355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Купава Огинская » Ее чудовище (СИ) » Текст книги (страница 6)
Ее чудовище (СИ)
  • Текст добавлен: 21 января 2020, 19:00

Текст книги "Ее чудовище (СИ)"


Автор книги: Купава Огинская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Шелла… что с вами случилось?

– Где командор? – с порога спросила я, не сообразив для начала войти. С этим мне помог Барон. Втолкнул деликатно в кабинет, потом зашел сам и закрыл за нами дверь.

Санхел, с недоумением следя за его действиями, растерянно ответил:

– Около часа назад отправился со своим отрядом к градоправителю. Его жена скончалась этой ночью и… не пожелала покоиться в посмертии.

– Что ж, капитан, тогда выслушать меня придется вам. Пришла я с недобрыми вестями… – Слова комом встали в горле, но я с ним справилась и виртуозно сумела в минуту уложить весь кошмар моего недавнего визита в дом Аришей. И не забыла даже упомянуть о возможной беде, притаившеся в семье кондитера Фивта.

Санхел, оставшийся в управлении по состоянию здоровья (капитана очень уязвляла уверенность Бэйса в том, что заместитель его все еще слаб, но переубедить начальство он не имел возмножности), выслушал меня внимательно. После велел:

– Отправляйтесь к целителю, пусть осмотрит рану. Я этим займусь.

Перебил его не предвещающий ничего хорошего голос Барона:

– Сначала покажи мне амулет, безголовая… – узнав причину моего ранения, он всерьез обеспокоился состоянием своего амулета.

Полагаю, если бы камушек хоть чуть изменился со вчерашнего дня, мне бы тут же открутили голову. Но амулет был абсолютно цел. Ни сколов, ни трещин, даже цвет не изменился.

И Высший (я была почти уверена, что мне не показалось) перевел дыхание.

*

В лазарете, проявив невероятную смелость, нас встретила целительница. Повезло мне попасть не к местному коновалу господину Иветти, а к новенькой, недавно приехавшей в город и поступившей на службу Магде Лиз.

Ходили слухи, что в столице ей пророчили великое будущее, но ничуть не думающая об этом своем великом будущем, беспечная девица как-то умудрилась перебежать дорогу сразу трем влиятельным семьям (впрочем, не угодить аристократам было совсем несложно, об этом знали все) и вынуждена была бежать. Также госпоже Лиз приписывали склочный и тяжелый характер и в то же время исключительную замкнутость.

Как все это в ней соседствовало, я представляла слабо, но с уверенностью могла заявить, что смелости в целительнице было хоть отбавляй. При виде Барона она позволила себе лишь сдавленно охнуть.

Я поспешно выступила вперед, смущенно продемонстрировала ей укус и полностью перетянула на себя внимание госпожи Лиз.

– Капитан Санхел велел идти к вам, – призналась я после того, как меня усадили на неудобную кушетку и крепко вцепились в пострадавшую руку, внимательно разглядывая следы зубов.

– На удивление здравое решение. Не ожидала подобного благоразумия с его стороны, – хмуро отозвалась она. Хмыкнула и иронично добавила: – Впрочем, это же не его шкуру попортили.

После недолгого осмотра рану мою залили раствором розового цвета, назначение которого я поняла не сразу. Вступив во взаимодействие с моей кровью, раствор зашипел и несильно вспенился, обеззараживая раны.

– Неплохо вам досталось, – заметила Лиз, смешивая порошки в ступке и старательно избегая смотреть в сторону Барона. Кажется, она надеялась, что, если не обращать на него внимания, он исчезнет. Пока Высший молчал, ей даже удавалось в это верить.

– Повезло, что живой ушла, – тихо призналась я.

– Сейчас я наложу мазь и перевяжу рану, – пообещала она, добавляя в ступку пару капель тягучей жидкости вкусного медового цвета, – и вы сможете вернуться домой.

Вот только перевязать меня ей было не суждено.

Стоило госпоже Лиз с небольшой стеклянной лопаточкой в одной руке и керамической ступкой в другой сделать шаг ко мне, как в лазарет, забыв постучать, ворвался стражник.

