Текст книги "Человек без страны"

Автор книги: Курт Воннегут-мл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 10

That's the end of good news about anything. Our planet's immune system is trying to get rid of people. This is sure the way to do that.

K.V. 11/3/04 6AM

Хорошие новости на этом кончились. Иммунная система нашей планеты старается самоочиститься от людей. И можете мне поверить, она найдет способ, как это сделать.

К. В. 6:оо, з НОЯБРЯ 2004 ГОДА

Пару лет назад одна энергичная женщина из Ипсиланти прислала мне письмо. Она знала, что я еще не совсем одряхлел и к тому же демократ с Севера – один из тех, кого в традициях Франклина Делано Рузвельта называют «пожизненный друг работяг». Она собиралась родить ребенка – не подумайте, что от меня, – и пыталась понять, не совершит ли она ужасную вещь, позволив этому нежному, чистому и ни в чем не повинному младенцу появиться на свет в столь отвратительном мире, как тот, в котором мы с вами живем.

Она написала: «Что бы Вы посоветовали сорокатрехлетней женщине, которая наконец-то решила стать матерью, но все же боится выпускать новую жизнь в этот пугающий мир».

Не делай этого! Вот что я бы ответил. Возможно, на свет появится еще один Джордж У. Буш или Лукреция Борджиа. Этому ребенку «повезет» родиться в обществе, где даже бедняки страдают избыточным весом, но при этом отсутствует стратегия развития государственного здравоохранения и доступное для большинства граждан среднее образование, где смертная казнь и война – всего лишь развлечения, а гарантия для поступления в колледж – отсутствие руки или ноги. Если, конечно, этот ребенок не канадец, швед, англичанин, француз или немец. Так что мой совет: занимайся безопасным сексом или эмигрируй. Но я ответил, что благодаря святым, которых я встречаю повсюду, лично для меня жизнь все же стоит того, чтобы жить. И еще, конечно, благодаря музыке. Под святыми я подразумеваю людей, которые ведут себя вменяемо и порядочно в обществе сумасшедших.

Один парень, Джо из Питсбурга, обратился ко мне с просьбой: «Пожалуйста, скажите, что все будет хорошо».

«Добро пожаловать на Землю, – ответил я. – Летом здесь жарко, зимой холодно. Она круглая, влажная и густо населена людьми. Каждому из них, Джо, отведено около сотни лет. И насколько мне известно, есть только одно правило: черт тебя подери, Джо, ты должен быть добрым!»

Молодой человек из Сиэтла па днях написал мне:

Недавно меня попросили, —сейчас это обычное дело, – снять обувь для досмотра службой безопасности аэропорта. Когда я вверял лотку свои ботинки, меня переполняло чувство горького абсурда. Я должен разуться, чтобы мои ботинки проверили рентгеном, потому что какой-то чувак попытался взорвать самолет при помощи своих кроссовок. И я подумал, нет, я почувствовал, что нахожусь в мире, который даже Курт Воннегут не мог себе вообразить. Теперь я наконец могу задать этот вопрос вам лично: сделайте одолжение, ответьте, приходило ли вам в голову хоть что-то подобное? (И знаете, мы окажемся в настоящей беде, если какой-нибудь умелец изобретет взрывоопасные трусы.)

Я ответил:

Этот фокус с ботинками, «оранжевый код»[27]27
  Средний уровень готовности к отражению ударов врага, в частности терактов, по американской шкале условных обозначений.


[Закрыть] и тому подобное – классные шутки, практикуемые по всему миру. Но мой на все времена любимый прикол отмочил во время войны во Вьетнаме ее противник, святой клоун Эби Хофман (1936—1989). Он объявил, что можно получать обалденный кайф от засовывания банановых шкурок в задницу. После чего ученые из ФБР регулярно фаршировали свои задние проходы банановыми шкурками, чтобы выяснить, правда это или нет. Ну по крайней мере, мы на это надеялись.

Люди запуганы. Взять хотя бы этого человека без адреса, который написал мне:

Если бы вы знали, что некто представляет для вас опасность—допустим, у него пистолет в кармане и вы понимаете, что он без колебаний пустит его в ход против вас, – что бы вы сделали? Мы знаем, что Ирак угрожает нам и всему остальному миру Почему мы сидим здесь, делая вид, что мы в безопасности? Точно так же было с «Аль-Каидой» и 11 сентября. В случае с Ираком, впрочем, выросли масштабы угрозы. Стоит ли нам отсиживаться, уподобляясь маленьким детям, которые просто замирают, парализованные страхом, и ждут, что же с ними случится?

Я ответил:

Пожалуйста, ради всех нас, заведите себе ружье (лучше – двустволку двенадцатого калибра) и прямо в своем районе поотстреливайте головы всем, кто может быть вооружен, за исключением полицейских.

Человек с острова Литтл Дир-Айл, штат Мэй, спрашивает в своем письме:

Какова изначальная мотивация «Аль-Каиды», совершающей убийства и акты самоуничтожения? Президент говорит: «Они ненавидят наши свободы» – свободу вероисповедания, свободу речи, свободу избирать и собираться и свободу выражать свое несогласие друг другу. Это, мягко говоря, отличается от того, что мы узнаем от заключенных из Гуантанамо, как, наверное, и от того, что он говорит на своих брифингах. Почему средства массовой информации и избранные нами политики закрывают глаза на подобный бред? И о каком мире и тем паче доверии лидерам можно говорить, если от американцев скрывают правду?

Ну хочется, конечно, чтобы те, кто путем государственного переворота в стиле Микки-Мауса захватил власть в нашем федеральном правительстве (и, соответственно, во всем мире), те, кто способен вывести из строя всю охранную сигнализацию, предписанную Конституцией (которая, к слову, разделяет властные полномочия между Белым домом, Сенатом, Верховным судом и Нами, народом), – чтобы все эти люди стали настоящими Христианами. Но, как давным-давно сказал Уильям Шекспир, «даже дьявол может цитировать Библию для своей выгоды».

А вот о чем пишет один человек из Сан-Франциско:

Как американцы могут быть такими недалекими? Они по-прежнему верят, что Буша действительно избрали народным голосованием, что он заботится о нас и понимает, что делает. Ну или, по крайней мере, у него есть об этом некоторое представление. Но как, по-вашему, можно «спасать» людей, убивая их и подвергая разрухе их страну? Как можно утверждать, что нас скоро атакует кто-то другой, если мы сами наносим удары первыми? Ни чувство, ни здравый смысл, ни общепринятая мораль не могут до него достучаться. Он – не кто иной, как безумная марионетка, ведущая всех нас к пропасти. Почему люди не видят, что король-то, то есть военный диктатор из Белого дома, – голый?

Я ответил: если он сомневается, что мы – демоны Ада, ему стоит прочесть «Таинственного странника», написанного Марком Твеном в 1898 году, задолго до Второй мировой войны (1914—1918 годов). В предисловии он, теша свой (да и мой) сарказм, доказывает, что именно Сатана, а не Бог, создал планету Земля и «проклятую человеческую расу». Если вы полагаете, что это маловероятно, почитайте утреннюю газету. Возьмите любую. Дата не имеет значения.

Глава 11

What is it, what can it possible be about blow jobs and golf?

Martian Visitor

Мы так и не поняли, зачем нужны оральный секс и гольф";

МАРСИАНКА, ПОСЕТИВШАЯ ЗЕМЛЮ

У меня есть для вас одна хорошая новость и одна плохая. Начнем с плохой: марсиане высадились в Нью-Йорке и остановились в отеле «Вальдорф-Астория». О хорошем: едят они только бездомных мужчин, женщин и детей, безотносительно к цвету их кожи, и мочатся бензином.

Заправьте этой мочой «феррари» – и можете гнать пару сотен километров в час. А если залить немного в самолет – будете лететь пулей. Очень удобно. Можно забрасывать арабов всяким дерьмом. Заправите школьный автобус – отвезете детей в школу и обратно. Заправите тачку пожарников – она доставит их прямо к месту пожара, туши – не хочу. Зальете в бак своей «хонды» – и без проблем доедете до работы и домой.

Но главная новость – это то, чем они срут. Внимание, правильный ответ: это уран. Каждый из них может осветить и согреть все дома, школы, церкви и офисы, например, Такомы[28]28
  Город на северо-западе США, штат Вашингтон, насчитывает около 200 тысяч жителей.


[Закрыть].

А теперь серьезно. Если вы следите за последними событиями в бульварной прессе (ею можно разжиться в ближайшем супермаркете), то наверняка знаете, что команда марсиан-антропологов изучала нашу культуру все последнее десятилетие, поскольку наша культура – это единственное, что еще заслуживает хоть какого-то внимания на этой планете. Можете смело забыть про Бразилию и Аргентину.

Как бы там ни было, на прошлой неделе марсиане отправились домой, потому что знали, что в скором времени тут должно разразиться глобальное потепление, и хорошо представляли его последствия. Кстати говоря, их космический корабль не был летающей тарелкой. Скорее, летающей суповой миской. А сами они довольно маленькие – всего пятнадцать сантиметров от земли. И вовсе не зеленые, а розовато-лиловые.

На прощание их маленькая сиреневая предводительница сказала своим мультяшным тоненьким голоском, что есть только две вещи в американской культуре, которые так и остались непонятны марсианам.

«А именно, – пропищала она, – мы так и не поняли, зачем нужны оральный секс и гольф?»

Это были отрывки из романа, над которым я работаю последние пять лет, – о Гиле Бермане, замечательном сорокавосьмилетнем эстрадном артисте разговорного жанра конца времен. Роман о том, какие шутки мы шутим, доедая остатки рыбы из океана и отравляя недоеденное, высасывая из земли последние капли и выжигая последние кубометры ископаемого топлива. Но она не позволит нам истощить себя.

Рабочее название этой книги (вернее, как раз наоборот – нерабочее) – «Если бы Бог жил сегодня». И знаете, я думаю, пришло время отблагодарить Бога за то, что мы живем в стране, где даже бедняки страдают избыточным весом. Впрочем, диета Буша может и это исправить.

И еще немного о романе «Если бы Бог жил сегодня», который я могу так никогда и не закончить. Его главный герой, выдающийся артист разговорного жанра Судного дня, не только осуждает нашу наркозависимость от ископаемого топлива и ее яростных защитников из Белого дома, но также в связи с перенаселением планеты выступает против сексуально ориентированного общения. Гил Берман обращается к своей аудитории так:

Я стал кастратом, черт побери. Дал обет безбрачия, как и по меньшей мере половина гетеросексуального римско-католического клира. Но безбрачие – не единственный способ.

Давайте поговорим о безопасном сексе! Говорить – дешево и удобно. А главное, впоследствии вам не придется ничего предпринимать, потому что не будет никаких последствий.

Когда моя истеричка – так я называю свой телевизор – включается и тычет мне в лицо своими сиськами и глупыми улыбками, говоря при этом, что все, кроме меня, будут трахаться сегодня вечером и что нация в критическом положении, так что я должен ломиться из дома покупать тачку, или таблетки, или складной тренажер, который помещается под кроватью, я смеюсь как шакал. И я и вы – все мы прекрасно знаем, что миллионы и миллионы добропорядочных американцев (и здесь присутствующие не исключение) вовсе не собираются трахаться сегодня вечером.

Мы, убежденные кастраты, предлагаем присоединиться к нашим рядам! Я с нетерпением жду дня, когда не кто иной, как сам президент Соединенных Штатов, который, возможно, тоже не собирается трахаться сегодня вечером, объявит Национальный день кастратов. Тогда, повылазив из своих кабинетов, мы выступим миллионной толпой. Плечом к плечу, с гордо задранными вверх носами, мы промаршируем по центральным улицам, по нашей помешанной на сиськах демократической стране, хохоча как шакалы.

Что там было про Бога? Что, если бы Он жил сегодня? Гил Берман отвечает: «Богу пришлось бы стать атеистом, поскольку все давно и безнадежно пропитано дерьмом, давно и безнадежно».

*

Я думаю, наша огромная ошибка, вторая по значимости после того, что мы люди, имеет отношение к истинной природе времени. У нас есть все инструменты (я имею в виду часы, календари и прочее), чтобы пустить его в нарезку, словно салями, и давать затем названия этим кускам, как будто бы мы ими владеем и как будто бы они неизменны, например: «11 часов утра, 11 ноября 1918 года», хотя на самом деле скорее ртуть убежит из ложки или начнет разламываться на части.

Так ли это невероятно тогда, что причиной Первой мировой войны стала Вторая? Иначе Первая так и останется необъяснимым бредом самого ужасного свойства.

Или вот еще: возможно ли, что те, кто казался нам непостижимо гениальным, как, например, Бах, Шекспир или Эйнштейн, были вовсе не сверхлюдьми, а простыми плагиаторами, копирующими замечательные идеи из будущего?

*

Во вторник, 20 января 2004 года, я послал Джоэлу Блейфусу, моему редактору из журнала «Ин Зис Таймс», следующий факс:

«Оранжевая угроза

Атака "экономического террора"

Ожидается в 8 вечера – К. В.».

Взволнованный, он позвонил, чтобы выяснить, что случилось. Я сказал, что расскажу, когда у меня будет более полная информация касательно бомб, которые Джордж Буш обещал доставить по месту назначения в своем ежегодном послании Конгрессу.

Тем вечером мне позвонил друг, непечатающийся писатель-фантаст Килгор Траут. Он спросил:

Ты смотрел ежегодное послание Конгрессу?

Да, и это зрелище, безусловно, напомнило мне об изречении великого английского социалиста и драматурга Джорджа Бернарда Шоу о нашей планете.

О каком изречении?

«Я не знаю, обитаема ли Луна, но, если бы она была обитаема, ее жители наверняка использовали бы Землю в качестве приюта для лунатиков». И он говорил не о микроорганизмах и даже не о слонах – он имел в виду нас, людей.

Ясно.

Значит, тебе не кажется, что здесь нашли приют сумасшедшие со всей Вселенной?

Курт, мне кажется, что я вообще не успел еще высказать своей точки зрения – ни за ни против.

Мы убиваем систему жизнеобеспечения этой планеты ядами, порождаемыми всей этой нашей термодинамической гулянкой, которую мы тут устроили при помощи атомной энергии и ископаемого топлива, и все об этом знают, и никому нет до этого дела. Мы же самые настоящие психи. Я думаю, иммунная система планеты пытается избавиться от нас с помощью СПИДа, новых эпидемий гриппа, туберкулеза и тому подобного. Мы ужасные скоты. Помнишь эту идиотскую песню Барбары Стрейзанд: «Люди, которым нужны люди, – самые счастливые люди па свете» – это же она про каннибалов. Еда! Нам нужно много еды. Планета пытается избавиться от нас, но, думаю, уже слишком поздно.

И я попрощался с другом, повесил трубку, присел и написал такую эпитафию: «Матушка Земля – мы могли бы спасти ее, но были слишком скупы и ленивы».

Жизнь дается не для того, чтобы ставить эксперименты над другими живыми существами.

Глава 12

Peculiar travel suggestions are dancing lessons from god

Bokonon

Странные приключения., в которые мы оказываемся вовлечены, это уроки танцев, вечно преподаваемые нам Богом.

Боконон

Одно время я был владельцем и управляющим агентства по продаже автомобилей в Западном Барнстейбле, что на мысе Кейп-Код, штат Массачусетс. Агентство называлось «Сааб Кейп-Код». Тридцать три года назад мы – я и мое агентство – вынуждены были отойти от дел. Контора прекратила свое существование. «Сааб» была и остается шведской маркой, так что мой провал в качестве автомобильного дилера в те далекие времена объясняет в моей биографии многое из того, что иначе так и осталось бы сокрытым завесой тайны. Например, тот факт, что шведы так и не присудили мне Нобелевскую премию по литературе. Старая норвежская поговорка гласит: «У шведа короткий член, но долгая память».

А дело было так: тридцать с лишним лет назад компания «Сааб» выпускала только одну-единственную модель автомобилей – что-то наподобие «жуков», которые делает «Фольксваген». Это был двухдверный седан с двигателем спереди. В зоне пониженного давления, которая образуется за любым быстро движущимся автомобилем, его суицидо-озабоченные двери то и дело открывались.

И в отличие от остальных легковых машин движок у него был двухтактный, а не четырехтактный – как у газонокосилки или моторной лодки. Так что каждый раз, заливая бак бензина, вы были вынуждены заливать еще и канистру масла. Не знаю, по каким причинам, но большинство женщин почему-то напрочь забывало об этом нюансе.

Ключевым моментом рекламной кампании было то, что на светофоре «сааб» мог сделать «фольксваген». Но если вы или ваша вторая половина по каким-то причинам забывали залить масло вместе с последней канистрой бензина, то еще до светофора машина со всеми ее пассажирами превращалась в один большой фейерверк. У нее также был передний, а не полный привод, что, впрочем, выручало на скользких мостовых или если вы прибавляли скорость на петляющей дороге. Один клиент, выбиравший себе машину, сказал: «Они же делают лучшие в мире часы, так почему бы им не начать выпускать лучшие в мире автомобили?» Я еле сдержал улыбку.

В те дни «саабу» было далеко до мощных лоснящихся четырехтактных автомобилей, которые сегодня являются непременным атрибутом любого яппи. В те дни это было, если хотите, неоформившейся мечтой инженеров авиазавода, которые никогда раньше не конструировали автомобилей. «Неоформившейся мечтой» – так я сказал? Вот вам информация к размышлению: на приборной панели имелось специальное кольцо, которое цепью, проходящей над шкивами, соединялось с двигателем. Если вы дергали за него, на другом конце этого приспособления, за передней решеткой, отодвигалась специальная шторка на пружине. Это было придумано для того, чтобы двигатель оставался теплым, пока вы отлучались по делам. Так что по возвращении (при условии, что отсутствие было не слишком долгим) вы могли сесть за руль и сразу же тронуться с места.

Но если вас не было слишком долго, неважно, при открытой или закрытой шторке, масло отделялось от бензина, осаждалось и скапливалось на днище бака. И когда вы возвращались, садились в машину и трогались с места, все вокруг покрывалось густой пеленой дыма, словно это был не автомобиль, а подбитый в морском сражении эскадренный миноносец. И я, кстати говоря, поместил таким образом целый город под черную дымовую завесу, когда солнце было в самом зените. Это было в Вудс-Холе, где я примерно на неделю оставил свой «сааб» на парковке. Говорят, местные старожилы до сих пор удивляются, откуда могло взяться столько дыма. В общем, я сам себя оставил без Нобелевской премии, нелестно отзываясь о шведском автомобилестроении.

Чертовски трудно придумать удачную шутку. В «Колыбели для кошки», например, главы очень короткие. Каждая глава описывает один день, и каждая сама по себе шутка. Если бы я рассказывал о чем-то трагическом, то не было бы необходимости устанавливать жесткие временные ограничения, ибо это было бы трагично в любом случае. Сложно потерпеть неудачу в освещении трагической сцены. Трагическая сцена обречена быть трагической, если в ней присутствуют все необходимые элементы трагизма. Но с шутками все обстоит иначе: это все равно что самостоятельно смастерить мышеловку. Нужно хорошенько потрудиться, чтобы конструкция захлопнулась в тот самый момент, когда ей полагается захлопнуться.

Я до сих пор слушаю выступления артистов разговорного жанра, по подобных передач осталось не так уж и много. Например, радиовикторина Граучо Маркса[29]29
  «You bet your life» – юмористическая передача, выходившая в эфир с 1947 по 1951 год. Граучо Маркс – один из пяти братьев Маркс, знаменитых комиков.


[Закрыть] «Клянись жизнью», которую периодически повторяют. Я знал писателей-юмористов, которые перестали писать о смешном и стали серьезными людьми. Они просто не могли больше придумать ни одной шутки. Я говорю сейчас о Майкле Фрейне, английском писателе, который написал «Оловянных солдатиков». Он стал абсолютно серьезным человеком. Что-то повернулось у него в голове.

Юмор – это своего рода способ бегства от ужасов жизни, способ самозащиты. Но в конце концов ты слишком устаешь убегать, а новости становятся только хуже, так что даже юмор уже не помогает. Иные, вроде Марка Твена, полагали, что жизнь – кошмарная штука, но держали свой ужас перед ней под контролем с помощью шуток и шли вперед. Впрочем, даже Твен под конец жизни не мог этого делать. Его жена, лучший друг и обе его дочери – все они ушли из жизни прежде него. Если вы живете достаточно долго, то теряете все больше и больше близких людей.

Возможно, я и сам уже разучился шутить, потому что смех перестал быть удовлетворительным защитным механизмом. Некоторые люди забавны, а другие – нет. Я сам бываю довольно забавным. Или уже не бываю. В моей жизни было столько потрясений и разочарований, что этот защитный механизм вполне мог быть выведен из строя. Вероятно, я стал чересчур несдержанным и даже сварливым, потому что видел слишком много вещей, которые меня задевали и с которыми я не мог взаимодействовать посредством смеха.

Да, может статься, это со мной уже произошло. И признаюсь честно, я совершенно не представляю, кем стану в следующий момент. Я просто продолжаю путешествовать по жизни, наблюдая, что происходит с телом и умом, которые я называю своими. Я вздрагиваю при мысли о том, что я писатель. Не думаю, что могу контролировать свою жизнь или свое творчество. Все остальные писатели, которых я знаю, чувствуют себя капитанами в этом плавании, – у меня же нет такого чувства. Я не осуществляю никакого контроля. Я просто становлюсь – кем-то, каким-то.

Все, о чем я мечтал, – дать людям возможность облегчить душу смехом. Юмор может принести колоссальное облегчение, как таблетка аспирина. И если через сто лет люди все еще будут смеяться, я буду счастлив.

Я прошу прощения у тех своих читателей, которые являются ровесниками моих внуков. А я полагаю, что многие из тех, кто держит сейчас эту книгу, одного с ними поколения. Их, как и вас, здорово надули все эти плодящиеся на дрожжах корпорации и правительство.

На этой планете творится чудовищный бардак. И так было всегда. Никаких «старых добрых дней» никогда не было – всегда были просто дни. И как я говорю своим внукам – не смотрите на меня: я только что с поезда.

Есть много старых пердунов, которые скажут вам, что пока вы не переживете чего-то ужасного, подобного тому, что пережили они (Великую депрессию, Вторую мировую или вьетнамскую войну), вы не повзрослеете. Этот деструктивный, если не сказать – суицидальный, миф придуман рассказчиками. Снова и снова в их историях мы встречаем персонажей, которые после страшной катастрофы произносят что-нибудь вроде: «Теперь я стала женщиной, теперь я стал мужчиной, конец».

Когда я пришел домой с войны – это была Вторая мировая, – мой дядя Дэн, похлопав меня по спине, объявил: «Теперь ты стал мужчиной». И я убил его. То есть я его, конечно, не убил, но был очень к этому близок.

Дядя Дэн, говоривший, что мужчина, не прошедший войны, – не мужчина, был моим плохим дядюшкой.

Но у меня имелся еще и хороший дядюшка – покойный дядя Алекс, младший брат моего отца, начитанный и умный. Дядя Алекс окончил Гарвард и стал страховым агентом в Индианаполисе – честным страховым агентом. Своих детей у него не было. В других людях дядю Алекса расстраивало только одно: то, что они необычайно редко обращают внимание на счастливые моменты своей жизни. Так что когда все мы, скажем, потягивали лимонад в тени яблоневых деревьев в летнюю жару, млея и жужжа о том о сем, словно пчелы, дядя Алекс мог прямо посреди этой болтовни вдруг вставить: «Ну разве это не чудесно?»

Теперь я и сам нередко произношу эту фразу, как, впрочем, и мои дети, и дети моих детей. И я всем вам очень рекомендую: пожалуйста, подмечайте мгновения счастья и восклицайте (или говорите это шепотом, или вообще про себя, если хотите): «Ну разве это не чудесно?»

Никто не рождается с уже развитым воображением. Воображение у нас развивается благодаря родителям и учителям. Были времена, когда воображение играло огромную роль в жизни человека, потому что было основным способом развлечения. Если бы в 1892 году вам было семь лет и вы прочли историю – самую простую историю о девочке, у которой умерла собака, – разве вам не захотелось бы расплакаться? Разве вам не стало бы понятно, что чувствовала эта маленькая девочка? А после этого вы прочли бы другую историю – о богаче, поскользнувшемся на банановой кожуре. Разве вам не захотелось бы рассмеяться? И обе эти воображаемые сцены родились бы исключительно в вашей голове. Когда вы идете в картинную галерею, то видите не более чем прямоугольное полотно с несколькими мазками краски, которое висит на одном и том же месте сотни лет и от которого даже не исходит ни малейшего звука.

Механизм воображения натренирован отзываться на малейшие раздражители. Книга является набором из двадцати шести[30]30
  Количество букв в английском алфавите.


[Закрыть] фонетических символов, десяти цифр и приблизительно восьми знаков препинания, но люди смотрят на эти условные обозначения и видят извержение Везувия или битву при Ватерлоо. Однако сейчас родителям и учителям больше нет необходимости выстраивать в ваших головах все эти схемы и цепи размышлений. Сейчас у нас есть профессионально продюсируемые шоу со звездами в главных ролях и всевозможные приборы для реалистичной передачи изображения, звуков, музыки. Мы живем в век информации, и на этой информационной супермагистрали навыки развитого воображения нужны нам не больше, чем умение держаться на лошади. Те из нас, у кого они все-таки есть, могут смотреть в лицо другого человека и видеть множество разных историй; для всех остальных лицо так и останется только лицом.

И знаете, я только что использовал точку с запятой, которой строго-настрого запретил вам пользоваться. Это я говорю для того, чтобы обратить ваше внимание на то, что я сам это делаю. Любое правило действует в определенных рамках, даже если это самое лучшее правило.

*

Вы спросите, кто был самым мудрым человеком из всех, кого я встречал в своей жизни? Это был мужчина, хотя, как вы понимаете, это вовсе не очевидно и совсем не обязательно. Я говорю о художнике-графике Соле Стейнберге, ныне покойном, как и все остальные, кого я знал. Я мог спросить его о чем угодно, и ровно через шесть секунд он выдавал идеальный ответ – громко, раскатисто, почти грубо. Он был родом из Румынии. Его детство прошло в доме, где, по его собственным словам, гуси заглядывали в окна.

Я спрашивал его: «Сол, как мне относиться к Пикассо?»

Шесть секунд – и он отвечал: «Бог послал его на Землю, чтобы показать всем нам, что значит быть по настоящему БОГатым».

Я спрашивал: «Сол, я писатель. Многие из моих друзей тоже писатели, и некоторые из них – неплохие. Но каждый раз, когда мы разговариваем, мы разговариваем на разных языках, будто занимаемся совершенно разными вещами. Почему так происходит?»

Шесть секунд – и он отвечал: «Все очень просто. Творческие люди бывают двух сортов. Это вовсе не значит, что одни лучше других. Просто одни своим творчеством откликаются на события своей личной истории, а другие – на жизнь в целом».

Я спрашивал: «Сол, ты одаренный человек?»

Шесть секунд – и словно гром среди ясного неба раздавался его рык: «Нет! Несмотря на то что мое творчество тебя трогает. То, что вызывает отклик в твоей душе, – это борьба художника со своими ограничениями».

Агентство «Сааб Кейп-Код»

Трасса 6А, Западный Баристейбл, Массачусетс

Форест 2-6161, 2-3072

Курт Воннегут, управляющий

Продажа, комплектующие и ремонт шведских автомобилей «сааб».