Текст книги "Закрытые двери"

Автор книги: Ксения Биличук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Погоня и поиски

Дни тянулись друг за другом в устоявшемся распорядке. Ни потрясений, ни радостей. Один день сменял другой, солнце проходило свой путь, вставая на востоке и прячась на западе.

А мы продолжали жить и учиться.

Я училась новым реалиям и готовилась к неминуемо приближающейся зиме. Арайа училась искусству, проведывая меня раз в несколько дней, Олег учился владеть новыми вещами, которые прежде в его роду обходили стороной.

Им нравилось проводить со мной время. Им было интересно бродить по Старому городу, где теперь появилась живая душа. Для них в одночасье сломалась печать запрета, древнего табу на посещение места, где все началось. И теперь им еще больше хотелось узнать о том народе, что жил здесь до них.

Мы помогали друг другу. Мы существовали на взаимовыгодных условиях. Я учила, они кормили. Я помогала им, а они мне.

Но со временем наше сосуществование или соседство переросло в семейные отношения. Я подбирала полезное оборудование, которое может облегчить их быт и жизнь, а они учили обходиться тем, что имею.

И вот теперь, раскидывая выпавший за ночь удивительно потяжелевший снег, я радовалась тому, что Олег успел привезти и наколоть дрова. Вокруг звенела тишина, такая густая, что ее можно было есть ложкой. А снег, отражая ее от своей поверхности, только усиливал этот звон.

За три месяца для меня физический труд стал привычным. И если первый мой выпавший снег превратился в испытание – в проверку на выносливость и стрессоустойчивость, то теперь традиционный утренний выход с совковой лопатой на бис стал нормой.

Меня выбросило из эпохи высоких технологий, центрального климатизатора и ламп дневного света во времена свечей, дровяной печи и записок через пса. Но почему теперь это не вызывает раздражения, а рисует улыбку на лице?

Я разогнулась, воткнув лопату в сугроб, и подставила лицо зимнему солнцу. А ведь по всем показателям сейчас ноябрь, примерно середина. Но откуда же столько снега? И почему мороз так сильно кусает за щеки?

Проход был откопан меньше чем на половину до колонки, а там еще и лед где-то под снегом. Вот там-то и начнутся испытания вперемешку с фигурным катанием. Но кофе хочется сильнее, чем отдохнуть, поэтому стоит пожертвовать мягкими тканями в угоду своей страсти.

И снова я ругала себя за лень. Воды, заготовленной с вечера, хватило лишь на утренние умывания, а вот завтрак в очередной раз отошел на задний план.

Кто ж знал, что ночью выпадет столько снега? Ну, кто мог подумать, что наутро дверь придется вышибать с разбега, чтобы выпасть потом на улицу? И вот теперь до заветного кофе оставалось лишь полдорожки, ледяная колонка и пустое ведро.

Но почему-то от этих мыслей было не обидно, не страшно, не слезливо, было просто смешно и как-то по-особому радостно на душе. Только сейчас ко мне пришло осознание, что впервые за сто семьдесят пять лет я по-настоящему счастлива. Не нужно никуда спешить, не нужно соответствовать чьим-то ожиданиям, не нужно переживать из-за всяких мелочей и чужих взглядов. Нужно просто жить так, как хочется тебе. И делать все, чтобы именно тебе стало хорошо и комфортно.

Видимо только для этого мне стоило хорошенько выспаться полуторавековым сном. Была все же в нем какая-то польза.

Но жесткое желание позавтракать ароматным кофе с сухарями, заботливо изготовленными Арайей, оказалось сильнее лени. И оно требовало прекращать свои философские размышления и продолжать раскопки.

Оттого лишь разогнув спину у самой колонки, я увидела его. Огромный пес летел в мою сторону, проваливаясь в сугробы по самую грудь и выпрыгивая из них, словно выныривая из воды. Он надвигался в полной тишине, как снаряд, выпущенный из пушки. И чем ближе становился этот мохнатый болид, тем сильнее начинало сжиматься сердце.

