Текст книги "Виток эволюции"

Автор книги: Курт Воннегут-мл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Но, сэр, это же означает, что пришел конец всем честолюбивым замыслам, это же конец величию человека!

– Про величие я вам ничего сказать не могу, – ответил я. – И среди нас есть люди, которых иначе как великими и назвать нельзя. Они были великими и в телах, остаются таковыми и избавившись от них. Но самое главное – мы победили страх, понимаете?

Я уставился в объектив ближайшей телекамеры.

– Вот это и есть самое великое завоевание человечества за все время его существования.

Судья опять застучал своим молотком, а собравшиеся начальнички постарались заглушить мой голос, разоравшись, что есть мочи. Телевизионщики отключили камеры, а в зале остались только руководители самого высокого ранга, остальных вывели вон. Я понял, что сказал именно то, что надо было. Но по телевизору с этой минуты передавали только классическую музыку.

Когда шум утих, судья объявил, что судебное заседание закончено. Мы с Мэдж, как и предполагалось, были признаны виновными в дезертирстве.

Я подумал, что хуже нам все равно не станет, и решил облегчить душу, выложив все начистоту.

– Теперь-то я вас понял, устрицы несчастные, – сказал я. – Для вас главное в жизни – это страх. И умеете вы только одно – страхом заставлять себя и других людей что-нибудь делать. А пугать вы умеете. И ваше любимое развлечение – видеть, как люди трясутся от страха, что вы отнимите у них тело или сделаете с ним что-нибудь ужасное.

Тут и Мэдж добавила от себя.

– А пугаете вы людей для того, чтобы те обращали на вас внимание.

– Неуважение к суду! – выкрикнул судья.

– А чтобы не потерять возможность пугать людей, вы держите их в черном теле, – добавил я.

Солдаты вцепились в меня и в Мэдж, стараясь вытащить нас из зала.

– Ваши действия – прямая дорога к войне, – заорал я.

Все замерли, как на картине, стало очень тихо.

– А мы уже давно с вами воюем, – неуверенно проговорил какой-то генерал.

– Вы-то воюете, а мы еще не начали, – ответил я. – Но теперь, я думаю, начнем. Так и знайте, если вы сейчас же не выпустите меня и Мэдж, мы немедленно начинаем против вас военные действия.

Тело фельдмаршала придало моим словам свирепости и напора.

– У вас нет оружия, – пробормотал судья, – и нет науки. Без тел амфибионты ничего не могут сделать.

– А вот я сейчас сосчитаю до десяти, и если вы нас не развяжете, я вам, так и быть, покажу, можем мы что-нибудь или нет, – сказал я. – Быстренько захватим ваши тела и стройными рядами поведем к ближайшему обрыву. Как вы тогда запоете?

Конечно, я блефовал. В теле может находиться только одна душа, но наши противники этого не знали!

– Раз! Два! Три!

Генерал побелел, как полотно, и безвольно махнул рукой.

– Развяжите их, – приказал он.

Солдаты, трясущимися от страха руками, поспешно развязали веревки. Так мы с Мэдж оказались на свободе.

Я сделал положенные несколько шагов, высвобождая свою душу из постылого тела. И красавчик фельдмаршал с грохотом покатился по лестнице, позвякивая своими орденами.

Но я увидел, что Мэдж не торопится выйти из тела. Она медлила, не в силах расстаться с меднокожим телом.

– Не думайте, что это вам так и сойдет с рук, – сказала она. – Вам придется рассчитаться с нами за все те неприятности, которые вы нам причинили. Это тело вам надлежит отправить в Нью-Йорк, где я проживаю. Тело должно прибыть по назначению не позже понедельника, и смотрите, чтобы оно было в отличном состоянии.

– Исполним, мэм, – сказал судья.

Мы добрались домой как раз вовремя, парад в честь Дня ветеранов закончился, и командующий парадом покинул тело возле местного телохранилища. Он сразу же бросился ко мне, чтобы извиниться за свое недостойное поведение.

– Что ты, Герб, – сказал я. – Все в порядке. Ты же был в теле. На этих парадах, чего только не бывает.

Кстати, самое прекрасное в нашем двойном существовании – если не считать, что мы навсегда отделались от страха, – это то, что амфибионты с легкостью прощают все те обиды, которые они наносят друг другу, находясь в телах.

Конечно, не все уж так безоблачно, но разве хоть что-то обходится без шероховатостей. Например, нам все еще приходится время от времени работать, обслуживая телохранилища, надо ведь обеспечить сохранность тел в общественном фонде. Но это всего лишь текущие проблемы. Говорят, правда, и о крупных неприятностях. Но те из них, о которых мне приходилось слышать, слишком надуманы. Просто люди не могут пока отказаться от стародавних привычек и окончательно расстаться с идеями, которые казались им ценными до того, как они стали амфибионтами.

Как я уже говорил, ветераны, наверное, уже никогда к этому не привыкнут. Да меня и самого частенько посещают грустные мысли о том, что станет с моим прежним выстраданным бизнесом – с сетью платных туалетов, на создание которой я потратил тридцать лет своей жизни.

А у молодых таких проблем нет. Прошлое их мало волнует. Да что там говорить, многих уже не очень-то трогает и судьба наших телохранилищ. А ведь для нас, ветеранов, это вопрос больной.

Мне кажется, что новый виток эволюции – уже свершившийся факт. Совсем скоро мы окончательно освободимся от тел, как те морские твари, что первыми вылезли из тины на солнышко и больше никогда в море не вернулись.