Текст книги "Эксперимент (СИ)"

Автор книги: Лада Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Завтра к десяти за тобой придет машина. Тебе нужно будет съездить в один университет, там глава педотдела жизнетворцев читает лекцию. Она заверит твой перевод в педагоги…

– Ингрид, – Маша мучительно закусила губу.– Я не могу…

– Маша, ни у кого нет таких результатов…

– Я не могу… – белые губы девушки задрожали.

– Но ты должна. Это будет искуплением.

Маша протянула дрожащую руку и приняла небольшой цилиндрик. Дверь за Ингрид глухо захлопнулась.

Маша проснулась, когда солнце едва намечалось где-то за горизонтом. Опустевшим взглядом она пронзала собственное отражение и себя. Вода автоматически выключилась, но девушка не заметила. Среди голубоватого кафеля крохотной комнаты ей чудился обрывающийся детский смех. «Смотри, смотри…» – кричал мальчик. Перед глазами Маши вспыхивали праздничная июльская зелень, алые флаги, алая густая кровь, медленно затопляющая разгоряченный летним солнцем асфальт.

Маша вздрогнула. За окном сквозь плотную серую пелену пробивалось солнце. Маша провела полотенцем по сухому лицуи вышла из ванной. Привычно вытащила серый джемпер и длинную юбку, уложила прозрачный цириндрик в желтую сумку, перевязала золотистые пряди лентой. Захлопнула дверь и отправила по длинному белому коридору к двери с надписью «выход».

Такси стояло у главного входа, поблескивая куполообразной крышей.

Ни мужчина-водитель, ни девушка не произнесли ни слова, пока не приехали.

– Сколько я должна заплатить? – спросила девушка.

– Я подожду вас здесь, – ответил водитель. – Мне уже заплатили.

Девушка кивнула и вышла.

Небольшие деревца искусственной рощи поднимались к расцветающему небу. «Первое семя…» – начиналась табличкой роща. Маша остановилась, посмотрела на слова, потом распахнула сумочку и достала цилиндрик.

Голубой экран вспыхнул, Маша неуверенно провела ладонью по нему. Экран на мгновение погас, а потом на нем появилась карта. Маша облегченно вздохнула. Тропинка изогнулась, подвела девушку к высоким белым степеням.

Маша спешно поднялась по ней и робко остановилась перед стеклянными дверьми. Широким шагом к двери подошел высокий мужчина. Его острые синие глаза весело посмотрели на смутившуюся Машу. Он протянул ладонь и открыл стеклянную дверь, пропуская девушку вперед. Она покраснела и спешно прошла вперед.

Мигнул красный маячок на экране. Мужчина улыбнулся и чуть наклонился к девушке.

– Вам туда, – он указал на уходящий вправо коридор.

Девушка невнятно пробормотала что-то в благодарность и спешно пошла в указанном направлении.

Кабинеты за закрытыми дверями наполнились гулом. Маша остановилась возле одного из них. Студенты увлеченно что-то обсуждавшие медленно вытекали в коридоры. Возле невысокого стола, окутанного цветочными ветвями, стояла Ксения. Она приветливо улыбнулась Маше. Девушка шагнула в аудиторию.

– Здравствуйте, – сказала Ксения, поправляя стопку бумаг.

Маша удивленно посмотрела на бумаги.

– А разве её не запретили выпускать?

Ксения засмеялась:

– Конечно, давно уже, но мы используем старые запасы. Должны же они служить человеку, – она ласково погладила желтоватые листы.

Маша сдержанно улыбнулась.

– Меня направили… – она потянулась к сумочке.

Ксения энергичным движением остановила девушку.

– Я знаю. Вы уже переведены.

Девушка непонимающе посмотрела на женщину.

– Не удивляйтесь. Все, что вам нужно: взять несколько работ для начальной подготовки. Через неделю ваш первый день, – Ксения снова улыбнулась, щелкнула крышкой портфеля и нажала на кнопку, отключая экран позади себя с таблицами и схемами.

Они вместе вышли из кабинета.

– Думаю, – сказала Ксения. – Вас может проводить в библиотеку Лай Сапков. – она подняла руку и помахала кому-то за спиной Маши. Девушка обернулась. По коридору уверенно шел утренний синеглазый мужчина.

Он подошел и весело поздоровался с Ксенией и Машей.

