Текст книги "Пять правил (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Тихий стон вырывается из его горла, когда Тобиас подходит к нему с присущим ему изяществом и уверенностью, которые он излучает с каждым шагом.

– Старый добрый Реджи… – Тобиас достает сигарету из кармана, прежде чем присесть напротив Реджинальда. Он прикладывает сигарету к губам, щелкая зажигалкой. Оранжевое пламя танцует на его лице, оседая в тени скул, пока он ухмыляется. – Ты же не против, правда? – он поджигает кончик сигареты и делает глубокую затяжку, выдыхая дым прямо в лицо Реджинальда. Тот кривится, кашляя с тряпкой во рту. – Ой, такой незначительный дымок не должен беспокоить тебя, Редж, – Тобиас смеется, поднимаясь на ноги и подзывая меня и Престона подойти.

– Томас, ты помнишь его, не так ли, ягненок?

– Да, – отвечаю я хриплым и тихим голосом.

– Томас жил недалеко отсюда, – произносит Престон, становясь позади меня и убирая волосы с моей шеи.

– Пока его мать работала на двух работах, чтобы свести концы с концами, – рассказывает Тобиас, – Томас любил играть во дворе со своим старшим братом, катая маленькие пластмассовые грузовички по грязи, – мужчина вздыхает. – По грязи, полной яда с его фабрики.

Реджинальд ёрзает на стуле.

– И дело в том, – подхватывает Престон, – что существуют правила и нормы, принятые для того, чтобы уменьшить выброс токсичных отходов в воздух. Но наш Реджинальд… – Престон смеется, обходя меня и направляясь к Реджинальду, чтобы положить руки ему на плечи. – Ему наплевать на правила, да, Реджинальд?

В ответ раздается сдавленный стон. Стул двигается из стороны в сторону, пока мужчина пытается выбраться из удерживающих его веревок.

Тобиас цыкает, делая еще одну затяжку.

– Он любит экономить, незаметно для всех протянуть людям под столом пару купюр, чтобы заставить их закрыть глаза на то, как он сбрасывает токсичные отходы в реку. Заплатить политикам… делать все, чтобы в итоге сохранить деньги, – Тобиас смотрит на Реджинальда. – Он так жалок, раб всемогущего доллара.

– Ты знаешь, как много детей заболело из-за его пренебрежения к правилам, Элла?

– Во всем виновата жадность Реджинальда, – добавляет Тобиас.

Я взглянула на Реджинальда и представила этого маленького мальчика, лицо матери которого застилали слезы.

– Вы знали? – спрашиваю я, мой голос едва громче шепота, но все же слышен в пустой бетонной комнате.

– Конечно, он знал, – отвечает Тобиас.

– Ему было все равно, – добавляет Престон.

Тобиас достает телефон из кармана и проводит пальцем по экрану.

– Это звучит знакомо, Реджи? «Начальные данные команды больницы Святого Мэттью показывают увеличение случаев лейкемии в поселениях, соседствующих с электростанцией МакФерсона. Большая вероятность такого скачка, скорее всего, связана с экологическим факторами…» и тому подобное, – взгляд Тобиаса отрывается от телефона, с обвинением опускаясь на Реджинальда. – И что ты сказал на это маленькое сообщение от своего помощника?

– Ты чувствовал себя плохо, услышав эти новости, Реджинальд? – спрашивает Престон, сжимая его плечи.

– Его ответ, – Тобиас смеется и качает головой, – ох, его ответ очень красноречиво демонстрирует, насколько он заботливый и участливый человек, – Тобиас вновь опускает взгляд на телефон. – Он сказал: «Это не моя чертова проблема. У меня есть дела, которыми нужно заниматься», – Тобиас вновь качает головой. – Сообщение, полученное благодаря мессенджеру «Шесть градусов».

– Почему? – задаю я вопрос Реджинальду. Он трясет головой. – Уберите кляп. Я хочу знать почему! – кричу я, злость вперемешку с горем ведут борьбу внутри меня, требуя получить объяснение столь бессмысленным и ужасным поступкам.

Тобиас вздыхает, проводя руками по лицу, прежде чем сделать последнюю затяжку сигареты.

