Текст книги "Два парня (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Дж. Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Лорен Ловелл, Стиви Дж. Коул
Два парня
Серия: Игра – 2

Перевод: lildru

Сверка: Amelie_Holman

Бета-коррект: Critik

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Eva_Ber

Глава 1

Я просыпаюсь и сладко потягиваюсь на кровати, не желая выбираться из вороха мягких простыней и подушек. Но, к сожалению, не могу себе этого позволить, поэтому вытаскиваю себя из кровати и иду готовиться к встрече с Тобиасом и Престоном. Наступил только второй день. Я провела здесь один единственный день, а мне уже кажется, что минули недели. Моя нервная система настолько истощена, что лишь от мысли увидеться с этими двумя мой живот болезненно скручивает. У меня до сих пор нет ни малейшей идеи, с чем мне придется столкнуться в последующие шесть дней, и незнание – отсутствие возможности даже просто спросить – лишь усугубляет ситуацию. Я надеваю кружевные трусики и льняной сарафан, прежде чем выхожу в пустой холл.

Богатый аромат кофе притягивает меня на кухню, но я замираю на пороге, стоя в тишине и наблюдая за мужчинами. Оба обнажены по пояс, и их тела покрыты потом. Я тяжело сглатываю, изучая их действия: как они обыденно касаются друг друга и иногда перебрасываются взглядами. Их связывает нечто большее, чем просто бизнес... Я вспоминаю, как Престон вчера облизывал мою грудь, и как его глаза потемнели, пока мы наблюдали за тем, как Тобиас ласкает свой твердый член; несомненно, мы были оба восхищены зрелищем. И тот факт, что в это время он был со мной, лишь придавал пикантности всей этой ситуации.

Когда я захожу на кухню, все их внимание сосредотачивается на мне.

– Привет, – тихо говорю я.

Тобиас осматривает меня, и, как всегда, мне хочется сжаться под этим пристальным взглядом. Он проводит рукой по своим темным волосам, и каждый его мускул напрягается и перекатывается от этого простого движения. С такими прекрасными мужчинами, как Тобиас и Престон, очень просто желать и жаждать всех этих извращенных сексуальных игр, которые они придумают. И слишком легко забыть, что это игра, и я – лишь игрушка. А я этого не должна забывать. Никогда.

Престон подходит ко мне, держа в руках кружку, от которой исходит чудесный аромат. Когда я забираю ее, мои пальцы касаются его ладони, и на его губах мелькает мягкая улыбка, прежде чем он отворачивается.

– Спасибо, – шепчу я.

Тобиас допивает протеиновый коктейль и направляется к двери, задерживаясь возле меня. Он берет из моих рук чашку с кофе и подносит к своим губам, подмигивая мне, когда делает глоток. Эти двое такие странные. Не произнося ни слова, он возвращает мне кружку и исчезает за дверью.

Я чувствую тепло тела Престона за секунду до того, как он прижимается своей грудью к моей спине. По моей коже бегут мурашки, когда жар его кожи проникает через мое платье. Он крепко обнимает меня за талию. Его дыхание ласкает мою шею, и это даже в какой-то мере кажется более интимным, чем чувствовать его пальцы глубоко внутри себя, потому что этот жест невинен и все же вызывает во мне целый водоворот чувств. Мое тело жаждет этого простого утешающего прикосновения. Он поворачивает меня спиной к стойке и забирает из моих рук чашку, поставив ее рядом. А затем поднимает меня и усаживает на самый край. Подол моего платья задирается вверх, когда он становится между моих ног, и я обхватываю его узкую талию бедрами. Мое сердце громко стучит в груди, а кожа гудит словно от электрического тока, который проносится между нами.

– Ты всегда так прекрасна, Элла, – его пальцы скользят по моей щеке, а затем он наклоняется и оставляет нежный поцелуй на моей шее. Я дрожу, слегка склонив голову, наслаждаясь ощущениями его губ на своей коже. Его огромная ладонь обхватывает мою талию, и я чувствую себя маленькой и хрупкой. Я закрываю глаза в ожидании почувствовать, как его рука опустится между моих ног, но вместо этого он делает шаг назад.

– Молока? – спрашивает он.

– Эм... да, пожалуйста.

