Текст книги "Somewhere"

Автор книги: Ксения Смыслова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ксения Смыслова
Somewhere

Боги.

– Ты уверен, что он готов к этому? – Галата сконцентрировала свое внимание на ярком пейзаже Самвэра, видневшемся сквозь просветы облаков.

– Уверен – не уверен, какая разница? – тоскливо отвечал Галат, – Сегодня. Тот самый день – сегодня!

– Сегодня, – вздохнула Галата и метафорически хлопнула в ладоши, – Ну что ж, открывай!

Галат переместился к облупленному зеленому богонепроницаемому сейфу, сиротливо висевшему в пространстве, и попытался его открыть. Поскольку рук, равно как и других частей тела у верховного бога Самвэра никогда и не было, это было весьма затруднительно, и Галат, промучившись некоторое время, попросту расщепил сейф на атомы. Взору богов открылся толстый конверт in folio.

Конверт богонепроницаемым не был, так что утруждать себя его вскрытием Галат не стал:

– «Охота», «Правила», «Часть первая: Подбор игроков», – читал Галат заголовки, – Да, чувствую, придется всех собирать.

Боги появлялись постепенно, один за одним проецируя свои полуразмытые сущности в этой точке пространства высоко в небе. Последней появилась Маэртене, богиня девиц, а ее-то и ждали с особым нетерпением, потому что именно ей первой принадлежало право выбора.

– Маэртене, – строго сказал Галат, – смотри: у тебя есть три кандидатуры. Ты должна выбрать из них одну. Поняла?

– Ага, – рассеянно ответила богиня, – А две можно?

– Нет, – с тоской в голосе протянул Галат, – Я же сказал – одну!

– Да ясно, ясно, не кипятись, – Маэртене переместилась в пространстве к одному из разрывов в облаках, – Я готова!

Внизу

I

«Охота на единорога».

Мария.

Мария прислонилась к нагретому солнцем камню и прикрыла глаза. Похоже, сегодня ей снова придется возвращаться ни с чем. Уже в четвертый раз она придет без добычи. Скоро уволят. Мария была уверена, что единорогов отпугивает этот увалень Джон, который и сейчас пыхтел в кустах, как страдающий животом медведь. А поди докажи это работодателю! Скажет, пытаешься, девка, ответственность перевалить…

Марии скоро должно было исполниться двадцать пять лет – солидный возраст для охотницы. Ежедневно она рисковала потерять работу. А тут…четвертый раз без добычи. Мария глубоко вздохнула.

Денек был прекрасный: безоблачное небо, ласковое солнце, свежий ветерок доносил едва уловимый запах моря, где-то неподалеку тенькал зяблик.

Вдруг Мария почувствовала чье-то присутствие. Притворяясь спящей, она чуть приоткрыла глаза и сквозь густую щетку ресниц увидела единорога. Слегка розоватый, с зелеными бликами листвы на шерсти, он стоял на опушке поляны, посреди которой сидела Мария, и смотрел на девушку.

Затаив дыхание, Мария внутренне собралась, сконцентрировалась и стала мысленно звать единорога. Тот склонил голову, будто прислушиваясь, потом сделал неуверенный шаг, еще один – и замер. Мария выругалась про себя – Джону, очевидно, надоело неподвижно сидеть, и он решил поразмяться: он вылез из кустов и направился к девушке. Единорог отступил под сень деревьев, но не ушел, а остался, поглядывая на людей влажным глазом.

– Слышь, Мари, – пробасил увалень, – Плюнь ты на весь этот цирк! Я-то знаю, почему к тебе звери не ходят, но я ничего не скажу хозяину, если ты сейчас…. – Джон не договорил, но недвусмысленно потянулся к Марии.

– Убери руки, ублюдок деревенский, – прошипела та, но парень уже сгреб ее в охапку и принялся бесстыдно лапать.

Краем глаза Мария увидела, что единорог развернулся и собрался уходить. Упустить его Мария не могла. Она вытащила из-за пояса нож и, не раздумывая, ударила Джона в живот. Парень упал, ухватившись двумя руками за рукоятку и вгоняя сталь глубже себе в плоть, и дико закричал.

