Текст книги "Maktub. Ядовитый любовник"
Автор книги: Лана Мейер
Соавторы: Алекс Дж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Рика сводит брови, слишком серьёзно задумавшись над моим вопросом.
– Я бы хотела портрет, как у Роуз в Титанике, – повертевшись на кушетке, абсолютно серьёзно заявляет Рика, неслабо удивив меня.
– Ты серьезно? Роуз Доусон? – расхохотавшись, спрашиваю я. Эрика воинственно вздёргивает правильной формы носик, а я смотрю на ее полные губы, на розовый кончик языка, нервно скользнувший между ними. Мой взгляд мечется от глаз, в который неумелый пловец утонет в мгновение к соблазнительным чувственным губам, способным погубить самого стойкого к женским чарам циничного ублюдка, вроде меня.
– Детка, ты, наверное, забыла, что Роуз была невинна в том момент, когда позировала бедному художнику.
– Обязательно быть таким мерзавцем? – уязвлённая моей реакцией на предложенный ею образ, напряженно спрашивает Эрика. – Мне все равно. Делай так, как считаешь нужным.
– И ты не станешь спорить и возмущаться? – прищурившись, спрашиваю я, оценивая свои шансы получить без борьбы то, что задумал еще вчера.
– Не буду, – утвердительно кивает Эрика.
– Даешь слово?
– Сколько тебе лет Престон? Пятнадцать?
– Никто тебя за язык не тянул, Эрика, – бархатистым тоном произношу я.
– Мне самой интересно, какой ты меня видишь. Но есть условие.
Забавно, впервые со мной торгуется обнаженная красавица. Обычно они улыбаются и кивают, соглашаясь с каждым моим словом.
– Какое? – с интересом спрашиваю я, скользнув взглядом по обнаженному телу «Роуз» Доусон. Неужели я задел ее нежные чувства? Стальная девочка любит романтику? Плачет над фильмами про вечную любовь? Или выбирает комфортный образ, собираясь скрыть от меня самые темные тайны.
– Мой портрет не должен быть похож на остальные.
– Я не могу тебе этого обещать, – честно отвечаю я.
– Я хочу лицо, Престон, – настраивает Эрика Доусон. Этого я тоже не могу ей обещать. Никаких условий на моей территории, Рика. Но вслух я не произношу ни слова.
Бросая карандаш, я резко подхожу к ней, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. Она бесстрашно смотрит на меня снизу-вверх. Не каждая сможет выдержать мой взгляд, не опуская головы. Не каждая может заставить дрожать мои пальцы и стучать сердце до потери координации тела и направленности мысли. Не каждая смотрит на меня так, словно мы миллион лет сражаемся друг с другом безо всякой причины, просто потому что здесь и сейчас никому из нас не нужны эти долбанные чувства.
– Что будет, если оно не понравится тебе, Рика? – приглушённо спрашиваю я, поддевая ее подбородок горячими пальцами. Ее смелый взгляд изучает мои черты с медлительной дотошностью.
– Значит, во мне действительно нет ничего особенного, Престон. Ты просишь меня открыться, я хочу того же в ответ. Предельной честности.
– Договорились, – киваю я, отпуская лицо девушки и пружинистой походкой направляюсь в другой конец комнаты. Остановившись возле волшебного шкафа с реквизитом, достаю запечатанный комплект, который идеально подходит мисс Доусон. Не невинной глуповатой толстушке Роуз, а сексуальной и изящной остроумной стерве Эрике.
Возвращаюсь к встревоженно наблюдающей за мной девушке, попутно захватывая крепление с фиксирующими ремешками, свободно передвигающимися по установленной под потолком металлической балке. И чем ближе я подхожу, тем шире распахиваются глаза Эрики, сейчас их оттенок напоминает кипящее море на картине Айвазовского. Тебя ждет незабываемый шторм, Эрика. Само главное удержаться на гребне волны и не сорваться в пропасть, подобно разбитому кораблю.