– Ты такая мягкая, Элла, – он смотрит на меня, и его зеленые глаза сверкают, пока он достает кляп изо рта Реджинальда. Тот кашляет, пытаясь продышаться, сплевывая, прежде чем встретиться взглядом с Тобиасом.

– Тебе это не сойдет с рук, сученок, – кричит он.

– Ой, да неужели? – Тобиас улыбается, непринужденно бросив взгляд на часы. – Ты недооцениваешь меня, дорогой друг. У тебя есть три минуты.

Я делаю шаг вперед, мои руки слегка дрожат.

– Вы знали и были уверенны, что полученные деньги намного важнее жизни ребенка.

– Многих детей, – добавляет Престон. – Сотен.

– Многое убивает детей, – отвечает Реджинальд. – Я волновался. Что мне следовало сделать – закрыть компанию, просто потому что парочка детей больна раком?

– Ты экономил, и ты знал о последствиях, – говорит Тобиас, качая головой.

– Вы чувствуете вину? – спрашиваю я. Глаза всех троих мужчин направлены на меня, а я не отрываю взгляд от Реджинальда. Мне хочется, чтобы он хотя бы что-то чувствовал. Он продолжает молчать, и, прежде чем я понимаю, что делаю, я отвешиваю ему пощечину. Тобиас громко смеется и встает прямо напротив меня, медленно заставляя отступить назад. На его губах появляется улыбка, когда он ласково проводит рукой по моей щеке.

– Всему свое время, ягненок, – он быстро целует меня в лоб, но этот простой жест никак не помогает унять злость, которая клокочет внутри меня.

Престон отходит от Реджинальда.

– Он – убийца, Элла. Ведь так?

– Монстр, – добавляет Тобиас.

– Я не убийца, – кричит Реджинальд.

– Нет, это не так, – Тобиас склоняет свою голову, усмехаясь. – Ты отдал приказ, и Матушка Природа его выполнила. Не будь тебя, эти дети никогда бы не погибли.

– Ты этого не знаешь.

– Ох, Реджи, но я знаю, – Тобиас отходит от него. – Если бы кто-то вручил тебе пистолет и чек на миллион долларов, и единственное, что тебе нужно было сделать, – это убить одного человека, ты бы прицелился и выстрелил.

Лицо Реджинальда побелело, глаза закрылись. В моей голове царит абсолютная путаница, как я слышу тяжелый вздох Престона.

– Это были твои точные слова, не так ли?

– Знаешь, тебе и правда стоит быть более осторожным с тем, что ты говоришь. Эти вещи имеют привычку возвращаться, – Тобиас смеется.

– Я буду соблюдать нормативы, – говорит Реджинальд, и Тобиас с Престоном заливаются смехом.

– Конечно, будешь. И заплатишь миллионные штрафы, не так ли?

– Что насчет больничных счетов всех этих бедных детей? И их семей, которые не могут позволить себе лечение? – спрашивает Престон.

Тобиас обходит мужчину, его руки сложены за спиной, прежде чем он становится рядом со мной и целует в щеку. Я наблюдаю за Престоном, когда тот пересекает комнату. Я знаю, к чему все идет. Постоянная игра туда-сюда, назад и вперед, между правильным и неправильным.

– Если он умрет, десять тысяч акций его компании уйдут на рынок. Это бизнес на десять миллионов долларов, который я выкуплю и закрою, заменив его чистым производством энергии.

Умрет? Этот вопрос вертится на кончике моего языка.

– Ты хочешь его смерти, – говорю я, заявляя, а не спрашивая.

– Я бы продал их тебе! – выпаливает Реджинальд.

– Справедливо, – отвечает Тобиас. – Но это не имеет значения, ты должен быть наказан.

– Ты согласна, Элла?

– Самосуд для жадного монстра? – посмеивается Тобиас. – Почему он должен остаться в живых, проводя остатки лет в роскоши, когда под его ногами столько скелетов?

– Никто не узнает, Элла… – шепчет Престон, касаясь пальцами моей челюсти. – Это будет нашим маленьким грязным секретом.

Тобиас тянется к чему-то за спиной, доставая это из своих брюк. Подойдя ко мне, он демонстрирует эту вещь. Как только я вижу блеск пистолета, то пытаюсь отступить, но руки Престона обхватывают меня, удерживая на месте.