Не помня себя, Мария кинулась бежать к единорогу, но вдруг остановилась как вкопанная: единорог прошел мимо нее, направился к Джону… и стал рвать острыми клыками еще живое тело. Мужчина закричал еще громче, но этот крик быстро перешел в хрип, а затем совсем затих, когда единорог перервал ему сонную артерию и присосался к шее, жадно глотая кровь.

Мария смотрела на всю эту сцену расширенными глазами, а в голове ее неслись обрывки мыслей. Перед ней единорог допивал кровь ее сопровождения, а внутренний взор уже рисовал баснословные суммы, которые можно выручить за этого зверя.

Единорог тем временем оставил обескровленный труп, подошел к Марии и по-лошадиному ткнулся окровавленной мордой ей в плечо. Девушка слегка опомнилась, не морщась, поцеловала единорога, слизав с губ соленую мужскую кровь, и повела единорога к Городу. К хозяину она уже никогда не вернется. Денег ей теперь должно хватить на безбедное существование до самой старости. Хватит.

Ирма.

Ирма сильно волновалась. Это был ее первый поход, и девушка, как, впрочем, любой человек, нервничала перед неизвестным. Ежеминутно она дергала своего сопровождающего, Марка, дурацкими вопросами, и уже почти вывела его из себя.

Ирме было всего шестнадцать, она была по-подростковому некрасива и чрезвычайно бедно одета. На нервной почве Ирма ломилась по Лесу как медведь, гулко шлепая тяжелыми деревянными башмаками. Марк, прирожденный лесовик, то и дело морщился, когда соплячка с хрустом наступала на очередной сучок, или, того лучше, резко отпускала ветку, и та с размаху пыталась хлестнуть Марка по лицу – успевай уворачиваться!

Наконец, они вышли на облюбованную поляну. Марк засел в кустах, а Ирма, вместо того, чтобы чинно сидеть и ждать единорога, принялась носиться за бабочками и, прометавшись некоторое время по поляне, исчезла в чаще. Марк услышал вдруг ее крик, перешедший в захлебывающийся плач. Чертыхаясь, Марк устремился в лес, и очень скоро обнаружил девушку – Ирма свалилась в глубокую яму (возможно, брошенную берлогу), сильно исцарапала лицо и сломала ногу – Марк видел, что колено Ирмы было изогнуто немыслимым образом, и через небольшую ранку над коленом просвечивал отломок кости.

Девушка тем временем потеряла сознание. Марк стоял на краю ямы, чесал в затылке и думал, стоит ли с девчонкой возиться: Охотницей ей теперь никогда не бывать – единороги не клюют на девушек с физическими увечьями, а Ирме, даже при самом благоприятном исходе, хромота на всю жизнь обеспечена.

Марк вполне мог бы оставить ее здесь, зверям на съедение…. Но не сделал этого, а полез вниз, примотал Ирме к ноге палку кусками ее собственной юбки, взял хрупкое, костлявое, но достаточно тяжелое тело на руки и пошел к Городу. Девушка все не приходила в сознание и время от времени тихо стонала. Марк размеренно шел и неожиданно понял, как дорога ему эта страшненькая девочка, как беззащитна она сейчас в его руках…

Марк покрепче прижал к себе Ирму и вышел на тракт. Город все приближался. Город, где они с Ирмой когда-нибудь обязательно поженятся.

Амелия.

Амелия шла по Лесу, высоко подняв подол светлого платья и придерживая веревку на поясе.

Лес был прямо-таки сказочный: сосны, пронизанные солнцем, высились подобно сверкающим колоннам, в золотистом воздухе между ними вились сотни пылинок, то и дело вспыхивающих искрами, воздух был свеж и пах лесом.

