Текст книги "Эхо заснувших болот"

Автор книги: Ксения Комал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– А… – Алиса собиралась что-то спросить, но мыслительный процесс и без того дышал на ладан и с каждым новым открытием был всё ближе к завершению своего существования.

– В детстве в походы ходил, – коротко пояснил мужчина.

– Босиком?

– Когда как, – уклончиво отозвался он, и девушка уже намеревалась свернуть беседу, но вдруг догадалась:

– Твоя грязь не могла подсохнуть, кругом сплошной потоп.

– Именно поэтому я немного посидел у костра. Кстати, молодцы, что навес над ним сделали.

– Я не… – Она собиралась отнекиваться до последнего, но разобрав в его голосе редкую в наше время способность прощать, махнула на конспирацию рукой. – С Нинкой познакомился?

– А вот и имя сообщницы, – возрадовался Герман.

– Ты же и так его знал.

– Я знал про Игоря. Теперь ещё и Нинка нарисовалась. Так сколько человек в вашей развесёлой компании будущих каторжников?

– Как ты мог сушиться у костра и не встретиться с Ниной? – упёрлась девушка. – Признавайся: что ты с ней сделал?

– Разошёлся разными дорогами.

– По-твоему, она оставила костёр и пошла прогуляться в грозу? – разозлилась Алиса. – С ней что-то случилось! Вот чёрт, эта тварь в белом платье…

– Некрасиво так отзываться о подруге.

Она на ходу врезалась в дерево, и, не заметив этого, по инерции прошла ещё немного. Образ бестелесного создания до сих был слишком ярок, и в подробностях воспроизводить его перед мысленным взором не хотелось, но Алиса понимала, что не сможет успокоиться, не выяснив всё наверняка. Напрягая извилины и нервную систему, девушка сумела воскресить в сознании фигуру призрака и с облегчением выдохнула:

– Это не Нинка.

– Радует твоя уверенность.

– Серьёзно, я бы её узнала.

– А со мной поделилась бы?

– Вряд ли, – честно ответила Алиса, и эта честность, казалось, устроила его куда больше клятвенных заверений.

– Тогда кто?

– Мы здесь не одни, – немного посомневавшись, просветила девушка. – И не надо испепелять меня этим жутким взглядом, я даже в темноте его отлично вижу.

– Что не одни, я догадался, – чересчур ласково улыбнулся Герман. – Хотелось бы знать примерное количество.

– Мне тоже, – безрадостно буркнула она. – Нас с Нинкой кто-то сфотографировал.

– Такие фотогеничные?

– Ночью! – рявкнула она. – Пока мы спали!

– Хотел бы я посмотреть…

– У тебя была возможность, – угрюмо напомнила Алиса и застыла столбом, ненароком спровоцировав столкновение.

– Вот уж не думал, что в этих лесах такой аншлаг, что люди уже друг на друга натыкаются…

– Фотоаппарат, – обморочным голосом пробормотала девушка. – Ты видел в нашем лагере фотоаппарат?

– Извини, в вещах не рылся.

– Врёшь? – без труда догадалась она.

– Не вру, а соблюдаю приличия. Рылся, конечно, но только чтобы узнать, сколько вас и есть ли при вас оружие.

– На кой чёрт нам оружие? – Алиса так изумилась, что даже перестала мучиться мыслями о скорбной участи подруги.

– А маскарад на кой?

– Творческая самодеятельность, – скривилась девушка. – Ну неужели не видел камеру? Она большая такая, профессиональная.

– Переживаешь за сохранность интимных фото?

– Кретин! Да чтоб тебя привидения сожрали!

– Переварить не смогут, у них внутренних органов нет.

– У тебя тоже! Сердца – уж точно!

– Знаешь что, – он резко вдавил её в ствол сосны и, придерживая руками за плечи, нагнулся к самому лицу, – мы приехали сюда отдохнуть, просто отдохнуть! Но ты и твои дружки устроили непонятно что, и теперь мои дети и жена напуганы до икоты, все наши планы полетели к чертям, а я рискую сгинуть в каком-нибудь болоте! С этого момента ты обращаешься ко мне по имени-отчеству, всячески восхваляешь и благодаришь, и я ещё подумаю, выводить ли тебя к реке. Усекла?

