355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Квинт Эппий Флавий Арриан » Поход Александра » Текст книги (страница 22)
Поход Александра
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 05:00

Текст книги "Поход Александра"


Автор книги: Квинт Эппий Флавий Арриан



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

18

Поручив Гефестиону выстроить в Паталах крепость, он послал в близлежащую пустыню людей рыть колодцы, чтобы сделать эту землю пригодной для заселения. На них напали окрестные варвары; некоторых убили, появившись совсем неожиданно, и сами с большими потерями бежали в пустыню. Александр, узнав о нападении варваров, отправил на помощь работавшим остальное войско, чтобы при его участии работа была выполнена.

(2) Около Патал Иид разделяется на два больших рукава, причем оба сохраняют название Инда вплоть до впадения в морс– Тут Александр велел устроить гавань и верфь. Когда работы продвинулись, Александр решил спуститься по первому рукаву до его впадения в море. (3) Он дал Леоннату с тысячу всадников и около 800 гоплитов и легковооруженных и велел ему идти по острову, где лежат Паталы, в направлении, параллельном флоту; сам же, взяв самые быстроходные суда, гемиоллы, все тридцати весельные суда и бывшие у него керкуры, стал спускаться по правому рукаву реки. (4) Лоцмана у него не было, потому что все местные инды бежали, и плывшие оказались в очень затруднительном положении. На следующий день после отплытия поднялась буря; ветер, дувший против течения, взбугрил реку; суда метало то туда, то сюда; большая часть их была повреждена, а некоторые тридцативесельные суда совсем разбило. Их поторопились причалить к берегу, пока они еще не затонули; (5) другие починили. Александр разослал самых быстроногих воинов из числа легковооруженных в глубь страны поймать кого-нибудь из индов: с этого места они и повели суда. Когда Александр доплыл до того места, где река расширяется, достигая в некоторых местах наибольшей своей ширины в 200 стадий, с Внешнего моря подул сильный ветер; весла с трудом вытаскивали из бушующих волн. Проводники направили суда в канал, где и собрался весь флот.

19

Пока они стояли здесь на якоре, на Великом море начался отлив, и суда у них остались на суше. Спутники Александра не были раньше знакомы с этим явлением; оно повергло их в ужас, и немалый, и ужас этот еще увеличился, когда по прошествии определенного времени вода опять подошла и подняла суда. (2) Суда, завязшие в грязи, были тихонько подняты приливом и поплыли дальше, не потерпев никакого ущерба. Те же, которые стояли на более твердом грунте и не были прочно укреплены на месте, под напором воды или наскочили одно на другое, или же ударились о берег и разбились. (3) Александр велел починить их, как удастся при данных условиях, и на двух керкурах послал вниз людей осмотреть остров, к которому, по совету местных жителей, ему следовало пристать по пути к морю. Остров этот, говорили они, называется Киллутой. Когда донесли, что на острове есть пристани, что он велик и на нем есть вода, то почти весь флот и остановился у него; Александр же с самыми хорошими на ходу судами поплыл дальше, чтобы увидеть, если плавание будет благополучно, впадение реки в море. (4) Отплыв от острова стадий на 200, они увидели другой остров, находящийся уже в море. Тогда они вернулись к острову на реке, пристали у самой его оконечности, и Александр принес жертву тем богам, которым принести велел, по его словам, сам Аммон. На следующий день он отплыл к острову на море; пристав к нему, он и здесь принес другие жертвы другим богам и по другому обряду. И эти жертвы, сказал он, он приносит по приказанию Аммона. (5) Проехав через устье Инда, он выплыл в открытое море, по его словам, чтобы увидеть, нет ли где поблизости земли, а мне думается, еще больше затем, чтобы сказать, что он плавал по Великому Внешнему морю индов. Он заколол здесь быков Посидону и опустил их в морс; после этого жертвоприношения совершил возлияние, а золотой фиал и золотые кратеры как благодарственную жертву бросил в воду, молясь о том, чтобы бог в целости провел его флот, который он решил отправить с Неархом в Персидский залив, к месту впадения Евфрата и Тигра.