– Магда! Твоя помощь нужна, – запыхавшийся и мокрый, с исцарапанным лицом, он чуть погодя заметил меня. – Привет, мелкая.

Потом он заметил Барона, и лицо его, и без того не сильно богатое на краски, стало совсем белым.

– Вот же бесово…

– Сержант, – предостерегающе выдохнула я, и он замолчал.

– Прошу прощения, у нас в холодной сейчас лежит труп супруги градоправителя и истекающий кровью капрал. И если я сейчас же не притащу туда целительницу, Бэйс обещал уложить меня третьим в ряду. Я несколько на взводе, – быстро проговорил страж, во все глаза таращась на Барона. Он его будто сравнивал с какими-то слухами и чем дольше смотрел, тем сильнее уверялся в том, что слухи не врут – редкое явление для вестей подобного толка.

Госпожа Лиз с сомнением посмотрела на меня. Раньше, чем она успела что-нибудь сказать, я решительно протянула к ней здоровую руку.

– Наложить мазь я смогу и сама. И перебинтовать себя как-нибудь сумею.

О том, что останусь наедине с Высшим, пребывающим в весьма мрачном настроении, я не думала – важнее было избавить стражника от недоброго внимания Барона и не позволить личной десятке Бэйса обеднеть сразу на капрала и сержанта одновременно.

И вот они ушли, а я осталась. И Барон остался.

Все еще мокрый, все еще злой… даже будто бы еще злее.

– Я слушаю, – сообщил он, когда я сумела удачно разместить ступку на кушетке и зачерпнуть немного смеси лопаточкой.

– Я просто хотела проведать знакомую, – пробормотала я, отгоняя воспоминания о развороченной грудной клетке господина Ариша, о мертвых глазах его жены и зверином оскале их дочери. – Я переживала за нее. У нее дочь… муж вечно на заработках. А сейчас такое неспокойное время. Мне необходимо было убедиться, что все хорошо, и предупредить о проклятии. Но я опоздала. – Мир вновь утратил четкость, глазам стало тепло от навернувшихся слез. Я быстро-быстро заморгала. – Улиса не хотела меня отпускать, она ни в чем не виновата.

– Виновата только ты, – согласился Барон. В два шага он оказался рядом, отнял у меня ступку и щедро вывалил большую часть ее содержимого на мою руку, – но отвечать за это будет ведьма. Я предупреждал.

– Предупреждали, – глухо согласилась я. – Ворвались в мою жизнь, перевернули все с ног на голову…

– Результат твоего необдуманного желания всем помогать, – ничуть не обидевшись, отозвался он, увлеченно размазывая сероватую кашицу по моей ране. – Этот неприятный… хм-м-м… опыт мог бы уберечь тебя от проблем. Но ты не желаешь учиться на своих ошибках.

– Но я же не к незнакомцу на улице подошла, я отправилась к хорошо знакомым людям.

– И теперь сидишь в лазарете городской стражи, залечивая раны, полученные от этих «хорошо знакомых людей». – По губам его скользнула неприятная улыбка. – Думаешь, быть съеденной заживо – достойная смерть?

Я пристыженно молчала, понуро опустив голову.

Надолго, правда, меня не хватило:

– По-вашему, мне стоит сидеть в магазине и игнорировать то, что мои знакомые, друзья, просто жители города умирают из-за проклятия, о котором никто никогда не слышал? – тихо спросила я.

Ответ был в общем-то ожидаемым.

– Люди постоянно умирают. Уже родившись, вы обречены на смерть.

– Знаете, многие ведь от старости умирают, в своих постелях. С чувством, что прожили жизнь не зря, или с сожалениями о том, чего так и не совершили…

– И что в этом хорошего?

Ему, как существу неизвестного происхождения, сложно было понять простые человеческие радости.

– А что хорошего в смерти от проклятия? Пусть… – я осеклась, не уверенная, что стоит об этом говорить. Высший выжидающе молчал, приподняв бровь. И лицо у него было такое… такое… рождающее в душе желание заехать по нему сковородкой. – Конечно, вам будет сложно, но вы просто представьте, что бы вы чувствовали, если бы утром на кухне вместо завтрака вас ждала восставшая мать или жена. Дочь, в конце концов. Что бы вы чувствовали, поняв, что завтрак-то сейчас – как раз вы, а не привычная яичница и чашка кофе с бутербродом?