 – Лай – Маша, – представила Ксения. Девушка неуверенно протянула руку мужчине. Он аккуратно сжал её тонкие пальцы и снова улыбнулся. Возле глаз собрались задорные морщинки. Маша покраснела и опустила глаза. – Лай, проводи, пожалуйста, Машу в библиотеку.

Мужчина кивнул. Ксения на прощание кивнула и скрылась в другом конце коридора.

Маша с Лаем молча шли по коридору.

– Так вы новенькая? Давно перевелись? – спросил, наконец, он.

– Я тут случайно, – неуверенно сказала Маша.

Лай засмеялся:

– Позвольте, угадаю, вы психолог? Или психоаналитик? – спросил он весело.

– Почти, – ответила Маша.

Они остановились возле широкой стеклянной двери, впереди, насколько хватало глаз, тянулись книжные полки.

– Кажется, мы пришли, – неловко и спешно сказала девушка.

– Да… – протянул мужчина. – Что вы сегодня вечером делаете, Маша?

– Читаю книги для подготовки, – ответила она.

Мужчина засмеялся.

– Не хотите немного прогуляться? На окраине города есть чудесное кафе…

Девушка нахмурилась и посмотрела сквозь двери, в сумрак библиотеки.

– Что скажете, Маша? – Лай немного наклонился.

– Ладно, хорошо, – промямлила девушка.

– Тогда к семи встретимся возле центрального фонтана в парковой аллее университета, хорошо?

Девушка кивнула и спешно скользнула в библиотеку.

– Увидимся в семь!.. – донеслось ей вслед.

11-12 августа 2081

Ингрид задумчиво отставила почти опустошенный бокал с густо-красным напитком и запустила пальцы в шерсть лежащего на её ногах пса. Книга медленно выпала из её рук. Женщина наклонилась и положила голову на мягкую спину собаки. Слезы медленно, одна за другой скатывались с её белых щек и терялись в шоколадной шерсти собаки.

Ингрид протянула руку и коснулась небольшой кнопки на столе. Вспыхнул золотой экран. Женщина провела по нему рукой. Распахнулось окно почты. Тихий мужской голос безразлично сказал:

– Новых сообщений нет.

Ингрид всхлипнула и спешно нажала на кнопку. Экран потух.

– Месяц от тебя нет сообщений, – прошептала женщина и глухо заплакала.

Собака понимающе лизнула женщину в ухо. Ингрид обняла её мощную шею, тихо отдавшись слезам и горю.

В дверь кто-то неистово забарабанил. Женщина вздрогнула и спешно поднялась. Резкими движениями она вытирала мокрые щеки, пока искала ключи в сумраке прихожей.

– Ингрииид… – закричал кто-то за дверью. – Па-ма-гииии!..

Отчаянный крик перешел в тугой вой, потом жалобные всхлипывания и, наконец, умолк.

Ингрид распахнула дверь. На пороге, ухватившись за дверной косяк, чтобы не упасть, стояла Маша. Растрепанные волосы рассыпались по плечам, серая футболка сбилась, юбка едва держалась. Девушка покачивалась, пьяными глазами высматривая Ингрид.

– Там… Слааавааа… – протянула она и снова всхлипнула.

Ингрид подхватила покачнувшуюся девушку, осторожно протянула её в дом и закрыла дверь.

– Тише, Маша, тише, – прошептала она, поглаживая грязные, всклоченные волосы. Девушка тихо по-детски заплакала.

– Таам Славаа… – повторяла она.

Ингрид медленно провела качающуюся девушку в ванную комнату, опустила её на кафельный пол.

– Банго, – тихо позвала женщина в открытую дверь. Собака бесшумно появилась на пороге. – Стой, охраняй, – велела женщина и вышла из ванны.

Ингрид спешно просмотрела несколько упаковок с таблетками, нашла нужную, наполнила стакан водой, опустила в него пару таблеток. Жидкость зашипела, мгновенно превращаясь из бесцветной в розоватую. Так же спешно, Ингрид пошла обратно в ванную.

Девушка сидела, оперевшись на унитаз. Её только что стошнило. Ингрид поймала мутный взгляд бирюзовых глаз.

Придерживая голову девушки, Ингрид помогла ей выпить жидкость. Затем она включила теплый душ и помогла девушке забраться в него.

Через четверть часа заметно протрезвевшая Маша сидела на диване в просторной светлой гостиной, укутавшись в махровый халат. В её руке медленно покачивался бокал с багряно-красной жидкостью. Девушка безразлично смотрела на языки искусственного пламени.

