Текст книги "Пришельцы"

Автор книги: Ладислав Кубиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Кубиц Ладислав
Пришельцы

ЛАДИСЛАВ КУБИЦ

ПРИШЕЛЬЦЫ

Пер. с чешского Т. Осадченко

Это началось...

Нет, лучше с самого начала. Представьте, что вы обнаружили в своей квартире чужого. Если вы женаты, то решите, что это – любовник жены. А если холосты, то примете чужака за вора.

Да только я никого не обнаруживал, тот человек сам материализовался у меня перед глазами. Сначала в квартире заклубился густой белый туман, как бывает по утрам в ноябре. Туман лениво сгустился и приобрел очертания человеческой фигуры. С минуту я убеждал себя, что это галлюцинация, пока низкий голос не вывел меня из заблуждения:

– У вас есть кнедлики?

– Что-что? – пролепетал я, пребывая в шоковом состоянии по поводу видения, попиравшего все законы разума.

– Я спрашиваю, есть у вас кнедлики или нет? – повторил он.

– Нет у меня никаких кнедликов!

– А жаль, – бросил гость, направляясь на кухню. Опомнившись, я кинулся за ним. Привидение спокойно опорожняло холодильник.

– Моравские колбаски, гм... сыр. Не густо. Я-то думал, у вас побогаче будет.

– Сейчас же положите все на место! Кто вам дал право...

Пришелец окинул меня невозмутимым взглядом, продолжая набивать большой рюкзак:

– Типичная картина: шок от встречи. Ничего, привыкнете.

– Ни к чему я не собираюсь привыкать, объясните, в чем дело!

– Спокойно, не надо нервничать, в свое время все узнаете. – Захлопнув дверцу холодильника, гость начал терять очертания, превратился в белый туман и исчез. Я остался стоять, как школьник, застигнутый директором с сигаретой в руках. В голове было пусто, как в холодильнике. Только он мог служить свидетельством того, что мне не приснилось случившееся.

В передней раздался звонок. Первый реальный звук после зловещей сцены. За дверьми стояла пани Янская, вся в слезах:

– Пан Кубих, меня обокрали. Пойдите взгляните! Откуда ни возьмись появились шестеро. Всю еду до крошки подобрали. И еще издевались: мы, мол, из будущего, – она зарыдала. Прежде чем прибежал Мирек, все они испарились.

– Именно как пар?

– Скорее, как туман, – уточнила она.

– У меня тоже побывали, холодильник дочиста вымели.

– И у вас? – она вытаращила глаза. – Да что же происходит...

Прежде чем я успел ответить, на весь дом раздались голоса взволнованных жильцов. Хлопали двери, слышались гневные возгласы и проклятия. Я понял, что голодный туман прошелся по всем квартирам. Этажом ниже развивал, астрологическую теорию мистически настроенный Масак.

Я не верю в загробный мир и другие сверхъестественные явления, поэтому предоставил философствовать соседям и вернуться к себе. Логического объяснения случившемуся быть не могло. С минуту я анализировал сообщение Янской, что воры явились из будущего. Странно, загадочно: шутка или факт?

Махнув на все рукой, я взял сетку и пошел в универсам возобновить запасы еды, уверенный, что стал свидетелем уникального и непонятного явления. Вряд ли оно может повториться. Последовавшие вскоре события показали глубину моих заблуждений.

Через несколько дней туман объявился снова, на этот раз пришельцев было человек пятнадцать. Они опустошили кладовку и холодильник так мастерски, что им могли бы позавидовать татаро-монголы. Я прошептал, что это уж чересчур. Их было пятнадцать, а я один, потому прошептал тихо, чуть слышно. И все-таки один из них услышал и подошел ко мне:

– Да не переживай ты, Кубих, – он бодро похлопал меня по плечу. – Неужто тебе для собственной родни жалко?

– Родни?! – я обратился в соляной столб, как жена Лота.

– Ну да. Я – Бржетя Кубих, год рождения – 2417.

Я чувствовал себя так, будто на голову мне свалилось пианино.

– Держись, прадедка!

Подойдя к креслу на ватных ногах, я бессильно опустился, скорее, рухнул в него. С минуту я дышал, как рыба, вытащенная на берег. Очень не помешал бы нашатырный спирт. Постепенно испуг сменялся гневом:

– Ты, значит, утверждаешь, мой крайне несимпатичный потомок, что вы будете регулярно проводить подобные рейды?

– Зачем? Мы тут жить будем.

– Жить?

– А что? Виза на выезд в прошлое у нас имеется, полный порядок. Нет, вы же не представляете, как хорошо живете! Лакомства, сласти, кнедлики... – его лицо озарилось, – никакой синтетической пищи, не то что у нас. Безвкусные пилюли, содержащие необходимые джоули и витамины – все по науке. Тьфу! А перенаселенность, автоматика, кибернетика! Да ты счастья своего не ценишь, прадедушка. Отдыхаешь себе, ляжешь поудобнее и можешь полакомиться вволю. А тут спасу от личного робота нет, совсем душу вымотал. А ваша еда – пальчики оближешь. Какие вкусовые ощущения: рай по сравнению с этим – собачья будка. Я вот тебя сейчас угощу эссенцией из морских водорослей, сам поймешь, что я прав...

