Текст книги "Брона"

Автор книги: Л. А. Кейси

Соавторы: L.A. Casey
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Что?

– Его следовало назвать фэтфуд, а не фастфуд, тот, кто заменил «э» на «ас», был смышленым маленьким засранцем.

Доминик усмехнулся.

– Ты уже шесть недель и ногой не ступала в Макдональдс, или Бургер-кинг, или хотя бы KFC. Ты отлично справляешься, и в подтверждение тому, похудела уже на целый размер.

Я пристально на него посмотрела.

– Откуда ты знаешь, что я похудела на размер?

Доминик пожал плечами.

– Ты покупаешь одежду на ASOS через мою карточку и используешь мой аккаунт. Мне приходит е-мейл с твоим заказом, и там указан размер.

Я мысленно проворчала.

Я не очень-то ладила с компьютерами, е-мейлами, дебетовыми карточками и тому подобным, поэтому, когда у меня появлялась необходимость, я просто пользовалась аккаунтом Доминика. Конечно же, деньги я ему потом возвращала, ведь к такого рода девушкам я не относилась.

– Я похудела на размер сверху, но не снизу.

Доминик ухмыльнулся.

– В этом нет ничего хорошего, моя задница...

– Идеальна такой, какая она есть, – перебил меня Доминик, наполнив и свою тарелку. – Ты переживаешь из-за того, что у тебя грушевидная фигура, то есть большие бедра и задница, но, как мне кажется, пришло уже время наконец принять своё тело и просто двигаться дальше, ведь ты не можешь изменить свою структуру кости.

Я простонала.

– К сожалению.

На лице Доминика отразилась несогласие.

– У тебя есть задница, отпадная задница. Я обожаю её, и другие парни, постоянно бросающие на тебя оценивающие взгляды, кстати говоря, тоже.

– Никто не бросает на меня «оценивающие» взгляды.

Доминик зарычал.

– Поверь мне, бросают... Почему, ты думаешь, я ненавижу выходить с тобой в город? Мне приходится использовать тонны самоконтроля, чтобы не заехать по морде очередному придурку.

Я фыркнула.

– А мне ещё говорят, что у меня проблемы с контролем гнева.

Доминик ухмыльнулся.

– Знаю, я очень вспыльчив, но и ты тоже, поэтому мы идеальная пара.

– Пара, созданная в аду, как говорит Бранна.

– Чья бы корова мычала.

Я усмехнулась и открыла бутылку колы, которую передал мне Доминик. У него на тарелке было больше курицы, чем у меня, но он всегда ел больше, хотя я никак не могла взять в толк, почему он вообще ел фастфуд.

– А здесь нигде не припрятан сельдерей или стейки? – поинтересовалась я, заглядывая в корзинку.

Доминик усмехнулся.

– Как я уже сказал, это только один раз.

Я вздохнула.

– Ты потом сожжешь все эти калории во время своих тренировок, а я – нет.

Доминик пожевал немного нижнюю губу, прежде чем отпустил её и на полном серьезе произнес:

– Ты могла бы заниматься со мной.

Я начала смеяться, но остановилась, когда увидела лицо Доминика.

– Ты, должно быть, шутишь?

Доминик со всей серьезностью на меня посмотрел.

– Ты должна следить за своим телом, и мне неприятно говорить это, но ты не в форме, детка.

Я нахмурилась.

– Пока ты на меня не набросилась, хочу подчеркнуть, что я не называю тебя толстой, просто мне кажется, нет ничего плохого в том, если бы ты смогла подниматься по лестнице, не выбиваясь из дыхания.

Мне было стыдно, ведь это правда, я действительно была в очень плохой форме.

Я нахмурилась.

– Ты же все равно от меня не отстанешь, так ведь?

Внезапно озарившая лицо Доминика улыбка согрела мне сердце. Он совсем не ожидал, что я соглашусь так быстро.

– Нет, не отстану, я составлю для тебя программу упражнений для начинающих и диету.

Слово «диета» поумерила мой энтузиазм.

– Я не стану есть заячью еду, Доминик. Ты будешь мертв уже через неделю, после того как я превращусь в монстра и отправлюсь на поиски настоящей пищи.

Доминик громко расхохотался.

– Тебе не придется есть заячью еду. Ты будешь есть то же, что и я, только в меньших порциях. Тебе даже не придется отказываться от вкусностей, но просто ограничить их количество, а раз в неделю можно будет даже устраивать читмил².