Что-то случилось. Что-то нехорошее произошло в Имении. Иначе Бутс появился бы не ранее чем завтра, а то и вообще к концу недели. Не было слышно даже хруста снега под проваливающимся псом. Страшная, гнетущая тишина убивала меня догадками и переживаниями.

Не выдержав этого, я отбросила чертову лопату и, утопая в тяжелом, но таком рыхлом снегу по пояс, побрела в сторону вестника. Казалось, что исчисление времени пошло на часы, таким вязким был снег и таким недостижимым оставался пес. А я, будто ледокол, рассекала собой сугроб, таранила его, прокладывая себе путь.

Прошла вечность прежде, чем мы встретились. И казалось, что это испытание не закончится никогда. А снег начнет со временем таять только от прикосновения ко мне – так сейчас горело все мое тело от напряжения.

Наконец, пес остановился и громко гавкнул, нарушив тем самым зловещую тишину. Я упала рядом с ним, пытаясь выстроить дыхание, пытаясь немного остыть, и разглядывала его ошейник в поисках тубы, в которой брат с сестрой передавали мне записки.

Тубы не было. Пес молча смотрел на меня, ожидая чего-то. Мы оба молчали. И тишину нарушало только мое тяжелое дыхание, а Бутс будто и не запыхался вовсе. И все же в его взгляде стойко читалось какое-то особое беспокойство. Что-то случилось. И нужно срочно отправляться в Имение.

Все еще пытаясь расправить легкие и без боли пустить в них побольше ледяного воздуха, я встала и побрела обратно к дому. Нужно срочно отправляться к Олегу и Арайе, но предательский снег слишком глубок, чтобы добраться до них засветло.

Бутс молча следовал за мной, не показывая своего беспокойства и не подгоняя. Но было в нем что-то заставляющее поторопиться. И это сложно было не почувствовать.

Значит, времени на раскопки нет, как, впрочем, и на неуклюжее перемещение на лыжах.

Я обошла дом и, еще раз все хорошенько обдумав, открыла ворота сарая, переоборудованного в гараж. Там дожидался своего часа притащенный на телеге и отлаженный снегоход. Будучи пешеходом, я никогда не обращала внимания на количество имеющихся АЗС, поэтому и после пробуждения этим вопросом задалась в последнюю очередь. Автоматика на них давно приказала долго жить, но благодаря лому и такой-то матери, у нас получилось взломать несколько резервуаров с бензином и принести в гараж несколько канистр.

И снегоход, и топливо были неприкосновенным запасом, хранящимся на случай крайней необходимости. И, внезапно скоро, он настал.

Я спустила транспорт на снег и завела его, стараясь морально приготовить себя к поездке. Казалось бы, что может быть приятнее и увеселительнее, чем поездка по опустевшему городу? Ни тебе пробок, ни тебе пешеходов. Но именно в этом и крылась вся опасность – никто давно не ездил по этим дорогам, а теперь и дорог-то не было – только снег. Причем даже не утоптанный. Утонуть в таком можно на счет раз, а выбраться без посторонней помощи не всегда представлялось возможным.

Но появление пса вне планов и расписаний – веский аргумент в пользу использования техники.

Погрузив запасную канистру с топливом под сиденье, достав самый плотный и не продуваемый лыжный костюм, который был благополучно подобран в спортивном магазине после первого же снегопада, надев теплую маску, очки и шлем для абсолютной безопасности, я рванула по снегу в сторону Имения. Мне оставалось только лететь вперед, надеясь на то, что я успею. Хотя, глядя на глубину ям, из которых выпрыгивал Бутс и его скорость передвижения, успеть можно было только в случае очень медленно-развивающихся событий.

Я поддала газу. Старые дома становились меньше высотой, а впереди темнели лысые верхушки деревьев. Бутс давно пропал из виду, но все же бежать по колее от снегохода ему будет легче, чем по снежной целине.

Имение близилось, сердце сжималось еще сильнее.

Двор оказался пуст и погружен в мертвенную тишину. У крыльца виднелись следы борьбы, снег вытоптан до плотной корки, а конь, запряженный в сани, неистово бил копытом, будто пытаясь пробиться на ту сторону земного шара.