Ингрид села рядом, ласково обняла девушку за плечи и уложила ее голову себе на колени. Девушка  поднесла бокал к губам.

– Маша, все теперь хорошо, – ласково прошептала женщина.

Девушка всхлипнула.

– Не хорошо, – ответила она. – Не хорошо… Я не смогла его уберечь.

– Это не твоя вина, – Ингрид ласково перебирала влажные золотые пряди. – Ты ничего не могла сделать.

– Я не уследила…

– Машенька… – женщина закусила губу, сдерживая её дрожь. – Там виноват тот водитель. По той дорожке запрещено ездить…

– Отец теперь меня ненавидит. Слава был его шансом пробиться к высшему…

– Конечно, Слава был очень талантливым, но ведь твой отец все равно не смог бы перейти к высшим – его баллов ни на что не хватает.

Маша покачала головой.

– Он, как Слава… – губы девушки исказились болью. – Они вместе…

– Слава одолел порог в шесть, твой отец не может этого сделать и к тридцати двум годам. Все честно. Слава просто бы однажды ушел и все, – глухо сказала Ингрид.

– Слава бы нас не бросил, папа меня ненавидит…как мне искупить?.. – девушка сделала крупный глоток и скривилась.

Мрак комнаты рассеивался теплым светом камина. За окном пространство наполнялось серостью предрассветных сумерек. Густой туман поднимался, прилипал к окнам. Камин медленно потух. Девушка, заплаканная, спала на коленях Ингрид. Женщина ласково проводила тонкими пальцами по его растрепавшимся волосам.

Банго тихо ворчал во сне, перекатываясь с одного бока на другой. Дикие волчьи сны беспокоили пса. Он чувствовал настигшую людей беду и предстоящие еще беды.

Ингрид чувствовала, что её ноги давно занемели.

В тумане поднятые беспокойством людей бродили призрачные фигуры. Утреннее солнце робко высвечивало то цыганскую серьгу, то деревянный истертый лук, то княжескую бляху. Из тумана медленно, но решительно вышел мужчина, рассекая остальные фигуры призраков. Рыжие лохматые волосы золотились на утреннем солнце. Он подошел вплотную к стеклу, прижался к нему, от его дыхания запотело стекло. И вдруг из уголка широко улыбающихся губ капнула кровь. Мужчина поднял ладонь и прижал её к лицу, отнял, присмотрелся. Недоуменно и испуганно посмотрел на Ингрид. Женщина зачарованно смотрела в серые широко распахнутые глаза. Медленно по белому халату врача растекалось кровавое пятно: от груди вниз, все увеличиваясь и увеличиваясь. Неожиданно громко раздался выстрел.

Ингрид вздрогнула и распахнула глаза.  На полу посапывал Банго, стянув один из пуфов дивана. Маша спала рядом с Ингрид. На полу лежала опустошенная бутылка. Её содержимое растеклось по полу кроваво-красной лужей. Ингрид посмотрела за окно. Утреннее солнце освещало небольшую лужайку с прудом и кустами белых лилий.

Ингрид протянулась к столу и нажала на кнопку. Распахнулось окно почты.

– У вас одно сообщение, – произнес глубокий мужской голос.

Дрожащей рукой Ингрид прикоснулась к ярлычку письма.

«Приносим наши глубочайшие соболезнования. Ваш муж пропал без вести».

7 октября 2081.

Лай пристально вглядывался в распахнувшееся над головой         лунное небо. Едва слышно напевала журчащая вода в фонтане. Звезды и огни отходящих кораблей мерцали  в темной воде. Ночная осенняя прохлада пробивалась сквозь полы распахнутого пальто. Осенние деревья полуобнаженными силуэтами темнели в сумерках. Позади Лая на окаемке фонтана лежал большой букет пионов. Бутоны широко распахнули свои нежные листы, собирая крошечные брызги от фонтана.

Из-за угла показалась темная высокая фигура. Она медленно шла, опустив голову.

Лай спешно поднялся и взял букет.

Девушка отбросила светлую прядь от лица, сдержанно улыбнулась высокому мужчине. Он протянул ей букет.

– Здравствуйте, Маша, – тихо сказал он.

Девушка приняла цвета, поднесла их к лицу, глубоко вдохнула кроткий, нежный аромат пионов с примесью свежести воды. Мужчина любовался бирюзовыми глазами, скрывающими за трепещущимися длинными ресницами с золотыми кончиками. Маша робко подняла глаза и столкнулась взглядом с Лаем. Его синие глаза, казались совсем черными в интимной нежности вечера. Девушка смущенно отвела взгляд.