20

Вернувшись обратно в Паталы, он застал сооруженную крепость и Пифона, прибывшего с войском и выполнившего все данные ему поручения. Александр велел Гефестиону приготовить все для укрепления гавани и построить верфь. Он решил оставить немалый флот и здесь, в Паталах, в том месте, где Инд разветвляется,

(2) Сам он спустился по другому рукаву Инда к Великому морю, чтобы узнать, каким рукавом легче доплыть до моря. Устья Инда отстоят одно от другого больше чем на 1800 стадий. (3) Во время плавания он достиг большого лимана, который образует при своем впадении река; может быть, и окрестные реки впадают сюда и делают лиман громадным, похожим скорее на морской залив. Появляются в нем и морские рыбы, более крупные, чем в нашем море. Бросив якорь в лимане, в месте, которое указали проводники, он оста вил здесь большую часть солдат с Леоннатом во главе, а также и все керкуры; (4) сам же с тридцативесельными судами и гемиолами проплыл через устье Инда в море. Он увидел, что поэтому рукаву плыть в море легче. Он пристал к морскому берегу и в сопровождении небольшого конного отряда три дня ехал по побережью, исследуя страну, раскинувшуюся у моря, и приказывая рыть колодцы, чтобы мореплавателям было откуда запастись водой. (5) Вернувшись к кораблям, он отплыл в Паталы. Часть войска он отправил на взморье для этих работ, велев по окончании их идти обратно в Паталы. Он еще раз спустился до лимана, приказал строить здесь новую гавань и новую верфь и, оставив гарнизон, велел отправить туда столько припасов, сколько хватило бы войску на четыре месяца, и заготовить все, что нужно для берегового плавания.

21

Между тем настало время, неудобное для плавания: задули этесии, которые в это время дуют упорно, но не так, как у нас, с севера, а от Великого моря, с южной стороны. (2) С начала же зимы, т. е. с захода Плеяд и до солнцеворота, когда солнце зимой поворачивает обратно, плавать, сказали ему, можно: тогда с земли, промокшей от ливней, начинают дуть мягкие ветры, при которых можно идти на веслах и пользоваться парусами.

(3) Неарх, поставленный во главе флота, поджидал времени, удобного для плавания; Александр же из Патал пошел со всем войском к реке Арабию. Отсюда он свернул налево к морю; с ним пошли щитоносцы, половина отряда лучников, отряды так назывемых «пеших друзей», агема «конных друзей», по иле от каждой гиппархии и все конные лучники. Он хотел нарыть колодцев, чтобы у войскам во время плавания вода была в изобилии, и хотел неожиданно напасть на здешнее, с давних пор независимое индийское племя оритов, которое не оказало никаких дружеских услуг ни ему, ни его войску. Во главе оставшихся солдат он поставил Гефестиона. (4) Арабиты (это тоже независимое племя, живущее по реке Арабию), считая, что они не в силах противостоять Александру и не желая покориться ему, узнав о его приближении, бежали в пустыню. Александр, перейдя через Арабий (это узкая и мелководная река), прошел за ночь далеко в пустыню и на рассвете оказался в обитаемой стране. Он велел пехоте следовать за собой в строю, а сам с конницей, которую он построил по илам, чтобы занять на равнине как можно больше пространства, пошел в землю оритов. (5) Те, кто оказал сопротивление, были перебиты всадниками; многих взяли в плен, Александр расположился лагерем у небольшого ручья; когда подошел Гефестион с войском, он двинулся дальше и пришел в самую большую деревню оритов (деревня эта называлась Рамбакией). Место это ему понравилось; он подумал, что город, основанный здесь, станет большим и богатым. Гефестиона он и оставил строить город.

22

Сам он, взяв опять половину щитоносцев и агриан, агему всадников и конных лучников, пошел к границам гадросов и оритов, где, как ему донесли, имеется узкий проход, и ориты, соединившись с гадросами, расположились перед этой тесниной, чтобы не пропустить Александра. (2) Они действительно стояли там, но когда им сообщили о его приближении, то большинство бежало из этой теснины, бросив свои сторожевые посты. Предводители же оритов пришли к нему, отдавая ему во власть и себя, и свое племя. Он приказал им созвать свои народ и отослать его обратно на родину, заверив, что ничего плохого им не будет. Сатрапом над ними он поставил Аполлофана. (3) С ним он оставил в Орах телохранителя Леонната, дав ему всех агриан, лучников и всадников, какие у него были, наемную эллинскую пехоту и конницу. Ему приказано было ждать на месте, пока подойдет флот, выстроить город и привести в порядок дела оритов, чтобы больше расположить их к сатрапу. Сам он с большей частью войска (Гефестион пришел с оставленным ему войском) двинулся к гадросам дорогой, большая часть которой пролегала по пустыне.

