Текст книги "Очарованный, околдованный, или Темная Фея для дракона (СИ)"

Автор книги: Лана Шеган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

До начала бала мы с Таей просидели в комнате. После того как я ее вылечила, девушка оттаяла, словно надломился стержень, который заставлял ее быть безэмоциональной. Она сначала расплакалась, потом пыталась упасть мне в ноги:

‒ Госпожа, спасибо, как же я со шрамами, выгнали бы, нельзя тут с уродством. Спасибо…

Я подняла с колен девушку, усадила на кресло, налила в стакан воды из кувшина и сунула ей в дрожащие руки.

‒ Все хорошо Тая, успокойся не будет у тебя шрамов и еще, ‒ я не знаю, откуда берутся эти знания, вот подумала, хорошо бы защитить девушку и тут же возникает в голове решение вопроса. «Поцелуй феи» защита, которую ставили на своих слуг феи. Тая, конечно, не моя, но в обиду я ее не дам, девушка без гнили, я вижу ее душу, яркую, как огонек свечи, но слабую. Еще одна возможность феи, видеть души, странно так. Я все еще с крыльями потому легко взлетаю над Таей, и взяв ладонями ее замершее все в слезах лицо, медленно целую в лоб, ставлю печать. Темную бляшку на ауру, которую разглядеть может любой маг. Эта печать не даст ее в обиду и защитить в нужное время, как, я не знала… пока.

‒ Я все для вас сделаю, ‒ Тая вытерла слезы.

‒ Ты о себе переживай и беспокойся, у меня есть вот это, ‒ я показала девушке когти и ощерилась клыками, ‒ меня не так просто запугать. Лучше расскажи мне, что здесь да как, кто с кем дружит, не верю, что в семейке Нардейлов нет склок.

‒ Спрашивайте госпожа, ‒ решительно сказала Тая, ‒ Я все вам расскажу.

‒ Ну никаких тайн господских мне не надо, рассказывай то, что все знают, ‒ остановила я горничную.

В общем, двое мужчин, которые оказались возле моей комнаты и которым я пообещала танец были кузенами Валентайна. Оба от одного отца, но с Наулием судьба сыграла злую шутку, наградив внешностью фрея. Да у фей были мужчины, фреи. Об этом мало кто помнит, почему-то в одно время все мужчины фей просто погибли. С ними ушла часть магии этого мира. Феи считали, что это заклинание драконов, те, в свою очередь отказывались от поклепа, но, в конце концов, началась война. Феи женщины не уступали своим мужчинам в силе, поэтому драконам тяжело было выиграть, но они выиграли войну спустя пару сотен лет. Мир тогда изменился. Из светлого окутанного любовью, пронизанного созиданием и чистотой, Шарот, превратился в изъеденный чернотой мир бездны. Своей враждой жители Шарота призвали к себе бездну, с которой теперь ведут постоянную войну.

Надо сказать, о бездне, Ассамар знала мало. Да, есть прорывы бездны, да, твари бездны убивают все живое, но ее это не касалось и поэтому девушка не интересовалась, как там живут на фронтире, землях, где навсегда поселилась чернота. Эта сторона Шарота меня поразила. Их мир умирает, а они…

Я просто сидела, сложив руки на коленях, и смотрела в стену, пытаясь понять местных жителей. Потом подумала, а случись такое на Земле, стали бы все как один, чтобы защитить наш мир, выдохнула. Мы уже его губим… навряд ли. Я не знала, кому из нас было больно, фее или мне Тамаре. Я не знала, почему так близко к сердцу приняла рассказ Таи. Я здесь, под защитой замка и драконов, пока мне ничего не угрожает, но… словно что-то звало меня, все исправить. Мне стоило большого труда загнать это незнакомое чувство вглубь, проблемы мирового масштаба сейчас должны волновать меня меньше всего. Немного отрезвила себя тем, что моя жизнь под вопросом и попросила Таю, которая замерла, продолжить рассказ об Нардейлах.

В связи с тем, что Наулий, родился с фейской внешностью его даже проверяли на родство крови, но все претензии папаши были отвергнуты, парень был чистокровным драконом. С одним маленьким отличием от родственников, крохотной каплей фейской крови. Уже неясно, кто из Нардейлов и где сошелся с феей, но факт налицо. Доказательство, что Наулий дракон не смягчило сердца родственников и те всегда над ним потешались, даже родной по отцу брат Тассий. После того, как Тая перечислила всех мужчин рода Нардейлов у меня случился шок, все имена я запомнила, такой памяти можно только позавидовать.