– Тише, Элла, – шепчет он. Я едва замечаю его губы на своей шее, потому что мой взгляд сосредоточен на пистолете. – Мы бы никогда не навредили тебе, – говорит он, пока его пальцы спускаются по моему горлу.

– Посмотри на меня, – приказывает Тобиас. Когда я не отвечаю, он делает шаг вперед, положив палец мне под подбородок. – Возьми пистолет, ягненок, – говорит он спокойным и сильным голосом. Я качаю головой. Меня медленно начинает поглощать истерика, и во мне все еще кипит злость. Я оборачиваю пальцы вокруг холодного металла и забираю его из рук Тобиаса. Вес оружия в моей ладони заставляет руку задрожать. Я смотрю на пистолет, а затем направляю его на Реджинальда. Я чувствую давление власти, которой обладаю в этой момент. Я знаю, что собираюсь играть в судью, присяжных и палача. Он заслуживает смерти, но, конечно же, не мне судить, достойна ли его жизнь той или иной участи.

– Это предохранитель, – говорит Тобиас, поднимая мою руку и указывая на маленький переключатель на пистолете.

Тобиас отходит в сторону, и Престон обхватывает меня руками, положив их поверх моих пальцев, обхватывающих рукоять пистолета. Его горячее дыхание касается моей щеки, и я дрожу, когда ощущаю его губы у своего уха.

– Просто наведи, – наставляет он, поднимая оружие и наводя его на Реджинальда. – Закрой один глаз и прицелься. – Я закрываю глаз, фокусируясь, пока маленькая метка на стволе пистолета не совпадает с головой Реджинальда. Престон целует меня возле уха. – А затем нажимай на курок, – шепчет он, прежде чем снова меня поцеловать. Я чувствую себя словно в трансе, загипнотизированная губами Престона, его хваткой на моих руках и видом Реджинальда напротив.

Как только руки Престона отпускают мои, транс спадает. Мои руки падают по бокам, но я все еще удерживаю пистолет. Тобиас становится напротив меня, закрывая вид на Реджинальда. Он хватает меня за подбородок, откидывая голову назад, впиваясь своими губами в мои. Его язык скользит по моим губам, а пальцы Престона пробегают по шее.

– Решать тебе, ягненок, – говорит Тобиас с улыбкой, медленно отходя назад.

– Тебе решать, что правильно, а что неправильно, – улыбается Престон.

– Ты – высшее создание, Элла. Прямо как мы.

– Реджинальд – убийца, – Престон целует мою щеку и подходит к Тобиасу.

– Он – низшее существо, – Тобиас тянется к двери. – Грязь. Ничтожество.

– Подумай о Томасе, – вздыхает Престон.

– И его матери, – добавляет Тобиас, открывая дверь.

– Ты знаешь, что правильно, Элла. – Мое сердце бешено колотится о ребра, холодный пот покрывает все тело. Я не хочу, чтобы они оставляли меня.

– Заставь нас гордиться собой, ягненок, – говорит Тобиас с улыбкой. – Исход пятой игры в твоих руках, – и с этими словами они оба выходят за дверь, закрывая ее за собой.

Я стою в этой комнате с пистолетом в руке, мое сердце громко бьется в груди, а легкие отчаянно нуждаются в воздухе.

– Пожалуйста, – умоляет Реджинальд. – Я могу дать тебе денег. Я перепишу на тебя акции своей компании. Отдам их тебе! Ты – не они, – он указывает головой на дверь.

– И что произойдет с Вами? – я делаю шаг к нему. – Вы будете и дальше жить в своем особняке, ездить на быстрых машинах, с женой подле себя, детьми и правнуками, – мой голос кажется отдаленным даже для меня.

– Я… – он замолкает, не в состоянии вымолвить и слова. Я делаю еще один шаг.

– И вся эта праздность, пока менее обеспеченные семьи теряют своих детей, – мой голос срывается от мысли о маленьком Томасе. Мужчина хнычет, съеживаясь, подобно жалкой пародии на человека, которым он и является. По какой-то причине это меня раздражает. Он хотя бы мог взять ответственность за свои ужасные поступки. – Вам даже не жаль? – кричу я, склоняясь к нему, пока мое лицо не оказывается всего в паре сантиметров от него. Его глаза расширяются, и он начинает дрожать.

