Текст книги "Артефакт (СИ)"

Автор книги: Ладонна Марэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Какой дракон? – спросил Маркус.

– Ты не видел дракона? – удивилась Осень, – Его трудно не заметить.

– Я видел трёх драконов за последние дни, – объяснился хранитель.

– Трёх?! – менестрель резко остановилась. – Я имела в виду золотого...

Её провожатый прошёл ещё несколько шагов, отпустив локоть, и тоже остановился.

– Золотого помню, – признал он, – как раз после восьмого он живёт в лесу и тайно, – тут он саркастично усмехнулся, – встречается с дочерью принца Андмара. Есть ещё два: синий и серебряный. Серебряная. Появились, вроде, вчера.

– Как подробно, – насмешливо произнесла Осень, – может, ты знаешь, чем я последние три дня занималась?

Хранитель леса молчал.

– Маркус? – неожиданно нерешительно окликнула она его. – Что я делала?

– Ничего, – после долгой паузы неохотно ответил он, – ничего не делала.

– Маркус...

Осень чувствовала, что он недоговаривает. Хранитель посмотрел ей в глаза.

– Я ничего не видел, – твёрдо произнёс он.

Сложилось впечатление, будто он говорил не ей. Но кому тогда? Было у Осени предположение. Лучше, если бы оно оказалось ошибочным.

– Идём, – он снова схватил её за руку, теперь за запястье. – Я должен тебя вывести.

Осень быстро последовала за ним. Мысли в панике метались в голове. Маркус точно видел её недавно. Даже говорил, точно говорил. Но не с Осенью, а с той её частью, что обычно скрывалась в глубине её души.

У нормальных, полноценных, менестрелей душа была едина. У Осени – нет. Её душа словно состояла из двух частей. Одна – сама Осень, а вторая – нечто совсем иное. Более мудрое и древнее. У всех прочих менестрелей они находились в равновесии, были едины. У Осени всё было слишком сложно. Именно из-за неоднородности своей души она не помнила свои предсказания, не управляла своим даром. Именно из-за этого возникали подобные провалы. Только провал впервые был таким большим.

– Я знаю, с кем ты говорил, – прошептала Осень.

Маркус вздрогнул и ускорил шаг.

Остановился он только на опушке леса.

– Всё, – сказал он, не скрывая волнения, – вот трактир.

Он махнул рукой и исчез среди деревьев.

– Маркус? – зачем-то позвала его Осень.

– Нет, – шепнула ближайшая сосна.

Лес за спиной девушки сомкнулся. Она поправила сумку на плече и направилась к невысокому деревянному зданию.

В зале трактира было много самых разнообразных посетителей. Осень прошла к камину и села прямо рядом с ним.

– Опять Вы, леди? – обратился к ней трактирщик, не молодой уже человек.

– Опять? – удивилась Осень. – Да.

– Вы заходили, – продолжил мужчина.

– И что я делала? – заинтересовалась она.

Трактирщик удивился, но, всё же, ответил:

– Вы поговорили с каким-то парнем, спели песню и сразу же шли.

– Вот как... – Осень сняла плащ и бросила его рядом с собой. – Этот парень... он сейчас здесь?

– Нет, – качнул головой трактирщик, – ушёл через полчаса после Вас.

– Я знаю, что это странно, – Осень дёрнула себя за косу, – но всё же, когда это было?

Мужчина, видимо, решил, что такое сумасшествие абсолютно нормально для менестрелей.

– Сегодня, – он бросил взгляд на часы, – вчера. В девять.

Осень снова потянула себя за косу. Что за парень? И что за песенка? Последний вопрос она озвучила.

– Не помню точно, – признался человек, – что-то про короля. Что будете пить?

– Чай, – махнула косой Осень, – успокаивающий.

Трактирщик поклонился и ушёл. Менестрель снова потянула себя за косу. Какая ещё песенка о короле?..

Осень вдруг ощутила чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела сидящего за столиком в самом центре зала мужчину. Он смотрел прямо на неё, сощурив светло-серые, почти прозрачные, глаза и гладил белую флейту. Смутно, он был ей знаком, но кто именно он из шести менестрелей мужского пола, Осень не могла.

– Ваш чай, леди, – отвлёк её от размышлений трактирщик.

– А? – Осень встрепенулась, – да, спасибо.

Она рассеянно протянула ему какую-то первую попавшуюся монетку. Мужчина широко улыбнулся, и ещё более доброжелательным тоном поинтересовался:

– Ночевать здесь будете?

