Текст книги "Маленький демон (СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Ксения Лазорева
Маленький демон
Легенда о Слепых Богах –

(Это небольшой отрывок из жизни Мизара, до и после того, как он был принят в семью Фон Грассе и встретил Грейслейна Ауслейза, который стал его названным братом).

Часть 1

– Почему? – мальчик оглянулся назад, но женщина вновь потянула его за собой.

– Идем, Мизар, не останавливайся, иначе они догонят нас.

Мальчик не понимал, почему так происходит. Маленький Мизар был всего лишь ребенком девяти лет. Однако его внешность была не совсем обычной, как и у его матери. Он был обладателем шелковистых темных волос, распущенных и спускающимся чуть ниже плеч. Такие же темные как ночь глаза достались ему от матери. Но лишь цвет его кожи отличался от ее белоснежной. В отличие от женщины, на щеках мальчика играл румянец, но невозможно было понять, был ли этот оттенок естественным или наложенным простудой. С тех пор, как они бежали из дома, они почти не делали остановок.

Вначале было страшно и очень холодно. На севере всегда шел или лежал снег. Совсем не похоже на то место, где он родился. Они давно сменили свою одежду, которую привыкли носить дома, на более подходящую, чтобы не привлекать внимания. И все равно было холодно и страшно. Еще страшнее, когда отца убили, а мама, пытаясь защитить его, убила в ответ в десять раз больше. Но даже и тогда она не плакала, вместо нее плакал маленький Мизар, растирая по щекам гарь от сожженной деревни. Свое оружие они потеряли уже давно – все равно оно было больше не способно стрелять. А мама теряла силы. С тех пор, как их изгнали, она постепенно слабела. И Мизар волновался за нее. Однако ее пальцы с силой сжали его маленькую ладонь, продолжая увлекать его за собой. Они шли через города и деревни, мимо горных цепей и холмов, сред долин и вдоль русла рек. И никогда им не были рады, едва узнавая, что они с севера. А пару раз даже принимали его за Дитя Хаоса, и тогда маме вновь приходилось защищать его, и это только делало ее еще слабее.

Она не привыкла к такой жизни. Маленький Мизар помнил ее стройную, изящную фигуру, одетую в бардовые переливчатые одежды, широкие брючки, затянутые на щиколотках золотыми ленточками, малиновую тунику, перехваченная черным кожаным поясом, и маску… В последние дни, перед тем, как они покинули дом, она почти никогда не снимала ее. А потом за ними пришли среди ночи. Но мама не сопротивлялась, и Мизар понял, что это было ради него.

'Мама, я мешаю тебе? Это случилось потому, что во мне не было того, что нужно им, да?' – так спросил он.

Но она только погладила его по голове и улыбнулась:

'Ну что ты, нет. Просто так нужно. Я ухожу, чтобы оставить место для своей сестры. Идем, идем…'

А потом они оказались здесь. Впервые в жизни Мизар видел так много людей. Разные страны, разные обычаи, но все они были одинаковы в том, что ненавидели их обоих, едва узнав, кто они такие. А каким–то образом об этом узнавали очень скоро. Потому что его мама ничего не умела. Она никогда не умела ничего, кроме как управлять, она не знала никакой профессии, или мастерства, не владела магией местных, у нее не было другого мужа или родственников здесь. И очень скоро Мизар понял, что в этом мире имеют значение только две вещи – власть и деньги.

– Пошла прочь, нищенка, – мать отбросило на него, когда привратник грубо отпихнул ее, и он, не удержавшись, упал. Они пытались попроситься на ночлег в одном поместье. Мама успела научиться только одной вещи – танцам, и пыталась устроиться на ночь развлекать хозяина. Но тот оказался толстым дураком, не интересующимся женщинами.

Мизар отчаянно хотел помочь маме, но не знал как. Он был бесполезен и понимал это со всей очевидностью. Но в тот миг, когда он помог матери подняться, он с ненавистью взглянул на привратника, с презрением глядящего на них.

– Шатаются тут всякие оборванцы, у нас и без вас полно прихлебателей, валите отсюда.

Мизару вдруг отчаянно захотелось, чтобы это насмехающееся лицо исчезло, весь этот человек исчез, был разорван в клочья. Но он не мог произнести это вслух, потому что тогда мама… ей нельзя было пользоваться своей силой, так как каждый раз она становилась все слабее. Эта сила вытягивала из нее жизнь, в этом мире она стала смертельно опасной. Тогда Мизар понял весь ужас задуманного родственниками. Выгнав ее в этот мир, тетя наверняка думала, что ей ничего не придется делать, ей не придется марать руки в крови собственной родственницы, этот мир все сделает за нее. И он убивал ее, медленно, но верно.

Его мама была красавицей, но неудивительно, что охранник не впустил их. Теперь она выглядела скорее изможденной, чем красивой. Заострившиеся черты лица, бледного, лишенного крови, миндалевидный разрез глаз, под которыми пролегли скорбные морщинки, густые длинные черные волосы, свитые по бокам двумя кольцами и спускающиеся оставшимися прядями до самой талии.

– Мама, что это за страна? – спросил Мизар, когда они проходили мимо нагромождений башен. Впереди виднелся какой–то город, окруженный неприступной на вид стеной, похожий на ощетинившегося ежа, утыканный башнями одна другой выше.

– Это Ксанада, а город впереди ее столица – Торквемада.

– Это уже Юг, да? Зачем мы пришли сюда? – спросил маленький Мизар, глубже натягивая капюшон на лицо. – Зачем мы все время убегаем? Здесь не будет лучше, нам нигде не будут рады, ты ведь понимаешь? Нам нужно где–то остановиться. Тебе больше нельзя бесконечно идти. Ты болеешь.

– Знаю, когда зайдем в город, я обещаю, мы отдохнем. Вот, смотри, – она достала из кармана небольшой мешочек, в котором звякнуло.

– Деньги? Но откуда? – удивился Мизар.

– Пока ты спал в прошлый раз, я… в общем меня пригласили в гости в то поместье.

ТО поместье… – Мизар вспомнил, что они действительно ночевали в прошлую ночь под стенами какого–то богатого дома. Но маму пригласили, нет… Мизар стиснул кулачки, глаза его свернули – это значило совсем не то. Наверняка ей пришлось из–за него… с хозяином провести ночь, из–за него…

– Ну–ну, зато теперь у нас есть деньги, – мама остановилась, присев на корточки перед сыном, и пригладила его волосы, поправив выбившуюся прядь. Она улыбнулась ему усталой улыбкой. – Давай сделаем так: сейчас мы пойдем в столицу, найдем какую–нибудь гостиницу и хорошенько поужинаем. Как тебе такой вариант? – с этими словами она быстро привязала желто–красную ленточку на его волосы и сама поступила также.

– Зачем это? – Мизар коснулся своих волос. – Мне не нравится этот цвет.

– С этим мы сможем легко войти в столицу – это пропуск для гостей города.

Час спустя они уже сидели в теплой и сухой зале гостинцы на окраине столицы. Это место совсем не нравилось Мизару, здесь было полно мужчин, и они смотрели на его мать так, будто готовы были съесть ее. Хотя мама, как и он, не снимала капюшон с головы. За окнами хлестал холодный дождь, а пламя в очаге в общем зале весело потрескивало. Слышался грубый смех мужчин и повизгивание женщин, развлекавших их. Они были разукрашенные и вульгарные, как и их кавалеры.

Это место… Как его мама могла оказаться в таком месте? Оно было не для нее. Но здесь было укрытие от непогоды. А к нищим и бродягам в городе относились строго. Появляться на улице в такой час было опасно и могло кончиться в тюрьме за бродяжничество. Поэтому у них не осталось выхода, кроме как остаться здесь на ночь.

Скучая, пока не принесут ужин, Мизар оглядывал зал. Тут он ощутил, как что–то теплое ткнулось в его ногу. Опустив взгляд, он увидел тощую серую кошку, которая терлась о него, издавая приятное мурчание. Кошка… – наклонившись, Мизар погладил ее по голове. Та, издав звук удовольствия, запрыгнула ему на колени и уставилась на мальчика своим немигающим взглядом. Мизар улыбнулся, продолжая гладить ее по головке. В это время он услышал новое призывное мяуканье, рядом с ним терся еще один уже черный кот, а со стороны кухни бежало еще двое котят.

Окружив его, они пытались запрыгнуть к нему на колени, чтобы получить свою долю ласки. Мизар улыбался им в ответ, каждой раздавая положенную порцию поглаживаний.

– Хорошие, красивые – говорил он. Немигающие глаза кошек светились мягким оливковым светом…

– Мизар, – шепнула ему мама. Но мальчик слишком поздно понял, забыл об осторожности.

– Ты… смотри, что с его глазами? Эй ты, малявка, а ну посмотри на меня!

Мизар поднял голову и мужчина, сидевший за соседним столом, отшатнулся.

– Его глаза, они светятся точно как у проклятых кошек! Смотрите на его глаза, они как у кошек светятся желтым!!

– Кто он такой? И кошки к нему липнут, точно как к своему.

– Мизар, – в голосе матери слышалось беспокойство. – Думаю, нам лучше уйти…

Но люди за соседними столиками уже повскакали со своих мест. Мизар поспешно натянул капюшон. Он и правда забыл об осторожности. Так было всегда. Кошки и другие животные – ему ничего не стоило угадать, чего они желали и о чем думали. Это было так просто и естественно, что он позабыл, что в этом мире так не принято.

Мизар порывисто поднялся, кошка с недовольным мявканьем свалилась с его коленей. Остальные прянули врассыпную, когда рука одного из мужчин потянулась, чтобы схватить его за шиворот.

– А ну повернись, не смей прятать лицо, что с твоими глазами? – требовательно и грубо спросил он.

– Я слышал, – ответил второй, – слышал про такое. Это звери, они могут то, на что не способны люди. У всех по–разному, они даже могут не использовать магию, думаю, это то же самое. Он демон, точно говорю.

– Нет, он Дитя Хаоса скорее всего – так я слышал, – гомон в зале усиливался, теперь всеобщее внимание было сосредоточено на них.

– А это тогда кто? – палец одного из мужчин ткнулся в грудь его мамы.

– Она с ним, да? Я слышал, такие, как этот мальчишка, появляются от шлюхи– демона и мужчины человека.

– Тогда она… но тогда она демон.

– Демон? Демон здесь?!

– Точно–точно, ты видел, как они прятали свои лица, с чего бы это? И она не давалась, когда я хотел пригласить ее к нашему столу. Точно, здесь дело не чисто. Давайте позовем стражу и сдадим их от греха подальше. Кто знает, что от них можно ожидать?

– Да ладно, сейчас я с ними разберусь. Насчет мальчишки – я знаю, куда его сдать. Есть в городе одно местечко, где собирают таких, как он. Отведу его туда, пусть принесет пользу стране, так хоть помрет не зря.

– О чем ты?

– А ты не слышал, такие, как они, не живут дольше шестнадцати лет. Мрут, как мухи, как бы ни выхаживали их.

– Вот проклятье, точно проклятая кровь. Давай его сюда.

Один из мужчин попытался схватить Мизара за шиворот. Но рука матери попыталась преградить ему дорогу. Мужчина грубо отпихнул ее.

– А с тобой мы разберемся по–другому. Говорят, демоницы очень хороши в том… Ну, ты понимаешь – шлюхи они все, точно…

А дальше все произошло очень быстро. Мизара оттеснили к стене, а мама резко поднялась из–за стола. Сбросив капюшон, она обвела всех присутствующих горящим взглядом.

– Выродки, в вас самих нет ничего человеческого. Назад, дайте нам пройти, мы уйдем, и вы забудете, что видели нас. Идем, Мизар.

– Не так быстро, демоница, этот мальчишка пойдет с нами. За них хорошо платят, – мужчина усмехнулся, преградив ей путь, и схватив за руку.

– Не смей касаться моей матери! – закричал Мизар. Мужчина, держащий его, ударил его кулаком по щеке.

– Заткнись, малявка, тебе слово не давали. Будь благодарен за то, что мы заботимся о судьбе таких пропащих детей, как ты…

– Не трогайте моего сына, – голос женщины внезапно изменился. Она повернулась к мужчине, который только ударил Мизара и подняла правую руку.

– Нет, мама не надо! – Мизар понял, что она собралась сделать.

Но она не слышала его. Впервые она улыбнулась, наставив указательный палец в грудь мужчины.

– И что это значит? – ухмыльнулся тот.

– Выбрала тебя своим кавалером на эту ночь, – поддакнул его товарищ.

– Структура, рассеять, – произнесла мама.

– А… – онемевшие мужчины в зале смотрели на пустое место и оседающую в воздухе пыль, на том месте, где только что стоял их товарищ.

– Он… он пропал…

Где–то завизжала женщина.

– Она… она убила его демонической магией! Взять ее, хватайте демона!! – заорали вокруг. Мазар был почти затоптан, когда все мужчины ринулись к матери. Но…

– Структура, дифракция через рассеивание…

Вжавшись в стенку, Мизар зажал уши руками. Он не мог заставить себя слушать. С каждым разом, когда мама произносила заклинание, число людей в зале уменьшалось. В воздухе разлился запах горелого. Каким–то образом огонь из камина перекинулся на ближайший столик, начался пожар, охватывающий все новое и новое пространство. Помещение общей залы превратилось в ад. Хотя ни капли крови не было пролито.

– Мама, прошу, не надо. Остановись! – наконец, не выдержав, закричал он. А в следующий миг он почувствовал на своей руке хватку матери.

– Идем, идем скорее, пока они не позвали подмогу.

Ее пальцы была страшно холодными.

– Зачем ты сделала это? Это убивает тебя.

– Идем, – не отвечая, она выволокла мальчика наружу из объятого ужасом зала. Огонь за их спинами уже вовсю властвовал над зданием гостиницы. Со всех сторон к ней бежали люди, слышались звуки гонгов стражи. Им нужно было скрыться как можно скорее. Но Мизар видел, что его мама не могла двигаться быстро, она шла пошатываясь, но при этом крепко держала его за руку.

– Нам нужно остановиться, мама, ты упадешь, если продолжишь идти дальше. Давай отдохнем!

Наконец, в каком–то грязном переулке, омываемым неясным светом фонаря, под дырявым навесом, сквозь который просачивались холодные струи дождя, они остановились. Мама опустилась на колени, тяжело дыша.

– Ничего, я отдохну, и со мной все будет в порядке.

– Нет, не в порядке. Они не стоили того, – Мизар обхватил маму за плечи. Она закашлялась, и он с ужасом увидел, как на ладони, что она поднесла к губам, осталось пятно крови. Ее лицо стало еще бледнее, глаза нездорово блестели, а сердце, когда она прижала его к груди, билось неровно и как–то болезненно.

– Мизар, кажется… я не успею показать тебе побережье южного моря, которое обещала,

– Мама, что ты такое говоришь?

– Помнишь, я говорила тебе о путеводной звезде…. Найдя ее, ты должен будешь следовать за ней до конца, такой звездой для меня стал твой отец, а теперь ты… должен найти свою… ты понимаешь, Мизар?

– Звезду… я не понимаю, мама.

– …Мизар… – слабый голос матери звал его.

– Я здесь, мама, – сжав ее руку в ладонях, Мизар приложил ее к своей щеке.

– Мизар, я умираю, мое время подошло к концу. Но я жалею лишь об одном – что оставляю тебя в этом мире одного. Ты слишком слаб, слишком слаб, чтобы сражаться в одиночку. Как бы я хотела, чтобы ты стал сильнее.

– Тебе не нужно говорить, ты слишком слаба, – серьезно проговорил он.

– Нет, я должна. Есть один способ. Если воспользоваться им, ты станешь сильнее гораздо быстрее.

– О чем ты, мама…

– Поглоти мою душу, пока я еще жива. Если ты сделаешь это, твоя жизнь больше не будет сокращаться. Ты станешь независимым от времени. Вместе с ней ты получишь огромную силу, силу, которая течет в жилах правящей династии Хаоса. Силу разрушать саму структуру этого мира.

– Мама, ты хочешь, чтобы я убил тебя?! – пораженный спросил Мизар, вглядываясь своими черными глазами в бескровное лицо матери.

– Я уже мертва, мне осталось недолго. Я жалею лишь об одном – что обрекла тебя на этот выбор, что я сама своими руками дала тебе эту судьбу. Но я хочу что–то исправить, хочу, чтобы ты простил меня. Поэтому, я отдам тебе свою душу и силу. Мне они больше не нужны. Но ты будешь жить. Сила, что ты получил при рождении, и сила, что я дам тебе – ты обретешь огромную власть, но… – дыхание матери сбилось, она закашлялась, и Мизар осторожно приподнял ее тело, прижав ее лицо к своему. – Даже я не в силах поставить этот блок. Чем чаще ты будешь пользоваться ею, тем больше будет страдать твое собственное тело. Если ты разрушаешь что–то, убирая это из мира, ты должен вернуть что–то. Таков закон, и не мы устанавливали его. Никогда не используй лишь одну силу деструкции, иначе она же разрушит твое тело и душу. Обещай мне.

– Обещаю, мама…

– Тогда возьми мою душу, я отдаю ее тебе.

– Нет, – Мизар замотал головой. – Мама, тогда ты умрешь.

– Уум, – она кивнула, слабо улыбнувшись, и тело ее приобрело слабый серебристый ореол. Такими же серебристыми бликами заблестели ее глаза. – Я буду счастлива, что ты останешься жить. Поэтому… поцелуй меня.

Мизар молча глядел на мать, а потом кивнул.

– Прости, мама, – склонившись к ней, он припал губами к ее губам, и в этот миг нечто начало перетекать из ее тела в его. Нечто, что дополняло и встраивалось в его собственную силу. Он не ощутил ни боли, ни неудобства, просто немного иное ощущение мира. И сила, ужасная и притягательная одновременно, теперь принадлежала ему.

Бездыханное тело матери выпало из его рук.

– Благодарю тебя, мама. Это большее, что ты могла дать мне. Но прости, мама, я не стану тратить свои силы на такую безликую цель, как месть за моего никчемного отца. Ведь все, что он сделал – лишь дал мне это тело. И теперь я буду использовать его так, как пожелаю. Сила деструкции. Да, – мальчик поднял глаза, глядя на тело матери.

Теперь последняя ниточка, что связывала его с прошлым, оборвана. И, наконец, он сможет действовать свободно, как пожелает. 'Но чего же я желаю?' – подумал он. Он обратил свой взгляд туда, где Торквемада светилась множеством огней – там располагался район особняков, где жила знать. Мизар опустил взгляд на свою изодранную одежду. Должно быть, сейчас он выглядит как оборванец. Склонившись, мальчик отвязал синюю шелковую ленточку, которой были перевязаны волосы матери. Он собрал свои волосы в низкий хвост с левой стороны, точно так же, как раньше всегда носила ее мама. Он произнес:

– Но, чтобы ставить цели – нужна власть. В этом мире кроме силы, нужна еще и власть. А пока для них я просто грязный, нищий оборванец. Значит, мне нужно получить эту власть. Мне нужно имя и мне нужна семья.

Да, пока они были необходимы ему, он станет использовать их. Использовать все, что ему будет необходимо, пока не найдет свою цель.

С этой мыслью, Мизар поднялся и вновь побрел вперед, ежась под проливным дождем, который только усиливался с каждой минутой.

На какой–то из улочек он услышал крики. Кричала женщина, и еще мальчишка. Он выглянул из–за угла здания и увидел трагическую картину. Женщина, одетая как кухарка, протягивала руки, стоя на коленях у распахнутой двери дома. А какой–то мужчина, закутанный во все темное, с низко надвинутой на глаза шляпой, пытался затащить в богатый экипаж отчаянно упирающегося мальчишку. Мизар увидел, что тот, должно быть, был почти его возраста. Хотя из–за дождя было сложно различить, он был довольно худым, но светлые, приятного оттенка волосы, обрамляли лицо с правильными чертами лица.

– Мама, мама, забери меня!

– Куда вы его уводите!? Что же вы делаете?! – причитала она.

– Молчи, женщина, – мужчина, наконец, затолкал мальчишку в карету и захлопнул за ним дверцу, закрыв замок. – Ты должна быть благодарна, что я избавил тебя от лишнего рта. Этот мальчишка теперь будет жить в роскоши, каких не увидишь в ваших грязных трущобах, – мужчина обвел презрительным взглядом и саму женщину, и здания вокруг. – Скажи спасибо, что господину маркизу он приглянулся. И вот еще, – отвязав с пояса кошелек, он бросил его в лужу перед женщиной. – Это тебе компенсация за сына. Если повезет, он вырастет и займет достойное место в обществе. И когда–нибудь ты сама будешь купаться в роскоши, – мужчина расхохотался, глядя на неподвижно уставившуюся на рассыпавшееся золото женщину. Мужчина сел в экипаж, и вскоре цоканье копыт лошадей затихло вдали. Некоторое время Мизар смотрел на впавшую в оцепенение женщину, а затем побрел мимо нее туда, куда уехала карета.

Оказалось, что добраться до квартала, где жила знать, было довольно непросто. Несколько раз ему дорогу преграждали высокие ворота, которые попросту перегораживали улицу, и ему приходилось искать обходные пути. Но в конце обходных путей больше не осталось. Глаза Мизара уставились на высокие золоченые башни, посверкивающие в свете фонарей. Но они находились за высоченной стеной, наглухо закрытой воротами. Час был поздний, но когда Мизар подошел к воротам, из караулки выполз сонный стражник.

– Кто это здесь ходит в такое время? А, маленький оборванец. Иди отсюда, нечего тебе здесь делать, – этому человеку не было никакого дела ни до своей службы, ни до Мизара на самом деле. Все, чего он желал – вернуться к прерванному сну.

– У меня есть дело по ту сторону ворот, – из–под капюшона на стражника блеснули глаза. Тот перехватил свою алебарду и направил ее на Мизара.

– Ты не расслышал, что ли? Иди–иди отсюда, найди себе угол посуше да проведи там ночь.

– Сегодня я буду ночевать там, – Мизар указал на возвышающиеся за стеной башни.

– Хахаха, хорошая шутка, малявка – и что же, ты там живешь?

– …

– В квартале знати? Интересно, и к какой же семье ты принадлежишь?

– Скажи, – спросил Мизар, – а кто из этих семей считается самой влиятельной?

– Ты не местный, это видно. Деревенщина вроде тебя не может знать, что это квартал, где проживают семьи, особо приближенные к королю.

– Я задал тебе вопрос, стражник.

– Какие мы нетерпеливые. Ну так знай, самой влиятельной среди всех семей, состоящая в родстве с самим королем, считается семья Фон Грассе, прибавь 'Рейгн' и получишь королевскую фамилию.

– Да? И где они живут?

– Ха, ты, никак, к ним собрался? Вот умора, не хочу разочаровывать тебя, но ты никуда не пройдешь дальше этой стены, – конец пики ткнулся в грудь Мизара, он поморщился. – Вали отсюда,

– Сначала скажи, в какой из тех башен они живут?

– Ты не отстанешь, да? – вздохнул стражник. – Вон она, видишь ту башню с тремя поменьше по соседству? Там и находится поместье Фон Грассе. Но зачем тебе…

В этот миг Мизар откинул капюшон, и стражник отшатнулся, невольно увидев взгляд мальчишки.

– Ты чего это…

Рука Мизара медленно поднялась. Он сделал глубокий вздох, как делала это мама. Если верить ее словам, теперь и он это может. Так, просто направить палец на цель и произнести желаемое.

– Структура, рассеять… – неуверенно произнес он и направил палец на озадаченного мужчину. Тот почуял неладное слишком поздно. Его лицо исказилось от ужаса, а в следующий миг на том месте, где он только что стоял, капельки дождя быстро прибили к земле последние пылинки.

На губах Мизара появилась улыбка. Он улыбался словно безумный, и любой, кто увидел бы в этот миг улыбку маленького мальчика, подумал, что перед ним настоящий демон.

Направив руку на ворота, Мизар вновь произнес ту же фразу:

– Структура, рассеять.

И ворота продержались недолго. Наверняка их можно было заставить исчезнуть и другим способом, но пока Мизар не решился экспериментировать с новыми заклинаниями. Он свободно прошел мимо несуществующей теперь караульной, исчезнувшей вместе со значительным куском стены. Эта сила действовала совершенно бесшумно, никто и не подозревал, что в эту ночь в самом сердце города появился маленький демон.