Текст книги "Хозяин Улицы (СИ)"
Автор книги: Кристина Жиглата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава шестая.
Бросив пальто в угол, я уселась на кровать и приступила изучать свой телефон. Я не видела его пять дней, ни с кем не общалась из своих все это время! Поэтому сразу ввела пароль, сняв блокировку экрана. Меня удивило, что нет ни единого пропущенного звонка и сообщения. Но когда я зашла в папку вызовов, их оказалось множество, только они уже были просмотрены, как и сообщения.
Меня разозлило это, ведь мне казалось, что я ставила сложный пароль и была уверена, что мои личные данные будут сохранены. Теперь, когда я поняла, что все эти дни мои переписки читали, меня начала одолевать злость. Порадовало только одно – что во всех сообщениях, оставшихся в телефоне, не было никакой информации, которая могла выдавать мою прежнюю жизнь. Также там не было ничего о смерти моих родителей. Просто некоторые слова соболезнования и все.
Я проверила все сообщения, которые пришли на этот телефон за последние пять дней, чтобы убедиться, не было ли в них того, что могло бы выдавать мою прежнюю жизнь. Несколько девочек спрашивали, как у меня дела, другие – что с нетерпением ждут моего возвращения домой. Андрей звонил сто раз и писал множество сообщений, как он по мне скучает и что готов приехать, как только позову. Я улыбнулась этим сообщениям, ведь скучала по нему очень сильно. Хочу скорей увидеть и обнять. Конечно, он не объяснил мне, почему не звонил несколько дней назад, когда я так ждала от него ответа, но особо не вникала в это, ибо рада тому, что сейчас он наконец-то вышел на связь. Значит, все хорошо, и наши отношения продолжаются. Ведь я понимаю, как ему сложно все время меня ждать. Тем более я обещала, что после моей поездки по Европе мы больше никогда не расстанемся. Теперь, когда ему опять приходится меня ждать, я боюсь потерять его навсегда.
Поэтому решила позвонить ему сразу, чтобы объяснить свою пропажу. Набрав номер, я почти мгновенно услышала взволнованный голос Андрея:
– Детка?!
– Привет, милый, – говорю, не сдержав улыбки.
– О Боже! Я уже начал волноваться! Ты как?
– Прости, немного приболела, – соврала, и мне стало стыдно за ложь и за то, что со мной произошло пять дней назад.
Я не задумывалась о том, считалось ли произошедшее предательством, но в некоторой степени так оно и было на самом деле, отчего на душе стало очень горько. Мне хотелось признаться ему в случившемся, но потом решила повременить, сомневаясь, что он меня сейчас поймет, тем более по телефону. Лучше все-таки отложить этот разговор до личной встречи. Не хочу от него ничего скрывать.
– Теперь все нормально? – его голос был действительно взволнован.
– Да, все хорошо. А ты как? – грустно отозвалась я.
– Скучаю по тебе. То, что ты писала тогда в последнем сообщении… ты действительно этого хочешь?
Я вспомнила то самое последнее сообщение, которое должно было соблазнить Андрея и заставить приехать ко мне, но прошло уже слишком много времени, и мое эротическое настроение пропало после того, что случилось в клубе. Тем более теперь я чувствую вину.
– Ты ведь знаешь, что я тебя люблю, – добавил он. – Хочешь, я приеду на этих выходных, и мы поговорим об этом?
– Было бы неплохо. Я тоже тебя люблю, – прошептала.
– Милая…
В этот момент дверь квартиры громко захлопнулась, и я поняла, что моя бабушка, вернулась домой. На мне до сих пор был её халат, носки и все следы того, что я совсем не лежала в кровати как положено, плюс синяки на шее.
– Андрюш, – перебила я парня, – мне сейчас некогда. Давай, я тебе перезвоню чуть позже, и мы обсудим день, когда тебе лучше приехать. У меня тут новая, огромная кровать, которая так и ждет, чтобы её испробовали на прочность, – добавила кокетливо. Пусть не думает, что я с ним опять специально играю только для того, чтобы потянуть время. Я настроена серьезно!
– Детка, ты меня с ума сводишь! Я приеду в эту субботу, – произнес он, и я, смеясь, попрощалась с ним.
