Текст книги "Женщина-сфинкс"

Автор книги: Лана Синявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 14

– Мне не дает покоя эпитет «царственная», которым то и дело награждают Феникс авторы сборника, – признался Саша Ане, когда следующим утром они встретились на той же лавочке во дворе.

– По-твоему, Феникс – сама королева?

– Да. Королева Елизавета.

Анна озадаченно нахмурилась, но внезапно лицо ее просветлело:

– Вообще-то, Елизавету называли королевой-девственницей! Ничего себе совпадение… Да нет, не может быть.

– Почему? У Елизаветы имелись любовники, или, как их тогда называли, фавориты. Голубь вполне мог оказаться одним из них. Тогда, по крайней мере, становится понятным их «платонический» союз.

– Мне кажется или ты имеешь в виду кого-то конкретного?

– Конечно, имею. – Анна восхищенно вздохнула. – Расчет несложный. В том году фаворитом Елизаветы был граф Роберт Эссекс, которого по ее же приказу казнили… – он сделал эффектную паузу, – в тысяча шестьсот первом году.

– Мама дорогая! – пролепетала Анна обморочным голосом. – Вот тебе и любовная история с трагическим концом. Сашка, ты гений! Вот откуда все эти недомолвки, ложь, намеки…

– Погоди радоваться. В деле полно нестыковок.

– Ладно, ладно, как скажешь. Но за что она велела его казнить?

– За то, что он задумал свергнуть ее с престола, – усмехнулся Саша с таким видом, что стало понятно – Эссекса он полностью одобряет и поддерживает.

– Он что, с ума сошел? – спросила Анна, мужественно не замечая его антидамские гримасы.

– Да нет, просто обиделся. Елизавета была уже старая и постоянно доводила его придирками и капризами.

– Как это старая? А как же пять страниц описания ее красоты?

– Я же предупреждал, что не все так гладко. Короче, королева держала Эссекса при себе на положении комнатной собачки, и ему, потомственному аристократу, это положение не нравилось. А тут еще он провалил компанию по усмирению мятежников в Ирландии. С кем не бывает, но его решили примерно наказать: судили, отобрали все награды, лишили должности.

– Но почему королева не заступилась за него?

– Чего еще ждать от женщины? Каприз! Очередная игра больного самолюбия. Но Эссекс к тому времени уже наигрался и затеял переворот. Дело было заведомо проигрышным, его поддержали всего триста человек из числа друзей-аристократов, но они штурмовали дворец…

– Они проиграли?

– Сразу. Эссекса казнили по приговору суда через пять дней.

– А королева? – тихо спросила Анна.

– Она четыре дня не подписывала приказ об исполнении приговора. Как будто чего-то ждала. Ей мало было унижений Эссекса, хотелось, чтобы он умолял ее о пощаде, я так думаю. Но вечером, двадцать четвертого февраля, Елизавета поставила свою подпись, а следующим утром мятежный граф был казнен.

– Согласно содержанию сборника, королева должна была умереть следом. Так и произошло?

– Нет. Она пережила его. Правда, ненадолго. Королева умерла в апреле тысяча шестьсот третьего года.

– Да уж, их гибель одновременной не назовешь, хотя в остальном… Слушай, а чего она ждала, откладывая подпись приказа? Как мог Эссекс попросить о пощаде, находясь в темнице Тауэра?

– Ему достаточно было передать ей особый перстень, – признался Саша неохотно. – Она сама подарила его фавориту, со словами, что даже под топором палача Эссекс, предъявив ей кольцо, получит помилование. Елизавета считала перстень волшебным, способным защитить от любых бед. Это был ее личный оберег. Наверное, в тот момент она и вправду любила своего графа, если решилась расстаться с талисманом.

– Эх! Таким шансом не воспользовался!

– Он пытался, – покачал головой Саша. – Он передал перстень графине Ноттингем, которой очень доверял, и попросил передать королеве.

– И?..

– Очевидно, вмешалась судьба. Королева не получила знака. Перед своей смертью графиня покаялась королеве в том, что выполнить просьбу Эссекса ей помешал супруг. Возможно, у мужчин были свои счеты, раз граф Ноттингем пошел на такое предательство.

– Вот вам и тиранические крылья, – пробормотала Анна. – И визгливый посланец – эта мерзкая графиня, и орел – символ королевской власти. Помнишь, ты говорил, что в книге могли быть зашифрованы координаты сокровища? – вдруг встрепенулась она. – Что, если это сокровище – королевский перстень-талисман?