Перед балом Тая сходила за едой, так как ужин на сегодня не планировался, будет накрыт стол с закусками на балу. Я с удовольствием ела запеченную в травах курочку, облизывала с пальцев жир и посмеиваясь над круглыми глазами Таи. Полностью съела огромный кусок пирога с нежной начинкой из клубничного джема. Выпила полкувшина густого сбитня. Мне самой стало интересно, как это все во мне поместилось. Тело Ассамар было худым, с хрупкими косточками, но красивым, что уж там говорить.

Платье на бал несли торжественно несколько человек. Один катил высокий манекен на железных колесиках, которые жалобно скрипели. Второй в руках нес коробку, а третий держал в руках шкатулку.

‒ Платье для свадебного бала для Ассамар Нардейл, ‒ завопил один из лакеев, потом содрал с манекена верхний слой накидки. Мы с Таей в унисон вздохнули. Платье было шикарным, роскошным и таким… прозрачным?

‒ Паучий шелк, ‒ восхищенно сказала Тая, ‒ это самая дорогая ткань и самая крепкая, ее не берет даже огонь дракона. А эта серебряная вышивка, это заговоры ведьм на удачу.

Я фыркнула, но в уме зарубку сделала, спросить о людях, а то все о драконах и феях, а ведь люди, сейчас одни из главных жителей этого мира, по крайней мере, самые многочисленные.

Я поняла, что Тая не видит в платье ничего удивительного и поэтому немного успокоилась, не будет же Валентайн выставлять меня на обозрение голой.

Ящик был положен на комод и открыт, там лежали другие детали наряда, сложенные аккуратными стопками. А в шкатулке на светлом бархате лежали драгоценности, серебро и дымчатые камни, которые переливались темными гранями.

‒ Серый хрусталь, ‒ Тая опять широко открыла глаза, ‒ Его добывали только в одном месте и сейчас там темные земли, камни, самые лучшие накопители, а эти драгоценности, скорей всего артефакты.

Лакеи поклонились и ушли, тихо прикрыв дверь, а Тая всполошилась:

‒ Нужно собираться госпожа, опаздывать на собственный свадебный бал нехорошо, вы с мужем будете встречать гостей.

А потом было несколько часов приготовлений. Тая не стала бегать возле меня одна, она пригласила помощниц. О, это восхитительно, когда твое тело моют, разминают и мажут разными вкусными кремами. Это прекрасно, чувствовать себя красивой, сногсшибательной, восхитительной.

Платье не было прозрачным, оно приобретало тот цвет, который был в обстановке, меняя тональности от света. Завораживающее зрелище. На ноги мне одели вышитые серебром тапочки, с подошвой на толстой коже, тонкие ажурные чулки, крепились к поясу завязками. Волосы уложили в высокую прическу, украсив диадемой, в уши вдели тяжелые серьги, а на шею повесили толстую цепь с подвеской. Мне показалось, что драгоценности весили больше, чем платье и все остальное. На одной руке был браслет на второй, крупный перстень, все переливалось, светилось и притягивало взор.

Тая отошла от меня, когда все закончилось, и приложила к груди руки:

‒ Вы прекрасны госпожа фея, ‒ она поклонилась, и все четыре девушки помощницы повторили ее поклон. Я была взволнована, я как никогда ощутила, что Ассамар Медиан теперь я, и моя жизнь круто изменилась.

Когда за мной зашел Валентайн, я была полностью готова к балу и физически, и морально. Дракон блеснул взглядом, когда открылась дверь я, поняла, что ему понравилось то, что он видит.

‒ Ассамар, ‒ его голос был для меня словно афродизиак, по телу пробежались мурашки, а наружу запросилась фея, чтобы показать себя во всей красе. Еле сдержала порыв клацнуть зубками. ‒ Выглядишь великолепно!

Похвала от мужчины, с которым у тебя уже все было, приятно греет душу, а вот последующие слова вводят в оторопь, а потом и злость.

‒ Когда будем встречать гостей будь добра вести себя прилично, не глазей на мужчин. И я запрещаю тебе танцевать с другими.