Не было ни признаков грабежа, ни погромов. И это еще больше вгоняло меня в непонимание – здесь за что-то с кем-то боролись, но ни крови, ни раненых я не видела.

Из дома раздался какой-то шум. И я оказалась на крыльце, даже не заметив этого. А благодаря все тем же рефлексам, успела уклониться от ножа, вылетевшего из дверного проема.

Нож воткнулся в перила крыльца, я же осталась стоять, прижавшись к стене.

– Лежка! Это ты? – не пытаясь больше попасть внутрь дома, подала я голос.

– Я! – удивленно ответили из проема.

Внутри послышалась какая-то возня, но я решила пока не показываться.

– А ты как здесь оказалась? – поинтересовался парень.

– Бутс прибежал.

– И ты так быстро добралась? – Лежка показался из-за двери очень осторожно, проверяя одна ли я.

– Одна я, одна, – я поднялась по лестнице и вытащила нож, глубоко засаженный в хорошо отшлифованное дерево. – Ух и силища у тебя, так вогнал. Если бы я не успела увернуться, по самую рукоятку бы в меня вошел.

– Ну, откуда ж я мог знать, что это ты! – он озабоченно забрал из моих рук нож и вернулся обратно в дом.

– Где Арайа?

– Ее забрали.

– Куда и кто?

– Нет сейчас времени вести беседы. Нужно отправляться за ней. Спасать ее надо!

– Подожди, – я вбежала в дом и внимательно оглядела помещение.

Олег уже собрал какой-то мешок. Поверх бросил тот самый нож, что я благополучно ему вернула. А сейчас рылся в кладовой в поисках чего-то очень давно там оставленного.

– Давай по порядку, – встав за его спиной, чтобы ему было слышно, предложила я. – Что случилось?

– Когда мы приезжали в последний раз в город за припасами, – не отрываясь от поисков, пояснил Лежка. – Туда же приехал и Мафус с каким-то дружественным визитом. Что он делал там – на улице – и как он ее увидел среди толпы, я не знаю. Но он ее увидел. И он ее возжелал. Люди, которые сегодня приехали за ней объявили все торжественно и даже посмели поздравить меня с великой честью. Как же честь – отдать единственную сестру бессмертному и бессменному правителю. Ха! Я отказал, Арайа попыталась сопротивляться. Но все безрезультатно – их больше, у них оружие. А мы? Она в шубе, а я вообще босой и в рубахе. Пришлось отступить. Чтобы все лучше подготовить, нагнать и спасти ее.

Олег вышел из кладовой с огромным узлом, в котором хранилось что-то жесткое и тяжелое, и принялся раскладывать его прямо на полу. Под слоем первой плотной ткани оказалась вторая, а потом третья и последняя слегка промасленная, скрывавшая под собой какой-то кожаный доспех.

Он походил на плотную и жесткую рубаху со стоячими рукавами и застежками на спине. Просто усмирительная рубашка времен буйных крестовых походов.

– Некогда размусоливать. Надо отправляться за ними!

Лежка с натугой поднял доспех и попытался его примерить. Но судя по его покрасневшему лицу – это было не так-то и просто.

– А без него никак?

– Их пятеро, и они все вооружены. Два арбалетчика, трое только с мечами и копьями. Против таких в льняной рубашке не пойдешь. Нужна защита.

– И ты делаешь выбор в сторону броне-рубашки для пациента психбольницы?

– Я тебя не понимаю, – Олег отпустил доспех и тот с грохотом опал на пол. – А чем еще можно себя защитить? У меня из оружия только ножи и шест, а они до зубов. Как я с ними справлюсь тогда? Или ты предлагаешь отпустить Арайю?

Я скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на парня, отчаянно желавшего спасти свою сестру. Это событие стало для него не просто потрясением, это – ужас, которого он боялся всю свою жизнь.

Парень потерял сестру. Не смог ее защитить, и не знал, что теперь предпринять, чтобы все вернулось и стало как прежде.

Я схватила его за руку, на ходу бросила ему тяжелый тулуп и побежала к снегоходу:

– Одевайся! По пути все расскажешь.