Он открывает холодильник и достает молоко, добавляя мне немного в кофе и возвращая его обратно в холодильник, прежде чем передать мне чашку.

– Ты сегодня послушна, Элла, – он наклоняется и оставляет на моих губах поцелуй, медленный и мягкий. Этого вполне достаточно, чтобы заставить мое сердцебиение ускориться, а затем... он просто уходит.

Тобиас выходит из комнаты, его волосы все еще влажные после душа. Он одет в костюм, который сидит на нем настолько идеально, словно был пошит специально для него, что, наверняка, так и было. Он выглядит богато и властно, создавая впечатление человека, которого невозможно остановить. Как только мужчина заходит в кухню, кажется, будто выключили весь свет, и мгновенно становится труднее дышать. Словно нечто тяжелое повисает в воздухе, наполняя его напряжением и изнуряющим жаром, точь-в-точь как перед грозой. Престон – непредсказуемый и непостоянный, но Тобиас – воплощает собой неутихающую природную мощь.

Их взгляды скрещиваются, когда они сталкиваются в дверном проеме, и вот он – этот особый обмен энергией, которая проскакивает между ними, искрясь в ловушке тесного пространства двух тел, пока они словно подпитывают друг друга. Тобиас подходит к стойке, берет газету и открывает ее. Я скольжу взглядом по его широкой спине. Он – воплощение изысканности, но именно из-за воспоминаний о том, что скрывается под всем этим – ощущение опасности, которое, как мне кажется, желает завладеть им целиком, у меня во рту пересыхает.

– Тебе следует одеться, – бросает он, даже не взглянув на меня, и я, не задавая вопросов, делаю так, как мне велено.

Глава 2

Он не произнес ни слова, с тех пор как мы вышли из квартиры. И что я могу сказать ему, чтобы это не включало в себя вопрос? Так что лучше я буду продолжать молчать. К тому времени как мы зашли в здание, я нахожусь почти на грани нервного срыва, гадая, что же меня ожидает.

Мы поднимаемся вверх на лифте на пятьдесят второй этаж, и я покорно следую за ним по блестящему мраморному лобби прямо офис, вдоль стен которого тянулось бесконечного количество окон.

– Это Элла, мой ассистент, – представляет он меня группе мужчин, сидящих за столом для конференций. Половина из них даже не подняла на меня взгляд. Тобиас повернулся ко мне лицом, усевшись во главе стола. – Элла, дорогая, принесешь нам кофе? – он берет со стола листок бумаги, бегло записывает пять заказов и передает список мне.

Я беру листок и смотрю на него.

– Какие-то проблемы? – спрашивает он.

– Мне надо как-то за все это заплатить.

– Оу, – его взгляд пробегается по моему телу, – думаю, ты придумаешь, как с этим справиться. Давай назовем это... – с его губ срывается тихий смешок, – игрой.

Мое лицо каменеет, когда я поднимаю на него взгляд и выдавливаю из себя улыбку. Ругаясь под нос, я разворачиваюсь и иду в лобби.

Мой мозг словно поддернут пеленой, пока я направляюсь в "Старбакс". Можно лишь предположить, что это часть их игры, как, например, смотреть за мной, пока я танцую. Я закатываю глаза и перехожу через дорогу, теряясь в толпе людей, спешащих на работу, погружаясь в море тел, у которых есть куда идти, которые имеют хоть что-то, и вот она я – осталась ни с чем, кроме игры.

Раздается звон дверного колокольчика, когда я захожу внутрь. Я становлюсь в конец очереди, опустив взгляд на список с заказами. Два черных кофе, один карамельный макиато, ванильный латте и чай с молоком и специями. Очередь понемногу рассасывается, и чем ближе я подхожу к кассе, тем сложнее мне оставаться на месте.

– Что желаете? – спрашивает бариста, протирая перед собой стойку.

– Эм... – я сглатываю и быстро выпаливаю заказ.

Он с улыбкой рассчитывает меня:

– С вас двадцать шесть долларов и сорок пять центов.

И вот настал этот самый момент. Один миллион, а то и целых два висят на волоске. Я опускаю взгляд на бумажку, затем поднимаю руки, растерянно рассматривая их, мой рот округляется в удивлении.