– Здравствуйте, – шепотом ответила она. – Почему-то здесь не горят фонари.

– Вам не кажется, так даже лучше? – спросил мужчина.

Беседа подхватила тихий тон журчания воды и потекла к сияющим осенним звездам. Мужчина и девушка медленно шагали по дорожке, разговаривая.

– Я педагог, – ответила девушка на один из вопросов. – Точнее, закончу подготовку и стану им. А вы?

– Я нейрохирург, – мужчина улыбнулся, но в темноте улыбки не было видно, только голос стал еще теплей.

Девушка зябко вздрогнула.

– Ты замерзла? – обеспокоено спросил Лай.

– Немного…

– Скоро мы уже придем, а пока что… – мужчина стряхнул с плеч плащ и накинул его на девушку.

Маша засмеялась.

– Неужели! – воскликнул Лай. – Ты умеешь смеяться!..

Девушка снова усмехнулась.

– Ну, разве это смех, – улыбнулся Лай. – Засмейся! У тебя такой чудесный смех!

Девушка неловко повела плечами. Плащ скользнул вниз. Лай наклонился его поднять, девушка спешно пошла вперед. За деревьями, мерцали и переливались огни.

Маша прерывисто кинулась к ним, оставив дорожку далеко позади. Резкими движениями она отбрасывала ветви и сухие листья. Огни становились ближе, ярче. Маша разжала ладонь и букет упал. Девушка последний раз рванула вперед и неожиданно оказалась на берегу моря. Волны лениво колыхались, плескались. Огни платформы кружились вместе с легкими брызгами, поднятыми ветром. Впереди небо вспыхнуло последней золотой полосой и медленно угасло. Маша остановилась, затаив дыхание. Лай спешно вышел к берегу по дорожке.

– Маша, – окликнул он.

Девушка обернулась. Бирюзовые глаза подернулись дымкой слез. Рот испуганно и восхищенно был полуоткрыт.

– Откуда здесь море? – спросила она на выдохе.

Мужчина улыбнулся.

– Это не море, это – водохранилище.

Оно подошел совсем близко, встал позади Маши и взял её за руку. Девушка зачарованно смотрела на темные волны, лениво лижущие песчаный берег.

– Если я разуюсь, я могу пройти по краю воды? – спросила она, не оборачиваясь.

Лай покачал головой:

– Сейчас слишком холодно… может быть, лучше прокатимся?

Девушка медленно кивнула.

Лай помог ей забраться на платформу, но руку так и не отпустил.

Девушка робко улыбалась, откинувшись на спинку складного кресла.

– Вы…

– Ты.

– Ты специально все это приготовил? – тихо спросила она.

– Для тебя, – мужчина улыбнулся.

– Почему?

– Ты самая красивая, какую я только видел.

Девушка окинула недоуменным взглядом своё серое платье – мешок, неказистые сапоги, желтую сумку, прикоснулась свободной рукой в светлым прядям.

– Я? – спросила она.

– Ты… – Лай наклонился и прижал её руку к губам.

Девушка вспыхнула.

– Ерунда, – сказала она, порываясь вытянуть руку из его нежных пальцев.

Лай негромко рассмеялся и отпустил её ладонь. Девушка поднесла её к глазам. Совершенно обычная ладонь с веснушками близ запястья и обрезанными коротко ногтями.

– Думаю, – сказала, наконец, девушка. – Мне стоит вернуться. Послезавтра экзамен, мне нужно еще к нему готовиться.

Лай улыбнулся, нажал несколько кнопок, и платформа, медленно удалявшаяся от берега, потянулась назад.

– Мы встретимся завтра? – спросил он, помогая спуститься девушке.

Маша покачала головой.

– Может быть, послезавтра?

Маша снова отрицательно качнула головой.

– Когда?

– Я не знаю, на следующей неделе мои первые рабочие дни. Мне пора, – Маша махнула рукой и торопливо скрылась за деревьями.

8 августа 2081.

Зеленые стены палаты наваливались на Машу. Она смотрела на бледное, голубоватое лицо мальчика. Светлые волосы нависали над его лбом. Тусклый свет пробивался сквозь пыльные жалюзи. Датчики, подключенные к худеньким рукам-соломинкам, однообразно пикали.

