Текст книги "Непокорный (ЛП)"

Автор книги: Л. Дж. Шен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– К нашему разговору нужна выпивка, поэтому один шот каждый раз после того, как мы выберем правду или действие. – Джейми поставил бутылку между нами, его голос дернулся. Он странно смотрел на меня.

Обычно Джейми невозможно было прочитать. Сексуальный, беззаботный весельчак с темнотой, которая таилась позади его светлых глаз, но выражение его лица... было пронизано болью.

– Я не хочу, чтобы ты пил под крышей моего дома. Тебе нет двадцати одного.

– Мне восемнадцать. В любом другом месте на земле – практически во всей Европе – мне было бы позволено нажираться где бы только мне не вздумалось.

– Мы не в Европе, – я была невозмутима.

– Мы будем там, однажды. Вместе, – его странное заявление получилось таким уверенным. Я почти вдвое старше его. Ладно, хорошо. Думаю, стоит вернуться к теме.

– Я сорвиголова, – я подняла бровь, смеясь, главным образом для того, чтобы скрыть свою нервозность.

– Настоящие смельчаки выбирают правду. Это всегда сложнее действия. – Он подмигнул правым глазом. – Итак... правда или действие?

– Действие, – подразнила я в надежде снять напряжение. Куда бы не привел нас этот разговор, это было бы болезненное и опасное место для нас обоих.

Джейми опустил подбородок и провел большим пальцем по нижней губе, он бросал игривые взгляды из-за стены серьезности, которую он построил вокруг себя сегодня.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и сказала, что у тебя нет ко мне никаких чувств.

Его слова были простыми, но его требование – невозможным.

Я моргнула, впервые осознав, что ответ на его вопрос был тем, с чем я не готова встретиться лицом к лицу.

– Правда, – сказала я и болезненно сглотнула.

Джейми откинул голову назад и рассмеялся. Звук был несчастный и грустный.

Я отвернулась, чувствуя, как бледнеет мое лицо.

– Что? Мне можно передумать.

– Тебе – нет. – Он потянулся ко мне, проводя большим пальцем по моей щеке. – Скажи мне, что ты чувствуешь. – Его тон стал невероятно мягким.

– Зачем? – прошептала я, сопротивляясь желанию закрыть глаза. Тогда бы покатились слезы. Я уже давно не плакала. Ни разу с того случая в Нью-Йорке. Я справилась. Черт тебя побери, Джейми Фоллоуил. Я справилась.

Джейми приподнял мой подбородок, наклоняя лицо так, чтобы поймать мой взгляд. Медленно, он прижался своим лбом к моему, закрыл глаза, испустив вздох поражения.

– Потому что я чувствую тоже самое.

Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Поцеловал меня крепко и мягко одновременно, поцелуем, который убедил бы меня в том, что я не сошла с ума, узнав то, что я только что узнала на потрепанном диване в этой квартире.

То, что я была влюблена в своего ученика.

Я пыталась убедить себя, что это просто секс. Но это было не так. Это была пицца на ночь и смешки под моим дешевым, колючим одеялом, и мы давали друг другу глупые прозвища. Я была «Маленькой балериной», когда он был моим «Язычком жирафа», по той же причине, по которой дарил мне бесчисленные оргазмы.

Это были просмотры фильмов Тарантино и поцелуи в школе тайком, от которых перехватывало дыхание, два похитителя удовольствия, умоляющие о разоблачении своего преступления. Я была очарована, безрассудна и одержима. И я точно знала, что настанет тот день, когда он окончит школу и уедет в колледж, и этот удар будет таким же тяжелым, как и мой несчастный случай в метро.

Танцы были моей жизнью.

Но Джейми? Я поняла, что Джейми – это моя жизнь.

Джейми сделал глоток текилы, поерзал, устраиваясь поудобнее, и притянул меня к себе, удерживая мою шею так, чтобы притянуть мои губы к своим.

– Спроси меня. – Его дыхание, отдающее алкоголем, проникало в мой рот.

– Правда или действие?