Лежка рефлекторно надел тулуп, повязал его каким-то шнуром и удивленно уставился на мой транспорт.

– На этом поедем?

– Нет, для начала нужно подготовиться ко всему.

– Но мы их упустим!

– Как давно они ее забрали?

– Несколько часов назад. Я успел только запрячь Буранчика и начать сборы.

Бутс еще не вернулся, бежать до меня по снегу это не меньше двух часов, я же обратно добралась минут за двадцать. Когда я подъезжала к Имению похитителей уже не было видно. Уходили они, скорее всего, в спешке. Поэтому прошло не менее двух, максимум трех часов. Но сейчас по такому снегу их будет сложно догнать.

– А ты знаешь, куда они ее везут?

– Знаю.

– И нам там будут рады?

– Не думаю.

– Тогда нам нужно хорошенько приготовиться к погоне и только потом отправляться, – я села на снегоход и хлопнула позади себя, приглашая Лежку.

– Но мы их не догоним, – неуверенно садясь за мной, возразил все же он.

– Зато не погибнем!

Двигатель снегохода взревел, и мы отправились обратно в город.

– Давно присмотрела этот магазин, – пояснила я, открывая дверь и окна для большей освещенности помещения. – Но такое оружие неэффективно, если нет припасов. Поэтому выбирай только то, что знаешь и чем сможешь пользоваться беспрепятственно.

Парень удивленно вошел в торговый зал вслед за мной. И в глазах заиграли восторженные огоньки.

Будто ребенка впустили в магазин игрушек. Ему было интересно все. Но если огнестрельное оружие казалось реликтом, которым не управится, то ножи, аккуратно разложенные по витринам, сразу обратили на себя его внимание.

Я зашла за прилавок и, найдя ключи от шкафов, открыла все для Олега.

– Выбирай внимательно, брать надо мало, но эффективно. А я пойду на склад – нам нужны припасы.

Лежка кивнул и продолжил рассматривать, примерять в руке и перекладывать ножи. Прежде я не видела такой нежности в его глазах.

Меня же привлек небольшой арбалет, стоявший в витрине особняком. Выцветший ценник гласил, что он самый легкий из имеющихся в магазине, самый скорострельный, легко-заряжаемый и мощный для своего размера.

А учитывая мои умения в рукопашном бою, да и вообще мой опыт в драках, без стрелкового оружия нам не обойтись.

Вытащив малютку из витрины, я взвесила его на руках и огляделась в поисках болтов. Когда-то в детстве мне очень нравились фильмы и сказки про амазонок, индейцев и более поздние варварские эпохи. Всегда после их просмотров мне мечталось, что я одна могу спасти деревню или убить дракона, попав стрелой прямо в глаз.

И вот детские мечты сбылись, я действительно могу спасти прекрасную принцессу, правда, пока сама не знаю от чего и как. Поэтому стоит призадуматься над экипировкой и подготовиться к пути максимально эффективно.

С интересом зарядив и достаточно легко натянув тетиву, я огляделась в поисках мишени. Не может быть, чтобы такое оружие покупали без апробирования, учитывая сумму, указанную на ценнике после описания всех его восхитительных характеристик.

Не смотря на распахнутые окна и дверь, в зале сложно было рассмотреть четкие очертания чего-то, расположенного дальше вытянутой руки. Оттого и мишень нашлась не сразу.

К тому же приклеенный поверх самой мишени образ какого-то кабана с наглой мордой и красным кружочком в районе ребер отлично маскировал этот стенд от любопытных глаз.

Я прицелилась, но не успев даже настроить и выровнять дыхание, почувствовала резкий укол в левое запястье и отпустила курок. Уже набрав воздуха в легкие, чтобы выругаться, пришлось выдохнуть – болт оказался ровно в красной точке, обозначавшей яблочко.

Но что требовало более детального рассмотрения, так это нож, разрезавший мой углепластиковый снаряд ровно пополам. Я перевела удивленный взгляд на Лежку, он растерянно посмотрел на меня.

– И как ты это сделал?