– Слава, – тихо шептала Маша, поглаживая ледяные пальцы брата. – Славушка, прости…

Веки мальчика дрогнули. Он приоткрыл тусклые, почти мертвые глаза.

– Маша… – хрипло прошептал он.

Девушка стремительно нагнулась к самому лицу мальчика.

– Мы еще увидимся… – выдохнул мальчик. Зрачки его глаз медленно закатились. Датчики безумно запищали.

– Нет! Нет! – отчаянно закричала девушка. Двери распахнулись.

Вбежали люди, суетливо принялись перехватывать один провод за другим.

Маша видела тонкие пальчики мальчика, посиневшие ноготки, резко выделившиеся веснушки у запястья. Трубки обвивали мальчика, вгрызались в его  беспомощные слабые помертвевшие ручки. Маша ухватилась за эти ручки, прижалась, стараясь передать им собственную жизнь, собственное тепло. Но они леденели, пустели…

– Выведите её! – крикнул кто-то.

Машу подхватили, потащили, стараясь отнять ладошку мальчика из её рук.

– Нет! Нет! – кричала Маша, но её вытянули из закружившейся, полной смерти комнаты.

10 августа 2081.

Крохотная комнатка мальчика была распахнута. На полу, перебирая бумаги, сидел отец. Черные волосы его были взлохмачены.

Маша видела, что он рассматривал: результаты проходных тестов. Бумаги о переводе мальчика в высшее.

Отец обернулся. Искаженное лицо его было мокрым.

– Сто двадцать четыре… – прохрипел он. – А у тебя восемнадцать…

Маша вздрогнула. Слезы одна за другой скатывались с похудевших щек.

– Сто двадцать четыре… – повторял отец. – Сто двадцать четыре…

Маша схватила сумку, захлопнула дверь, прижалась спиной к обитой плюшем двери. В почтовом ящике мигала лампочка. Маша коснулась кнопки.

«Прах Дмитриева Ярослава будет погребен на детском кладбище 15 августа 2081 года. С уважением, заведующая областной детской больни…». Маша резко нажала на кнопку. Сообщение исчезло.

9 октября 2081.

Кабинет Ксении преобразился. Теперь в нем стояло пять небольших столов и один большой, за которым сидело трое: сама Ксения и двое мужчин.

Маша терпеливо ждала, когда последний сидящий за небольшим столом подойдет к троице. Наконец, четвертая девушка поднялась. Маша старательно просматривала свой текст. Через десять минут Маша осталась одна в кабинете с троицей.

Она взяла цилиндик и подошла к большому столу.

Люди доброжелательно ей улыбнулись.

– Итак, Маша, – Ксения приподняла один из экранов. – У вас сто девяносто шесть баллов по педагогике. С такими баллами можно свободно поступить в любой ВУЗ страны. В высшем вас просто на руках будут носить.

– Мда... – хмыкнул один из мужчин. – Почти двести! Вот это результат…

Ксения кивнула мужчине и продолжила:

– Мы можем предложить вам любую вакансию на ваш вкус у жизнетворцев. Кроме того мы можем помочь вам с поступлением.

Маша отрицательно мотнула головой.

– Нет, спасибо, я останусь у жизнетворцев.

Говоривший довольно крякнул.

Другой немного подался вперед и внимательно всмотрелся в Машу.

– Почему вы раньше не поступили? – спросил он.

– Я не сдавала на педагогику, – ответила Маша.

– А что вы сдавали?

– Физику, мой отец хотел, чтобы я вместе с братом… – Маша оборвалась.

– И вы все это время сдавали физику? Все тринадцать лет? – снова спросил второй мужчина.

– Да, – Маша кивнула.

– Каковы ваши баллы в этой сфере, может быть мы могли бы помочь с поступлением…

– Нет, спасибо, – Маша резко дернула ладонью. – Лучший балл по физике – двадцать один. В шестом классе.

Люди за столом переглянулись. Ксения кивнула.

– Мы пришлем вам расписание занятий и график работы. Доброго дня.

Маша улыбнулась и вышла.

Успокоенная, она шла по освещенному ласковым октябрьским солнцем коридору. Она почти выбежала на улицу и столкнулась лицом к лицу с Лаем.

Он  ухватил её за плечи, приподнял, закружил, весело улыбаясь. Маша засмеялась. Он осторожно поставил её на землю. Девушка немного отстранилась и удивленно посмотрела на мужчину.

– Привет, – сказал он. – А я все знаю.