‒ Я уже пообещала твоим кузенам танец, ‒ вырвалось из меня.

‒ Ты поступила опрометчиво, ‒ снисходительно хмыкнул он мне и, подхватив меня под руку, потащил на выход, ‒ нужно идти.

Очень хотелось сказать какую-нибудь колкость, но я сжала зубы и молчала. Мало ли что я жена, ко всему прочему я еще и трофей, который вообще не обладает никакими правами. Фея рвется на волю показать характер, а я ее трамбую назад, не время и не место, хотя очень хочется. Увидев, что я покладиста и спокойна, Валентайн расслабился и когда мы вошли в зал, где нас приветствовали прибывшие гости, стал рассказывать мне о тех, кто к нам подходил и дарил подарки. Дядюшки, тетушки и многоюродные кузены, род Нардейлов был сильным, этого у них не отнять.

Многообразие запахом забивало обоняние, а разноцветье платьев дракониц било по глазам не хуже фейерверков. Фея внутри меня притихла и вычисляла, как сбегать, если станет все плохо. Выбить окно, плевое дело, даже ажурные решетки мне не помеха, а дальше крылышками машем и быстро улетаем.

Тьфу, ты! Что только в голову не лезет при таком многообразии хищников в одной зале. Здесь были только драконы и их ауры давили на сознание феи. Инстинкт… никуда не денешься, мое тело принадлежит фее, даже не светлой было у них такое деление.

Светлые феи – это лечение, бодрость, хорошее настроение, они дарили радость всем, кто был рядом с ними и совсем другое темная фея. Это не значит, что у темных была темная сила, как, например у моего муженька, нет, сила у фей была одна, радужная безранговая, без стихийная, первосила, как ее еще называли феи.

Темная фея – это такой склад ума, бороться за жизнь, бороться за свои убеждения, не переступать через свои принципы. Эх, как бы легко было будь я светлой феечкой, улыбнулась, пропела, покрутилась, и все тают от одного моего вида. Светлых уничтожали одними из первых, потому что их было всем жаль, а их голос завораживал.

Валентайн перестал поддерживать меня под руку и уцепил с подноса бокал с прозрачным напитком. Мне предлагать не стал, а я подумала, что алкоголь в моем положении лишнее.

Мы стояли на небольшом возвышении, вокруг болтающие обо всем кузены и их жены, если имеются. На ступеньках подарки горой, ближе к стене длинный стол, который ломится от еды, оттуда тянется тонкий запах трав. На балконе сидят музыканты, играют что-то похожее на классику, даже удивительно, как красиво, посередине зала кружатся пары, завораживающее зрелище. Никогда не думала, что я Тамара Тарасова попаду на настоящий бал, да еще в роли новоиспеченной жены дракона. Я чуть не стукнула себя по лбу, танец пообещала, а как танцевать интересно. Присмотрелась к парочкам, кружат как в вальсе, это я смогу. Покопалась в памяти Ассамар, девушка знала все танцы, положенные аристократке, но никогда не танцевала, на балах. Почему-то ее считали некрасивой. Да они все слепые, как не заметить ее красоту.

В какой-то момент в зале наступила тишина и в открытую настежь дверь вошел в окружении трех женщин мужчина. Был он высок, красив, как все драконы, но стар. Старость не тела, а души, она была у него сера и огромна. Аура дракона наползла на весь зал, притушила эмоции всех, кто тут находился. Даже меня озноб пробрал, хотя моя душа не давала коснуться этой серости. Мое тело действовал на инстинктах, чуть согнулось в поклоне, все же враг старый и могущественный, нужно проявить уважение, фея лезла из меня показать клыки и когти, как несмышлёный младенец, а я ее сдерживала и увещевала. Файрасат Нардейл оглядел свою семью холодным взором, и остановился на мне. Валентайн взял меня под руку и повел к своему деду. Правду говорят, что мой муж был любимчиком Файрасата, глаза старого дракона просветлели и скривившиеся в презрительную ухмылку губы, разгладились в улыбку.

‒ Мальчик мой, благословляю тебя, ‒ Файрасат перевёл взгляд на меня, ‒ Ассамар, ‒ пронзительный взгляд словно пытался увидеть, что у меня внутри, и он что-то увидел, так как изменился в лице, отчего напряглись все в вокруг.