– Я… эм… – я оглядываюсь вокруг, смотрю на пол, прохожу вдоль всей очереди пару раз, словно пытаясь что-то найти. – Черт, – бормочу я. – Черт. Черт. Черт, – я хватаюсь за голову, в отчаяние качая ею, возвращаясь обратно к стойке. К тому времени на ней уже стоят два из пяти напитков. Я делаю вздох. Пару раз моргаю, прежде чем встретиться с ним взглядом.

– Я... я, наверное, где-то обронила свою карточку, – я прикрываю рот рукой и бросаю взгляд на дверь. – О, мой Бог, до офиса далеко. Кто знает, где именно она выпала. И... – я делаю вздох, так и не встречаясь с ним взглядом, потому что пытаюсь выжать из себя слезы. – Это мой второй день на работе, мой босс... он здесь по важным делам. Боже, он меня уволит, – я смотрю на стаканчики с кофе, затем перевожу взгляд на баристу, а после этого начинаю медленно пятиться спиной от стойки. – Я... мне жаль. Я, эм... – и отворачиваюсь, закрывая глаза, полные слез, и молюсь Богу, к которому очень долгое время не обращалась.

– Мисс...

Я оборачиваю в тот момент, когда одна слеза скатывается по моей щеке. Слава Богу.

– Я, эм... – он облизывает губы. – Я могу... Я могу просто вам их отдать.

– Правда? – практически шепчу я. – Боже мой, вы не должны...

Он улыбается самой милой улыбкой.

– Это не проблема, правда. Мне не хочется, чтобы вы грустили, и...

– Я так сильно вам благодарна. Так, так сильно. Я даже не... – я улыбаюсь, скромно потупив взгляд. – Спасибо.

Он кивает, достает карточку из кармана и оплачивает мой заказ. Пять минут спустя я выхожу из кофейни с пятью бумажными стаканами, улыбкой на лице и чувством вины, которое гложет мое подсознание. Когда я получу свой миллион, то обязательно вернусь и вручу этому парню тысячу долларов просто за то, что он такой добрый. Я спешу в офис и, когда открываю дверь, вижу, как Престон раздает кофе из "Старбакса". Мужчины за столом поднимают на меня взгляд, затем переводят его на стаканчики в моих руках, прежде чем посмотреть вниз на напитки перед ними на столе. Улыбка на моем лице вянет, а взгляд опускается.

– Как мило с твоей стороны, Элла, но у нас уже есть кофе, – Тобиас улыбается и напоминает мне самого дьявола, когда так делает.

Ко мне подходит Престон, усмехаясь, когда засовывает руку в карман и достает из него бумажник. Он вытаскивает пятьдесят долларов и протягивает мне.

– Надеюсь, это покроет затраты, – он подмигивает, прежде чем сесть за стол.

Мне хочется закричать. В этом совершенно нет никакого смысла. Я сижу в этой комнате, слушаю их разговоры о бизнесе. Я иду и приношу им обед – в этот раз Тобиас дал мне денег, – а затем около двух часов дня собрание заканчивается. Все собираются и выходят из конференц-зала, за исключением Тобиаса, меня и Престона.

– Мне нужно встретиться с Томпсоном, – говорит Престон, посмотрев на телефон.

– Тогда я побуду с Эллой. Есть кое-что, что я хочу ей показать, – он ухмыляется. Престон следует его примеру. И я чувствую себя загнанным в клетку животным.

Престон дарит мне нежный поцелуй, проходя мимо.

– Я буду скучать, Элла, – произносит он на прощание.

Тобиас выходит из комнаты, и я следу за ним. Мы спускаемся на лифте, выходим из здания и идем вдоль дороги. Он не произносит ни слова, как и всегда, но тихо насвистывает какую-то мелодию. Мы подходим к пешеходному переходу и останавливаемся позади огромной толпы.

Мне хочется спросить, куда мы идем. На самом деле есть много всего, о чем мне хочется спросить. Мы пересекаем улицу, на которой находится моя квартира, и которая под конец этой игры уже не будет мне принадлежать. Воспоминание об извещении о выселении, прикрепленное к моей двери, все еще причиняет боль. Конечно, как только это маленькое соглашение подойдет к концу, я смогу вновь там поселиться, но, думаю, мне захочется переехать в какое-нибудь другое место. Начать сначала. Может, где-нибудь у моря...

