Текст книги "Как воспитать маму"
Автор книги: Ksusha Lein
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Алё-лё-лё-лёна,
Завою на луну.
Алё-лё-лё-лёна,
Ты лучше… лучше всех.
Алё-лё-лё-лёна,
Для любви нет помех.
Тебе всего лишь десять.
А мне уже шестнадцать.
С тобой мы будем вместе,
Вместе… лет сто двадцать.
Принцесса моя,
Ты будешь со мной.
Повелитель огня…
Да, я с больной головой.
Ты красива, как вишня.
Но съем тебя я.
И не будешь ты лишней,
Ведь ты такая одна…
Песня посвящается моей любимой девочке – Алёне Марковой.
– Влад, я последнюю строчку не слышала.
– Сколько раз ты её слышала?
– Один… и мне не дали её дослушать.
– Поэтому и не слышала.
И хорошо, что мне не дали её дослушать. Хорошо, что я не слышала своего позора.
– А давно ты играешь?
– Мы в четырнадцать лет создали группу.
– Ясно. Зачем ты меня так опозорил?
– Ты этого даже не заметила.
– Кстати, песня дурацкая.
– Я знаю. Но тогда она казалась нам крутой.
– Ты дурак!
– Хочешь в бассейне поплавать?
– Тут ещё и бассейн есть?
– Ну да. А что ты ждала, грядки и куры?
– Нет.
– Глупенькая моя. Пойдём, по речке погуляем?
– Давай. Только мне нужно переодеться.
– Хочешь, я тебе помогу?
– Иди ты! Извращенец чёртов!
Глава 9
(Алёна)
Влад шёл впереди меня по берегу реки. А я не хотела его догонять. Я наслаждалась свежим воздухом, красотой природы, далёкой от цивилизации. А ещё мне понравилось кое-что. Мне даже не хочется самой себе признаться, что я совсем по-другому теперь смотрю на Влада. Теперь он не кажется мне конченым наркоманом. Я начала считать его своим ангелом-хранителем. Как можно так быстро поменять мнение о себе? Наверное, у него всё-таки дар. Как бы я хотела сейчас обнять со спины. Признаюсь, мне даже на ромашки не так понравилось смотреть, как на его светлые волосы. Они очень красиво развевались от ветра.
Алёна, что у тебя за мысли? Ты должна его ненавидеть. НЕТ! Я НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА! Маркова, прекрати на него пялиться! А МНЕ НРАВИТСЯ. Если он увидит твой взгляд, то подумает, что ты в него влюбилась. ЖИЗНЬ СЛИШКОМ КОРОТКА, ЧТОБЫ ПЕРЕЖИВАТЬ ИЗ-ЗА МНЕНИЯ ПОСТОРОННИХ ЛЮДЕЙ.
– Малыш, ты тут?
– Влад, я больше не могу ходить. Пойдём обратно?
– Пойдём. Поговорим.
– О чём?
– А нам не о чем разговаривать?
– Ладно. Пойдём.
***
Мы вернулись в дом. Я сразу плюхнулась на красный диван. Влад быстро побежал на кухню, загремел кружками и чайником.
– Алён, тебе чай надо?
– Давай.
– Сейчас.
Через пять минут он пришёл ко мне с двумя кружками чая. Теперь мне почему-то кажется, что от его заботы становится тепло. Когда мне холодно, он приходит, и всё вокруг греется.
– Рассказывай.
– Что?
Действительно, что я ему могу рассказать? Он, по-моему, знает обо мне даже больше, чем я сама. С ним я много нового о себе узнаю. И чем из своей биографии я смогу его удивить? Даже рассказать нечего.
– Расскажи мне что-нибудь.
– Меня зовут Алёна. Мне…
– Что это?
– Я тебе рассказываю что-нибудь.
– А ты умеешь отвязываться. Но от меня не получится.
– А я и не пыталась.
– Расскажи мне про своего отца.
– Он убийца. Он убил девушку, из-за которой меня чуть не изнасиловали год назад. На самом деле, она не виновата. Андрей бежал за ней. Я стояла около туалета, когда Ольга-Санта-Клэр забежала туда. Этот прибегает, а там стоит тринадцатилетняя девочка. Вырываться она не сможет. Можно и изнасиловать.
– Подожди. Когда это было?
– Восьмого июня в прошлом году.
– Сейчас. Ты помнишь, где он до тебя дотронулся? – с этими словами он открыл какую-то тетрадь.
– Он хватал меня за руки за шею. А что ты смотришь?
– Подожди. Восьмое июня две тысячи двенадцатого года.
– Что ты смотришь?
– Сейчас объясню. «Сегодня у меня ночью появились красные горячие пятна на руках, шее и ногах». Он тебя за ноги трогал?
– Ну да. Влад, объясни мне, что это?
– С рождения у меня иногда появлялись красные горячие пятна. Они были похожи на ожоги. Через некоторое время они проходили. Никто не мог поставить мне диагноз. Потом всё чаще я начинал жаловаться на эти пятна. Дядя мне сказал, чтобы я вёл дневник этих образований. Теперь я кое-что понял.
– Что?
– Эти образования у меня появляются на тех местах, где тебе причиняют боль. Когда ты мысленно сообщаешь кому-нибудь о неприятностях, ты как бы просишь помощи. А у меня от этого появляются пятна. Значит, мы с тобой как бы связаны не красной нитью за мизинцы, а красными пятнами.
– Серьёзно? Ты, наверное, настрадался из-за меня.
– Ты что! Мне приятно страдать ради тебя.
– Давай без иронии?
– Я серьёзно. Я тебя люблю.
– Влад, давай сменим тему?
– Давай. О чём ты хочешь у меня спросить?
– Расскажи мне о своих родителях.
– Когда я был таким, как ты, мои родители поехали на практику по альпинизму в горах. Моя мама едва не сорвалась, а отец её перестраховал и упал с горы. Она считала себя виноватой все оставшиеся три дня. На следующий день после гибели отца, мама приехала сюда с трупом отца. В день его похорон она решила, что не может жить, зная, что человек погиб, спасая её. Она винила себя в том, что оставила меня без отца, а я его очень любил. Она выпрыгнула из окна восемнадцатого этажа, оставив предсмертную записку, в которой всё подробно изложила.
– Извини, Влад. Я не хотела причинить тебе боль.
– Что уж там? Уже шесть лет прошло. Теперь я часто хожу на кладбище. Я с горя стал наркоманом, а чтобы меня никто не раскрыл, я стал музыкантом. Потому что всех знаменитостей считают наркоманами.
– Владик, давай завтра сходим на кладбище? Я хочу увидеть тех людей, которые послали мне такого человека, как ты.
– Сходим.
– Алён, а теперь честно скажи, ты меня любишь или нет?
– Влад, я запуталась. Я уже и сама не понимаю, как я к тебе отношусь. У меня такое чувство, что жизнь мне вообще не нужна. Мне её дали, как пробный экзамен, а я её провалила. Я не смогла нормально использовать возможность жить. Мне хочется умереть. Я больше не хочу пробовать эту жизнь. Она меня пьянит.
На моих глазах накатывались слёзы. Мне, правда, хотелось плакать. Я сама не понимаю, кто друг, а кто враг. Я не помню, кого люблю, а кого ненавижу. Люди с такой сумасшедшей скоростью меняют мнение о себе, что я уже не знаю о них ничего. Враги становятся друзьями, а люди, которым я доверяла, как себе – врагами. Я уже не верю никому, даже себе, потому что я не уверена в правильности моих ответов. Мне бы хотелось себе решебник под названием «ЖВНЛ» (жизнь, вера, надежда, любовь).
Почему всё так происходит? Ведь раньше всё было хорошо. Я могла радоваться, не для вида. Я смеялась, не натягивая улыбку. Я любила и ненавидела. Я плакала, когда это нужно было. Ещё две недели назад мы с Димкой гуляли по городу. Я смеялась над его шутками. Сейчас я могу улыбнуться, лишь, вспоминая, с каким чудаком я дружу.
***
Я встала рано утром. Наверное, это привычка. А может, мне просто настолько не хватает Димки и его ранних завтраков, что я встаю в пять часов утра и вспоминаю его.
Я пошла на улицу. Сейчас Авдеев встал и пошёл есть. Надо позвонить ему. Уже давно не слышала голос и даже начала скучать по нему. Димка – самый верный друг. Он поможет в трудную минуту, даже если для него самого это может плохо кончиться.
Я набрала номер своего друга. Через каких-то два гудка я услышала его. Его голос был измученным, будто парень не спал несколько суток.
– Алло.
– Алло. Это кто?
– Дожилась. Мой голос даже лучший друг не узнаёт.
– Маркова?
– Да. А кого ты так ждал услышать в пять часов утра, если о твоих ранних завтраках знают только три человека?
– Алён, извини. Просто я уже четыре дня не сплю.
– Почему?
– А ты как думаешь? Мой брателло уехал куда-то и не сказал мне. Я только от его матери узнал это.
– Дим, ну ты же дружбан?
– Уже сомневаюсь.
– После того, как мне сделали операцию, меня насильно увезли за город. С тех пор я живу, как в трансе. Мне не хватает моего лучшего друга и его дебильных шуточек. Раньше я могла смеяться, потому что мне весело…
– А сейчас не можешь?
– А сейчас мне не весело. Рядом со мной нет чудака Авдеева. Мир стал серым и бессмысленным…
– И поэтому ты решила не звонить мне?
– Поэтому я забыла про всех. Знал бы ты, как мне хочется умереть. Я даже маме ни разу не позвонила. Я про всех забыла.
– Ты там с Ламанским?
– Да. Он пытается меня развеселить, но у него ничего не выходит. Поднять мне настроение может только друг, по которому я безумно скучаю до кончиков волос. Дим, приезжай ко мне.
– Я же не могу заявиться просто так.
– Не просто так. Я же тебя приглашаю.
– Думаю, Влад не обрадуется, увидев меня. Он тебя любит и ревнует ко мне. Что я буду у вас там делать?
– Авдеев, я хочу тебя увидеть.
– Мы увидимся тогда, когда ты вернёшься в город. Ламанский не хочет, чтобы я лишний раз появлялся рядом с тобой.
– А мне плевать на мнение Влада. Я хочу тебя увидеть.
– Алён…
– Что?
– Прости меня.
– За что?
– За все боли, которые я тебе причинил.
– Авдеев, что с тобой? Что-то случилось?
– Нет. Всё хорошо. Но нам с тобой нужно поговорить.
– Хорошо. Я завтра приеду в город.
– Это круто. Я уже скучаю по своей бесбашенной подружке.
– Дурак!
– Зачем же обзываться? Я же скучаю и горю желанием вновь встретиться.
– Конечно! Извини, Дим. Я, наверное, позвонила не вовремя. У тебя же там завтрак. Приятного аппетита.
– Тебе тоже, дружбан.
– Пока.
Я отбилась и положила телефон на белый столик, что стоял во дворе. Предалась воспоминаниям. Кому скажешь – не поверят. Алёнка Маркова всегда считала, что жить надо настоящим, а не заглядывать в будущее и не поворачиваться назад. А теперь я сижу и вспоминаю, как же хорошо мне было две недели назад. Мне было весело. А почему, собственно, было? Мне же и сейчас может быть хорошо. Только не сегодня. Мы же с Владом собирались ехать на кладбище к его родителям.
Действительно, мне очень хочется узнать, кто же дал жизнь человеку, который обо мне заботится, словно боится потерять меня. Но куда же я денусь? Я же даже не знаю, где мы находимся. И я точно не представляю себе как отсюда можно сбежать, хотя сама не понимаю, зачем. Сейчас моя жизнь похожа на рай. Но я уже давно поняла, что никому не нужен идеал, всем нужно что-то, совсем не похожее на идеал. Так и тут…
Глава 10
(Алёна)
До десяти часов утра я сидела на улице и читала книгу Лавкрафта. Сама не понимаю откуда у меня такое желание читать подобные книги. Ведь раньше я презирала этого автора. Я считала, что читать его невозможно. Как-то раз… буквально месяц назад я решила прочитать хоть что-нибудь из Лавкрафта, но меня хватило только на пару строчек. Я поняла, что читать этого автора – ненавидеть себя, а теперь моё мнение служит полной противоположностью тому, что я думала до этого.
Посмотрев на время, я пошла будить Влада. Это оказалось очень тяжело. Эта работа должна цениться сильно, потому что проще мёртвого воскресить, чем разбудить Ламанского.
– Влад, вставай!
– Мама, дай мне ещё поспать, – эти слова меня очень сильно поразили. Я не ожидала, что он так сильно скучает по своей маме. Мне даже стало его жаль. За что этому светловолосому достались такие страдания? Почему этот парень должен страдать? Почему кто-то должен страдать?
– Ламанский, через пять минут продюсер придёт.
– Наташ, мы же вчера репетировали всю ночь. Не надо меня будить.
Опять он не угадал. Что же он никак не попадёт? Что же делать? О! у меня идея. Меня так мама всегда будила. Это, конечно, жестокий способ, ведь нервные клетки не восстанавливаются, но мне придётся это использовать.
– Влад, у нас пожар! – закричала я, как только могла. Думаю, что у меня получилось не тихо.
– Что? Доставай огнетушитель и вызывай пожарных! Я уже бегу.
Я неспешно пришла на кухню. Вскоре прибежал Ламанский. На нём не было лица. Он выглядел так, будто узнал что-то ужасное. В принципе, так и есть. Ничего. Надо было раньше вставать.
– Где пожар?
– Проснулся?
– Где пожар?
– Пошутила я.
– Ты меня своими шуточками в гроб загонишь. Ты с ума сошла?
– Придурок! Меня мама так в садик поднимала. И я не так сильно из-за этого переживала, хотя я страшная танатофобка.
– Кто ты? – переспросил Ламанский.
– Танатофобия – это боязнь смерти. Я очень боюсь умереть, но иногда мне очень хочется, чтобы моё сердце перестало биться.
– Ты дура? Я уже потерял двух самых близких людей. Ты хочешь стать третьей?
– Влад, тебе меня не понять никогда. Я пережила гораздо больше неприятностей.
– Да? У тебя умерла мать? Или погиб отец? А может, ты едва не умерла из-за котёнка, которого ты спасла из пожара? Или тебя чуть не вытолкнули из окна?
– Хуже…
– Что может быть хуже?
– То, что мой отец – убийца. Ты понимаешь, что он в любой момент может меня на тот свет отправить?
– Ты дура? Я знаю твоего отца. Он любит своих родных и никогда не заставит их умереть.
– Что? Откуда ты его знаешь?
Честно, удивил. Откуда он может знать моего отца?
– Он был нашим первым продюсером. Именно он сделал нас звёздами. Благодаря ему, нас слушают все девчонки, кроме тебя. Именно ты стала редким исключением. Ты, как бы, подсознательно ненавидела всё, что сделал твой отец.
– Слышь, недопсихолог?
– Что?
– Мы идём на кладбище к твоим родителям?
– Конечно. Но сначала накорми меня.
– Сам поешь. Руки не отвалятся.
***
Сегодня я обула сиреневые кеды. Это одни из моих самых любимых. Надеюсь, сегодня обойдёмся без жертв, потому что моих самых любимых уже давно нет в живых.
Я надела свою любимую футболку сиреневого цвета и джинсы. Макияж я решила сегодня не делать. Мы же не гулять идём, а на кладбище.
Выйдя из своей комнаты, я увидела, как Влад разговаривает с фотографией. Как же мне стало его жаль… Этого невозможно объяснить. Всё, что я услышала, заставляло меня расплакаться, но я переборола себя и продолжила слушать.
– Мамочка, не скучай там. Скоро я приду к тебе и познакомлю с моей любимой. Жаль, что ты никогда не сможешь обнять её и сказать, что она прекрасно выглядит. А ты, пап, жди нас. Я очень люблю тебя. Я сильно скучаю по вам. Вы – мои самые дорогие люди на свете. Как же мне вас не хватает. Надеюсь, вам там хорошо. Я очень хочу вас увидеть.
Когда Влад поднял голову на лестницу и посмотрел на меня, я увидела на его лице слёзы. Как же я хотела бы помочь ему. Я должна его утешить.
Я обняла его. Из моих глаз тоже потекли слёзы. В этот раз у меня не получилось сдержаться, чтобы не заплакать.
– Влад, им там хорошо. Они смотрят на тебя с неба и гордятся тобой. А твоя мама жалеет, что оставила такого парня без матери. Они очень любят тебя и скучают. Я уверена, что им очень хочется тебя обнять и поцеловать.
– Алён, у тебя тоже кто-то из близких умер?
– Нет. Но я очень боюсь потерять их. Я очень люблю своих родных, пока у них бьётся сердце и буду воспоминать их, когда они покинут этот жестокий мир.
– Алёночка, как же я тебя люблю. Если ты тоже бросишь меня, то мне придётся умереть. Самые близкие для меня люди – это родители и ты. Пожалуйста, будь со мной всегда.
– Хорошо-хорошо. Я буду рядом.
– Пойдём?
– Конечно. Нам надо умыться.
– Да.
***
Рядом располагались две могилки. На одном памятнике было написано «Ламанский Станислав Александрович 3 февраля 1972 г – 8 июля 2007 г». Надпись на другом памятнике была похожей «Ламанская Ада Васильевна 7 сентября 1974 года – 11 июля 2007 г»
– Мам, пап, познакомьтесь. Это Алёночка Маркова. Я люблю её так же сильно, как и вас. Алён, моего папу зовут Станислав Александрович, а мою любимую мамулю – Ада Васильевна.
Я не буду рассказывать в подробностях, что там происходило, потому что мне было настолько жаль этих людей, что я пустила слезу сама и не запоминала в точности, что там происходило. Теперь я понимаю, как тяжело Владу жить без самых близких ему людей…
***
Мы пришли в дом вечером. Всё это время мы провели на кладбище. Да-да, раньше я думала, что невозможно столько времени сидеть рядом с памятниками. А теперь мне даже не хотелось оттуда уходить. Настолько я привыкла к этим людям, которых, кстати, я не знаю. Я полюбила их за то, что они родили его. Мне кажется, или я действительно влюбилась в него? Похоже, это конец. Это конец моей свободе.
Влад спал в своей комнате, а я не могла уснуть. Мне очень хотелось обнять предмета моей ненависти. Как можно и любить и ненавидеть одновременно одного и того же человека? Наверное, мне просто не понять этого.
Ладно. Позвоню Димке и скажу, что приеду не завтра, а послезавтра. Как же я скучаю по своему чокнутому дружку. С ним так весело, а без него – невыносимо.
***
Я уснула где-то в двенадцать ночи, проснулась снова очень рано. Не в пять, конечно, часов, а около семи. Ламанский всё ещё спит, а я уже бодрствую. Надо ещё кофе выпить для полного счастья.
Я нашла книгу Лавкрафта и пошла читать и пить кофе. Как же мне интересно… а что, собственно, интересного может быть в этой книге? Я меняюсь, не замечая этого. Сама себе удивляюсь. Мои вкусы стали совсем другими. Я стала совсем по-другому относиться к людям. Что происходит с Алёной Марковой?
Пока я раздумывала над тем, что со мной происходит, стрелки часов перескочили на три часа вперёд. Уже десять часов. Мне позвонил мой самый любимый человек. На экране высветилась крупная надпись: «МАМА».
– Алло, мамуль.
– Привет, милая.
– Как у тебя там дела? Не нашла мне отчима?
– Нет, конечно.
– Это очень хорошо.
– Зай, как у тебя там дела?
– Всё хорошо, мамуль. Тебе там нравится?
– Ты спрашиваешь? Тут великолепно. Не хочется уезжать отсюда.
– Ты чего? У тебя ещё две недели есть.
– Я знаю. Но они скоро закончатся. Если то, проведённое тут время, закончилось, то эти две недели проскочат незаметно.
– Ясно. Что ты там делаешь?
– Сейчас на пляже лежу, загораю, а ты?
А что я ей скажу? Что мне недавно сделали операцию, и я живу на даче? Нет, не надо маму так расстраивать. Она же меня любит. Ещё приедет домой и не отдохнёт по-человечески. А мне этого не нужно. Что же мне придумать?
– А я тут с Владом на дачу к ним приехала. Тут так хорошо. Природа, красота. Никакой цивилизации. Всё такое настоящее.
– Алёночка, а как у вас там с Владиком?
– Я не понимаю, почему меня все пытаются выдать за него замуж.
– Потому что он тебя любит, и ты его полюбишь. Он красавец, музыкант, умный такой. Он идеален для тебя.
– Мам, я не хочу идеала. Лучше любить негодяя, чем страдать от идеала с его правильностью.
– И ты не считаешь его идеальным. Ты говоришь, что он назойливый, наглый и самый ужасный.
– Да, мам. В этом ты права. Но я никогда в жизни в полюблю его.
Ну и кого я обманываю? Я же уже сама себе почти призналась, что влюблена в него. Но маме об этом говорить не стоит.
– А ты глупая. Ты же по нему уже сохнешь.
Раскусила. Молодец, мамуль, пятёрка за догадливость.
– Мамуль, с чего ты это взяла?
– Я же свою дочь хорошо знаю.
– Да, мам. Это наигениальнейшая отмазка.
– Ой, дочь. Мне пора идти в гостиницу. Я тебе позже позвоню.
– Хорошо, мамуль. Пока.
– Пока.
Я отбилась, положила телефон на столик и поднялась в комнату Влада.
Он лежал на своей кровати. Его светлые волосы выделялись на чёрной подушке. Он спал в серых спортивных штанах, что очень красиво на нём смотрится. Мне так и захотелось обнять его и поцеловать. Он такой милый, когда спит.
Я села на кровать рядом с Владом. Он перевернулся на бок. Так получилось, что он был повёрнут ко мне. Я легла напротив него. Какие у него длинные ресницы. Я всегда о таких мечтала.
Мои глаза начали потихоньку закрываться. Вскоре я заснула.
Мне приснился хороший сон. Я увидела маму. Она лежала на берегу Барбадосского моря на розовом песке. Пальцы её ног смачивала вода самого чистого в мире моря. Мамины чёрные волосы были собраны в длинный хвост. Да, мама носит длинные волосы. Ей это очень идёт. Они хорошо сочетаются с красивыми карими мамиными глазами, которые, кстати, в моём сне были скрыты чёрными солнечными очками. На моей любимой мамуле всё было чёрным, кроме купальника. Он был светло-голубым в белый горошек. А ещё, у неё всегда было много завистниц из-за её тонкой аккуратненькой фигурки.
И тут меня разбудил поцелуй в щёку и этот бархатный голос, к которому я, конечно, привыкла уже давно. Парень явно был удивлён, увидев меня рядом с собой.
– Мне, конечно, приятно видеть тебя в своей кровати, но…
– Чёрт! Я заснула?
– Можешь спать дальше. Я не против.
– Дурак! Я пришла тебя будить, а потом сама как-то неожиданно уснула. Сколько времени?
– Много.
– Много – это сколько?
– Много – это много.
– Идиот! Можно как-то поопределённей?
– Три часа дня.
– Сколько?!
– Пойдём завтракать? – спросил он, будучи уже на полу.
– Приколист чёртов! – я со злости бросила в него подушку, о чём вскоре пожалела, потому что часа три мы бросались подушками. В принципе, мы могли бы ещё побеситься, если бы подушки не порвались. Как же я их понимаю. Они специально позволили себя убить, чтобы не мучиться.
Я легла на кровати, как жертва маньяка, убитая подушкой.
– Влад, ты пока готовь ужин, а я прогуляюсь. Давно я на воздухе не была.
– Пойди. Только ненадолго. Телефон возьми.
– Какая забота! Прям растрогало.
***
Пока мой мужчина готовил ужин, я гуляла по берегу речки. Интересно, как она называется? Я же даже не знаю, где мы находимся. И это абсолютно неважно. Мне тут хорошо.
Ко мне подошёл какой-то парень. Как ни странно, я его не увидела. Он стоял сзади. И как это обычно бывает, я задала наитупейший вопрос, как в кино:
– Что ты хочешь со мной сделать? – и, как в кино, получила чем-то по голове.
Проснулась я не в уютном домике от приятного запаха еды, которую приготовил Влад, а от неприятной вони и противных звуков, которые издают крысы. Как я здесь оказалась? Что ж?.. это вопрос по-прежнему для меня является загадкой. Рядом сидел какой-то БОМЖ. А напротив стоял высокий статный мужчина с солидной плешью на голове и в дорогом костюмчике.
– Кто вы?
– Что? Сопля! Я знаменитый олигарх Станислав Вениаминов. Ты должна гордиться тем, что находишься рядом со мной. Ты гордишься?
– Горжусь. Какая честь! Всегда мечтала посидеть в одном подвале со Станиславом Вениаминовым. Но должны были быть условия: какой-то БОМЖ и крысы. Всё есть. Я счастлива. Только я не понимаю, зачем я вам нужна.
– Девочка, не грузи меня.
– Что вам от меня нужно?
– Бумаги.
– Ого! Краснодарский край настолько суров, что местным Бармалеям от детей нужны бумаги?
– Ты типа начитанная?
– Ну, типа да.
– Бумаги дай.
– Пойдите в магазин канцтоваров. Там на любой вкус их полно. Какие вы хотите? Гофрированную или объёмную, цветную или белую, ватман или А4?
– Ты шутки шутишь? Никто не знает, где ты.
– А я и не надеюсь, что меня будет кто-то искать. Я же знаю, что никому не нужна уже давно.
– Красотка, слушай меня.
– Я вас слушаю. Я вся во внимании, – меня просто распирало от иронии.
– Где бумаги?
– Какие бумаги? Я вас впервые сегодня увидела. Что вам от меня надо?
– Я точно знаю, что мои бумаги забрал твой отец и отдал тебе.
– Кто вам сказал этот бред?
– Твой отец. Он украл мои документы и отдал их своей дочери.
– Извините, но с чего вы взяли, что у меня есть отец? Я его давно не видела.
– Так, я бумаги тоже давно не видел. У меня их уже год нет.
– А я со Шкваловым тогда ещё не была знакома.
– Да что ты говоришь! Тогда где документы?