Потом произошло удивительное, глава рода протянул мне руку:

‒ Танец с молодой женой. ‒ Дракон давно не танцует и все это знали.

Я видела, с какой неохотой Валентайн передает деду мою руку, как блеснул на меня его предупреждающий взгляд, словно я тут главная угроза всему живому, а не этот давящий даже своих родственников дракон.

Музыка поплыла по залу, спокойная, тихая, я отдала телу бразды правления, понимая, что это лучше, чем следить за драконом. Вбитые с рождения в Ассамар движения получались у меня легко и непринуждённо. Рука дракона на талии прожигала силой, он был хороший танцор, уверенно вел меня все дальше от Валентайна в середину зала.

‒ Все же я не ошибся, ‒ Файрасат смотрел на меня как на букашку, ‒ твоя кровь сильна и призвала фею.

Я чуть не вякнула ему, что не только фею и прикусила язык, это какое-то драконовское умение вызывать на откровение. Дракон вдруг наклонился ко мне ближе принюхиваясь:

‒ А вот мальчишку привязала к себе зря, ‒ сказал он холодно, ‒ думаешь, я не смогу убить своего внука, чтобы добраться до тебя.

Я не поверила его рыку, не знаю как, но я почувствовала, что дракон блефует. Он злится на меня за Валентайна, но не покажет сейчас всем, что недоволен мной. Вся семейка смотрит на нас затаив дыхание и ожидают, что решит старейшина. Фей не было на Шароте уже давно, отголоски в крови, как в случае с Наулием не в счет.

‒ Зачем я вам нужна? ‒ вдруг вырвался из меня вопрос.

‒ Ты спасение этого мира, ‒ сказал он жестко, ‒ пока это все, что тебе нужно знать. Твоя участь рожать фей, так что можешь успокоиться и пока просто жить в неге.

‒ Фей? ‒ Я удивлённо посмотрела на Нардейла, ‒ вы не ошиблись?

‒ Феи всегда рождают фей, ‒ хмыкнул дракон, ‒ ваши мужчины могли зачать другие расы, а вы…

Что-то поменялось в драконе, лицо словно закаменело, но неприятные воспоминания, не задержались надолго, волевым усилием дракон вымел из своего сознания.

‒ Я вижу, что ты понравилась моему внуку фея, не делай так, чтобы я пожалел, что отдал тебе самого лучшего.

Сказать, что я ничего не поняла, ничего не сказать. Что вообще происходит? Какое спасение мира, и почему оно наступит, когда я нарожаю фей? Я поняла одно, старый дракон ведет свою игру, в которую его родственники не посвящены.

Глава 6

После танца со старейшиной рода я немного расслабилась, все самое страшное уже свершилось. Я танцевала с самым страшным драконом и осталась жива. И запрет Валентайна снялся сам собой, потому как запрещать своему деду танцевать со мной, муженек не мог. Раз снялся то и с другими я танцевала с охотой. Впервые оказавшись на таком празднике, я отдавалась ему всем сердцем, когда еще такое представится.

Ассамар знала, сразу после бала ее должны были увезти в дальний замок, и там она будет жить, пока не родит ребенка. Верить ли слову дракона, что он не заберет у меня ребенка, я не знала, сомневалась. А после слов старейшего, что феи рождают фей, вообще поняла, какой будет облом муженьку, ведь сына он не получит. Феи давно лишись возможности рожать фреев и в этом винили драконов. Это было большое бедствие в ту пору. Его назвали «Веком Плача», ведь все мужчины фей, умерли в одну секунду. Пока феи приходили в себя, пока отряхнулись от горя, драконы под суетились и прибрали бесхозные земли. Так прошло пару веков.

Я покачала головой выкидывая из нее исторические справки, которые возникали в памяти, стоило только о чем-то подумать, иногда казалось, что мне в голову закачали энциклопедию по миру. С одной стороны, удобно, с другой, зависаешь в самый неподходящий момент. Валентайна я видела урывками, каменное лицо со сверкающими глазами и напряженная фигура, от которой так и тянет недовольством.

Я танцевала со всеми, улыбалась, отвечала на вопросы и просто довольно кружилась по лакированному паркету. Никогда не думала, что мне понравится бал. В последние годы я была зажата и мало участвовала в социальной жизни. Из увлечений, которые были у меня на Земле, я любила только чтение, которому отдавалась в любую свободную минуту.

‒ Ваши глаза как звезды на небосводе, ‒заученно сказал мне Тассий, а я вежливо улыбнулась, чтобы скрыть гримасу. Ну как можно быть таким прямым, как палка, драконы, как и люди все разные, так что можно уже перестать их обожествлять. Есть откровенные дураки, я посмотрела на кузена, есть хитрецы типа этого Наулия, а есть такие принципиальные, как Валентайн. Я украдкой нашла его взглядом и хмыкнула, дракон был окружен цветником из сестер и их подружек, которые нагло строили глазки новоиспечённому мужу. Интересно он всерьёз давал мне обещание не изменять. Судя по его раздраженному лицу, он сейчас начнет кусаться. Я постаралась скрыть смех.

‒ Не хотите ли освежиться о прекраснейшая, ‒ спросил Тассий и, не дожидаясь разрешения, потащил меня к балкону, куда выходили остыть парочки. Я как-то читала, что уединяться с чужими мужчинами нельзя, особенно если ты замужняя дама, так что я уперлась и вытянула из загребущих лап дракона свою руку:

‒ Не думаю, что это хорошая идея кузен, ‒ дракон поморщился, ‒ если вы устали, отведите меня к моему супругу. Я не хочу, чтобы он волновался.

Валентайн коршуном смотрел на меня, и я видела, еще пару шагов в сторону балкона, он полетит в мою сторону, раскидывая в стороны весь цветник. Думаю, хватит уже дергать дракона за усы, и я притворно покачнулась. Да Тамара быть тебе актрисой, не замечала за собой особого таланта, всегда была прямая, как шпала, что вижу то и говорю, а тут верчусь, кручусь и даже получаю от этого скрытое удовольствие. Валентайн видел мое покачивание и уже через пару секунд был рядом. Вырвал меня из рук опять вцепившегося в меня кузена и прижал к себе.

‒ Что ты себе позволяешь фея? ‒ прошептал он мне почти в губы.

‒ А что ты себе позволяешь дракон? ‒ не осталась я в долгу.

‒ Вокруг тебя слишком много чужих мужчин, ‒ он улыбнулся, делая вид, что мы о чем-то мило беседуем.

‒ А возле тебя слишком много чужих девок, ‒ я не собиралась так просто сдаваться. По залу пронеслись первые звуки новой мелодии, от которой мое сердце почему-то сделало кульбит.

‒ Фейский танец, дорогая жена, специально для тебя.

‒ Премного благодарна, ты наконец-то вспомнил, что у тебя есть жена.

‒ Ты слишком изменилась Ассамар, ‒ Валентайн чуть отодвинулся от меня, его рука касается талии, ‒ мне говорили, что, если в твоей крови сильна фея, она появится, но не сказали, что твой характер так испортится.

‒ Не буду говорить, что сочувствую, ‒ едко ответила дракону и чуть прикрыла глаза, когда он увлек меня за собой, начиная танец.

Музыка была прекрасна, нежна, как руки матери, приятна, как теплая вода, изысканна, как самые дорогие вина. Внутри меня словно натянутая струна, трепещет сердце, по венам несется магия, будоража мою душу. Почему эта музыка мне так близка, ведь я никогда ее не слышала. Это непонятно и странно.

‒ Когда-то у первого императора драконов была возлюбленная фея, ‒ прошептал мне Валентайн на ушко, вызывая буру мурашек по всему телу, ‒ Они любили друг друга, и чтобы доказать свою любовь Прекраснейшей, император вознес богине восхваление попросив, чтобы она помогла ему создать самую прекрасную мелодию для любимой. Богиня ответила на просьбу императора, и сейчас ты слышишь ее фея.

‒ Надо же, ‒ я улыбнулась Валентайну, ‒ даже драконам свойственно любить.

Нардейл сжал зубы и крепче прижал меня к себе, унося в вихре танца. Что он хотел мне этим сказать, что драконы могут любить, или что драконы могут на многое пойти ради любимой? Так мы невлюбленная парочка. Я трофей, у которого забрали даже имя, он нелюбимый муж. Если бы тут, была настоящая Ассамар думаю драконы лицезрели бы злую и недовольную фею. Я тут же покачала головой, забываю, что Ассамар не могла пробудить фею, не тот склад характера был у девушки.

‒ Ты покажешь мне свои крылья фея? ‒ спросил меня Валентайн и посмотрел странно, фраза прозвучала ритуально и отдалась в памяти тысячами повторениями, словно эхо. Феи показывают свои крылья лишь в двух случаях, когда собираются драться или совокупляться, фу неприятные слова, но отражающие всю природу магических существ. Это и правда ритуальная фраза, мужчина просит свою женщину открыть свою душу, показать свои крылья. Только рядом со мной не любимый и душу я открывать не собираюсь. Я смотрела в его глаза, цвета летнего неба и терялась в их глубине. А напряжение внутри постепенно уходило, выпуская наружу темную фею. Что ж, врага нужно держать близко, пусть думает, что я в его власти. Я встряхнула крылья рассыпая вокруг разноцветную пыльцу и довольно оскалилась, когда все, на кого она попала стали чихать.

Утром проснулась оттого, что местное солнце норовило выжечь мне глаза, так сильно оно накаляло кожу лица, подглядывая в приоткрытое окно. Я сладко потянулась. Загляделась на потолок любуясь лепниной двухярусного потолка и нехотя повернулась на бок, встречаясь взглядом с Валентайном.

В то же мгновение все, что происходило вчера, пролетело перед глазами, выпуская наружу стыд и окрашивая щеки краской. Ну Тамара, опять?! Кто из нас кого очаровал? После нашего танца дракон без слов потащил меня в комнату под взглядами своих родственников. Многим не нравилась я, фея, многие завистливо смотрели на дракона, чувствовала я и ненавидящие взгляды, которыми осыпали меня девушки.

А потом опять ночь любви, страстной и приятной, но утром мне почему-то стыдно. Ведь собиралась быть холодной с драконом и не привязываться к нему. Что-то меня смущает его голодный взгляд, я попыталась отползти подальше, но сильная рука уже ухватила за бок и притянула ближе к твердому жаркому и так притягательно пахнущему телу. Уткнулась носом в его грудь, глубоко вдохнула. ‒ Еще рано, спи, ‒ его хриплый голос над макушкой и теплое дыхание, вызывающее бурю мурашек, которые скапливаются внизу живота и знатно щекочут. Это Ассамар маньячка или я? Встал передо мной вопрос. Почему я опять хочу этого дракона? Сначала ни в чем не повинная часовенка, теперь спальня, по которой словно ураган промчался, если все наши ночи будут такими бурными, мы переломаем все, что можно. О будущих ночах думать было приятно. Все есть в этом плюс, в мужья мне достался красивый молодой мужчина, а не дедок в тыщу лет.

Он мой муж, значит, ничего предосудительного я не делаю, успокаивала себя. Тем более, наша связь, я взглянула на руку, на которой мгновенно прорисовался золотистый узор, очень удобно, что золотая вязь не видна постоянно, наша связь не такая, как у всех, я это понимала. Думаю, Валентайн это тоже понимал и не спешил рассказывать об этом всем родственникам, тоже скрывая свою брачную метку. Я когда вчера про нее вспомнила, несколько минут игралась, то проявляя, то убирая ее с руки, и любуясь узорами. Эти узоры что-то означали, где-то на периферии памяти была отгадка, но она не приходила в голову.

Я выспалась и попыталась освободиться из лап дракона, но он прижал сильно и не выпускал. Странно, что он остался спать тут, насколько я знаю жены и мужья спят у драконов отдельно. Ассамар считала, что драконы холодны, как лед и не могут любить. Не могу с ней поспорить насчет чувств, но то, что холодны это она зря. Я все же высвободилась из хватки ящера и выскользнула из постели.

Платье было жаль. Оно лежало разорванное на полу, а рядом валялись другие атрибуты туалета. Тут же мужские вещи, располосованные неугомонной феей. Зато внутри меня сытое томление и приятная истома. Нет, так не пойдет, подхватила кусок платья и прикрылась, нельзя так отдаваться страсти, не животное я в конце концов. Искоса взглянула на хитро рассматривающего меня дракона.

‒ Я смотрю, ты вовсю стараешься, мечтаешь, чтобы я быстрей забеременела? ‒ Рука сама собой тут же потянулась к животу, я выдохнула. И чего злюсь, не будь дурой Тамара, тебе нужно родить и нормально устроится. Не будут тебя убивать, старый Файрасат открытым текстом это сказал. А жить лучше в хорошем замке, со слугами, чем в непонятной избушке с дырявым корытом.

Совесть и гордость внутри меня молчали, я не Ассамар, чтобы биться до последнего слуги, сумевшего взять в руки меч. Чего она этим добилась, все, кто верил ее отцу, погибли. Я вздохнула, нужно не забыть о ее слугах, для меня они чужие люди, а вот для Медиан, те, ради которых она пожертвует многим и мое пренебрежение к их нуждам будет подозрительным.

Не думаю, что меня сразу убьют, если узнают, что Ассамар призвала настоящую душу феи. Мне до сих пор смеяться охота, я и фея. Ведь больше в этом теле никого нет, и это моя память приносит странные образы, о которых Тамара с Земли не могла знать. Я боялась копать глубже эту память, не готова я еще, да что там говорить, я до ужаса боюсь того, что там за туманной занавесью памяти моей души.

Я даже не успела заметить, как Валентайн оказался за моей спиной и прижал мне к себе, показывая, как он возбуждён и, нагибаясь к моему уху, прошептал: ‒ Ты странно изменилась Ассамар, вроде бы та же запуганная всеми девушка, и в то же время так притягательна, упряма и храбра, что мне хочется снова любить тебя… но, ‒ дракон оттолкнул меня и в его насмешливом голосе были нотки сожаления, ‒ нам пора, дед собирается улетать и желает с нами поговорить.

Я взглянула в глаза дракона, чтобы увидеть затухающие магические огоньки, которые бывают от мыслесвязи. В голове сразу же возникает расшифровка, понимание такой связи. Только близкие родственники или истинные пары этого мира могут так связываться между собой. Что-то новенькое об истинных парах, редкая связь, которая дается не каждому. Дракон уже натянул штаны:

‒ Не задерживайся Ассамар, дед не любит ждать, а от него зависит твоя жизнь.

‒ Я думала, моя жизнь зависит от мужа, ‒ успела поддеть его язвительная фея, пока я прикусила язык. Дракон, впрочем, не обиделся, хмыкнул и, не стесняясь голого торса, открыл дверь в коридор. Хотя чего я переживаю ему и голышом было нормально. Драконы по-другому смотрят на свои тела, они для них, как одежда. Не буду же я стесняться ходить в платье, вот и он не стесняется. Я вздохнула и оглядела развороченную спальню.

‒ Госпожа, ‒ вошла Тая, держа в руках поднос. Из-под белого полотенчика, которым он был укрыт, доносились приятные ароматы еды, ‒ Как вы себя чувствуете госпожа?

‒ Все хорошо дорогая не переживай, ты принесла завтрак? ‒ внутри тела сразу сжался от голода желудок. Брачные игрища отнимают много сил у феи.

‒ Конечно, госпожа, прошу вас, ‒ девушка и поставила поднос сначала на кровать. Подняла перевёрнутый столик, стряхнула с него мелкую стружку. Потом перенесла на него поднос. Пока она занималась приготовлением к завтраку, я успела натянуть на себя рубаху Валентайна, интересный опыт. Никогда не рядилась в мужнины вещи, он терпеть не мог, когда его тряпье не глажено или лежит не на своем месте. Может, поэтому после того, как я с ним разошлась, вообще перестала гладить, словно позволяя себе это наделать.

Я понюхала рубашку, блаженно выдохнула, как же вкусно он пахнет паразит, сладко, терпко, с горьковатыми запахами древесного дыма. Потом подтянула кресло к столику и уселась на него, окидывая хищным взглядом поднос. Бутерброды с мясом и сыром, пару плашек с салатами, еще горячая каша с маслом, креманка с нежным белым творогом, травяной чай в большой кружке и посыпанная сахарной пудрой нежнейшая выпечка. Пока я насыщалась, Тая сновала по комнате поднимая и убирая вещи, цокала языком, а когда я отвалилась на спинку кресла, не в состоянии больше в себя впихнуть она встала рядом, чуть склонив голову в поклоне.

‒ Что-то случилось? ‒ Я почувствовала исходящую от нее тревогу, печаль, страх и еще множества чувств, которые калейдоскопом смешивались в ауре девушки.

‒ Госпожа прошу, ‒ Тая упала на колени возле меня и уткнулась в мои голые ноги лбом, ‒ прошу не бросайте меня тут, заберите.