– Ты была уничтожена, когда он ушел? – спрашивает Тобиас.

Я резко останавливаюсь и поднимаю на него взгляд.

– Не понимаю, о чем ты спрашиваешь.

– Когда Сойер тебя бросил, – его глаза сужаются. – Все эти твои посты на твоей страничке. Пустые фразы о любви и о возлюбленных, превращающихся в незнакомцев, песни – все, как одна, грустные и жалкие, напоминающие о разбитом сердце. Тебя это разрушило?

– Это было больно.

– Так и должно быть, – Тобиас берет меня за руку, и мы переходим улицу. Он ласково проходится большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, выводя круги. – Он ходил налево, ты знаешь об этом?

– Это уже и так ясно.

– И это длилось долго. Почти год, – он смотрит на меня, изучая в своей привычной манере. Ждет, как мне кажется, какой-то определенной реакции. – Ее зовут Мария, и знаешь, что, Элла? – он слегка отодвигает меня от тротуара и наклоняется к моему уху. – Она знала о тебе, и ей было все равно.

Мое сердце с каждой секундой ускоряет свой ритм.

– Каково это, ягненок? – он поворачивает ко мне лицо, и его взгляд встречается с моим. – Тебя не злит, что ей было плевать, и что она думала, будто лучше тебя?

Мне хочется сказать ему отвалить от меня, влепить пощечину, но я не могу, поэтому просто молча стою на месте.

– У меня есть для тебя сюрприз, – он указывает мне следовать за ним, отходя от меня, и не останавливается, пока мы не доходим до ресторанчика «Элмо». Он указывает на брюнетку, сидящую по ту сторону окна. – Это Мария. Она ждет Сойера... – он вновь склоняется к моему уху. – Точно так же, как и ты когда-то. Тот же ресторан. Даже тот же самый столик.

Закрыв глаза, я пытаюсь выбросить эти воспоминания из головы, но, словно прорвав плотину, на меня обрушивается поток картинок нас с Сойером, сидящих за этим столиком. Я будто бы все еще могу почувствовать его запах. Все еще могу услышать его голос, когда он шепчет, как сильно хочет трахнуть меня прямо за этим столиком. Я тяжело сглатываю и устремляю взгляд на нее сквозь окно, полностью уверенная, что ей он говорит то же самое. Его картина, которая однажды висела над моим диваном, скорее всего, теперь прибита к стене над ее диваном – над их диваном. Вещи, которые когда-то принадлежали мне, теперь ее, и я ненавижу ее за это.

– Интересно, где же он... – нашептывает Тобиас мне на ухо. Хотя мне и хочется спросить, откуда он это все знает, я не могу. Мой пульс стучит набатом в ушах, грудь сдавило напряжением, а ладони взмокли от пота.

А затем я вижу, как Сойер выходит из уборной и садится рядом с Марией. Он обхватывает ее за лицо и целует ее с желанием и страстью. Она проводит пальцами по его густым темным волосам, и, кажется, будто в меня вонзили нож, и мое сердце болезненно сжимается от развернувшейся сцены. Я отчаянно борюсь с подступающими слезами и нахлынувшей болью.

– Мне интересно, как он описал тебя ей, – задумчиво произносит Тобиас и, сказав это, отводит меня от окна и направляется вдоль улицы. Зачем он это делает? В чем смысл? – Наверное, очень раздражает, когда ты не можешь задать вопрос, – он смеется. – Просто знай, что для всего есть причины, Элла. Причины для всего в этой жизни.

Я сбита с толку, не имея уверенности даже в том, зачем я им нужна, и в чем на самом деле заключается их игра. Голова кружится, не давая расслабиться ни на секунду. Мы молча проходим еще один квартал, образы того, как Сойер целует ее, раз за разом прокручиваются в моей памяти.

– Вот мы и пришли. – Тобиас отводит нас от толпы.