– Правда. И это будет не так красиво. Так что пристегнись. – Он выпустил меня из своих рук, оттолкнув, его закрытые веки трепетали. Его лицо излучало раздражение и боль, а он весь съежился на кушетке, выглядя так, будто практически потерпел поражение. Это был не тот Джейми, которого я знала. Не то дьявол, от улыбки которого срывало трусики.

Беспокойство грызло меня изнутри.

– Когда я увидел тебя впервые, – начал он, – я хотел вырезать на твоей заднице свое имя, чтобы все знали, что я собираюсь быть единственным парнем, кто будет шлепать ее. Ты выглядела как принцесса, Мел. Такая невинная горячая принцесса с идеальной осанкой и непослушными локонами, – он ухмыльнулся. – Конечно, о том, чтобы сделать это не было и речи. Только фантазии. А когда я вернулся домой после первого дня в школе, мама не затыкалась, говоря о тебе. Мелоди то, Мелоди это. Насколько ты была некомпетентна, как ты разрушишь наследие мистера Питтермана, бла-бла-бла, и все остальное дерьмо в таком же духе. Она ненавидела тебя всю: от и до. Она отдала тебе это место только потому, что он так неожиданно сдох.

Он говорил то, что мне было и так уже известно, но от этого боль не ослабевала. Предыдущий учитель по литературе умер от сердечного приступа за два дня до начала занятий в школе. Директор Фоллоуил вынуждена была действовать быстро.

– Ты стала любимой темой для разговора за нашим столом во время ужина. Она ненавидела твою задницу, – Джейми сделал глоток, морщась от жгучей текилы. – Ты была милой и молодой, и была абсолютно не впечатлена ее властью, положением, и вонючими деньгами, которые управляют нашим поганым маленьким городишком, – он говорил с закрытыми глазами и стиснув зубы. Смущенный, наверное, впервые за всю свою жизнь. – Ты была хорошим учителем. Вот почему я никогда не порол всякую херню. Ты не виновата, что мы – кучка привилегированных задниц.

Я положила свою руку на его. Он выпил еще немного.

Твоя боль – моя боль, и я хочу, принять ее на себя, потому что я могу. Потому что, это то, что я делаю. Я постоянно испытываю боль. Позволь мне забрать твою – я умоляла его об этом своими прикосновениями.

– Я неоднократно говорил матери, чтобы она прикрыла свой рот. Не потому что хотел заступиться за тебя, а потому что сплетни о тебе будили монстра внутри меня. Разговоры о тебе, делали так, что игнорировать тебя было все сложнее. Такая горячая ... – Он кивнул и прикусил свою полную губу, глаза были по-прежнему закрыты. – Когда я услышал, как тебе пришлось уйти из Джульярда, я хотел умереть вместо тебя. Я чувствовал, что учительство – это не твое призвание. Я постоянно думал о тебе в восемнадцать лет. Когда тебе было столько же, сколько и мне. Твое сердце было разбито неудачей, разрушено случайностью, которая оставила нечто большее, чем просто шрам.

Я сдвинулась на своем маленьком диванчике. Он казался меньше, с каждым сказанным им словом. Мой взгляд переместился к моим рукам. Я была польщена. Я была в ужасе. Но больше всего, я была смущена.

– Ты думал обо мне на протяжении целого года?

Он издал невеселый смешок.

– Больше, чем просто думал. Через шесть недель после начала школьного года, у меня произошел большой скандал с матерью. Тренер Роланд грузил Трента всякой херней за то, что он сломал колено. Как будто он планировал сломать его и разрушить все свое футбольное будущее. В конце концов, мы стали на защиту Трента, выступив против тренера, но мама защищала Роланда. Моя борьба с ней оставила меня таким истощенным, что я поддался своей слабости – тебе. Я следовал за тобой до дома, стараясь украдкой что-то разглядеть через окно ванной. Я не знал, зачем делал это. Это был как долбанный Витамин С. Я просто хотел расслабиться.

Джейми открыл глаза, взгляд его голубых глаз бросал мне вызов.