– Что это еще за пыточное устройство? – Рика подозрительно разглядывает конструкцию под потолком, и подпрыгивает от неожиданности, когда пакет с костюмом падает ей на колени. Не дождавшись ответа, девушка вскрывает упаковку, изучая содержимое, пока я занимаюсь подготовкой креплений.
– Престон, – напряженно произносит она, достав ошейник из мягкой кожи со свисающими с него посеребрёнными перекрученными цепочками, соединёнными кольцами и таких трусиков с расстёгивающимися ремешками.
– Ты видела все мои картины на выставке? Или проявила халатную невнимательность? – с обманчивым мягким выражением спрашиваю я. Рика вскидывает голову, услышав металлический звук над своей головой. Сжав ошейник в кулаке, девушка отрицательно качает головой. И это не ответ на мой вопрос.
– Ты дала слова, что сделаешь так, как я хочу, – напоминаю я обманчиво-мягким голосом.
– Я не думала, что ты устроишь мне БДСМ сессию, – повышая голос, возмущается мисс Доусон. – Вот значит о какой кисточке шла речь? Думаешь, я дура наивная? Черта с два, я знаю, зачем тебе нужно мое согласие и еще знаю, что ты не сможешь меня принудить, если я скажу нет. Доверие – главное условие.
– Что за бред ты несешь, Рика? – ледяным тоном спрашиваю я, ощутив, как желваки дернулись под застывшими скулами. – Я не знаю, в какие игры и с кем ты играла раньше, но я, бл*дь, художник, а не садист. Поэтому соблюдай уговор…
– Объясни мне! – обрывает меня невоспитанная девчонка.
– Нет. Никаких споров. Надень то, что я тебе дал.
– Ошейник не буду.
– Начни с него. Или я это сделаю.
Окинув меня с ног до головы свирепым взглядом, непокорная Эрика Доусон начинает… конечно, с трусиков. Без них было лучше, но мне нравится, как позвякивая, рассыпаются по ее бедрам ожерелья из цепочек. С ошейником приходится все-таки помочь. Нет, с застёжкой она справилась, а вот распределить замысловато соединяющиеся цепи вокруг грудей и живота приходится вдвоём. Та еще пытка. Причём для обоих. Рика вздрагивает и вздыхает от каждого прикосновения прохладной стали или моих пальцев к твердым соскам и чувствительной коже. Закончив, я отхожу на пару шагов, оценивая результат. Эрика выглядит настолько возмущенной и разгневанной, что я с трудом сдерживаю улыбку. Рассмеяться сейчас – не лучший способ успокоить девушку.
– Как себя чувствуешь? – хрипло спрашиваю я, ее взгляд выразительно опускается на оттопыренные спереди штаны, и вероятно, хочет задать точно такой же вопрос.
– Я чувствую себя дурой, – выплывает она с раздражением.
– Напрасно. Тебе очень идет и подходит к твоим туфлям лучше, чем платье.
– И чем это кожаные трусы и ошейник лучше ожерелья с бриллиантом, которое было на Роуз?
– Все банально, Рика. У меня нет «Сердца океана». К тому же, говорят, он был проклят. Ты хотела бы носить бриллиант, по вине которого погибли тысячи человек? – мрачно произношу я, приближаясь. Она шумно вдыхает. Задерживает дыхание, ресницы распахиваются, подрагивая на изогнутых кончиках, в широких зрачках проскакивает нечитаемое выражение. Страх? Боится меня? Эрика, не мигая смотрит мне в глаза и пятится назад, пока не упирается в кушетку.
– Не камни убивают людей, а д... другие люди, – заикаясь, отвечает она, и вздрагивает всем телом, когда я смыкаю пальцы на ее талии, поднимая над полом.
– Что ты делаешь, мать твою? – ее голос снова набирает силу.
– Создаю идеальную позу, – невозмутимо сообщаю я. – Согни ноги. Смелее, – требую я, пытаясь не пялиться на ее грудь, манящую меня розовыми вершинками в обрамлении серебреных звеньев. Опускаю девушку коленями на кушетку, немного расставляя их. – Соедини ступни и сбрось туфли, – на этот раз она справляется без препирательств. Удовлетворённо кивнув, я захватываю ее запястья, и вытягиваю руки вверх.
