Текст книги "Авиаторы Его Величества"

Автор книги: Ксения Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Звонкий Господин, конечно, ушлый малый, – не стала спорить капитан, – но мне с Сестричками и Молчаливым Братишкой как-то поспокойней. Кстати, с Братишкой ладишь?

– Пока я не имел несчазтья ощутить его недовольство…

– Лучше бы вам заслужить его благосклонность, – нахмурился Вильгельм.

Пантеон Младших Богов, каждый из которых стоял за каким-либо делом, идеей или природным явлением, был огромен. Люди нередко поминали в одной фразе несколько имен, с детства выучив, какой покровитель за что отвечает. Те, кто почитал Старших Богов, Инженеров или святых крупнейшей на материке Церкви Белого Солнца, нередко удивлялись, как последователям Младших удается ориентироваться среди трех сотен сущностей.

Лем предупреждающе тронула Вильгельма за запястье, непринужденно улыбнулась Измаилу и сменила тему:

– Хочешь посмотреть корабль изнутри, убедиться, что груз в целости и сохранности, и заплатить? Учти, вопрос риторический.

– Конечно. Позволите подняться на борт?

– Даже угощу чашечкой кофе, – подмигнула капитан.

Вильгельм недовольно цокнул языком. Он чуял неладное и не разделял ее энтузиазма. Однако Лем вела себя так, словно все шло по плану, и весело рассказывала Измаилу, как Константин пять лет назад с боем установил на корабле электрогенератор.

Прежний капитан, от которого Лем получила галиот в наследство, не любил новшеств и до последнего, пока очередной пожар едва не погубил все, отказывался демонтировать газовые рожки. В итоге механик склонил его к компромиссу. Памятником прошлому остались старинные, матово поблескивавшие на стенах трубы, выдававшие истинный – и немалый – возраст «Аве Асандаро». Зато в рожках светились практичные и безопасные лампочки.

Команда «Аве Асандаро».

Сумасшедшая погоня. 5.06.2015

Королевство Альконт состоит из трех частей: наземного Гита и небесных Вене́тры и непосредственно Альконта. Форма правления – монархия, любой офицер – аристократ. Династия Маркавинов вцепилась в корону акульей хваткой девяносто лет назад и не отдает. Главные достопримечательности: Церковь Белого Солнца и сепаратисты.

Венетра и Гит были завоеваны Альконтом еще в XIV в., и с тех пор неустанно и безуспешно пытаются выйти из-под власти «еретиков». Вера в Белое Солнце сурова, совсем непохожа на поклонение Младшим Богам. Она возникла одновременно с образованием Альконта в 1342 г., и первый король грамотно использовал религиозный дурман для убеждения вассалов.

Однако следует заметить, что церковные разногласия были лишь предлогом для Гражданской войны 1980–1983 гг. Истинная ее причина в кастовости. Родившиеся на Венетре и в Гите не имели прав на военное образование и государственные должности и появлялись на свет, только чтобы пополнять население королевства.

17 июня 1983 г. – день окончания Гражданской войны. Король Эдгар II Маркавин решился и несколькими законами изменил весь Альконт.

Мария Гейц

Вердич и Джаллию разделяли три тысячи триста тридцать пять миль и воздушное пространство Королевства Альконт, прозванного Владыкой Небес. Вильгельм Горрент проложил маршрут в обход таможенных постов. Капитан Лем Декс, посмотрев карту, одобрительно похлопала штурмана по плечу, и корабль покинул Вердич.

Позади остались доки, ангары, склады, россыпь гнилых от сырости домов и Измаил Че́вли. Перед отлетом Лем все же навела о заказчике справки и выяснила, что он держит небольшое книжное дело. О нем следовало бы еще поговорить со Знаток, Вера́хвией Талва́к, сорокалетней поклонницей антиквариата и сплетен, но у капитана не хватило времени.

Константин Ивин и Устин Гризек заслуженно отдыхали. Оба выспались и на следующий день, ближе к концу полета, засели в кубрике. Механик возился с моделью сокрушителя, Устин наблюдал за сборкой и курил. Константин неодобрительно на него поглядывал. Он относился к парню как к младшему брату и считал, что дурная привычка непременно приведет того к встрече с Подгорной Хозяйкой раньше назначенного часа.