– Ты была просто совершенна для того, чтобы согрешить, Мелоди. Буквально молила о том, чтобы я сделал это. Равнодушная к мнению и привилегиям остальной части Тодос-Сантос. Меня это зацепило. С того дня я следовал за тобой повсюду, следовал за тобой как неугомонный щенок. В супермаркет, на автозаправку... в долбанный парк до начала тренировок каждое утро, где я смотрел, как ты занималась йогой, и старался не кончить, пока терся о дерево. Я ходил за тобой на свидания вслепую, и, когда я понял, что ты раньше никогда не встречалась с идиотами, я обнаружил твой аккаунт и открыл профиль под вымышленным именем только ради того, чтобы я мог следить за тобой еще лучше.

Моя рука дрожала, когда я прикрыла ею свой рот. Ничего из этого не звучало как что-то о том парне, с которым я встречалась. Я имею в виду, с которым спала. Нет, стоп, встречалась. Определенно, я с ним встречалась. За последние десять минут, эти отношения развивались быстрее чем, спринтер, поедающий пасту в буфете со «шведским столом».

Еще глоток. Еще один глубокий вздох. Еще одна иголка в мое сердце.

Джейми все дальше ступал на территорию «пьяный вдрызг» с каждой «правдой», которая покидала его уста.

– Я слушаю, – подсказала я ему, боясь, что он закроется от меня.

– Три месяца назад, я застал свою мать, когда она изменяла моему отцу с тренером Роландом. В моей постели.

Я задыхалась. Мы бежали босиком по минному полю эмоций, и Джейми только что подорвал мину прямо под моими ногами.

Отец Джейми никогда не был первым в списке главных сплетен Тодос-Сантос. Я не знала о нем практически ничего. Только то, что он был известен как филантроп, который работал с несколькими крупными благотворительными организациями, и несмотря на все свое привилегированное происхождение, он мало интересовался показной роскошью и гламуром.

– Не знаю, что было хуже. То, что она позволила тренеру годами морально уничтожать Трента, или то, что она трахалась с этим ублюдком в моей постели. Хочется верить, что там было просто удобно. Моя постель в любом случае всегда пахла сексом и все бы осталось незамеченным. – Его глаза мерцали от боли.

Я обернула руки вокруг его шеи.

Джейми говорил в мои волосы, его подбородок прижался к моему плечу.

– Трахать того, кого она ненавидела казалось мне довольно неплохой терапией. Поэтому, я стал строить планы, и мы с тобой стали общаться больше на том сайте знакомств. Ты открылась мне. Рассказала о том, что тебе нравится, а что нет. Твои вкусы в музыке. Любимые фильмы. Об отпуске своей мечты, ты обнажала себя шаг за шагом. И, когда пришло время нанести удар – я назначил тебе свидание. Я был парнем-неудачником, который в свои двадцать шесть жил с матерью.

Ублюдок.

Я смеялась. Он смеялся. Потом я замолчала и начала плакать. Долбанный ПМС. Он вытер мои щеки и предложил мне текилу. Я забрала ее из его рук и сделала глоток. Все было ужасно.

– Ты настоящая задница, Джейми.

Джейми потер голову, приводя в беспорядок свой великолепный хвостик.

– Сообщение, которое ты получила, когда отъезжала со своего парковочного места? Спланировано. Причина, по которой я врезался в тебя? Я подставил тебя, Мел. Сообщение должно было специально отвлечь твое внимание. Ловушка. Но знаешь в чем заключается худшая часть всего этого?

Я покачала головой, чувствуя, как слезы бегут по моему лицу: горячие и злые.

Он смотрел на меня покрасневшими глазами. Я не видела его слез, но я знала, что он их сдерживал.

– Где-то между стремлением тайно восстать против своей матери и острым желанием трахнуть тебя, я влюбился в тебя. В этом не было ничего прекрасного. Черт... – Он рассмеялся, потирая свой затылок. – В этом не было даже романтики. Но это произошло. Потому что ты сильная, но ранимая. Охрененно остроумная, но не злая и не обижаешь людей. Потому что я выслеживал твою задницу, чтобы прижать покрепче, и ты по-прежнему заставляешь меня ходить на цыпочках. Но если мы собираемся продолжать в том же духе, где мне приходится умолять тебя дать мне хоть пару часов своего времени в день, а ты смотришь на меня через плечо и пытаешься избавиться от меня, то мне надо прекратить это как можно быстрее, пока я не сделал себе больно.