– Хм-м-м…

Не проникся, поняла я. Но у меня был еще один наглядный пример.

– Хорошо, а если бы вечером вы заглянули ко мне на огонек, собираясь немного перекусить моей жизненной силой, а вместо этого я бы решила перекусить вами?

Вот теперь он помрачнел, но все равно упрямо не желал полностью осознавать всю катастрофичность сложившейся ситуации.

– Ты не проклята, – сказал он, но в голосе его чувствовалась неуверенность.

– Нет, – поспешно согласилась я. – Улиса тоже. И если вы правы, то нам уже ничего не грозит. Но если бы я подхватила эту дрянь? Если бы вы не прибыли в мой дом, не встретились с капитаном и знать бы не знали…

– Хорошо, я понял, – перебил меня он.

– Вряд ли, – я вздохнула и попыталась сползти с кушетки.

– Куда?

– Чистые тряпки для перевязки там, – я кивнула на низкий стальной столик у стены.

Барон велел мне оставаться на месте и сам отправился за полосами ткани, оставленными для меня госпожой Лиз. Бинты она, судя по всему, любила мало. Недавно вошедшие в оборот, они еще вызывали у многих целителей и лекарей подозрения своим ненадежным, полупрозрачным и крайне хрупким видом.

Наблюдала за Высшим я со странным чувством: он вроде бы был добрым, так как помогал мне, пусть и на свой резковатый манер; но с другой стороны, если быть объективной, он совершенно точно добрым не был…

– Вы же можете это остановить? – спросила я, когда Барон вернулся. – Найти первого проклятого. И того, кто его проклял.

– Нет, – неохотно ответил он.

Я не верила.

– Как это? Меня же вы очень легко находите. Везде.

– Тобой я питался, – сухо напомнил Барон, рассеянно крутя в руках ткань – он не имел понятия, с чего стоит начинать. – Это позволяет идти по твоему следу. Нахожу я не тебя, а жизнь, что в тебе заключена. Разумеется, моя помощь ускорила бы поиски стражи, но…

– Так почему бы не помочь? – перебила я Барона. Его неутешительное «но» не сулило ничего хорошего, и я отказывалась это слышать.

– Я не помогаю людям.

– Потому что мы все равно умрем и нет смысла тратить на нас время и силы? – я была абсолютно серьезна. В моем голосе не было и тени насмешки, только злой интерес.

Я ждала, что Барон скажет «да», и я смогу смело, окончательно и бесповоротно портить свое о нем мнение. Которое, по какой-то совершенно ненормальной причине, было очень положительным.

Барон вздохнул.

– Потому что ничем хорошим это не закончится.

– Что?

– Драконы, дорогая, действительно существовали и, подозреваю, все еще существуют. – Он усмехнулся. – А я никогда не хотел становиться главным злодеем ваших глупых людских легенд.

О древних богах, драконах и о том, как первые прокляли вторых, я слушала, затаив дыхание. За драконов было обидно, если честно. Пытались крылатые спасти мир, а их за это наказали.

Потом уже стало обидно за Барона, который хотел помочь, а в конце еще и крайним оказался.

– Никто же не знал, что пробужденный дракон озвереет, – попыталась возмутиться я. – Почему обвинили вас? Вы же хотели как лучше. Да без вашей помощи никто никогда не сумел бы вернуть дракона к жизни!

Высший невесело усмехнулся:

– В этом-то все дело. Я помог пробудить дракона. После, в попытке его укротить, уничтожил целый город и людей, что мне верили.

Я притихла. Мазь на руке засыхала, Барон так и стоял, комкая в пальцах полосу ткани, над дверью мерно тикали часы, такие же серые, как и все здесь.

Сложно было принять на веру его слова. Ну в самом деле, разве ж могли существовать драконы? И если могли, то как удалось кому-то их проклясть настолько качественно, что все они превратились в камень? Даже если проклинали боги…

Но я почему-то верила. Никто не может врать с таким выражением лица.