Заглянув в кубрик, Лем отвесила парню подзатыльник:

– Кончай дымить.

Константин благодарно улыбнулся капитану. Она пожала плечами, вернулась в рубку и устроилась в кресле первого пилота, лениво потягивая кофе и следя за вращением зеленой линии на экране радара. Здесь, перед полукругом бортовой информационно-управляющей панели и эллипсом штурвала, Лем чувствовала себя на месте. Регуляторы скорости под ногами были как уютные тапочки, кабина – настоящим домом.

Она пробежалась пальцами по экранам гироскопического и навигационного приборов, подчеркнула ногтем значения на указателе воздушной скорости, вариометре и высотомере, ласково погладила блестевшие бронзой старинные верньеры. Корпус никогда не меняли, обновляли только системы. Даже датчики для дополнительного дизеля и новых балансиров Константин вывел так, чтобы они смотрелись на двухвековой панели точно родные.

– Мой любимый мальчик… – прошептала кораблю капитан и поискала глазами Вильгельма.

Штурман вышел на верхнюю палубу переговорить с Милошем Астазией. Молодой человек любовался облаками, ежась от ветра. Вильгельм зажмурился, подставил лицо солнцу и поинтересовался:

– Ты неважно выглядишь. Укачивает? Редко летаешь?

– Второй раз, – признался Милош. – Я раньше в Южном Да́нкеле жил, в Вердич переехали… Вот это второй полет в жизни.

– Южный Данкель… – усмехнулся штурман. – Я там родился. Правда, воевал за север…

– Я плохо помню войну, – вздохнул Милош. – Маленький совсем был. И к Вердичу уже привык. Вот сопровожу груз – и побыстрее вернусь обратно к родителям.

Вильгельм снова усмехнулся, каштановая с проседью челка упала на высокий лоб.

Никто не хотел возвращаться в Данкели, ни в Южный, ни в Северный. Раскол между членами королевской семьи за пятнадцать лет вытянул из страны все соки. Терять эмигрантам было нечего, ехать обратно незачем. Северный Данкель закрыл границы и никого не впускал и не выпускал. В Южном – пировали разруха, безработица и нищета.

– Ты давно работаешь с Измаилом?

– Четыре года. Ну, и еще пару месяцев. Ему нужен человек с хорошим почерком.

Вильгельм на секунду задумался.

– Чем он торгует?

Милош замялся:

– Вообще, обычно книгами.

Штурман открыл глаза. Следуя за кораблем, в небе выписывал круги Ашур.

– Обычно? – Вильгельм почувствовал что-то подозрительное. – Как вы познакомились?

– Я работал в одной счетной конторе. Ее собрались закрывать, а господин Измаил увидел, как написаны бумаги – он к нам часто заходил, – и предложил наняться.

– Ты с тех пор с Измаилом в разъездах? Капитан говорила, он много летает.

На самом деле Лем ни о чем подобном не упоминала. Просто Вильгельму не понравились ни заказчик, ни груз, ни сопровождавший. Штурман нервничал и бросал камешки наугад, проверяя Милоша.

– Нет. Этим обычно Адриа́н и Сенье́ занимаются. Я только бумаги оформляю. С вами вот – первое серьезное задание, – последние слова молодой человек произнес с гордостью. – Возможно, потом еще что поручат.

Штурман задумчиво коснулся блестевшей в левом ухе серебряной сережки.

– А чем еще Измаил торгует, кроме книг?

– Ну… разными редкими предметами… – снова замялся Милош. – Которые… э… из разных мест.

Птерикс слетел вниз и обхватил когтями планширь, добавив к старым царапинам на нем несколько новых. Вильгельм погладил Ашура по голове – тот басовито булькнул.

– Давай, малыш, отдохни. Пусть Греза тебя покормит… Из разных мест… Скажи, я заметил, у него рука трясется. Это профессиональное заболевание? Измаил ведь много пишет?

Растерявшийся было молодой человек сразу ответил с энтузиазмом:

– Очень много! Говорит, скоро пальцы двигаться перестанут! Такое бывает?

Вильгельм резко повернулся, и Милош внезапно обнаружил, что штурман крепко держит его за плечи.

– Послушай, мальчик, – проникновенно сказал он, – такое случается, только у твоего нанимателя рука здоровая. За четыре года мог бы и заметить. Это я тебе как врач говорю.

