Текст книги "Как стать героем"

Автор книги: Кристофер Хили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

4
Прекрасный Принц лишается группы поддержки

Лиам никогда не сомневался, что он настоящий герой. Честно говоря, мог бы и не так искренне в это верить. Впрочем, он был не виноват: его с раннего детства почитали, словно полубога. Беззастенчивое низкопоклонство началось вскоре после рождения принцессы Шиповничек, дочери короля и королевы Авонделла. Они объявили, что ищут подходящего принца, с которым можно было бы ее обручить, – редкий случай, когда Авонделл предпринял внешнеполитический шаг. Когда принцесса войдет в возраст, то станет женой этого принца, и королевства их объединятся навеки.

По воле случая королевство Авонделл располагалось на золотых рудниках – по всей видимости, неисчерпаемых. Страна, которой удалось бы заполучить Авонделл, стала бы супердержавой. Гарет, король сопредельной Эринтии (которая из-за государственной границы никак не могла наложить лапу на золото Авонделла), решил на это подписаться. Жадный до богатств король Гарет предложил своего трехлетнего сынишку Лиама в качестве достойного будущего супруга для принцессы Шиповничек. К несчастью, золото Авонделла привлекало и множество других королевств, так что конкуренция за крошечную ручку принцессы Шиповничек была жестокая. Малютки-принцы съезжались со всего мира, чтобы предстать перед королевской четой Авонделла, и у каждого имелся свой особенный талант. Из Валериума прибыл малолетний чечеточник, из Свенляндии – младенец, чьи родители уверяли, будто он умеет говорить по-дельфиньи. Четырехлетний принц из Янгельгейма просто чудеса творил на своем флюгельгорне. А пятилетний принц из Штурмхагена (один из братцев Густава) продемонстрировал способность пнуть цыпленка так, что тот улетел на сорок ярдов.

Отец Лиама опасался, что малютка затеряется в толпе, и прибег к жульничеству. Едва Лиам проковылял к тронам короля и королевы Авонделла, в зал вбежали два вооруженных до зубов убийцы. На самом деле это были актеры, которых нанял Гарет, и у каждого к башмаку было привязано печеньице с корицей – любимое лакомство юного Лиама. «Убийцы» встали между принцем-дошкольником и королевской четой, и едва Лиам в восторге схватился за печенюшки, как актеры доказали, что знают толк в своем ремесле. Малыш дергал и тянул за сладости, а актеры вертелись на месте и стонали от боли. Они делали сальто, кувыркались, падали друг на дружку. А правители Авонделла увидели, что трехлетний мальчонка отправил в нокаут двоих взрослых громил. К тому времени, как к месту «схватки» прибыла королевская стража, крошка Лиам стоял над двумя бесчувственными телами и с довольным видом хрустел печеньицем.

После этого не осталось никаких вопросов, какого принца избрать в женихи принцессе Шиповничек. Король Эринтии привез сына домой с победой. В честь мальчика устроили парады и фестивали и учредили премии. Кстати, два актера не сумели доказать свою невиновность и были приговорены к пожизненному заключению в подземельях Авонделла, однако Гарета это не заботило – зато теперь он станет богатым (ну, то есть еще богаче, ведь он и так уже был королем).

Юный принц Лиам с восторгом грелся в лучах славы, хотя и не совсем понимал, за что она ему досталась.

– За что меня все так любят? – спрашивал он отца.

Король Гарет не хотел говорить сыну правду – что на самом деле народ Эринтии такой же жадный, как и ее король, и что все так холят и лелеют Лиама, потому что в один прекрасный день он сделает свою страну несказанно богатой, женившись на сокровищах Авонделла. И все это знают. Вместо этого Гарет отвечал сыну:

– Потому что ты герой.