Она удивленно подняла брови:

– Откуда?

– Связи, – он заговорчески подмигнул ей.

Маша снова засмеялась.

– Так не честно, – воскликнула она и стукнула кулачком по плечу.

Он поймал её руку и поднес к губам. Золотящиеся кончики ресниц сияли на осеннем солнце.

– Не хочешь мороженое? – спросил он.

Маша улыбнулась.

– Было бы здорово.

Они поймали случайное такси и беззаботно запрыгнули в него. Таксист понимающе усмехнулся. Маша не замечала дорогу. Она видела голубое прозрачное небо, синие глаза Лая, неотрывно следящие за каждым её движением, и быстрый полет ласточек, проносящихся над прозрачной крышей и исчезающих.

Лай помог ей выйти из такси. Маленький уютный магазинчик сиял начищенным кафелем, распространял дурманящий запах ванили и корицы.

– Какое мороженое ты хочешь? – спросил Лай.

– Шоколадное, – робко ответила Маша.

Лай улыбнулся. Они сели за столик возле самого окна. За стеклом цвели поздние пионы, золотая листва скользила по асфальту.

Лай ушел за мороженым.

Маша следила, как листья один за другим, будто воздушные корабли, плывут, кружатся по ветру.

Через пару минут мужчина вернулся с двумя вазочками, полными шоколадных морозных гор.

Маша неловко опустила ложечку в вазочку.

–Маша, – позвал её Лай.

Девушка подняла голову и столкнулась с мужчиной глазами. Он серьезно смотрел на неё.

– Да?

– Не хочешь стать моей женой?

Девушка снова посмотрела в вазочку и повторила:

– Было бы здорово.

16 декабря 2087.

Маша остановилась на пороге маленькой темной квартирки. Впереди тускло горела кухонная лампа. Маша несмело шагнула вперед, переступила через несколько пустых коробок, замерла возле обшарпанной пластиковой двери, несмело толкнула её вперед. Дверь приотворилась. Комната совершенно не изменилась. Рассыпанные лежали на полу пожелтевшие бумаги, смятое постельное белье съехало и почти лежало на полу, полочки были заставлены пластиковыми моделями. Все было покрыто толстым слоем пыли. Маша прикоснулась к мягкой пелене и тут же отдернула руку. На ней пеплом лежала седая пыль.

Девушка спешно вышла из комнаты.

В проходе между кухней и прихожей, заслоняя согнувшей беспомощной фигурой тусклый свет, стоял старик.

– Пап? – окликнула девушка.

Мужчина вздрогнул.

– Маша? – хрипло и беспокойно спросил он.

– Да, это я.

Мужчина шагнул вперед, хватаясь за стены, чтобы удержаться.

– Ты?.. вернулась?

Девушка вздрогнула, её губы скорбно искривились.

– Я пришла к тебе, – ответила она.

Мужчина подошел еще ближе, заглянул в лицо девушки, протянул вперед ладонь, словно пытаясь удостовериться, что девушка живая.

– Наконец-то, – всхлипнул он и притянул дочь к себе.

Она обнимала его немощную спину, чувствовала запах горечи и застарелой боли. Его побелевшие волосы касались плеч.

– Пап, папа, – всхлипывала она, прижимая его некогда широкие плечи к себе.

– Не плачь, Машенька, я знал, что ты вернешься, – он успокаивающе гладил её по плечам, рукам.

Она отстранилась и посмотрела в тускло-серые, уставшие глаза.

– Пап, поехали со мной? – спросила она. – У меня есть свой дом. Поехали со мной?

– А ты уже уезжаешь, Машенька? – обеспокоено спросил он.

Девушка покачала головой.

– Без тебя я никуда не уеду.

– Но, Машенька…

– Поехали, пап. Я помогу тебе собраться.

Через четверть часа Маша спешно закрыла багажник машины и села за руль. Они ехали, пока возле дороги не зажглись фонари. Дорога, словно взлетная полоса тянулась в бесконечную даль, поднималась, оставляла позади города и просторы водохранилища, лесные массивы и дневное небо.

– Маша, – тихо окликнул отец. Девушка оглянулась. – Я так ждал твоего возвращения, – старик улыбнулся и откинулся на мягкое сидение. – Я умру. Совсем скоро. Прости меня за то, что я тогда позволил тебе уйти вслед за Славой. Кажется, я умер уже тогда…

Девушка вздрогнула.

– Не говори так, папа. Мы уедем с тобой в другой город. Далеко.