– Ничего более идиотского придумать не мог, Престон? – шипит она, поняв, что я собираюсь сделать. Двинув крепление под потолком, я опускаю металлический прут со свисающими по центру кожаными наручами. – Связать и поставить на колени? Ты и правда больной. Как я вообще могла во все это вляпаться?
Игнорирую плюющуюся ядом и извивающуюся всем телом кобру, я фиксирую ее над головой и не туго затягиваю ремнями.
– Это просто смешно, Джейдан, – нервно смеется Рика, подтверждая сказанную фразу. – Ильдар убьет тебя за такой портрет, и на этих же ремнях повесит твой яйца. Ради этого момента я даже попытаюсь взять в руки кисточку и создать первый в жизни портрет.
– Посвященный моим яйцам? – обойдя ее стороной, я проделываю с лодыжками девушки то же самое что и с запястьями, но просто закрепляя их кожаными ремнями, без верхней фиксации. К сложным позициям Эрика не готова. У нее спортивное тело, и уверен, с равновесием проблем не будет, но я не хочу рисковать. – Мне льстит, что ты находишь их достойными увековечивания на холсте твоей первой картины.
– Оторванными они будут смотреться еще лучше, – зловеще улыбается Эрика. Неисправимая мечтательница. Как ни печально, но разговоры об оторванных яйцах приводят совершенно к обратному эффекту.
– Отличнее всего они будут смотреться у тебя во рту, Рика. И так и будет, если ты не заткнёшься, – уверенно обещаю я, глядя на ее круглую упругую задницу. С шумным вздохом отрываю взгляд, отступая назад, и оставляя девушку в зафиксированной позе, возвращаюсь к холсту.
Берусь за карандаш, переводя дыхания и пытаясь сосредоточиться на холсте. Подняв взгляд на Рику спустя пару минут борьбы со своими инстинктами и потребностями, замечаю на ее лице нескрываемое потрясение.
– И это все? Ты просто будешь рисовать?
Я морщусь, услышав не самое правильное слово, которое она так любит упоминать при разговоре о моем роде деятельности.
– Сделаю набросок. Ты ожидала чего-то другого? – легкими штрихами расставляя на холсте основные акценты, спрашиваю я, глядя на девушку бесстрастным взглядом художника. Разумеется, у моего члена глаз нет, и живет он по своим законам, доставляя мне немало хлопот, особенно когда Рика начинает ерзать, вращая своей сочной попкой и позвякивая цепочками на сосках.
– Это долго? – спрашивает она чрез пару минут, дёрнув запястьями.
– Если ты расслабишься, отбросишь дурацкие комплексы и табу, то не больше пятнадцати минут. А если продолжишь дергаться и закрываться, то всю ночь.
– У меня затекут руки. Уже затекли, – возмущается Рика.
– У тебя сильные мышцы, Рика. Ты лукавишь. Помолчи. Успокойся. Ты видела парящих обнаженных натурщиц на моих полотнах? Как, думаешь, они создавались? Разве девушки выглядят зажатыми? Напуганными? Или испытывающими дискомфорт? Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать, Рика? Прояви воображение. Ты вовсе не Роуз Доусон, а ремни не означают рабство и унижение. Ошейник из кожи может оказаться драгоценным ожерельем, если осмотреть на него под другим углом. Кем ты себя чувствуешь? Лара Крафт, миссис Смит? Женщина-кошка?
– Ни одна из них, – яростно шипит Рика. – Ты ни черта не понимаешь. Связанные руки и коленопреклонённая поза, это всегда рабство и унижение.
В ее голосе звучит что-то новое, уязвимое, и, отложив карандаш, я поднимаю голову, испытывающе глядя в застывшие непроницаемые глаза. Как бы она не противилась, я максимально близко сейчас.
– Ты чувствуешь себя униженной рабыней, Эрика?
– Нет, я сыграю реквием по твоим яйцам. После того, как Ильдар их отрежет…
– Поверь, я знаю вкусы твоего друга лучше, чем ты, – обрываю я, прежде чем она скажет очередную глупость. – Сдвинь колени. Поверни немного корпус и прогнись в спине. Покажи мне свою шикарную задницу. Хочу опробовать сделать еще один эскиз. Поверь, так тебе будет комфортнее.
Раздражённо фыркнув, Рика все-таки разворачивается, зазвенев цепочками, как восточная танцовщица. И это именно то, что я создаю сейчас. Так же как красота может казаться уродливой отраженная сквозь призму моего острого зрения и своеобразного видения, так и ремни из кожи и дешёвые металлические звенья на холсте примут совершенно иное значение.
Увлекшись эскизом, я ненадолго выпадаю из времени. Так всегда происходит, когда линии и штрихи ложатся правильно. Время эмоций еще не пришло и сейчас самая легкая часть работы. Эрика Доусон, осознав, что никто не собирается ее мучить, пытать, вешать зажимы на соски и шлепать флогером, неожиданно замолкает. Ее черты расслабляются, словно она глубоко ныряет в свои мысли, блуждая взглядом по расставленным и развешенным по студии картинам, и портретам. Я не привык смотреть на лица во время создания эскиза. На данном этапе меня интересует другое, но соблазн оказался сильнее, чем когда-либо.
Это первый за мою практику, когда пальцы дрожат от одного только взгляда на натурщицу. Не спорящая, спокойная, растерявшая весь свой пафос и надменность, но по-прежнему полная грации и достоинства Эрика Доусон выглядит совершенно иначе. Скованная телом, она освободила разум, ненадолго отпуская груз ответственности, неуемные амбиции и грандиозные планы по покорению мира. Конечно, этот вариант медитации подойдёт далеко не каждой, и, освобождая одну, вторую вид кожаных наручей может напугать до потери сознания. Рика не притворяется стальной стервой. У нее действительно железный характер и крепкие нервы, иначе она сейчас рыдала бы, умоляя отпустить ее, а не рассматривала картины, ожидая окончания сеанса.
– Ты уже минут десять просто смотришь, Престон, – нарушая напряженное молчание, произносит Рика ровным спокойным голосом, повернув голову и встретив мой взгляд. – Снова находишь мое лицо необыкновенным?
– Да, – киваю я. – Но ты по-прежнему закрыта, Рика.
– Значит, твоя хвалёная техника дает сбой… иногда. Я предупреждала, что не по зубам тебе, – насмешливо улыбается она с ноткой печали, даже разочарования. Я чувствую физически и ментально, как стена, воздвигаемая Эрикой прямо сейчас поднимается все выше и выше. Что за черт? Опустив взгляд, я замечаю, что ее тело снова напряжено и дело не в неудобной позе. Шоковая терапия, вот в чем она нуждается. Эмоциональная встряска, взрыв.
– Я думаю, пришло время ознакомиться с моей кистью, Рика, – она смеется, опрокинув голову, явно не воспринимая мою угрозу всерьёз. – Столько разговоров и никаких действий. Не хочу, чтобы ты ушла от меня неудовлетворённой и разочарованной моей… техникой.
Открыв один из выдвижных ящичков, я достаю набор абсолютно новых кистей и останавливаю выбор на круглой тонкой кисти с длинной деревянной ручкой и мягким беличьим ворсом. Провожу по тыльной стороне ладони, на всякий случай, проверяя жестокость. Эрика не сводит с меня напряжённого взгляда, пока я приближаюсь к ней, вызывающая улыбка гаснет, когда она замечает инструмент, над которым так долго насмехалась. Останавливаюсь максимально близко, но в то же время недостаточно для соприкосновения наших тел, и протягиваю руку за ее сумочкой и бесцеремонно открываю ее.
– Тебе мало двадцати тысяч? Решил взять чаевые? – возмущённо выдыхает она.
– Нет. Мне понадобится твое масло. Или я могу использовать льняное, но эффект будет хуже, – не поднимая головы, перебираю женские побрякушки, и заметив упаковку презервативов, показываю Рике.
– С шипами, – криво ухмыляюсь я, и убираю обратно. – А ты говоришь, что я не угадал с цепями. Шипы выбирают девушки, нуждающиеся в изнурительном и жестком сексе.
– С кисточкой у тебя вряд ли получится трахнуть меня жестко, – насмешничает девушка. И замолкает, когда я достаю флакон и откручиваю его.
– В том-то и соль, Рика. Кричать ты будешь совсем по другой причине, – опуская кисть в масло, я осторожно достаю и стряхиваю лишние капли. Подношу к носу, вдыхая сладко-пряный аромат. Потом проделываю тоже с Эрикой. Отвернув голову, она возмущенно фыркает, смерив меня злым взглядом.
– Ничего у тебя не выйдет, Престон, – самоуверенно заявляет она, но испуганно дергается, когда я подхожу ближе. Наши лица оказываются практически на одном уровне.
– Еще как выйдет, – заверяю я. Едва уловимым движением провожу пушистым, смоченным в масле кончиком по контуру чувственных красивых губ девушки, не разрывая мощного противостояния наших взглядов. Аромат розы с примесью чего-то терпкого, возможно пачули, быстро распространяется вокруг нас, расслабляя мысли и оголяя тактильные ощущения. Короткими штрихами прикасаюсь к чувствительным местам на шее и веду вниз вдоль бьющихся вен в пульсирующую впадинку на горле. Замираю только на мгновение, прислушиваясь к частому дыханию девушки и мучительно медленно скольжу мягкими ворсинками между приплетёнными звеньями цепочек, замечая, как с каждым прикосновением дыхание Эрики становится быстрее.
– Больше не хочешь болтать, Рика?
– Развяжи меня. Ты обещал, что не будет никакого секса, – злость в ее голосе смешивается с отчаяньем и желанием. Идеальный коктейль.
– То, что я делаю, похоже на секс? – неторопливо обвожу ореол правой груди, сокращая диаметр кругов, вращая кончиком кисти по спирали. Несколько движений по соску, чуть сильнее, быстрее. Рика вздрагивает, втягивая живот и покрываясь мурашками. Когда я перехожу к другой груди, девушка уже кусает губы, слизывая с них ароматное масло.
– Я последний раз прошу отпустить меня. И я не буду устраивать тебе никаких карательных последствий, – всхлипнув, Эрика пускает вход угрозы. Мягкий наконечник ныряет в пупок и выскальзывает, прогуливаясь вдоль линии кожаных трусиков.
– Я так напуган, Рика. Дрожу от страха, – продолжая свою пытку, хрипло шепчу я. Эрика шумно вздыхает и дёргается в своих путах, пока я вырисовываю замысловатые узоры на внутренней поверхности подрагивающих бедер. Изысканное, но очень острое удовольствие от едва уловимого скольжения по эрогенным зонам может довести до высших граней экстаза. Настолько мощного, что девятый вал покажется безобидным штилем. Но кто сказал, что виновник урагана не испытывает тех же мучений, что и его прекрасная пленница, задыхающаяся от желания.
– Хочешь больше? – кружа вокруг бусинки соска, спрашиваю я севшим голосом, глядя в охваченные пожаром глаза. Судорожный вздох срывается с приоткрытых губ Рики, горячее дыхание касается моих напряженных до боли скул, еще один штрих, и она мучительно стонет, сжимая бедра.
– Сильнее? – почти касаясь кончиком носа ее щеки, спрашиваю я. Сладковатый запах смешивается с нашим собственным, который улавливается на уровне инстинктов. Перевернув кисточку, провожу твердым наконечником между ее ног, замирая на самой чувствительной точке.
– Сукин ублюдок, вот ты кто, – вздрагивая всем телом, стонет девушка, откидывая голову назад. Кожа на ее груди блестит от масла и выступивших бусинок пота.
– Зачем ты пришла сюда, Рика?
– Ильдар заплатил за мой портрет, – кусая губы и пытаясь справиться с накатывающимися волнами наслаждения, агрессивно отвечает девушка.
– Кто тебе Ильдар, Рика? – хрипло спрашиваю я, наклоняясь к ее уху, снова возвращая мягкий ворс кисти на сморщившиеся покрасневши соски. По телу девушки проходит судорога, вырывая громкий стон. – Кто он, Рика?
– Никто. Друг отца. Какая тебе разница?
– А кто твой отец?
– Обычный полицейский, Престон, – она злится, балансируя на грани между болью и наслаждением. – И никто мне не платит за секс. Все свои деньги я заработала честно. Сама.
– Секс за деньги тоже честная сделка, разве нет?
– Не смей, – шипит Рика, когда я одной рукой без труда спускаю к коленям легко скользящие по покрытому маслом телу кожаные трусики. – Нет, – надрывно стонет девушка, когда кончик кисти пробирается между набухших складочек, задевая клитор. Еще одно движение, и она стискивает зубы, сопротивляясь реакции тела, отчаянно, до боли, нуждающегося в освобождении.
– Давай, девочка, сделай это, – рычу я, прижимаясь губами к ее мокрой от пота шее.
– Иди к черту… Ахррр, – кричит она, дергаясь и взрываясь. Зарычав, я отбрасываю в сторону кисть, и проникаю в ее пульсирующее лоно двумя пальцами, сгибая и растирая набухающую точку внутри.
– Скажи кто ты, Рика, – срывающимся голосом требую я, толкаясь сильнее и жестче, мышцы лона сжимаются, туго обхватывая фаланги, сигнализируя о новой волне поступающего оргазма. Он будет мощнее, разрушительнее, не оставит ничего, ни единой мысли. Бл*дь, она настолько горяча, но я все равно не получил то, что мне нужно. Рика ничего не отдает, сопротивляясь и проигрывая и ненавидит меня за это. Упрямая сучка. Не в силах просто наблюдать, жестко обхватываю ее подбородок пальцами и с голодным стоном впиваюсь приоткрытые губы, врываясь языком пробуя сладость нежного рта, вкус наслаждения, безумия, отчаянной похоти. Именно такими я и представлял ее губы – опьяняющими, лишающими разума. Чтобы она не прятала внутри себя, я больше не уверен, что хочу знать. Ты, чёртов ураган, Эрика Доусон. Она внезапно дёргается вперед, потираясь бедром о выпирающую стальную эрекцию под моими штанами. Хриплый надрывный стон вырывается из моей груди, и она повторяет движение, снова и снова, доводя до потери рассудка. А потом целует, скользнув горячим язычком в мой рот, лишая последних каплей самообладания.
– Черт бы тебя побрал, Рика, – глухо рычу я, отрываясь от сладких губ, нажимая большим пальцем на набухший клитор, проталкиваю пальцы глубже и быстрее. Такая чертовски мокрая, жаркая и тесная. Влажные тиски сжимаются, и она снова протяжно кричит, мощно кончая на мои пальцы. Обхватив ладонями содрогающиеся в оргазме бедра, я крепко прижимаюсь к ней, ритмично толкаясь каменным членом вниз ее живота, оставляя на ягодицах синяки от впивающихся в нежную плоть жадных пальцев. Затыкаю возмущенный возглас Рики своим языком, сдаваясь подступающему освобождению. Я рычу, сминая ее задницу насаживая на свои бедра, имитируя мощные толчки.
– Мне нужно трахнуть тебя, Рика, – отчаянно бормочу, ощущая болезненное жжение набухшей плоти от соприкосновения с лишней тканью. Даже сквозь брюки я чувствую горячий жар ее лона. – Черт, просто скажи, что хочешь… – с отчаянным стоном шепчу я. – Я сейчас взорвусь, малышка.