– Вы поэтому не хотите помогать? Потому что с одним проклятием у вас уже как-то вышла накладка?

– Мне больше нет дела до жизни людей, – ответил он. – Предлагаю закончить разговор на этом. Пора вернуть тебя в магазин.

– Улиса…

Я осеклась и потупилась, не в силах выдерживать его тяжелый взгляд. Напряженные мгновения тишины принесли с собой неожиданное облегчение:

– На этот раз я ее не трону, но лишь по одной причине: тебе нужна помощь с перевязкой.

– Спасибо! – Я соскочила с кушетки и, не заботясь о своем совершенно не героическом ранении, двумя руками вцепилась в его ладонь – крепкую и теплую. Сжала со всей силой, какая во мне только была, и энергично потрясла. – Спасибо большое!

Потом, когда первый приступ слепой благодарности схлынул, я ойкала и жалобно баюкала руку, тихо радуясь, что наброситься на него и расцеловать мне не хватило духу. Барон и так выглядел удивленным.

*

Улиса не ругалась.

Наградила злым взглядом меня, недоверчиво-напряженным – Барона и отчиталась:

– Покупателей не было, но приходили две дамы, расспрашивали о Полуночном Бароне, – ведьма усмехнулась. – В городе такое творится, а они сплетни собирают.

– Люди никогда не меняются, – подтвердил Высший.

В отличие от этих двух заядлых пессимистов, я видела во всем этом и хорошую сторону:

– По крайней мере, панику новость о Бароне не вызвала.

– Пока просто никто не верит. – Улиса еще раз с опаской посмотрела на Высшего. Она, как ведьма опытная, очень хорошо чуяла грядущую беду.

Барон ее взгляд встретил недоброй улыбкой.

– О, не сомневаюсь, что очень скоро весть обо мне из неправдоподобного слуха превратится в полноценную сплетню.

С каждым его словом ведьма все сильнее бледнела; прижав ладони к груди, она медленно оседала, придавленная к полу его холодным голосом.

– И я очень рассчитываю, что к тому времени ты научишься справляться с неуместными приступами безмозглого самопожертвования своей подруги.

Она коротко простонала, готовая обещать все что угодно, лишь бы Высший отвел взгляд.

– Вы же обещали! – Я бросилась к ведьме, попыталась ее поддержать, но свалилась на пол вместе с ней. – Барон!

– Я обещал ее не наказывать. – Он нехотя отвел глаза, и ведьма шумно задышала, уткнувшись лбом в мои колени. – И не наказал, лишь высказал свои пожелания.

Я нервно поглаживала Улису по спине, чувствуя свою перед ней вину. Ничего хорошего за весь день не сделала, зато столько проблем наплодила…

– Прости меня, пожалуйста, – попросила я шепотом. Ведьма сдавленно фыркнула.

Раздраженно звякнул колокольчик – Барон покинул нас молча. Не прощаясь.

Я не могла бы с уверенностью сказать, кого из нас двоих это обрадовало больше.

Глава седьмая.

О втором отказе

Улиса смотрела на меня с подозрением. О беспокойстве речи не шло – ведьмы не могли похвастаться человеколюбием и состраданием.

– Может, стоит позвать Барона? – спросила она с сомнением после очередного короткого взрыва кашля с моей стороны.

– Да не проклята я, простудилась немного, и все. Я вчера основательно промокла, да и случившееся с Аришами… – меня передернуло. Я не успела еще научиться думать об их смерти спокойно. – К тому же амулет абсолютно цел.

Желая успокоить ведьму, я вытащила его из-за ворота платья: полупрозрачный искристый камень жизнерадостно ловил отсветы усталого блеклого солнца – погода сегодня была немногим лучше вчерашней.

Поутру, почувствовав недомогание, я первым делом амулет взялась проверять и еще хорошо помнила, как дрожали мои руки, а он раскачивался на цепочке, успокаивающе обычный.

После случившегося сны мои расцвели зловещими красками ночных кошмаров, что лишь усиливало тревожность и вытягивало силы, ненавязчиво подтачивая здоровье.

– И все же… – так просто Улиса успокаиваться не желала.

– Не терпится еще раз встретиться с Бароном? – с напускным равнодушием поинтересовалась я.

