменной речи далеко не в приглядном виде.
Сев на скамейку возле класса, поджала ноги к себе и обняла их руками. Я хотела погрустить в одиночестве, но оказалась лишена даже этой возможности.
– Смотри, тебе какая больше нравится? – услышала я чей-то голос, прервавший мой внутренний монолог. Я безумно обомлела от того, что со мной кто–то заговорил, поэтому даже подумала, что мне послышалось.
Я подняла глаза и посмотрела на мальчика, который стоял передо мной. Он был выше, чем все остальные ребята моего возраста. Но его одежда была ещё хуже, чем у всех детей из приюта: растянутые мешковатые джинсы и серая футболка, которая была велика ему на два размера. Мой взгляд упал на его лицо, и я сразу же была зачарована парой лазурных глаз, скрываемых очками. Мальчик смотрел на меня так, будто ему действительно было важно моё мнение. В одной руке он держал чёрную машинку с откидным верхом, в другой тёмно–синего цвета, напоминающую фургон.
– Ты немая? – усмехнулся он, когда наша пауза затянулась. – Какая лучше, я спрашиваю? – снова улыбнулся он и, сняв очки, присел рядом.
– Я… – залепетала я, не зная, что ответить. – Мне больше нравится черная, – наконец, ответила я, пожав плечами. – Чёрная определенно лучше.
Я ещё никогда не говорила кому-то больше трёх слов.
– Правильно, – кивнул мальчик, одобрительно помотав головой. – Когда-нибудь у меня будет такая. Это чёрный мустанг, раритетная модель 1970 года, – объяснил он, повертев машинку на ладони.
– А ты не боишься водить? – поинтересовалась я, вытирая слёзы руками, и постаралась снова посмотреть в его голубые глаза, которые почему–то невыносимо смущали меня.
– Конечно же нет! Это круто! Каждый день мечтаю о том, чтобы мне поскорее исполнилось 16! Хочешь, я и тебя прокачу… – добавил он с мечтательным выражением лица. – Кстати, я Эштон.
– А я Несса, – тоже представилась я и улыбнулась, потому что мне действительно понравился этот мальчик. Не удивительно. Он единственный, кто просто заговорил со мной.
– Тебе идёт улыбаться. Я уже несколько раз видел, как ты плакала, – протянул он, взяв меня за руку, и расправил ее. Она дрожала от того, что мальчик прикасался ко мне. Я ещё никогда так ни с кем близко не общалась, а тут… Такое вторжение в личное пространство.
Он положил на ладонь машинку и сжал её моими пальцами.
– Пусть это будет твой талисман, – сказал он, по-прежнему сжимая мою руку. – Я не люблю, когда обижают слабых. Прости, я не хотел сказать, что ты слабая… – тут же осекся он, заметив моё недовольное выражение лица. – Просто ты очень грустная. Всё время. Ты давно здесь?
Господи, какой он болтун. Но все же моё сердце наполнялось теплом от того, что я находилась рядом с ним. От того, что ему было действительно интересно, кто я такая. Не успела и рта раскрыть, как он продолжил разговаривать:
– Мои родители кинули меня, как только я родился, – просто сказал он, будто бы говорил о погоде. – И как видишь, я не грущу. А ты знаешь, почему ты здесь?
– Я… – попыталась сказать я, чувствуя нарастающий ком в горле. – Мои родители погибли. – Я опустила глаза, сжимая чёрный мустанг ещё сильнее, будто он придавал мне силы. – Это всё, что я знаю.
– Прости, тебе, наверное, тяжело об этом говорить, – сказал Эштон с сочувствием, но потом снова улыбнулся. – Знаешь, я думаю, мы должны держаться вместе.
– Почему? – непонимающе спросила у него я, уставившись в эти доброжелательные и лучистые голубые глаза.
– Потому что ты мне нравишься, Несса, – ответил Эштон и убрал свою руку с моей. Я сразу перестала чувствовать тяжесть и тепло его руки.