(4) В этой пустыне, рассказывает Аристобул, растет много деревьев, дающих мирру, причем они неизмеримо больше, чем эти же деревья в других странах. Финикийцы, сопровождавшие войско торговли ради, собирали эту смолу (ее натекло много: стволы были велики и раньше никто смолы не собирал) и взваливали тяжелый груз на своих ослов и мулов. (5) Много было в этой пустыне и благовонных корней нарда; их тоже собирали финикийцы. Множество этих корней растоптали солдаты; от растоптанных сладостный запах стоял над землей: такое количество нарда росло там. (6) Были в этой пустыне и другие деревья; некоторые из них походили листьями на лавр; росли они в той полосе, которую омывает морская вода, и во время отлива оказывались на суше; когда же вода возвращалась обратно, то казалось, что они растут в море. У тех, которые растут по котловинам, корни всегда находятся в воде, потому что она всегда там стоит, однако деревья от этой воды не гибнут. (7) Из этих деревьев некоторые бывают высотой в 30 локтей; случилось так, что они тогда стояли как раз в цвету; цветок очень похож на белый левкой, но гораздо душистее. Растет там еще колючее дерево с очень крепкими колючками: если даже всадник, проезжая мимо, зацепится за них одеждой, то его скорее стащит с лошади, чем он оторвет эту колючку от дерева. (8) Рассказывают, что зайцы, пробегая мимо, застревают на этих колючках и таким образом ловятся, подобно тому как птицы ловятся на клей, а рыбы на удочку. Железом же отрубить такую колючку не трудно. Если надрезать это дерево, то из ствола вытекает много сока, больше, чем из смоковницы по весне, и он более острый.

23

Оттуда Александр пошел через землю гадросов по трудной дороге, шедшей через местность, где не было никаких припасов и часто войску не хватало воды. Оно вынуждено было, однако, делать за ночь большие переходы, отдаляясь от моря, хотя Александр очень хотел пройти по всему побережью, осмотреть имеющиеся гавани и по пути заготовить что можно для флота: нарыть колодцев, устроить стоянки и места для торга. (2) Побережье гадросов было, однако, совершенно пустынно, и Александр отправил Фоанта, сына Мандродора, с небольшим конным отрядом к морю осмотреть, не встретится ли ему где стоянка для судов, колодезь поблизости от моря и вообще что-нибудь, что необходимо путешественникам. (3) Фоант, вернувшись, доложил, что на берегу он застал нескольких рыбаков, живших в крохотных халупах. Халупы эти сложены были из раковин, а крышей им служили рыбьи хребты. Воды у этих рыбаков совсем мало; с трудом разрывают они пальцами прибрежный песок с галькой, и вода в этих ямках не совсем пресная.

(4) Александр, наконец, пришел в такое место Гадросии, где хлеба было в изобилии; Александр велел нагрузить взятым хлебом вьючных животных, припечатал вьюки собственной печатью и отправил этот караван к морю. Когда солдаты расположились на стоянке уже совсем близко от моря, они, махнув рукой на царскую печать, принялись за этот хлеб: и сама охрана ела и с теми поделилась, кто вовсе изголодался. (5) Голод настолько одолел их, что гибель, явно уже близкую, они вполне сознательно посчитали страшнее той, еще неизвестной и далекой беды, которая обрушится на них от царя. Александр понял, как тяжко пришлось его солдатам, и простил их. Сам он, пройдя по стране, набрал для прокормления своего войска, отправленного морским путем, сколько смог хлеба и отправил его с Крифеем, уроженцем Каллатии. (6) Местным жителям было приказано доставить из глубины страны для войска столько муки, сколько они смогут, а также фиников и овец. В другое место послал он Телефа, одного из «друзей», с небольшим запасом муки.