Именно это Лиаму и надо было услышать. С этого момента он бросил все силы на то, чтобы стать армией из одного солдата, готовой прийти на выручку по первому зову. Лиам прекрасно для этого подходил. Принц отличался силой, отвагой и ловкостью и от природы отменно владел мечом. И даже внешность у него была соответствующая: высокий, стройный, с кожей карамельного оттенка, ясными зелеными глазами и блестящими черными волосами, которые всегда выглядели так, словно их только что взметнул ветер.

Рис. 11. Принц ЛИАМ

Вот приблизительный распорядок дня принца Лиама: завтрак, предотвращение вооруженного ограбления, ланч, спасение заблудившихся малюток от свирепых волков, присутствие в качестве почетного гостя на церемонии открытия новой кузницы, обед, спасение немощной старушки из горящего дома, полезный для здоровья перекус, сон.

Само собой разумеется, Лиаму не приходило в голову, что все это не так уж необходимо, что можно день-деньской качаться в гамаке и попивать кокосовое молоко прямо из скорлупы и все равно быть кумиром своего народа, – и хорошо, что не приходило, потому что репутация героя значила для Лиама очень много.

В тот единственный раз, когда Лиаму не удалось предотвратить преступление – когда легендарный Меч Эринтии, бесценная реликвия, был украден прямо из витрины в королевском музее, – принц приготовился к худшему. Он был уверен, что бесконечный поток похвал и восхищения быстро иссякнет, и поэтому собрал подданных, чтобы принести публичные извинения. И к своему изумлению, увидел в толпе плакаты с надписью «Мы любим Лиама». Кто-то даже высек его статую из сливочного масла. Честное слово, героизм их не интересовал.

То есть не интересовал до инцидента со Спящей красавицей. Если бы Лиам не отправился ей на помощь, королевское бракосочетание оказалось бы под угрозой. Когда злая фея своими чарами погрузила принцессу Шиповничек – и всех жителей Авонделла заодно – в колдовской сон на целых сто лет, народ Эринтии – тут уж можете не сомневаться – потребовал, чтобы Лиам, не откладывая, отправился туда и исправил положение. Так он, конечно, и поступил.

Лиам выследил злую фею, хитростью изловил ее и держал за крылышки, пока она не проговорилась, что чары можно разрушить, если поцеловать принцессу Шиповничек. Получив необходимые сведения, Лиам благородно отпустил врага. В уплату за его доброту фея превратилась в исполинского зубастого демона и едва не откусила Лиаму голову. После сильно затянувшейся битвы, за которую противники успели применить и сальто, и захваты, и приемы карате, и даже несколько крепких пинков копытами, Лиам одержал верх, пронзив демона-фею мечом.

Ну а потом быстренько чмокнул принцессу Шиповничек в губы, и она вместе со всем королевством тут же вскочила и давай праздновать.

Следующие два-три месяца были едва ли не счастливейшими в жизни Лиама. В его честь в обоих королевствах устраивали приемы и парады, на него неиссякаемым потоком хлынули подарки и призы. Одна неприятность: менестрели принялись повсюду распевать «Балладу о Спящей красавице». Лиам никогда не был особым поклонником эринтийского королевского песнопевца Тиресия Мелодического: слишком уж тот увлекался балладами об отрицательных героях («Баллада о Разбойничьем Короле», «Пых-пых, пыхает дракон», «Разбойничий Король наносит ответный удар» и т. д. и т. п.) и как-то забывал писать песни об отважных подвигах Лиама. А когда наконец написал, то умудрился ни разу не назвать принца по имени. Лиам был серьезно задет, однако утешился тем, как обожали его жители родного города.

Когда суматоха наконец улеглась, Лиам вдруг подумал, что ни разу толком не поговорил с принцессой Шиповничек – только бросил ей: «Доброе утро. Считай себя спасенной». Ему захотелось познакомиться с ней поближе. Поэтому он совершил крайне необычный для себя поступок – послал ей записку. Ладно бы только это – он еще и предложил ей встретиться. Лично. Два человека из разных королевств, помолвленные с детства, должны были увидеться и поговорить. Куда только катится мир?!

Лиам послал записку, где предлагал принцессе Шиповничек встретиться в саду при королевском дворце Авонделла и провести там вместе некоторое время для более близкого знакомства. И страшно удивился, когда от принцессы пришел ответ: «Куда уж ближе? Я знаю, как тебя зовут. Знаю, где ты живешь. Будь на месте в день свадьбы, больше от тебя ничего не требуется».

Лиам решил попытать счастья еще раз. Его гонец вернулся в Авонделл с другой запиской, где Лиам страстно и красноречиво объяснял, почему им с принцессой Шиповничек так важно получше узнать и понять друг друга, прежде чем они поженятся. На этот раз ответ был несколько благосклоннее: «Как хочешь».

Вот они и встретились. Когда Лиам увидел спящую принцессу Шиповничек, то подумал, что она и вправду красавица (собственно, поэтому поцелуй и прошел так гладко). Нежные бледные щечки, густые каштановые кудри, окружавшие голову огромным пушистым нимбом, – принцесса казалась милой и кроткой, прямо ангелочек. Однако когда в назначенный день Лиам вошел в розовый сад и увидел, как Шиповничек стоит руки в боки, выгнув бровь и крепко-накрепко поджав губы, он несколько опешил. Оказалось, она гораздо резче и грубее. Лиам постарался не обращать на это внимания и приблизился к ней с галантным поклоном.

Рис. 12. Принцесса ШИПОВНИЧЕК

– Благодарю, что согласилась встретиться со мной, – молвил он. – До свадьбы осталось всего несколько дней, и я мечтаю познакомиться с тобой поближе.

Он никак не ожидал, что Шиповничек упрется обеими ладонями ему в грудь и пихнет в ближайший куст.

– Вот что, герой, – прорычала она. – Если ты послал подальше какую-то колдунью, не думай, будто ты тут главный!

– Она была фея, а не колдунья, – ответил Лиам, оторопевший от такого напора. – По правде говоря, не понимаю, что тебя так рассердило.

– Я знаю, ты о себе очень высокого мнения, – сказала Шиповничек. – Но со мной такие фокусы не пройдут. Меня растили как настоящую принцессу. А значит, я получаю все, что захочу, и тогда, когда захочу! В этом браке ты будешь работать на меня.

Лиам был оскорблен до глубины души.

– Я работаю на свой народ, – сказал он. – Предлагаю помощь, как только она требуется.

– Народ! Ха! – Шиповничек фыркнула и отбросила за спину впечатляющие кудри. – Народ – он чтобы полировать мне диадемы и готовить мне пудинги. Мне все детство пришлось прятаться из-за этой придурочной колдуньи…

– Феи.

– …и я только-только заняла свое законное место и стала жить, как положено принцессе! Хочу развлечься – для меня танцуют. Хочу пить – отдают свой стакан воды. Хочу пирожное – мне на него пожертвуют последнюю горсточку муки. Вот, смотри! – Шиповничек нагнулась и небрежно вырвала целую клумбу орхидей. Смяла бесценные цветы в кулаках и швырнула переломанные стебли и лепестки на выложенную галькой дорожку. – Знаешь, кто пойдет в самые дальние пределы царства Ком-Пай и сразится с ядовитыми змеями, чтобы принести мне новые орхидеи? – спросила она со злорадной усмешкой. – Народ! – Шиповничек шагнула к Лиаму и бросила ему в лицо смятый лепесток. – Чего стоишь, женишок? Язык проглотил?

– Не называй меня «женишок», – проговорил Лиам не без отвращения. Ему приходилось сражаться с жуткой нежитью и выбираться из смертельных ловушек, однако с ним в жизни не случалось ничего противнее этого разговора. – Знаешь, я не уверен, что хочу на тебе жениться, – добавил он.

– А что?

– Ты злая.