***
Я очнулась от жажды. Я безумно хотела пить и облизала губы в надежде угомонить это чувство. Но стало только хуже.
Пол был холодный и бетонный, а я валялась на нём, как кинутая вещь, которую бросили за ненадобностью. Я открыла глаза и увидела, как с ржавых труб стекает вода, собираясь в неприглядную лужу. Вероятно, это мой единственный источник воды на сегодня.
Нет, я не была связана, но я определенно была заперта в странной и темной комнате с кучей непонятных полок, на которых лежали белые пакеты. Волосы были замазаны грязью, будто меня волокли по земле. На запястьях красовались красные следы от зажимов, а на ребрах были синяки, которые отдавались болью в моей груди.
Платье беспардонно разорвано в некоторых местах, и лишь свитер Эштона валялся на полу рядом. Я взяла его в руки, уткнулась в теплую шерсть голубого цвета и, постепенно понимая, что со мной произошло, разрыдалась во весь голос.
Нет, они не изнасиловали меня, но судя по отметинам на моём теле, обращались, как с вещью. И при этом я ничегошеньки не помню. Боль охватила моё сердце, и я позволила жалости к себе вырваться наружу.
Я не знаю, что мне делать. Кричать? Звать на помощь? Но что–то подсказывало мне, что это не поможет. Я должна была поговорить со своими похитителями. Я обязана увидеть эти мерзки лица и плюнуть в их поганые рожи.
– Чего рыдаешь, красотка? – услышала я чей-то голос и сильнее прижалась к свитеру Эштона, вдохнув его запах. Я обхватила колени руками и посмотрела на человека, вошедшего в комнату.
– Потеряла своего героя? – усмехнулся бородатый мужчина, выходя на свет. Он был мне отвратителен. Его двойной подбородок закрывал шею, а жабьи глазки метались по моему телу, словно металлоискатель в поисках золота. Татуировки заполняли всё его тело: в основном это были различные черепа и неприятные надписи, о значениях которых я даже боялась думать. Я сразу догадалась, это был Брэд, так называемый отец Эштона.
Следом за ним в комнату вошли двое парней с пистолетами, заткнутыми за пояс. Я нервно сглотнула, осознав, что я нахожусь в коробке, из которой нет выхода.
– Немедленно выпустите меня отсюда. – Я постаралась сказать эти слова громко и четко, но они были похожи на писк жалобной мыши, загнанной в угол. Мне было очень страшно.
– Утю–тю, – с издевкой заметил мужчина и, наклонившись, грубо схватил меня за подбородок. – А я думал, ты только плакать умеешь, да пудрить мозги моему сыну.
– Он не ваш сын! – горячо выпалила я, чувствуя, как гнев закипает во мне, придавая смелости. – Вы чудовище! Эштон никогда больше не будет таким, как вы!
– Ты ошибаешься, девчонка, – со спокойствием заметил Брэд, пожав плечами. – Ты, кажется, много не знаешь о своем, как ты думаешь, идеальном мальчике.
– Мне плевать, что вы говорите! Я знаю Эштона. Я знаю, какой он, – твердо сказала я, сама себе удивляясь. Я больше не лепетала, забившись в угол. Я старалась быть сильной – я хотела быть такой, каким был для меня Эштон.
– А ты знаешь, что в 12 лет, пока ты играла в куколки и примеряла платьица, он совершил свою первую кражу? Он ворвался на заправку с ножом и приставил его к горлу невинной девчушки, вроде тебя. Знаешь, а он мог бы убить её… – задумчиво закончил свою фразу он, и я сжала зубы, чтобы не закричать, чтобы он прекратил.
– Он. Никого. Не убивал! – прошипела я с акцентом на последнем слове. – Вы издевались над ним! Да вы просто псих… Чертов псих! – с болью в голосе выкрикнула я, сжимая свои кулаки. Парни рядом с Брэдом положили свои руки на пушки и, кажется, были в полной боевой готовности.