24

Сам он двигался к столице гадросов (место это называется Пура), куда и прибыл через 60 дней после своего отправления из Ор. Большинство писавших об Александре говорят, что все страдания, которые перенесло его войско в Азии, нельзя и сравнивать с теми мучениями, которые они перенесли здесь, (2) Александр пошел этой дорогой, хорошо зная, как она трудна (это говорит только один Неарх), только потому, что услышал, будто из тех, кто до него проходил здесь с войском, никто не уцелел, кроме Семирамиды, когда она бежала от индов. И у нее, по рассказам местных жителей, уцелело только 20 человек из всего войска, а у Кира, сына Камбиза, только 7, не считая его самого. (3) Кир, говорили они, явился в эти места, чтобы вторгнуться в землю индов, но уже на этой пустынной и тяжелой дороге потерял значительную часть своего войска. Эти рассказы и внушили Александру желание состязаться с Семирамидой и Киром. Ради этого и затем, чтобы доставить из мест близких все необходимое флоту, Александр и повернул сюда: так говорит Неарх. (4) Жгучий зной и отсутствие воды погубили много людей и еще больше животных, которые падали, увязая в раскаленном песке; много умирало и от жажды. На дороге встречались целые холмы сыпучего песка, который нельзя было утоптать: в него проваливались, как в густую грязь или, вернее, как в рыхлый снег. (5) Лошадям и мулам приходилось подниматься и опускаться, и они очень страдали вдобавок от этой неровной и неубитой дороги. Длинные переходы очень утомляли войско, но потребность в воде гнала и гнала вперед. (6) Если, закончив за ночь переход, который надлежало проделать, они на заре подходили к воде, то страдания их были еще не так велики. Если же день уже склонялся к вечеру, они же после долгих часов пути не прошли еще положенного пространства, тогда от зноя и палящей жажды страдали они невыносимо.

25

В гибели большого числа животных часто виноваты были сами солдаты. Когда у них не хватало хлеба, они, сойдясь, вместе, резали лошадей и мулов, питались их мясом и говорили, что животные пали от жажды или от усталости. Среди мучений этого похода никто не взялся бы за расследование этого дела по существу, да и вина лежала на всех. (2) Александр знал, что делается, но считал, что в данных обстоятельствах лучше ему притвориться незнающим, чем дать разрешение на то, что ему известно. А между тем трудно становилось везти больных и от усталости отставших: не хватало животных, а повозки солдаты сами изрубили в куски, потому что их невозможно было тащить по глубокому песку, и люди уже с первых дней были вынуждены идти не по самой короткой дороге, а выбирать наиболее легкую для животных. (3) Но и тут были отстающие: больные, умученные или усталостью, или зноем, или жаждой, и не было никого, кто повел бы их дальше, никого, кто остался бы ухаживать за ними. Поход совершался с великой быстротой; в заботе о главной цели отдельными людьми по необходимости пренебрегали. Некоторых сон одолевал на дороге (переходы совершались главным образом ночью): проснувшись, они, если были в силах, шли по следам войска. Кое-кто и уцелел, но большинство погибло в песках, утонув в них, словно в море.

(4) На войско обрушилась новая беда, от которой не меньше пострадали и люди, и лошади, и мулы. В земле гадросов дождь нагоняют этссии, так же как и в земле индов, но проливается он не над долинами, а над горами; ветер сгоняет к ним облака, которые и не спускаются ниже вершин. (5) Солдаты однажды расположились на ночлег у мелководного горного ручья: вода и заставила их здесь остановиться. Около второй ночной стражи ручей переполнился водой от ливней, – а солдаты и не подозревали, что ливни идут, – и настолько вышел из берегов, что погибло много женщин и детей, сопровождавших войско, пропало все царское снаряжение и утонули еще уцелевшие мулы. Сами солдаты едва спаслись со своим вооружением, да и его сохранили не целиком. (6) Много людей погибало и от того, что, измученные зноем и жаждой, они, встретив много воды, пили без меры. Александр поэтому обычно и ставил лагерь не у самой воды, а стадиях в 20 от нее, чтобы не все сразу накидывались на воду. губя этим и себя, и животных, и особенно, чтобы невоздержанные не входили сразу же в ручей или поток и не грязнили воду остальному войску.