– Не знаю. Услышал глухой звук и отреагировал.

Вспомнив нож в перилах крыльца, я кивнула. Значит, у него просто талант, отточенный годами. И немного везения. Иначе объяснить произошедшее было сложно.

Как, впрочем, и укол.

Я постаралась сдвинуть браслет, чтобы найти место укола или хотя бы вытереть кровь. Но это оказалось невозможным – он словно прирос к моей коже.

Зато я стала видеть все намного четче. И оглядев зал, осознала, что виду даже мелкие детали, которые не смогла бы заметить и при более ярком, полноценном освещении.

– Все в порядке? – Олег осторожно подошел к мишени и вытащил нож из податливого материала.

– Да, все хорошо, – я пошарила под прилавком в поисках фонарика, но его там не оказалось.

Но и без него все оказалось отчетливо видно в темном помещении. Удивляться и рассуждать над этим феноменом времени не было. Нужно собрать все, что может пригодиться, но не усложнит наш путь.

– Бери только то, что уместится на тебе. Ножны тоже посмотри вокруг, а я пойду, наберу еще снарядов для арбалета.

Наличие стрелкового оружия, да еще с такой мощностью и скорострельностью, освобождало нас от необходимости утяжелять себя какой-то уж очень сильной защитой. К тому же лучшая защита в рукопашном бою – умение блокировать и наносить точечные удары. А если мы оба можем сократить количество противников на расстоянии, то необходимость в броне и вовсе отпадает.

Темный склад был не освящен. Но по какой-то удивительной и совершенно необъяснимой мне причине, я видела полки, стеллажи и их содержимое. И это были не контуры, которые приходилось бы ощупывать для точной идентификации. Я видела все так же четко, как и при свете дня. Лишь с одной оговоркой – все казалось чуть серее привычного.

Но и тут не было времени для удивления. Когда мы добрались до магазина, солнце уже неумолимо близилось к зениту. А нужно еще успеть собраться, перегрузить все на сани и отправиться в путь.

Я схватила коробки с болтами, проверила подходят ли они для моего арбалета и вышла обратно в зал, еле успев отпрыгнуть в сторону.

В двери вновь оказался нож. И этот вытащить из расщепленного толстого дерева оказалось не так-то просто (если вообще возможно).

– Сколько можно! – воскликнула я, вставая с пыльного пола и стряхивая мусор с куртки. – Ну кто на тебя нападет в древних руинах, где есть только три живых души. И одна из них – ты! Лежка, прекращай сходить с ума! Ты все собрал?

– Да, – он растеряно посмотрел на дверь, в которой памятником человеческой глупости застыл отличный нож. – Я не знаю, как это вышло!

– Плевать, будем считать, что сегодня день сюрпризов, – я побросала коробки в сумку, а арбалет повесила на удачно найденный пояс. – Не время для рассуждений. Ты все взял?

Олег лишь кивнул.

– Тогда нам пора.

Сумка оказалась на удивление легкой, и я спокойно справилась с погрузкой-выгрузкой припасов и снаряжения. Взяв немного денег, еды, спальные мешки и палатку, удачно прихваченную из магазина, мы сели в сани.

– Ты знаешь, куда они отправились? – уточнила я еще раз.

– Да, они сами мне все сказали. Дороги в Новый город две, но они пойдут длинной – там есть несколько Пристанищ и она более безопасна.

– А короткая?

– Идет через лес. И там несложно встретить диких и очень голодных животных. Поэтому я бы тоже предпочел отправиться по длинной. Но тогда мы их не нагоним.

– А если пойдем по короткой, то есть вероятность, что нам это будет уже и не нужно, – сделала я логический вывод.

Лежка промолчал, взвешивая все «за» и «против». А я продолжила свои рассуждения:

– Если ты знаешь, куда они ее повезли, значит, мы точно их нагоним в конечной точке маршрута. Но если будем торопиться и делать опрометчивые решения, то погибнем до прибытия. И, возможно, даже не догнав их. Поэтому более логично будет отправиться в путь спокойно и по безопасной дороге. К тому же на длинной есть Пристанища, а там мы сможем поспрашивать про похитителей и в каком состоянии была Арайа, когда они входили туда. Тогда ты будешь меньше переживать. И последний аргумент, который я могу привести – я плохой боец. И стреляю я плохо. От меня будет мало толку. Поэтому прежде, чем ты вступишь с бой, хорошенько подумай, скольких ты сможешь уложить, и сколькие останутся невредимыми?