– Пожалуйста, – умоляет он, но мы оба знаем, что уже слишком поздно. То, что он сотворил, слишком ужасно. Тобиас прав, справедливость должна восторжествовать. Холодное твердое решение наполняет меня изнутри, и я внезапно вижу мир таким, как видят его Тобиас и Престон. Я – высшее создание, но не из-за денег или занимаемого места в социуме, а потому что я лучше его. Я держу власть, и это чувство заставляет мою кровь вскипеть, но затем мною овладевает холодное безразличие.

Я медленно поднимаю пистолет, сердце стучит в ушах, как барабан. Мой мир сужается до неспокойного звука собственного дыхания, тихое хныканье срывается с губ Реджинальда. Мое зрение тускнеет по краям, пока все, что я могу увидеть, это его лицо. По его щекам текут слезы. Его лицо обезображивается состоянием чистой истерики, его губы шевелятся, но я не слышу его. Я дышу. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Он – ужасный человек… Мои пальцы подрагивают на курке, когда я закрываю глаза, а потом спускаю его. Пистолет взрывается в моих руках.

Громкий хлопок проникает сквозь дымку в моем сознании, вырывая меня из состояния злобной ярости. Запах горящего пороха наполняет воздух, и я резко опускаю взгляд на оружие в своих руках, прежде чем поднять глаза на Реджинальда. Его тело откинуто назад на спинку стула, а бетонная стена позади него забрызгана кровью и ошметками мозгов. Мои пальцы немеют, и оружие падает на пол, звук эхом раздается в пустой комнате. Мой желудок скручивает в спазмах, и я отворачиваюсь от ужасных последствий собственных действий, отходя в угол комнаты, чтобы, наконец, освободить желудок.

Я плачу, продолжая опустошать желудок, пытаясь сделать хотя бы вдох, когда чувствую руки на своей шее.

– Тише, Элла, – Престон собирает мои волосы, и я наклоняюсь вперед, упираясь рукой в стену. Кровь, я могу чувствовать металлический запах крови в воздухе. Порох. Я убила его. Я убила человека. «Он убил многих других», – шепчет тихий голос где-то в глубине меня, пока темная и извращенная часть моего сознания пытается пустить корни во мне. Выпрямившись, я опускаю взгляд на свои дрожащие руки сквозь застилающие глаза слезы. Кто я? Была ли я когда-то тем человеком, которым я думала, что являюсь?

Я поворачиваюсь и прислоняюсь к стене. Тобиас и Престон смотрят на меня, наблюдая и выжидая. Боковым зрением я все еще вижу тело Реджинальда. Закрыв глаза, я сглатываю очередной позыв к рвоте. Я дышу ртом, пытаясь отгородиться от запаха крови. От запаха этой чертовой комнаты. Теплые пальцы легко прикасаются к моему подбородку. Когда я открываю глаза, то вижу, что Тобиас смотрит на меня с мягкой улыбкой на губах.

– Мой ягненок, – он переводит взгляд на тело, и его улыбка становится шире, – ты заставила меня гордиться, – а затем он наклоняется и нежно целует меня в щеку.

– Мне нужно… мне нужно уйти, – мой голос звучит как отдаленный гул, словно принадлежащий кому-то другому, девушке, которая только что убила человека. Не мне… это не я. Я чувствую, как медленно разваливаюсь изнутри, потому что больше не могу удерживать две противоречащих друг другу части себя. Есть одна, которая в ужасе от всего, что произошло за последние несколько дней, напугана поступками, которые я совершила, действиями, на которые способна. А есть другая часть меня, которая наслаждается этим, которая хочет искупаться в похвале Тобиаса, в поощряющих поцелуях Престона. Однажды я считала этих мужчин монстрами, так кем же тогда это делает меня?

Тобиас кивает, снимая пиджак и накидывая его на мои плечи. А затем он берет мою руку, прижимая к себе и укрывая от всего, пока выводит меня из комнаты.

