Текст книги "Помощница особого назначения (СИ)"
Автор книги: Ксения Болотина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Вышла за дверь, спустилась в лифте, вышла из подъезда и присела на ближайшую лавочку.
– Вышла, – отчиталась, приготовившись слушать дальнейшие распоряжения.
– Жди, – снова приказ и гудки в телефоне.
Ждала я недолго, а может быть, так просто показалось? В голове звенящая пустота, видимо, все, кончилась батарейка, слишком уж насыщенными на приключения и эмоции были эти четыре дня. Даже не вздрогнула, когда рядом на скамейку опустился начальник. Только посмотрела на него печальными глазами, отстранен но отметив, что обычная футболка и джинсы очень уж необычно на нем смотрятся, хотя ему идет.
– С вами все в порядке, Оксана Александровна? – вновь перешел на «вы» начальник.
Я пожала плечами, а что еще сказать? И о каком порядке может идти речь, когда все вдруг встает с ног на голову в один миг?
– Пойдемте, – он встал и, не дожидаясь моей реакции, подхватил под локоть и потянул со скамейки.
– Куда?
– Собирать вещи, – отвечает спокойно, где-то даже беззаботно, а сам внимательно смотрит на меня и тянет к лифту.
А я как вспомнила, что сейчас придется идти в квартиру к этому… Меня прямо всю передернуло.
И тут я поняла, что сама себя выдала, и по моим передергиваниям Артем Владимирович сам понял то, что я решила не досказать ему в телефонном разговоре. С опаской подняла на него взгляд, а там… Ну просто вымораживающий холод и в серых глазах, и на застывшем маской безразличия лице.
– Значит, без вранья, да?
Сжалась под пристальным, колючим взглядом. Вот не хотела же, что бы так получилось, а сама взяла и…
– Все с вами ясно. Но чтобы в первый и в последний раз, – я усиленно закивала головой, соглашаясь, а то возьмет, передумает и уйдет, а мне с начальником уже как-то и не так уж страшно. Мужчина он высокий, хоть и не имеет косой сажени в плечах, но и хрупкостью не отличается, а футболка, что сейчас на нем надета, дает прекрасную возможность разглядеть его рельефный торс, и сразу становится ясно, начальник не брезгует нагрузками и уделяет своему телу достаточно внимания.
Двери лифта раскрылись, и Артем Владимирович, снова подхватив меня под локоток, уверенно повел в сторону нужной нам двери, словно каждый день бывает у меня дома. Вот что значит, самодостаточный и полностью уверенный в себе мужчина!
Он зашел в квартиру первый, окинул быстрым глазом обстановку и, остановив взгляд на мужской обуви нахмурился, недобро так.
– Идите, собирайте свои вещи, надеюсь, их у вас немного, и вы быстро справитесь.
Уже хотела спросить, где все это время будет находиться он, как из кухни раздался грохот и приглушенные ругательства.
Я вздрогнула от того, как резко ледяной повернулся на звук и, подтолкнув меня в противоположную сторону, сам твердым шагом направился на кухню.
Я не стала испытывать терпение начальника и быстренько побежала собирать свои вещи, надеясь уложиться минут за пятнадцать-двадцать. Все же прожила я в этой квартире всего лишь несколько месяцев, и вещей должно быть совсем мало.
Вещей оказалось действительно немного, справилась минут за пятнадцать, как и рассчитывала. В общей сложности получилось три объемных пакета, один так и не распакованный чемодан и моя сумочка. Осталось забрать кое-что из ванной. Из комнаты я выходила с опаской, оглядываясь и передвигаясь мелкими перебежками, периодически останавливаюсь и прислушиваюсь. В квартире стояла подозрительная тишина, и это нервировало меня еще сильнее. Напоминаю себе, что начальство вроде как рядом и отдавать меня на растерзание не намеренно. Решительно захожу в ванную, а там…
– Артем Владимирович, – прошептала я непослушными губами и кинулась к мужчине…
Глава 5
– Артем Владимирович, – прошептала я непослушными губами и кинулась к мужчине, хватая его за руки, с которых, судя по всему, он только что собирался смыть кровь.
Быстро включила воду, отрегулировала, чтобы была едва теплой. У него ведь руки поранены, если сделать чуть горячее, ему будет больно. Аккуратно, стараясь не задевать мелкие ранки и ссадины, я смысла с его рук кровь, бормоча извинения себе под нос.
Промыв раны, промокнула чистым полотенцем и, открыв ближайший шкафчик, достала перекись для обработки. Судя по ранам, начальник бил Петеньку в лицо, и смело могу утверждать, что Петенька недосчитается нескольких зубов.
Переживания за Артема Владимировича постепенно стихли, а в груди собирался теплый комочек благодарности: за меня так даже брат никогда не заступался, только отец. Я полила сбитые костяшки обеззараживающим раствором и туг же начала дуть, приговаривая, чтобы он потерпел, и сейчас обязательно все пройдет.
Стою, дую и понимаю, что-то не так. Поднимаю взгляд и натыкаюсь на смеющиеся серые глаза, а лицо такое серьезное, что сразу и не скажешь, что Артем Владимирович в душе надо мной ржет. И тут до меня доходит, что я держу за руки взрослого мужчину и дую ему на сбитые костяшки, как маленькому мальчику, еще и приговариваю, чтобы он потерпел. Отскакиваю от начальника, а щеки заливает медленный жар, уверена, такой красной я еще никогда не была.
– Ну что же вы, Оксана Александровна, бросили пострадавшего, мне все еще больно, – произносит ровным голосом, а в глазах уже не смешинки, там черти пляшут, размахивая вилами!
Стало вдруг так обидно. Непонятно ведущий себя начальник, неожиданная поездка, встреча с Максимом Алексеевичем, внезапный переезд, теперь еще и Артем Владимирович надо мной смеется, а я, между прочим, переживаю за него. Как увидела кровь на его руках, так сразу все мысли из головы вылетели, а он…
– Оксана Александровна, не смейте плакать! Оксана Александр… тьфу, Оксана, я серьезно, немедленно прекрати, а то я испугаюсь и убегу.
Смахнула набежавшие на глаза слезы и с прищуром на него посмотрела. А ведь и правда убежит, вон, в глазах уже зарождается паника, видимо, не привык начальник иметь дело с плачущими девицами. А выставить меня за дверь или развернуться и бросить одну совесть не позволяет.
Плакать я передумала, посмеялся, ну и ладно, главное, приехал меня спасать, когда я его даже не просила, да и смеялся надо мной он по-доброму.
Артем Владимирович, увидев, что я плакать не собираюсь, быстренько вытолкал меня из ванной, довольно хмыкнул, увидев количество сумок и пакетов, сгреб все, кроме чемодана с цветочками, и, открыв пинком двери, вышел на лестничную площадку. Я пожала плечами и, выдвинув ручку, покатила за собой чемодан. Вышла, захлопнула двери квартиры и замерла с открытым ртом. На площадке, привалившись к стене, сидел Петенька с довольно сильно разукрашенной и начинающей заплывать физиономией. В этот раз он даже не смотрел в мою сторону, а увидев, что за нами наблюдает мой начальник, еще и отвернулся, вызвав у ледяного довольную усмешку. Почему-то показалось, что при их разборках неоднократно звучало что-то вроде «…и чтоб в ее сторону даже не смотрел». Вполне в духе Артема Владимировича, да и Петенька очень уж красноречиво себя вел, даже отвернулся, показывая, что не смотрит на меня.
Всю дорогу до машины я снова размышляла. Это вообще нормально? Человеку плохо, пусть и такому как Петенька, а я вместо того чтобы переживать, испытываю какое-то чувство удовлетворения и спокойствия. Даже злость на хозяйку квартиры прошла.
– Ну что, поехали? – открыл переднюю дверцу красной машины Артем Владимирович, жестом приглашая меня садиться.
– А куда?
Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и судорожно соображала, где и как мне быстро найти съемное жилье не далеко от работы. Садиться в машину не спешила, хоть и видела, что начальник медленно начинает терять терпение.
– Ко мне домой, – терпеливо просветил меня мужчина.