– Никакого секса, Престон, – шепчет коварная бестия в мои губы, облизывая их кончиком языка и раздвигая бедра, выгибается, потираясь о мою эрекцию. Мозг отключается, когда потребность в разрядке сметает тщетные попытки самоконтроля, стремительный мощный оргазм прошибает поясницу и выстреливает струей горячей спермы прямо в хлопковые штаны. Хрипло стону, сжимая ее бедра и конвульсивно толкаюсь несколько раз. Моя футболка пропитана маслом и потом, и я рывком стаскиваю ее, бросаю на пол, и порывисто прижимаюсь к обнаженной груди девушки. Стук ее бешено бьющегося сердца вторит моему. Мы оба мокрые и задыхающиеся, но только один из нас проигравший. Задыхаясь, ошеломлённо смотрю в горящие триумфом глаза Рики с затихающими вспышками удовольствия. Я не знаю, как ей удалось, но она только что снова меня поимела.
– Покажи мне, кто ты, Джейдан Престон, – наклонив голову, шепчет она мне в ухо.
– Ты действительно этого хочешь? – проводя мокрыми от ее соков пальцами по нежной щеке, напряженно спрашиваю я, погружаясь в бушующие океаны ее глаз. Большой палец нажимает на покрасневшие от жадных поцелуев губы.
– Равноценный обмен, – кивает девушка, слизывая свой нектар кончиком языка. – И, может быть, я позволю тебе увидеть больше. Но сначала развяжи мои руки и смени брюки, маэстро.
Это конец ознакомительного отрывка. Роман
платный. Продолжение по ссылке -
h
ИНСТРУКЦИЯ К ПОКУПКЕ НА САЙТЕ:
1. Регистрируетесь на сайте. https://feisovet.ru/
2. Добавляете товар в корзину.
3. Выбираете нужный формат.
4. Оплачиваете любым удобным вам способом. Телефон, карта, терминал...подробности -
Как заказать и оплатить книгу в ИМ «Призрачные Миры»?
Правила заказа и оплаты книг в интернет-магазине Призрачные Миры
5. Книга приходит к вам в раздел «мои купленные книги»
ЧАСТЫЕ ВОПРОСЫ.
«Я живу очень далеко, в Антарктиде, как же мне оплатить?»
ОТВЕТ: ОПЛАТИТЬ МОЖНО из любой точки земного шара, лишь бы был интернет и безналичные деньги.
Как правило, читатели из Европы, нажимают «ОПЛАТИТЬ ЧЕРЕЗ PAYPALL» и следуют инструкциям.
ЧИТАТЕЛИ ИЗ УКРАИНЫ оплачивают через карту или Приват Банк. (как правило, но есть десятки других способов)
Из России – телефоном или картой.
Официальные группы авторов:
Мы будем рады всем! У нас всегда приятная,
дружественная атмосфера, красивые арты,
горячие посты и много интересного
[1] Кемар – отсоединившийся регион Анмара, после внутренней революции, объявивший о своем суверенитете.
[2] Джума́-нама́з (араб. صلاة الجمعة – пятничная молитва) – обязательная коллективная молитва мусульман. Совершается в пятницу во время полуденной молитвы в мечетях. Совершение джума-намаза предписано в Коране.
[3] Михра́б (مِحْراب) – ниша в стене мечети, часто украшенная двумя колоннами и аркой. Михраб указывает направление на Мекку (киблу) и чаще всего расположен в середине стены. Михраб предназначен для того, чтобы в нём молился имам мечети (руководитель намаза), который во время молитвы должен находиться впереди остальных молящихся.
[4] Аба́йя (араб. عباءة; произносится ʕabaːja или ʕabaːʔa) – длинное традиционное арабское женское платье с рукавами; не подпоясывается.
Предназначена для ношения в общественных местах. Обычно чёрного цвета, но встречаются также разноцветные. Часто абайя обильно разукрашена вышивкой, бисером, стразами. В некоторых арабских странах – обязательная одежда для мусульманок и иностранок, надеваемая вместе с хиджабом или никабом.