Она нахмурилась и медленно покачала головой.

Я опасалась его появления, боялась, что, узнав о моем глупом недомогании, Барон таки накажет ведьму. Улиса боялась того же.

Раз уж ранения портят вкус жизненной силы, то и сопли, должно быть, тоже…

– Шелла! – в магазинчик, спугнув мои угрюмые размышления, ворвалась Сатива. Я знала ее с раннего детства, она всегда казалась мне смелой, решительной и немного безрассудной. Безоговорочно восхитительной.

Сатива одной из первых покинула деревню, не побоявшись неизвестности земель, в которых никогда не была. Не успели засохнуть венки на могилах ее родных, как она ушла.

И, встретив ее многим позже, совершенно случайно, на улицах этого города, я не сразу поверила своим глазам. Она почти не изменилась, разве что стала увереннее и тверже.

Конечно, мы отдалились и стали видеться редко. Пару раз в год – на праздники, но я никогда не забывала о ней.

Как выяснилось, она обо мне тоже.

– Что случилось? – спросила я, в беспомощной тоске ожидая плохих вестей.

Сатива дрожала, ее платье нежного розового цвета утратило былой прелестный вид: юбка, лиф платья, даже рукава – все, вплоть до длинной, золотистой, тугой косы, было забрызгано темной, подсыхающей кровью.

Я ничуть не удивилась ее явлению, даже не подумала о том, что ее кто-то мог заметить и остановить. Четыре улицы – не такое уж большое расстояние для опустелого тихого города. Проклятие и страх не выпускали горожан за порог. Люди еще не знали, что происходит, но понимали – все это не к добру и лучше поберечься. Никто им еще не сказал, что опасность не бродит по улицам города, она засела в их домах и даже не прячется. Демонстрирует свое присутствие кашлем, температурой, болезненной слабостью и вялостью.

Смертельная опасность находилась у всех на глазах, и люди могли бы ее увидеть, если бы знали, куда смотреть.

– Она… она, а я… – Сатива задыхалась. – Я не знала, куда мне идти…

– Принесу воды, – коротко отчиталась Улиса и скрылась за дверью в жилые помещения. Я поспешила к подруге.

Ту сильно трясло, и стоило мне прикоснуться к ней, как она шарахнулась назад.

– Сати, успокойся.

– Она на меня напала, – потерянно пробормотала девушка, позволив мне приобнять себя и увести в небольшую комнатку, которой я пользовалась в основном для осмотра покупателей. Просто поразительно, насколько крепко порой люди готовы были верить простой травнице, товар которой всегда помогал. Мне и болячки свои с охотой показывали, для лучшего, так сказать, понимания ситуации с моей стороны, и кровью для особенно сложных препаратов делились, и никто не опасался, что я использую это им во вред. Даже зная о моей дружбе с ведьмой.

Конечно, быть может, кто-то и боялся, но открыто мне об этом не заявляли, а я предпочитала не искать в лицах покупателей сомнений и страха.

Только в комнатке, после воды, щедро сдобренной успокоительными каплями, Сатива смогла рассказать, что случилось.

– Моей хозяйке последние дни нездоровилось, – заговорила она, и голос ее дрожал. – Температура, кашель, частые головные боли и слабость – ничего необычного. Она женщина немолодая и не могла прожить года, чтобы не приболеть пару раз. Но…

Сатива запнулась и попросила еще воды. Переглянувшись с Улисой, я уверенно передала той пустой стакан – ведьма, не возражая, отправилась его наполнять.

О хозяйке дома, где Сатива снимала комнату, я уже пару раз слышала: некоторые жизненные новости, что, по мнению подруги, непременно следовало рассказать мне в редкие наши встречи, касались дамы Фэншес – вдовы, имеющей не самый легкий и покладистый характер, дочку на выданье и пять комнат, которые можно было сдавать.

К тому моменту, как Улиса вернулась с полным стаканом, успокоительные капли начали действовать и Сативу перестало трясти. Она все еще порой вздрагивала и невольно всхлипывала, но могла связно мыслить и говорить.