– А зачем? – не подумайте, я совсем не дура, просто всегда остается надежда на то, что ответ тебе дадут совсем не тот, о котором ты думаешь.
«Я буду вам платить зарплату в двойном размере, а вы будете не только моим помощником, но еще и любовницей. Согласны?» – снова зазвучал в моей голове его вопрос.
– Чтобы жить, Оксаночка, чтобы жить, – произнес с легкой насмешкой,
– Артем Владимирович, спасибо вам, что приехали и помогли мне, хотя, по сути, это вас вообще не должно было касаться. Я вам за это очень благодарна, но к вам домой я не поеду, и уж точно не собираюсь с вами жить!
– А я вас, Оксана Александровна, и не спрашиваю. Если вспомните, что было написано в договоре, который вы подписали, то даже поймете, почему.
Стою, судорожно вспоминаю, чего же я там подписала. Если честно, читая договор, я как-то больше выискивала в нем пункты с неприличными предложениями и требованиями. Как ни искала, не нашла. Да и на тот момент я была наполовину в отчаяньи, наполовину напугана и еще наполовину, или даже больше, чем на половину, соблазнена столь высокой, можно сказать, даже неприличной зарплатой. Секретарши месяца за четыре смогут заработать столько, сколько я получаю за месяц. А тут, подумаешь, помощница, так это же хорошо, не только кофе надо таскать, но еще и мозгами работать, а личная помощница – это, можно сказать, уже престижная должность с дальнейшим повышением, ну тут уж как себя покажешь.
Медленно, но в голове начинали всплывать отдельные пункты, вот, чувствую, сейчас надо вспоминать именно то, что значилось под жирной надписью «Личная помощница особого назначения». Чувствую, это «особого» не выльется для меня ни во что хорошее.
Никакой личной жизни, это помню хорошо, не так, конечно, все было написано, но очень близко к этому.
– Ненормированный график, командировки, являться по первому зову, выполнять любое требование непосредственного начальника, то есть вас, – бубню, перечисляя то, что помню. Вроде бы было еще что-то важное… – Что-то про дополнительные обязанности, смену места жительства…
– Достаточно, – прервал мои жалкие потуги Артем Владимирович, сверкая злобным взглядом. – Сейчас приедем ко мне домой, и будешь заново изучать договор, и чтоб от зубов отлетало!
– Не поеду, – уперлась я рогом и для наглядности еще и ручки на груди сложила, – с места не сдвинусь!
– В машину. Быстро! – шипящий начальник – это что-то для меня новое и еще не изученное. Стою, наблюдаю, гадаю, что будет дальше.
Ну не засунет же он меня в машину насильно, в самом деле. Это ведь уже статья.
– Оксана Александровна! – уже совсем не медленно закипает начальство. А во мне вдруг как что-то перемкнуло, стою и с каким-то извращенным удовольствием наблюдаю за скорым срывом ледяного. Не все же ему меня доводить! Да и раздражают его вечные перескакивания с «вы» на «ты» и обратно.
Отпустив дверцу, он медленно и плавно скользнул ко мне. Я от него, и так вокруг машины. Смотрю на его перекошенное злостью и раздражением лицо и понимаю, вот сейчас точно засунет и не просто в машину, а уже в багажник, наплевав на уголовный кодекс.
Остановилась и решила сказать ему все как есть.
– Я не буду с вами спать! – выпалила на одном дыхании и замерла как кролик перед удавом. Вот сейчас, похоже, уже последняя стадия озверения, и Артем Владимирович заглотит меня, даже не подавившись.
– У тебя пять секунд, чтобы сесть в машину. Или я прямо сейчас прямо здесь на вот этом капоте, – он ткнул пальцем мне за спину, – исполню все твои эротические мечты, связанные со мной, и не один раз, и так, что после этого ты точно перестанешь от меня шарахаться. Потому что сил не будет! – последнюю фразу он уже буквально выкрикнул мне в лицо.
Вот это да-а-а. Опомнилась, когда уже сидела в машине, с закрытой дверцей и даже пристегнутая. В голове крутились неприличные слова, выстраивающиеся в причудливые предложения, и все на тему моих умственных способностей. Надо было бежать, а я, как покорная овца, уселась в машину, стоило ему приказать. Видимо, сказываются три месяца работы и отточенные до автоматизма рефлексы выполнять его приказы быстро и беспрекословно, особенно когда он в бешенстве.
* * *
Артем
Крепко, до побелевших костяшек, сжимаю руками руль. Отпущу, и руки тут же потянутся к ее тонкой шейке.
Петя этот взбесил, еще и ее отказ ехать ко мне. Можно подумать, я ей что-то неприличное предлагаю. И в чем-то я даже понимаю ее страхи, сам виноват. Какой черт меня дернул сделать ей на собеседовании такое предложение?
Раздражать она меня начала, еще даже не успев переступить порог, вся такая светлая, нежная, воздушная. Ангел. Все они поначалу так выглядят, пока не начинают показывать свое истинное лицо. Вот и я решил, не откладывая, сразу же ее раскусить, кто ж тогда знал, что она настолько испугается моего предложения?!
Думал, придется ловить ее по всему офису, но нет, остановилась, едва услышала, что принята на работу. Вот и пойми после этого женщин. Спать со мной отказалась, а работать с тем, кто, вполне возможно, будет приставать, нормально?
Весь оставшийся день размышлял, придет завтра на работу или испугается? Под вечер так себя накрутил, что от меня все сотрудники шарахались. Больше всего не давала покоя не ее возможная неявка, а то, что какая-то девчонка за какие-то десять минут собеседования так успела запасть мне в душу.
Явилась с утра, смотрит настороженно, с опаской. Впервые пожалел, что она отказалась от моего предложения. Дал ей договор, а сам сижу рядом, смотрю напряженно, сейчас точно испугается и убежит, но нет, подписала.
Все три месяца выводил ее из себя. Жутко бесился, никогда мне не нравились тихони, серые мышки, да еще и какие-то безэмоциональные. А тут прям взгляд не могу оторвать, хоть и нет в ней ничего особенного.
Как же я ошибался! Сколько же в ней, оказывается, страсти и огня. А ее открытость и непосредственность…
Поморщился, вновь ощущая нарастающее возбуждение. Сидит, напуганная и обиженная, пыхтит, как ежик. Сейчас бы схватить ее, зацеловать до полусмерти и…
Нет, нельзя. И так этот переезд поломал все планы. Не так я должен был привезти ее к себе домой. Но сейчас уже никуда не отпущу, пусть сидит и разбирает бумаги в моем кабинете дома, там такой бардак, черт ногу сломит.
Пошарахается пару дней, потом привыкнет, может, хоть так поймет, что я не сделаю ничего против ее воли? И ведь ночевал несколько раз в ее постели, не распуская рук, думал, сделает свои выводы и перестанет меня бояться, но, видимо, не помогло.
Надо было еще тогда сделать ей предложение о переезде под благовидным предлогом, побоялся, теперь вот расплачиваюсь. Хорошо хоть истерики со слезами не закатывает. Когда хотела расплакаться в ванной на своей съемной квартире, думал, не сдержусь, пойду и еще раз набью морду этому жирному борову. А потом понял, что причина во мне, в моем поведении. Попытался разрядить обстановку, получилось.
Как смог сдержаться возле машины, не представляю. Даже обидно как-то стало. Все вешаются на шею, спасу от них нет, а она заявляет, что спать со мной не будет.
Будешь, милая, очень скоро и сама этого захочешь, все сделаю, чтобы стала смотреть на меня, как на мужчину, а не на глыбу льда. Придумала тоже, называет ледяным, прямо подивился своей выдержке и актерским способностям. Знала бы ты, какие страсти бушуют во мне при виде твоих испуганных зеленых глаз.
Полгода искал помощницу, которая не вешалась бы мне на шею и не мечтала выйти за меня замуж. Нашел и теперь сам об этом жалею. Превратности судьбы, не иначе.
Еще и Макс со своими симпатиями, вот на кой черт ему сдалась моя помощница? Надеюсь, он не начнет давить на нашу договоренность и переманивать Оксану к себе. Успокаивает одно, она должна сама сделать свой выбор, но теперь, если я правильно разыграю свои карты, у меня появится огромное преимущество перед Максом.