Милош часто-часто заморгал:

– Я не присматривался. Может, он просто шутил?

Штурман сгреб его за грудки и прижал к стене рубки. Молодой человек испуганно выдохнул.

– Как давно ты работаешь с Измаилом?!

– Ч-четыре года! Вы что?!..

– Когда он тебя нанял?!

– Седьмого марта одиннадцатого года! Да что с вами?!..

– Если Измаил нас кинет… – каре-зеленые глаза Вильгельма полыхнули нехорошим огнем. Милошу показалось: еще чуть-чуть, и этот ненормальный швырнет его за борт.

Штурмана остановил голос капитана, раздавшийся из внешнего динамика на стене рубки:

– Виго, отпусти дитя. У нас появились более насущные проблемы. Все по местам. Милош, брысь в каюту и запрись. На радаре шесть целей на три часа. Идут на сближение.

Молодой человек юркнул на среднюю палубу – только и лязгнула дверь пассажирского отсека.

– Капитан? – Вильгельм заглянул в рубку.

Лем указала на соседнее кресло и подняла рацию:

– Грузовой галиот «Аве Асандаро» на связи. Следую курсом из Вердича – транзит Альконт – Джаллия. Выполняю частную доставку.

В ответ прозвучал голос с чеканными аристократическими интонациями и безупречным альконским выговором:

– Говорит капитан фрегата Королевского флота Альконта «Ве́нтас Аэ́рис» Леовен Алеманд, командир восемнадцатой боевой группы.

– «Вентас Аэрис», подтвердите свое местонахождение, – откликнулась Лем со скукой бывалого владельца грузового корыта, который налетал сотни часов и относился ко всему в небе как к рутине.

Тем не менее в голове капитана будто включился калькулятор. Экран показывал шесть объектов, но помимо них где-то рядом вне зоны действия радара находились «Вентас Аэрис», фрегат-авианосец, и, возможно, вспомогательные корабли. Лем родилась и выросла в Альконте. Благодаря своему прошлому она имела представление, как обычно действует Королевский флот. К тому же скучающие патрули и прежде придирались к ее галиоту.

Она посоветовала себе успокоиться. Подложный груз был тщательно задокументирован, а настоящий альконцы не найдут никогда.

Однако следующее сообщение вновь заставило Лем занервничать.

– Фрегат Королевского флота Альконта «Вентас Аэрис» находится на шесть часов от вас. По полученным нами сведениям, на борту «Аве Асандаро» содержится важный груз. Предлагаю вам лечь в дрейф.

– Следую курсом из Вердича – транзит Альконт – Джаллия. Выполняю частную доставку. Путевая номер «пять-шесть-два-восемь». Вердич подтверждено. Альконт подтверждено. Джаллия подтверждено. Повторяю. Выполняю частную доставку. Путевая номер «пять-шесть-два-восемь». Вердич подтверждено. Альконт подтверждено. Джаллия подтвер…

Лем приготовилась проговорить заученный текст в третий раз, но ее перебили.

– «Аве Асандаро», – тем же непреклонным тоном повторил Алеманд, – я рекомендую вам немедленно лечь в дрейф, иначе восемнадцатая боевая группа откроет огонь. Повторяю: немедленно!

Отжав кнопку рации, капитан выругалась. Алеманд вел себя не как командир скучающего патруля. Дураки и сумасшедшие до его звания в Альконте не дослуживались. Это означало: он точно знал, за чем охотился и какова на самом деле добыча.

«Такие неприятности стоят больше семи тысяч гата», – мрачно подытожила Лем и дополнила уже произнесенную тираду еще парой нелестных слов в адрес Милоша и Измаила.

Подождав, пока она закончит, Вильгельм надел наушники и невесело добавил:

– Вот-вот, капитан.

Лем пришлось соображать быстро. Потеря оплаченного груза для вольного капитана равнялась заявлению о собственной несостоятельности и мишени на лбу для нанятых недовольным заказчиком охотников за наградой.

Она бросила взгляд на составленную Вильгельмом карту. Решение выглядело очевидным. Хотя вряд ли можно было придумать что-либо более рискованное, чем попытка скрыться от альконских перехватчиков.

Военные точно не станут преследовать за пределами королевства. Значит, необходимо уходить в воздушное пространство Джаллии или Грео́на, исконного врага Альконта.