– Вчера вечером я сделала для нее специальный отвар, прописанный целителем, заварила и отнесла. К тому времени она уже спала… как мне показалось. – Сатива беспомощно посмотрела на меня. – Все было как обычно, совершенно нормально, я не могла представить, что что-то может пойти не так. Сегодня утром она не спустилась к завтраку, и ее дочь Фанси отнесла еду наверх. После этого я ее уже не видела, но не придала этому особого значения. В свой выходной я просто не хотела думать о плохом. Вчера вот, например, у нас сломалось сразу несколько швейных машин, полдня их чинили, работа встала, выработки никакой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сатива с детства любила шить и, попав в город, умудрилась очень удачно устроиться швеей. Еще она легко отвлекалась и переключалась с одной темы на другую – тем быстрее и охотнее, чем страшнее и болезненнее была изначальная тема разговора. В таких случаях ее всегда приходилось направлять в нужную сторону.

– Это все очень неприятно, – согласилась я, – но давай вернемся к проблеме с твоей хозяйкой.

Мои слова вызвали сдавленный, чуть истеричный смех.

– А нет больше никаких проблем, потому что хозяйки нет. Вернее, теперь по дому ходит мертвяк, представляешь? Настоящий мертвяк в ночной сорочке с оборочками… – проговорила она с жутковатой веселостью. Осеклась и мрачно добавила: – Впрочем, кто эти оборки будет разглядывать среди кровавых пятен?

Дама Фэншес, вероятно, умерла ночью и утром поднялась. Съела свою дочь, после ненадолго впала в полудрему. Покой ее был нарушен ближе к обеду, когда на кухне вновь началась возня, а в столовой собрались пять молодых воспитанных девушек и – как это свойственно молодым и воспитанным девушкам, когда они собирались вместе, их уровень воспитанности просто зашкаливал, – очень громко и весело принялись обсуждать недавние сплетни. В обычные дни их энтузиазм остужала холодность дамы Фэншес, но в этот раз они чувствовали свободу. Недолго.

Хозяйка дома спустилась вниз, дабы продемонстрировать свое недовольство неподобающим поведением квартиранток и съесть заодно пару сердец.

– Улиса, надо рассказать командору…

– Я схожу в управление! – выпалила она. – А ты сиди здесь и не смей даже носа показать на улицу, поняла?

Я послушно кивнула. Ни мне, ни тем более ей не хотелось нарваться на гнев Барона… повторно.

Пока Улисы не было, я успела втащить на жилой этаж Сативу, вялую и безразличную после второго стакана успокоительного; приготовить ей ванну, выбрать платье, которое на высокой изящной фигуре если и не сидело бы сносно, то хотя бы не висело безразмерным, но обидно коротким мешком. Платьев таких, к сожалению, у меня почти не было. Пришлось вытаскивать старое, нежно мною хранимое как память о том, что не всегда я была хозяйкой этого магазина. Когда-то я была здесь простым работником – напуганной от вида города тощей деревенской девчонкой, носившей одежду на два размера меньше сегодняшней…

На выцветшую и потертую ткань бледно-сиреневого платья страшно было смотреть, но оно было всяко лучше заскорузлого от впитавшейся и высохшей крови платья Сативы.

*

Капитан с уже знакомым мне лейтенантом Мабэти и двумя капралами из личной десятки Бэйса объявился ровно в тот момент, как переодетая в мое платье очередная жертва встречи с последствиями проклятия села за стол, покорно согласившись на предложение выпить чаю.

– Шелл! – раздался с первого этажа запыхавшийся голос ведьмы. – Я их привела.

– Сиди здесь, – велела я начавшей было подниматься Сативе и вылетела из кухни.

Санхел, все еще несколько бледный, но уже достаточно бодрый, чтобы исполнять свои обязанности, в ответ на свое приветствие получил от меня злое:

– Вы не имеете права больше замалчивать правду о проклятье! Вы представляете, сколько людей по незнанию подвергают себя опасности? Уже есть жертвы!

– Жертв будет больше, если мы откроем информацию обществу. Начнутся самосуды, каждый чихнувший в неудачном месте будет убит, – сухо заметил лейтенант Мабэти, угрюмым утесом возвышаясь над плечом капитана. Хотя, если учесть, что роста они были примерно одного, уместнее было бы сказать – «скромно выглядывал».