– Ладно! – Лежка перехватил вожжи, и повел Буранчика к воротам.

Вскоре к нам присоединился Бутс, ожидавший нас у выхода с территории Имения. Он бежал чуть поодаль, охраняя тылы.

И едва Олег пустил Буранчика мелкой трусцой, как плотный плед, в который меня заставили закутаться, и все дневные переживания дали о себе знать. Казалось, будто отпустила гигантская рука, сжимавшая тело и разум последние несколько часов. И теперь от этого расслабления меня резко начало клонить в сон.

Мерный ход коня и скрип под его копытами стали лучшим аккомпанементом в колыбельной усталости…

Я открыла глаза и удивленно увидела вокруг себя золотое поле. Телега остановилась среди этой красоты и покоя.

Вокруг царила удивительная и непостижимая умом тишина. А в голове стоял один-единственный вопрос – куда делась зима?

Я отлично помнила, что мы выехали из Имения по снегу. Помнила сани, морозный воздух, скрипучую поступь рядом идущего пса.

И как же я тогда оказалась здесь? Теплый ветер обдал мое лицо, и пшеница зашуршала, склоняясь перед его игривостью. Все было реально настолько, что по телу пошли мурашки.

Я огляделась в поисках Олега – не могла ведь телега приехать сама. Но среди золотого поля была только я и пшеница.

От этого гнетущего одиночества становилось немного жутковато.

Одно дело – жить в руинах, где нет больше никого из-за страха к местности. Там скорее испугаешься кому-то живому. Но тут среди золотых колосьев, достающих до моей груди в высоту, я была одна.

И эта тишина, нарушаемая только мерным шуршанием растительности, пугала до чертиков.

Доказать себе, что это сон, не получалось – ветер оставлял на теле приятное ощущение, а колосья немного кололи пальцы при прикосновении.

Я находилась здесь вся – и духом, и разумом, и телом. И больше всего меня мучил только один вопрос – как? Каким нелепым и мистическим образом меня выбросило из заснеженного пригорода в волшебную пору позднего лета?

А учитывая мои последние приключения, закономерно было задать и следующий вопрос – когда? В каком времени я сейчас нахожусь?

День перевалил за середину – солнце перешагнуло зенит. Куда не глянь, во все стороны растянулось поле. Оно уходило за горизонт, окрашивая землю и небо в золотой цвет. И чем дольше я смотрела, тем больше оно походило на море. Оно завораживало и успокаивало своим видом.

Но все же где-то глубоко внутри чувство жути меня не покидало. Было в этой красоте и в этом покое что-то неправильное. А вот что, определить никак не получалось.

И дело было даже не в том, что я очутилась среди позднего лета, закрыв глаза в ранней зиме. Это можно объяснить и сном. Но ощущение полноценной реальности не давало мне покоя.

Я точно знала, что здесь и сейчас – это настоящая жизнь, а не моя фантазия или сон. И если что-то случится здесь, то это будет непоправимо. Я не проснусь и не забуду это, как страшный сон.

А если это реальность, в которую меня внезапно выбросило, то это значит, что нужно двигаться. Если я вижу, осязаю, чувствую запахи, то значит, голод и усталость тоже в скором времени составят мне компанию.

И отсюда можно сделать только один вывод – нужно двигать куда-нибудь. Иначе перспективы вырисовываются не самые радужные.

Я снова бросила взгляд на небо, будто мне это поможет сориентироваться на местности. Но оказалось, что со школьной программы по географии и естествознанию я помню только про мох, которого здесь нигде не нет. Поэтому не имело никакого значения, в какую сторону идти.

Я вернулась к телеге, внимательно оглядела ее в поисках вещей, которые мне могли бы пригодиться. И найдя ее пустой, лишь усмехнулась. Еще больше загадок и еще меньше адекватных объяснений.