Подъезжаю к высотке, в которой находится моя квартира, а сам гадаю: пойдет сама или придется перекинуть через плечо и тащить? Лучше бы сама, мне нетрудно ее понести, даже в радость, но ведь, опять же, испугается.
Пошла сама, правда, руки моей, чтобы выйти из машины, не приняла, все еще дуется. Едем в лифте, напряжение между нами сгущается. Заходим в квартиру, и замечаю, как ее начинает накрывать паника.
– Надеюсь, вы не сильно устали, Оксана Александровна? – произношу, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, но понимаю, сказал явно что-то не то. Наверное, пока лучше вообще молчать.
Хватаю ее за локоть и как можно быстрее тащу к своему кабинету. Распахиваю двери и уже буквально вношу в него Оксану. Кажется, выдержка ей изменила, и она едва может стоять на ногах.
– Ваш фронт работ, – усаживаю ее на свое кресло за столом, предварительно смахнув с него кипу бумаг. – Где-то здесь и ваш договор. Завтра на работу не идете, вам и здесь пока дел хватит, заодно и договор потрудитесь прочитать и запомнить.
Выхожу из кабинета, закрываю за собой двери и радуюсь, словно мальчишка. Здесь, со мной, теперь точно не отпущу!
Натыкаюсь взглядом на кухню. А ведь дома я совсем ничего не ем, дилемма, провожу рукой по волосам, решая, как быть. Вряд ли Оксана может позволить себе заказывать еду из ресторанов, а значит…
Заняться все равно нечем, мое рабочее место пока недоступно, можно проехаться и по магазинам, заодно вспомню свою молодость.
* * *
Оксана
Я едва не поседела, когда мы зашли к Артему Владимировичу в квартиру, и он спросил, не сильно ли я устала. Ну все, сейчас начнется, и попробуй потом от него отбрыкайся. Куда мне, мелкой пигалице, да до такого большого мужчины? Захочет, и я его с места не сдвину.
Тащит меня по коридору, крепко схватив за локоть. А я вспоминаю всех известных богов. Кто-то вроде бы советовал при изнасилованиях кричать «пожар!» или «землетрясение!», говорят, насильник тогда теряется, и жертва может улизнуть.
Прежде чем успела закричать, начальник усадил меня в свое кресло и, что-то сказав про уборку, выходной и договор, испарился.
Сидела, наверное, минут двадцать, просто пялилась на темный монитор, стоящий на столе, а потом вдруг стало так смешно.
Успокоилась и взглянула на все со стороны. И чего, спрашивается, так боялась? Спать с ним в одной кровати было нормально, а приехать к нему домой – нет? А ведь ни в поезде, ни в отеле и пальцем ко мне не прикоснулся. Сейчас привез к себе домой и мало того, что засунул в кабинет, приказав работать, так еще и ушел. Даже обидно как-то стало.
Раз уж оставил меня здесь, решила осмотреться. Кабинет просто огромен. В дальнем углу два больших открытых стеллажа для папок с документами. Огромное окно практически на всю стену. Зашторено. Сало интересно, подошла, открыла шторку, посмотрела вниз, медленно закрыла и отошла подальше. Никогда бы не подумала, оказывается, боюсь высоты, я бы сказала, что очень. В офисе не обращала на это внимания, работы валом, вот и было не до этого. Вернулась к осмотру обстановки. Массивный длинный стол, несколько кресел, черный диван со скомканным пледом. Вот ведь трудоголик, мало того, что практически сутками на работе, так еще и дома спит в кабинете.
В целом, обстановка обычная, темные цвета, чисто мужской стиль и все завалено документами. Прикинула примерное количество документов, посмотрела на семь сиротливо стоящих на стеллажах папок, надо бы завтра сбегать и докупить, а лучше заказать оптом, и мне не тащить, и Артему Владимировичу денег сэкономлю.
Просидела в кабинете до вечера, разобрала часть завалов и даже нашла злополучный договор, решила почитать завтра, сегодня слишком уж устала.
Мельком пролистала, и стало грустно. Это не договор о найме работника, это какой-то рабский документ!
Быть там, где скажет, делать то, что скажет, жить там, где скажет… Радовали только две вещи. Все в рамках закона и зарплата.
Плюс, в договоре имеется интересный пунктик на тот случай, если начальник решит все же преступить закон и нарушить мои права.
Посидела, подумала. А что, если самой его спровоцировать, а потом…
Мне бы тогда не только на квартиру хватило, но и на покупку мебели.
Не-ет, слишком уж бесчестно, а он мне и костюмы купил, и спасать примчался и даже поселил в своей квартире, а по договору при переселении по инициативе начальника именно он оплачивает все связанные с этим траты. Теперь он меня обязан взять на содержание. Вновь начали прорываться тихие смешки. У меня почти статус его жены!
Так и застал меня Артем Владимирович сидящей посреди его кабинета прямо на полу, заваленную кучей бумаг и хихикающую.
Стоит, прислонившись плечом к дверному косяку, руки сложены на груди. Белая футболка красиво обтягивает рельефное тело и оттеняет его слегка смугловатую кожу. Мышцы на руках выглядят довольно эффектно, никогда бы не подумала, что под офисным костюмом скрывается такое тело.
Взгляд сам по себе скользит ниже, отмечая мягкие домашние штаны и белые носки с черной от грязи подошвой.
– Домработница уволилась несколько недель назад, – поясняет начальник, проследив за моим взглядом. – А чужих людей в доме я не хочу.
Вскинула взгляд, ругая себя за бестактность.
– А что вы здесь делаете? – мда-а, лучше бы вообще молчала.
Артем Владимирович слегка прифигел от моего вопроса и выгнул бровь, слава богу, не став комментировать мой глупый вопрос.
– Пришел вызволять прекрасную деву из ее заточения, – сверкнул белозубой улыбкой. – Долго еще будете здесь прятаться, или я чего-то не понимаю, и вы на диете?
Испугавшись слов начальника, мой живот тут же начал подавать жалобные и очень громкие сигналы SOS, прося спасти его и, наконец, накормить.
Отрицательно покачала головой и покраснела от вновь взбунтовавшегося желудка.
– Пойдемте, вызволить я вас вызволил, теперь просто обязан накормить, – протянул он мне руку помогая встать. – Смотрю, вы нашли договор, теперь, надеюсь, больше не будет необоснованных бунтов на корабле?
Я отрицательно покачала головой и ухватилась за протянутую руку. Чувствую себя не в своей тарелке, а точнее, не в своей квартире.
– Вы не хотите со мной разговаривать? – задал Артем Владимирович неожиданный вопрос, задумчивым взглядом оценивая мой помятый и весьма растрепанный вид.
– Нет. То есть да. Хочу. А почему вы спросили?
– Последние несколько минут со мной общается только ваш желудок, а вы изъясняетесь жестами. Пойдемте вас кормить.
– А где мне можно переодеться и привести себя в порядок? – я все же решилась задать животрепещущий вопрос, не спрашивать же у него напрямую, где я могу пописать!
– Пойдемте, – тут же сменил он направление, а я плелась рядом, с живым интересом изучая обстановку.
Интерес медленно превращался в неживой, а через несколько пройденных комнат решил и вовсе скончаться. Богатая мебель, красивая отделка стен и потолков, но ощущение, что ты находишься в музее, не отпускало. Этот дом был такой же холодный, как и его хозяин.
– Прошу, – распахнул начальник передо мной двери. – И раз уж мы теперь живем вместе, то, может быть, будем обращаться друг к другу по имени? – сделал он мне предложение, от которого я не могла отказаться. Даже если откажусь, все равно сделает по-своему, а тут хотя бы поинтересовался моим мнением, что случалось совсем не часто.
– Обращайтесь, – согласилась и шагнула в комнату, осматривая обстановку.
– А ты? – а я надеялась, что он не разглядит подвоха в моем ответе, по крайней мере, сейчас.
– А я не могу, у меня язык не повернется назвать Артемом и тем более обращаться на «ты».