Доминик устраивал читмил каждую неделю огромной пиццей, предназначенной для четверых человек, которую он без проблем мог прикончить в одиночку. Мы никогда не занимаемся сексом после его читмила, но он считает, что это того стоит. Он, так сказать, уходит в пищевую кому.

– Ладно, хорошо, я согласна... но только я начну не сегодня, а завтра.

Доминик кивнул.

– Отлично, если ты хочешь, то можешь даже попробовать пилатес.

На диете-то?

– А разве можно?

Доминик нахмурил брови.

– Это физические упражнения, Брона. Пилатес.

– Пилатес? Ох, боже правый, нет. Мне показалось, ты сказал ПИрожное и ЛАТТЕ.(прим. игра слов, в английском языке Pilates похоже на два слова Pie(Пирожное) и Lattes (Латте)

Доминик посмотрел на меня так, словно у меня выросла лишняя голова, поэтому я пожала плечами и добавила:

– Я люблю покушать.

Я улыбнулась и в поддержку своих слов положила фасоль на картошку фри и засунула их в рот.

– Вилкой, по-видимому, есть ты не собираешься... так ведь?

Дожевав, я проглотила еду.

– Картошку фри и курицу? Чувак, нет.

Доминик зарычал.

– Перестань говорить «чувак», я не говорю «чувак».

Усмехнувшись, я ответила:

– Прости, бро, больше не повторится.

– Меня раздражает, что ты можешь так хорошо передразнивать мой акцент.

Я фыркнула.

– Мне приходится выслушивать твою болтовню двадцать четыре часа семь дней в неделю, так что нет ничего удивительного в том, что я его подхватила.

Доминик пробормотал что-то себе под нос, после чего вернулся обратно к еде. Отпив колы, я перевела взгляд налево и улыбнулась.

– Доминик, – прошептала я. – Смотри.

Доминик повернул голову и посмотрел по направлению моего вытянутого пальца, указывающего на озеро, которое располагалось в десяти шагах от нас.

– Ничего себе, так много утят.

Я негромко пискнула.

– Они такие милые, что мне хочется затискать их до смерти.

Когда Доминик посмотрел на меня, выражение на его лице было неопределимым.

Я весело рассмеялась.

– Но не стану, не беспокойся.

Я снова повернулась к маме-утке и её малышам, наблюдая за тем, как она вразвалку расхаживала по берегу, а они следовали за ней по пятам идеальным рядком.

– Можешь себе представить, как человеческие детки вот так ходят за своей мамочкой в рядочек?

Доминик рассмеялся.

– Это было бы забавно.

Я усмехнулась и повернулась обратно к своей тарелке. Несколько минут спустя я открытка сумку и достала оттуда книжку, которую написал для меня Доминик.

Доминик усмехнулся.

– Она настолько тебе нравится, что ты никак не можешь перестать на неё любоваться?

Я посмотрела на него и улыбнулась.

– Я обожаю её, ты даже представить себе не можешь, как сильно. Я обожаю даже все грубые пункты... но тебе серьезно нужно было писать, что ты любишь меня, потому что я делаю тебе минеты во время месячных?

Доминик кивнул.

– Конечно, ты всегда становишься такой внимательной и заботливой, когда у тебя начинаются критические дни.

Я залилась смехом.

Он был таким чудаком.

– В любом случае, я люблю её, это лучший подарок на свете.

Доминик усмехнулся.

– Ты ещё не получила свой третий подарок.

Ещё один подарок!

– Где он? – спросила я.

Доминик кивнул на ведерко с курицей, поэтому я склонилась вперед и заглянула вовнутрь. Мои глаза расширились, когда на дне я увидела черную прямоугольную коробочку.

Я почувствовала, как у меня задрожала нижняя губа.

– Ты спрятал подарок под курицей? Какой же ты романтик.

Доминик усмехнулся, в то время как я запустила руку в ведерко и достала оттуда мой третий подарок на день рождения.

– Спасибо, – сказала я Доминику, который кивком велел мне открыть её.

Затаив дыхание, я медленно подняла крышечку коробки. Сначала я заметила цепочку, поэтому потянула за неё, чтобы увидеть, что за ней последует.

Я перестала дышать, когда увидела кулон в форме сердца. Это не был банальный плоский кулон в виде сердечка. На передней и задней части были голограммы.

– Мои родители, – прошептала я, проведя пальцем по голографическому лицу моей прекрасной мамы, а затем перевернула его, чтобы сделать то же самое и с папиным.

– Я знаю, как сильно ты по ним скучаешь, и как много места в твоем сердце они занимают, поэтому мне захотелось подарить тебе что-то связанное с ними, чтобы они всегда могли быть с тобой, рядом с твоим сердцем. Аланна помогла мне с дизайном, раз уж она разбирается во всем этом... тебе нравится?

Нравится – это не то слово.

– Слова не могут описать... – я запнулась, когда всхлип вырвался из моего горла.

– Малышка, я не хотел заставлять тебя так много плакать в твой день рождения.

– Тогда перестань дарить мне бесценные подарки! – огрызнулась я сквозь слезы и бросилась к нему.

Доминик усмехнулся и открыл для меня свои объятия. Я обвила руки вокруг его шеи, а ноги – вокруг бёдер, сев на него.

– Ты – лучшее, что когда-либо со мной случалось. Я безумно рада, что ты сел на мой стул тогда в школе.

Тело Доминика завибрировало от смеха, пока он крепко прижимал меня к себе.

– И я, красавица, и я.

Я отстранилась немного и протянула ему цепочку. Он улыбнулся и одел цепочку мне через голову, а затем поправил сердечко у меня на груди.

– Ты практически копия своего отца, ты в курсе? Я пересмотрел кучу фотографий, чтобы найти наиболее четкие, чтобы они были хорошо видны на кулоне, и я был немного шокирован тем, как сильно ты на него похожа. У тебя его глаза, нос и уши, но мамина улыбка. Они бы безумно тобой гордились.

Я снова начала всхлипывать, пока Доминик молча обнимал меня, покачивая из стороны в сторону.

– Я рада, что не сделала сегодня макияж.

– Я тоже, потому что тогда моя футболка выглядела бы как раскраска.

Я усмехнулась, продолжая крепко к нему прижиматься, а после того как отпустила, вернулась на свой край пледа. Мы доели оставшуюся еду, и, признаться честно, к тому моменту я почувствовала уже небольшую усталость. Я открыла рот и зевнула, но прежде чем я успела в полной мере этим насладиться, Доминик засунул пальцы мне в рот, сказав:

– Незаконное вторжение.

Ой, да ладно.

– Ты перестанешь делать это?

– Нет.

– Но это меня раздражает!

– Знаю.

– Тогда прекрати!

– Нет.

Гррр!

Я завизжала от досады, как какой-то ребенок, и плюхнулась на спину. Я слышала, как Доминик все сложил, но не подняла головы, чтобы посмотреть на него. Через несколько минут его лицо появилось перед моим, и этот ублюдок, как и обычно, улыбался.

– Пошли, нам нужно сделать ещё кое-что, прежде чем мы отправимся домой.

Мне хотелось, не шевелясь, лежать на земле, по меньшей мере, часа полтора.

– А что мне с этого?

– Твой четвертый подарок.

Ох… отличный ход, мистер Слэйтер.

– Ладно, помоги мне подняться, но я не разговариваю с тобой за то, что ты засунул пальцы мне в рот. Фу, это отвратительно.

Доминик рассмеялся и помог мне подняться на ноги. Затем он достал телефон и неожиданно поцеловал меня, засняв этот момент на камеру. Я рассмеялась и это он тоже сфотографировал.

– Ладно, скорчи рожицу.

Я скосила глаза и высунула язык, Доминик тоже состроил дурацкое лицо.

– Зачем столько фотографий?

Доминик улыбнулся.

– Увидишь... А теперь, ты готова для своего четвертого подарка?

Я усмехнулась.

– Ещё бы.

– Боулинг... ты привел меня поиграть в боулинг в качестве подарка на день рождения? Спасибо, но… серьезно?

Доминик усмехнулся.

– Боулинг сам по себе – это не подарок. Подарок ты получишь в конце игры.

Он сел за панель управления нашей дорожки и ввел имена игроков, первым игроком записав Нико, а вторым – Отпадную задницу.

– Нет! – выкрикнула я, но прежде чем успела бы хоть что-то исправить, он уже нажал на кнопку «Ввод» и начал игру. – Мерзавец.

Ухмыльнувшись, Доминик поднялся со своего места и начал разминать шею, из-за чего я мгновенно прижала ладони к ушам, напевая песню, чтобы не слышать этот ужасный хрустящий звук. Я подпрыгнула, когда Доминик, направляясь к шарам для боулинга, попутно шлепнул меня по заднице.

С минуту он просто смотрел на ряд разноцветных шаров, в конце концов остановившись на красном, что ни капли меня не удивило, поскольку красный – его любимый цвет.

– Тебе не позволено мне поддаваться. Это честная игра.

Подняв на меня взгляд, Доминик подмигнул.

– Я поставлю тебя на колени, малышка.

– Ммм, на колени перед тобой? С радостью.

Мигом загоревшиеся глаза Доминика впились в меня, на что я лишь усмехнулась.

Я махнула ему.

– Ну, давай, покажи мне, на что способен.

Повернувшись ко мне спиной, Доминик встал перед нашей дорожкой. Он отвел руку назад, а затем махнул ею вперед и выпустил шар. Я выпрямилась на стуле, наблюдая за тем, как шар со скоростью света пролетел по дорожке и сбил кегли по центру, силой удара заставив упасть и все остальные.

– СТРАЙК! – прогремела машина.

– Проклятье, – пробормотала я и поднялась со своего места, готовясь к своей очереди.

С самодовольной ухмылкой на лице Доминик неторопливо прошел мимо меня и сел на своё место.

Засранец.

Я подошла к шарам для боулинга и, не раздумывая, взяла фиолетовый. Мне пришлось держать его обеими руками, поскольку он был слегка тяжеловат.

– У тебя всё получится, – сказала я самой себе, встав перед дорожкой.

Я взглянула направо как раз в тот момент, когда маленький мальчик бросил шар и сбил все кегли.

Все. До. Единой. Кегли.

Ему не могло быть больше девяти, десять – максимум.

Если он смог, то я – тем более.

Я кивнула своим мыслям и отвела руку назад, но взвизгнула, когда шар внезапно выскользнул из моих пальцев. Я быстро развернулась и бросилась ему вдогонку.

– Всё в порядке, все в порядке, ничего не сломано, у меня всё под контролем. Не на что тут смотреть, народ, – выкрикнула я членам персонала, которые наблюдали за мной, качая головами.

Я перевела взгляд на Доминика, который занимал целых два места, завалившись от смеха на бок.

– Закрой нахрен свой рот, не устраивай концерт.

– Концерт, – хохотал Доминик, – устроила ты, когда решила бросить шар для боулинга в воздух.

Я фыркнула.

– Он выскользнул у меня из руки... и ничего не пострадало, так что отстань от меня.

Доминик продолжил хохотать.

– Жаль, что я это не заснял.

Гребаный придурок.

Со злостью я развернулась и подошла к дорожке. Хорошенько взявшись за шар, я отвела руку назад, затем махнула ею вперед и отпустила его, но на этот раз произошло тоже самое: шар полетел в чертов воздух, а затем с глухим стуком приземлился на дорожку.

– Ох, пожалуйста, перестань, мне нечем дышать.

Я перекрою доступ кислорода этой гиене, если он не перестанет ржать надо мной.

Я отскочила от шара, а затем в раздражение со всей силы пнула его ногой. Это сработало: шар покатился по дорожке, а я запрыгала от восторга.

Он врезался в кегли, сбив несколько из них.

Я развернулась и вскинула кулак в воздух.

– Да!

Доминик покачал головой.

– Ты сжульничала.

Ох, мистер Честность.

– Какая разница, сколько кеглей я сбила?

– Шесть.

Я исполнила небольшой танец, покачивая бедрами.

– О да, вот так!

Поднимаясь со своего места, Доминик покачал головой.

– Дай мне показать тебе, как это делается.

Я закатила глаза.

– Ты заставляешь меня делать то, чем я никогда прежде не занималась, и ещё хочешь, чтобы у меня всё выходило, как у профи. Единственное, в чем я пока была хороша, так это в поедании курицы на нашем пикнике.

Доминик склонил голову на бок.

– Ты никогда раньше не ходила в боулинг?

Я невозмутимо на него посмотрела.

– Ты что, не видел две мои предыдущие попытки заставить мяч катиться по дорожке?

– Да, но я думал, что всё дело в том, что ты просто хреново играешь в боулинг.

Ох.

– Огромное спасибо!

Доминик поднял руки в воздух.

– Просто говорю правду.

Я посмотрела на него, сощурив глаза.

– Мы играем, Факфейс.

Развернувшись, я подошла к штуковине, которая контролировала нашу игру, и уставилась на экран.

Доминик посмотрел на меня, приподняв бровь, а затем развернулся, взял свой красный шар и встал перед дорожкой. Он бросил шар, и тот покатился по дорожке, выбив ещё один страйк.

Твою ж мать.

Он вернулся к столику и сел рядом со мной с самодовольной ухмылкой на губах.

Поднявшись, я проворчала:

– Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Он отвел взгляд в другую сторону, а я размяла шею и встряхнула руками. Я заставлю шар катиться по этой хреновой дорожке, даже если это убьет меня.

– Ладно, – выдохнула я.

Я взяла свой фиолетовый шар и подошла к черте, которая отделяла меня от дорожки.

– Стань с шаром единым целым, – пробормотала я.

Доминик прыснул со смеху.

– Ты там в порядке, Йода?

Я точно врежу ему, если он не захлопнет свой рот.

– Я сосредотачиваюсь!

– Прости.

Это было неискренне.

Я мысленно абстрагировалась от Доминика и постаралась сконцентрироваться на своей задаче.

У тебя получится.

Собравшись с мыслями, я широко расставила ноги, наклонилась вперед, поставила шар между ног и катнула его вперед. Конечно, сила толчка оказалась не очень большой, но на этот раз он хотя бы не полетел кому-нибудь в лицо, что для меня было успехом.

– Вправо, – пробормотала я и руками замахала шару катиться в нужную сторону.

– Точно, используй воздух, чтобы заставить шар катиться в правильном направлении.

Не оборачиваясь, я показала Доминику средний палец.

– Да! – Я подпрыгнула, когда шар врезался в кегли, а затем быстро подошла обратно к Доминику.

– Сколько? – спросила я.

– Две кегли.

Две.

Только две?

– Ну что за хрень.

Может, мне лучше просто ногой пинать шары. Ведь в первый раз мне удалось сбить много кеглей.

Я вздохнула и посмотрела на Доминика. Уровень самодовольства на физиономии этого парня был просто нереален. Он думал, что был просто чертовски крут из-за того, что мог обыграть девушку в боулинг.

– Слабак, – пробормотала я.

– Что это было? – спросил Доминик.

– Я назвала тебя слабаком. С-л-а-б-а-к-о-м. Слабаком.

У Доминика отвисла челюсть.

– И почему это я слабак?

Я пожала плечами.

– Твое самодовольство меня раздражает, ты думаешь, что весь из себя такой крутой, раз выигрываешь меня. Давай вернемся домой и сыграем в шахматы, да я, черт побери, просто порву тебя в шахматах.

Доминик притворился напуганным.

– Только не шахматы, что угодно, но только не шахматы.

– Знаешь что? Сегодня я не собираюсь иметь дело с твоим сарказмом. Это мой день рождения, мне двадцать один. Сегодня мой день – не твой – так что можешь катиться ко всем чертям.

Жаль, что волосы у меня не были распущены, чтобы для пущего эффекта я могла перекинуть их через плечо, как бы говоря «да пошел ты».

– Оххх, у тебя действительно сегодня «это мой день рождения, и я буду реветь, если захочу» день. Хотя ты всё равно опять расплачешься и простишь меня.

Я толкнула Доминика в грудь.

– Я ничего не могу поделать с тем, что я мягкосердечная и меня легко растрогать до слез, ладно? Если бы я была бесчувственной, то никогда не стала бы встречаться с твоей тупой америкосской задницей.

Доминик ухмыльнулся.

– Ты меня не оскорбила.

Черт.

– Я больше никогда сюда с тобой не приду, надеюсь, ты это понимаешь.

Доминик пожал плечами.

– Я все равно больше никогда не приведу тебя сюда. Ты ещё хуже, чем Бранна, а она в том, что касается спорта, настоящая девчонка.

Ну все, с меня хватит. Я с ним больше не разговариваю.

Я показала ему средний палец, затем села на стул и сложила руки на груди. Доминик фыркнул, после чего подошел к дорожке и выбил ещё один чертов страйк. И это продолжалось до конца этой дурацкой игры: Доминик выбивал страйк, спэр или просто сбивал много кеглей, в то время как я сбивала три-четыре кегли за каждую попытку. Пять, если мне везло.

Доминик был прав.

Я играла дерьмово.

Хотя вслух признавать это я всё равно не собиралась.

– Эй, Брюзга, твоя последняя очередь.

Бурча, я поднялась со своего места.

– Ты набрал сто тридцать очков, а я двадцать три... Думаю, мы оба понимаем, что ты выиграл.

Доминик усмехнулся.

– Просто иди и сделай свой последний бросок.

Ладно, фиг с ним.

Я уже собиралась бросить шар, когда ко мне подошла девушка моего возраста. Она была чуть-чуть меня выше с длинными, достающими до бедра платиново-блондинистыми волосами и большими голубыми глазами.

Она была очень красивой.

– Привет, я Джо.

Я улыбнулась

– Брона.

– Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что ты делаешь всё неправильно. Я не могла не заметить, как ты играешь, и раз уж твой брат не хочет тебе помогать, это могу сделать я.

Мой брат.

Она думала, что Доминик был мне братом?

Я мысленно закатила глаза; со мной это случалось чертовки часто.

Да, я всё прекрасно осознавала. Доминик был невероятно горяч, а я была невзрачной подружкой, которую скорее можно было принять за его сестру, нежели девушку.

Ну и ладно.

Я решила не разубеждать девушку, потому что мне нужна была любая помощь. Оглянувшись на Доминика, я улыбнулась.

– Джо поможет мне научиться правильно играть, раз уж ты, дорогой братец, отказываешь делать это.

На губах у Доминика играла веселая ухмылка, когда он безразлично пожал плечами.

Я повернулась обратно к Джо и сказала:

– Обучи меня, о, мудрейшая.

Джо улыбнулась и встала позади меня. Одной рукой она дотронулась до моей руки, а левую положила мне на бедро, чтобы помочь мне найти равновесие или вроде того.

– Ладно, держи тело ровно, отведи руку назад и махни ею вперед, но не настолько сильно, чтобы потерять равновесие. Я наблюдала за тобой, и, когда ты бросаешь шар, ты поддаешься вперед всем корпусом. Двигай только рукой, а остальную часть тела держи ровно.

Ох.

Теперь ясно, почему я так облажалась во время первых своих двух попыток.

– Хорошо, значит, отвести назад... затем вперед... и отпустить.

Я сделала, как сказала Джо, и мне казалось, что все в боулинге, затаив дыхание, наблюдали за тем, как шар катился по дорожке.

Я запрыгала от счастья вверх и вниз, когда голос машины прогремел:

– СТРАЙК!

Я выбила страйк.

Я наконец-то выбила гребаный страйк!

– Да! – выкрикнула я, мгновенно повернувшись и обняв Джо, которая обняла меня в ответ и начала прыгать вместе со мной.

Я отстранилась, чтобы поблагодарить её, и вот тогда-то и произошла наистраннейшая вещь из всего, что когда-либо со мной случалось.

Она поцеловала меня.

Она. Поцеловала. Меня.

– Можешь не благодарить, наслаждайся оставшейся частью игры. – Джо широко мне улыбнулась, а затем развернулась и ушла, как если бы не поцеловала меня только что прямо в губы.

Я моргнула пару раз, а затем с открытым ртом повернулась к Доминику, который умирал от хохота с телефоном в руке, направленным на меня.

Этот мерзавец снимал меня?

– Удали! – прорычала я и вытерла рот тыльной стороной ладони.

Доминик быстро нажал что-то на экране телефона, а затем подскочил со своего места.

– Слишком поздно. Мои братья, твоя сестра и Аланна уже увидели, как тебя клеила и поцеловала девушка.

Я была вся красная от смущения.

– Идиот, зачем ты это сделал?

– Потому что это была самая смешная вещь из всего, что я видел за всю свою жизнь. Эта девушка пялилась на твою задницу чаще, чем смотрела тебе в лицо. Она буквально трахала её глазами.

Это унижение хоть когда-нибудь закончится?

– Я ухожу!

Доминик резко дернулся в мою сторону и обернул руки вокруг моей талии, не давая мне сделать и шага.

– Но игра ещё не закончилась.

Серьезно?

– Я наигралась в боулинг на всю оставшуюся жизнь.

– А как же твой подарок?

Ох, каков ублюдок.

– Я сделала, как ты хотел. Сыграла в боулинг... так где он?

Доминик усмехнулся.

– Эм… он в конце нашей дорожки.

Ещё раз, что?

– Прости?

– Я заставил тебя попотеть ради предыдущих подарков, чем этот хуже?

Я простонала от досады.

– Что случилось с тем, чтобы просто отдать человеку его подарок со словами «вот держи, с днем рождения».

– Это скучно.

Я закатила глаза.

– Чего про тебя уж точно нельзя сказать... Этот день уже вымотал меня, а ещё только пять. То, что тебе кажется захватывающим, определенно не попадает под мое понимание этого слова.

Доминик вздохнул.

– Просто иди и забери подарок, обещаю, этот тебе точно понравится.

– Я должна пройти по дорожке? И мне ничего за это не будет?

Доминик рассмеялся.

– Нет, кто тебе что скажет?

– Эм, персонал.

– Райдер приходил сюда и положил подарок. Он предупредил их о том, что будет.

Я сглотнула.

– И они просто согласились?

Доминик пожал плечами.

– А ты бы стала спорить с Райдером?

– Я постоянно с ним спорю.

– Плохой пример, ты не боишься меня и моих братьев, но большинство людей боятся. Персонал не будет против, а если и будет, то я с ними поговорю.

Ох, пугающий мужчина.

– Ладно, отпусти меня, и я уже, наконец, покончу с этим.

Доминик освободил меня от своих рук и, шлепнув по заднице, мягко подтолкнул в сторону дорожки.

Я подошла к линии и встала на узкую дорожку, по которой ходит персонал, чтобы не поскользнуться. Я дошла до места, где кегли были выстроены вряд, и присела на корточки.

– Ну и где, черт побери, мой подарок? – пробормотала я.

Наклонившись, я легла на живот, и, посмотрев под машиной с кеглями, увидела сине-серебристую веревку с ошейником на конце.

Поводок?

Я потянулась за ним, но мне не хватило рук, поэтому осторожно продвинулась дальше по скользкой дорожке ближе к кеглям и рукой схватила поводок, а затем встала на ноги.

Я внимательно его изучила, рассмотрев ошейник, затем и простой брелок в форме собачьего угощения.

Собака?

– Зачем он купил мне поводок, если у нас нет... о, господи!

Я повернулась к Доминику.

– Ты купил мне собаку? – провизжала я.

Он стоял вначале дорожки и снова снимал меня на телефон.

– Я купил тебе собаку.

О, боже мой.

Я завизжала от радости, а затем начала прыгать вверх и вниз, что было не самой гениальной моей идеей.

Серьезно, никогда этого не делайте.

Я поскользнулась и шлепнулась прямо на задницу, врезавшись в кегли и сбив их. Простонав, я откатилась в сторону как раз в тот момент, когда машина, убирающая кегли, опустилась, чтобы собрать их.

– Больно, – простонала я и подползла к тропинке, по которой пришла сюда.

Я поднялась на ноги и, приложив руку к заднице, направилась обратно Доминику. Подняв взгляд, я хмуро на него посмотрела. Он стоял на коленях и, хохоча как ненормальный, снимал меня на телефон.

– Это не смешно.

Приблизившись к нему, я заметила, что Доминик плакал.

Плакал от смеха.

– Это было уморительно смешно.

Ублюдок.

– Мне кажется, я сломала задницу.

Доминик поднялся с пола и крепко меня обнял.

– С тобой никогда не соскучишься, красавица.

Я пробурчала:

– Рада тебя повеселить.

Доминик отстранился от меня и фыркнул.

– Ты выбила страйк, сбив все кегли задницей.

Символично, чертовски символично.

– Это того стоило: ты подарил мне собаку!

Доминик поцеловал меня в макушку.

– Я подарил тебе собаку.

– Где она?

Он улыбнулся.

– Дома.

– Тогда что мы все ещё здесь делаем? Пошли!

– Бранна? – позвала я, открыв дверь нашего дома.

– Не кричи, ты его напугаешь.

Его.

– Бранна? – шепотом повторила я, сбрасывая кардиган и балетки.

Первым делом я проверила гостиную, но там оказалось пусто. Затем кухню, где тоже никого не обнаружила.

– Привет, именинница... а я тоже могу получить от тебя поцелуйчик, как та цыпочка в боулинге?

Ладно, на кухне сидели Райдер, Кейн и Алек, но никаких следов щенка там не наблюдалось, а в тот момент он был всем, что меня интересовало.

Проигнорировав невоспитанность Алека, я снова выкрикнула:

– Бранна?

– Она на заднем дворе...

– Бранна! – провизжала я и, бросившись к двери, посмотрела через окошко.

Бранна сидела на траве вместе с маленьким пушистеньким сибирским хаски, уютно устроившимся рядом с ней.

Доминик подарил мне сибирского хаски.

Я завизжала от счастья и начала прыгать вверх и вниз.

– О, боже мой! – вырвалось у меня, и слезы мгновенно выступили на глазах.

Я открыла раздвижные двери, услышав позади себя голос Доминика:

– Она весь день плачет.

Я была в таком восторге от каждого его подарка, скажите мне на милость, ну как тут не плакать?

– А вот и мамочка,– произнесла Бранна и широко мне улыбнулась.

Я медленно подошла к ним, затем опустилась на колени и легла на живот, положив голову на руки.

– Привет, – прошептала я щеночку после того, как он медленно приблизился к моему лицу, а когда он лизнул меня в нос, рассмеялась.

– Он любит тебя, – раздался позади меня голос Доминика.

– Я тоже его люблю, – всхлипнула я.

Я села на землю, затем взяла малыша на руки и крепко прижала его к груди.

– Как ты хочешь его назвать? – спросил Доминик.

Я подняла щеночка и заглянула прямо в его прекрасные голубые глаза.

– Как насчет... Тайсон?

Послышались одобрительные бормотания, а затем Доминик громко произнес:

– Мне нравится Тайсон.

Тайсон.

– Тебя зовут Тайсон.

Я поцеловала Тайсона в голову, после чего опустила его на землю. Вытерев руками слезы, я пересела поближе к Бранне и показала ей кулон.

– Смотри.

Бранна взяла сердце в руки, рассмотрела его с двух сторон, а затем расплакалась, а я, естественно, заревела вместе с ней, из-за чего за спиной у нас послышались бормотания.

– Я принесу Би воды, – прошептал голос Кейна. – Если она плачет так весь день, то у бедной девочки уже, наверное, обезвоживание.

Он был таким заботливым!

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и крепко обняла сестру.

– А ещё он сделал мне крутую книжку, – прошептала я. – Но я покажу тебе её попозже.

Бранна улыбнулась, вытерла слезы и кивнула.

Я перевела взгляд на Тайсона, когда он решил начать грызть край моего платья. Улыбнувшись, я вытянула материал из его хватки и легонько постучала ему по носу, строго добавив:

– Нельзя.

Так я пресекала любое стремление к жеванию и поеданию одежды на корню. Я поднялась на ноги, а затем наклонилась и взяла Тайсона на руки.

– Я так сильно его люблю! – повернувшись к Доминику, Райдеру и Алеку, я вытянула Тайсона перед ними, чтобы они могли его увидеть. – Только посмотрите на него, ну разве он не прекрасен?

– Великолепен.

– Бесподобен.

– Неотразим.

Я с недовольством посмотрела на эту троицу, сарказм от которой излучался волнами, а затем перевела взгляд снова на Тайсона.

– Не обращай внимания на этих дворняг, малыш.

– Дворняг?

Я усмехнулась.

– Дворняг.

Алек бросил на меня недовольный взгляд.

– Я оскорблен.

– Хорошо.

Я посмотрела в другую сторону и улыбнулась.

– Ужин уже почти готов.

Я повернулась к Бранне.

– Вообще мы с Домиником уже пообедали... но я могу поесть ещё.

Я взглянула на Доминика, который пристально на меня смотрел.

Диета и упражнения начнутся завтра, не сегодня!

Я закатила глаза.

– Моя задница не может стать ещё больше, так что отстань от меня.

Алек склонил голову набок и посмотрел на мой зад.

– Так приседай больше – и станет.

Я рассмеялась.

– Я не пытаюсь её увеличить, она и так большая.

– Чем больше, тем лучше, – заявил Доминик.

Алек пожал плечами.

– Я как-то больше по части ног.

Я рассмеялась.

– Да, потому что первая часть тела мужчин-моделей нижнего белья, на которую ты смотришь, – это их ноги.

Райдер, смеясь, прошел в дом, за ним последовал Доминик, не желавший слышать этот разговор.

– Ладно, когда дело касается женщин, то я всегда в первую очередь обращаю внимание на ноги, но с мужчинами я определенно любитель членов.