Он обхватил мои щеки и притянул мое лицо к своему.

– У мужиков с большим членом хрупкое сердце. Знаешь, как говорят: большой член, большое сердце. Ну, я ходячее доказательство того, что это правда.

Я издала беззвучный смешок. Наши носы терлись друг о друга, и я сделала глубокий вдох. Наступило молчание.

– Итак ... ты моя, Мелоди?

Так ли это? Да. Без тени сомнений – я принадлежала ему. Боже, я на самом деле собиралась сделать это?

Я кивнула, шмыгнув носом.

– И ничья больше. – Я поджала губы, уже пробуя соленый вкус сожаления, которое сопровождало это утверждение.

Наши губы боролись, нуждаясь и требуя. Я не сошла с ума. Мне не было страшно. Впервые за долгое время я была просто... довольна.

Это было незнакомое чувство, которое я хотела все больше и больше. Наркотик, к которому я позже пристрастилась.

– Тебе надо вернуться к танцам, – сказал Джейми сквозь шумные, влажные поцелуи. – Твоя нога сейчас в порядке.

– Мне двадцать шесть, – фыркнула я, слез было еще больше, но мы по-прежнему целовались. – Это сто восемьдесят два года по собачьему летоисчислению, и двести два года для балерины.

– Тогда соглашайся на что-то за пределами балетной труппы, бабуля. Обучай.

Наконец, я оторвалась от его лица, делая судорожный вдох. Я прикусила нижнюю губу.

– Танцевальной студией здесь владеет подруга твоей матери.

– Тогда, найди студию в Сан-Диего. Это в тридцати минутах езды. Ты можешь осуществить свою мечту и по-прежнему жить рядом со мной.

Постойте, что? Это застало меня врасплох. Мои брови сошлись вместе, пока я изучала его лицо.

– Джейми, ты едешь в Техас. Ты пойдешь там в колледж. У тебя большие планы на будущее.

Он удерживал мой взгляд, не обращая внимание на мои слова.

– Ты могла бы обучать балету даже в Лос-Анджелесе. Вишес идет в колледж там. Если он может, то и я могу.

Интересно, он был пьян или просто сумасшедший. Судя по его разговору, все сразу. – Вишес не лучший пример для подражания. Он просто берет паузу прежде чем сожжет этот город дотла. Мы с тобой оба знаем об этом.

Джейми покачал головой, на его лице была грустная улыбка.

– Даже, если он сделает это, я помогу ему зажечь спичку. «СексиЗасранцы» держатся вместе. Вот кто мы такие. – Он сцепил наши пальцы вместе.

– Ты не останешься здесь, – начала я.

Даже, если это и эгоистично, я не хотела, чтобы он уезжал. Более того, одна только мысль о том, что он будет жить в Техасе, вдали от меня, посылала мурашки по моей коже.

– Полная. Херня. Я останусь там, где единственные люди, о ком я забочусь. Ты. Вишес. Трент. Может и Дин, если Вишес не убьет его... – Он замолчал.

–В «Вызовах»? – подталкивала я.

– Не из-за этого. Все намного сложнее.

Я покачала головой. Как бы мне не нравилось его присутствие рядом, в его же интересах было уехать. Это место было адом. Город Всех Святых(прим. с исп. Тодос-Сантос означает Всех Святых) был наполнен одними грешниками. Он уже был испорчен, его нельзя было исправить.

– Нет, – я сделала свой голос жестче, пытаясь воспользоваться тем авторитарным учительским тоном, которым так хорошо владели мои родители. – Ты сказал, что любишь меня. Если это так, тогда пообещай мне, что уедешь отсюда до того, как пострадаешь. И больше никаких «Вызовов». – Наверное, люди, уже пострадали, подумала я. – Уходи, Джейми.

– Не могу. – Он поднес мои руки к губам, целуя каждый палец по очереди. – Я не оставлю тебя здесь или где бы то ни было еще. Эй, я в любом случае никогда не хотел идти в колледж в Техасе. Ты знаешь, как опасно быть таким красивым в большом кампусе? Меня могут похитить, мисс Джи.

Он подмигнул. Я рассмеялась, но смех быстро затих.

– Тогда, по крайней мере, ты пообещаешь мне держать Вишеса подальше от Милли? – вздохнула я. Я хотела, чтобы она была в безопасности, по той же самой причине, почему хотела быть в безопасности сама. Она была маленькой версией меня. По крайней мере, той меня, прежде чем я была сломлена.

– Он никогда не оставит ее, – выражение лица Джейми стало непроницаемым. – Во-первых, он хочет уничтожить ее. А во-вторых? Она живет слишком близко. Ее родители работают на Спенсеров.

Подозреваю, она была той сложностью, о которой он упоминал, а теперь, он подтвердил это. Она была хорошим отвлечением для нас тоже. Сейчас было неподходящее время говорить о наших планах в качестве пары. Джейми был слишком пьян. Слишком эмоционален, чтобы мыслить здраво.

Мы оба были сейчас слишком взвинчены.

Но в глубине души, все настоящее уже начало прокладывать себе путь сквозь безразличие. И говорило мне о том, что это был совсем не алкоголь, слишком поздний час, или неудобный разговор о будущем.

Это было о нас. Это были мы сами.

10 глава

На следующий день я проснулась другой.

Не знаю, как это произошло, но это было так, и это все было по вине Джейми. Та пустота, которая клубилась внутри меня как шторм, не желая успокаиваться, несмотря на все мои усилия? Ее не было на следующий день.

После того несчастного случая, который завершил мое обучение в Джульярде, я думала, что никогда не избавлюсь от того чувства пустоты. Конечно, когда вы одержимы своей будущей карьерой и мечтами, преследующими вас повсюду как горькие воспоминая, которые ранят каждый раз, когда видишь картинку балерины или слышишь о гастролях в твоем городке, ты просто не можешь оправиться от этого и найти что-то другое, что может заполнить ту пустоту.

Тот вакуум.

Чисто логически, я предполагала, что встречу парня. Выйду замуж. Начну жить. У меня по-прежнему будут дела, которые нужно сделать, и некоторые из них будут довольно забавными. Я думала, что возможно, найду свое призвание где-то в другом месте. Если не учитель литературы в старшей школе, то возможно это будут мои собственные дети? Я могла бы, наверное, быть хорошей матерью. Матерью-наседкой. Жила бы ради детей.

Когда я проснулась следующим утром в объятиях своего ученика, он уже не казался мне учеником. Он был моим наставником. Как человек, который знал путь, ведущий к этой ускользающей, неуловимой вещи под названием «счастье».

Не только физически. То, как меня окутывало его твердое мускулистое и длинное тело. Тот факт, что он был таким высоким и большим, заставлял меня ощущать себя желанной и защищенной. Это было его тепло – не тепло его кожи, а его собственное, —которое заполнило мою пустоту.

– Это та часть, от которой ты сбегаешь, Мел, – прошептал он мне в ухо, его голос с утра был грубым и его утренний стояк прижимался к моей спине. Мы спали в обнимку, и я не могла почувствовать его утреннее дыхание, но я была уверена, что оно не было таким же плохим как у обычного человека. Этот парень был просто до безобразия идеальным.

– Бегите, мисс Грин. Так быстро, как только захотите. Я поймаю вас, и будет забавно показать вам, что этого не избежать.

Я повернулась к нему лицом, пространство между нами было теплым от того, что мы спали вместе в моей новой квартире. Я улыбнулась, искренней улыбкой, которую невозможно было сдержать.

Он выдернул мою руку из-под одеяла и прижал мои пальцы к своим полным губам.

– Вот черт, мисс Грин стала смелой.

– Я готова стать еще смелее и предложить тебе завтрак. – Я не знала, что я говорила или зачем я это говорила, но я точно знала, что не хочу, чтобы он уходил. Не сейчас.

– У тебя в буквальном смысле нет ничего, кроме алкоголя, – он рассмеялся гортанным смехом, таким, который издает ваш рот, после долгого сна.

– Я схожу и куплю кое-какие продукты. Ты подождешь здесь, – я слегка пожала плечами.

– Или вот идея получше. Я свожу тебя в местную закусочную. Что ты теперь думаешь? – Он обхватил меня за талию и притянул к своему горячему телу, зажимая свою эрекцию между моих бедер.

Я вздохнула, вонзая зубы в нижнюю губу до тех пор, пока она едва не за кровоточила. Как я могла испытывать сексуальное разочарование каждый раз, когда он не был внутри меня? Было же очевидно, что у нас с ним много секса.

– Я думаю, что ты не в своем уме. Люди могут увидеть нас.

– Мы поедем куда-нибудь загород. Куда-то вдоль трассы. Перестань быть таким параноиком. Тодос-Сантос полон богатых белых стариков. Они не выезжают за пределы города без крайней надобности. Они слишком боятся бродяг из внешнего мира.

Я слегка рассмеялась. Конечно, он был прав.

– Мы играем в опасную игру, Джейми, – предостерегла я его.

– Я не умею играть в другую.

***

Пролетел еще один месяц. Мои отношения с Джейми стали пугающе близкими. Он перевез большую часть своих вещей в мою квартиру и ночевал у меня в девяносто процентах случаев. Я не могла сказать ему «нет», после того как он рассказал мне о своей матери и тренере Роланде. Я не знала много человек, которые хотели бы спать на той же кровати, где их мать изменяла своему мужу. Но пока мы наслаждались все большим количеством секса, частыми телефонными звонками, пока у нас было больше вечеров с пиццей и больше разговоров о нашем неопределенном будущем, все больше и больше – становилось очевидным, что мы начали вызывать повышенный интерес у людей.

Вишес поймал нас прямо на месте преступления, когда мы после полуночи гуляли в парке Либерти, скрываясь за внедорожником Джейми. (Мы выходили вместе только тогда, когда все другие спали). Вишес не выглядел удивленным. Просто как обычно одарил нас своим хмурым взглядом, проворчав о том, что ему пришлось увидеть нас и пошел дальше, скорее всего в поисках новой жертвы для своего убийства на ту ночь. Он держал свой рот на замке.

Чего нельзя было сказать о других людях. В школе, девочки стали беспокоиться. Джейми не уделял им своего времени, и, хотя он придумал какую-то историю о подружке, которая жила в Лос-Анджелесе, никто ему не верил. Этот «СексиЗасранец» в постоянных отношениях? С кем-то на расстоянии? Пффф. Ага, конечно.

Как-то чирлидерша по имени Каденс дошла до того, что проследила за Джейми до моей квартиры, и довела до сведения толпы, что он снял себе собственное жилье. Я была просто рада тому, что школа заканчивалась через несколько недель и, что она не знала, что квартира была моей.

Но все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. В последнюю неделю школы я узнала об этом.

Она началась с раздражающего звука эсэмэс, гудящего в темноте, за ним последовало сообщение.

– Я ухожу, – сказал Джейми.

Было уже половина первого, и мы, прижавшись к друг другу, были уже в постели. Его мать думала, что он переехал к Вишесу, и Спенсер подтвердил эту ложь. Поразительно, но его отец и мачеха сделали тоже самое. Этот ребенок управлял всем вокруг себя, включая своих собственных родителей.

– Куда? – я вдыхала его запах, по-прежнему удерживая его за талию. Он сел на кровати и отправил ответное сообщение, избегая зрительного контакта.

– Не надо. – Его голос был грубым. Резким.

Я, нахмурившись, вскочила с постели.

– Джейми, что случилось?

Он застонал, натягивая на обнаженную грудь белую футболку. Не важно сколько раз я видела его обнаженным, каждый раз я испытывала чувство разочарования, когда он прикрывал эти свои прекрасные кубики пресса.

– Ничего не случилось. Когда я проверял в последний раз, не было такого закона, запрещающего встречи с друзьями.

Он так и не посмотрел на меня.

– Да, – я схватила его руку, принуждая посмотреть на меня. – Но противозаконна половина того дерьма, которое заставляет вас творить Вишес. Поэтому, это мое дело.

– На самом деле, – он отстраняется от моих прикосновений, поворачивается и натянуто улыбается, – именно поэтому ты не будешь разгребать за мной дерьмо. Это защитит тебя от всей той херни, в которую мне не хочется тебя втягивать. Я вернусь позже. – Он поцеловал меня в висок. – Если тебе что-то понадобится – напиши мне.

– Ты принимаешь участие в «Вызовах», – сухо сказала я.

Он не обратил внимание на мои слова, присел на корточки и завязывая свои шнурки.

– Вишес хочет, чтобы ты что-то сделал для него, да?

– Не беспокойся.

Черта с два.

– Я не испытываю ничего кроме беспокойства, – проговорила я сквозь зубы.

Я окаменела, вот как можно было описать мои чувства в тот момент. Вишес постоянно придумывает какое-то глупое дерьмо, и «СексиЗасранцы» постоянно играли в его опасные игры.

Глядя на то, как он уходит, что-то пошевелилось внутри меня, и я подумала, что ничего больше никогда не будет как раньше. Злость. Ярость. Любопытство. Я устала от контроля. В отношениях. В ситуациях. Устала принимать всё, что мне вручили – мои разбитые мечты, сломанная нога, бестолковая карьера и работа, которую я ненавидела.

Я села на кровати, насторожившись. Я услышала снаружи тихий звук работающего мотора «Рэндж Ровера», и это стало для меня сигналом.

Я скользнула внутрь помятого «Форда» и следовала за его автомобилем до самого пляжа.

11 глава

Мне было просто невозможно спрятать свою машину на пустынной парковке около пристани, поэтому я припарковалась на заправке на Мейн-Стрит, около воды, и сразу же зашла в круглосуточный магазинчик. Его окна выходили прямо туда, где стоял его «Ровер». Когда я вошла в опустевший магазин над моей головой зазвенел колокольчик, и меня встретила индийская музыка из вещавшего с помехами радио. Красивая девочка с длинными черными волосами улыбнулась мне из-за кассы, ее глаза вернулись обратно к книге, что она читала. Скрывшись в магазине, я смогла наблюдать за ним так, чтобы меня не поймали. Учитывая то, что самому Джейми не было чуждо преследование, я пыталась преуменьшить значимость собственных действий, внутренне оправдывая себя.

Мой парень оставил меня посреди ночи без каких-то объяснений. Я заслужила ответы.

Сквозь оконное стекло я наблюдала за большим телом Джейми, как он трусцой пересек стоянку, подойдя к Тренту и Дину, стоявшими на краю пристани. Они похлопали друг друга по спине, оживленно разговаривая друг с другом, пока Джейми не разорвал их объятий. После этого они пошли к деревянному причалу, где были пришвартованы самые известные яхты в Тодос-Сантос.

Я все поняла, и мое сердце екнуло. Это не было очередным боем «Вызовов». Это было возмездие. Это была спланированная месть, чтобы заставить плохих людей за всё заплатить.

Роланд.

У Роландов был ресторан – один из самых роскошных в Южной Калифорнии, который размещался на огромном судне, стоявшем у одного из причалов. Это было их отрадой, радостью и основным источником дохода. Следовательно, он был лакомым кусочком для «СексиЗасранцев», который они, вероятнее всего, хотели уничтожить и стереть с лица земли.

Выбежав из магазина, я побежала в сторону пирса достаточно быстро, чтобы оставить за собой шлейф из пыли.

Я не была категорически против того, чтобы Джейми остался в Тодос-Сантос. Эгоистичная (другими словами бóльшая) часть моей личности желала, чтобы он был рядом. Я любила его и хотела наделать с ним прекрасных детишек. (Я не была настолько безумной, чтобы говорить об этом вслух. И опять же, он был моим личным сталкером, поэтому «безумие» – это язык, на котором мы оба свободно общались). Но это была совершенно иная игра – та, в которой он совершал такие безумия, которые могли навсегда испортить его жизнь. Даже Бэрон Спенсер и его дружки не были выше закона, когда дело касалось серьезного преступления.

Месть Вишеса была беспредельной. Чертовски. Серьезной.