Греон был ближе, но на Джаллии ждали получатель и зарезервированный еще со вчера док. С Греоном корабль разделяло пятьдесят миль по чистому небу, с Джаллией – около семидесяти, зато…

– Восемнадцатая боевая группа, ради Сестренки Ветров, что вы делаете? «Аве Асандаро» – мирное грузовое судно, которое следует согласно путевой номер «пять-шесть-два-восемь», – худые и сильные пальцы капитана передвинули несколько тумблеров, задавая кораблю новый курс.

Сквозь помехи донесся утомленный вздох:

– «Аве Асандаро», я предупреждаю в последний раз. Ложитесь в дрейф.

Капитан задержала дыхание и сосчитала до двух.

Потом с силой, чувствуя, как немеют ноги, выжала регуляторы скорости, и «Аве Асандаро» рванул вперед.

Оставалось только гадать, что в черном ящике, но сейчас это занимало Лем меньше всего. Измаил хорошо заплатил за доставку. В игре с высокими ставками штрафы шли в десятикратном размере. Лем не хотела попасть в список ненадежных капитанов.

Она скомандовала Константину запустить добавочный двигатель и максимально открыть балансиры.

Дизели зарычали, пропеллеры яростно завращались, вибрация ферритов отозвалась в недрах трюма дребезжанием. Корабль вспорол потоки ветра, и Вильгельм быстро затянул ремень безопасности, костеря себя, что о нем забыл. Лем летала как бессмертная.

Еще не понимая, что она задумала, штурман вывел на приборы план местности, траекторию, отклонение от заданного курса и расположение радионавигационных станций.

Не поверив глазам, он повторил расчеты и зарычал:

– Мы ж убьемся! Там ферритовый пояс!

– Заповедник. В джаллийской пограничной зоне. Альконт не сунется. Пройдем насквозь. Мне доводилось так летать на Фелиманских гонках, – жестко объяснила Лем. – Никакого риска.

– В гонках на выбывание?!

Капитан не сомневалась: в открытом небе перехватчики легко окружат галиот и заставят перейти в дрейф на балансирах. Каменный заповедник же давал надежду ускользнуть. Любители Фелиманских воздушных гонок знали, что в подобных лабиринтах всегда впереди не самый быстрый, а самый внимательный, осторожный и умелый.

Заполненные парящими ферритовыми скалами от полумили над землей и до «стеклянных» высот участки неба были опасными для полетов. Крупные корабли огибали скопления поверху. Менее мощным и неспособным подняться над облаками машинам приходилось или делать крюк, или страшно рисковать, идя напрямик через камни.

Авиаторы ненавидели заповедники. Блеск феррита слепил пилотов, навигационные помехи путали штурманов, у механиков сбоила аппаратура. Включенные балансиры частично ограждали от губительного воздействия. Плохо приходилось работавшим лишь на дизелях машинам. Их начали экранировать только недавно.

– Я еще жить хочу! – надрывался Вильгельм.

– Ты как первый день со мной! Сколько?

Штурман сглотнул и стойко отрапортовал:

– Пятьдесят девять миль, четыре фарлонга[4]4
  Фарлонг – единица длины, 201,168 метра.


[Закрыть].

– Восемнадцатая боевая группа, открыть предупредительный огонь по курсу цели, – прозвучал в наушниках скучающий вздох Алеманда. – «Аве Асандаро», раз вы не вняли дипломатическому обращению, мы вынуждены перейти к силовым методам убеждения.

Шесть точек на радаре поползли в разные стороны.

– Поймай сначала, – прошипела Лем.

«Аве Асандаро» задрал нос к небу и уверенно пошел вверх.

На мостике «Вентас Аэрис» Леовен Алеманд недовольно хмыкнул. Светловолосый, зеленоглазый и высокий офицер не ожидал от торгового судна подобной прыти, хотя и предполагал, что этот капитан не сдастся без боя.

«Но неужели она и вправду пытается уйти на подобном корыте? Безнадежная затея. Будто не помнит, чему нас учили…» – он на миг задумался, затем отдал новый приказ перехватчикам и завершил:

– «Вентас Аэрис», следовать за авиагруппой на превосходящей высоте. Бертрев, налейте мне чаю, пожалуйста.