– Ну… – снова продолжил Брэд, поморщившись и показав все свои многочисленные складки на лице. – Но зато с каким желанием он учувствовал в боях… Он был одержим победами, мечтал о новом бое, с жадностью забирал деньги, которые причитались ему за выигрыш в состязании… Ты бы видела его в то время… А теперь ты, шавка, впилась в него, как ненормальная, и сбила его с правильного пути. Ты разрушила все мои планы насчет парня. Столько лет вложений и воспитательных работ коту под хвост. Лучше бы ты оставила его в покое, тогда бы сейчас не находилась здесь, – произнес свой длинный монолог он, снова причиняя мне боль. Я мотала головой, показывая, что я не верю не единому его слову. Хотя, на самом деле, я знала, что он говорит правду, но мне было плевать. Эштон не такой. Теперь – нет.
– Вы послушайте себя со стороны. Вы же маниакальный псих, – уже спокойно ответила я, пытаясь разозлить его. – Да вы что угодно со мной сделайте, но Эштон никогда больше не будет подчиняться вам!
– Я думаю, ты ошибаешься, – ровным голосом ответил Брэд, доставая нож из кармана своих джинсов. – Я думаю, что ещё один удар может сломать его, сделать податливым. Конечно, если это будет удар в самоё сердце… – многозначительно протянул он, оглядывая меня с ног до головы.
– С чего вы взяли, что я так важна для него? – уже не так уверено произнесла я, почувствовав, как мои ладони потеют со скоростью света. Нож зловеще поблескивал в руках Брэда. Мне вдруг стало действительно страшно.
– Ты всегда была помехой для него. Я же видел, как он вечно ошивается вокруг твоей школы, около твоего дома, – произнес он, слегка проводя ножом по моей голени. Он приблизился ко мне, и я почувствовала неприятный запах, исходивший от этого человека. Наверное, так воняет котел с дьяволами где–то в параллельной вселенной.
Холодное лезвие ножа скользило по моей ноге, вещая об опасности. Мое дыхание стало сбивчивым, а голос окончательно потерял былую уверенность.
– Вы псих… Не трогайте меня. Оставьте в покое Эштона… Я очень богата. Я заплачу вам, сколько пожелаете, только отвалите от него, – шептала я, чувствуя, как по щеке скатилась слеза, опускаясь на мои губы.
Страх окутывал меня с ног до головы, и я была не в силах с ним бороться. Я пыталась сосредоточиться на воспоминаниях: вспоминала, как еще несколько часов назад я была счастлива, а Эш улыбался мне, лежа рядом.
Я люблю тебя, Эштон. Я так сильно тебя люблю.
Я закрыла глаза, вспоминая его теплые губы. Я постаралась всеми силами почувствовать, что он рядом, что он берёт меня за руку и оберегает, как прежде.
В такой паршивой ситуации мне оставалось одно – верить.
– Ты думаешь, мне нужны твои деньги? Я хочу раздавить его, вот и всё. Но я натренировал его так, что у него не осталось ни одного слабого места. Кроме тебя… А знаешь… Удивительно, что он в тебе нашёл? – спросил Брэд у меня так, будто мы вели с ним светскую беседу.
– Да, неплохая фигура, милое личико – не более. Я думал, у него более избирательный вкус, – прохрипел он, с силой ударив меня по лицу. Кожа на щеке горела огнем, подгоняя кровь к больному месту. Я стиснула зубы, но не издала ни звука.
– Ещё раз тронешь её, урод, и тебе конец. – Я услышала знакомый голос, от чего моё сердце резко пропустило удар.
Эштон. Он здесь.
– Отлично,– с полным удовлетворением в голосе произнёс Брэд, переводя взгляд с меня на Эштона.
Эштон выглядел… Боже, да я никогда не видела его таким беззащитным. На первый взгляд Эш был обычным – сжатые кулаки, решительное выражение лица, будто он готов подчинить себе весь мир… Но в то же время я видела неуверенность в его голубых глазах и мелкие капли пота, выступившие на шее.
– Ребята, у меня сразу две прекрасные новости! – рассмеялся Брэд, потирая руки. – Первая – я наконец–то встретился с дорогим сыночком, – он взглянул на Эштона почти с любовью и обожанием. – Вторая – я убью эту девку прямо на его глазах.
Я буквально оцепенела, сдерживая неприятную дрожь во всём своем теле. Я старалась поймать взгляд Эштона, но он, почему-то, на меня не смотрел.
– Отец, – мягко сказал он, сменив свою тактику. Я сразу поняла, что Эштон блефует, а вот Бред, кажется, воспринял это слово весьма серьёзно.
– Отец, нам ни к чему лишние жертвы. Давай просто отпустим её. Она не нужна мне, – тихим, спокойным, почти гипнотизирующим голосом, произнёс Эштон. Он ни на секунду не отводил взгляда от Брэда, пытаясь убедить его.
– Откуда я знаю, что это не ложь? – спросил он, доставая пистолет из заднего кармана своих джинсов. Двое парней позади него повторили то же самое.
– Тебе придется поверить, если хочешь вернуть меня в свою команду. Джейс, Том, вы верите мне? – почти по-дружески поинтересовался Эштон, окидывая взглядом двух парней в черных футболках с изображением драконов.
Они промолчали и направили пистолеты на Эштона. Тут я всхлипнула, не выдержав того, что происходит вокруг. Мне хотелось встать и обнять Эша прежде, чем будет слишком поздно. Что если мы видим друг друга в последний раз…? Эта мысль медленно и мучительно пожирала меня изнутри.
– Никто не доверяет тебе, как прежде, Эштон, – ответил Брэд, сузив глаза и продолжая направлять пистолет на меня. Но меня больше волновало то, что под ударом находился Эштон. – Ты бросил всё ради этой шлюхи.
Глаза Эштона приобрели почти тёмно-синий оттенок, и я заметила, как напряглись вены на его шее. Каждая, проступившая на коже, вена, подводила его. Он и правда изменился, раз совершенно разучился скрывать его чувства. Мне оставалось только наедятся, что Брэд этого не заметит.
– Я не боюсь твоих поганых шестерок, которых я когда–то считал своими братьями, – сквозь сжатые зубы заговорил Эштон, быстро достав ещё один пистолет из-за спины. – Вы не причините мне вреда, иначе бы давно это сделали. Ты бы давно прикончил меня, если бы хотел этого. Ты мог это сделать в любой момент, когда я пытался тебя ослушаться, – выдохнул Эштон и приставил пистолет к своему виску. – Поэтому, если ты хоть ещё одно грязное слово о ней скажешь или коснёшься своими мерзкими руками, я спущу курок.
– Эштон, нет! – вскрикнула я, чувствуя, как начинаю терять сознание от страха.
Весь мой мир вдруг стал таким хрупким, невесомым, совершенно пустым, как будто в нём уже нет Эштона.
– Ты не посмеешь! – взревел Брэд, убирая с меня прицел, и обратился к Эштону. – Ты совсем сошел с ума?! Разве я этому тебя учил?
– Ты учил меня бороться за твои убеждения до конца, – ответил Эштон, проводя пистолетом по своему виску. В этот момент я увидела какие–то тени позади Тома и Джейса. Я встала с пола, чтобы не выглядеть такой беспомощной. Всё тело ныло, но страх заглушал физические чувства: голод и боль. – Теперь я борюсь за свои убеждения.
– Эштон, я прошу тебя, убери пистолет, – прошептала я, постаравшись незаметно подойти к нему поближе. Но Брэд заметил это, даже находясь в растерянности. Видимо, Эштон нужен был ему живым, что не могло меня не радовать.
– Опустите пушки, ребята, – скомандовал урод, и «братья» Эштона убрали пистолеты по карманам, сложив руки на груди. – А ты, оставайся на месте, – приказал он, но мне было плевать на эти слова. Поняла главное: Эштону здесь ничего не угрожает. Никто в него не целится, кроме него самого.
Закрыв глаза на реплику Брэда, я подбежала к Эштону, и он сразу же притянул меня к себе. Его рука крепко обхватила мою талию, а губы со страстью прижались к моему виску.
– Всё будет хорошо, моя девочка, – прошептал он, неистово касаясь губами моей щеки. – Мы выберемся отсюда, детка.
– Эштон, что ты задумал… – тихо ответила я, обнимая его торс двумя руками. Небольшая волна счастья захлестнула меня, но мысль о том, что другая рука Эштона всё ещё держит пистолет, не давала мне покоя. Обнимая его, чувствовала, что он тоже дрожит.
– Пообещай мне, что я тебя не потеряю, – шептала ему я, касаясь мочки его уха. Брэд, тем не менее, тоже всё прекрасно слышал.
– Вы противны мне оба! – заявил он, и в этот момент Эштон снова направил пистолет на своего «отца». – Что за слюни ты распустил, Эш? – Его пистолет снова оказался наставлен на нас. Уже на нас обоих.
Я крепче обняла Эштона, постаравшись заслонить всё его тело. Только бы он не целился ему в голову.
Я вздрогнула от выстрелов, которые раздались где–то за пределами подвала. В следующую секунду в помещение ворвались несколько людей в форме, которые вырубили Тома и Джейса и скрутили их на полу. На лбу Брэда выступила испарина, когда он увидел, что к нам пришли на помощь. Пистолет в его руке зашатало, как парусник на волнах.
– Гад! – прошипел он, нацеливаясь прямо на Эштона.
– Ванесса, отпусти меня немедленно! – взревел Эш, стараясь откинуть меня подальше от своего тела. Но я вцепилась в него мертвой хваткой, не желая быть дальше от него хотя бы на один сантиметр.
POV Эштон
-Не отпущу, я тебя никогда не отпущу… – шептала Ванесса, почти врезаясь пальцами в мою кожу. Она основательно вцепилась меня и смотрела так, будто я был для неё всем на свете. Столько отчаяния и глубины было в карем омуте её глубоких глаз.
– Какая драма! – заключил Брэд, растягивая свою противную крокодилью улыбку на всё лицо. – Я бы расплакался, если бы эта картина так не веселила меня!
Люди, которые пришли нам на помощь, тоже нацелили пистолеты на Брэда.
– Ванесса, ты должна отойти от меня, глупая… – Я почти толкал её, но Несса будто собрала в кулак все свои силы и обвила меня ещё крепче, прижавшись к шее губами. – Ванесса, ты должна…
– Упс, – произнёс Брэд и, спустив курок, разразился громким смехом. Дальше я услышал этот шум выстрела – что–то вроде грома среди ясного неба. Что–то похожее на молнию прямо в сердце.
Ванесса расслабилась в моих руках. Её хватка уже не была такой крепкой. Лишь её глаза горели как прежде, и губы шептали только одно:
– Я люблю тебя, Эштон. Я так сильно люблю тебя. И я так горжусь тобой… – шептала она, стараясь держаться за меня.
– Нет, девочка моя, не смей терять сознание! Ванесса, ты меня слышишь? – Я уже кричал, не обращая внимания, на выстрелы, которые начались вокруг, на голос отца Ванессы, который вошёл в комнату. Ничего вокруг уже не имело значения. Кроме неё.
– 911!Чёрт возьми, вызовите скорую! – орал я, обхватив лицо Ванессы двумя руками.
– Не покидай меня. Несса, у тебя нет такого права, – произнёс я, прикоснувшись к её губам. Она закрыла глаза и потеряла сознание.
Глава 24.
Я держал Ванессу за руку всё то время, что мы ехали до больницы, находясь в фургоне скорой помощи. Её сразу же подключили к каким-то аппаратам, но я почти не замечал врачей, которые находились рядом со мной.
Я просто смотрел на Ванессу не в силах отвести взгляда от её закрытых глаз. Она была такой бледной и беззащитной, измученной. Эти уроды издевались над ней, били. Как я посмел это допустить? Как мог так облажаться?
Я никогда не чувствовал боли, когда участвовал в боях, но сейчас мне досталось за все годы с лихвой. Я бы никому не пожелал этого бес конечного и всепоглощающего страха – потерять смысл своей жизни.
Рука Ванессы была холодной, когда я коснулся её губами. Нежная кожа ее рук, даже сейчас завораживала меня и делала каким–то одержимым, безумно влюбленным.
– Ты обещала мне. – Я поцеловал её холодные костяшки пальцев и закрыл глаза, будто бы произносил молитву. – Ты не посмеешь оставить меня.
Мой голос звучал почти как приказ, но в этом не было смысла.
Коридоры больницы были почти пустынны. Мы поехали в частную клинику по распоряжению мистера Куина, и здесь уже были все, кого я, почему-то, совсем не хотел видеть: Холли, Сэм, Марк, и мистер Куин, который ходил по коридору из угла в угол, не находя себе места.
Сэм обнимал Холли, и когда я вошёл, они уставились на меня так, будто видят в первый раз. Наверное, я жутко выглядел. Белая рубашка была вся перепачкана кровью. По их лицам я понял, что они хотели сказать мне что-нибудь ободряющее, но, не желая ни с кем разговаривать, я остановился у противоположного конца коридора.
В отчаянии, запрокинул голову к потолку и медленно скатился по стене, оседая на пол больницы, и пытался сдержать слёзы.
Черт возьми, я же никогда не плачу.
Закрывая глаза, рву на себе волосы, пытаясь вернуть время вспять... Почему так произошло?
В голове мелькает лицо Нессы, её клятвы только для меня, её горячие поцелуи, наша первая ночь... И последняя, которая ещё так ярко горит в памяти.
Как я мог унижать её? Как мог обзывать всё это время? Почему никогда не ценил каждую проведенную с ней секунду по-настоящему?
Ожидание казалось мне вечностью. Каждый раз, когда из операционной выходил какой-либо врач, я ожидал новостей о состоянии Ванессы, но они только молча проходили по коридору с каменными лицами.
– Если с моей дочерью что–нибудь случится… – мистер Куин добрался до меня, и я услышал его дрожащий голос. – Ты… – многозначительно протянул он с тяжелым вздохом. – Если бы не ты… Этого бы не было!
– Можете не утруждать себя угрозами. Какое бы наказание вы бы не придумали, меня ожидает участь гораздо страшнее… – Я убрал руки со своего лица и посмотрел на отца Ванессы снизу–вверх. Он выглядел постаревшим и измученным, усталым, будто на его плечах лежали годы сожалений и ошибок.
Он присел рядом со мной прямо на пол в своём шикарном костюме за несколько тысяч Евро. В его глазах блестели слёзы, а губы дрожали, даже когда он говорил.
– Знаю, что не должен винить тебя в этом. – Он надавил на свои веки большим и указательным пальцем. – Просто я потерял первую жену… И… – Его голос сорвался.
– Мы не потеряем её, – твердо произнёс я, положив руку ему на плечо. – Она сильная. Вы просто не представляете насколько.
– Я не думал, что она настолько любит тебя. Думал, что забудет, когда уедет в Нью–Йорк. – Затем, он указал на Марка, который молча и одиноко сидел на одном из стульев для посетителей. – И мне нравится этот парень, но я не чувствую, что она счастлива рядом с ним. Но ты бы мог отпустить её, если так сильно любишь.
Между нами воцарилось молчание, и я обдумывал слова только что сказанные мистером Куином. Ответ нашёлся у меня сразу, просто я не знал, стоит ли озвучивать его вслух.
– Отпустить? Я, черт возьми, люблю её! И вы так легко говорить мне об этом? Я никогда её не отпущу. Даже если она будет вырываться и умолять, чтобы я это сделал. Я буду бороться за неё до последнего вздоха. – Я посмотрел на него взглядом полным решимости и силы.
Мистер Куин теперь смотрел на меня иначе. Мне было жаль, что я не поговорил с ним раньше. Что тогда просто увёз Ванессу с котильона, не объяснившись с ним. Да, это было в моём стиле, но это всё-таки и его дочь тоже. Я собственник, но всему должны быть разумные пределы. Я вёл себя, как эгоист, безумно следующий за своим желанием.
Я видел, что он хочет что–то сказать мне, но тут мы услышали голос медсестры, которая только что вышла из операционной.
– Мистер Куин, мне нужно поговорить с вами. – Она обратилась к нему, слегка согнувшись, чтобы заглянуть в его глаза. Её лицо было непроницаемым, как и у всех остальных врачей. Я занервничал.
– Можно мне увидеть её? Она очнулась? – выпалил я с пожирающей надеждой, рассматривая медсестру. Но она была готова говорить только с мистером Куином.
– Пройдёмте со мной, – обратилась она к нему, и мужчина встал, напоследок кивнув мне, и направился в одну из больничных комнат коридора.
Время ожидания ответов на все мои вопросы, будто бы росло в геометрической прогрессии. Я слишком привык, все держать под контролем, а теперь мой мир потерял фундамент, почва буквально испарилась из под ног. Я словно находился в свободном падении, в конце которого мне предстояло разбиться.
Это невыносимо.
Мистер Куин пропадал в кабинете полчаса, а может и час. И это обнадеживало меня. Самые плохие новости врач бы уместила в три слова. Наконец–то он вышел, и горя от нетерпения, я приблизился к нему в упор, посмотрев в глаза.
– Операция прошла хорошо. – Он тяжело вздохнул, передавая мне свою надежду. – Если в ближайшие трое суток она придёт в себя… Она поправится.
Так и будет. Иначе просто не может быть.
POV Ванесса
Мне снился долгий и сладкий сон. Такой, что мне не хотелось просыпаться. Но сейчас я чувствую, что он ускользает, оставляя мне лишь короткие кадры, словно из давно забытого воспоминания.
– Ты обещала мне. Что никогда не оставишь меня. – Мы с Эштоном лежим на траве, мои глаза закрыты из-за яркого солнца, которое светит прямо в глаза. Я лежу на его предплечье, чувствуя его руки на моей талии. Время от времени он на пару секунд крепко сжимает меня в объятьях и целует в макушку.
Какое–то абсолютное счастье окружает меня. Мне необходимо встать и оглядеться здесь. И вроде бы это место выглядит так, будто я его знаю, но в то же время я понимаю, что никогда здесь не была.
Открыв глаза, вижу небольшое озеро, окруженное поляной, на которой мы лежим. Ловлю взгляд Эштона: у него такой вид, будто он живёт здесь давно, а вот я совершенно ничего не понимаю.
– Где мы находимся? – хмурю брови, находясь в полной растерянности. Снова смотрю на озеро и только сейчас замечаю, что от него отходит два устья – по одному льется река и обрывается, образуя прекрасный водопад. Речка манит меня, мне почему–то хочется спрыгнуть со скалы, но моё внимание перехватывает другая река, которая ведёт куда-то далеко–далеко, да настолько, что я не вижу её конца. Она движется вперёд, её течение так скоротечно, но в то же время плавно, и это тоже захватывает моё воображение.
– Мы дома, детка. Почему ты спрашиваешь? – спокойно говорит он и обхватывает моё лицо руками, нежно покрывая его поцелуями. – Мы можем побыть вдвоем, пока Шантель ушла гулять с друзьями.
Я быстро моргаю ресницами, пытаясь понять, о чём он говорит. На лице Эштона блуждает довольная улыбка, будто бы он знает какой-то секрет, который не может мне рассказать.
– Шантель? – переспрашиваю я, отвечая на его поцелуй, едва касаясь его губ.
– Мам, пап, ну, может, хватит целоваться? – я слышу детский голос и, вздрогнув, оборачиваюсь назад и вижу маленькую девочку неземной красоты. У неё огромные голубые глаза, как у Эштона, и длинные, почти до середины колена, чёрные волосы. Они вьются, и она улыбается нам так, будто застукала нас за неприличным занятием.
Эштон рассмеялся и протянул руку к ней, чтобы тоже принять её в свои объятия.
– Принцесса. – Он посмотрел на ребенка и задёл её маленький носик. В ответ девочка засмеялась и схватила Эштона за нос, на что он поморщился и широко раскрыл рот, будто бы хотел её съесть.
– Мам, ну что, ты выбрала, куда мы пойдём гулять сегодня? – спросила маленькая девочка, обращаясь ко мне. Я, как зачарованная, уставилась на неё не в силах ничего ответить. Она такая красивая. Такая милая и безупречная.
Чистая.
– Я хотела прогуляться в сторону обрыва, – произнесла я, посматривая на образующийся водопад. Там у берега красивые цветы, – произношу это так, будто бы мне написали сценарий, и я читаю текст с заготовленного листа.
– Нет! Там опасно, мам! Пап, скажи ей! – захныкала девочка, снова обращаясь к Эштону. Эш кивнул мне.
– Несса, пойдем, погуляем вдоль реки. Не расстраивай нашу дочь. – Он добавил взгляду своего привычного давления и решительности.
– Хорошо. – Встаю с травы, проводя по ней рукой, наслаждаясь её мягкостью, свежим воздухом, пропитанным природой. – Я пойду с вами.
Улыбка замирает на их лицах, и я теряю свой сон и образы Эштона и нашей дочери.
Я с трудом приподнимаю веки и вижу белый потолок. У меня почти ничего не болит, если не считать полной усталости и какой-то потерянности в пространстве. На моих глазах блестят слёзы, и шире открывая глаза, я вижу Эштона, который спит у моей кровати, положив голову около моего бедра. Одной рукой он заменил себе подушку, а другая касалась моего колена.
Наблюдая за этой картиной, начинаю тихо всхлипывать, радуясь, что снова вижу его. Эш вздрагивает и, очнувшись, берёт меня за руки, и сжимая их в своих ладонях, вдруг тоже начинает плакать.
Его слёзы скупые и безмолвные. Он только смотрит на меня, не отрываясь и не моргая, будто думает, что я сейчас испарюсь в воздухе. Мне же хочется рыдать всё громче и громче.
– Детка, тебе нельзя нервничать, тсс. – Эштон встаёт и наклоняется к моему лбу, чтобы успокоить. – Всё хорошо, ты скоро поправишься. Я рядом.
Я ничего не могу сказать, просто обнимаю его, наслаждаясь ощущением тепла его тела, его запахом. Он всегда был таким родным для меня. Даже когда его не было рядом.
– Как ты себя чувствуешь? – Эштон поправляет мои волосы, заботливо убирая их за ухо.
– Теперь хорошо. – улыбаюсь, собирая рассказать ему свой сон, но вижу, как в комнату входят Марк, Холли, Сэм и папа. Я вытираю слёзы с ресниц и улыбаюсь каждому из них по очереди. Задерживаюсь взглядом на Марке – знаю, он всё понимает и просто пришёл меня поддержать. Но всё же есть обязанность перед ним объясниться. Это будет позже.
Может и к лучшему, что я не расскажу Эштону свой сон. Ведь тогда он обязательно сбудется.
*** Один месяц спустя
Мы с Эштоном проезжаем табличку, на которой написано «Добро пожаловать в Аризону!», и я чувствую, как он разгоняется сильнее – ему не терпится прибыть к месту назначения.
Столько штатов проехано за последнюю неделю! И я могу с уверенностью сказать, что это лучший отдых в моей жизни.
Мне пришлось отказаться от роли в мюзикле, и я сделала это легко, без тени сомнений. Я очень любила танцевать, но поняла, что не готова делать это на показ. Я решила, что после того, как мы вернёмся из нашего путешествия, я открою небольшую танцевальную студию для детей и буду заниматься любимым делом.