Я пробежала по рампе скейтеров, не выпуская из виду пристань, и подкралась к пристани между двумя огромными яхтами. Одна из них принадлежала Спенсерам – «Мария», названная в честь покойной матери Вишеса, – а другая принадлежала саудовскому магнату, у которого был летний домик в Тодос-Сантос, в который он на самом деле ни разу не удосужился заглянуть. Это позволило мне отлично видеть мальчишек, которые, как я и подозревала остановились перед «Красавицей» – яхтой Роландов и изысканным рестораном.

Трент держал в руках канистру с пятью галлонами бензина, пока Дин разговаривал по телефону – я не слышала его голос. Джейми достал свой телефон и смотрел в него, набирая сообщение. Через несколько минут мой телефон завибрировал в кармане. К счастью, я отключила на нем звук, прежде чем отправиться сюда.

Джейми: Заночую у Вишеса сегодня. Не жди.

Ярость пробежала по моим венам, обжигая и поглощая. Я знала, зачем они делали все это. Джейми ненавидел тренера Роланда за то, что тот трахал его мать. Трент ненавидел тренера Роланда за то, что тот смеялся, когда он сломал лодыжку во время футбольного сезона и его сына за то, что тот сломал ее во второй раз. Вишес... он просто испытывал ненависть ко всем в целом. А Дин? Дин выглядел так, как будто любит всех и все в своей жизни, игрок с широкой, искренней улыбкой, но я увидела и его. Увидела его за пределами идеальной, сверкающей обстановки. И то, что я видела не было милым. Даже с большой натяжкой.

Независимо от того, как каждый из них относился к возмездию, «СексиЗасранцы» были как братья. Повторная травма лодыжки у Трента – подобно моему падению в метро – была смертельным поцелуем для его футбольной карьеры. Кто-то должен заплатить за то, что намазал чем-то пол в раздевалке.

Ценой этому были деньги Роландов.

«СексиЗасранцы» ждали на пирсе около «Красавицы», когда Вишес появился на верхушке лестницы, ведущей к месту стоянки у пристани.

Он был не один.

Тоби Роланд – с кляпом во рту, со связанными запястьями и потный, как шлюха в венерологической клинике – стоял рядом с ним. На его паху было мокрое пятно от мочи. Он не боролся, просто смотрел на землю и беззвучно плакал.

Той ночью Вишес был в режиме «конченный мудак». Он спускался по лестнице вслед за Роландом, толкая его на очередную ступеньку и сияя при этом как жених на свадьбе. Пристань была хорошо освещена, поэтому было несложно разглядеть как он отвесил ему затрещину по шее, поигрывая бицепсами в нетерпении.

– Посмотрите, кто присоединился к нам. – Его голос был низким, насмешливым. Он послал озноб по моему позвоночнику. Иногда я думала, родители Вишеса зачали его на надгробие Гитлера или у его мамы что-то произошло связанное с ядом и вуду, когда она была беременна. Он был слишком пугающим для подростка. Слишком опасным для кого-то, кто вырос в показной роскоши. Слишком мертвым для живого человека.

Роланд и Вишес ступили на последнюю ступень, где Вишес толкнул его вниз головой, так что тот рухнул на пирс. Тоби поморщился с кляпом во рту, покашливая. Джейми и Дин подняли его и сорвали тряпку с его лица.

– Ох, мужик, твой рот весь в крови. Вот, давай я тебе помогу. – Рука Джейми настигла лицо Тоби до того, как тот успел отступить, и нанес ему сокрушительный удар прямо в нос.

Голова Тоби откинулась назад, приземляясь на грудь Вишесу.

Вишес соединил руки Тоби на груди и почти эротично прошептал ему на ухо:

– Не беспокойся, я поймал тебя. Я не позволю им навредить тебе. Нет. Я планирую нанести тебе все увечья самолично.

Трент сделал шаг вперед и закрыл мне весь обзор своей широкой спиной. Все, что я могла видеть – это три спины «СексиЗасранцев». Вишес и Тоби были скрыты остальными парнями.

Я слышала, как Тоби плакал и хныкал, топая ногами, умоляя, причитая, пытаясь освободиться. Потом Дин отступил в сторону, давая мне возможность увидеть новое лицо Роланда.