Голос он не повышал, говорил почти спокойно, но чувствовалось, что по-настоящему взбешён. Алиса дрожала всем телом, сознавая, что перед ней не тот человек, с которым стоит шутить, однако поделать с собой ничего не могла – в самые отчаянные времена в ней просыпалась дурацкая привычка портить жизнь себе и остальным, а поскольку выбор был ограничен, пришлось отыгрываться на Германе.

– Либо имя, либо отчество.

– Что?

– И то, и то не получится, я просто не выговорю. Воль… Вол… Вольдемарович. Господи, кто ж были твои предки… Небось после войны у нас остались, города сожжённые отстраивали…

На полминуты Герман замолчал, очевидно лишившись дара речи, и девушка вдруг подумала, что потрясло его не хамство, а банальное неподчинение. Мужчина явно не привык слышать возражения и вообще всё то, что ему не нравится.

– Ладно, насчёт городов я погорячилась, – покаянно протянула она. – Может, деревня-другая…

– Кто ты, поразительное явление природы? – Округлив глаза, он недоверчиво уставился на её лицо, словно надеясь отыскать в нём подсказку.

– Н-не поняла, – по-настоящему напряглась Алиса. – А где эти… Угрозы, претензии, насилие…

– А что толку? – философски вздохнул мужчина. От дерева он её отлепил и даже слегка отряхнул, хотя смысла в этом не было. – Они на тебя не действуют почему-то.

– Иммунитет.

– Нет, думаю, дело в другом. Наверное, мозг ещё не до конца сформировался. Вот подрастёшь…

– Тебе-то сколько лет, Герман Вольдемарович? – с ненавистью прошипела она, отчего-то сильно переживая из-за того, что её не воспринимают всерьёз.

– Смотри-ка, получилось. Ещё немного потренируешься, и от зубов будет отскакивать. И нет, Великую Отечественную не застал.

– А какую застал? Анголу, Корею?

– Что за странные предположения?

– А что за странная привычка командовать? Прям представляю, как ты над новобранцами издеваешься. И почему тебя не удивляет, что я знаю твоё отчество, если это, конечно, отчество, а не позывной?

– Посмотрел бы я на человека с таким позывным, – усмехнулся мужчина. – А с отчеством ясно – я указывал его в заявке, когда твоего любезного приятеля нанимал. Год рождения там, кстати, тоже был.

– Точно, был, – просияла Алиса. – Тебе всего сорок два, значит.

– А тебе пятнадцать? Потому что я не совсем понимаю, от чего отталкиваться – от уровня развития, о котором столь явственно свидетельствуют твои развлечения, или от количества морщин…

– Нет у меня никаких морщин, – возмутилась девушка. – Это паутина на лицо налипла.

– Ничего удивительного. Так и вижу тебя в кресле-качалке, покрытую пылью времён и…

– Светает уже, – перебила Алиса, не желая обсуждать своё кресло. – Странно, ты не так уродлив, как мне представлялось.

– Рад бы сказать то же…

– Долго нам ещё тащиться? Где твои метки?

– Канули в Лету, – развёл руками Герман. – Зато я нашёл кое-что другое.

Он указал в сторону зарослей, за которыми девушка с некоторым трудом различила родную палатку. Слава богу, значит, всё позади. Потусторонние явления вряд ли будут активно досаждать при свете дня, Нинка наверняка нагулялась и мирно дрыхнет, Игорь, видимо, остался с детьми и незадачливой супругой любителя походов… Через несколько часов все они уже будут дома – греться, глотать успокоительное и зализывать раны. Пройдёт какое-то время, и своеобразно проведённая ночь начнёт казаться интересным приключением, о котором и внукам поведать не стыдно.

Она покосилась на Германа и тут же решила, что потомкам выдаст сильно приукрашенную версию событий, а вслух сказала:

– Я переоденусь и провожу тебя до реки.

– А что такое? Тебе очень идёт это платье. С кого сняла?

– С бабушки Игоря, светлая ей память…

– Хоронили в нём? – нисколько не удивился мужчина.

– Кого хоронили? – Нина бесшумно выплыла из-за кустов и принялась разглядывать Германа. Делала она это с некоторой неприязнью и даже брезгливостью, что вполне могло объясняться его внешним видом. Алиса поняла, что смотрится ничуть не лучше, и плотнее завернулась в мокрую ветровку, стараясь не обращать внимания на исходивший от неё странноватый аромат.

– Бабушку Игоря, – проинформировал мужчина. – Бог знает, что с ней случилось.

– С лошади упала, – зачем-то сказала Алиса, хотя причины смерти девяностолетней старушки сейчас вряд ли кого-то интересовали.

– И что, шею сломала?

– Бедро. И следующие пять лет терроризировала Игоря своими капризами. Она бы и дольше протянула, но однажды решила окна помыть…

– Всё, я больше не хочу ничего знать о её неординарной судьбе! Где тебя черти носили?

При упоминании обитателей преисподней и жилищ некоторых неблагонадёжных граждан Алиса вздрогнула, резко оглянулась и, не обнаружив за спиной никого сомнительного, немного успокоилась.

– У меня к тебе тот же вопрос. Вот этот интурист утверждает, что ты покидала место нашей дислокации.

– Конечно, покидала: я тебя ходила искать, думала, что-то случилось. Вышла к реке, а там – никого.

– Как это никого? – напрягся Герман.

– Ну, барахло лежит. Я не знаю, может, все в палатке сидели – заглядывать не стала. А как вы… Э-э…

– Пересеклись? – подсказала Алиса. – Это долгая и непростая история, которую я, возможно…

– Она забралась на остров и выла там до одури, а у меня слишком острый слух, очень неприятно, когда такие звуки…

– Ничего я не выла! – разозлилась девушка. – Хотела вежливо угостить тебя чаем, но теперь – фигушки!

– И это правильно, потому что чая нет, – мрачновато сообщила Нинка. – Пока мы обе наслаждались местными видами, кто-то здорово похозяйничал в наших запасах. И у меня возникает вопрос…

– Я ничего не брал, – буркнул мужчина. – Можете обыскать, если это доставит вам удовольствие.

Девушки оценивающе на него воззрились и одновременно скривились.

– Не доставит.

На самом деле в душе Алиса не была столь категорична. Герман был высок и хорошо сложён, с правильными чертами лица, зелёными глазами и лёгкой сединой на висках; последняя его совершенно не портила, а напротив – придавала благородства и мужественности. Рядом с ним хотелось чувствовать себя маленькой девочкой, которую будут беречь и баловать, но, очевидно, эта роль уже отведена другой – в том числе и потому, что она, другая, не участвует в дурацких авантюрах, изображая фальшивое привидение на глазах настоящего.

– Кипяток-то у вас найдётся? – с надеждой спросил мужчина, явственно отбивая зубами дробь.

– Сейчас организуем, – кивнула Нинка. – Из еды тоже кое-что осталось. Нас не столько ограбили, сколько… обвандалили.

– Даже страшно спросить, – покачала головой Алиса.

– Спёрли чай, кофе, сахар, хлеб, карту и твой спальный мешок. Всё остальное было перевёрнуто и переворошено, но я уже почти навела порядок, вроде больше ничего не пропало.

– Почему это мой мешок? – похолодела девушка.

– Вот догонишь этого деятеля и уточнишь.

– А чего уточнять? Судя по украденному, он был голоден, сбился с пути и хотел спать.

– Тебе весело? – прорычала Алиса. – Радуешься чужой беде?

– Не чужой, а конкретно твоей, и не надо делать вид, что не понимаешь причин. – Он уселся перед костром, дрожа, как в лихорадке, вытянул к огню ноги, покрытые толстым слоем грязи, и заметно севшим голосом потребовал: – Рассказывайте.

– Я – переодеваться, – вывернулась Алиса.

– А я – за водой, вам же нужен кипяток…

– А я – с места не сдвинусь, пока не услышу правду.

Пробормотав что-то о подлом шантаже, Алиса быстро пересказала подруге суть своих ночных приключений, после чего скрылась в палатке и принялась вытаскивать из рюкзака тёплую одежду. Вещи действительно лежали совсем не так, как она оставляла, но это уже не имело значения: материальные потери поправимы, главное – уехать, пока не начались человеческие.

Алиса с удовольствием стянула злополучное платье, которое из-за сырости долго не поддавалось, и решила себя осмотреть. Всё тело было ссадинах и царапинах, левая нога слегка распухла от муравьиных укусов, в длинных волосах зеленела засохшая тина. Порадовавшись, что не взяла с собой зеркало и потому может оставаться в приятном неведении относительно состояния лица, девушка надела две футболки, вязаный свитер и джинсы и попыталась выжать кроссовки, но потерпела обидную неудачу.

Выходить на улицу, где один новый знакомый с нетерпением ждёт объяснений, очень не хотелось, но прятаться вечно вряд ли получится, а если и получится – по округе бродит слишком много других претендентов на вечность, пополнять их стройные ряды совершенно незачем.

– Спрашивай, – буркнула она, выбравшись из палатки. Распутать мокрые волосы расчёской никак не удалось, поэтому Алиса прибегла к помощи пальцев и активно трясла головой, вокруг которой красиво разлетались брызги, радугой переливавшиеся в первых солнечных лучах. Необычно светлые для загорелой брюнетки глаза сияли настолько притягательно и завораживающе, что Герман резко отвернулся.

– А надо? Вроде бы вопросы очевидны.

– У Игоря проблемы с деньгами, – безрадостно сказала она, будучи совсем не в восторге от того, что приходится закладывать подельника.

– И это тоже очевидно. Хочу услышать то, чего ещё не знаю.

– Меня зовут Алиса. А в нашей Галактике от двадцати пяти до сотни миллиардов коричневых карликов.

– О втором я знал.

– Отлично, можешь считать себя образованным человеком.

– Это для меня тоже не новость. Что за цирк вы тут устроили?

– Игорь подрабатывает такими вот экскурсиями, возит по реке приезжих. Не в это место, конечно, а в другие, более туристические. Здесь вы – первопроходцы, можешь гордиться.

– Ты же говорила, что часто тут бывала.

– Я местная, это не в счёт. В общем, заказов у него не так уж мало, но и не сказать, что много, очередей нет.

– И вдруг появилась?

– Да, ещё одни претенденты на водные прогулки. На два месяца. Но начинать надо на днях.

– А на днях он ещё был бы занят с нами…

– Игорь мог от вас отказаться, но в таком случае потерял бы деньги, а если бы отказались вы…

– Он бы слупил бабло и с нас, и с тех вторых, – с лёгким отвращением заключил Герман. – А тебе-то какой резон?

– Процент.

– И ей? – Он кивнул в сторону Нинки, которая суетилась возле костра. – На троих сущая мелочь получается.

– Ей – веселуха. Я по-дружески попросила помочь, а ей всё равно делать было нечего, потому что только вернулась и… Между прочим, то, что для тебя «сущая мелочь», для кого-то может значить очень многое.

– Не похоже, что ты побираешься.

– Ты меня в костюме монаха-отшельника не видел.

Он фыркнул и надолго замолчал, о чём-то размышляя. Девушкам разговаривать тоже не хотелось, поэтому на некоторое время на полянке воцарилась приятная тишина. Солнце уже увереннее освещало пейзаж, полупрозрачный туман робко стелился по траве, становясь всё менее заметным, со стороны болот кто-то усиленно ухал и стрекотал, напоминая о победе дня над ночью и жизни над смертью. Мысли о последней предсказуемо встали комом в горле, и Алиса закашлялась, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения.

– Простыла? – заботливо спросила Нинка. – Давай ещё кипятка налью.

– Благодарю за щедрость, но лучше бы ты начала собирать вещи.

– Выгоняешь? – очень искренне возмутилась подруга. – Из этого райского уголка, где нам так рады?

– Из этого райского уголка мы будем рвать когти сразу же, как я вернусь. Только провожу туриста до реки.

– Зачем? – в один голос удивились остальные. Под её осуждающим взглядом Нина немного устыдилась и предпочла тему не развивать, а Герман поднялся и с печалью встряхнул свою настрадавшуюся куртку, но, посомневавшись, всё же решил её не надевать.

– Я найду дорогу.

– Вот в этом я вообще не сомневаюсь. Вопрос в том, кто на той дороге найдёт тебя.

– С ещё одним ряженым призраком как-нибудь справлюсь.

– Я бы не была так уверена, что он ряженый, – поёжилась Алиса. – И мне в любом случае нужен Игорь.

– Морду набить? Ты спокойно можешь доверить это мне.

– Хочешь, чтобы всё было сделано правильно – делай сам, – усмехнулась Нинка. – Ну что ты так смотришь? Лиска просто чувствует за тебя какую-то ответственность. Знаешь, эти странные нравственные установки, воспитание, совесть…

– Не знает он ничего такого, – отрезала девушка. – Ты с нами?

– Воздержусь. Если ты хочешь быстрее отсюда убраться, разумнее разделиться.

– Вот с этих самых слов всегда начинаются серьёзные проблемы, – без намёка на юмор заметил Герман. – Если тут шастает кто-то ещё…

– Откуплюсь от него вторым спальником, – отмахнулась Нинка. Легкомыслие подруги Алисе не слишком понравилось, но она точно знала, что настаивать бесполезно – та с детства славилась своим упрямством и привычкой делать всё наперекор. Да и при свете дня опасностей здесь должно быть меньше, чем ночью, а подлого грабителя материальные ценности явно привлекают сильнее, чем возможность вдоволь поглумиться над беззащитными девицами. Одна чёртова фотография чего стоит – наверняка мерзавец снимал приглянувшийся спальный мешок, и они с Нинкой в кадре случайно оказались.

Мысленно оплакивая дорогую сердцу и кошельку вещь, она первой двинулась в нужном направлении; Герман, прихрамывая и помахивая курткой, последовал за ней.

* * *

Игорь сидел на берегу и монотонно покачивался в такт волнам, изредка кидая в воду мелкие камушки. Из леса он выбрался только утром, воспользовавшись способом, к которому намеревалась прибегнуть и Алиса, – взобравшись на старый раскидистый дуб. Увы, со спуском вышла определённая проблема, и молодой человек провёл среди ветвей гораздо больше времени, чем планировал, а возвращение на землю оказалось чересчур быстрым и мучительным. Он радовался, что сумел избежать серьёзных переломов, однако безымянный палец на левой руке распух и принял странноватую форму, а при малейшем движении отзывался дикой болью. Без особой надежды мечтая о рентгеновском аппарате и хотя бы минимальной медицинской помощи, Игорь провёл незабываемые часы, уныло бредя к реке, но когда наконец-то вышел к нужному месту, был неприятно поражён некоторыми неожиданными обстоятельствами. Думать о них не было никаких сил, нервная система предусмотрительно блокировала губительные сигналы, очевидно опасаясь за сохранность психики, а потому молодой человек попросту опустился на серый песок и принялся любоваться природой.

Время от времени он всё же возвращался мыслями к насущному, но делал это крайне отрешённо, не осознавая ситуации в полной мере и не забивая себе голову последствиями. Пострадавший палец периодически напоминал о реальности болью, а свежий утренний ветер – промозглым холодом и сыростью, однако даже неприятные ощущения не могли его заставить шевелиться. Переломный момент случился, когда взгляд внезапно зацепился за неглубокий детский след у самой воды. Был он уже почти стёртым стихией, однако Игорь вскочил как ошпаренный и бросился к нему, словно рассчитывая в паре метров обнаружить и искомого ребёнка. Оного в поле зрения, конечно, не оказалось, зато чуть дальше виднелся другой отпечаток – ещё менее заметный, но вселяющий робкую надежду, лишиться которой он был не готов.

Не раздумывая ни секунды, молодой человек подхватил валявшийся неподалёку топор и ринулся в ту сторону, где совсем недавно проходила живая и, возможно, здоровая Маруся.

* * *

– Далеко ещё?

– С полкилометра. Всё ещё считаешь, что нашёл бы дорогу без меня?

– Само собой, – убеждённо отозвался Герман, хотя уверенности у него уже не было. Алиса среди болот ориентировалась как в собственной квартире, умудряясь определять нужное направление по только ей известным особенностям ландшафта вроде небольшого оврага или глубокой ямы с водой, и глядя на это он всё больше мрачнел. – Что ты здесь делала? В детстве.

– Играла в привидений, – улыбнулась Алиса, но резко осеклась. – В нашей школе была туристическая секция, и нас часто возили именно сюда. Наверное, чтобы байками попугать. Ну, и чтобы история в головах закрепилась.

– Какая история? О деревне, которой наверняка никогда и не существовало?

– О непостроенном городе. Наши, местные, на него большие надежды возлагали, он вывел бы нас на совсем другой уровень, дал бы возможность жить по-человечески. Но ничего не получилось, и эта боль передаётся из поколения в поколение, даже мне горько и обидно, а я тех событий, естественно, не помню. А деревня реально была: тут, когда стройку затеяли, выкопали кое-что из крестьянского обихода, вроде до сих пор в музее хранится. Другое дело, что, скорее всего, это было самое обычное поселение, без особых ужасов и страстей. Хотя владелец имения – тоже реальная фигура, и крутым нравом он правда отличался, так что, может, и есть у нашей легенды какие-то основания…

– Конечно есть. Крутой нрав владельца и деревня в лесу, – скривился Герман. – Ты знаешь, где именно собирались строить этот город?

– Да вот прям здесь. – Она указала себе под ноги, и мужчина невольно замедлил шаг.

– Где?

– Вот здесь, – по слогам, словно для умственно отсталого, повторила Алиса и для наглядности сделала широкий круг руками.

– Но тут одни болота.

– Очевидно, они и стали тем самым камнем преткновения, – пожала плечами девушка. – Вряд ли советские архитекторы и инженеры в панике массово разбегались из-за приз… Вот чёрт, а вдруг и правда разбегались? Мне всегда казалось, что это чушь, что дело именно в болотах, которые слишком трудно и дорого сушить, но теперь…

– Теперь это всё ещё чушь и дело всё ещё в болотах, – категорично отрезал Герман. – Не удивлюсь, если кто-то из ваших дружков, зная о блестящем плане, решил воспользоваться ситуацией и вдоволь поглумиться.

– Нет у нас больше таких дружков, – безрадостно пробормотала Алиса. – Ты уже со всеми знаком.

– Ну, ещё неизвестно, чем занималась твоя Нинка. Фигура и рост вполне подходят, я специально присмотрелся.

Девушка была не согласна, но поскольку обсуждать наболевшее было крайне неприятно, предпочла не спорить и выразила своё отношение мимикой, которую Герман благополучно проигнорировал.

– Почему здесь вообще решили построить город? Игорь сказал, что были какие-то стратегические цели, но подробностей я так и не добился.

– А их никто не знает, – безразлично сообщила Алиса. – Засекречено же всё было. Насколько понимаю, он должен был стать закрытым – только для военных и учёных. Что они собирались тут делать и почему выбрали это место – загадка. А ты на редкость любопытен.

– Люблю историю.

– Ты сейчас не в том состоянии, чтобы её любить. И сюда припёрся не просто так. – Говорила она по-прежнему равнодушно, будто речь шла о чём-то очень обыденном и неинтересном. В другое время девушка, конечно, была бы совсем не прочь узнать его таинственные цели и даже могла бы использовать шантаж, заведя туриста в какую-нибудь непроходимую топь, но сейчас ей было всё равно. Размышлять о чужих секретах намного приятнее в горячей ванне и окружении родных, относительно крепких стен.

– А зачем, по-твоему? Искать в лесах затерянный город? Так его даже не построили.

– Ты на фундаменте стоишь, – спокойно проинформировала Алиса. Он перевёл взгляд на землю, но ничего, кроме плотного настила из еловых иголок, не увидел.

– Это ты мою реакцию проверяешь? Неглупо.

– Ага, – флегматично зевнула она. – Только фундамент правда есть. Если присмотришься, поймёшь, что мы стоим на небольшом, но очень продолговатом возвышении. Сейчас уже, конечно, трудно его заметить, а в моём детстве оно ещё довольно сильно выделялось. Тут много такого: фундаменты, котлованы, зачатки кирпичных стен…

– Бред какой-то.

– Не бред, а история, которую ты так любишь.

– Я не понимаю, почему они ушли, – горячился мужчина. – Должны же были изначально всё проверить, и если что-то не понравилось – свалить. А они, получается, проверили, решили, что можно делать, и свалили, когда стройка была уже в самом разгаре…

– И тут мы снова возвращаемся к любопытной местной достопримечательности, снующей туда-сюда с младенцем наперевес.

– Да брось, даже если люди действительно боялись мистической фигни, объяснить это партийному руководству они не могли. Терпели бы как миленькие. Скорее кто-то облажался с расчётами, и место оказалось хуже, чем все предполагали. Но даже в этом случае странно, что уже дошло до возведения стен. По идее, ещё когда копали, должны были сообразить.

– Я вот тоже должна была сообразить, – горестно поделилась Алиса. – Намного раньше.

– Что?

– Что нормальные люди сюда не потащатся, и устраивать перед такими спектакль – всё равно что дружески похлопывать медведя по плечу. Скажи честно, какого чёрта ты здесь… – Она застыла, вытаращив глаза и моментально позабыв родную речь. Увиденное настолько сильно не вязалось с мирным, озарённым утренним солнышком лесом, что Алиса не могла собраться с мыслями и лишь молчаливо взирала на покрытый ярко-зелёной растительностью водоём, мимо которого они шли. Герман насторожённо проследил за её взглядом, однако ничего необычного не заметил и несильно дёрнул девушку за локоть, надеясь привести в чувство.

– Только не говори, что видишь там то, чего не вижу я, – вяло пошутил он, но никакой реакции не получил. – Да что с тобой? Это просто вода.

Алиса что-то неразборчиво простонала и указала дрожащей рукой туда, куда следовало смотреть. Мужчина на мгновение застыл, поражённый редкой находкой, однако сразу пришёл в себя и, оставив спутницу изображать мычащий столб, приблизился к воде и опустился на корточки. Тело выглядело откровенно скверно.

– К-кто это? – проклацала зубами девушка, стараясь не таращиться на труп и в то же время не в силах отвернуться. В иных обстоятельствах её внутренняя борьба непременно показалась бы Герману забавной, однако сейчас он любовался другим.

– Откуда мне знать? Ты у нас краевед-любитель и походный гуру.

– А ты… А ты… А я даже не представляю, кто ты! – Алиса неожиданно нашла виноватого и теперь радовалась, что перед глазами имеется причина всех бед, которой можно сообщить о своих претензиях. – Я в этом лесу каждую кочку знаю, но вот такого до сих пор почему-то не видела! И убиенные девицы за мной не таскались!

– Не поверишь, я раньше тоже как-то без них обходился, – угрюмо огрызнулся Герман, чернея лицом. Алисе даже показалось, что на чужую беду он реагирует чересчур остро, но скорее всего, в большей степени его переживания относились к собственной. – Я отведу тебя обратно к подруге и посажу в это ваше корыто.

– А потом?

– А потом вернусь к своей семье и твоему чокнутому бойфренду, и мы все отчалим из этого гостеприимного уголка природы.

– Он мне не бойфренд! – оскорбилась девушка, от возмущения перестав трястись.

– Тем лучше.

– Для него или для меня?

– Для меня, – еле слышно буркнул мужчина, вызвав на свою голову лавину злобных взглядов и молчаливых обвинений в почти прелюбодеянии. Развивать тему ей не хотелось, да и проблемы многострадальной жены особо не волновали, поэтому, немного поскрежетав зубами, Алиса вернулась к болотному сюрпризу.

– Давно оно тут лежит?

– Наверное, – с некоторым сомнением отозвался Герман. – Я в мумиях не разбираюсь.

Алиса, с трудом переставляя ноги, подошла ближе и склонилась над телом. Было оно коричневатым, покрытым каким-то растительным налётом буро-зелёного цвета и с полностью объеденным лицом. Конечно, раньше объеденных лиц девушка не видела, но почему-то считала, что выглядят они именно так.

– Насмотрелась? – пробормотал Герман, удивляясь, что не слышит воплей и рыданий.

– Не пойму, кто это. Мужчина или женщина?

– Сразу не определишь. – Он тяжело вздохнул, заподозрив, что просто так от него не отстанут, и неуверенно добавил: – Я бы сказал, что мужчина – волосы вон видны кое-где.

– Как будто у женщин коротких стрижек не бывает.

– Разумеется, но… – Герман запнулся, подбирая слова. – Череп довольно большой, само тело тоже. И да, я в курсе, что бывают крупные женщины почти без волос. Считай это интуицией.

– Одежда вроде какая-то, – брезгливо поморщилась девушка, стараясь не слишком приглядываться. – Что это?

– Рваные куски некой материи. Ты правда думаешь, что я вот по этому сгнившему лоскутку пойму, что усопший любил носить синие рубашки с коротким рукавом?

– Я бы не удивилась. И обратно к Нинке мы не пойдём, сначала я верну тебя Игорю.

Герман обречённо покачал головой и принялся рассматривать верхушки деревьев. То, что было над ним, явно нравилось ему куда больше того, что лежало у ног, однако Алиса придерживалась противоположного мнения. Отвращение с её лица не исчезло, но в глазах стали зажигаться странные, сияющие азартом искры, а страх, казалось, ушёл окончательно, оставив о себе лишь смутное напоминание в виде тревожно сведённых бровей.

– Выберемся отсюда и сообщим в полицию, – без особой надежды сказал он, догадываясь, что этот вариант девушку не очень устраивает.

– Сообщим, – кивнула она. – Но сначала надо понять, откуда это тут взялось.

– Из болота, – с умным видом предположил Герман. – Наверное, благодаря торфу сохранилось.

– И что? Хранилось-хранилось, а потом вдруг выпрыгнуло?

– Всякое бывает, – отмахнулся мужчина, и Алиса всерьёз оскорбилась.

– За идиотку меня держишь?

– Нет, за психически неуравновешенную любительницу приключений, к тому же склонную к суициду, – огрызнулся он. – Сама же прекрасно понимаешь, что мы здесь не одни и что этому неизвестному вредителю от нас что-то нужно. Продолжим и дальше испытывать судьбу или всё-таки головой начнём думать? У меня дети, между прочим.

– Так на фига ты их сюда притащил? – очень удивилась девушка. – Знал же, куда едешь.

– Вот этого, – он с раздражением указал на мумию, словно имел к ней какие-то претензии, – я не знал! И многого другого тоже!

– Готовиться надо было лучше, – пожурила Алиса, с сожалением отрываясь от изучения тела. – Прям интересно, кто это такой и почему он здесь. Но ты прав – лежать рядом с ним мне совсем не хочется.

Герман облегчённо выдохнул и решительно потянул её в направлении Нинкиной байдарки.

– Поверь, теперь менты нам всем надолго устроят развесёлую жизнь, так что когда личность установят, мы узнаем одними из первых. И о причинах смерти тоже.

– О причинах? – Она затормозила, и мужчина мысленно отругал себя за длинный язык. – Какие могут быть причины? Ясно же, что он заблудился и утонул, а потом местная живность слегка обглодала…

– Рад, что ты это понимаешь.

– Рад? – подозрительно прищурилась Алиса. – По-моему, ты другому рад.

Сердито печатая шаг, она вернулась к телу, рассчитывая обнаружить на нём пропущенные ранее следы насилия, но после тщательного осмотра была вынуждена признать свою полную некомпетентность.

– Да что ты здесь увидел?

– Ничего.

– Герман! – В её глазах блеснули слёзы обиды, и он не удержался от лёгкой улыбки.

– Я сейчас понял, почему твой Игорь именно тебя об услуге попросил…

– Потому что я психически неуравновешенная любительница приключений, к тому же со склонностью к суициду?

– Потому что тебя ужасает не мумия, а то, что ты не видишь на ней ничего особенного, – усмехнулся он. – Я тоже не вижу. Правда. Череп, кажется, целый, шейные позвонки вроде на месте. А большего сказать не могу, я не эксперт, уж извини.

– Но что-то же тебя напрягло, – расстроилась Алиса.