26

Тут, кажется мне, не следует умолчать об одном прекраснейшем поступке Александра, все равно, был ли совершен он здесь или еще раньше в земле парапамисадов, как рассказывают некоторые. Войско шло по песку среди палящего зноя; надо было дойти до воды, а идти было далеко. Александр, томимый жаждой, с великим трудом шел впереди войска пешком, как и остальные солдаты: легче ведь переносить трудности, если все страдают одинаково. (2) В это время несколько легковооруженных солдат, ушедших в поисках воды от войска в сторону, нашли в неглубоком овраге маленькую лужу с застоявшейся и плохой водой. С трудом набрав ее, они поспешили к Александру, неся ему ее как подлинное сокровище. Вблизи от него они перелили эту воду в шлем и поднесли ее Александру. (3) Он взял ее, поблагодарил принесших и вылил воду на глазах у всех. Это придало всему войску столько сил, словно вода, вылитая Александром, оказалась питьем для всех. Я хвалю Александра за этот поступок, который, как ничто говорит о его выдержке и уменье обращаться с солдатами.

(4) Случилось в этой земле с войском и такое несчастье. Уже в конце пути проводники заявили, что они не узнают дороги, так как следы ее сдуты и уничтожены ветром: среди глубоких, всюду одинаковых песчаных наносов не было ни одного признака, по которому можно было угадать дорогу: ни знакомого дерева возле нее, ни неподвижно возвышающегося холма. Определять же путь по звездам в ночи (финикийские мореплаватели делают это по Малой Медведице, а остальные люди по Большой) и по солнцу днем проводники не умели. (5) Александр сообразил, что надо держать влево, и, взяв с собой небольшой конный отряд, поехал вперед; лошади у них истомились от жары, и большинство отстало. Он ускакал всего с пятью спутниками и увидел море. Раскапывая на берегу песок, он наткнулся на чистую пресную воду и привел сюда все войско. Семь дней шли они вдоль моря, добывая воду на берегу. Тут проводники узнали дорогу и повели войско внутрь страны.

27

Придя в столицу гадросов, он дал войску отдохнуть; уволил сатрапа Аполлофана, так как он не выполнил ни одного его распоряжения, и поставил здесь сатрапом Фоанта, а когда тот умер от болезни, то сатрапию принял Сибиртий. Его еще недавно Александр назначил сатрапом Кармании. Теперь же ему было поручено управлять арахотами и гадросами; Карманию же получил Тлеполем, сын Пифофана. (2) Уже царь направился в Карманию, когда ему донесли, что Филипп, сатрап индов, убит из-за угла наемниками, составившими против него заговор. Убийц телохранители Филиппа, македонцы, убили – одних тут же на месте, других захватили позднее. Узнав об этом, Александр послал письмо Эвдаму и Таксилу с приказом присмотреть за страной, которая была раньше поручена Филиппу, до назначения нового сатрапа.

(3) Когда Александр был уже в Кармании, явился Кратер с остальным войском и слонами; привел он и схваченного им мятежника Ордана. Пришли также Стаснор, сатрап ариев и зарангов, и Фарисман, сын Фратаферна, сатрапа Парфии и Гиркании. Пришли стратеги, оставленные с Парменионом при войске в Мидии, Клеандр, Ситалк и Гаркон, тоже с большим войском. (4) Клеандра и Ситалка с их приближенными осыпали обвинениями и туземцы, и само войско: они грабили храмы, разрывали старые могилы и, относясь к подданным дерзко и пренебрежительно, творили всякие несправедливости. Когда об этом доложили Александру, он казнил их, чтобы внушить страх тем, кто оставался сатрапами, князьями и монархами: пусть знают, что если они будут совершать беззакония, то их ждет такое же наказание. (5) Эта мера больше всего удерживала в повиновении Александру племена, и покоренные, и добровольно ему подчинившиеся. Было их очень много, раскинуты они были на огромном пространстве, но все знали, что в государстве, подвластном Александру, правители не смеют обижать подданных. Геракон был тогда оправдан. Вскоре, однако, жители Суз уличили его в том, что он ограбил храм в Сузах, и он был казнен.

(6) Стасанор и Фратаферн пригнали Александру стада вьючных животных и множество верблюдов: узнав, что он идет в землю гадросов, они представили себе, какие страдания испытает его войско (оно их как раз и испытало). Вовремя прибыли и они сами, вовремя прибыли и верблюды, и вьючные животные. Александр распределил всех: одних между военачальниками по животному на человека, других между илами, сотнями и лохами в соответствии с количеством верблюдов и вьючных животных.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю