Текст книги "Скользкий лёд мечты (СИ)"
Автор книги: Ксения Вайсман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Глава 11
Глава 11
Наутро Лена проснулась от того, что Кирилл дергал ее за плечо и звал по имени.
– Что? Мы долго спим? – первое, что подумала Лена.
– Лена, я не знаю, что делать?! – говорил Кирилл, и девушка впервые в жизни увидела в его глазах неподдельный страх.
– Что? Что случилось?
– Такого раньше не было! Я не могу согнуть колено!
– Болит? – спохватилась Лена.
– Если бы! Я бы через боль! Я не чувствую! Не чувствую ногу вообще!
– Что?! Как не чувствуешь? Совсем? – переполошилась Лена.
– Кажется, совсем, – убитым голосом, отвечал ей Кирилл.
Лана подскочила на кровати и начал трогать его ногу.
– Так? Так чувствуешь?
– Нет, Лена. Никак…
– Все, я вызываю врачей!
– Нет! – вдруг закричал Штоколов.
– Как нет?
– Так! Я не хочу, чтобы все знали! Пресса пронюхает, не хочу, чтобы все знали, чего мне стоило это золото! Пусть все думают, что у меня все легко и играючи!
– Легко? Играючи?! Знаешь, что милый мой, можешь ненавидеть меня всю жизнь, но я не намерена слушать твой бред! Мне нужен муж с двумя ногами, а не с сохраненным тщеславием. Что такого? Пускай, пускай все знают, с каким коленом ты прыгал то, что прыгал! Да тебе еще одну медаль нужно – за отвагу! Все, не хочу слушать твой бред, а за врачом!
Штоколов даже не успел ничего ей возразить, как Лена выбежала из номера в одной ночной сорочке. Она вернулась минут через пятнадцать с врачом нашей сборной.
– Ну, что у вас тут Кирилл Юрьевич?
– Ничего, – отстраненно ответил Кирилл и отвернулся.
– Он только что говорил, что не чувствует ногу! Ну, что ты молчишь, Кирилл?! – с какой-то злостью на своенравность Штоколова, выпалила Лена.
Врач осмотрел Штоколова и задал только один вопрос: «Вы давно обкалываетесь обезболивающим?»
– Ну, год…
– Хорошо, что вы закончили свою триумфальную карьеру, поскольку теперь нам придется бороться не за то, чтобы каскады прыгать, а за то, чтобы вы просто ходили, – прямо высказался Владимир Романович.
– Значит так…, – задумчиво поджал губы Кирилл, словно ожидал услышать, что все в порядке, один укол, и он здоров, как лет пятнадцать назад.
– А что вы хотели? Вы знаете, зачем нужна боль? – спросил Штоколова врач.
– Не совсем понимаю смысл вопроса…
– Что такое боль? – перефразировал свой вопрос Владимир Романович.
– Ну, это неприятное ощущение…
– А зачем оно нужно?
– Не знаю, – пожал плечами Штоколов.
– Боль – это как сигнальная система, которая говорит вам о том, что с организмом что-то не в порядке. Но когда эти сигналы игнорируются изо дня в день, и мало того, заглушаются обезболивающим, рецепторы, передающие их, перенасыщаются и проще говоря, устают кричать о том, что что-то не в порядке, если на это не реагируют. Тогда рецепторы перестают воспринимать импульсы, идущие от мозга, а как следствие нарушается связь между мозгом и органом.
– Проще говоря, моему организму надоело терпеть боль, и он просто отключил беспокоящее место?
– Что-то вроде. Но это с одной стороны, а с другой, видимо то, что являлось болью в колене, тоже достигло своего апогея.
– И что нужно делать? – поинтересовался Штоколов.
– В первую очередь выявить причину постоянных болей, устранить ее и как следствие восстановится связь между мозгом, суставом и мышцами.
– И сколько на это потребуется времени?
– Сложный вопрос, поскольку мы не знаем, в чем причина. Я думаю от нескольких месяцев до полугода, а то и больше…, – пожал плечами Владимир Романович.
– Что? У меня показательные через несколько дней! – округлив глаза, высказался Кирилл.
– О чем вы говорите? Какие показательные? Вы ходить-то не сможете…
– Нет, я так не могу… Вы не понимаете! Это мой последний выход на лед на каком-либо Чемпионате! Я не могу его пропустить! После такой победы…
– Об этом не может быть и речи! – категорично отрезал врач, – Я бы посоветовал вам поскорее собрать вещи и заняться обследованием.
– Господи, за что мне все это?! – всплеснул руками Кирилл и опустился на подушку.
– Я дам вам успокоительное и советую поспать.
– Мне не нужно успокоительное, мне нужно чтобы моя нога шевелилась на показательных выступлениях так, как мне надо! – взбесился Штоколов.
– Я понимаю, какого вам, но, тем не менее, я оставлю лекарство, если захотите, попросите вашу очаровательную спутницу вам его дать, – спокойно ответил врач и вышел из номера.
– Кирилл…, – несмело обратилась к нему Лена, присев на край постели.
– Лена, – повернулся к ней Штоколов с абсолютно шальными глазами, – Мне кажется, он что-то недоговаривает. Я уверен, можно какой-то шоковой терапией поставить меня на ноги хотя бы на время выступлений! Поговори с ним.
– Кирилл, ты в своем уме? Тебе же ясно сказали…
– Нет, можно, я уверен можно!
– Что тебе дались эти показательные? Ты выиграл и скажи «спасибо».
– Как ты не понимаешь?! Это все для меня! Я не могу не выйти в последний раз, не могу! Я больше никогда, понимаешь, никогда не выйду на чемпионский лед! Никогда! Я не попрощался с ним, я не могу так уйти… Ты не представляешь, что это значит для меня…, – уже спокойно говорил Кирилл и только на глазах выступали слезы.
Лена никогда не видела мужских слез, а тем более в его глазах! Она смотрела на Кирилла и понимала, что у него буквально рушится мир и утекает песком сквозь пальцы.
– Хорошо, я поговорю с Владимиром Романовичем, – сдержанно пообещала Лена, – Сейчас приму душ, приведу себя в порядок, оденусь, наконец, и схожу к нему.
– Спасибо, Леночка, спасибо!
– Я же не сказала, что он даст какой-то другой ответ…
– Я понимаю, – с сожалением выдохнул Кирилл.
– Ладно, я пока в душ.
Лена несмело постучала в кабинет Владимира Романовича.
– Что-то с Кириллом Юрьевичем?
– Можно поговорить с вами один на один, без его ушей? – поинтересовалась Лена.
– Безусловно.
– Скажите, можно что-то сделать, чтобы вернуть чувствительность хотя бы на пару часов?
– И вы туда же?! – несколько агрессивно заметил врач.
– Я просто спрашиваю.
– Вы понимаете, что после таких манипуляций, он навсегда может остаться инвалидом? Вы готовы жить с инвалидом?
– Дело не во мне, я готова жить с ним с любым, дело в том, что он никогда не согласится провести всю жизнь в инвалидном кресле, – заметила Лена, – Но это возможно?
– Да, я могу кое-что сделать, но я не несу ответственности за последствия.
– И он сможет откатать несколько минут?
– Ну, зная силу воли и выдержку вашего чемпиона, я не удивлюсь, что он сможет. Хотя – это утопия!
– Хорошо, я все поняла.
– Это только вам решать.
– В каком смысле? – не поняла Лена.
– Вам решать, говорить ему правду или нет. Подумайте, а вдруг он останется инвалидом… И вообще, я сделаю что-либо, только если попросите вы, поскольку сам Кирилл, извините, конечно, но как мне показалось, несколько неадекватен.
– Есть немного, – пожала плечами Лена.
– Так что думайте, но я настоятельно вам не советую.
– Я поняла, – кивнула Лена и вышла из кабинета.
Несколько минут она еще бродила по коридорам и размышляла над тем говорить Кириллу или нет. Она понимала, что сейчас он готов согласиться на все, надеясь на авось, но вот сможет ли он действительно жить, если станет инвалидом? А что будет, если она не скажет ему правду, а потом он узнает, что она солгала? Простит ли он ее? За это, вряд ли!
Пока Лена размышляла наедине с самой собой, к Штоколову пришел Завьялов. Вместо того чтобы открыть дверь, Кирилл крикнул: «входите» и Павел Петрович вошел. Увидев Штоколова на постели, он оказался мягко сказать, удивлен, поскольку, как правило, в это время Кирилл уже был на ногах.
– Ну, что как ощущения чемпион? – улыбчиво спросил Завьялов.
– У меня отнялась нога, – прямо сказал Кирилл.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Я не чувствую ногу.
– Врач был?
– Естественно. Сказал, будем делать операцию, восстанавливать полгода-год! – отчаянно всплеснул руками Штоколов.
– Значит, будем, – поддержал Завьялов.
– У нас показательные…
– Кирилл, все имеет предел, твой физический резерв тоже. У тебя вся жизнь впереди, и не стоит пускать ее под откос ради нескольких минут в свете софитов Чемпионата мира.
– Это мой последний Чемпионат, мое последнее показательное выступление на соревнованиях!
– Но оно не стоит твоего здоровья. Ты и так все отдал спорту. Остановись.
– Я жил на этом чертовом люду! И вот сейчас, когда я на пике, когда у меня небывалый звездный час, который войдет в историю мужского фигурного катания, я не могу выйти на лед и получить свои последние аплодисменты?! – в отчаянии восклицал Штоколов, а на глазах снова появлялись слезы, – Неужели я не заслужил этого?!
– Кирилл…, я тебя понимаю, но ты так говоришь, словно ты впервые что-то выиграл и не успел насладиться победой. Последние лет десять ты лучший. Неужели ты не накупался в славе и признании?
– Дело в не в этом! Лед – это моя жизнь, это эпоха, это то, ради чего я жертвовал всем! И я хочу с ним попрощаться! Я жизнь ему отдал… Я должен выйти в последний раз.
– А не боишься, что это окажется для тебя вообще последний раз, когда ты сможешь стоять на ногах?
– Ну и что!
– Ты жену любишь? – вдруг спросил тренер.
– А причем тут это?
– Я понимаю, тебе все равно, пускай ты останешься всю жизнь в инвалидном кресле, а чем она заслужила мужа-калясочника? Она молода и красива…
– Она всегда может уйти…
– Она любит тебя, – заметил Павел Петрович, давая понять, что она не сможет оставить его в столь сложной ситуации и искалечит себе всю жизнь.
Тут в комнату вошла и сама Лена.
– Здравствуйте, Павел Петрович.
– Здравствуй, Леночка. Я, пожалуй, пойду.
– Я вам помешала? – поинтересовалась Лена.
– Нет, нет, что ты, ничуть! – уверил ее тренер, – Я думаю, вам есть о чем поговорить…
– Ну, возможно, – пожала плечами Лена.
Завьялов вышел. Он никак не мог понять, где упустил, когда спортивный азарт и упорство переросли у Штоколова в болезненное тщеславие и желание сделать невозможное? Кирилл всегда казался ему безумно талантливым и светлым мальчиком. Он сам прививал ему любовь ко льду и умение вовремя сконцентрироваться, но стойкость духа и целеустремленность не то же самое, что патологическое самопожертвование себя спорту. Да, Завьялов учил Кирилла вставать каждый раз, как тот упадет и идти до конца, не смотря ни на что, но сейчас это было уже слишком. Как можно поставить крест на своем здоровье, ради того, чтобы раз выйти на лед, когда ты уже давно и всем доказал, что ты король льда и для тебя нет невозможного? Да, Завьялов ни раз говорил Кириллу, что спорт должен стоять на первом месте, но это вовсе не значило, что он должен стоять и на последующих нисходящих ста ступенях! А ведь он и понятия не имел, насколько болит колено у Штоколова, и что тот сам каждый день колет себе обезболивающее в сустав! Да неужели бы Завьялов позволил ему тренировать такие прыжки, знай, какие у Штоколова проблемы со здоровьем? Ни за что! При том, что уже всевозможные награды у Кирилла уже давно есть и этот Чемпионат скорее не момент спортивного самоутверждения, а просто желание показать Стокеру его место.
– Ну, что ты поговорила с доктором?
– Поговорила.
– И что?
– Он сказал, что может вернуть подвижность на несколько часов.
– Господи, спасибо! – взмолился от счастья Штоколов.
– Ты понимаешь последствия?
– Не очень… Но я согласен на любой риск, я подпишу все бумаги, чтобы его ни в чем не обвинили.
– Ты неадекватен, – подметила Лена, видя безумный блеск в глазах Штоколова, – Владимир Романович понимает это и сказал мне, что сделает тебе укол, только если я попрошу. А я не попрошу, – вдруг категорично заявила Лена.
– Что? Почему? Леночка, солнышко мое, жизнь моя, разреши мне, пожалуйста, разреши… Это так важно для меня… Я прошу тебя, Леночка, – взяв ее за руку и пристально глядя в глаза, умолял Кирилл.
– Я не прощу себе, если ты станешь инвалидом, из-за какой-то своей прихоти! – честно сказала Лена.
– Да, да, я понимаю… Ты не хочешь жить с инвалидом… Ты молода, красива, у тебя все впереди… Но я не заставлю тебя нянчится со мной, если что, ты уйдешь, и будешь счастлива с другим, молодым и здоровым, – рассуждал Кирилл.
– Я никуда не уйду, я навсегда останусь с тобой, не зависимо от того, здоров ты или нет, ты же сам это знаешь. Вопрос в том, стоят ли несколько минут на льду многих лет инвалидности?
– Стоят! Хотя и заставлять тебя жить с инвалидом, я не могу… Просто это так важно для меня… Да и не факт, что я останусь инвалидом? Так ведь? – с каким-то воодушевлением спохватился Штоколов, – Главное верить в то, что все пройдет хорошо.
– Ладно, пусть будет так, как ты хочешь. И остается надеяться на то, что очень скоро с твоим коленом все станет в порядке, но даже если нет…, я всегда буду рядом, – положив свою ладонь на руку Кириллу, искренне пообещала Лена.
– Я знаю…
– Вот интересно, а если бы я сказала тебе выбирай, либо показательные, либо я, что бы ты выбрал?!
– Глупый вопрос, конечно, тебя! – не колебавшись ни секунды, ответил Кирилл.
– Если с тобой что-то случиться, я не прощу себе, что не заставила тебя выбирать!
– Ты все сделала правильно, – уверял ее Кирилл, – Ты просто понимаешь, что это значит для меня… Я так тебе благодарен.
– Но только если ты пообещаешь мне не прыгать четверные аксели и тулупы! – категорично заявила Лена.
– Естественно, я даже если захочу не смогу, – усмехнулся Кирилл.
– Хорошо, – спокойно улыбнулась Лена, – Пойду, схожу к Владимиру Романовичу и скажу, что мы решили. Но на тренировки не рассчитывай!
– Я понимаю. Я немного разомнусь перед прокатом и все.
– И вообще, я думаю можно не терять времени даром и пройти обследование еще до показательных, – высказала свое предложение Лена
– Ну, я в принципе не против.
– Хорошо, об этом я тоже поговорю, – пообещала Лена и снова пошла к врачу.
Действительно, за те несколько дней, что оставалось до показательных выступлений, Кирилл прошел полно обследование и ждал у себя Владимира Романовича с результатами.
– Ну, что Кирилл Юрьевич, у вас полный букет, – разводил руками врач, глядя в результаты анализов и МРТ.
– А поподробнее? – естественно поинтересовался Кирилл.
– Хондромаляция надколенника, бурсит и хроническое воспаление связок.
– Это ни о чем мне не говорит, – пожал плечами Штоколов.
– У вас патологическое размягчение хрящевой ткани коленной чашечки, что, скорее всего, развилось в результате перенесенного перелома, и хроническое воспаление суставной сумки. А ну, и воспаление связок.
– И как это нужно лечить?
– Пункция сумки и удаление надколенника с последующим его протезированием.
– И сколько я буду восстанавливаться?
– Ну, учитывая то, что у вас наложение болезней, и они весьма затянуты, то от полугода до года. Первый месяц будите на кресле-каталке.
– Обязательно? – не мог не спросить Кирилл.
– Да, – категорично ответил Владимир Романович.
– Хорошо. Как только я выступлю на показательных, я тут же поеду в клинику на лечение.
– Я могу порекомендовать вам клиники в Швейцарии или Израиле. Как вам больше нравится и договорится, чтобы вас приняли, я думаю, с вашей фамилией проблем с ожиданием места не возникнет, – прямо сказал врач.
– Буду рад, если вы поможете мне, – был признателен Кирилл.
– В таком случае, я договорюсь. В какой стране?
– Давайте в Швейцарии, – высказал свои предпочтения Кирилл.
Действительно, в день показательных выступлений Штоколову сделали пару уколов, и он смог вполне уверенно чувствовать свою ногу и двигать коленом. На тот момент, уже все без исключения знали, что у него серьезные проблемы со здоровьем, и что его выступление под вопросом, поскольку он практически не ходит, как-никак его неоднократно видели на кресле-каталке, когда его вывозили на обследование. Тем желаннее и долгожданнее стало его появление на льду.
Ему скандировали так, как никогда и никому. Кирилл чувствовал любовь и поддержку с каждой трибуны, он катался для них, для своих зрителей. И чуть-чуть для себя… Он прощался со льдом. И это стоило сделать красиво, что Штоколову и удалось. Несмотря на то, что в его выступлении не было ни одного четверного прыжка, зал следил за каждым его движением, жестом, взглядом. Его артистичности и эмоциональности не было предела. Лена смотрела на мужа с замиранием сердца и молилась, что бы Кирилл ни в коем случае не упал, и не причинил своему организму еще больший вред, а так же просила бога, что бы тот не наказывал Штоколова за его своенравность и тщеславие.
Все оказались заворожены его катанием. Минут десять зал аплодировал ему стоя, не желая отпускать, поскольку понимали, что больше не увидят Кирилла на льду никогда…
«Ну, вот и все. Тебя больше не будет в моей жизни. Столько лет… Полжизни. И все. Ты дал мне много, но не меньше и взял взамен. Я отдал тебе здоровье, молодость и Кристину, а ты дал мне всеобщее признание, любовь и возможность стать кем-то в этой жизни. Ты навсегда в моем сердце», – говорил про себя Кирилл, в то время как аплодирующий зал желал задержать его хотя бы на секунду.
Но Кирилл понимал, что колено все больше и больше начинает неметь, и вот-вот он не сможет ни согнуть, ни разогнуть ногу. Он поклонился в последний раз и покатился за кулисы. Там к нему подбежала Лена, Завьялов и Владимир Романович, они что-то говорили и что-то спрашивали, скорее всего, по поводу того, как он себя чувствует, но Штоколов не понимал, что они произносят. Он пытался сфокусироваться, но не мог, всем сердцем и разумом он был еще там, на ледовой арене, где только что закончилась его спортивная жизнь…
Немого передохнув на диванчике за кулисами, Штоколов попытался подняться и понял, что колено уже не сгибается, но, слава богу, мышцы еще оставались чувствительны и Кирилл мог неуверенно, не сгибая ногу, но все же шагать. Лена приобняла Штоколова за спину, казалось просто легко приобняла, но на самом деле приняла на себя большую часть его веса, чтобы ему стало легче идти.
– Спасибо тебе, родная, – прошептал ей на ухо Кирилл и поцеловал в макушку.
– Ты же знаешь, я всегда с тобой, – буквально констатировала факт Лена, идя рядом со своим непобежденным чемпионом, которым гордилась вся страна, и восхищались за ее пределами.
Глава 12
Глава 12
Три недели спустя
– Я думаю, пока я в каталке, мы поживем в доме за городом, – предлагал Лене Штоколов, когда они летели в Россию после череды операций.
– Как скажешь, – соглашалась Лена, хотя понимала, насколько проблематично ей станет добираться до университета.
Приземлившись в Пулково, они взяли такси и напрямик направились в загородный дом Штоколова. До этого Лена бывала здесь всего пару раз, и дом ей очень нравился, хотя порой и казалось, что более отрезанного от внешнего мира места не существует. Вокруг практически ни одного дома, территорию окружал высоченный кирпичный забор, а сзади дома – лес. Хотя по причине его обособленности и отдаленности от вех и всего, Кирилл в свое время и выбрал этот участок. И сейчас он точно знал, что ни один объектив камеры не поймает его в инвалидном кресле и не опубликует в желтой газетенке с каким-нибудь пошлым комментарием.
Он понимал, что сейчас без Лены не может абсолютно ничего и был безгранично благодарен ей за то, что она безропотно находилась рядом, не показывая как ей сложно, и как она устала. Напротив, она несла ему заряд положительных эмоций и не уставала повторять о том, что все это временно, и очень скоро он начнет ходить как раньше и даже лучше, поскольку колено больше не должно его беспокоить.
Определенно Лене было не просто. Во-первых, приходилось вставать раным-рано, чтобы успеть добраться до университета, а потом еще и как-то добраться обратно, во-вторых, успеть приготовить для Кирилла завтрак, обед, ужин и прибрать в доме, и, в-третьих, напоминать, чтобы он не пропускал прием лекарств, которые прописали пить и днем и ночью. А еще конец семестра и подготовка к сессии…
– Я не понял, кто тебя подвез?! – с порога спросил ее Кирилл, – Это не такси.
– Привет, – улыбнулась она и для начала поцеловала его в щеку, – Действительно, это не такси. Это наш староста.
– Мужчина?
– Ну, это громко сказано, просто молодой человек, – снимая плащ, честно отвечала Лена.
– Это не имеет значения. Почему он тебя возит?
– Просто узнал, что я живу сейчас за городом и предложил подвести.
– А почему именно он? Тебя что девочка-сокурсница довести не может?
– К сожалению, ни у одной из моих сокурсниц нет авто. Хотя, нет, есть у Светки Тереньтевой, но я ее просто не перевариваю, – поморщилась Лена.
– Я против того, чтобы он тебя подвозил. И вообще, тебе пора идти учиться на права и ездить самой.
– Но не пойду же я сейчас? Во сколько я тогда начну возвращаться? Ты тут в одиночестве с ума сойдешь, – справедливо заметила Лена.
Кирилл молчал в ответ, поскольку понимал, что Лена абсолютно права, каждый час без нее казался ему здесь адом. Он – человек, который постоянно был чем-то занят, куда-то спешил и что-то делал – теперь сутками на пролет безвылазно сидел в четырех стенах, хотя и весьма хорошо обставленных.
– И что я должен терпеть, как тебя возят чужие мужики?!
– Кирюша, это просто староста. У него девушка есть. Я ему не интересна. А он мне тем более. Для меня существует только один мужчина, который безоговорочно лучше всех на свете, и он со мной. Ты что не доверяешь мне?
– Тебе доверяю. Но ты просто такой добрый и открытый человек, что кто-то может этим воспользоваться.
– Каким образом? Навешать лапшу мне на уши не реально, для меня есть только ты.
– А вдруг он позволит себе лишнего на малолюдной трассе?
– Ничего он не позволит. Ты его плохо знаешь. Он, правда, очень хороший и отзывчивый мальчик. Но поскольку тебе это так неприятно, я больше никогда не стану с ним ездить, – честно сказала Лена.
– Так будет лучше для нас обоих, – уверил ее Кирилл.
– Хорошо, я сделаю все, как ты скажешь. Нет, значит – нет, не волнуйся, я все понимаю с первого раза, – покладисто согласилась Лена, во-первых, она действительно не хотела нервировать Кирилла, а во-вторых, подумала о том, что и правда ее поездки с молодым человеком могут выглядеть неоднозначно.
Тем не менее через несколько дней Штоколов увидел, что ее снова кто-то подвез.
– Лена, мы же договаривались, почему ты не на такси? – недовольно спросил ее Кирилл, стоило ей снять сапоги и плащ.
– Кирилл, это же был Олег, – спокойно ответила Штоколову Лена.
– Да что ты говоришь? Я похож на идиота? Ты думаешь, я не знаю, на какой машине ездит мой лучший друг?
– Он купил новую.
– Да? И почему же он тогда не вошел?
– Я приглашала, но он сказал, что не хочет вторгаться в твое отшельничество. Сказал, что раз ты не зовешь, значит, не хочешь его видеть и навязываться в гости он не намерен.
– Что за бред? Дай мне телефон!
– Что? – подумав, что ей послышалось, переспросила Лена.
– Дай мне телефон! – настойчиво повторил Штоколов.
– Пожалуйста, – сказала Лена и протянула ему его сотовый.
Штоколов быстро нашел в контактах Олега и нажал на клавишу вызова.
– Олег, дружище, привет. Ты чего не зашел? – тут же спросил Кирилл и в ожидании ответа, пристально смотрел на Лену, ожидая ее реакции.
Лена недовольно скривила губы и постучала указательным пальцем себе по виску, давая Штоколову понять, что он просто не в своем уме.
– Ну, я просто подумал, что ты не хочешь меня видеть. А быть незваным гостем не в моем характере, – честно отвечал Олег.
– Да, брось ты, ты всегда желанный гость в моем доме, так что в следующий раз обязательно заходи, – несколько растерявшись, отвечал Штоколов, поскольку был уверен, что Лена его обманывала.
– Как скажешь.
– А у тебя машина новая?
– Да. Понравилась?
– Еще бы! А где ты встретил Лену?
– У института.
– А ты там что делал? – удивился Кирилл.
– Не поверишь! Евстегнеева пригласили прочитать курс лекций в Нью-Йорке, и на время его отсутствия попросили его заменить, – засмеялся Олег.
– Ты теперь будешь Лениным препадом? – усмехнулся Кирилл.
– Выходит. Так что я официально разрешаю ей прогуливать мои пары, но только естественно, если это время она будет с тобой, и при этом обещаю поставить в зачетке «отлично».
– Ого! Да она теперь «блатная»! – смеялся Кирилл.
– Еще бы!
– Здорово. Ну, ты заходи в гости.
– Ладно, заеду. Ты-то как сам?
– Нормально, через недельку можно пробовать вставать с этого долбанного кресла! – радовался Кирилл.
– Ну и здорово.
– Ладно, спасибо, что подвез мою ненаглядную.
– Не за что. Давай, выздоравливай, увидимся. Пока.
– Пока.
Лена забрала у Кирилла телефон с надменной усмешкой, в которой читалось: «Я же тебе говорила».
– Что, с Олегом мне тоже ездить нельзя? Он тоже может позволить себе лишнего на безлюдной трассе? – съерничала Лена.
– Ну, почему? С Олегом можно. Когда ты с ним, мне спокойно. Он мне как брат, а брат не причинит вреда моей жене, – улыбнулся Кирилл.
– Слава богу, хотя бы один мужчина кроме тебя, для меня безопасен! – всплеснула руками Лена.
– А знаешь что? Он разрешил тебе прогуливать его лекции и быть со мной, – заметил Кирилл, и взял Лену за руку.
– Да?
– Да, – подтвердил Кирилл, глядя на Лену масляным глазами, после чего усадил ее себе на колени и начал нежно целовать.
– Кирюш, а ты уверен, что это не вредно для твоего колена?
– Лена, я тебя умоляю, мне через неделю можно уже вставать, я уже почти здоров! Мы и так за последние полтора месяца всего пару раз занимались сексом!
– И каждый раз после этого ты пил обезболивающее! – не могла не напомнить Лена.
– И что? Я лучше обопьюсь обезболивающего, чем откажусь от секса с любимой женой! Или что? Ты меня больше не любишь? Я больше тебя не привлекаю как мужчина? Да? Я противен тебе в этом кресле, да? Ну, хочешь, я прямо сейчас встану?!
– Кирилл, успокойся! – резко прервала его Лена.
– Но ведь что-то не так, я же чувствую. У тебя постоянные отговорки, то тебе реферат надо написать, то к семинару готовиться, то еще что-нибудь!
– Межу прочим, сегодня мне тоже надо готовиться к семинару, – заметила Лена.
– Замечательно! – всплеснул руками Штоколов.
– Кирилл, а ты как думал? Меня месяц не было в институте! Просто так, без официальной уважительной причины! Я же не скажу, что мой муж Штоколов и мы были в Швейцарии, где оперировали ему колено?! Для всех мое отсутствие – банальные прогулы! Хорошо, что меня вообще не отчислили! И теперь я должна хорошо заниматься! – выпалила Лена все то, что было у нее на душе.
– Извини, я не подумал, – растерялся Кирилл.
– Не удивительно, – усмехнулась Лена.
– Да, согласен, я всегда думаю только о себе! Да, твой муж – эгоцентрист! Но никогда не скрывал этого! Ты знала, за кого выходила замуж!
– Ничего я не знала! Я вообще ничего не видела! – честно призналась Лена.
– А сейчас прозрела?!
– Кирилл, – не желая продолжать ссору, ласково сказала Лена.
– Ты хочешь уйти?
– Я хочу подготовиться к семинару и не более.