Мы останавливается напротив кирпичного здания, в котором, по моим предположениям, расположены жилые квартиры. Он набирает код на входе. Замок открывается, и мы заходим внутрь. Прохладный воздух кондиционера приносит настоящее облегчение. Впереди находится деревянная дверь, к которой он быстро приближается. Тобиас достает ключ из кармана и вставляет его в замок. Дверь открывается, и мужчина заводит меня внутрь комнаты, в которой стоит кромешная темнота, быстро закрывая за нами дверь. Мне ничего не видно, но слышны разговоры людей. На полу я замечаю маленький лучик света, который, как мне кажется, пробивается из-за еще одних дверей.

Тобиас кладет руку на мою поясницу и ведет меня сквозь тьму к крошечному пятну света. Я слышу, как отворяется еще один замок, а затем дверь открывается прямо в огромный, тускло освещенный бар. За стойкой сидят мужчины. Женщины в платьях со стразами порхают по комнате с напитками на подносах.

Он смотрит на меня и улыбается.

– Это должно быть более чем увлекательно.

Я следую за ним к бару. Бармен отрывает взгляд от кассового аппарата.

– Мистер Бентон, рад вас видеть, – переводит взгляд на меня. – А вы, должно быть, Элла. Приятно познакомиться.

Я стою на месте, ошеломленная тем, что существует целое тайное сообщество, и Тобиас находится в самом его центре, всезнающий и вездесущий. Мужчина подталкивает меня локтем, и я прочищаю горло.

– Мне тоже очень приятно.

В ответ я получаю кивок. Бармен открывает шкафчик, опуская взгляд на лист бумаги.

– Третий подиум, – говорит он.

– Спасибо, Джек, – благодарит Тобиас, и мы отходим от бара, пересекая помещение. В моей голове проносится куча вопросов. Так много вопросов. И ни один из них я не могу задать. Думаю, единственная причина, почему они ввели это правило, – это чтобы лишить меня власти и наделить ею себя.

– Тебе уже любопытно? – спрашивает он, открывая очередную дверь, которая ведет в темный холл.

– Мне всегда любопытно, когда дело касается тебя, Тобиас. Всегда.

С его губ срывается смешок, когда за нами закрывается дверь. Узкий коридор наполняет рок-музыка. Мы поворачиваем налево. Стену украшает голубая подсветка, исходящая от квадратной вывески "Подиум 8", которая висит на двери. Мы проходим мимо огромного панорамного окна, за которым трахаются двое людей. Мужчина и женщина, на кровати на помосте. В комнате находится лишь один зритель, и он наблюдает за ними.

Мы не останавливается, проходя комнату за комнатой. В каждой из них находятся разные люди, разного пола, и кто-то обязательно, иногда даже группа людей, смотрит на действия за стеклом, как на представление. Мы двигаемся все дальше по коридору, и, когда останавливаемся под вывеской "Подиум 3", я слышу жужжание галогенного светильника. Тобиас открывает дверь, и мы заходим внутрь. Белый, гладкий кожаный диван расположен в самом центре помещения, прямо напротив огромного окна. За стеклом находится маленький подиум с кроватью, на которую направлен яркий свет. Я перевожу взгляд на Тобиаса, и, конечно же, он не говорит ни слова, мужчина с равнодушным выражением лица смотрит на меня. Мой взгляд перемещается обратно к окну, именно в тот момент, когда спрятанная панель выезжает из двери, и две девушки входят в комнату. Когда они пересекают сцену, панель вновь скрывается.

Более высокая девушка – блондинка, одетая в красивое нижнее белье. У второй же черные волосы, золотистая кожа, а также на ней нет ничего, кроме стрингов. Обе ее руки и вся спина покрыты цветными татуировками. Блондинка соблазнительно взбирается на кровать, и ее глаза встречаются с взглядом Тобиаса, прежде чем она опускается на спину. Менее чем через секунду вторая девушка седлает ее, наклоняется и целует. Блондинка проводит руками по голой груди другой девушки, щипая за соски.