– Люди умирают, – огрызнулась я. Показалось почему-то, что кто-нибудь непременно скажет: «Люди всегда умирают». Только Барона поблизости не наблюдалось, и некому было напомнить о скоротечности человеческой жизни.

Лейтенант мне не нравился, и, кажется, неприязнь эта была взаимной.

– Мы делаем все возможное, – ровным голосом отозвался он.

– Шелла, поймите, изолировать больных, не вызывая подозрений, довольно сложно. Лорд Фоук выделил ресурсы, мы сотрудничаем с местными целителями. – Капитан покачал головой. – Мы делаем все, что в наших силах, не просите невозможного.

Я пристыженно молчала, опустив голову.

– Девчонка где? – спросил капрал Гальги. Как человек очень чувствительный, он плохо переносил такие нервотрепательные мгновения тяжелой тишины.

– Наверху, – ответила я, но путь к лестнице не открыла, а после слов лейтенанта решительно и бесповоротно загородила его полностью.

– Мы ее заберем, – сказал он.

– Это еще с чего бы? – тут же вызверилась я, уперев руки в бока. – У нее шок, ей нужен покой.

– Мы должны быть уверены, что девушка не проклята, – пояснил Санхел.

– И у вас есть методы для выявления проклятия? – спросила я, в упор глядя на капитана.

Он отвел глаза, и мне все сразу стало ясно.

– То есть вы собираетесь бросить ее к больным?

– На данный момент у каждого потенциального проклятого своя комната, – терпеливо пояснил Санхел. – Градоправитель выделил для наших нужд загородный пансионат.

– На данный момент, – тихо повторила я. Звучало не обнадеживающе.

– Шелл, мы ничего не можем сделать, – тихо напомнила Улиса. Будто бы у меня могли быть какие-то иллюзии на этот счет.

Я была прекрасно осведомлена о своей бесполезности и беспомощности.

И как же это бесило.

– А что с умертвиями?

– Отряд был отправлен сразу же, – с охотой отчитался Гальги, уловив желание лейтенанта меня одернуть и сказать какую-нибудь гадость вроде «это не ваше дело, госпожа».

Сатива не сопротивлялась, когда ее уводили. Обняла меня крепко и шепнула на прощание, уверенная в силе своих слов:

– Когда все закончится, нам надо будет встречаться почаще.

– Да.

*

– Это конец, – бормотала я, нарезая круги по кухне. – Мы все умрем.

Наступил вечер, небо за окном, всего несколько минут назад пылающее багрянцем по кромке горизонта – в этом я видела недобрый знак и отчаянно паниковала, – укрылось непроглядной немой темнотой.

– Шелл, ты меня напрягаешь, – хмуро сообщила ведьма. Она сидела за столом, ковырялась в пасте, к которой я так и не притронулась, и выглядела уставшей.

Я выглядела неадекватной и, на первый взгляд, паникующей из-за глупости.

– А вдруг Барон сегодня все же придет? – с сомнением спросила я. Во мне не было сил, за день источив себя злыми мыслями и переживаниями, к приходу темноты я была совершенно опустошена. И следы укуса не хотели нормально заживать, какими бы чудодейственными мазями и волшебными заговорами мы их ни затягивали. Я была все еще раненая, а значит, горькая, теперь еще и слегка простуженная, следовательно, наверное, кислая, так ко всему прочему еще и пустая, и… – Хоть бы он не пришел.

– Сядь и поешь, – велела Улиса. – Своими метаниями ты все равно ничего не изменишь.

Я покорно подошла к столу и рухнула на стул. Вероятно, это было ошибкой: пока я паниковала, ничего не происходило, но стоило мне только попытаться успокоиться, как Улиса выронила вилку и неверяще уставилась на что-то за моей спиной.

– Нет, – прошептала я слабым голосом.

– Мне здесь не рады? – весело спросили сзади. Спросили тоном человека (хотя человеком Барон как раз таки не был), прекрасно понимавшего, что его тут совсем не ждали и ему действительно не рады, но скорее земля разверзнется и костры преисподней осветят небо, чем хоть кто-то в этом признается…

– Поужинаете с нами? – спросила я убито. Глупая мысль, что это моя последняя трапеза и она, в общем-то, могла бы быть вкуснее, мелькнула и пропала. Что-то сегодня я совсем раскисла.

– Как вижу, кроме простого человеческого ужина, меня сегодня ничего не ждет, – с укором заметил он. – Не хочешь беречь свое здоровья ради себя, поберегла бы его ради меня. Я отсюда чувствую твое напряжение.

Я поежилась.

– А как вы…

– Даже со спины ты выглядишь совершенно бессильной. – Барон вздохнул. – Ну что ж, я вынужден принять твое предложение.

Свободный стул стоял в безопасном отдалении: куда ближе к напрягшейся ведьме, чем ко мне. Улиса тоже это заметила, и на лице ее расцвело озабоченно-задумчивое выражение – она старалась придумать достаточно уважительную причину, чтобы сбежать из-за стола.

Барон все исправил.

С серьезным видом… м-м-м… создания, полностью отдающего себе отчет в действиях, он переставил стул, разместив его рядом со мной. Совсем рядом. И сел, внимательно меня рассматривая.

И во взгляде его мне чудилось неодобрение и подозрение.

– Я никуда не выходила, – на всякий случай сообщила ему.

Покосившись на Улису, он кивнул:

– Верю.

Аппетита у меня не было и до появления Высшего, после – не осталось даже надежды на его возникновение. Дерганая и чуть нервная, я подскочила со своего места, пылая нездоровым желанием накормить Барона. Чуть не расколотила тарелку, едва не перевернула кастрюлю, уронила-таки вилку и предприняла безрезультатную (к счастью) попытку вырвать из шкафчика кухонный ящик, когда полезла за чистой вилкой…

– Дорогая, ты уверена, что тебе нечего мне рассказать? – спросил Барон, с неподдельным интересом разглядывая содержимое тарелки, что я перед ним поставила. Ну да, переварила слегка лапшу, отчего она странно расползлась, но зачем смотреть с таким недоверием-то?

– Вас можно отравить? – спросила я серьезно.

– Не знаю, никто не пытался, – рассеянно отозвался он, вглядываясь в отдельные зерна фарша, будто бы в них крылся ответ на некий очень волнующий его вопрос. – Ты будешь первой.

– Это съедобно! – возмутилась я.

– Как ни странно, – согласно кивнула Улиса.

Мой яростный взгляд она встретила слабой улыбкой и примирительным:

– И даже вкусно.

Барон не поверил, но попробовать согласился. Первую порцию он пережевывал под нашими заинтересованными взглядами.

Ведьме просто хотелось знать, что будет. Я же желала, чтобы он осознал свою ошибку и похвалил мои кулинарные способности.

Хвалить Барон не спешил. Плеваться, правда, тоже.

– Ну как? – не выдержала я, когда он с непроницаемым лицом набрал на вилку новую порцию.

– Действительно съедобно, – благосклонно кивнул Барон.

Похвалы от него дождаться мне так и не удалось.

Впрочем, занимало меня совсем не это…

– Что? – спросил он, когда делать вид, что не замечает моего взгляда, уже не получалось.

– Вы ведь правда можете помочь. Разобраться с этим проклятием, пока не пострадало еще больше людей. – Мне не сложно было это говорить. И совсем не страшно. – Я понимаю, что мы об этом уже говорили, но… пожалуйста. И тогда выпивайте меня хоть до дна.

Я в смятении осеклась под его удивленным взглядом.

– Ты пытаешься подкупить меня тем, что и так принадлежит мне? – не поверил Высший. Подался вперёд, пытливо глядя мне в лицо, следя за тем, чтобы слова его точно дошли до меня и прочно засели в мозгу. – Дорогая, ты вся моя, до последнего вздоха. Если я пожелаю, заберу твою жизнь прямо сейчас, для этого мне вовсе не нужно твое разрешение.

Яростное, но слишком детское желание бросить ему под ноги мою жизнь, запальчиво предложить сделать мне большое одолжение и забрать её прямо сейчас тушило понимание, что Барон может согласиться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю