Текст книги "Дракон на краю света"

Автор книги: Кристофер Раули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 7

После этой ночи напряжение спало. Как будто что-то перешло на новый уровень. Сердце Релкина пело, когда он просыпался по утрам. Между ним и Лумби расцвело прекрасное чувство, такое глубокое, какой только и может быть настоящая любовь. Чувство это было глубже, чем все, что ему случалось испытывать раньше – с Миренсвой Зудейна, принцессой Урдха, или с Эйлсой, дочерью Ранара, его будущей женой из клана Ваттель. Релкин впервые за долгое время перестал беспокоиться о будущем. Словно тяжелый груз упал с его плеч.

Теперь он жил сегодняшним днем и даже не думал о том, что будет дальше. Как будет, так и будет. Совершенно очевидно, что будущее, если оно вообще есть, покрыто мраком и таит в себе опасности. Релкин жил только настоящим. Он стал новым человеком, начал новую жизнь, или, по крайней мере, старался в этом себя убедить.

Где-то в глубине души все еще твердил свое другой голос, голос здравого смысла, и Релкин не перестал к нему прислушиваться. Но его любовь к Лумби была так прекрасна, так очевидна и так сильна, что юношу буквально захлестнуло приливом эмоций.

Все следующие дни Релкин, казалось, парил в небесах. То же можно было сказать и о Лумби. Они не разлучались, бродили под луной, обнимались и целовались. Внимание Релкина к насущным проблемам ослабло, между тем рационы оскудели.

Базил поначалу наблюдал за происходящим со смущенной нежностью. Мальчик и хвостатая девушка практически перестали с ним разговаривать. Они жили теперь в своем собственном мире, где дракон был не ближе, чем луна. Но через некоторое время Хвостолом обиделся. Когда он занозил правую ногу, Релкин за целый день и не подумал вынуть занозу, и даже не спросил, как он себя чувствует.

И наконец Базил почувствовал странную ревность. Эти двое сидели, обнявшись, под защитой камня, стоявшего напротив двух других, тогда как он в полном одиночестве остался у костра и точил Экатор куском отличной пемзы, найденным Релкином несколько дней назад. Он занимался этим теперь каждую ночь. Против пуджиш, стремившихся цапнуть его сбоку за шею, тупой клинок был бесполезен. У костра раздавался скрип пемзы о сталь. Со стороны камней доносились взвизгивания, прерываемые поцелуями и вздохами.

Базил поклялся бы огненным дыханием Старого Глабадзы, что у людей самый долгий, самый извращенный способ продления рода среди всех созданий в мире. Он видел кошек, окруженных кружком возбужденных самцов, видел китов, ухаживающих за своими самками, но все это даже близко не походило на любовь людей. Этим всего казалось мало.

Одно было определенно: люди наслаждались оплодотворением яиц больше, чем драконы. Он вспомнил свое собственное ухаживание за зеленой драконихой на вершине горы Ульмо в далеком Кеноре. Это были золотые воспоминания для кожистоспинного дракона, но в них не было места всем этим бесконечным поцелуям и прижиманиям, на которые люди так щедры. У драконов любовь сильна и стремительна. Высокие Крылья, его супруга, ни разу в жизни не могла бы назвать любовь «прекрасной». Драконы-самцы знали, что стоит не вовремя убрать зубы с шеи возлюбленной, как в следующую секунду она разорвет тебе глотку. Эту особенность драконьей любви часто называли причиной уменьшения их численности, тогда как человечество только разрасталось.

Клинок был заострен до невозможного. На мгновение Базил ощутил сильное желание отразить какого-нибудь врага, самого сильного. На короткий, непредставимо яростный момент он почувствовал себя на поле боя. Враг падет под его клинком, враги всегда падали под его клинком с того дня, как колдуньи вручили ему великий Экатор. А потом, когда виверн немного остыл, обнаружилось, что ревность исчезла, сгорела в священном огне жажды боя.

Он вложил Экатор в ножны, а потом пошуровал в горячих камнях огромной палкой и вытащил запекающийся окорок однорогого. Проткнул своим длинным когтем. Похоже, окорок был готов.

Базил обсосал коготь и вздохнул. Давно не стриженные когти слишком длинны. Нога в занозах, да еще что-то оторвалось в перевязи джобогина. Его забросили. Чувство это было неприятным для кожистоспинника, привыкшего в легионах к лучшему уходу.

Он все же поел, а потом беспокойство подняло его на ноги и повело прочь от костра. Любовники не обратили на это никакого внимания.

На западе маячили залитые лунным светом холмы. Торопясь успеть до начала сезона дождей, путешественники подошли к холмам довольно близко, стремясь как можно скорее пересечь южные равнины, а потом и лес.

Сзади что-то вспыхнуло, и Базил оглянулся. Черные тучи горами громоздились на севере. Изредка сквозь них проскакивали молнии. Облака появлялись уже третью ночь, но дождя еще не несли.

То были предвестники муссонов, небольшие ураганчики, не наполненные влагой. Но все же их присутствие говорило о том, что времени для путешествия на юг осталось не много.

Дракон поднялся на вершину невысокого холма и прошел через заросли низкорослых акаций, мечущихся на ветру.

Кто-то крупный объедал их совсем недавно – целые ветки были ободраны. Занозы в правой ноге вынуждали Хвостолома хромать. Оставалось надеяться, что Релкин очнется от своего любовного безумия не слишком поздно. Базил ненавидел просить.

Он перевел взгляд на коричневатую во тьме равнину, покрытую пятнами лунного света. И тут глаза Базила округлились, взгляд замер. Огромное стадо больших четвероногих животных с костяными воротниками вокруг голов покрыло собой все пространство долины. Здесь были тысячи и тысячи зверей. Фырканье, рев, а иногда и стонущие крики доносились до его ушей. Когда ближайшее животное подняло голову, Базил увидел пару страшных рогов, торчавших над глазами, третий выступал на носу. Кроме того, тварь была раза в два больше Базила, да и тяжелее во столько же. Дракон подумал, что страшнее зверюги ему видеть не приходилось. Подумав, сколько у того может быть врагов, он понял, зачем нужно такое тяжелое вооружение. Лишь так можно было надеяться выжить рядом с красно-коричневыми пуджиш. Маленькие бусинки глаз животного уставились на него. Базил подумал, что он, пожалуй, не так хорошо скрыт, как ему кажется, и отступил на полшага в акации.

Численность стада огромных животных была потрясающей. Ему еще никогда не приходилось видеть столько ходячей плоти, хотя некоторые стада китов, если подумать, могут и превосходить в массе это сборище. Но ведь такое количество мяса должно, конечно, привлекать хищников на своем пути. Баз подумал, что, возможно, является не единственным зрителем, и повел глазами вверх-вниз по гребню холма, заросшего акациями.

Одного он увидел сразу – темнеющий среди деревьев силуэт примерно в полумиле отсюда. А потом чуть дальше мелькнул и еще один пуджиш, красно-коричневый, судя по очертаниям большой головы.

Базил тщательней осмотрел ближайшие окрестности. Последнее, чего ему хотелось бы, – это попасть в засаду красно-коричневых. Пуджиш были ужасно быстрыми для своих размеров. Дракон долго изучал потрепанные заросли и пришел к выводу, что он все же здесь один.

Тогда он вернулся к созерцанию огромного стада, мирно пасущегося на равнине. Такую картину следовало бы сохранить в памяти. Ему хотелось бы передать ее во всех деталях Пурпурно-Зеленому, если им с другом суждено будет когда-нибудь увидеться. Он знал, что Пурпурно-Зеленого потрясет мысль о таком количестве мяса вокруг. Базил усмехнулся про себя, ведь Пурпурно-Зеленый всегда был озабочен своим обедом ничуть не меньше красно-коричневых пуджиш.

Наконец Хвостолом повернулся и пошел к лагерю. Со всеми этими пуджиш в окрестностях лучше не отлучаться надолго. Огонек костра был виден во тьме издалека, так что он постарался двигаться как можно тише, совершенно не собираясь привлекать внимания хищников, которые, как он чувствовал, засели в акациях. Пуджиш, впрочем, не двинулись с места. Они приросли к своим наблюдательным постам, не сводя глаз со стада.

Через некоторое время Базил вздохнул свободнее и пошел, уже не скрываясь. Пуджиш он попросту не интересовал.

Мальчик сидел, на этот раз один, карауля в свой черед. Лумби спала.

– Что ты видел? – спросил Релкин. Базил прилег у костра.

– Большое стадо рогатых животных за этим хребтом. Должно быть, их там тысячи.

Релкин посмотрел в сторону хребта; за ним высились холмы.

– Не думаю, что они были там, когда мы разбивали лагерь.

– Ну так они сейчас там. И они не одни. Там еще с дюжину, если не больше, красно-коричневых, караулящих стадо.

При этой новости Релкин нервно поднял взгляд.

– Караулящих?

– Ты слышал дракона. – Базил отбросил в сторону то, что осталось от запеченного окорока старого однорогого. «

– Они не видели тебя?

– Не знаю. Возможно, не заинтересовались.

– Ради богов, надеюсь, что нет. Нам лучше уйти утром до зари; Вдруг они побеспокоятся о еде на завтра и заметят нас.

Несмотря на былые воинственные мысли, Базилу не улыбалось встречаться с утра с красно-коричневыми.

– Звучит хорошо. Пойдем-ка прямо сейчас. Разве что немного соснем.

– Почему ты хромаешь?

Ах, мальчик наконец-то заметил, что на руках у него раненый дракон.

– Занозил ногу еще утром. Релкин всплеснул руками.

– Почему же ты ничего не сказал? Я-то думал, ты просто натрудил ноги.

Базил прикрыл глаза, чтобы сдержать раздражение.

– Обычно дракону не приходится докладывать об этом. Драконопас, как правило, сразу же берется за пинцет. Теперь же, похоже, Драконопас перестал заботиться о драконе.

Релкин издал протяжный стон.

– Я не знал. Придвинь ногу поближе к костру, я посмотрю, что можно сделать.

Релкин развернул свои инструменты и принялся за работу.

– Почему оплодотворение яиц заняло столько времени? Пора бы тебе вернуться в норму.

– Я не дракон, Баз. Мы разные. Ну я имею в виду людей. Мы не такие индивидуалы, как драконы, не такие сильные, не питаемся одним мясом.

– Ты что, собрался говорить бесконечно?

– Ты не понимаешь. Это не то. Это больше… ну я не знаю, как сказать… это… это то, что мы называем любовью. Мы иногда не можем управлять ею.

Базил вскрикнул, когда Релкин вытащил дюймовую занозу из его ноги.

– Это самая плохая, – успокоил его Релкин.

– Когти слишком выросли.

– Ты прав. Прости, Баз, обещаю, что не буду больше таким невнимательным.

Релкин вытащил остальные занозы, потом постриг отросшие когти и подточил их.

Дракон заснул, утешенный заботой Релкина о его занозах и когтях. На севере вспыхнула молния, и глухой удар грома разнесся над землей.

Глава 8

Дракон спал, тихонько – для него – похрапывая. Релкин сидел, поддерживая небольшой костерок, который остался от старого, потухшего, пока мальчик вглядывался во тьму, пытаясь уловить признаки приближения красно-коричневых пуджиш. Путешественники на этот раз не соорудили защитное ограждение и могли полагаться лишь на Базила и его меч. Но в ночном мраке шелестела только сухая трава, и никакие грозные тени не показывались. Так что Релкин позволил себе расслабиться.

Через некоторое время мысли его заплутали. Он недоумевал, что за странные кости выбросил за него старый Каймо. Ему, еще совсем мальчику, пришлось пройти полсвета, быть свидетелем великих битв, встретиться лицом к лицу с Повелителем Рока Херутой у самого жерла вулкана. Каким-то образом все это пережить – и только лишь для того, чтобы оказаться выброшенным на пустынный берег.

Не уловка ли это судьбы? Не втягивают ли его боги снова в свои таинственные игры? Он содрогнулся. Собственно, Релкин дошел до того, что обычные превратности судьбы его уже не волновали. Даже сражения. В бою события развиваются так быстро, что для страха места не остается. Но сверхъестественные события – вроде магической твари в карьерах под городом Дзу – все еще задевали юношу. Вот в таких случаях боги и мечут кости. Они загоняют вас в колею Провидения, и вы ничего не можете поделать.

«Интересно, – подумал Релкин, – как они уживаются со старыми богами? А может, они и есть старые боги?»

В бою все случается так, как раскинет кости Каймо, разве что вмешается бог войны, старый Асгах. Если вы достаточно храбры и доблестны, он сохранит вас для своих целей. Избранники Асгаха во времена Золотого Вероната проживали долгую жизнь, несмотря на бесчисленные опасности и риск.

Релкин покачал головой. Он ведь не герой золотого века. Разбив уголья, подкинул в костер новое полено. Он всего лишь делает, то, что положено, и иногда ему везет. Эти старые герои – существа совсем другой породы, сомневаться не приходится. Но чем же занимаются те странные золотистые создания? Что у них за роль? И почему даже Великие Ведьмы Рибела и Лессис боятся поминать их имена?

Не золотистые ли создания и есть та грозная сила, что ведет его к кошмарному концу? Представить подобное трудно, ведь они были так доброжелательны к нему, но, может, он для них всего лишь нечто вроде кролика, обманутого в своей естественной осторожности? Может, его, приговоренного к ужасной смерти, просто собираются забросить, куда им нужно, вот и все?

Релкин помолился старому Каймо о заступничестве. Дела богов и богинь казались слишком сложными и вызывали священный страх. Релкин не мог чувствовать себя спокойно рядом с ними. Каймо для него был достаточно хорош. Бросал кости, смотрел на выпавшее число и определял, что с тобой случится, учитывая демонстрируемое тобой искусство. Так еще можно было жить.

Релкин поднял взгляд на звезды. Созвездия тут были новыми, с ними он познакомился впервые, лишь попав в тропики. Ближе к горизонту он разглядел и некоторые известные ему созвездия: вот Коза, а вот Баран. Еще он увидел одну из красных драконьих звезд, она стояла довольно высоко, а вот других видно не было. Дракон заинтересуется ею.

Звезды Релкин разглядывал еще совсем маленьким. Ему повезло. В деревне Куош в те времена жил Руперно-Астроном, менторски настроенный старик, больше всего на свете любивший делиться своими знаниями о звездах.

Мысли об огромной Вселенной всегда настраивали Релкина на смиренный лад. Это уж точно Рука Матери, как говорили в храме. «Боги Вероната лишь марионетки в этой Руке, – объясняла жрица. – Рука Ее – это подмостки, на которых выступают люди». Он рассмеялся, покачав головой. Боги и богини – все это слишком сложно для драконопаса со скудным образованием. Кто знает, что есть боги?

Зеленая Соляная Звезда, бело-голубая Правая, эти он знал хорошо. В Кеноре их видно только летом. После приливов священного божественного страха мальчик всегда ощущал какое-то умиротворение. В масштабе Вселенной его судьба мало что значит. Так же как затерялся он в просторах необъятного Рителта, так и сам мир его затерян в огромном космосе.

Рядом что-то вспыхнуло. Он оглянулся через плечо. Черные тучи наползли с севера. Грянул гром и прокатился по равнине. Релкин быстро осмотрел окрестности. В слабом свете звезд, озаряющих равнину, пуджиш видно не было, но вот север тонул в непроглядной тьме.

Новая вспышка. На этот раз молния разветвилась и далеко осветила равнину. Раскат грома был сильнее предыдущего. Свет угас в неожиданном порыве ветра с севера.

Проснулась Лумби. Молча сидела она рядом с любимым, глядя на приближающиеся тучи. Он понимал чувства, обуревавшие ее. Пришли дожди.

– Мы опоздали, – проговорила она наконец. Релкин подумал, что она, наверное, права. Все это казалось несправедливым до невозможности. Они прошли весь этот путь, как стремительные гонки; как же они могли оказаться в проигрыше? Да к тому же на финише им придется промокнуть до нитки. Снова сверкнули молнии, на этот раз гораздо ближе, вслед за ними ударил такой гром, что заложило уши. Базил проснулся и автоматически схватился за меч. Огромные глаза заморгали.

– Откуда это взялось? – прошипел он.

– Сейчас нас сдует, – отозвался Релкин. Он оказался прав. Ветер крепчал, и им пришлось срочно затаптывать костер, чтобы тот не перекинулся на траву, гулявшую вокруг широкими волнами.

Наползли тучи. Из них вылетело несколько молний. Треск и грохот резал уши. Шуму было так много, что поначалу путешественники не заметили, как что-то изменилось. А между тем перемена произошла. Впрочем, через некоторое время они услышали, как трясется земля. Релкин поймал взгляд дракона.

– Здесь нет вулканов, – сказал Релкин. Базил резко поднял голову. Релкин повернулся. На вершине гребня было какое-то движение.

– Ни-еи-еи!

Лумби уже была на ногах. Пошел первый дождь. Он был теплым, но ветер сек каплями так, что приходилось прятать лица.

– Звери несутся! – Релкин тоже вскочил, хватая мешок и лук.

– Бежим, – бросил дракон.

Почти невидимый в потоках дождя, освещаемый вспышками молний длинный склон от гребня, поросшего акациями, быстро заполнялся безбрежным морем движущихся зверей.

Дождь был неровным. Примерно каждые полминуты он усиливался, а временами резко прекращался. Ветер же не утихал, и троице пришлось бежать сквозь колышущуюся траву. Впереди при вспышках молний им была видна казавшаяся ровной бескрайняя равнина. Звери неслись широким фронтом, и не было никакой надежды выскользнуть за его границу.

Участь путешественников разделила и парочка огромных красно-коричневых, бегущих теперь впереди наступающей орды трехрогих. Похоже, они тоже понимали, что единственным спасением для них был бег из последних сил. Трехрогие не могли перейти в галоп, тем не менее они способны были передвигаться довольно быстро и, что хуже всего, довольно долго.

Ничего не оставалось, как бежать, бежать и бежать. Любое другое решение означало смерть под копытами разъяренной стены мускулов. Даже эскадрону драконов, вооруженных драконьими мечами, не под силу было бы удержать орду пятитонных зверей.

И тут Релкин заметил, что равнина впереди резко обрывается. Они находились у края каньона, такого глубокого, что дно его терялось во тьме. Стены его были почти отвесны.

Они повернулись. Сзади наступала стена смерти. Пуджиш остановились на краю, взревев от страха и ярости. Один стремительно пронесся мимо путешественников, словно бы ища пути спуститься вниз.

Релкин искал того же. Каньон был огромен, перепрыгнуть его было невозможно. Трехрогие приближались. Мальчик внимательно оглядел утес и через мгновение был вознагражден – он обнаружил скальный выступ футах в десяти от верха. Чуть дальше выступ уходил под каменный потолок, нависший над каньоном.

– Туда! – махнул он рукой. Это решало все. Лумби тоже увидела, но тут же развернулась назад.

– Но как с этим справится Баз?

Базил уставился на уступ. Расстояние до него было куда больше роста дракона. Виверну надо было совершить невероятный прыжок. Он мог запросто сломать ноги или, споткнувшись о край уступа, шириной не более десяти футов, скатиться вниз навстречу смерти.

Но, оглянувшись назад, дракон понял, что мешкать нельзя. Трехрогие были уже в пятистах футах и продолжали приближаться с приличной скоростью. Они все еще не замечали каньона. Ярко вспыхнула молния, позволив разглядеть лес колышущихся рогов и шейных обрамлений.

Большие красно-коричневые ревели от страха и растерянности.

Релкин потянул дракона за руку.

– Баз, делай, как я. Нам нужно соскользнуть вниз, а потом добежать до навеса. Видишь его?

– Вижу. Я не доверяю ему.

– Доверься. Вперед.

Релкин сел на край, повернувшись лицом к каньону, потом бросил вниз мешок и лук, лег грудью на край, раскинув руки, потом прыгнул на выступ, тут же упав на бок, чтобы смягчить удар.

Лумби уже успела слезть вниз. Она помогла юноше подняться.

Базил подошел к краю. Скальный выступ выглядел очень маленьким; за ним зияла тьма каньона. Подоспевшие пуджиш одновременно взревели, раскрыв свои огромные пасти. Времени на жалобы и претензии не оставалось. Дракон оттолкнулся и почувствовал, как съезжает по горе. Проклятый джобогин разорвался, перевязь тоже. Стукнувшись обо что-то твердое. Баз, казалось, на целую долгую минуту завис в свободном падении, а потом приземлился на скалу, ударившись об нее ногами и ссадив кожу.

Он долго лежал, не в силах вздохнуть. Потом попытался двинуть конечностями, – У тебя получилось, Баз! – прокричал Релкин прямо ему в ухо, пытаясь поднять друга. Базил чувствовал, что это последнее, что у него получилось. Падение вышибло из него дух. Трехрогие же по-прежнему приближались, и они не остановятся на краю, как он понимал. Кое-как он поднялся на свои огромные ноги. Хвост его уперся в стену, ища опоры. Уцепившись руками за камень, он откинулся вправо, и в этот же миг ужасная молния расколола небо. Немедленно раздался долгий неистовый гром.

Этого хватило, чтобы разглядеть перелетавшего через край впереди первой группы трехрогих красно-коричневого пуджиш. Пуджиш упал во тьму с отчаянным криком, за ним последовали пятеро трехрогих, все пролетели прямо над выступом.

– Беги, Баз, беги! – Мальчик и Лумби были уже под навесом.

Он метнулся вперед; это было трудно. Ноги нестерпимо болели, дышать было нечем, но он понимал, что, останься он на месте, его настигнет смерть. Сделав шаг-другой, он вдруг споткнулся и упал, едва не перелетев через край уступа; лишь случайно его подстриженные когти удержали падающее в бездну тело, со скрежетом вонзившись в камень.

Что-то большое ударилось о скалу прямо за ним, а потом унеслось навстречу гибели. Он опустился на четвереньки и одолел последние несколько футов, а потом сжался под навесом. Мальчик и Лумби потеснились, освобождая дракону место.

Скальный выступ сотрясался снова и снова от короткого соприкосновения с огромными телами на их долгом пути к далекому дну каньона. Ураган хлестал по земле, сверкали молнии, и стремительный поток огромных животных продолжал рушиться на скалу, перелетать через край и исчезать во тьме. От скалы отломился кусок, но та часть, где находились трое путешественников, устояла. Наконец поток зверей иссяк. Уцелевшие трехрогие кучей сгрудились у обрыва и закружили там, крича и стеная. Тут стал стихать и ураган, дождь сначала пошел тише, а потом и вовсе кончился.