Длинные пальцы обводят округлости ее груди, и что-то сжимается в моем желудке, наполняя меня нервной энергией. Их языки сплетаются в агрессивной схватке, но одновременно это происходит с нежностью и чувственно. Есть нечто особенное в наблюдении за тем, как целуются две женщины, что-то более чувственное, чем такое же взаимодействие между мужчиной и женщиной, или, может быть, что-то более запретное. Каждое их движение идеально выверено, с целью произвести наибольший эффект, и от этого зрелища мое дыхание ускоряется. Блондинка проводит рукой по талии второй девушки, хватаясь за крошечную полоску стрингов и спуская их вниз по ее ногам. Темноволосая девушка обхватывает руку блондинки и опускает ее между своих бедер. Она стонет, и этот звук наполняет комнату через колонки за диваном. То, как соединяются их тела, это так прекрасно и сексуально. Девушка, сидящая сверху, откидывает голову назад, ее волосы эффектно рассыпаются темной волной по спине. Я ерзаю в кресле, крепко сжимая бедра, чтобы избавиться от ненужных желаний.

– Ты чувствуешь себя неуютно, Элла? – протягивает Тобиас рядом. Когда я поднимаю на него взгляд, то обнаруживаю, что все его внимание полностью сосредоточено на мне, он даже не смотрит на обнаженных девушек за окном.

Я сглатываю, мой взгляд возвращается обратно к происходящему окном, и я продолжаю наблюдать за этим с извращенным любопытством.

– Нет, – шепчу я.

– Ты хочешь быть на ее месте? – спрашивает он, его соблазнительный голос гипнотизирует меня.

– Почему? Неужели ты платишь ей два миллиона долларов? – я усмехаюсь, посмотрев на него.

– Второе нарушение.

Меня опаляет жар, и я отворачиваюсь, сжимая челюсть.

– Блять, – бормочу я.

– Такой грязный ротик у такой невинной маленькой девочки, – говорит он, и в его голосе проскальзывает нотка удивления.

– Я не невинная, – я вновь разворачиваюсь в его сторону.

Он усмехается и тянется к моему лицу. Его большой палец ласкает мою щеку, а взгляд опускается на мои губы.

– Ты красивая, когда краснеешь, – он наклоняется, его губы почти касаются моих. – И милая, когда пытаешься врать. – Я тяжело сглатываю, посмотрев на его рот. – А теперь следи за представлением, – говорит он, повернув мою голову к окну. Его рука отпускает мое лицо, и он откидывается назад, наблюдая, но не за девушками, а за мной.

Когда я вновь сосредотачиваю все внимание на происходящем, то обнаруживаю, что лицо темноволосой девушки находится между бедрами блондинки. Она улыбается, когда, дразня, проводит снова и снова языком по ее клитору. Мои щеки краснеют, и я вновь ерзаю в кресле, то скрещивая ноги, то ставя их прямо. Девушка, раскинувшаяся на кровати, выгибается навстречу ее движениям. Ее тело поглощено удовольствием. Ее щеки пылают, а пальцы запутываются в волосах. Из динамиков доносятся ее соблазнительные стоны и прерывистое дыхание. Каждый вздох, каждая тихая мольба отзывалась в моих ушах. Внизу живота зародились болезненные ощущения, опаляющие меня жаром потребности. Я хочу этого. Я хочу почувствовать прикосновения ее языка, это эйфорическое наслаждение, которое сейчас чувствует эта блондинка.

– Не прикасайся к себе.

Я почти подпрыгнула на месте от голоса Тобиаса, и посмотрела вниз, обнаружив собственную руку, лежащую на моем бедре, в то время как подол моего платья задрался угрожающе высоко. Я убираю руку, и он порочно мне улыбается, прежде чем положить свою ладонь на мое бедро, его пальцы впиваются в мою кожу. Я прикусываю изнутри щеку, пытаясь не двигаться или сжаться, когда его теплые пальцы скользят в легкой ласке по внутренней стороне моего бедра. Я ерзаю, шире раздвигая ноги.

– Наблюдай за ними, – приказывает он, придвигаясь ближе. Я делаю, как мне велено, подчиняясь приказу, как он и хотел. В это время темноволосая девушка уже глубоко погрузила пальцы в блондинку, издевательски медленно вводя и выводя их из нее. Пальцы моего спутника скользят выше, и я почти хнычу. Горячее дыхание ласкает мою кожу, а затем мои веки трепещут, когда он нежно касается меня губами.

– Тобиас, – выдыхаю я.

– Тебе что-то нужно, ягненок?

Схватив его за запястье, я поворачиваюсь. Его лицо так близко, а губы в расстоянии шепота. Я знаю, что он играет со мной. Знаю, что это лишь очередная игра, но я просто хочу его. Его лицо приближается ко мне, его рот оказывается возле моего.