Когда мы выходим наружу, машина уже ждет нас, как и всегда, прямо за дверью. Престон забирается внутрь, и Тобиас придерживает дверь для меня, прежде чем последовать за мной. Как только дверца закрывается, автомобиль трогается с места. Тобиас и Престон смотрят друг на друга, их глаза блестят в каком-то молчаливом понимании. А я просто сижу, дрожа всем телом от того, что только что совершила. Мой разум все еще не может осознать, что это произошло на самом деле. И при каких обстоятельствах. И насколько легко было забрать жизнь человека, потому что я чувствовала, что это правильное решение. У меня больше нет морали… Меня накрывает осознание собственного падения, паранойя начинает брать надо мной вверх. Я не выберусь из этого живой. Я знаю. Нет и шанса. Все слишком извращенно и запутано, и неважно, в чем смысл этой игры. Я знаю, что это темная игра, и, похоже, каждая из них заканчивается смертью. Я хочу закричать. Я хочу заплакать. Я хочу умолять о пистолете, которым убила мужчину, чтобы засунуть холодный ствол себе в горло и нажать на гребанный курок.

– Элла? – зовет Тобиас, и мой взгляд фокусируется на его лице. Он протягивает ладонь, и я вижу две голубые таблетки на ней. – Прими это.

– Я не хочу.

Ноздри Тобиаса раздуваются, и он выдыхает.

– Полное подчинение, ягненок. Не превращай неподчинение в свое последнее нарушение. Ты зашла так далеко…

Со злостью я хватаю таблетки с его ладони и закидываю себе в рот, проглатываю. Что еще хуже может случиться? Смерть меня больше не пугает.

Глава 6

Тобиас

Мой дорогой ягненок лежит обнаженным на кровати, ее голова покоится на моих коленях, пока я поглаживаю ее влажные волосы. Как только мы приехали домой, я искупал ее, вымыл волосы и сказал еще раз, насколько горд ею. Я чувствую настолько сильную связь с ней, и то, в каком полном смысле она принадлежит нам. Я смотрю на ее прекрасное лицо, пухлые губы. Я не хочу, чтобы она ушла…

Она была в легком забытье от таблеток, но я не мог просто сидеть здесь и позволить ей истязать себя из-за такого достойного поступка. Она намного сильнее, чем думает. И сегодняшний вечер доказал это. Как только я услышал звук выстрела, мое сердце пропустило пару ударов, и я знал, что она та самая. Наша та самая.

Она двигается с изяществом и красотой, и все же она может быть беспощадной. Мой беспощадный ягненок больше не боится Большого Злого Волка. Она выдыхает, и тепло ее дыхания касается моей ноги.

– Не расстраивайся, ягненок. Ты поступила правильно.

Ее пальцы дергаются на моем бедре. Я знаю, что она сейчас задается многими вопросами, но это все лишь часть плана. Она выбирается из своего кокона, и когда это случится, она станет сильнее и лучше. Она увидит мир таким, какой он есть, лишь некоторым довелось это сделать. Я продолжаю пропускать пальцы сквозь ее мягкие волосы, изучая прекрасный изгиб ее носа, красивую форму ее губ. Лишь одно ее присутствие уже успокаивает меня, и я понимаю, что и сам хочу принести ей умиротворение. Наклонившись/, я нежно целую ее в щеку, и она двигается, прижимаясь своими губами к моим. Ее пальцы касаются моих волос, когда ее губы раздвигаются, и язык проникает в мой рот. Я вдыхаю ее вкус, ее запах, по достоинству оценивая её, нечто столь простое может сделать меня очень слабым. Никакое количество денег, власти или крови не могут заставить меня потерять концентрацию, но, если я не буду осторожен, этот ягненок угрожает сбить меня с пути. Эта ситуация становится опасной, и эта опасность заставляет чувствовать себя таким живым.

Дверь со скрипом открывается, заходит Престон, подходит к кровати. Он быстро раздевается, и я позволяю взгляду пробежаться по его телу, на секунду задерживаясь на его твердом члене, который подпрыгивает, когда он забирается на кровать рядом с Эллой. Он обнимает ее за талию и оставляет цепочку поцелуев на ее шее, а его рука опускается на мое бедро. Я отодвигаюсь от девушки, заглядывая в ее глаза, когда он опускает ладонь на ее щеку. Я могу представить, что такой могла бы быть наша жизнь. Нас троих.

Я обхватываю лицо Эллы.

– Ты знаешь, как сильно я хочу тебя? – мои руки скользят по ее телу, между ног, которые бесстыдно раскрываются для меня. – Всегда такая отзывчивая, – я ввожу в нее пальцы, и чувствую, как ее мышцы сокращаются вокруг меня. Престон прижимается к ней, целуя ее и касаясь своими руками ее груди. Я толкаю пальцы глубже, и ее спина выгибается, отрываясь от кровати. Идеальна, произведение искусства. Она отзывается подобно инструменту, созданному для того, чтобы издавать самые прекрасные звуки. Рот Престона спускается вниз по ее груди, прокладывая чувственную дорожку к ее животу. Достигнув ее бедра, он поднимает на меня взгляд, и я вытаскиваю из нее пальцы, погружая их в его теплый жаждущий рот. Его глаза медленно закрылись, когда он всосал мои пальцы, слизывая ее сладкий вкус.

– Давай со мной, – шепчет он, беря меня за руку и опуская на кровать, пока я не оказываюсь между ее разведенных ног. Престон двигается рядом со мной, и вместе мы, миллиметр за миллиметром, поднимаемся поцелуями по ее ноге. Я провожу языком с одной стороны от ее киски, а Престон с другой, пока наши губы не встречаются над ее клитором. Наши языки сплетаются, когда мы одновременно обводим ее опухший клитор. Элла сжимает в кулаки простыни, застонав. Рука Престона опускается на мою голову, и он пропускает мои волосы сквозь свои пальцы, потянув за них, когда засовывает свой покрытый соками ее киски язык в мой рот. Я отвечаю на его поцелуй, проводя языком по кромке его зубов, прежде чем оторваться и грубо провести им вверх и вниз по ее влажному клитору. Смесь аромата ее киски и запаха одеколона Престона заставляет меня почувствовать примитивную жажду желания. Я хочу ее. Я хочу его. Я зарываюсь лицом между ее ног и сгребаю волосы Престона в кулак, откидывая его голову от нее, прежде чем сесть на колени.

Я приближаю лицо Престона к своему, грубо и глубоко целуя его. Он отчаянно сдергивает молнию моих брюк и обхватывает член – тот еще жадный ублюдок.

– Черт, – выдыхаю я ему в рот, прежде чем отстранить его лицо от своего. Мне срочно нужно погрузить член куда-нибудь, но в кого? Мой взгляд перебегает от Престона к Элле, пока сердце бьется в бешеном ритме. Я смотрю на розовую киску Эллы – такая идеальная, такая мокрая и узкая, и я сразу же хватаю ее за лодыжки, разводя ее ноги в стороны и тут же врываясь в нее. Ощущение жара и тесноты ее лона вырывает из моего горла довольный рык.

– Ты мой сладкий ягненок, – бормочу я, склоняясь к ней, чтобы поцеловать в губы.

Я чувствую хватку рук Престона на своих бедрах, его ладони медленно скользят по моей заднице, пока я быстро и глубоко вхожу в Эллу. Его пальцы кружат вокруг моего сфинктера, и я напрягаюсь от нетерпения, жажды и желания. Я выдыхаю, когда его пальцы легко касаются моего ануса.

– Престон… – предупреждаю я, прежде чем чувствую его горячее дыхание на коже.

– Я просто хочу попробовать, Тобиас.

Элла хватает меня за лицо, поднося свои губы к моим.

– Позволь ему, – шепчет она, – пожалуйста, – она льнет ко мне в долгом поцелуе, и я отстраняюсь, останавливаясь, когда бросаю взгляд через плечо на Престона. Наши глаза встречаются, и, боже, это похотливое желание, сверкающее в его глазах, наполняет мои вены примитивным жаром. Элла двигается мне навстречу. – Дай мне посмотреть, Тобиас.

И я теряю контроль, тормоза отказывают. Я переворачиваюсь на спину, усаживая Эллу сверху.