Быстро сняв бабушкин халат, я надела черную водолазку и прошмыгнула под одеяло. Бабушка зашла в комнату спустя пару минут, держа в руках поднос с чаем и блинчиками. Я проворчала на нее за это, ведь уже чувствую себя вполне здоровой, но она непреклонна, и я благодарна ей за заботу.
Затем я сообщила ей о решении уже завтра выйти на работу, отчего мы вновь начали спорить. Конечно, в этом споре выиграла я, ведь все деньги, заработанные мною на прошлой неделе в кафе, благополучно ушли на лекарства. Кроме того, часть бабушкиной пенсии, которую она откладывала, чтобы дотянуть до следующей, и некоторые деньги Елены, которые она переслала мне, к сожалению, тоже ушли на лечение. Вот такая вот эта ангина и бронхит!
Вечером, когда вновь осталась одна, решила дочитать сообщения, которые не успела посмотреть. Моя подруга Ксюша прислала их целую сотню за пять дней. В первых сообщениях она извинялась за то, что бросила меня, когда уходила на свидание. Потом она прислала мне видео, за которое сразу попросила прощения. А на видео Андрей с какой-то девушкой целовался возле клуба, его рука блуждала у нее под юбкой, вторая накрывала грудь, после чего они сели в его машину и уехали прочь. В углу дата неделей ранее. Именно тот момент, когда мне так нужна была его поддержка!
«Дальше они до утра оставались у Андрея», – следующее сообщение. И потом еще несколько с извинениями. Ведь я так и не ответила на её доказательства, отчего она подумала, что я обиделась.
Поэтому, первым делом пишу Ксюше смс, что все хорошо, и на нее я не сержусь, хотя предательские слезы побежали рекой. Я просто видела в Андрее того, с кем бы могла прожить счастливую, долгую жизнь. Он мне чем-то напоминал характером моего отца, и я надеялась, что он именно тот, о ком были все мои грезы. Именно тот, с кем я смогла бы быть счастливой, как мои родители. Ведь я просто мечтала иметь такие же отношения, как были между ними. И почему-то подумала, что Андрей – именно тот человек…
Лишь потому, когда он позвонил мне в этот же вечер, я со слезами на глазах проигнорировала его звонок и переслала ему видео с его предательством. После получасовой паузы он начал слать мне тысячу извинений, обещаний, что это больше не повторится, объясняя это тем, что был пьян и одинок.
Я знаю, что и сама уже не святая, но между нами была разница: меня насильно принудили к оральному сексу, а он сделал это по собственной воле. Я решила не делать поспешных выводов и не рубить с плеча, поэтому просто написала: «Мне нужно время, чтобы подумать».
В ответ получила: «Детка, я люблю тебя. Прости меня, и я тебе обещаю, что больше никогда с тобой так не поступлю».
Мне больно, сердце словно в тиски сжало. Иногда мне просто кажется, что весь мир обернулся против меня. Последние события и так подкосили мой дух, а тут еще и это предательство. Я прорыдала так еще полчаса, затем на телефон снова пришло сообщение. Вытерев горькие слезы, я посмотрела на экран, показывающий незнакомый номер и текст сообщения:
«Не плачь. Он того не стоит».
Слез как небывало! Испуганно оглянувшись по сторонам, начала выискивать взглядом того, кто мог бы наблюдать за мной, но окна закрыты плотными занавесками, а в комнате я точно была одна.
Взяв телефон в руки и еще раз перечитав сообщение, я все же решилась на отчаянный шаг и написала ответ:
«Ты кто?»
Ответа не последовало, но это помогло забыть о проблеме. Теперь я думаю все время о том, кто бы мог знать, что я сейчас плачу. В голове сразу возник образ Давида, ведь мой телефон находился у него пять дней. Если он смог взломать мой пароль, значит, вполне возможно, что он как-то мог прослушивать мои разговоры. Мне это знакомо, ведь однажды одну из моих подруг выслеживал таким способом её парень, который просто неплохо разбирался в программах. Но я всегда считала, что для этого нужен особенный потенциал.
Несмотря на мои сомнения, я решила проверить это. Взяв свой старый телефон, я позвонила Елене. Мы разговаривали с ней несколько минут, и я прислушивалась между перерывами молчания. Как я и догадывалась, при разговоре были слышны ужасные помехи. Только от того, что я никогда не прислушивалась к ним, были они раньше или нет, все же сомневалась в действительности своих догадок, однако решила перестраховаться и перенести все данные на новый телефон.
Позже я написала сообщение Анжеле с просьбой прийти на работу на полчаса раньше, а она в свою очередь, поинтересовавшись моим самочувствием, и поставила в известность, что Неля Викторовна в понедельник уехала на отдых и будет только через две недели. Я обрадовалась этой новости, потому что меня волновало то, как она отреагирует на мое отсутствие на работе, так как я только недавно туда устроилась. Оказывается, Анжела прикрыла меня, выполняя всю работу за нас двоих. Небольшой позитивный момент среди черных полос моей жизни, но уже хоть что-то. Очень хорошо, что у меня есть такие друзья, которые всегда могли поддержать, ведь я понимала, что разносить заказы одной три дня подряд – слишком сложная задача.
***
На следующий день, взяв себя в руки, я решила перестать страдать по утерянной любви и отправилась на работу. Андрей писал каждый час, во всех сообщениях были слова любви и раскаяния. Я не отвечала, потому что слишком мало времени прошло, и думать трезво пока была не способна. К тому же появилась новая проблема – Звонкий. Полночи не спала, постоянно думая о том сообщении. Пришла к заключению, что вряд ли мой телефон прослушивали, просто Давид читал все мои сообщения и, конечно же, видел видео, а потом уже мою реакцию было не трудно предугадать.
Тогда я все равно не понимала, зачем ему было это нужно? Писать мне это утешительное сообщение, к тому же возвращать мне телефон и пальто. Вряд ли такой как он способен сожалеть о том, что так со мной поступил, ведь если бы он хотел извиниться – сделал бы это еще на балконе утром. В общем, я пришла к выводу, что даже если это и он, то только из-за того, чтобы в очередной раз поиграть со мной.
Анжела встретила меня в подсобке со слезами на глазах, расстроенная и сразу бросилась ко мне навстречу с объятиями, при этом постоянно извиняясь за то, что потянула тогда меня в клуб.
Я успокаивала подругу, говоря, что она не виновата, затем рассказала ей подробно о произошедшем в клубе, а также о том, что было на балконе, и сообщении от незнакомого номера, отчего она не смогла сдержать слез.
– Только прошу тебя, не говори об этом ни одной живой душе. Я ведь могу тебе доверять?
Она кивнула и обняла меня, не прекращая рыдать. Я тоже не сдержала слез, ведь последние события не щадили меня, а разговор хоть с кем-то, но помогает все это отпустить. Просто не хочу держать в себе!
– Он расспрашивал про тебя у Рэма в тот вечер, когда ты сбежала, – начала Анжела, и я застыла. –
Рэму пришлось рассказать ему о том, что ты работаешь вместе со мной в этом кафе, и что ты живешь с бабушкой. Прости, но иначе он бы его не отпустил… или покалечил бы.
– Он его избил? – взволнованно уточнила я.
– Рэм и так был хорош после боя, поэтому я не могла увидеть это по нему. Хотя я почти не сомневаюсь, что ему все же досталось.
– Кто он, этот Звонкий? – не удержалась я от вопроса. Своих врагов нужно знать как можно лучше!
– Я знаю немного. Звонкий – это его псевдоним, который он получил во время боев, на самом деле никто не знает его настоящую фамилию. Рэм рассказывал когда-то, что Давид пережил в детстве ужасную трагедию, которая и превратила его в итоге в монстра. Не знаю, насколько это, правда, но, когда ему было шесть лет, его родителей и старшую сестру убили, при этом на его глазах изнасиловали маму. Потом его ребенком взял себе на воспитание какой-то криминальный авторитет. Правда, его никто никогда не видел, ведь он редко появлялся в Сквире, но все боятся о нем говорить. Тому, кто будет распускать сплетни или вспоминать имя отца Давида, пригрозили вырезать языки. Впрочем, так никто и не знает его имени… Не знаю, насколько это все правда, но я сама встречала некоторых людей в городе, у которых нет языка.
– Жуть, – прошептала я. – Только я не пойму, почему он со мной так поступил?! Мне кажется, человек, у которого на глазах происходило насилие, должен наоборот противостоять этому.
– Ну, тут уже другая история, – сообщила Анжела. – Рэм говорил, что и раньше Давид был психом и немного того, – она покрутила пальцем у виска, – но всегда был сносным и терпимым. Озверел он не так давно. Когда ему было восемнадцать лет, он влюбился в одну девушку из богатой семьи. Души в ней не чаял, боготворил! А потом она его предала, при этом унизив при всех. Он тогда не был таким известным, как сейчас, никто не знал, кто его отец, ведь Давид совсем не принимал от него финансовой поддержки и казался бедным. После этого он исчез из города на шесть лет. Когда вернулся, его бывшей девушки не стало, и, в общем, все дошло до такого состояния.
– И…? – не поняла я сути истории.
– Все теперь знают его отношение к богатеньким девочкам! – бросила Анжела. – Он их терпеть не может. В каждой видит свою бывшую девушку, которая предала его, и при любой возможности мстит. Я думаю, он увидел в тебе девочку из богатой семьи. Знаешь, когда я впервые тебя увидела, тоже подумала, что ты дочь миллионера, хотя до сих пор не знаю толком ничего о тебе.
– Почему ты решила так? Ну, что я из богатой семьи.
– Внешность, одежда, украшения, – перечислила Анжела. – Всегда опрятно выглядишь, нет изъянов.
Опустив взгляд в пол, я пришла к выводу, что наступил момент, когда следует раскрыть свою тайну. Я доверяю Анжеле и уверена, что она не предаст, тем более мне сейчас нужны союзники.
– Две недели назад мои родители умерли, и у меня не осталось никого, кроме бабушки. Я не говорила тебе этого только потому, чтобы избежать опасности, и если ты об этом расскажешь хотя бы Рэму, я никогда не стану больше с тобой говорить, – предупредила я.
Анжела посмотрела на меня, словно я приведение, в глазах у нее застыли слезы, а руки были сжаты в кулаки.
– И я не из богатой семьи, – добавила я. – Теперь уже точно нет! Просто жила в достатке…
Анжела бросилась ко мне и крепко меня обняла.
– Мне так жаль, – всхлипывая, грустно сказала она. – Прости, что потревожила твою рану.
– Все нормально. Просто пусть все, что было сказано в этой подсобке, остается только между нами.
– Я – могила! – пообещала она, делая движение пальцами по губам, словно закрыла рот на замок. – Никому и никогда, клянусь.
– Никому и никогда…
Потом наше время пришло к концу, и мы перестали болтать, приступая к работе. После этого разговора мне действительно стало значительно легче, а наша дружба с Анжелой стала крепче, словно мы сестры, которые всегда знали друг друга.
Так прошел наш рабочий день. Мы закрыли кафе ровно в полночь и вместе с Анжелой вышли на улицу.
– Рэм звонил, просил подождать пять минут, – сообщила Анжела. – У него что-то машина барахлит.
– Отлично, прогуляемся немного пешком, – сказав это, я застыла.
Примерно в двадцати метрах от нас показался такой знакомый мне мотоцикл Давида. Он сам стоял рядом, слегка опираясь на него, шлем висел на изгибе локтя, и медленно покуривал, хмуро глядя на нас исподлобья. На нем черная кожаная куртка, джинсы и высокие ботинки, которые напомнили мне солдатские ботинки.
– Может, лучше подождем? – спросила Анжела, еще не увидев Звонкого.
– Хорошо, – согласившись, я отвернулась. Решила сделать вид, что не заметила его – вдруг он просто уедет.
– Винкс! – услышала я его голос, и мое сердце пропустило удар.
Анжела первая повернулась на зов, посмотрев на меня испуганными глазами.
– Я знаю, – прошептала, медленно повернувшись.
– Подойди ко мне, – сказал он, а я напряглась.
«Дважды он не повторяет», – прокрутилось у меня в голове как заклинание, но собственные предубеждения тормозят действительность. Я боюсь. Впервые по-настоящему кого-то так боюсь!
– Алеста… – испуганно прошептала Анжела.
Я поняла, что стою уже в ступоре секунд десять. Нужно было что-то решать. Вряд ли мне сможет помочь чем-то Анжела, если я сейчас воспротивлюсь этому мужчине. И когда Давид слегка склонил голову, я восприняла это за раздражение с его стороны. Сделав несколько смелых шагов в его сторону, услышала голос Анжелы:
– Рэм уже подъезжает.
А что может Рэм? Не желая подставлять друзей, я продолжала приближаться к Давиду. Как только подошла к Звонкому, машина Рэма остановилась возле нас.
– Сейчас ты отправишь их домой и останешься со мной, – спокойным голосом приказал Давид.
– Нет, – испуганно прошептала.
Он вопросительно приподнял бровь, словно задаваясь вопросом: «Серьёзно?»
Мне не хотелось проверять, насколько правдивы мои догадки. Мне страшно перечить ему и страшно оставаться с ним одной.
– Зачем? – быстро исправилась я. – Ты хочешь опять причинить мне боль? – как бы жалко это ни звучало, но я хотела знать наперед о своей участи.
– Поговорить, – просто ответил он. И я поняла, что он мог не объяснять мне ничего.
– Алеста?! – донесся до меня взволнованный голос Рэма.
– Все в порядке, – не отрывая взгляда от Давида, ответила я. Мне было страшно за своих друзей. Если они сейчас не уедут, им может грозить опасность. У Рэма хватит дури решить заступиться за меня, но всем известен исход любой драки со Звонким. – Рэм, забирай Анжелу и езжайте домой.
– Алеста, нет! – отрезал он сердито.
– Ты слышал, что она сказала? – угрожающе прошипел Давид, переводя на него свой взгляд.
– Рэм, уходи! – приказала я, чувствуя всеми фибрами души, что назревает беда. – Пожалуйста, – более спокойно добавила, бросив твердый взгляд на него. В ответ Рэм лишь молча просверлил меня взглядом, плотно сжав зубы от злости. Такими темпами беда действительно неизбежна, ведь Давид был уже заметно на взводе, так что я решила обратиться к подруге: – Энж, – мы понимаем друг друга без слов.
– Ты уверена? – переспросила подруга, и я кивнула. – Рэм, пойдем, – обратилась она к брату, хватая его за руку. – Все будет в порядке, – успокаивающе произнесла она, и они неуверенно двинулись в сторону автомобиля.
А дальше, они сели в машину и уехали, отчего я смогла успокоиться, но, лишь до того момента, пока мои глаза не встретились с суровым стальным взглядом Давида, ведь в ту же секунду, моёго временного спокойствия и след простыл.
Глава седьмая.
Давид докуривает сигарету, отбрасывает окурок в сторону и садится на мотоцикл. Включает зажигание и громкий рев мотора, разрывает угнетающую тишину. Мое сердце подпрыгивает от этого звука. Смотрю на него в надежде, что он сейчас уедет, но, когда Звонкий протягивает мне шлем, все надежды моментально испаряются.
– Надевай и садись.
Я взглянула на него как на змею, которая вот-вот прыгнет и укусит, в глазах страх, тело начало дрожать. Давид в ожидании терпел ровно пять секунд и, тяжело вздохнув, устало перевел на меня взгляд.
– Ты все равно поедешь, – констатировал он. – Позади меня или спереди, будучи переброшенной через бак. Выбирай!
Теперь я знаю, что он точно не шутит, но я решила попробовать изменить его решение.
– Я боюсь, – прошептала я. – Почему мы не можем поговорить здесь?
– Я не трону тебя. Даю слово.
– Я боюсь ехать на нем, – исправилась я, указывая на мотоцикл.
Уголки губ Давида приподнялись в легкой ухмылке. Я никогда прежде не видела, чтобы он улыбался, поэтому это мимолетное явление отнесла к его насмешке надо мной из-за сложившейся ситуации.
– Значит, мотоцикла ты боишься больше, чем меня? – переспросил он.
– Ты дал слово не трогать меня, – напомнила я.
– Ты знаешь, что значит мое слово?!
– Слышала кое-что, – ответила я, не теряясь с ответом. – А на мотоцикле я не ездила еще ни разу в жизни.
– Все бывает когда-то в первый раз, – сказал он, отводя взгляд вперед, говоря этим, что ему все равно на мой страх. Я должна сесть на этот мотоцикл, и он не потерпит возражений! – Переброшенной через бак будет страшнее, – добавил он, что и подтолкнуло меня к действию.