– Ну? – его губы медленно касаются моих, он настаивает на ответе.

– Пожалуйста, – умоляю я, дрожа всем телом, пока пытаюсь заставить его прикоснуться ко мне, но у меня не получается. Я пытаюсь придвинуться ближе, прижать свои губы к его, но он отодвигается.

– Как бы мне ни нравилось слышать твои мольбы, ты получишь лишь то, что я даю, только тогда, когда я сам решу это дать, – он хватает меня за волосы, запрокидывая голову назад и прижимаясь своими губами к моему уху. – Как только ты захочешь этого, то считай, что проиграла, ягненок.

Он отпускает меня, и я смущенно падаю обратно в кресло. Вчера они не могли оторвать от меня своих рук, а сейчас... Он медленно тянется ко мне и кладет свой теплый палец у самого основания моих бедер, раздвигая их. Все его внимание сосредоточенно на происходящем за окном, в его глазах невозможно увидеть ни намека на интерес. Один палец неторопливо двигается вверх, но затем Тобиас останавливается, повернувшись ко мне.

– Ты собираешься умолять? – спрашивает он, вопросительно изогнув бровь.

– Нет.

– Хм, – его палец касается моих трусиков, и мои мышцы сжимаются. Я хочу прижаться к нему, но не двигаюсь. Не позволю себе этого. Мое дыхание с каждой секундой, с каждым нежным касанием его пальца становится все более прерывистым. – Женщины прекрасны, не так ли? Такие чувствительные. Такие мягкие, – он делает вдох. – Представь ее вкус, Элла. Представь, каково это почувствовать ее касание... – его палец прижимается ко мне всего на секунду, но я уже задыхаюсь. – Запах ее духов, ее длинные волосы скользят по твоему обнаженному телу, ее упругая грудь и тугие соски напротив твоих.

И это нарастающее давление внутри меня, этот способный довести до греха жар возносят меня все выше и выше, и выше, пока я не становлюсь абсолютно отчаянной и нуждающейся. Без предупреждения Тобиас опускается на колени напротив меня и кладет руку на мое бедро, широко раздвигая мои ноги. Я почти теряю остатки своего самообладания. Мое сердце гулко бьется в груди, когда он касается кружева трусиков и отводит их в сторону.

– Такая мокрая, Элла, – тихо произносит он, склоняясь ниже. Все ближе и ближе к моей разгоряченной плоти, пока жар его дыхания не вынуждает меня впиться ногтями в ладони. – Такая мокрая, – он оставляет нежный поцелуй на моем клиторе, а затем поднимается на ноги и подходит к окну.

– Мы должны идти, – бросает мне он, поправляя пиджак.

Он стучит по стеклу, подмигивая девушкам, пока идет к двери. Сделав глубокий вдох, я следую за ним, игнорируя все, что происходит за каждым из окон, потому что больше не могу позволить себе реагировать на это. И с каждым шагом я задаюсь вопросами, размышляя над тем, во что позволяю себе превратиться, заверяя себя, что все дело в анонимности нашего соглашения, и именно поэтому я веду себя совершенно иначе, чем должна. Тот факт, что я спокойно совершала поступки, на которые обычно не пошла бы без опасения столкнуться с осуждением, а также то, что через семь дней я их больше никогда не увижу… есть в этом нечто освобождающее меня от рамок, хотя это мне совершенно непонятно.

Без возможности задавать вопросы все, что мне остается, – это просто реагировать. Никаких мыслей. Просто... примитивные реакции, и хотя меня лишили многого, я никогда не чувствовала себя настолько свободной.

Что они со мной делают?

Мы выходим из бара. Тобиас смотрит на часы, открывая дверь на улицу. Я следую за ним к обочине, и, как по сигналу, рядом с нами притормаживает черный автомобиль. Тобиас открывает дверцу и придерживает ее для меня. На заднем сидении сидит Престон, с кем-то разговаривая по телефону и полностью меня игнорируя, когда я забираюсь внутрь.

– Не могу дождаться, чтобы увидеть, в каком ты будешь состоянии к вечеру, – усмехается Тобиас, закрывая дверь. И машина срывается с места.