Что ж, тогда просто выбираем направление и двигаем туда.

Это было несложно – куда махнула, туда и пойду. Усложнялось же движение пшеницей, которая в отдельных местах росла достаточно плотно друг к другу. Да и под ноги смотреть очень неудобно. Жесткие колосья так и норовили попасть в глаз.

Поэтому мой ход больше был похож на тщательные поиски оброненной линзы, чем на продвижение к какой-то конкретной цели.

Возможно, именно из-за этого я и не заметила, как впереди показался небольшой холмик, будто гриб, выросший среди пшеничного поля. Но когда он обрел четкие очертания, мне стало еще интереснее. К тому же появился ориентир, на который можно ровняться.

Я ускорила шаг, забыв про осторожность. Холмик манил к себе, как яркое пятно, посаженное на белоснежную скатерть. Взгляд был прикован к нему, а не к происходящему вокруг.

И оттого резкий удар в спину стал еще больнее и неожиданнее. Я потеряла равновесие, падая вперед лицом и стараясь сгруппироваться.

В голове роилось такое множество мыслей, что невозможно было ухватиться хотя бы за одну. Впрочем, тело тоже не отставало – я успела только подставить руки, когда столкновение с землей оказалось неминуемым….

– Тише, тише, – успокаивающе, но громко приговаривал Лежка. – Все в порядке. Все будет хорошо.

Я стояла на санях, еле сохраняя равновесие. А Олег продолжал править ими, успокаивая то ли меня, то ли Буранчика, встревоженного резкими движениями позади.

Бутс, не меняя скорости, вскочил в сани и ткнулся мордой в мое колено.

Я растеряно замотала головой, пытаясь в очередной раз понять – где я и когда. Снова вокруг белым-бело, и мы куда-то едем. Рядом Бутс, за спиной Лежка и Буранчик.

Все верно, мы едем спасать Арайю. Я начала с того места, где и остановилась. Это уже лучше, чем полуторавековое опоздание.

– Долго я спала? – поинтересовалась я у Олега, не увидев солнца, спрятанного хоть и лысыми, но очень плотными ветвями деревьев.

– Около часа, может, двух, – растеряно ответил он. – Ты меня напугала этим своим сном. Зову, зову тебя, а ты никак не реагируешь. Только Бутс как-то ближе стал к саням идти. Пришлось остановиться и проверить, все ли у тебя в порядке.

– Я даже не заметила, как уснула. За мной такого прежде не водилось.

– День был тяжелый, нужен привал.

– А мы успеем тогда засветло добраться до Пристанища?

Лежка внимательно всмотрелся в небо, мысленно что-то прикинул и отрицательно покачал головой:

– Нет, мы и без привала не успеем. Вот если бы мы выступили на пару часов раньше, то пришли бы к закату. А так, придется разбивать лагерь где-то в лесу.

– Тогда давай без лагеря обойдемся. Я поспала, смогу тебя заменить.

– А конь? – фыркнул Лежка. – Он не заводной, ему тоже отдых нужен.

– Значит, встанем привалом, когда посчитаешь нужным. А потом отправимся дальше.

– Не пойдет. По ночи здесь опасно.

– А не ты ли говорил, что эта дорога безопасная?

– Днем! Но чем ближе мы к городу, тем беспокойней становится дорога. Не стоит рисковать ради того, чтобы пытаться доехать раньше. К тому же ты не умеешь править Буранчиком.

– Это просто конь, – игнорируя фырканье, возразила я. – Разберусь.

– Ты не знаешь дороги. Как ты найдешь город по ночи?

– Во-первых, мы пока не выходили за пределы того города, в котором жила я, а, во-вторых, он мне поможет, – и я кивнула на пса, лежавшего в ногах.

– Он? – Олежка удивленно ткнул пальцев в Бутса, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Он едва на лапах стоит после утренних пробежек. А ты хочешь, чтобы он еще и ночью стал твоим проводником? Как ты себе это представляешь?