Пожилой валет молчаливо поднес офицеру чашку. Ру́фин Бе́ртрев, слуга с невозмутимым серым взглядом и сединой в русых волосах, уже давно научился предугадывать желания Алеманда.

«Вентас Аэрис», огромный, полтора фарлонга от носа до кормы, фрегат, начал медленно набирать высоту по сглаженной траектории. Перемалывая воздух, быстрее заработали пропеллеры; на светло-сером фюзеляже закружились, как в калейдоскопе, осколки тени и света. Мириады солнечных отблесков стаями летучих рыб засновали вдоль бляшек иллюминаторов, по выплевывавшим горячий ветер турбинам и коротким крепким крыльям.

«Вентас Аэрис», как и другие фрегаты Королевского флота Его Величества, по праву считался гордостью альконской инженерной мысли. Он был отлично вооружен и способен нести на палубах до двадцати перехватчиков и трех вспомогательных кораблей.

Во время разворота Вильгельм отчетливо увидел на горизонте серебряную громаду. Пара выстрелов «Вентас Аэрис» могли превратить «Аве Асандаро» в груду стремительно летевшего к земле металлолома. Живое воображение штурмана услужливо изобразило драматичную сцену крушения. Он вздрогнул и пересчитал цели на радаре.

– Капитан, да нас разнесут!

– Для меня это слишком скучная смерть, – сосредоточенно ответила Лем. – К тому же они проговорились. Им нужен груз. Все остальное – блеф.

Вильгельм не сумел проглотить сарказм:

– Все забываю, какая ты шутница! Не прекратишь ржать на минуточку, чтобы оценить, в какой мы глубокой…

– Потом, – Лем не отрывала взгляда от несшегося наперерез перехватчика.

Короткая очередь прошла совсем близко от правого пропеллера «Аве Асандаро» – догадка о блефе подтвердилась.

Лаконичный крен – галиот ушел с линии огня; Константин не зря превращал грузовую гусыню в верткого сапсана. Перехватчик, юркий корабль не больше половины чейна[5]5
  Чейн – единица длины, 20,1168 метра.


[Закрыть] длиной, исчез внизу – лишь солнце полыхнуло на фонаре кабины.

Радио замолчало. Альконцы решили больше не тратить время на переговоры. Последовало еще несколько очередей, но «Аве Асандаро» увернулся шутя, словно капитан предугадала маневры противников.

Пулеметы галиота застрекотали. Константин не стрелял на поражение, а отгонял обошедший «Аве Асандаро» корабль. Перехватчик лег на правое крыло и, точно фигурка из плотной бумаги, упал вниз.

– До заповедника четыре мили и две трети фарлонга, – сообщил Вильгельм.

Альконцы не отставали. Один из перехватчиков, крупнее и тяжелее прочих, заложил крутой вираж, выбрав целью бизань.

– Обойдешься! – фыркнула Лем.

Крен. Очередь прошла вдоль правого крыла галиота. «Аве Асандаро» тряхнуло, и капитан сдавила штурвал, выравнивая корабль.

«Слепая Гадалка, неужели я жаловалась на спокойную жизнь?» – с отвращением подумала она.

– Ты права, они не пытаются нас сбить, – удивленно согласился штурман. – Похоже, мы везем что-то очень и очень ценное.

– Я же гово… – капитан бросила взгляд на экран радара: – Братишка, куда они делись?

Там осталось четыре корабля из шести.

На мостике «Вентас Аэрис» Алеманд неспешно допил чай, вернул чашку валету и попросил принести следующую.

– Идут прямо к ферритовому заповеднику перед Джаллией, сэр, – доложил следивший за галиотом связист с цепкими серыми глазами.

– Они удивительно самоуверенны, лейтенант Карсов. Надеюсь, также или благоразумны – тогда остановятся, или чрезвычайно удачливы – тогда преодолеют камни.

Старший лейтенант Ви́ктор Ка́рсов побарабанил паучьими пальцами по приборной панели и пробормотал:

– Хорошо, что там нет Левицкого. Он бы не удержался и сунулся в самую Тень…

– В Тень к грешникам, как и в Чертоги Солнца к праведникам, ему пока рановато, – Алеманд коснулся пальцами виска.

Старший лейтенант Себастья́н Леви́цкий, барон, достопочтенный лорд Си́норск и на редкость недисциплинированный подчиненный, но лучший пилот «Вентас Аэрис», по распоряжению командира эскадрильи трудился на взлетно-посадочной палубе. Снова. В третий раз за неделю. Он слил топливо прямо на обзорный купол рубки россонского фрегата при встрече в нейтральной зоне. «Справил малую нужду», – посмеялись пилоты, а Алеманду пришлось писать объяснительные коммодору Велесову и в Адмиралтейство.

Выходки Левицкого вызывали у офицера мигрень. Столь же сильную, как и двухмесячное увольнение старшего помощника. Исполнительный Карсов частично спасал, но Алеманду не хватало заместителя.

«Аве Асандаро» несся навстречу ферритовой россыпи. Яркое солнце превратило булыжники в причудливые скульптуры, похожие не то на идолов древнего народа материка, не то на уродливых кумиров юга, о которых ходили пугающие легенды. Полуденный свет сделал тени резкими, углы – острыми, воздух – кристально чистым. У Лем зарябило в глазах от вихря серых, зеленых и желтых красок.

– Сейчас они отвяжутся…

Рыская, точно ищущий путь из горящей норы зверь, «Аве Асандаро» ворвался в каменный заповедник. Мелкие осколки заколотили по фюзеляжу, крыльям и пропеллерам.

Вильгельм задержал дыхание и побледнел. От пестрого водоворота у штурмана закружилась голова.

– Закрой глаза, сосчитай до трех, – посоветовала капитан и сосредоточилась на препятствиях.

«Помоги нам, Слепая Гадалка!» – взмолился Вильгельм.

Лем молиться было некогда. «Аве Асандаро» стремительно уходил вверх, пикировал, по очереди ложился на боковые крылья, ловя потоки воздуха и чудом не задевая скалы.

Между двух бугристых камней ближайший преследователь потерял управление. Хлопок катапульты – перехватчик врезался в скалу. От долетевшего даже до галиота скрежета у команды заложило уши. Треск. Лязг. Рев воспламенившихся двигателей. Машина вплавилась в покачнувшийся булыжник, а «Аве Асандаро» вырвался вперед на форсаже.

– Второй сбит! – отрапортовал Карсов.

– «Ви́ктрис», подберите пилота, – мгновенно приказал Алеманд, поднимая с поднесенного блюдца вторую чашку. – Остальные, не дайте «Аве Асандаро» уйти. Мы не можем уступить торговому судну.

Несмотря на ситуацию, в глазах офицера сверкнуло сдержанное восхищение. Он сам был прекрасным пилотом и ценил чужое мастерство. К тому же однажды Алеманд уже встречался с Лем в небе.

Тогда ее звали по-другому и они находились по одну сторону рубежа.

Тем временем капитан констатировала:

– Минус один.

Ее взгляд не отрывался от каменного вихря. Вильгельм отмахнулся. Он в панике навис над экраном радара. Помехи свели прибор с ума, и стало невозможно сосчитать преследователей.

– Они могут идти под этим скалистым полем… – бормотал штурман, – цверг поймет где…

– Ухожу вниз, – сообщила Лем.

«Аве Асандаро» нырнул, вынудив очередной перехватчик изменить курс.

На мостике «Вентас Аэрис» Алеманд поморщился.

– Отзывайте звенья, в заповеднике их не догнать. «Лева́нтес», «Ве́рцинг», на позиции.

Вильгельм объявил:

– Они отходят, капитан.

– Плохо, – резюмировала Лем, гадая, что задумал Алеманд.

До конца ферритового пояса оставалось совсем немного.

– Пять миль, – приободрил Вильгельм. – Поднажми.

Капитан сосредоточилась. Она планировала скрыться в облаках на выходе из заповедника. Галиот скрипел, но механизмы, спасибо Константину, справлялись с нагрузкой. Талантом механика его одарили не иначе как все Младшие покровители ремесел разом.

Лем обогнула крупный камень и провела «Аве Асандаро» сквозь прореху между двумя булыжниками. Последние скалы остались за кормой. Небо сияло свободой, корабль рвался вперед. Вильгельм растекся в кресле, не веря, что жив… И вдруг – Лем сбросила скорость.

На джаллийской территории ждали «Левантес» и «Верцинг».

Ветер взрезали четыре трассирующие очереди. Бронзовые оболочки надежно экранировали пули от воздействия феррита – правый балансир отчаянно загудел, и галиот накренился.