– Не уходи от ответа. Ты больше не хочешь быть моей женой? – прямо спрашивал ее Кирилл, – Не смотри на то, что я в коляске, не жалей меня, очень скоро я встану на ноги, так что говори честно. Я тебе надоел?
– Господи, куда тебя понесло?! – изумилась Лена, – Ты никогда мне не надоешь! Я люблю тебя, как любила и даже сильнее. Теперь я знаю, какой ты на самом деле, и реальность мне куда ближе, чем мой миф. Я не вижу жизни без тебя. Ты для меня все и даже больше, – искренне, глядя Кириллу в глаза, говорила Лена.
– Ты самая лучшая, из женщин, что я когда-либо встречал, и единственная, которую я люблю по-настоящему, – так же искренне отвечал Штоколов.
Лена наклонилась к нему ближе и призывно поцеловала.
– А как же семинар? – поинтересовался Кирилл.
– Да ну его! Секс с мужем куда важнее!
– О-о! Весьма польщен! – игриво высказался Штоколов и, не теряя ни секунды, начал покрывать Лену жаркими поцелуями.
Действительно, неделю спустя Кириллу разрешили встать с кресла-каталки и ходить самому, но настоятельно рекомендовали использовать трость и передвигаться как можно меньше, по крайне мере месяц-два. Естественно, Штоколов пообещал выполнять все предписания, хотя мысль о трости он отсек тут же. Для себя он просто решил, что они с Леной переедут обратно в квартиру, и он станет как можно меньше выходить из дома, в течение ближайшего месяца, а дома так же ходить по необходимости, но главное безо всяких вспомогательных средств. Переубедить его оказалось невозможно, и Лена просто махнула на его упрямство рукой.
У Лены вот-вот должна была начаться летняя сессия, а Кирилл продолжал настаивать на том, что ей необходимо учиться на права.
– Я не могу долго просидеть за рулем, а ты даже не заешь с какой стороны газ, а с какой тормоз! – говорил ей Кирилл, – Я договорился, ты пройдешь ускоренный курс, тебя научат за пару недель. Только практика и никакой теории. Всего две недели по вечерам и права у тебя в кармане!
– Ну, хорошо, – сдалась под гнетом его давления Лена и отправилась на учебную площадку, где ее уже ждали.
Уже на пятый день Лена доехала до дома сама, но естественно под пристальным присмотром инструктора.
– Кирюш, я сама водила по городу! Домой сейчас сама доехала! – гордо заявила Штоколову Лена, как только вошла в дом.
– Здорово! Я же говорил, что у тебя легко получится! Лихо за тебя инструктор взялся, – усмехнулся Кирилл.
– Ага. Мне самой нравится! Рискнешь со мной прокатиться, когда я получу права?
– Еще бы! Хочу стать твоим первым пассажиром.
– Все, значит договорились!
Лене действительно нравилось обучение, и за рулем она чувствовала себя куда более комфортно, чем она предполагала до начала обучения. И она настолько увлеклась освоением нового навыка, что не замечала тех подкатов, которые предпринимал по отношению к ней ее инструктор. А, тем не менее, она оказалась ему более чем просто симпатична.
– Может быть, поужинаем? – прямо спросил ее инструктор Илья.
– Нет, спасибо, – растерявшись, отказалась Лена.
– Почему?
– Ну, хотя бы потому, что я замужем.
– Да ладно тебе!
– Что не видишь кольцо? – спросила Лена и покрутила перед его носом своим обручальным кольцом.
– Это больше похоже на подарок богатого любовника, чем на обручальное кольцо! – усмехнулся Илья.
– А мне нравится.
– Но мне почему-то кажется, это просто колечко, которое ты показываешь каждый раз, когда просто не знаешь, как отказать парню. Что, я птица не твоего полета?
– Причем тут это? Я, правда, замужем, и очень люблю своего мужа.
– Вот уж сомневаюсь. Если допустить, что это кольцо и правда обручальное, значит твой муж богат, а богатые, как правило, уже не молодые люди, если не сказать больше, а значит, брак явно по расчету, а не по любви.
– Бред!
– Тебе самой-то не надоело слушать его хриплое пыхтение на своем молодом теле? – наголо спросил ее Илья.
– Ему всего тридцать, а физическая форма явно лучше, чем у тебя, по крайней мере, у него вместо пивного животика прокаченный пресс! – надменно подметила Лена.