– Просто я себе это представляю, очень просто, – я соскочила с саней, прошлась, придерживаясь скорости коня, и запрыгнула на козлы к Лежке. – Пока ты правишь, мы с ним отдыхаем. Как устанешь, сделаем привал, дадим корма коню и сами перекусим. А потом отправимся дальше в путь.

– Как у тебя все продумано, – ехидно заметил парень. – А если нападут где-нибудь по дороге? И хорошо если дикие звери, а ведь могут быть и грабители.

– Тогда тебя и разбужу. В отличие от них, у нас есть преимущество, – парировала я. – Мы хорошо подготовлены, у нас есть оружие и есть свет, достаточно яркий, чтобы ослепить противника, – я радостно достала из кармана фонарик, найденный в магазине.

– Что это?

– Фонарик, – я пустила очень яркий пучок света вперед и тут же выключила его. – У него такая мощность, что человек может даже ослепнуть навсегда. Хотя, возможно, все это просто байки. Но в любом случае ослепить им на время, чтобы успеть собраться с духом и подобрать оружие, у меня получится.

– Уговорила, – засмеялся Олег.

Мы продолжили путь на козлах. Там оказалось удобней и приятней для спины, чем в санях и уж тем более телеге. Бутс спокойно лежал позади нас, иногда поднимая голову на посторонний шум.

Хотя дорога действительно была безопасной и спокойной. Отчего все время хотелось прикрыть глаза.

Но что ждало меня там, по ту сторону сознания? Что я могла увидеть во сне, так сильно похожем на реальность?

Оттого едва моим глазам становилось тяжело, мне приходилось спрыгивать на снег и бежать рядом. А как только Буранчик прибавлял ход, возвращаться в сани или на козлы к Олегу.

– Все, пора делать привал, – наконец, заключил Лежка и свернул с дороги. – Надо успеть отдохнуть засветло. Чтобы пройти как можно больше при свете солнца.

Я молча кивнула и перелезла в сани, чтобы вытащить сухие пайки, маленькую печку и миски для животных. Все же каждый раз, сталкиваясь с эхом прежних времен в виде полезных вещей и оборудования, меня непрестанно мучал вопрос – почему все это до сих пор работает и очень даже исправно?

Прежде, чем отправиться в дорогу, я вскрыла несколько коробок для проверки их состояния. Все, на удивление, было в норме, будто и не прошло столько времени. Я не нашла ни плесени, ни признаком разложения, даже рискнула позавтракать содержимым одного из пакетов и удивленно отметила, что не умерла от отравления.

И эти временные парадоксы встречались в руинах на каждом шагу – работающие двигатели, фонарики, лампы с независимым источником питания, даже генератор, притащенный на всякий случай к моему новому дому. Консервы и другие продукты длительного хранения тоже не подверглись пагубному влиянию времени и вполне соответствовали моим гастрономическим потребностям.

Но как все могло сохранить работоспособность и качество даже через полторы сотни лет – для меня загадка.

Хотя сейчас этот вопрос был совершенно не кстати. Поэтому я отложила его в сторону и принялась разбирать припасы, чтобы максимально быстро приготовить горячее, как только Олег устроит место для привала.

Так далеко мы прежде не ходили – Восточный город, выстроенный на базе старого коттеджного поселка, располагался достаточно близко к Имению. Мы добирались до него и возвращались обратно с заходом солнца.

А сейчас, если Лежка не ошибся в расчетах, нам до Пристанища идти мерной трусцой часов девять. Я уставилась вдаль, пытаясь представить, что было в той стороне, куда мы сейчас направляемся. Где мог расположиться Город, а где Пристанище, к которому мы сейчас идем?

Судьба распорядилась моей жизнью так, что все разъезды и путешествия ограничивались исключительно этим регионом. Поэтому все концертные площадки в радиусе нескольких сотен километров я знала, как родные. А там, где есть сцена, всегда есть магазины, жилые дома и минимум одно гос.предприятие. Поэтому если бы мне удалось сориентироваться на местности, то можно даже с точностью до метра определить, на базе какого бывшего объекта выросло Пристанище или новый город, и какую площадь они занимают.