Саша пожал плечами:

– В легенде говорится, что графиня Ноттингем вернула перстень королеве, но правда и то, что с тех пор кольца никто больше не видел.

– Боже мой, я чувствую, что мы приблизились к разгадке! Голубь – граф Эссекс, Феникс – королева! Ты сам говорил, – или это говорила Яся? – что Феникс употребляется для обозначения исключительности. Елизавета была не просто исключительна – она была уникальна! Все совпадает!

– Сходство, безусловно, есть, – осторожно заметила Снежко. – Но многое не совпадает.

Анна азартно подалась вперед:

– Докажи!

– Королева Елизавета и Эссекс умерли друг за другом в том порядке, который указан в сборнике, но с большой разницей во времени, – упрямо проговорил Снежко.

Анна в это время его почти не слушала. Собственная версия не вызывала у нее сомнений, но ей не давала покоя мысль о том, кого же она видела в зеркале? Неужели саму королеву Елизавету? Как назло, она никак не могла припомнить, как выглядела венценосная особа, хотя неоднократно прежде видела ее портреты. «Кажется, она была рыжая», – подумала Аня с сомнением. Эта мысль ее немного смущала: волосы незнакомки из зеркала были черны, как вороново крыло. Встреча с мстительной и злопамятной королевой не сулила ничего хорошего.

– Ты меня слушаешь? – окликнул ее Снежко.

– Да-да, – рассеянно отозвалась Анна. – Ты говорил, что Елизавета умерла на два года позже своего возлюбленного.

– Ты все прослушала! Напряги же мозги! Королева Елизавета умерла в тысяча шестьсот третьем, так?

– Ну.

– А каким годом датирован сборник Роберта Честера?

С нескрываемым удовольствием Саша наблюдал за тем, как вытягивалось Анино лицо по мере того, как она осознавала очевидный факт.

– Книга вышла на два года раньше, чем королева скончалась! Они не могли предвидеть ее смерть и тем более писать об этом!

– Дошло, наконец! – удовлетворенно кивнул Александр.

– Так чего же ты мне голову морочил? – рассердилась девушка.

Саша пожал плечами:

– У тебя своя голова на плечах. К тому же – женская интуиция…

Анна устало опустила руки, признавая поражение.

– Значит, опять все сначала. А какая красивая была версия…

– Не переживай. Елизавета совершенно не подходила на роль героини любовного романа. К тому времени ей стукнуло семьдесят, и она определенно не тянула на «распустившуюся розу», как утверждал Честер.

– Вместо девушки имеем бабушку, – констатировала с разочарованным вздохом Аня.

– Причем в прямом смысле. Королева приходилась Эссексу троюродной бабкой и была старше его на тридцать четыре года. Такая вот ирония судьбы.

Заболтавшись, они не заметили, как подошло время обеда. Немного смущенные, не глядя друг на друга, они уселись за стол. Перед этим Саша попытался пристроить свои бумаги на край каминной полки, но неудачно: соскользнув, страницы разлетелись по всей комнате. Они бросились их собирать, путаясь руками и сталкиваясь лбами.

Подобрав очередной листок, Анна уставилась на слегка размытую картинку. На ней был изображен единорог. Кажется, Саша говорил что-то об уникальных водяных знаках на бумаге. Единорог был одним из них, но Анна прежде его не видела. Рисунок казался удивительно знакомым. Глаза девушки сузились, взгляд стал сосредоточенным. Она не могла перепутать. Только не в этот раз. В то же время это казалось совершенно невероятным…

Анна растерянно огляделась по сторонам. Яся, Леля и Александр наблюдали за ней с беспокойством и удивлением.

– Тебе ужин под стол подать? – неуверенно пошутила Яся. – Я смотрю, ты там надолго устроилась.

С извиняющейся улыбкой Анна выбралась из своего временного укрытия, передала Саше его бумаги, села к столу и молча склонилась над тарелкой. Леля хотела что-то спросить, но Яся жестом ее остановила. Анна полностью ушла в свои мысли, и женщина понимала, что сейчас ей лучше не мешать.

Анна выскользнула из-за стола, схватила телефон и, на ходу нажимая на кнопки, бросилась вон из столовой.

– Куда это ее понесло? – с деланым равнодушием осведомился Саша.

– Ясно куда: Максу звонить побежала, – пояснила Яся, старательно не замечая его огорчения.

Тем временем наверху, в спальне, Анна торопливо излагала Максу свою просьбу. Макс пообещал выполнить все в точности, но, положив трубку, испытал новый приступ беспокойства. Он ощущал, что надвигается катастрофа. Еще немного, и неведомая сила поглотит их обоих, или, что еще хуже, навсегда разлучит их.

Разговор с Максом успокоил Анну, и она с удовольствием присоединилась к Ясе, которая пила на кухне провезенный контрабандой чай. По утверждению подруги, в Америке вкус чая был совсем иным, и она не получала никакого удовольствия.

Тихо звякнул параллельный телефон. Анна не стала поднимать трубку, ожидая, что это сделает Леля. Но секунду спустя тихая трель раздалась снова. Анна нехотя поднялась с места и выглянула в гостиную, чтобы посмотреть, почему Леля не берет трубку. В этот момент она увидела девушку с трубкой в руках.

– Алло? – нетерпеливо спросила Леля. Больше она уже ничего не говорила, ни слова – только слушала. И пока она слушала, жизнь уходила из нее, превращая нежное девичье лицо в гипсовую маску. Продолжая молчать, она положила трубку, глядя перед собой невидящими, слепыми от горя глазами.

– Леля, что произошло? – окликнула ее Анна. – Кто это был?

– Полицейский. Из Лондона, – ответила Леля хрупким голосом – Они нашли маму и просят приехать для опознания…

– Что там произошло? – спросила Аня буднично, хотя внутри ее все тряслось от переживаний.

– Без подробностей. Они нашли… тело в частном отеле. Документов почему-то не оказалось, а в отеле мама зачем-то зарегистрировалась под чужим именем. Ее фото показали в новостях, и им кто-то позвонил. Я не знаю, кто это, он не сказал. Неизвестный сообщил мамино имя и наш адрес. Теперь они хотят, чтобы я прилетела и подтвердила, что это в самом деле она… Это какой-то бред, тебе не кажется, Аня?

Анна не успела ответить. Они все упустили момент и не успели подхватить девушку, когда она внезапно покачнулась и стала заваливаться на бок. С громким стуком ее голова стукнулась о доски пола, но боли она не почувствовала. Для Лельки все погрузилось во тьму.

Глава 15

Александр опомнился первым. Он перетащил обмякшее тело девушки на диван, и они совместными усилиями попытались привести Лелю в чувство. Ее хлопали по щекам, поливали холодной водой из чайника, звали на разные голоса. Леля в себя не приходила. Нашатыря в доме не нашлось. В конце концов Анна, отчаявшись, упала на стул и подперла голову руками. Снежко совершил марш-бросок на кухню и вернулся с запыленной бутылкой коньяка. Приподняв голову девушки, он разжал ей зубы и влил немного бренди. Большая часть пролилась на подбородок, но даже то немногое, что попало внутрь, подействовало. Леля тут же закашлялась, громко чихнула и сморщилась.

– Выпей, детка, – неожиданно ласково попросил парень, – легче станет.

Леля неохотно подчинилась и сделала глоток. Лицо ее порозовело, но лучше от этого она выглядеть не стала. Лихорадочный румянец только подчеркивал ее сходство с Офелией. Сравнение пришло Ане в голову спонтанно и напугало ее своей неуместностью. Мысль об этом была словно чужой, будто кто-то подсказал ее Анне вполголоса. Кто-то, живущий в ее мозгу, требующий права голоса. Сейчас, чувствуя ее слабость, Чужой стал стремительно набирать силу.

Некоторое время все сидели молча.

– Это правда, что мама умерла? – растерянно спросила вдруг Леля.

– Ты разговаривала с лондонской полицией… – осторожно напомнила Яся.

– Да, да, я вспомнила, – пробормотала Леля и болезненно поморщилась. – Господи, неужели это случилось на самом деле? Неужели он добрался до нее?

Последняя фраза насторожила всех присутствующих. Только сама Леля, казалось, не замечала, что говорит.

– О чем это она? – удивленно спросил у Ани Саша. Девушка пожала плечами, не сводя глаз с Лелиного лица. Она придвинулась ближе, ласково взяла Лелю за руку и спросила тихим настойчивым голосом:

– Леля, о ком ты говоришь? Кто до кого добрался?

Девушка неожиданно резко подняла голову и в упор взглянула на Анну.

– Я говорю о моем отце! – ответила она с ненавистью. – Это он убил ее!

Анна с сомнением покачала головой.

– Твой отец не мог этого сделать, – осторожно заметила Аня. Леля взглянула на нее, по-птичьи наклонив голову, и спросила коротко:

– Почему?