Амелия злилась. Отправить ее одну, без прикрытия, в почти незнакомую местность – это уже безалаберность. Мало ли что с ней может случиться! А если звери даже! Заклятье от хищников стоило слишком дорого, и ее работодатели не хотели тратиться на столь скоропреходящий капитал, как девица. Долго на этой работе не задерживались – большая часть, конечно, увольнялась, потеряв необходимое «качество», меньшая часть гибла на работе. Амелии был известен трагический случай, когда девушка была убита единорогом – она потеряла девственность в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения и ничего об этом не помнила. А некоторые уходили из-за возраста: единороги, как известно, не клюют на девушек старше двадцати восьми лет, и пополняли ряды старых дев – незавидная участь!

Неожиданно Амелия услышала шум в кустах: ломился крупный зверь, и слишком тяжело для единорога. Выругавшись словами, которые девушке и знать-то не полагается, не то что произносить, не путая ударения, Амелия прижалась к стволу дерева, приготовившись чуть что на него вскарабкаться. Впрочем, если медведь, это не поможет. Но из кустов появился всего лишь лось, и Амелия, облегченно вздохнув, отлепилась от сосны, как вдруг заметила, что что-то насторожило зверя. Испуганно взревев, лось промчался мимо, а Амелия стала потихоньку спиной вперед отступать в кусты.

Вдруг ей под лопатку уперлось что-то твердое. И острое.

– Так-так-так, – послышался над ухом молодой и очень недобрый голос, – Что это у нас тут?

Амелия резко развернулась и оказалась с парнем лицом к лицу. Зеленые глаза блестели почти как внушительных размеров охотничий нож у него в руке. Парень улыбался, почти щерился, обнажая мелкие, очень белые зубы.

– Элф! – не удержавшись, воскликнула Амелия.

– Гуман, – презрительно скривившись, констатировал элф. Нож переместился Амелии под подбородок, и над ножом засверкали холодные, злые глаза, – И что же нужно гуманше в нашем свободном Лесу? – зашипел элф.

– Не твое дело! – огрызнулась Амелия. Нельзя сказать, что она не боялась – трудно сохранять спокойствие, когда защитой твоей жизни служит лишь непрочная броня твоей собственной кожи, но страх затмевала ненависть. Элфов Амелия ненавидела всей душой: они убили ее семью, сожгли ее дом, из-за них она вынуждена заниматься унизительным ремеслом.

Элф тем временем опутывал Амелии руки ее собственной веревкой, но вдруг замер и… опустился на колени. Поскольку девушка сопротивлялась, они вышли из кустов на поляну, и теперь через нее шел единорог. «Отличный экземпляр», – краем сознания отметила Амелия. Единорог и впрямь был великолепен: стройный, отливающий голубоватым серебром, с гладкой, блестящей шерстью и рогом в локоть длиной, золотым, как и копыта.

Элф все стоял на коленях. Глядя на него темным глазом, единорог подошел к Амелии и склонил голову ей на живот. Девушка мгновенно поцеловала единорога, ухватилась за гриву и взвилась зверю на спину. Единорог послушно и неторопливо понес ее к Городу.

«Все!» – думала Амелия, рыся на единороге по Лесу, – «Никогда больше! Я сейчас пойду в порт и отдамся первому попавшемуся матросу!». Словно услышав ее мысли, единорог повернул голову и фыркнул – как показалось Амелии, насмешливо.

Единорог донес девушку до опушки и встал как вкопанный, отказываясь сделать хоть один шаг. Амелия соскользнула с его спины и пошла к Городу. Единорог потрусил в Лес. Они не оглянулись друг другу вслед. Ни разу.

Боги.

– Нет, – в голосе Маэртене зазвенели капризные нотки, – Так не честно! Во-первых, почему же это мой персонаж – Охотница на единорога?! Низшая каста! Почему?!

– Маэртене, – строго сказал Галат, – Такова воля Демиурга. Ты что, споришь с Ней?

– Нет-нет, – быстро ответила Маэртене, – Я с Ней не спорю… А почему человеки только?

– Маэртене, – Галат был само терпение, – Ловлей единорогов занимаются ТОЛЬКО люди.

– Почему?