Мужчина хрипло засмеялся.

– Все хорошо, доченька. Я так хотел увидеть тебя на прощание. Чтобы спокойно уйти к сыну.

Мужчина глубоко вздохнул, закрыл глаза и умолк.

Маша обеспокоено посмотрела на старика. Он умиротворенно улыбался.

15 декабря 2087.

Лай долго смотрел на голубой экран. Так долго, пока глаза не стало резать от холодного света. На экране сияло всего два слова: «Я ухожу».

14 февраля 2090.

 Карп возбужденно расхаживал по кабинету.

– Все готово! Все готово! Нужен только доброволец! Мы сделаем шаг в философии! Представляешь, все теории посыпятся как карточные домики! Ха-ха-ха! – Карп победно вскинул руку вверх, и его живот заколыхался.

Лай усмехнулся.

– Не ты ли говорил о том, что душа есть?

Александр отмахнулся.

– Уже полтора месяца! Полтора месяца стоит работа! Эх… – Карп шумно вздохнул и плюхнулся в кожаное кресло.

Карман Карпа вздрогнул, выбрасывая импульс. Александр хихикнул и потянулся, доставая телефон. На тонком дисплее появилось сообщение: «Сегодня в 19:00 в Деревянном кафе. Маша». Карп удивленно хмыкнул.

– Что там?

Александр спешно спрятал телефон обратно в карман.

– Ничего, – улыбнулся он. – Света за сельдерем просила съездить.

Он нервно взглянул на часы. 17:48.

– Мне нужно ехать, потом не успею.

Лай улыбнулся. Карп торопливо вышел из комнаты.

Машина такси неслась по дорожной глади, взметывая снежную пыль. Минуты испарялись в танцующих извивах поземки за стеклом. Три года ни слова не было слышно от Маши. Она просто испарилась. Вивьега помнил отчаяние Лая, когда девушка бесследно пропала.

Кафе, низенькое, исполненное в грубом деревенском стиле, высилось из сугробов покатой крышей  под дерево. Колокольчик тихонько зазвонил. Карп отряхнул черное пальто и оглянулся.

Она сидела за дальним столом. Похудевшая, с коротко обрезанными, выкрашенными в рыжий волосами, она покачивала пустой стакан в руке, устремив пустой взгляд за окно, где уже разворачивалась зимняя буря.

Карп неуверенно махнул рукой. Она поймала его движение и слабо улыбнулась. Мужчина спешно прошагал к её столику. Кафе пустовало. Искусственный огонь мерцал в каменном камине, освещая, но не грея помещение.

– Привет, – неловко сказал Александр.

Женщина устало подняла обведенные синими кругами глаза.

– Здравствуй.

– Ну, как ты? – мужчина крякнул, стягивая перчатки.

Маша улыбнулась.

– Хорошо, – она снова опустила уставший взгляд в полную тарелку. – Ты пришел немного раньше…

Карп хмыкнул:

– Пунктуальность – вежливость королей.

Женщина поставила стакан на клетчатую скатерть.

– Как там Лай? – её голос дрогнул.

– Он… он хорошо. Сейчас вот над масштабным проектом работает. Мы работаем. Вот с Ингрид недавно… – Карп замялся.

Маша кивнула:

– Я знаю, поэтому и приехала.

Александр замер, ожидая, когда она начнет рассказывать.

– Я слышала, вам нужен доброволец для рискованного эксперимента, – продолжила она. – Я хотела бы подписать с тобой контракт, только так, чтобы Лай об этом не узнал.

Александр глубоко сглотнул и нервно потянул за край шарфа, свернувшегося у шеи кольцом.

– Ты? Подписать?

Женщина кивнула.

– Только скорее, хорошо? – она прерывисто вздохнула.

Карп вытянул удлиненный цилиндр, отдал его женщине. Маша на мгновение замерла, потом спешным движением провела в воздухе. Экран моментально вспыхнул и тут же погас. Женщина протянула цилиндр обратно Карпу.

– Завтра я приду к вам, сделай все до того, как Лай сумеет это остановить, хорошо?

Мужчина кивнул.

– Теперь, – сказала Маша. – Прости, мне нужно идти.

Карп снова потрясенно кивнул. Женщина устало поднялась из-за стола и, накинув легкий плащ, вышла из кафе в пургу.

14 февраля 2090.

Ингрид удивленно смотрела на экран телефона.

«Я зайду к тебе по твоему старому адресу. Буду не одна. Маша» – высвечивалось на нем.

Маша… спустя столько лет… зачем она приехала? Почему снова появилась?

Ингрид почти испуганно вглядывалась в яркие буквы, словно пытаясь найти ответ у них. Но ответа не было. Ничего не было кроме почти резкого предупреждения, больше похожего на угрозу.

Позже позвонил Лай, но Ингрид не сказала ему о встрече с Машей, только неловко солгала, что задержится на работе. Лай удивленно хмыкнул в микрофон, но весело обещал дождаться.

Дом был пустой – новые жильцы отправились на месяц к Уральским горам: хотели показать детям великолепие горного рассвета. Чистые комнаты уютно разбрасывали включенный Ингрид свет.

Банго сдержанно заворчал.

Ингрид успокаивающе провела ладонью по седеющей шерсти. В дверь едва слышно постучали. Ингрид вздрогнула. Дверь открылась.

На заснеженном пороге стояла похудевшая, изменившаяся Маша, а рядом, крепко уцепившись в её тонкий палец кулачками, стоял малыш. Из пушистого воротника комбинезона выглядывало круглое серьезное синеглазое личико. Ребенок неловко качнулся и женщина подхватила его на руки. Малыш улыбнулся, демонстрируя крошечные белые зубки.

Ингрид удивленно и испуганно смотрела на вошедшую женщину.

– Привет, – сказала Маша.

– Привет, – ответила Ингрид.

Маша наклонилась и снова поставила ребенка на пол. Она быстро умелыми движениями расстегнула верхнюю одежду, стянула валенки.

– Кто это?

Маша улыбнулась. Мальчик, помогал маме стянуть с него шапку и шарфик.

– Я Яся, – ответил мальчик. Маша скинула обувь и осталась в легком пальто.

– Пойдем, Ингрид, я тебе все расскажу.

Женщины встретились взглядами и Ингрид, наконец, тепло улыбнулась.

Они прошли в уютную кухню.

– Ты ведь здесь больше не живешь? – спросила Маша.

Ингрид кивнула.

– Я переехала пару месяцев назад.

Маша улыбнулась.

– Да, я знаю. Надеюсь, у вас с Лаем все будет хорошо.

Ингрид снова вздрогнула. Спешно провела несколько раз по кнопкам: щелкнула крышка чайника, выкатилось несколько кружек.

Мальчик с увлечением следил за женщиной.

– А если, я нажму, оно так будет? – спросил он звонким голосом.

– Да, – Ингрид улыбнулась, ставя на стол мисочку с цукатами и кружки.

– Ясе молочко.

Ингрид кивнула.

Мальчик опускал цукаты в молоко, пил из кружки, ловя конфетки и съедая их.

– Сколько ему? – спросила Ингрид.

– Два с половиной года, – Маша поймала удивленный взгляд Ингрид. – Да, он очень умный, в папу …

– Лай?..

Маша провела ладонью по краю кружки.

– Я сейчас все тебе расскажу… – и она принялась говорить глубоким тихим голосом. – Помнишь, много лет назад, когда Слава попал в больницу с ужасной травмой головы, ему делали операцию, надеялись спасти. И опоздали на день. Ту операцию должен был проводить Лай. Я потом узнала. А через пару дней узнала о том, что жду Ясю, – Маша устало вздохнула. – Я не знаю, что со мной тогда произошло. Мне в голову пришло, что это Лай лишил меня брата, и что теперь он заберет у меня сына. Глупо, как глупо было так думать на любящего Лая… Я ведь сама во всем виновата. А тогда, я так испугалась, что единственное мне оставленное было просто уйти. Сбежать. Это было логично.

Ингрид болезненно вглядывалась в измученное лицо женщины, сидящей напротив. Она понимала и не понимала смысл и логику её поступков.

– Сейчас я больна, – сказала Маша. – Я точно ничего не знаю. Мне предлагали лечение, но я отказалась.

– Ты подписала отказ? – ахнула Ингрид.

– Жизнетворцы предлагали изменить контракт и вернуться к начальному варианту. Просто продать им себя на органы я не хочу, хотя мне безразлично… – Маша перевела взгляд на мальчика. Тот устало сложил ладошки на столе и мирно заснул. – Я хочу, чтобы ты с Лаем воспитывала Ясю. Завтра я уйду навсегда, обещаю не тревожить вас больше никогда. Но мне нужно позаботиться о сыне…