У Лем екнуло сердце: «Совместная операция с республикой?.. Альконцам разрешили пересечь границу?.. Не может быть…»

– Кас, выключай второй ферритовый, – скомандовала она по внутренней связи.

– Уже, капитан, – глухо ответил механик.

Следующая очередь отзвенела по левому крылу, заклинив пропеллер. Последнюю надежду сбежать уничтожил фрегат.

– Псы Хозяйкины! – Лем в ярости ударила кулаком по бортовой панели. Ей следовало просчитать, что военные так легко не отступятся.

«Вентас Аэрис» на большой высоте миновал заповедник и завис угрожающей тенью перед галиотом. Не осталось сомнений: Альконт и Джаллия работают сообща.

Под прикрытием линейного корабля «Левантес» и «Верцинг» взяли «Аве Асандаро» в тиски. Фрегат недвусмысленно нацелил малокалиберные орудия на беглеца.

– Мари, отключаю дизели и перехожу в режим парения, – сообщил Константин. – Иначе отправимся к земле.

– Не переживай, Кас. Я сейчас свяжусь…

Наушники на голове Лем рыкнули басом:

– Сэр, можно я их по самую винтомоторную?!..

– Майор Анатолий Даре́мин хочет сказать, – вклинился уже знакомый тембр Алеманда, – что вам, «Аве Асандаро», рекомендуется прекратить безумное бегство. При капитуляции экипажу гарантируется жизнь. В противном случае мы будем вынуждены продолжить стрелять. Если это произойдет, приношу соболезнования заранее.

Лем закусила верхнюю губу.

Выстрел с «Левантеса» пробил стекло рубки, и кабину наполнил ледяной ветер. Вильгельм заслонился от осколков предплечьем. Лем, болезненно зажмурившись, щелкнула кнопкой рации:

– «Аве Асандаро» ложится в дрейф. Повторяю. «Аве Асандаро» ложится в дрейф.

– Принято, «Аве Асандаро», – откликнулся Алеманд. – Я рад, что мы наконец-то пришли к взаимопониманию. Нам нужно досмотреть ваш груз.

Капитан опустила рацию, с чувством сообщила в пространство, куда офицер может идти, и добавила по внутренней связи:

– Кас, высота прежняя. Все в грузовой отсек. Оружие не брать – не надо нервировать десантную группу. В Крылатой пехоте служат… на всю голову Солнцем озаренные. Вопросы есть?

– Нет, – ответил Константин. – Греза будет со мной.

– Тогда вперед. А я иду встречать гостей.

– Капитан, – заспорил Вильгельм, – я не хотел бы оставлять тебя од…

– Приказы не обсуждаются.

Проигнорировав яростный взгляд штурмана, Лем достала из-под бортовой панели герметизатор и прикрепила металлический диск к стеклу рубки, запечатав пробоину. Затем проверила спрятанный под жакетом малокалиберный джаллийский револьвер и, откинув барабан вправо, пересчитала патроны – в каморах блестели все шесть.

Вильгельм встал и мягко коснулся ее плеча:

– Не делай глупостей, Лем, ладно?

– «Кейцы» я оставляю здесь, – капитан демонстративно бросила на штурманское кресло два револьвера покрупнее: один для левой руки, второй для правой. Они походили друг на друга как близнецы. Вытянутые, легкие, изящные, с искусной чеканкой – на заказ по ее меркам. Лем ненавидела с ними расставаться. – Доволен?..

Штурман видел, что она не в себе. Но из экипажа «Аве Асандаро» только Константин знал, почему капитан не упускала случая сцепиться с альконцами. Поэтому Вильгельм молча направился к выходу.

Лем вспотевшими ладонями убрала волосы за уши и посмотрела на радар: галиот находился в кольце перехватчиков.

– «Вентас Аэрис», – она вновь подняла рацию, – какие будут указания?

– «Аве Асандаро», – ответил Алеманд, – готовьтесь принять десантную группу.

– Верхняя палуба в вашем распоряжении.

– Группу поведет лейтенант Ю́стас Ди́ров. Ожидайте.

– Принято.

Проверив установки автопилота, капитан сняла наушники, вышла из рубки и захлопнула дверь.