Я отказался от угощения. В голове стояло неотступное видение: международный аэропорт и садящиеся стройными рядами ревущие реактивные самолеты.

– Не может быть, о, горе, – метался я.

– Как жаль, прадедушка, что ты нам не рад. Но погоди, как только всех нас узнаешь – все будет по-другому.

– Не сомневаюсь. Как вам могли выдать визу, вы разрываете связь времен, вмешиваетесь в историю. Все будет действительно по-другому!

– У нас идет эксперимент, ну, и мода, конечно. "Визит к предкам"! Некоторые прилетели нелегально.

– Как вам такое пришло в голову?

Он пожал плечами:

– Не знаю, вдруг начался какой-то психоз. "Кто не пробовал еду предков, тот не знает наслаждения" – на всех рекламных щитах. Мы и решили попробовать, приехали к тебе в гости:

– Я счастлив, – сказал я, – а со мной что будет?

– Потеснишься немного, переедешь в прихожую. Всем поместиться надо. Вот-вот прибудут родственники с папиной стороны.

– С папиной стороны? – в глазах у меня потемнело.

– Не бойся, человек десять, не больше.

От обморока меня спасло зрелище у книжного шкафа. Родичи теснились у полок. Я встал, оттолкнул потомка Бржетю и протиснулся сквозь толпу. Какой-то родственник лихорадочно просматривал названия книг и разочарованно швырял их на пол одну за другой, словно в макулатуру. Я многое вынесу, но не это. Книги – заповедная область, куда допускаются лишь избранные. Шлепанье переплетов действовало на меня, как блеяние козы на голодного тигра.

– Ты что делаешь, невежда? – зарычал я.

– Ищу "Книгу о вкусной и здоровой пище", не видишь, что ли?

– Сию минуту прекрати...

– Тихо, тихо, старый.

Я ударил его жестко, но корректно, как учил нас когда-то тренер по каратэ. Он сполз на груду книг. Остальная родня восприняла это как покушение на фамильную честь. Началась битва, в которой мои шансы на победу были ничтожны. Нанеся несколько ударов и пинков во все стороны, я в итоге оказался в коридоре с разукрашенной физиономией. Попытки вернуться в квартиру привели к новым синякам. Однако родичи были столь великодушны, что выкинули мне вслед куртку, чтобы я не простыл.

И вот я оказался без крыши над головой.

Но я был не одинок в постигшей меня беде: потомки вышвырнули на улицу многих обитателей соседних домов. Пришельцев все прибывало, здания трещали по швам, машины на переполненных шоссе множились, как крысы.

Я пошел вдоль улицы и миновал универсам, разграбленный до плиток пола включительно. Исчезли даже полки, ибо дерево представляло для пришельцев особую ценность. Я направился к центру города. Общественный транспорт агонизировал. Огромные массы людей превратили автобусы и трамваи в ободранные остовы, обрамляющие улицы подобно памятникам старых добрых времен. Какой-то прохожий, прижимавший к уху транзистор, вдруг застонал, раскинул руки, и приемник исчез под ногами пешеходов.

– Только что сообщили, что нас более девяноста миллионов, и пришельцы продолжают прибывать!

Никто не обратил на человека внимания, толпа сдунула его, как ветер пламя свечи. В старой части Праги картина была та же: магазины как выметенные. Начинались первые столкновения между пражанами и отдаленной родней из будущего. Я пробился через Пршикопы на Мустек и втиснулся в букинистический магазин, переполненный пришельцами. Под напором тел трещали полки, рушились книги. Ташо с Павлой висели на перилах галереи, напоминая гимнастов на канате. Ганка, стоя на прилавке, била незваных гостей по головам толстым "Атласом мира". Ташо, увидев меня, закричал:

– Ужас, им нужны поваренные книги! Остальные уничтожаются.

Поняв, что к друзьям не прорваться, я помахал им рукой и стал продвигаться к выходу. На улицу я попал без всяких проблем, так как толпа вынесла меня через витрину. От опасности быть растоптанным меня спасла колонна, за которой я спрятался. Швыряемый толпой, как щенка морским прибоем, я попал на Вацлавскую площадь. Тут нельзя было пошевелиться: шел аукцион. Кто-то кричал не своим голосом:

– Кулинарные рецепты XIX века – триста тысяч крон раз...

Мне не довелось узнать, чем кончились торги, ибо толпа заволновалась, и меня вынесло на Индришскую улицу. Здесь стало посвободнее: народу было ровно столько, чтобы человек с помощью локтей мог медленно двигаться в нужном направлении. Используя запрещенные приемы, я прорвался на Соколовскую, затем через Карлин вверх, к Кобылисам. Везде одно и то же. Апокалипсис царил на улицах. С хмурого неба посыпался снег. По улице Красной Армии я дотащился до трамвайного депо. Здесь рельсы обрывались: город кончился. В полузасыпанном песчаном карьере стояло несколько фургонов. Я решил переночевать в одном из них, а там видно будет.