Осень, мало отражая действительность, кивнула.

– Постойте, – она всё же очнулась на мгновение, – кто это?

И кивнула на сероглазого мужчину. Человек удивился.

– То есть? – не понял он, – Вы не знаете? Но он же из... ваших.

– Я их... мало знаю, – смутилась Осень, опять поймав себя на ощипывании косы.

– Зима, – кратко ответил недоумевающий трактирщик.

Осени стало немного жутко. Зиму она видела лишь однажды до сего момента. Тогда ей было лет пять, если не меньше. Помнила она о нём немногое: он был вторым менестрелем из двенадцати (Осень – двенадцатой) и мать сильно рекомендовала не то что не разговаривать с ним, а вообще не ходить там, где может ходить он. Среди своего народа он считался вторым по силе, но Осень смутно подозревала, что даже первый из них мог с ним не справиться. Если ему что-нибудь не понравится, Осень с ним совладать тем более не сможет.

Зима смотрел не отрываясь и чуть улыбался, Осень забыла про свой чай и не могла оторвать свои глаза от его.

Тут к нему подошёл кто-то неопределённый и что-то тихо сказал. Улыбка второго менестреля увяла, в глазах отразился гнев. Он резко встал и, взяв свой плащ, отправился на выход. Уже в дверях он обернулся, нашёл Осень глазами и чуть склонил голову. Каким-то чудом она смогла кивнуть ответ. Зима как-то неприятно улыбнулся и удалился.

Когда за ним закрылась дверь, девушка вдруг ослабла. Из её рук выскользнула давно забытая чашка с чаем и разбилась. Этот звук, казалось, всех разбудил. Осень так точно. Вновь вокруг зашумели люди, которые затихли. Или же, Осень их просто не слышала.

– Простите, – сказала она спустившемуся сверху, где находились комнаты, трактирщику.

– Ничего, – он беспечно махнул рукой, но в его глазах девушка увидела тень волнения, – Ваша комната готова.

Осень кивнула и встала, подхватив плащ, сумку и лютню.

«И что это было?» – вертелась в её голове единственная мысль.

***

Ладира со всей доступной ей, не маленькой весьма, скоростью вбежала в башню и взлетела по лестнице, чуть не сбросив с неё хозяина башни, чернокнижника Эскеля.

– Ладира!.. – возмутился он, и поймал её за кончик косы. – Что?!

– Пусти! – она попыталась вырвать волосы из его руки. – Меня нашли!

– Кто ещё?

Эскель всё же выпустил косу, но схватил Ладиру за руку.

– Они меня нашли! – обречённо воскликнула она. – Историки пришли казнить меня!

Чернокнижник потащил её вверх по лестнице в сторону комнаты, куда поселил свою гостью.

– Откуда ты знаешь?

Ладира чуть запнулась об одну из ступенек, но быстро выровнялась.

– Бардан мне сказал, – она всё же вырвала свою руку из его и пошла быстрее, – она прислала Чернокрылую.

– Я запутался, – признался Эскель, – «они» или «она»? И что за Чернокрылая?

– Она, – Ладира замялась, – это Милениль, помощниц первого Историка. Та ещё... не важно.

– О, – зло обрадовался Эскель, – есть ещё и первый Историк!

Историк-изгнанница совершенно серьёзно кивнула.

– Меня приказали казнить... Бардан подслушал.

– Жестоко, – заметил чернокнижник, уже успевший уйти в свои мысли, – что с этой... крылатой?

– Мы с ней вместе учились, – призналась Ладира, – не были сильно близки, но общались. Больше, чем с другими. Только она испытания выдержала, а я... ну, я хотя бы успела сбежать.

– И она так легко согласилась тебя убить? – почему-то удивился Эскель, открывая дверь Ладире.

– Не думаю, что у неё был выбор.

– Выбор есть всегда, – возразил чернокнижник.

Ладира замерла и дрогнувшим голосом ответила ему:

– Не у нас... них.

Эскель опустился в кресло. Ладира медленно опустилась на край кровати. Растерянное выражение не сходило с её лица.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – после долгого молчания вдруг спросил маг.

Ладира только покачала головой.

– И всё же? – настаивал Эскель. – Почему ты только что была в панике и собиралась бежать, а сейчас сидишь и ничего не делаешь?

– Просто... – Ладира вдруг замерла, не закончив фразу.

– Ладира? – чернокнижник ощутил что-то очень странное, – Ладира!

Она молчала, замерев. И только руки, затянутые в чёрные перчатки, задрожали.

– Ладира? – он встал с кресла и подошёл к ней, – что случилось?

Ладира долго не отвечала, она была словно в трансе. И только когда Эскель осторожно встряхнул её за плечи, она ответила.

– Они... они перекрыли мне выход из этого мира... – она посмотрела на него, в её серебристо-серых глазах блестели слёзы, – они убьют меня.

Эскель совершенно не знал, что ему делать. Поэтому он просто обнял Ладиру и зачем-то сказал ей, ласково проведя рукой по длинным чёрным волосам:

– Я не дам им тебя убить.

Это простое обещание почему-то подействовало на Ладиру правильно: он мгновенно успокоилась, выдохнула и, осторожно выбравшись из его рук, начала рассуждать вслух:

– У нас нет никакого выхода, кроме как принять бой. Я не знаю, кого прислали кроме Чернокрылой и прислали ли. – Она задумалась. – Можно ещё... нет, это глупость.

Эскель чувствовал, что второй вариант вовсе не глупость, хоть и не знал его суть.

– Что ещё можно? – решил он не игнорировать своё предчувствие.

Маг, особенно чернокнижник, не может не обращать внимания на интуицию. Сколько раз он спасала ему, Эскелю, жизнь – не счесть. Именно поэтому он предпочёл заметить оговорку Ладиры. Кто знает, может именно в ней лежит их, её, спасение?

– Это правда глупость, – отмахнулась она, но заметив его взгляд всё-таки объяснила, – можно обратиться к великому судье.

– К кому? – не понял Эскель.

До появления в его жизни Бардана и Ладиры он даже не подозревал о существовании Историков, не то, что о каком-то там великом судье.

– Великий судья. – Терпеливо повторила историк-изгнанница, – Высший Летописец равновесия.

Эскель опять ничего не понял, но виду не подал.

– Хорошо, – кивнул он, – и что нам даст обращение к нему?

– Ну, – замялась Ладира, – он может подтвердить приговор, либо отменить его.

– Хорошо, – снова кивнул Эскель, – хуже всё равно уже не будет. Как к нему обратиться?

Ладира не ответила, просто встала и, взяв его за руку, повела куда-то. Где-то на середине лестницы Эскель сообразил, что они спускаются в холл.

– Может, – предложил он, – стоит пойти в ритуальный зал?

– Ты что? – удивилась Ладира, – а вдруг он обидится?

Эскель на это даже не смог найти слова.

В середине холла Ладира резко остановилась и отпустила его руку. Эскель тоже остановился, рядом с ней. Она молчала, он тоже. Затем, Ладира изящным движением достала откуда-то блокнот, открыл его где-то в середине, и пробежала глазами текст на непонятном Эскелю языке.

– Так, – строго сказала Ладира, – дай кинжал.

– Зачем? – удивился чернокнижник.

Но кинжал ей протянул.

– Нужно принести жертву, – приняла она оружие, поблагодарив мага кивком, – и позвать великого судью.

– Кем будем жертвовать? – чуть напрягся Эскель.

– Обычно, – начала объяснение Ладира, стягивая перчатку, – под жертвой подразумевается капля крови.

– Обычно? – Эскель расслабляться не спешил.

– Всегда, – исправилась историк-изгнанница, и смело провела кинжалом по ладони.

Порез наполнился кровью, она развернула кисть ладонью к полу и отчётливо произнесла:

– Я призываю великого судью.

Ничего не произошло. Тогда Ладира повторила слова. Всё равно ничего не происходило.

– Может, – подал голос Эскель, – звать надо как-то иначе?..

– Как? – развернулась к нему Ладира.

Она была растеряна, напугана и очень зла.

– Не знаю, – признался чернокнижник.

– Если ты такой умный, – окончательно разозлилась Ладира, – сам попробуй!

В тот момент, когда крайне злая девушка всунула ему в руку кинжал, открылась дверь башни. Запертая дверь. Вошла высокая чернокрылая девушка с обнажённым мечом в руке. Правое её крыло было когда-то сломано и, видимо, неправильно срослось. Ладира вздрогнула и тоже достала свой меч.

– Я не очень хороша в ближнем бою, – призналась она тихонько Эскелю.

– Я вообще мечом не владею, – также тихо признался он ей.

– Ну, ты если что колдани что-нибудь...

Эскель кивнул. Чернокрылая терпеливо ждала, пока они наговорятся. Ладира повернулась к ней лицом и сделала шаг. Что было дальше, Эскель понять не мог: Историки двигались очень быстро, и он даже не знал, где Ладира, а где Чернокрылая.

«Обычно под жертвой подразумевается капля крови».

«Обычно». Что бы она ни сказала после, не «всегда», а «обычно». Принести жертву и позвать. Просто.

– Спаси её, – просто попросил Эскель, уже лёжа на холодном каменном полу.

Он услышал звон меча, упавшего на пол и ощутил тёплую руку Ладиры на своём лице. Услышал её высокий, срывающийся голос:

– Ты что натворил, идиот?!

Видел её. Но не мог сказать и слова, несмотря на то, что сказать было что. А потом, он увидел узкую полоску стали у горла Ладиры и высокую черноволосую растрёпанную девушку, стоящую за ней.

После была слепящая вспышка серого света, из которой выступили двое в серых одеждах: печальный человек, черноволосый и сероглазый, и напуганный не серьёзного вида парнишка. Внешне они явно были ровесниками, но первый чувствовался старше.

Эскеля это уже не удивляло.

Ладира замерла, а потом неуверенно позвала:

– Леттер?

Печальный человек смотрел на неё не отрываясь. Эскелю вдруг показалось, что они очень похожи: черноволосые, сероглазые. Странно, что глаза у них были совершенно одинакового цвета, серебристого какого-то. Только у него при этом они были пустые, тусклые.

– Ладира, – вдруг сказал он.

– Что? – внезапно подала голос Чернокрылая, убирая меч от горла Ладиры.

Эскеля мучил тот же вопрос.

– Спаси его, – попросила Ладира.

Тот, кого она называла Леттером, печально улыбнулся.

– Я не могу.

– Я вижу, – сказала она неожиданно зло, – что ты можешь всё.

– Я отменяю твой приговор, – жёстко сказал он ей и, затем, добавил, обращаясь к Чернокрылой, – можешь уходить.

Та поклонилась и исчезла.

– Но, – продолжил Леттер, – я не могу его спасти.

– Пожалуйста.

Леттер покачал головой.

– Кетрир, – вдруг обратился к нему его спутник, про которого уже все забыли, – нас...

– О, – перебила его Ладира, – ты принял это имя?!

– Я не ты, – просто ответил ей Кетрир (или Леттер, Эскель никак не мог понять), – я старше и меня... меня ничто не пугает.

Он повернулся к своему спутнику.

– Идём, Василий, – Леттер – Кетрир – великий судья махнул рукой, и снова открылось то серое сияние, – я его спасти не смогу. Но ты – сможешь.

Они ушли, оставив недоумевающего Эскеля и злую Ладиру вдвоём.

– Вот зачем ты это сделал, идиот?!

Чернокнижник через силу улыбнулся.

***

Юнона вытряхнула из ближайшей карты комок пыли и крупного, с кулак, засушенного паука.

– Фу, – сморщила нос Лилия, подвинув паучий труп носком туфли, – гадость.

– А что ты эту гадость ко мне двигаешь?! – возмутилась Юнона, – Вообще, почему мы делаем уборку в кабинете географии?

– Потому, – серьёзно ответил Александр, доставая с верхней полки очередную карту и передавая её Лилии, – что это сплачивает и укрепляет командный дух.

Из другого угла класса, где уборку делали драконы, донёсся короткий вскрик, и запахло палёным.

– А ещё, – невозмутимо продолжил Александр, спускаясь на пол, – потому, что Кирилл уронил люстру в холле.

– Странно, – пробормотала Юна, – люстру ронял Кирилл, а страдаем мы все. Где справедливость?!

– Что? – переспросила драконица Анна.

Александр усмехнулся, Юнона страдальчески закатила глаза, а из драконьего угла донёсся смех Альта.

– Да я серьёзно, – Анна обиженно ткнула локтем в хихикающего брата, – я не расслышала!

– Ничего!

Юнона осторожно подвинула паука поближе к Александру. Тот над ним склонился, провёл рукой и паук, встав на оставшиеся четыре лапки, побежал в сторону драконов. Оттуда вновь послышался короткий вскрик и опять запахло палёным. Некромант пакостливо улыбнулся.

– Саша, – легонько толкнула его Юна. – Хватит её пугать.

Тот улыбнулся ещё шире, что выглядело несколько жутко, и полез обратно на шкаф. Некоторое время они все работали молча, только Анна время от времени вскрикивала и поджигала пауков.

– Люди, – наконец не выдержала Лилия, – откройте окно!

Стоящий неподалёку Кирилл засмеялся:

– Где ты людей видишь?

– Нигде, – признала Лилия, – одни монстры вокруг.

– Эй! – возмутился протирающий люстру Жан, – я человек!

К нему обернулись все присутствующие.

– Что? – удивился Александр, от изумления чуть было не упавший со шкафа, – ты человек?

– Ну да, – абсолютно спокойно кивнул Жан, не отрываясь от своего занятия, – а вы нет?

Его одноклассники дружно помотали головами. Потом, сообразив, что он никого не видит, в один голос ответили:

– Нет.

– Правда? – чародей, наконец, отвлёкся от люстры.

– Так что там? – подала голос Лилия. – Откроет кто-нибудь окно? Или это придётся делать хрупкой и слабой девушке?

Жан с сомнением покосился на «хрупкую и слабую», которая по своему желанию оборачивалась волком и вообще на физкультуре не уступала ни брату, ни драконам, но, всё-таки, пошёл открывать окно.

– Кто-нибудь знает, надо ли мыть окна? – в пустоту задал вопрос Арлиган, синий дракон.

– Не надо, – смело решила Анна, стирая пыль с ближайшего подоконника.

– Ты уверена? – с сомнением уточнил её брат, рассматривая мутное стекло.

– Нет, но я не хочу его мыть.

– Люди, – опять подала голос Лилия, – а что вообще уборщица делает?

Единственный на весь класс человек пожал плечами.

– У нас есть уборщица? – удивилась Юнона, вытряхивая из светлых волос пыль.

– Есть, – неуверенно кивнул Кирилл, разглядывая очередной паучий труп.

– Я думала...

Тут у Юноны зазвонил телефон, и она отошла в сторону, не закончив мысль.

– А что она там думала? – глядя на Юну, разговаривающую с, видимо, бабушкой, спросил у Анны Арлиган.

– А она вообще умеет? – вяло пошутил Кирилл.

Юнона услышала и показала не особо внушительный кулак. Александр во второй раз склонился над пауком, провёл над ним рукой и тот резво побежал к Кириллу. Тот резко побелел и ринулся от ходячего трупа в сторону.

– Юнона, – воскликнул он, – спаси меня!

– Нет, бабуля, ничего не происходит, – нежно произнесла в трубку Юнона, показав большой палец Александру, – всё за-ме-ча-тель-но!

– Юнона! Ну прости, я неудачно пошутил!

– Конечно, бабуля, если хочешь, я тебя встречу.

Наконец, паук попался на глаза Анне. Снова вскрикнув, она его сожгла.

– Ну как ты могла, Анна?! – возмутился Альт, – Вот зачем ты его сожгла?!

– Нет, бабуля, – Юна украдкой показала им кулак, – пока ещё все живы.

Она особенно подчеркнула слово «пока», выразительно глядя на всех трёх драконов. Те, предчувствуя нечто страшное, принялись усерднее тереть подоконники, старательно игнорируя запылённые окна.

Открылась дверь, и заглянул заместитель директора по какой-то там, никто не удосужился запомнить какой, части. Сайлар оглядел всех присутствующих, пересчитал и, недовольно нахмурившись, спросил:

– Почему восемь? Куда девятый делся?

– А, – пискнула Лилия, – братик в медпункт ушёл, на него глобус... напал.

– Кто напал? – совершенно спокойно переспросил Сайлар.

– Глобус, – повторила Лилия, пытаясь слиться с ближайшей партой.

В присутствии Сайлара всеми овладевал странный ужас. Всеми, кроме, наверное, директора. Тот просто был ещё страшнее.

– Ладно, – кивнул больше своим мыслям, чем Лилии замдиректора, – свободны.

Ученики тихонько, даже Юнона больше не отвечала бабушке, гуськом пошли на выход. Сайлар, когда они все стояли в коридоре, снова пересчитал их и закрыл дверь.

– Хорошо, бабуля, – прошептала Юнона, – я тебя встречу...

– Всё, – Сайлар махнул рукой, – расходитесь.

И сам ушёл с самым серьёзным видом куда-то по своим делам. Юнона подхватила Александра и с самым честным видом, глядя ему прямо в глаза, ласковым тоном спросила:

– Саша, ты же пойдёшь со мной встречать мою бабушку?

– Пойду, – легко согласился он, – а ты пойдёшь со мной ночью на кладбище?

Юна страдальчески вздохнула, трагично закатила глаза, но согласилась.

Серебряная драконица Анна сосредоточенно вынимала из своей тумбочки печенье. Сидящие на её кровати Альт, Арлиган и попугай Арлигана с интересом за этим наблюдали.

– Слушай, – наконец не выдержал её братец, – у тебя там склад или как?

– Это означает, что ты чай не будешь? – обрадовалась Анна, выуживая из тумбочки толстого рыжего хомяка. – А это ещё что за кракозябра?

– Сама ты кракозябра, – обиделся хомяк.

Глаза Анны приняли правильную круглую форму.

– Простите, – сказала она, и протянула хомяку какую-то печененку.

Тот с достоинством её принял.

– Я эта... – продолжила Анна, – как там...

– Анна, – шёпотом подсказал Альт.

– Да, я Анна, – согласилась всё ещё шокированная драконица.

Хомяк с достоинством кивнул.

– А ты кто? – поинтересовался Арлиган, переместившийся вместе с попугаем на пол, к Анне и хомяку.

– Не знаю, – признался хомячок, умывая мордочку.

– Не знаешь? – голос Анны жалостливо дрогнул, – А где ты живёшь?

– Не знаю, – повторил он смущённо.

– А хочешь жить со мной? – предложила очень уж жалостливая драконица.

Ушки хомяка приподнялись.

– А можно? – с надеждой уточнил он, приподнявшись на задних лапках.

– Альтик! – Анна обернулась к брату, – Можно я его оставлю? Ну пожалуйста!

– А причём тут вообще я? – резонно заметил Альт, – хочешь – оставляй!

Драконица радостно подскочила и осторожно обняла хомячка.

– А как тебя назвать? – спросила она у него.

Он с умным видом почесал ухо и солидно ответил:

– Кракозябр!

Анна хихикнула и пересадила его на тумбочку.

– Ну что, – радостно объявила она, – давайте пить чай?

В этот момент откуда-то со школьного двора раздался душераздирающий вопль. Драконы, не сговариваясь, вскочили и побежали на улицу. Анна успела схватить с тумбочки Кракозябра и из жилого корпуса выбежала уже с ним на плече.

– Откуда?.. – на бегу уточнил Альт.

– Старая башня, – кратко ответил Арлиган, вырвавшийся чуть вперёд.

Далее они бежали молча и добрались до башни раньше чем все остальные. Только Сайлар там стоял. Но, видимо, уже давно: он даже не запыхался. На земле лежал труп. Видимо, этот труп, когда был жив, выпал из окна. На его самом обычном лице застыла гримаса ужаса, а по земле расползалось пятно крови.

– На что он напоролся? – испуганно спросила Анна, рассматривая страшную рану в его животе. Словно колом проткнули...

– Вон, – бросил Сайлар, даже не обернувшись, – быстро все по комнатам.

Подошли оставшиеся обитатели школы. Вперёд вышел директор Драммонд, отодвинул сбившихся в одну кучу драконов и подошёл к трупу и Сайлару.

– Уведите учеников, – приказал он учителям.

– Что случилось? – послышался из толпы голос Юноны.

– Труп, – ответил ей кто-то.

– Расходитесь, – велел кто-то из учителей, – быстро, здесь не на что смотреть.

Через толпу пробились Юнона, Александр и высокая статная дама с пучком. Видимо, бабушка.

– Ох! – испуганно воскликнула дама, – этот юноша ехал со мной в автобусе!

– Этот юноша – идиот, – мрачно огрызнулся Сайлар.

Драммонд поднял голову.

– Александр пусть останется, – сказал он, – Вы тоже, – обратился он к бабушке Юноны, – остальные – по комнатам. Быстро.

Анна хотела досмотреть, чем закончится дело, но её, как и остальных учеников, увели.

– Юнона, – шепнула она, догнав подругу, – как думаешь, Александр нам расскажет?

– Если ему разрешат, – передёрнула она плечами. – Я могу раскинуть карты...

– И что дадут эти карты? – заинтересовался Кракозябр.

Юнона не удивилась говорящему хомяку, и снова передёрнула плечами, будто озябла.

– Не знаю. Но что-нибудь дадут. Давайте ускоримся, – предложила она, – я замёрзла.