Из недр «Вентас Аэрис» выскользнул шлюп. Он быстро пересек разделявшее фрегат и галиот пространство, завис над «Аве Асандаро» и начал стыковку. Металлические тросы с ферритовыми фиксаторами на концах выстрелили из днищевых сопл, впились в фюзеляж пленника и подтянули поближе. Открылся кормовой люк. Язык подтрапника ударил по верхней палубе.

Лем скрестила руки на груди, ожидая воздушных пехотинцев. Страх прилип к плечам мокрой рубашкой. Она старалась думать ясно, но мысли путались. Из-за подставы Измаила, из-за альконцев, из-за того, что не получилось удрать. Капитан ненавидела проигрывать, однако сейчас тревожилась не потому. Алеманд точно понимал, зачем ему «Аве Асандаро», а она не знала, что в черном ящике. Лем боялась за экипаж. Альконцы не церемонились с преступниками.

Когда шлюп пристыковался, капитан откинула полы жакета и подняла руки, демонстрируя пустые кобуры и ладони.

На «Аве Асандаро» высадились шестеро в черной форме альконского военно-воздушного пехотного корпуса. Руководил светлокожий молодой лейтенант с коротко подстриженными соломенными волосами.

Абордажная команда рассыпалась по палубе. Лейтенант Юстас Диров подошел к капитану и одобрительно посмотрел на ее портупею:

– Что ж, альконский вы понимаете. Проводите нас к грузу… мисс.

– Туда, – Лем подбородком указала на единственный люк на палубе, внутренне скривившись от пренебрежительного обращения. – Или теперь офицеров не учат азам корабельного дела?

Лейтенант смерил ее уничижительным взглядом.

– Вопросов нет, я покажу… – она закатила глаза. – За мной, бравые парни. Наклоняемся, идем осторожно. Переборки старые, а головы у вас, как известно, непробиваемые.

Один из пехотинцев, рыжий и, видимо, не лишенный чувства юмора, фыркнул.

Когда незваные гости спустились в трюм, Константин сразу поинтересовался у Лем:

– Ты в порядке?

Капитан кивнула и взглядом велела Вильгельму показать скрытый в стене отсек. Подсунуть подложный груз вооруженным пехотинцам после погони и перестрелки было бы апофеозом безумия и наглости. Лем верила в свою удачу, но дураки иногда надоедали даже Слепой Гадалке.

Штурман уперся ладонями в стену и надавил. Металлическая пластина отошла в сторону, открыв тайник с черным ящиком.

– По размерам подходит, – оценил лейтенант.

– Сожри вас Хозяйкины псы! – взвилась капитан. – Вы еще скажите, что просто так прицепились к случайному грузовому судну!

– Мисс, ради Белого Солнца, придержите язык, – ответил Диров. – Кейтид! Вскройте ящик.

– С твоей стороны было бы любезно не упоминать Белое Солнце на моем корабле, – шепотом огрызнулась Лем, с трудом вынося снисходительное отношение.

Константин мягко сжал ее плечи, а лейтенант ничего не ответил, наблюдая за работой подчиненного.

Ни́клас Кейти́д, уроженец Гита, коренастый, загорелый и с обветренным лицом, снял пояс с инструментами, присел на корточки, положил его перед собой и тщательно осмотрел ящик сквозь синие линзы круглых очков.

Ему было не впервой вскрывать сложные замки. Он никуда не торопился, что-то тихо бурчал под нос и время от времени светил маленьким мощным фонариком в замочную скважину. Простое лицо, карие глаза – внешностью и ловкостью в обращении с инструментами он напоминал Лем Константина.

В установившемся молчании шпилька и отвертка позвякивали умиротворяюще. Капитан даже перестала злиться на Дирова и почти успокоилась.

Но вдруг она различила за звоном и клацанием скрип, донесшийся сверху, – из пассажирского отсека. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Лем совсем забыла про помощника Измаила.

«Милош! – вздрогнула она. – Тебе же сказали – сидеть тихо!»

Лем медленно повернулась в сторону трапа. Бритоголовый громила-пехотинец проследил ее взгляд и нахмурился.

Вначале они никого не увидели. Однако не прошло и десятка секунд, как лестница заскрипела под неуверенными шагами. Там ойкнули – в проеме показался Милош Астазия. Он дрожал, лицо исказил страх, но в руках молодой человек сжимал утюгоподобный альконский «тага́н».