– Стой, руки вверх! – послышалось оттуда. Я повиновался.

– Э, да это пан Кубих, – из-за фургона показалось знакомое лицо соседа Пулквы. – Скорее к нам! – Пулква подпрыгнул от радости. В наспех устроенном лагере горело несколько костров, на которых варилась скудная еда. Во главе лагеря стоял полковник в отставке.

– Тлапих, – представился он и пожал мне руку. – От имени нашей группы приветствую вас. Как обстановка в городе?

Я доложил об увиденном. Он нахмурился:

– Ситуация серьезная. Да и нам нелегко. Противник стягивает силы, – он показал на лес, – ожидаем атаку. Вы – последний старожил, которому удалось прорваться сюда. Надо готовиться к обороне.

Он отдал приказ, и мы, подобно гуситам, поставили фургоны полукругом, образовав оборонительный вал. "Гуситы использовали повозки", – с умилением вспомнил я уроки истории. Отвесная стена карьера прикрывала наши тылы, так что атака могла начаться только от леса, по заснеженной равнине. В тихом свисте ветра и завихрениях снежинок мы осматривали оружие: жерди для подпорки белья, кастрюли с замерзшей водой, увеличивавшей их ударную силу.

Ничего не происходило. Мы перетаптывались, время шло, на опушке все было спокойно. Зато у шоссе пришельцы сбивались в группки. Их явно привлекал наш военный лагерь, усиленно жестикулируя, они показывали на наши повозки-вагончики.

– Мне кажется, полковник, мы совершили ошибку. Их злит наша готовность к бою.

– Ерунда, – отрезал Тлапих, – пусть видят, что мы не сдадимся.

– Тревога! – закричал Пулква. – Идут!

Со стороны шоссе приближалась группка пришельцев. Они хотели было развернуться цепью, но правильно выбранная нами тактика заставила их сбиться в кучу. Они остановились метрах в пятидесяти от нас.

– Немедленно выдайте нам фургоны.

– Ультиматум отвергнут! – заорал Полковник.

– Не заставляйте нас применять насилие!

– Ледяными кастрюлями – пли! – и мы метнули первый заряд.

Глухой звон черепов послужил сигналом, что удар пришелся в цель. Приблизившийся было враг получил вторую порцию. Женский отряд в засаде поджигал остатки лаков и красок в жестянках, мы подцепляли их на жерди и метали во врага. Горящая краска золотым дождем проливалась на ошеломленного противника, а мы поддерживали обстрел всем, что попадало под руку. Обнаружив под снегом плитки мостовой, которые недавно заменили асфальт, мы пополнили боеприпасы.

Сильно поредевшие ряды неприятеля достигли нашего оборонительного вала. На помощь пришло подкрепление, новые и новые бойцы карабкались на крыши фургончиков и колотили пришельцев что было сил. Возле меня храбро сражалась статная женщина в железнодорожной форме. Размахивая снятой невесть откуда стрелкой, она отчаянно крушила врага. Атака захлебывалась. Решимость противника была окончательно сломлена, когда сверху обрушился тяжелый железный шкаф с оторванными .дверцами. Пришельцы бросились наутек, победа была полной! Среди побежденных царил хаос, им понадобилось не менее двадцати минут для рекогносцировки.

Затем к нам двинулся человек, размахивающий белой тряпкой.

– Я парламентер, не швыряйте в меня тяжелыми предметами, – умоляюще кричал он. – Я хочу говорить с военачальником!

Поскольку выглядел он беззащитно и жалко, мы допустили его к переговорам.

– Что вам угодно? – подбоченился Тлапих.

– Мы хотим знать, есть ли у вас в фургонах поваренные книги или мука для кнедликов.

– Ничего такого у нас нет.

– Дайте честное слово!

– Слово чести!

– Благодарю. Мы проиграли бой, поскольку в наше время уже не осталось оружия. И выправка не та!

Парламентер, желая не уронить достоинство, торжественно помахал тряпицей в знак приветствия и, не торопясь, удалился.

Пришельцы отступили по направлению к Хабрам. Мы слезли с фургонов, оставив на посту часовых, которых назначил Тлапих. Небо над равниной темнело. Сидя у костра, мы делились впечатлениями о битве.

– Теперь предпримем поход на Моравию, – сказал Тлапих, у меня там домик с хорошо замаскированным погребком. Припасов хватит на полгода, не меньше. Солонина, копчености, колбаски. А там видно будет.

– Колбаски, – пробормотал Пулква, – надо же!

Он сидел неподвижно, глядя перед собой. Вдруг в глазах его появились слезы:

– Я должен сделать чистосердечное признание! Это я виноват в нашествии гостей из будущего!

– Вы? – недоверчиво спросил полковник.

– Да, я. Однажды в моей квартире появился человек. Я, говорит, прибыл к вам из будущего. И чтобы ему показать наше гостеприимство, я угостил его кнедликами. А он возьми да и снова объявись. И не один... Понятно вам теперь? – рыдал Пулква.

Нам было понятно. Все началось с дурацких кнедликов соседа Пулквы...