– Потому что гномы не покидают гор, а элфы поклоняются единорогам и НЕ МОГУТ на них охотиться, – Галат сказал это и вознес про себя краткую молитву Демиургу, прося Ее, чтобы Маэртене не спросила, почему единорогов не ловят другие расы Самвэра, ибо терпение его на исходе. Но, очевидно, Демиург бога не услышала, потому что Маэртене спросила:

– А русалки?

Галат зазвенел от ярости, но тут ему пришла помощь с неожиданной стороны:

– Маэртене, душка, ты еще спроси, почему единороги не ловят единорогов, – хмыкнул Лэкс, бог войны (следующий персонаж был его). Маэртене ахнула, сотворила себе большие глаза и растерянно похлопала ресницами. Поскольку ни на кого ее фокусы не произвели впечатления, богиня убрала глаза и с болью в голосе произнесла:

– Амелия. Но, Галат, вы не оставили мне выбора!..

– У тебя БЫЛ выбор, Маэртене!

– Ага, страшная, да еще теперь хромая, дура, и сумасшедшая убийца. Эта тоже не сахар, но лучше, чем те две.

– Отлично! – радостно сказал Галат, – Ты выбрала!

Он сконцентрировал свое внимание и волю на подходах к Городу, нашел охотницу и остановил время для нее.

Одна фигура готова.

Внизу

II

« Охота за головами».

Таэнн.

Таэнн мимоходом снес голову хоббиту, сунувшемуся под руку, и вскочил на подоконник, пинком разбил стекло (богатый с виду был дом) и, разворотив раму, прыгнул внутрь.

Горело уже больше половины деревни. Улицы были залиты кровью. Кругом трупы. Горы трупов. Элфы не щадили никого: ни хоббитов, ни людей, ни мужчин, ни женщин, ни взрослых, ни детей. Элфы были одержимы ненавистью и жаждой крови. Они рубили и резали без разбору. Над деревней летела, звенела и грохотала их яростная песня:

«Хей! Хей! Бей – убивай!

Хей! Хей! Уйти не давай!

Хей! Хей! Бей – не жалей!

Хей! Хей! Бей людей!» – пели, кричали, ревели они.

Сталь в их руках, залитая кровью, отражала огни пожаров оранжевыми бликами.

Уловив движение краем глаза, Таэнн метнул кинжал. За занавесью раздался писк. Элф поправил пояс, изрядно утяжеленный человеческими и хоббичьими скальпами, и пошел за кинжалом. Увидел, что убил всего лишь крысу, выругался, выдернул кинжал и тщательно вытер его о занавесь. Дом, похоже, был пуст. Хозяева бежали и увезли с собой все мало-мальски ценное.

Все больше и больше народу бежало в Город, пряталось от гнева элфов за крепкими стенами. На Город элфы не нападали – незачем. Скоро в деревнях никого не останется, некому будет возделывать землю, и Город умрет с голоду. Городу не прокормиться рыбой. Даже если попытается, они, элфы, договорятся с морскими братьями, – и море тоже будет их. Весь Самвэр будет их! Самвэр для элфов!

Таэнн пинком открыл дверь в очередную комнату. Дверь ударилась о стену и быстро закрылась – за это недолгое время элф не успел бы увидеть в темноте существо, скорчившееся в углу, но оно выдало себя, метнувшись в сторону. Уловив движение, элф остановился, приоткрыл дверь уже осторожнее, держа меч наготове, и быстро высмотрел горячее желтое существо (именно так выглядят хоббиты для элфского инфравидения). Еще он видел, что существо мало, слабо и беззащитно. И безоружно. Элф ощерился и подошел к существу, которое даже и не пыталось убегать – так было запугано. Это оказалась молодая хоббинка, растрепанная и оборванная. Она смотрела на элфа круглыми от ужаса глазами, почти не дыша.

Таэнн вышел из дома через дверь, хмурясь и поигрывая кинжалом. Для него самого это было странно. Но он ее не тронул. Постоял, посмотрел и ушел. Это было на него не похоже. Впрочем, ему было некогда об этом думать.

Предстояло обшарить еще немало домов, прежде чем огонь поглотит их вместе с памятью об их обитателях.

Боги.

– По-моему, было весьма забавно, – ухмыльнулся Лэкс, – Мне нравится этот парень!

– Может, мы не станем тратить время, и ты выберешь его? – вкрадчиво предложил Каваскъяск-Единорог, бог элфов.

– Не дави на него, Каваскъяск! – встрял Тотон, бог людей, – Ты ревнуешь, потому что не участвуешь в Игре, и тебе хочется хотя бы свою расу протащить!

– А почему бы ему и не выбрать элфа, а, Тотон? – холодно поинтересовался Единорог, – Между прочим, если я не ошибаюсь, ты тоже не участвуешь в Игре. Один персонаж – человек уже есть, и хотя я, не споря с Ней, не одобряю профессию этого персонажа, я не возражаю. Но я не понимаю, почему ты против выбора представителей других рас в качестве персонажей…

– Прекратить свару!!! – рявкнул Галат. От его крика с одной из гор сошла лавина, слизнув по дороге группу гномов, возвращавшихся с разработок, а боги застыли по стойке смирно.

– Лэкс сделает свой НЕЗАВИСИМЫЙ выбор, просмотрев все три кандидатуры, ясно вам?! – несколько спокойнее продолжил верховный бог, – Смотрим.

Казимир.

Казимир осторожно выглянул из-за ствола. Никого не было видно, но Казимир кишками чувствовал присутствие элфов. Здесь была их территория, здесь царили их законы, но человек не боялся. Он вообще ничего не боялся. Все, что пыталось напугать его, он убивал, если оно двигалось, а если не двигалось, толкал и тоже убивал. Он шел по жизни, оставляя за собой горы трупов и ни капли сожаления.

На ветку рядом с Казимиром села крупная яркая птица и стала поглядывать на человека любопытным круглым глазом. На всякий случай Казимир придушил ее – птица могла оказаться соглядатаем, а станет обедом. Казимир засунул тушку в ягдташ… и напрягся – он скорее почувствовал, нежели услышал, шаги – прямо под собой. Легкие, но не элфьи. Казимир глянул вниз: прямо под ним шла девушка – человек. Явно охотница на единорога. Казимир не стал прыгать на нее и насиловать, даже не подумал: он давно вышел из озабоченного возраста и не хотел неприятностей с цехом охотниц. Он последовал за девушкой по деревьям, решив использовать ее как наживку – охотница была почему-то без прикрытия, а значит, на нее могли клюнуть не только единороги, но и элфы.

Девушка вышла на поляну. Казимир сидел на дереве на опушке поляны, и вдруг заметил шевеление в кустах напротив. Мелькнула светловолосая голова, и последние сомнения Казимира рассеялись. Змеёй он сполз с дерева, но приземлился аккурат на ветку, лежавшую на камне. На другом краю ветки лежала шишка. Ветка сработала как рычаг, шишка взмыла в воздух и угодила в чувствительное место лосю, топтавшемуся неподалеку. Зверь взревел и побежал.

Казимир, ругаясь про себя, прокрался к противоположному краю поляны, к кустам, в которых маячил элф, и в которые спиной вперед отступала охотница.

Казимир не видел, что произошло, но когда он выглянул из кустов, элф стоял на коленях посреди поляны, а в лесу виднелся единорог и девушка у него на спине – они быстро удалялись.

Казимир давно плюнул на дурацкие понятия чести и доблести, а вот целостность собственной шкуры весьма заботила его, поэтому он не стал окликать элфа или иным способом привлекать его внимание, чтобы честно сразиться. Он неслышно подошел, сильно ударил элфа по затылку рукояткой меча, потом спокойно отрезал ему голову и засунул ее в мешок. Это была уже третья голова за сегодня. Неплохо. На сегодня, пожалуй, достаточно.

Раздался низкий, протяжный звук. Казимир перекатился через себя, но оказался недостаточно быстр, да еще и мешок с головами помешал. Последнее, что он увидел в этой жизни, был ослепительно яркий блик на острие стрелы. Элфьей стрелы.

Пятеро элфов стали вокруг трупа, опираясь на луки. Самый молодой взялся обыскивать тело, сваливая все в кучу, остальные смотрели. На траву летели золотые монеты, кинжалы, ремни с железными заклепками, хорошие сапоги из мягкой кожи, мешок с птицей и мешок с головами.

– Жаль, что мы не людоеды, – сказал один из наблюдателей, – Вы гляньте, сколько мяса!

Остальные засмеялись.

Вдруг в лесу послышалось конское ржание. Элфы метнулись, но поняли, что оказались в кольце. Сухо защелкали арбалеты. Только один из элфов успел натянуть лук, но выпустить стрелу не успел.

Хлозепимедира.

Хлозепимедира, большинству известная, как Огненная Хло, возглавляла небольшой отряд, посланный Городом в Лес. Главы Города сочли, что элфы чересчур распоясались.

Все верно, Город они не трогали, но они вырезали одну деревню за другой, и наиболее дальновидные из старейшин видели в этом угрозу Городу. Деревни кормили его. Сейчас же Город захлебывался под напором беженцев, Город был переполнен, ему грозили эпидемии, а самое страшное, голод. Было бы неразумно не защитить свою дойную корову, и Город снарядил карательный отряд в пятьдесят человек, поставив во главе его опытную, удачливую, красивую, а главное популярную воительницу.

Все полсотни мужчин в отряде облизывались втихомолку на свою предводительницу, гарцевавшую во главе кавалькады на горячей ярко-рыжей лошади. Огненная Хло встряхивала пламенной гривой, вскидывала меч к солнцу и звонко выкрикивала боевые кличи, поддерживая дух своего воинства. Что и говорить, форсу в воительнице было хоть отбавляй. Хло не носила доспехов, полагая свою удачу лучшей броней, и в одежде руководствовалась прежде всего принципами соблазнительности и привлекательности. На ней было некоторое подобие открытого топа, плотно облегавшего объемистую грудь, короткая (ну очень короткая!) юбка, широкие браслеты на предплечьях и сапоги выше колена – все из черной кожи, что говорить. В общем и целом, видок у воительницы был экзотический. И оружие она тоже предпочитала экзотическое: за спиной у нее были нунчаки, за поясом – два десятка сюрикенов, а к седлу приторочен боевой шест. Вот такая персона возглавляла карательный отряд из пятидесяти отборных головорезов Города. Такие-то и смущают бедных художников, посещая их в горячечных видениях.

В отряде было двое следопытов-лесовиков. Они читали следы и должны были вывести отряд на элфов. К Хло подошел один из них, Марк.

– Лучше спешиться, – сказал он, – элфы где-то рядом. Лучше попробовать подобраться к ним пешком.

Хло кивнула и дала знак слезать с коней. Потом она внимательно посмотрела на стоящего перед ней следопыта.

– Марк, – Хло легко слетела с лошади и протянула мужчине поводья, – Побудь с лошадьми.

Она знала, что следопыт недавно женился и на опасную миссию подписался только ради денег – ему нужно было кормить семью, которая собиралась в скором времени увеличиться. Огненная Хло хотела поберечь этого человека. Марк, кажется, ее понял. Он благодарно кивнул и взял поводья.

Отряд, ведомый вторым следопытом, Брайаном, подкрался к поляне, посреди которой стояли четыре элфа. Пятый сидел на корточках у трупа человека и обирал его. Неожиданно заржала одна из оставленных лошадей. Элфы вскинулись, но было поздно – они были окружены. Люди перестреляли их как зайцев.

Радостно галдя, отряд высыпался на поляну и стал увлеченно собирать доказательства своей победы. А когда обнаружилось, что в мешке возле человеческого трупа еще три «доказательства», радость не знала границ.

«Мальчишки!» – зло думала Хло. Из всего отряда она, да еще пара человек смотрели по сторонам. Остальные беспечно забылись. Впрочем, и бдительности воительницы оказалось недостаточно. Люди поняли, что окружены, лишь когда со всех сторон запели элфьи луки и полетели меткие стрелы. Так бесславно пропал карательный отряд.

Марк тоже не спасся. Элфы, может, и не едят человечину, зато конину – с удовольствием.