– Ну не знаю я. Вы меня уже морально изнасиловали. Хватит надо мной издеваться. Меня дома ждёт парень.
– Какой парень? Уже весь город целую неделю на ушах стоит. Все говорят о пропаже девушки знаменитого Владислава Ламанского.
– Я тут уже неделю провалялась? – искренне удивилась я.
Интересно, как же я всё-таки тут оказалась? Я же вышла просто погулять, а очнулась спустя неделю в каком-то подвале. Что со мной сделал этот козёл? Как же нужно меня так ударить, чтобы я ничего не помнила? И почему я пролежала без сознания целую неделю в каком-то бомжатнике? Я не удивлюсь, если на меня тут крысы нужду справляли. Что же мне делать? Как мне отсюда сбежать?
– Станислав, вы отпустите меня? Я хочу домой. Я скучаю по маме.
– Нет. Я тебе тут пожрать принёс. Вы тут пока с парнем пообщайтесь. Разбуди его, если сможешь.
– Я не буду с БОМЖами разговаривать. Это выше моего достоинства.
– Ну как хочешь. Его зовут Игорь. Когда он жил в городе, все девчонки были его. Правда, по нему сейчас не скажешь.
– Вас посадят. Вы абсолютно не честный.
– Конечно, я не честный. Где ты видела честного олигарха?
– Да пошёл ты!
– Я уже собирался идти, но от твоих слов я понял, что мне точно пора сматываться.
Дверь распахнулась, Вениаминов выйдя, закрыл её и оставил меня в раздумьях. Теперь мне есть, над чем подумать. И для этого мне даже кучу свободного времени выделили. Какой же он добрый. Так хочется его за эту доброту в лужу с кислотой окунуть.
Глава 11
(Алёна)
Вот что мне делать? Я сижу в подвале рядом с Игорем, который уже стал похож на БОМЖа. Нам явно нужно бежать. Надо спросить, сколько он тут валяется.
– Игорь, проснись.
– Что?
– Игорь, ты меня помнишь?
– Как можно забыть любимого человека?
– В каком смысле? Может, ты меня с кем-то путаешь?
– Извини, конечно, но маразмом я не страдаю. Как я могу попутать девушку, которую люблю уже месяц с кем-то другим?
– Подожди. Игорь, ты меня любишь? Что же ты раньше не сказал? Я же тоже искала встреч с тобой, а теперь всё прошло. Теперь я стала другой. Теперь люблю я тоже другого.
– Алён, а неужели, непонятно было, как я к тебе отношусь, когда я тебя постоянно приглашал на свидания, а ты в это время с Авдеевым отрывалась? Да, мне было неприятно слышать, но приходилось терпеть. Димка – мой друг. Он тоже в тебя влюблён. Я подумал, раз уж вы любите друг друга, то я не буду вам мешать.
– О, Боже мой! Два идиота. Игорь, я всё время любила тебя, но потом в моей жизни появился светловолосый крейзи мальчик, и я забыла про тебя. Почему ты раньше мне ничего не сказал? Я долго пыталась давать отпор Владу, но не смогла. А ты… ты всё это время молчал. Почему ты молчал?
– Алён, не нужно на меня наезжать. Я не виноват.
В подвал зашёл Станислав Вениаминов, с которым посидеть в подвале – большая честь. Он был злым. На нём абсолютно не было лица. Зачем он пришёл? Мне кажется или этот человек сейчас не сделает ничего хорошего?
– Станислав, что случилось?
– Поднимайтесь! Вас копы ищут. Мне нужно избавиться от вас.
– И как же вы будете от нас избавляться?
– А как нужно? Убью и дело с концом.
– Чувак, ты оборзел?!
– Чего? Мелкая, это у тебя тут голос прорезался?
– Я не мелкая. Мне скоро будет пятнадцать лет.
– Не будет. Тебя сегодня уже в живых не будет.
– А я никуда не пойду. Ты не имеешь права меня заставлять куда-то идти. Это ущемление!
– Малышка, ты это откуда знаешь?
– А у меня мама – судья.
– Что?
– То! Она тебя поймает и посадит.
– Ты кому макаронки на уши вешаешь? Я знаю твою мать. Она владеет свадебным салоном.
Такого про свою маму я точно не знала. Откуда у неё свадебный салон? Наверное, Станислав путает мою маму с женой Шквалова. Надо ему об этом сказать.
– Дядя, ты меня с кем-то путаешь. Я – внебрачная дочь Шквалова.
Судя по всему, ему плевать, что происходит в семье его врага. Вениаминов схватил меня за руку и надел наручники. С Игорем он проделал то же самое. Не знаю, как все к нему относятся, но меня этот дяденька конкретно бесит.
Через двадцать минут мы втроём стояли у обрыва. Скажу честно, высота там не маленькая, можно и разбиться.
– Как тебя там зовут, мелкая?
– Я Алёна.
– Красивое имя. Хорошо на памятнике будет смотреться. Если, конечно, тебя найдут.
– Ты меня убивать собираешься?
– Какие мы догадливые, – только усмехнулся Станислав и сбросил нас с Игорем одновременно с обрыва.
***
(Влад)
Уже восемь часов вечера. Алёнки всё ещё нет дома. Куда она делась? Где её носит? Я набрал её номер и услышал сигнал телефона с улицы. Я даже в какой-то момент подумал, что моя девочка пришла и стоит на улице. Но, выйдя из домика, я увидел, что её мобильник лежит на уличном столике. И тут я начал очень сильно переживать. Где её носит? Получит, когда вернётся.
Я подошёл к столику и взял телефон Алёны в руки. И через несколько секунд я увидел надпись на экране «МАМА». Брать или не брать? Вот в чём вопрос.
– Алло, – произнёс я, нажав на зелёную кнопочку.
– Алло. Владик, позови Алёну?
– Не могу.
– Почему? С ней что-то случилось? Всё хорошо? Она не хочет со мной разговаривать?
– Ангелина Викторовна, вы только сильно не переживайте…
– Влад, что с ней случилось? Где она?
– Ангелина Викторовна, Алёна пошла прогуляться и ещё не пришла.
– Чёрт! Я так и знала, что с ней что-то случится.
– С чего вы взяли, что с Алёночкой что-то случилось?
– Она не пропадает нигде, если знает, что ей дозвониться никто не сможет. Она же всегда предупреждает о том, что куда-то уходит.
Я швырнул телефон и побежал её искать. Куда ж она делась? Что с ней могло случиться в самом безлюдном месте? Здесь находится только один дом, в котором живём только мы. Кому ж она могла понадобиться? Где мне её теперь искать? А вдруг она отсюда уехала? Зачем?
Надо позвонить дяде. Хотя, зачем? Он же меня убьёт. И ничего хорошего из этого не выйдет.
***
Уже прошло две недели со дня исчезновения Алёночки. Я завтра собирался подарить ей ноутбук в честь Дня рождения. Ведь сегодня уже четвёртое июля. Моей девочке исполняется пятнадцать лет. Где же она пропадает? Я не перестану задавать себе этот вопрос, пока она не найдётся. Я не сплю ночами, не ем, не пью.
Звонок телефона. На экране высветилась надпись «НАТАША».
– Алло, Влад. Наташки у тебя нет?
– Нет. А что случилось? Она тоже пропала?
– В каком смысле – тоже? Кто ещё?
– Моя девушка две недели назад пропала. Кстати, ты кто?
– Как это – кто? Это же я. Меня зовут Алина Вениаминова. Я у вас раньше на репетициях торчала. Чёрт! Ещё и муж пропал. Я уже не знаю, что мне делать.
– Стас пропал? Когда?
– Уже две недели прошло. Его копы ищут.
– Твою мать! У него же со Шкваловым перепалки. А Алёнка – внебрачная дочь этого урода. Где он может быть?
– Не знаю я.
– Алин, подумай. Это вопрос жизни и смерти. Думай. Как только надумаешь – звони.
– Хорошо, Влад. Я постараюсь вспомнить, куда он мог деться.
– Позвонишь мне обязательно.
Я отбился. Что ж это за фигня-то такая? Даже Ангелина Викторовна приехала из отпуска на две недели раньше, чем было положено. Мы наняли детектива. Всё без толку. Моя любимая пропала. Как же я боюсь за неё. Надеюсь, всё будет в порядке. Мне очень не хватает Алёны. Почему это произошло именно с ней? Почему такое случается? Как я буду жить, если она умрёт? Нет, этого не случится. Сегодня она придёт домой и скажет, что загулялась и больше так поступать не будет. Всё будет хорошо. Надежда умирает последней.
Мне хватило смерти моих близких людей. Ещё не хватало, чтобы умерла моя любимая, а с ней заодно и надежда, и вера, и любовь.
***
(Алёна)
Кто я? Как меня зовут? Кто лежит рядом со мной? Что я делаю на холодной земле в лесу? Как я тут оказалась, если ещё несколько дней назад я была в городе на тренировках? И где я, вообще?