– Он остался в России, – объяснила Анна неуверенно. Леля в ответ нервно хихикнула:

– Как бы не так! Он был здесь! Пытался вернуть мамочку. А когда она отказала – страшно обозлился и пообещал отомстить.

– Откуда ты это знаешь? – строго спросила Яся, вмешиваясь в разговор. Леля взглянула на нее так, как будто видела впервые.

– Мама сказала, – неохотно пояснила она.

– Но почему ты не говорила об этом раньше? – возмутился Снежко.

Леля упрямо опустила голову, кусая губы и не произнося ни слова в свое оправдание. Анна лихорадочно пыталась разобраться в происходящем. Подозревать в чем-то мужа Нурии ей даже не приходило в голову. Ее супруг всегда относился к жене с долей презрения, возможно, в этом был виноват восточный менталитет, потому как гордиться ему было особенно нечем, кроме, разумеется, первичных половых признаков: ни денег, ни общественного положения за неполных пятьдесят лет он не приобрел. Когда Нурия заикнулась о разводе, он даже вздохнул с облегчением, ибо место жены в его сердце давно уже заняла привезенная из далекой татарской деревни молоденькая Альфия, глуповатая, но хозяйственная.

Однако неожиданное богатство бывшей жены, видимо, изменило его отношение. Жажда денег заставила его достать из чулана и освежить былые чувства. Уверенный в своем превосходстве, как все татары, он не сомневался в том, что брошенная жена встретит его с распростертыми объятиями, а когда этого не произошло, мгновенно пришел в бешенство. Нурия хотела скрыть визит бывшего мужа от дочери, но они случайно столкнулись в ее доме. Леля узнала о его угрозах, но не испугалась, не принимая их всерьез. Годы в Америке сделали свое дело, мать и дочь были уверены в своей безопасности. Им казалось, что и он это понимает. По крайней мере, одного упоминания о полиции оказалось достаточно, чтобы усмирить буяна и заставить его убраться в гостиницу несолоно хлебавши.

Анне муж подруги всегда казался амбициозным дураком, не слишком сообразительным и жалким. Он помыкал женой не в силу личного авторитета, а лишь в силу национальных традиций. Ей сложно было представить его в роли противника и уж тем более – убийцы. Но исключать это было нельзя. Смерть подруги оказалась для Анны страшным ударом, но еще большим ударом явилось бы свидетельство того, что причиной послужил таинственный сборник шестнадцатого века.

О том, чтобы отправить Лелю в Лондон на опознание, не могло быть и речи. В ее нынешнем состоянии девочка не способна была самостоятельно добраться даже до туалета, не говоря уже о перелете через океан. Анна и ее спутники решили ехать вместо нее. Впервые решение было принято единогласно. Похожую на привидение Лельку передали с рук на руки мужу, который прибыл в Сан-Марино в сопровождении отца в рекордно короткие сроки. Девушку погрузили в личный самолет семьи Элефтериадис. Ее муж отправился с ней, а отец задержался, чтобы переговорить с Анной.

Так близко Анна видела миллиардера впервые – мимолетное знакомство на Лелиной свадьбе не стоило принимать в расчет, – но он произвел на нее неизгладимое впечатление. Очень высокий, поджарый, он с небрежной элегантностью носил светлый летний костюм, стоимостью в годовой бюджет Тульской губернии. У него была массивная голова с непомерно крупным носом, подбородком и ртом. Кожа – темная и шероховатая, как обожженная солнцем земля. Мистер Элефтериадис был далеко не молод, но казалось, что его жесткие густые волосы никогда не поседеют и не поредеют, а жгучим проницательным глазам никогда не изменит зоркость. Этот человек не подчеркивал свою власть, а доказывал ее самим фактом своего присутствия. Возможно, именно поэтому его голос звучал тихо, как-то приглушенно. Так говорит человек, давно привыкший к армии подчиненных, моментально исполняющих его приказы, решения и желания. Он всегда был внимателен к тому, что ему говорили, и, если хотел, решал любые проблемы так, словно их и не было.

Он пробыл в доме на пляже чуть больше получаса. За это время выслушал рассказ Анны, больше похожий на отчет, сделал пару звонков со своего мобильного, после чего сообщил Анне, что через три часа в аэропорту их будут ждать билеты на сегодняшний рейс до Лондона и все необходимые документы. Кредитную карту он передал ей немедленно, велев расходовать деньги по своему усмотрению. Сумму не назвал, а спросить Аня постеснялась. Когда неугомонный Снежко немного позднее сообщил ей размер вклада, у Ани едва не остановилось сердце, но что-то менять было поздно. Мистер Элефтериадис уже отбыл в неизвестном направлении, скорее всего, его давно дожидался еще один личный самолет, а может быть, даже космический корабль, Анну бы это не удивило.

Молчаливый шофер на сверкающем лимузине доставил троицу прямо к трапу самолета, где им с поклонами передали то, что обещал всемогущий миллиардер. За пять минут до взлета вежливый женский голос сообщил Ане по мобильному телефону название гостиницы, где для них были забронированы номера.

Словно сквозь сон Анна видела маячившую впереди спину полицейского, который проводил их в небольшую и неожиданно уютную комнату и вежливо попросил подождать.

– Не могу поверить, что сижу в лондонском морге, чтобы посмотреть на труп самого близкого мне человека, – горько призналась Анна, когда он вышел и оставил их одних. – Я все еще надеюсь, что это какая-то ошибка, – робко улыбнулась она и до крови прикусила губу. Потом отчаянно помотала головой: – Не могу представить себе Нурию мертвой.

Когда за ними пришли, Аня вдруг почувствовала нечеловеческую усталость. Она смогла встать со стула только при помощи полицейского, испытывая при этом жгучий стыд за свою слабость. К счастью, их не стали подводить прямо к трупу. Каталку, накрытую белой простыней, они увидели через стеклянное окно. По команде полицейского санитар за стеклом откинул простыню, чтобы они могли разглядеть лицо жертвы, но Анна уже раньше поняла, что никакой ошибки нет. Прядь рыжеватых кудрявых волос, выбивавшихся из-под простыни, она узнала в одно мгновение, еще до того, как перед ней возник знакомый заострившийся профиль.

– Богом клянусь, я найду эту сволочь. Найду и уничтожу, чего бы это ни стоило. – Слишком спокойный голос треснул, как стакан, попавший из холода в кипяток, но Анна только крепко стиснула зубы, сдержав рыдания.

– Полицейские считают, что это был несчастный случай, – осторожно заметила Яся. – Нурия умерла от… удара.

– Тебе самой не смешно? – спросила Аня без улыбки. Яся пожала плечами и отвернулась, пробормотав:

– Сходство со смертью профессора Чебышева может оказаться простым совпадением.

– Надеюсь, ты им о нем не рассказывала?

– Конечно, нет. Да их это, в общем, и не интересует. Версия с несчастным случаем устраивает всех.

Анна тряхнула спутанными волосами и решительно спустила ноги с кушетки.

– Едем!

Наконец они добрались до гостиницы.

Слово «отель» было применимо к этому заведению лишь формально. К бесшумным лифтам, вышколенной прислуге и комфортабельным, просторным номерам оно имело такое же отношение, как сельпо к космодрому на Байконуре. С виду искомый отель имел откровенно деревенский вид, хотя и находился менее чем в пяти минутах ходьбы от набережной Челси и был обращен фасадом к Бэттерси-парку с покрытыми снегом дорожками и заледенелым прудом. Отель был меблирован изрядно потертой плетеной мебелью и громоздкими комодами, декорирован множеством цветов в глиняных горшках. Весь этот интерьер более уместно смотрелся бы на кухне в каком-нибудь огромном поместье, щелястые деревянные полы и скрипучая лестница на второй этаж только усиливали впечатление. В крошечном вестибюле за обшарпанной стойкой торчала малопривлекательного вида старуха в несвежем темно-сером платье и наброшенном на плечи вязаном шарфе. При виде посетителей ее вытянутое лицо перекосилось в фальшивой улыбке, тонкие губы вздернулись, обнажив крупные желтые зубы.

Аня невольно отшатнулась. В голове билась мысль: как ее обеспеченная подруга могла оказаться в подобном месте?

Снежко тем временем уже вовсю наводил справки. Анна, машинально прислушиваясь к разговору, уловила, что в этой дыре в основном останавливаются на два-три дня, но если приехать на две-три недели, выйдет гораздо дешевле. Впрочем, Анна усомнилась, что на такой подвиг найдутся желающие.

Вопреки опасениям, домовладелица охотно поддержала разговор на тему несчастного случая с ее постоялицей. Анна с опозданием поняла, что оборотистая старуха использует эту трагедию как рекламный ход. От любопытных, по ее словам, отбою не было. Они быстро выяснили, что Нурия использовала вымышленные имя и адрес, что лишь усилило Анины подозрения. Нурия была слишком разумна для игры в прятки, скрывать свое лицо ее могли заставить только чрезвычайные обстоятельства.