Текст книги "Дебаты под Martini"

Автор книги: Кристофер Тэйлор Бакли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Мы должны избавиться от алкоголя. И добавляет:

– Это не совсем точная цитата.

Я иду вместе с ним на симпозиум по здравоохранению под названием «Здоровые люди! Здоровая окружающая среда – 2000». Мой пивовар говорит, что ему отчасти даже «нравится» присутствовать на этой конференции. Он говорит:

– Это вроде как быть черным на Старом Юге.

Курсируя между производителями алкоголя, табака и оружия, я слышу немало вариаций на ту же тему: они новые парии, ниггеры постмодернистской морали, словом – жертвы. Представитель СДА США, седовласый, почтенный, оскорбленный в лучших чувствах, изображает на лице подобие улыбки, когда его спрашивают о том, какое влияние оказал неопуританизм на его социальный статус, и пожимает плечами:

– Это все же лучше, чем быть колумбийским наркобароном.

Мой пивовар поднимается, чтобы обратиться с речью к полуторатысячному большинству. Те почувствовали вражеское присутствие. Пятнадцать сотен задниц – три тысячи ягодиц – беспокойно ерзают на стульях. Слышится зубовный скрежет. Вот что значит «быть в заднице» – это когда тебя припирает к стенке праведное возмущение. Он им не нравится. Он здесь… лишний.

Стоя на кафедре, он напоминает бойскаута, которому только что вручили «Почетного орла»[88]88
  Высшая скаутская награда – медаль в виде орла


[Закрыть]. Убеждает:

– Все, чего мы просим, это немного содействия.

Неужели не ясно? Содействие – это все, чего он хочет. Просто немного содействия.

– Мы не говорим, что должны сами контролировать государственную политику в отношении спиртного, но, бога ради, – он произносит эти слова с улыбкой, – не отказывайте нам в содействии!

Несколькими неделями позже на Национальном съезде оптовых торговцев пивом транспаранты и значки на лацканах заявят об этом во весь голос: «МЫ СОДЕЙСТВУЕМ!» И они содействуют! Начиная с восемьдесят второго года количество случаев вождения в пьяном виде снизилось на сорок процентов, но Здоровые Люди предпочитают об этом молчать. «Это идет вразрез с их финансовыми потребностями».

Он заканчивает речь. Аплодируют из вежливости – какую-то долю секунды.

Следующего оратора, представительницу организации «Матери против пьянства за рулем», встречает буря оваций, словно звезду Бродвея. Я начинаю понимать, с какой гидрой борется мой пивовар: это массовый, тектонический моральный сдвиг, впереди которого шествуют фаланги заезженных аббревиатур: МППР, СППР – «Матери против пьянства за рулем», «Студенты против пьянства за рулем». Пи-Джей О'Рурк, развеселый певец длинных дорог, хочет создать организацию под названием ППСМ – «Пьяницы против сдвинутых матерей». Мой пивовар обожает Пи-Джея О'Рурка. И моя табачница. И мой оружейник. И я тоже.

Мы спустились по эскалаторам отеля к выставочным залам, где отдельные группы, вкупе составляющие Здоровое Большинство, разместили свои стенды. Совсем как на ярмарке. Мой пивовар говорит:

– Это поразительно, что нам позволили участвовать в выставке. Они отдельно оговорили, что нам не разрешается ничего раздавать. Были настоящие прения, – он хихикает, – насчет того, что мы можем и чего не можем делать с этим стендом. Худшим кошмаром для них была мысль, что мы натащим кучу бочонков с краниками или всякого хлама вроде бутылочных открывалок.

Смеется. Зверинец. Римская оргия. Тога! То-га! Веселый он парень, мой пивовар. Что от пивовара и требуется.

Мы вместе идем между стендами. Кажется, что нас прогоняют сквозь строй. Я держу свой журналистский блокнот на виду, как щит, – чтобы меня не приняли за пивного лоббиста. Вам бы тоже этого не захотелось, проходи вы мимо таких организаций, как «Матери против пьянства за рулем», «Ассоциация помощи травматологии», «Комитет штатов Среднего Запада по злоупотреблениям: контроль над алкоголем через образование». На их стенде рекламная красотка выливает кувшин пива в унитаз. Пивовар качает головой и произносит:

– Какое расточительство!

Вот стенд «Национальной организации черепно-мозговых травм». Он говорит, что они «ничего» и, подмигнув, добавляет:

– Обычно мы определяем хороших ребят по тому, берут ли они наши деньги.

Тут мы оказываемся лицом к лицу с еще одним представителем вражеского стана и получаем лишнее доказательство тому, что Бог – плохой выдумщик. Эта милая дама руководит «Инициативой по противодействию пьянству за рулем» в Вашингтоне, округ Колумбия. Ее зовут Пэм Пивоз.

Идем дальше: «Национальное управление безопасности автомагистралей», «Жители Нью-Гемпшира против пьянства за рулем». Они вывесили на своем стенде нечто вроде лоскутного одеяла – на транспаранте написаны имена всех детей, когда-либо погибших в авариях с участием пьяных водителей. «Чип, мы всегда будем тебя любить».

Это разбивает сердце моему пивовару? Ничуть. По правде говоря, он даже не смотрит в ту сторону. Мы подошли к стенду «Института пива»: никаких Спадзов Мак-кензи[89]89
  Спадз Маккензи – персонаж из рекламы пива – белая собачка с черным пятном на глазу


[Закрыть], никаких шведок в бикини – образцово-показательная трезвость на фоне справочных материалов. Надписи сообщают, что с восемьдесят второго по девяностый год количество аварий с участием пьяных водителей снизилось на тридцать девять процентов. Предупреждающий лозунг: «ДУМАЙ, КОГДА ПЬЕШЬ!» Проиллюстрировано все это славословие одиноким цветным плакатом – запотевшая пивная кружка, окруженная горами и долинами жареных цыплят, отбивных, ветчины и пиццы.

Но что это? Следующий за «Институтом пива» стенд принадлежит… «Национальной коалиции по предотвращению вождения автотранспорта в нетрезвом виде». Мой пивовар сверкает озорной улыбкой:

– У них будет та-а-акая пьянка!

Как бы этим распорядился хороший писатель? Думаю, как можно лучше, стараясь – изо всех сил – не превратить свое режиссерское кресло в кресло судьи. Как бы то ни было, кому в этом сумасшедшем, запутанном мире удавалось избежать порки? Человек духовный, по словам Твена, – это христианин с четырьмя тузами в рукаве. В начале своего исследования я был несколько удивлен, обнаружив на задней обложке журнала, редактором коего я являюсь, рекламу сигарет. Мое негодование, доведенное до сведения вышестоящего начальства, было воспринято должным образом. И случилось то, что должно было случиться: несколько недель спустя отрывок из моего романа, который так жаждал заполучить литературный редактор одного из уважаемых национальных журналов, был отвергнут главным редактором этого самого журнала на том основании, что его публикация повредила бы рекламе.

– Да-да, – сказал я. – Я вас понимаю.

Ворвань

Япония бросает миру вызов, поддерживая употребление в пищу мяса китов!

«Нью-Йорк таймс»

КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ МЕМОРАНДУМ

Кому: Управление рыболовства, Токио

От кого: «Зайт, Гайст, Велт, Шмерц и Шаунг», Нью-Йорк

Тема: Китовое мясо

ПРОБЛЕМА:

В то время как потребление китового мяса японцами старшего поколения остается на удовлетворительном уровне, среди японской молодежи оно резко снизилось, поскольку она более восприимчива к дезинформации о «предельном сокращении численности китов», распространяемой международным китовым лобби. Более того, молодых японцев завлекают на Гавайи, где, вместо того чтобы играть в гольф, они организованно отправляются в открытом море наблюдать за китами, а возвратившись домой, начинают распространять прокито-вые настроения и отговаривать сверстников от употребления в пищу китового мяса.

РЕШЕНИЕ:

Немедленное проведение широкой информационной кампании, ориентированной на японцев моложе тридцати лет, с целью показать молодому поколению, что есть китовое мясо не только питательно и полезно для здоровья, но и «круто».

СТРАТЕГИЯ:

Избегать обычных рекламных приемов, так как к ним с подозрением может отнестись молодое поколение, не слишком доверяющее средствам массовой информации, а также разработать художественные и документальные телепрограммы и ролики, которые смогут резко изменить отношение к истинной природе китов. Особенно рекомендуются:

Комедия положений:

«Гарпунеры» – веселый сериал о приключениях чокнутой, но отважной команды китобойного судна под названием «Дело Минка». Один из возможных эпизодов: после изнурительного полугодового китобойного сезона «Д.М.» направляется домой в Иокогаму, чтобы успеть на большой праздник с танцами, но молодые члены команды все, как один, покрылись угрями и стесняются показаться на глаза хорошеньким портовым девушкам. К счастью, мудрый, отечески заботливый Боен Киккоман знает, что китовое мясо – испытанное средство от угревой сыпи. Он советует юношам есть как можно больше китового мяса. Они прислушиваются к его совету, и, конечно же, к моменту, когда корабль входит в гавань Иокогамы, от их угрей не остается и следа. Когда команда спускается по сходням, девушки на причале кричат во весь голос: «Ах, какая у них чистая кожа! Нам не терпится заняться с ними любовью!»

Общественная работа: «Гроза глубин». Текст читает Леонард Нимой (если мы не сможем нанять его, найдем кого-нибудь похожего); документальный сериал, который покажет кита таким, какой он есть: огромным, уродливым и бесполезным созданием, к которому только гайдзин[90]90
  Презрительное японское прозвище иностранцев


[Закрыть] может питать нежные чувства.

«Плач по крилю». Шокирующий, душераздирающий документальный фильм об опасном снижении мировых запасов криля, из-за непомерного обжорства голубого кита, животного, находящегося под охраной с шестьдесят шестого года. Криль, самый нежный из морских обитателей, находится на грани исчезновения, что грозит тяжелыми последствиями для мировых продовольственных запасов. С помощью подводной «криль-камеры», разработанной специально для этого исследования, в фильме будет показано двадцать четыре часа из жизни злополучного криля, за которым так называемый «нежный морской гигант» гоняется по всему югу Тихого океана.

«Дети Ахава». Интервью с реальными людьми, получившими увечья в результате встречи с китами.

«Эксон Вальдес: нерассказанная история». Свежий взгляд на случай с затонувшим в 1989 году танкером; новые шокирующие улики, позволяющие предположить, что роковой выброс нефти у берегов Аляски был не результатом действий пьяного капитана, направившего корабль на рифы, а скорее хладнокровной местью кита за рыболовные сети, раскинутые людьми в проливе Принца Уильяма.

«Мега-загрязнение: грядущий кризис». Пугающий документальный фильм, подтверждающий давние подозрения ученых: если объем китовых выделений будет продолжать бесконтрольно расти, уровень мирового океана к двухтысячному году поднимется на двадцать пять футов, что приведет к всемирному хаосу. Семья в затопляемой Бангладеш выражает надежду на то, что мировое китобойное сообщество примет решительные меры, прежде чем трагедия достигнет критического масштаба.

«Млекопитающие, не млекопитающие». Альтернативный цитолог (следует найти) открывает правду, что эти так называемые короли океана на самом деле – просто рыбы и абсолютно не чувствуют боли, когда их бьют гарпуном.

Просим задержать дыхание

Ради экономии, авиакомпании Соединенных Штатов часто ограничивают подачу свежего воздуха в салоны самолетов.

"Нью-Йорк таймс "

СЕКРЕТНЫЙ МЕМОРАНДУМ

Кому: Исполнительному директору «Аэроамерика Эйрлайнз»

От кого: От старшего вице-президента Отделения по увеличению доходов (ОПУД)

Тема: Будущие сбережения

1. ЕДА/НАПИТКИ. Отдел диетологических исследований (ОДИ) сообщает, что путем добавления к подаваемой на борту пище – большая часть ее все равно остается не съеденной – смеси опилок и полиэтиленовой пены мы можем существенно снизить расходы.

Полномасштабное тестирование в группах добровольцев, когда «пассажирам» подавали «мясные» и «рыбные» блюда, состоящие из равных частей настоящих мяса или рыбы и опилочно-полиэтиленовой смеси, подтвердило, что только три процента испытуемых заметили, что едят дерево и пластик вместо привычных продуктов.

С первым и бизнес-классом могут возникнуть сложности, поскольку пассажиры там имеют более чувствительный вкус, но ОДИ полагает, что эту проблему можно решить, щедро приправив блюда дешевым тмином и назвав, соответственно, «говядина по-бангалорски» и «огненная рыба».

Плюс: когда опилочно-полиэтиленовая смесь попадает в желудок, то в пять раз увеличивается в объеме, что существенно снижает желание пассажира злоупотреблять бесплатными для него, но дорогими для нас напитками. (См. таблицу А «Отчет бортового врача о влиянии на организм употребления в пищу дерева и пластика во время полета».)

2. ПРИСПОСОБЛЕНИЯ ДЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ. Исследования показали, что надувные подушки, оборудованные в сиденьях и служащие персональными плавучими средствами (ППС), в реальной жизни используются в крайне незначительном количестве. Их назначение скорее психологическое, поскольку они создают у пассажиров иллюзию, будто те смогут выжить после того, как самолет нырнет в океан со скоростью пятьсот миль в час. Кроме того, поскольку восемьдесят пять процентов наших маршрутов проходят над материком, возникает вполне логичный вопрос: зачем вообще нужны плавучие средства?

ОПУД полагает, что будет закономерным и даже экономически целесообразным в кратчайшие сроки убрать полиэтиленовую пену с внутренней поверхности подушек в сиденьях и пустить туда, где ее использование представляется наиболее выгодным, а именно – в пищу пассажирам. (См. таблицу Б «Полиэтиленовая пена – тофу девяностых?»)

Что касается непотопляемых спасательных плотов, то эти предметы одновременно объемные и тяжелые. Они занимают место, которое выгоднее использовать для установки пассажирских сидений (см. ниже), кроме того, они усиливают аэродинамическое сопротивление и снижают грузоподъемность, увеличивая нагрузку на двигатели и расход топлива.

ОПУД рекомендует продать установленные спасательные плоты и заменить их предметами меньшего размера и веса – желтыми мешками, набитыми бумажной трухой из старых журналов.

3. КАБИНА ПИЛОТОВ. Несмотря на то, что использование услуг пилотов, вторых пилотов, бортовых инженеров раньше было желательным, в настоящее время их работу с гораздо большей эффективностью могут выполнять компьютеры и бортовые системы управления. (Сколько раз НСБТГТ[91]91
  Национальный совет по безопасности транспортных перевозок (NTSB)


[Закрыть] признавал причиной авиакатастрофы «ошибку компьютера»? Не так уж много.) К тому же компьютеры не требуют повышения заработной платы, медицинских и пенсионных страховок, не устраивают забастовок и не участвуют в прибыли. (См. таблицу В «Пересмотр участия в прибыли: кому принадлежит авиакомпания?»)

Возможное решение: как вы все хорошо знаете, политика «Аэроамерики» в отношении увольнения бортпроводников женского пола старше пятидесяти лет была встречена упорным – и весьма дорогостоящим – сопротивлением их профсоюза и стала отрицательной рекламой (что крайне несправедливо). В свете вышеупомянутого, не разумнее ли будет взять этих неуемных бортпроводниц обратно, положить им половину или треть их прежнего жалования, нарядить в форму командира экипажа, второго пилота и бортинженера и посадить в кабину? Таким образом, мы убьем одним выстрелом сразу нескольких зайцев: а) пассажиры, заглядывая в кабину, не станут волноваться, что там никого нет; б) бортпроводницы пенсионного возраста будут благодарны, что им дали работу, пусть даже с меньшим жалованием; в) «Аэроамерика» заслужит репутацию флагмана женского движения.

4. ПОСАДОЧНЫЕ МЕСТА. Несмотря на то, что опросы, проводимые среди пассажиров, часто отражают недовольство существующей конфигурацией кресел в салоне, в ходе исследования было установлено, что для среднеарифметического пассажирского зада семнадцать дюймов – более чем достаточно, а пространство для ног в большинстве случаев можно ограничить десятью дюймами. Многие века человеческое тело проявляло практически бесконечные способности к адаптации. Поэтому ОПУД рекомендует сократить размер сиденья до четырнадцати дюймов, и пространство для ног – до шести дюймов. (См. таблицу Г «Гробы, клетки для тигров и вагоны для перевозки скота: шедевры эргономического дизайна».)

5. КИСЛОРОДНЫЕ МАСКИ. Не покажется ли руководству странным, что, когда подача воздуха в салон ограничена, мы продолжаем давать пассажирам чистейший кислород?

Продается труп диктатора

Купите Ленина!

Нам стало известно из неофициальных источников, что советское правительство готовится выступить с очень необычной, беспрецедентной инициативой – выставить на продажу забальзамированные останки В. И. Ленина.

Ввиду приближающегося к критической точке развала экономики и острой нехватки продуктов питания в зимний период, русское правительство вынуждено предпринять радикальные меры для привлечения в страну столь необходимой твердой валюты. Летом прошлого года космонавтам советского орбитального комплекса «Мир» на высоте двухсот сорока миль над Землей пришлось ради спасения национальной космической программы зарабатывать деньги, принимая участие в экспериментальном проекте компании «Кока-кола» и потягивая ее фирменный напиток прямо на орбите.

В апреле прошлого года советский министр внутренних дел получил задание подготовить список национальных сокровищ, таких, как иконы, яйца Фаберже и т. п., которые правительство могло бы продать. Заместитель министра, господин Виктор Комплектов, был первым, кто предложил выставить на продажу останки В. И. Ленина, приводя в качестве обоснования огромный доход, полученный британским правительством от продажи застройщику из Аризоны Лондонского моста в тысяча девятьсот шестьдесят втором году. Тогда, как сообщил источник в министерстве, это предложение сочли «кощунственным», но после попытки переворота, предпринятой в августе прошлого года сторонниками коммунистического курса, граждане настроены крайне враждебно ко всему, что напоминает о большевизме. Правительство заявило, что обсуждается вопрос о захоронении останков Ленина рядом с могилой матери. Но это предложение отвергли, когда, по словам высокопоставленного чиновника из министерства, «было получено огромное количество писем, содержавших угрозы выкопать труп и подвергнуть его издевательствам». Поэтому правительство решило, что будет безопаснее вывезти тело из страны. Тогда и вернулись к предложению господина Комплектова и направили его для повторного рассмотрения. Говорят, русский президент Борис Ельцин окончательно одобрил проект в конце октября, пока еще свежи были впечатления о летнем перевороте.

Стремясь сэкономить на комиссионных, которые пришлось бы выплатить таким аукционам, как «Кристи» или «Сотбис», а также избежать чрезмерной и, по мнению русских, неуместной публичной огласки, министерство решило провести закрытый, если не сказать тайный, аукцион заявок с предложениями цены. Заявки следует присылать в министерств не позднее полуночи (по московскому времени) тридцать первого декабря текущего года. Начальная цена составляет пятнадцать миллионов долларов США. Лицо, предложившее максимальную цену, будет извещено в течение трех дней.

По условиям сделки, тело Ленина не может быть использовано в «коммерческих или непристойных» целях, совершение покупки удостоверяется международным судом в Гааге, Нидерланды, что обеспечивает контроль выполнения указанных условий этим уважаемым правовым институтом.

Описание. Тело мистера Ленина было забальзамировано после его смерти в тысяча девятьсот двадцать четвертом году и с тех пор хранится в герметически закрытом стеклянном саркофаге, где поддерживаются определенная температура и влажность. (Ну чем не спящая красавица!) Периодически останки подвергаются повторному бальзамированию. Каждые пять-десять лет кожа – чуть желтоватая, но вовсе не желтушная, – требует обработки специальным консервантом, или «вощения». По условиям продажи, уход за телом будет осуществляться квалифицированными русскими специалистами из Министерства внутренних дел, а покупатель обязуется оплачивать все расходы. (Примерная стоимость годового обслуживания – десять– пятнадцать тысяч долларов, в зависимости от климата.)

Очевидно, что тело Ленина – это эксклюзивный предмет. Но в качестве темы для беседы оно, несомненно, не имеет себе равных. Возможно, потребуется дать специальные разъяснения хозяйке дома, но вещь эта достаточно компактная и с легкостью поместится в любой мало-мальски просторной комнате.

Заявки направлять по адресу:

Москва, 103009.

Ул. Огарева, 6

Министерство внутренних дел

Виктору Баранникову, министру внутренних дел

Премьер Кислов в ярости

Знаешь, что им действительно нужно продать? – спросил Джеффри Норман осенью девяносто первого, услышав в новостях, что для привлечения отчаянно необходимой твердой валюты бывший Советский Союз распродает по частям свою космическую программу и архивы КГБ времен холодной войны. – Ленина.

– Гм, – сказал я.

Так родилась операция под кодовым названием «КРАСНЫЙ ТРУП». В четыре тридцать пополудни пятого ноября мы отправили по факсу пробные оттиски статьи – за исключением фото, изображающего Ленина под стеклянной крышкой кофейного столика в зале, где проходит вечеринка с коктейлем, – в десяток телекомпаний, которые к тому времени заканчивали составлять вечерние выпуски новостей и программы на следующий день. И разошлись по домам.

Через два часа, когда я упражнялся на лыжном тренажере перед телевизором, началась программа вечерних новостей Эй-би-си (моя любимая), и вдруг на экране рядом со смущенным лицом Питера Дженнингса возникло восковое лицо Ленина. Тогда Дженнингс улыбнулся в последний раз за несколько дней.

На следующий день рано утром у меня дома раздался телефонный звонок – первый из многих. Звонил председатель концерна «Форбс» Стив Форбс, мой босс.

– Русские рвут и мечут, – сказал он. – Мы будем отправлять всех к тебе.

Пятидесятый или, может быть, пятьдесят первый звонок (до обеда) был из Би-би-си: мне сообщили, что министр Баранников был вынужден прервать московскую программу передач, чтобы лично уверить взволнованную нацию, что он не имеет ни малейших намерений тайком продать бывшего диктатора, пусть тот и свергнут с божественного пьедестала. Более того, сказали люди из Би-би-си, министр Баранников весьма резко высказался в адрес редактора «Форбс: к сведению». Звучали выражения «международный инцидент», «бесстыдное вранье» и «серьезная провокация». Я сказал сотрудникам Би-би-си, что министру Баранникову неплохо бы «остыть». Мое предложение вызвало некоторое замешательство, но в конце концов было переведено на традиционный английский словом «расслабиться». Вскоре после этого поступило еще несколько звонков: звонившие с явным русским акцентом замечали, что «расслабление» в данном случае неуместно.

Питер Дженнингс был очень любезен, учитывая обстоятельства. Он позвонил мне лично, не пользуясь услугами секретарши, «чтобы получить сведения из первых рук». В тот же вечер, тоном директора, сообщающего на школьном собрании, что один из учеников подвел не только школу, но и самого себя, он заявил, что эта история – чистый вымысел. Отвечая на звонки огромного количества репортеров, требовавших комментариев, он говорил, что поверил этой информации, потому что она исходила от «Форбса», которого он «до сих пор считал ответственной организацией». В кабинет Джима Майклза, редактора, который жизнь положил на то, чтобы «Форбс» приобрел образцово-показательную репутацию, вызвали врача.

Реакции других новостных компаний колебались от смущенных до разгневанных. Одна газета потребовала, чтобы меня «с позором изгнали из корпорации международных журналистов».

Постскриптум. Полгода спустя я увидел в «Вашингтон пост» большую статью, в которой говорилось, что Кремль был буквально завален заявками на участие в аукционе «со ставками от десяти тысяч до двадцати семи миллионов долларов за маринованное тело Владимира Ильича Ленина».

В одном из писем – от директора компании, занимающейся производством печатной продукции в Вирджинии – говорилось: «Мы подходим к финальной стадии проектирования нового здания корпорации. Недавно мы обсуждали интерьер вестибюля и обнаружили, что не можем подобрать центральный элемент. Дизайнер согласен с нашей точкой зрения и считает, что там вполне можно поместить тело мистера Ленина».

Брокер инвестиционной компании «Меррил Линч» из Хьюстона, предложивший десять тысяч долларов, сказал: «Врядли моя жена разрешит мне держать Ленина в доме. Он не будет сочетаться с мебелью. Если моя заявка будет принята, я, скорее всего, подарю его Музею изобразительных искусств. В наших краях очень интересуются культурой».

К тому времени к министру Баранникову вернулось чувство юмора. Его представитель сообщил «Вашингтон пост», что все, подавшие заявки, получат по вежливому письму с отказом и благодарностью за проявленный интерес.

По последним сведениям, мистер Ленин по-прежнему мирно покоится на Красной площади, – словно дохлая мышь на полу в русской гостиной.