– Ой-ой! – притворно застонала Шиповничек. – Что, герой, кишка тонка?

– Пожалуйста, скажи, что это была неудачная шутка.

– Хотел узнать меня получше – так получай! Принцесса Шиповничек ни перед кем не сдерживается!

– Тогда все это бессмысленно, – печально произнес Лиам. – Я никогда не смогу полюбить такую, как ты.

– А вот и ошибаешься, пупсик! Все знают, что я твоя единственная любовь!

– Кто тебе сказал? – воскликнул Лиам. – Злая фея, которая хотела нас всех погубить? Да, она говорила, что-де чары снимет поцелуй любви. Правда, она же потом превратилась в чудовище и хотела меня съесть. Ну как, поверим ей на слово?

– Расчирикался! – Шиповничек скорчила издевательскую гримасу и изобразила ручкой, как птица открывает и закрывает клюв. – Мы с тобой все равно поженимся. Наши родители давным-давно обо всем уговорились. Ты завидная добыча – тебя все любят, ты из уважаемой семьи, да и смотреть на тебя не противно. Именно такой и должен сидеть рядом со мной на троне, чтобы народ расслабился и решил, будто ему ничего не угрожает, – а потом я превращу их жизнь в страшный сон!

– С этим я никогда не соглашусь, – уперся Лиам.

– А тебя никто и не спрашивает. Мы с тобой одной веревкой связаны, слышишь, Прекрасный Принц? – Шиповничек четыре раза ткнула Лиама пальчиком в грудь на каждый слог – «Пре-крас-ный Принц», – после чего села на скамейку поодаль от Лиама и поддела обеими ножками поилку для птиц, прогнав перепуганную пичужку. – Иди почисти мне кумкватов.

Лиам молча ушел, сел на коня и вернулся в Эринтию, где заявил, что вечером выступит перед народом.

* * *

Тысячи жителей Эринтии столпились перед королевским дворцом, не сводя глаз с мраморного балкона с золотыми перилами, откуда вскоре к ним обратится принц. Раздались аплодисменты – это распахнулись двери матового стекла и Лиам вышел поприветствовать толпу. На нем была свободная синяя рубашка и черные штаны, заправленные в коричневые кожаные сапоги, меч на боку и багряный плащ, трепетавший на ветру. Прежде чем заговорить, Лиам несколько секунд смотрел на слушателей, охваченных неистовым восторгом. «Зачем мне жена, когда у меня столько преданных почитателей?» – подумал он.

На балкон позади принца вышли король Гарет и королева Гертруда. А следом за ними – двенадцатилетняя сестренка Лиама Лила: она подбежала и быстренько чмокнула Лиама в щеку, а потом вернулась к балконным дверям. Лила носила каштановые кудряшки распущенными, любила засучивать по локоть рукава элегантных платьев, наряжаться в которые заставляли ее родители, и, несмотря на нежный возраст, была лучшим другом и наперсницей Лиама, а также единственным человеком во всей Эринтии, кто ценил Лиама именно за добрые дела. Но даже она не знала, зачем Лиам решил показаться подданным.

Король похлопал Лиама по плечу.

– Нам не терпится услышать твое важное заявление, – сказал Гарет, который рассчитывал, что Лиам решил провести медовый месяц в Валериуме, как советовали король с королевой. Очень уж хороши были там в это время года роллы с омаром. – Я хотел приказать Тиресию все воспеть, только, похоже, он куда-то подевался и его не могут найти.

– Отец, не нужно звать барда, – сказал Лиам. – Я быстро.

Он повернулся к толпе.

– Народ Эринтии, – сказал принц. Гул голосов внизу затих. – Спасибо, что пришли. А еще спасибо за доброе отношение ко мне и моим родным. – Он показал на родителей, и толпа снова разразилась аплодисментами. Когда шум унялся, Лиам продолжил: – Я хотел бы сказать кое-что важное по поводу королевской свадьбы.

– Меренгу дадут? – крикнул кто-то из толпы.

– К сожалению, нет. Меренги не будет. На самом деле…

– Вас обвенчают на воздушном шаре? – крикнул другой голос.

– Нет, конечно нет. Зачем?! Так вот, что касается свадьбы…

– А дадут сосиски на палочках и разные соусы, чтобы в них макать? – завопил кто-то третий.

– Нет.

– А меренга?

– Я же сказал – не будет меренги. Послушайте, сограждане, пожалуйста, дайте мне…

– А к месту венчания вы проедете на единороге?

– Не будет никакого венчания! – выпалил принц. Толпа ахнула более или менее слаженным хором вместе с королем и королевой. – Простите меня. Я для этого вас и собрал. Свадьба отменяется. Мы с принцессой Шиповничек все обсудили и решили, что лучше остаться друзьями. – Как бы он ни относился к принцессе Шиповничек, но говорить о ней дурно при своих подданных не хотел.

Сограждане взволнованно загалдели, и тогда король шагнул вперед, встал рядом с сыном и обратился к толпе:

– Ха-ха. Ох уж этот Лиам. Ваш принц над нами подшучивает.

– Нет, отец, – возразил Лиам. – Я серьезно.

– Я же говорила, он все испортит, – пробурчала королева Гертруда. – Слишком уж он правильный!

– Послушайте, – сказал Лиам. – Мы с принцессой Шиповничек друг другу не подходим.

– Но ты же ее любишь! – воскликнул король, встопорщив длинные усы.

– Нет, не люблю, – просто ответил Лиам.

– Ты поцеловал ее и снял злые чары! – напомнила королева. – Поцелуй любви!

– Мне кажется, тут все как-то по-другому устроено, – вздохнул Лиам. – По-моему, ее мог разбудить поцелуем кто угодно. И вообще – разве можно полюбить девушку, которую никогда не видел?

– Именно так и надо! – прогремел король. – Ты женишься на принцессе Шиповничек! Так написано!

– Ты же сам и написал, – отмахнулся Лиам, который уже начал сердиться на родителей. – Ты все за меня решил, когда мне было всего три года. У меня никто не спрашивал, хочу я на ней жениться или нет!

– У тебя нет выбора! – отрезала Гертруда.

– Послушайте, мама и папа, – прошептал Лиам. – Вы с ней когда-нибудь разговаривали? Она не очень хороший человек.

– Неужели ты думаешь, будто мне есть дело до ее характера? – зарычал Гарет. – Ее семья невообразимо богата!

Услышав подобное признание в алчности, Лиам был потрясен. Он перевесился через перила балкона и закричал:

– Свадьба отменяется! Прошу меня извинить!

В мгновение ока толпа принялась свистеть и улюлюкать – так же громко, как приветствовала его минуту назад. Крики «Наш герой!» сменились воплями «Предатель!». Лиам впервые в жизни столкнулся с тем, что народ Эринтии им недоволен. Словно любимые золотые рыбки в аквариуме ни с того ни с сего обернулись свирепыми пираньями. Лиам растерялся и даже несколько испугался.

– Стыдно должно быть! – завизжала какая-то женщина.

– Тоже мне принц! – заорал какой-то мужчина.

Лиам крикнул вниз:

– Верьте мне, люди! Я же тот самый герой, каким был всегда, правда?

– Нет! – отозвался кто-то и швырнул в принца башмаком. Тут на балкон полетела всякая всячина – трости, камни, бутерброды.

– Поразительно, – пробормотал Лиам. – Это мятеж.

В лицо королю Гарету угодил помидор, и на усах повисла красная мякоть. Гертруда принялась стирать грязь с пышной растительности на лице супруга.

– Мы тут ни при чем! – сердито крикнула она толпе. – Мы как раз хотим его женить!

Она перехватила в полете черствую булочку и швырнула обратно в толпу.

– Домой, быстро! – Это была сестра Лиама. Она схватила его за руку и втащила за двери.

– Лила, ты понимаешь, что происходит? – спросил Лиам, когда принцесса закрыла узорчатые стеклянные двери. – Я с самого начала подозревал, что родители не против заполучить богатства Авонделла, однако, право же…

– Очевидно, маму с папой волнуют только деньги, и больше ничего, – ответила Лила. – По-моему, всех остальных на площади тоже. Я понимаю, они давным-давно ждут не дождутся королевской свадьбы, и все-таки… бе-е!

– Я предполагал, что будет недовольство, – продолжал Лиам. – Но чтобы так!..

– Подожди, они немного успокоятся, и я со всеми поговорю и постараюсь все уладить, – сказала Лила.

Рис. 13. Принцесса ЛИЛА

– Лила, пойми меня правильно, тебе всего двенадцать… – начал Лиам.

– Сама знаю, – лукаво улыбнулась Лила. – А значит, у меня с минуты на минуту может начаться переходный возраст. Зато пока еще я не лишена детского очарования. Отлично покоряет сердца. Честное слово, я только поэтому хожу в этих букольках, как нравится маме. В общем, я напомню этим людям, сколько поразительных подвигов ты совершил за последние годы. Ты мой герой. И уж я добьюсь, чтобы ты снова стал их героем.

В эту минуту Лиам почувствовал, что любит сестру крепче прежнего.

– Задал я тебе работенку, – проговорил он. – А мама с папой как же? Честно говоря, мне кажется, они женят меня на принцессе Шиповничек против моей воли.

– С ними я тоже разберусь, – отмахнулась Лила. – Только пока не спрашивай как, я еще не придумала. Наверное, постараюсь их убедить, что потерять сына куда хуже, чем отказаться от груды золота. На это нужно время. А ты пока поезжай отдохни.

– Отдохнуть? Куда?

– За границу. В Эринтии у всех на тебя здоровенный зуб. Так что поезжай туда, где о тебе никто ничего не знает, кроме того, что ты персонаж из «Спящей красавицы».

– Ха! Из этой баллады? За границей никто не знает, что я оттуда, там же не говорится, как меня зовут!

– Вот именно, – кивнула Лила. – Побудешь просто Прекрасным Принцем. Прекрасных Принцев все любят. Верни себе славу.

– Какую славу? Прекрасный Принц вообще не герой, – проворчал Лиам. – Все считают, будто он всего-навсего поцеловал девушку и разбудил ее. А у меня заслуг гораздо больше!

– Лучше пусть тебя любят за какую-то ерунду, чем ненавидят за просто так, правда? – спросила Лила.

Лиам подумал над советом сестренки. Лила была совсем ребенок, но очень умная. В прошлом ей доводилось попадать в самые разные заковыристые истории – и благополучно из них выбираться. А в ее нынешнем плане определенно просматривалась логика. Прилежные размышления были прерваны внезапным грохотом – это в дверь балкона попала жареная индейка и на вышитый ковер посыпались осколки стекла и начинка.

– Тяжелая у кого-то рука, – заметил Лиам.

Сестра потащила его к лестнице, которая вела в дворцовую кладовую, и они наскоро обнялись на прощание.

– Тебя снова полюбят, не беспокойся, – заверила его Лила. – А теперь поторапливайся, выйдешь через черный ход. А мне надо идти спасать наших жадюг-родителей.

Она оставила Лиама на верхней ступеньке и бросилась обратно на балкон.

– Спасибо, сестричка, – проговорил принц ей вслед. Сбегая по лестнице, он слышал, как принцесса кричит беснующейся толпе:

– Эй, кто это тут птицами кидается?

Лиам бесшумно проскользнул через кладовую в королевскую конюшню. Поскольку практически все граждане королевства собрались на площади по другую сторону дворца, ни слуги, ни конюхи не видели, как он вскочил на своего вороного жеребца и ускакал через задние ворота дворца.