– Можно просто Тема, – обворожительно улыбнулся мне мужчина.
Посмотрела на свое грозное начальство и представила, как врываюсь к нему в кабинет со словами «Тема, доброе утро».
Левый глаз задергался, и я нервно передернула плечом. Даже в моем представлении это звучало дико и неправильно.
Начальство только вздохнуло и, сказав, что это комната теперь будет моей, удалилось, сообщив, что ждет меня на кухне.
Еще бы чуть-чуть, и нервно у меня дергался не только глаз. Громко выдохнула, когда за начальником закрылась дверь, и со всех ног рванула к примеченной чуть ранее двери. Путь это будет она, пусть это… Ура!
Боже, какое блаженство, кто бы знал, как мало человеку нужно для счастья. Наконец-то удалось вздохнуть с облегчением, даже настроение немного поднялось. Кинула взгляд на душевую кабинку. Нет, лучше позже, и тогда в свое удовольствие посижу в ванне.
Стянула помятый костюм, распустила волосы и в одном нижнем белье потопала в комнату. Если она теперь моя, значит, и вещи мои должны быть здесь.
– А вот и твои… – замер на пороге комнаты Артем Владимирович.
Мое явление во всей красе не осталось незамеченным. Я не успела и пикнуть, как мужчина закинул мои пакеты в комнату и поспешно захлопнул двери, оставшись по ту сторону.
Покраснела, посмеялась, снова покраснела и решила немного всплакнуть. День выдался просто ужасным, а мне с начальником еще ужинать. Аппетит пропал совсем, но идти придется, иначе сам меня утащит.
С одеждой решила не мудрить, надела первое, что попалось. Ну, или второе, или даже третье. Я же не виновата, что в первые два раза попадались совсем старые и бесформенные вещи. В итоге, несмело крадучись к кухне, я раз в пятый подумывала пойти переодеться. В офисных костюмах чувствовала я себя намного уверенней, не сказать, чтобы я их любила, но в данный момент мной они воспринимались едва ли не железными доспехами.
Захожу на кухню и не сдерживаю широкую улыбку. За кухонной стойкой, заваленной различными пакетами, сидит Артем Владимирович и грустным взглядом гипнотизирует несколько пакетов с логотипом известного и довольно дорогого ресторана.
Подошла немного ближе и, удостоверившись, что начальник меня заметил, замялась на месте, не зная, что делать. Мужчина посмотрел на меня, потом на стойку, заваленную пакетами, потом снова на меня и тяжело вздохнул.
– Оксан, ну хватит уже стоять и мяться, будто в гостях. Если ты меня сейчас не покормишь, то я, честное слово, тебя покусаю, – и грустно так смотрит в сторону кухонных шкафов.
В голове всплыли слова про уволившуюся домработницу, и до меня дошло, что он просто не знает, что где лежит, и куда распихать то, что находится в пакетах.
Понимаю, что хозяйничать придется самой, и от мысли, что даже ледяной не идеален, становится чуточку легче. У^ке более уверенно прохожу на кухню и провожу разведку боем. Методом открытия и закрытия шкафчиков и ящичков составляю примерную картину и намечаю фронт работ. Судя по продуктам, находящимся в пакетах, с закупок Артем Владимирович вернулся несколько часов назад.
Не обращая внимания на хмурые и недовольные взгляды начальства, я достала несколько тарелок, поставила их перед ним на столешницу и скомандовала, чтобы он выкладывал на них еду из ресторана. Стесняться уже некогда, мне бы спасти скоропортящиеся продукты, на дворе лето, жара, а они без холодильника пролежали вон сколько!
Пока я распихивала продукты по местам, попутно разогрела наш ужин. Ели молча, ощущение неловкости никуда не делось. Как только наелась, вдруг накатила такая усталость, что глаза закрывались сами собой. С тоской посмотрела на недоеденное пирожное, вкусное, а сил доесть уже не осталось.
Артем Владимирович к своему так и не притронулся. Мысль, что купил он их специально для меня, приятно согревала. Сонное сознание упорно отказывалось анализировать и развивать проскользнувшую мысль о подозрительном внимании начальника.