– Развернись, – говорю я ей, хватая ее за бедра и заставляя оседлать себя. Она садится на мой член, и я наблюдаю, как он исчезает внутри нее, и ее идеальная задница подпрыгивает, когда она опускается на меня. – Ты хочешь, чтобы он вылизал меня, ягненок?

– Боже, да, – с трудом выдыхает она.

Я раздвигаю ноги и чувствую жар тела Престона, когда он опускается между ними. Элла поддается вперед, ее ягодицы раздвигаются, так что я могу увидеть ее тугую дырочку, пока она скачет на мне.

– Боже, ты такая идеальная. Такая прекрасная, – шепчу я, опустив ладонь на ее ягодицу, потирая пальцем анус. – Прикажи ему вылизать меня, ягненок.

Она отклоняется от меня на мгновение, и я опускаю взгляд вниз, чтобы увидеть, как Элла обхватывает Престона за челюсть, приближая его к себе. Они целуются, и она все быстрее и сильнее объезжает меня. Мы трое не можем быть еще идеальнее. А затем она хватает его за волосы, запрокидывая его голову назад, прежде чем опустить ее между моих раздвинутых ног.

– Вылижи его дырку, Престон.

– Все что угодно для тебя, – отвечает Престон. Я чувствую его дыхание на себе, прежде чем теплый влажный язык медленно скользит по моему бедру.

Я хватаю Эллу за задницу, заставляя насаживаться на меня жестче. Престон выдыхает, я чувствую жар его рта, прежде чем его язык прижимается к моему анусу. Он обводит мой вход, и затем его палец проталкивается внутрь. Откинув голову назад со сдавленным стоном, я сжимаю зубы от необходимости в столь желанном проникновении.

– Блять, Тобиас, – стонет Престон. – блять.

Элла отзывается протяжными стонами, ее киска становится такой мокрой, как никогда прежде. Престон трудится, толкая свой палец в мой зад, вылизывая между толчками. Этого почти слишком много. Его. Ее. Нас. Элла тяжело дышит, ее киска ритмично сжимается вокруг меня, пока она продолжает скакать на моих бедрах.

– Трахни меня сильнее, – выдавливаю я сквозь сжатые зубы и говорю это им обоим.

Через мгновение Элла откидывает голову назад в крике, с ее губ срывается вереница ругательств, смешанных со стонами, когда она начинает дрожать на моем члене. Мои мускулы напрягаются и перекатываются от обжигающего жара внутри меня.

Один последний толчок пальца Престона, одно последнее движение его языка, и я с силой кончаю, и все это сдерживаемое напряжение высвобождается, пока сладкая киска Эллы высасывает из меня все до последней капли.

Я перевожу дыхание и сажусь, оставляя цепочку поцелуев на спине Эллы, вдоль ее горла, пока смотрю прямо на Престона, который все еще лежит между моих бедер.

– Трахни ее, – говорю я ему. Он хватает ее руки и сбрасывает с меня, прежде чем перевернуть и войти сзади. Ее голова опускается к груди, пальцы сжимаются в кулаки.

– Дерьмо, – шипит она на выдохе. – Я не могу…

– Кончай, ягненок, эта сладкая маленькая киска может принять намного больше, – я улыбаюсь, когда она поднимает на меня взгляд. – Мне нравится наблюдать, как Престон тебя использует.

Раздается звонок моего телефона. Я хватаю его с ночного столика, проводя пальцем по экрану, прежде чем прижать к уху.

– Да?

– Еще два дня, Тобиас, – выдыхает Третий. – Я едва могу себя сдерживать.

Я продолжаю смотреть, наблюдая за Престоном, вбивающегося в Эллу, сосредоточив внимание на том, как его толстый член расплескивает мою сперму, когда он входит и выходит из нее.

– Ох, но игра ведь еще не закончилась, Третий, – при упоминании его имени я вижу, как Элла напрягается.

– Но мы знаем, каков будет конец, Тобиас, не будь глупцом.

– Ничего не предрешено, Третий, – твердо говорю я и вешаю трубку, опускаясь на кровать и любуясь тем, как мой ягненок радостно подчиняется нашим потребностям – добровольная жертва в нашей прекрасной извращенной игре.

Конец Пятой Игры