На дрожащих ногах я медленно подошла ближе. Ощущение, что тело словно не мое, сердце выпрыгивало из груди, а ноги подкашивались. Мне действительно сейчас страшнее от перспективы ехать на мотоцикле, чем от осознания того, что Звонкий меня куда-то увозит.
Неуклюже перебросив ногу через сидение, я обрадовалась, что на мне сегодня джинсы и кроссовки. Давид сразу нажимает на газ, отчего мотор мотоцикла, просто разрывался, и я испуганно обхватила его торс руками, при этом мы оставались на месте. Грудь Звонкого слегка завибрировала под моими руками, и я поняла, что он смеется. Хотя я не уверена в этом, ведь пока не увижу это собственными глазами – никогда не поверю, что этот человек вообще способен смеяться.
– Держи, – сказал он, снова протягивая мне шлем.
Раздраженно взяв его в руки, я натянула шлем на голову. Мои волосы были собраны в высокий хвост, поэтому шлем сел на голову без препятствий.
– Готова? – уточнил Давид, слегка повернув ко мне лицо.
Волнуется, что ли?
– Да, – ответила, хотя на самом деле я совсем не была готова, просто выбора мне никто не давал.
– Руки, – напомнил он.
Мои руки были сжаты в кулаки и лежали у меня на коленях.
– Что? – переспросила я, не понимая, что он от меня хочет.
– Держись за меня, иначе слетишь, как только я двинусь с места.
Сцепив зубы от злости, я все-таки обхватила его торс руками, при этом стараясь не прижиматься к спине Давида, сидя как натянутая струна. Звонкий опять выжал несколько раз газ, заполняя тишину ревом, и на этот раз я отреагировала уже спокойнее. Но как только он двинулся с места, я вжалась всем телом в Давида, уцепившись мертвой хваткой в футболку на его груди, сжав её в комок.
Я не знала, сколько мы так ехали и куда именно, лишь сидела, плотно зажмурившись, чувствуя, что летим на сумасшедшей скорости. Всю дорогу на поворотах мотоцикл заваливался в сторону, отчего создавалось впечатление, что мы полностью ложились набок. В такие моменты я, не могла сдержать крик, и еще сильнее вжималась в своего водителя.
Когда мы остановились, до меня не сразу это дошло – видимо, из-за шока или я впала в ступор. Пришла в себя, лишь когда почувствовала, что Давид разжимает мои пальцы, которыми я вцепилась в его футболку. Палец за пальцем, не грубо, а осторожно, и когда он приступил ко второй руке, я наконец осознала, что мы уже приехали. Быстро вскочив с мотоцикла, словно обожженная, поняла, что ноги меня совсем не держат, и присев на корточки, закрыла лицо ладонями. Мне все равно, как я сейчас выгляжу. Это действительно страшно, когда впервые садишься на открытый транспорт, к тому же тебя везут на бешеной скорости.
– Привыкнешь, – услышав над собой голос Давида, я подняла взгляд. Он стоял рядом, глядя на меня сверху вниз. В его глазах нет ни злости, ни презрения, наоборот – некое понимание.
Лишь когда, немного отойдя от шока, я вскочила на ноги и оглянулась. Не могу поверить, но он привез меня к моему подъезду. Свет фонарей и лампочек с некоторых окон хорошо нас освещал, создавая видимость, будто сейчас день. Я бросила удивленный взгляд на Давида, но он уже повернулся ко мне спиной, направляясь к столику, который находился как раз напротив входа в подъезд метрах в десяти от дома. Здесь постоянно играют в карты или домино дедушки, которые собираются в свободное время.
Я стояла так несколько секунд, наблюдая за Давидом. Он подошел к столику, снял куртку, оставаясь при этом в одной черной футболке, повесил её на спинку лавочки и уселся на нее. Сложив руки перед собой на столе, он сцепил их в замок.
– Садись, – бросил, указывая взглядом на место напротив себя.
Мне спокойней от того, что он привез меня на мою территорию, хотя я не понимала его поступка и вообще того, что он хочет от меня. Подойдя к нему, я села напротив и молча посмотрела на него.
– Рассказывай, – бросил он после десятисекундных гляделок.
– Что?
– Кто ты? Откуда приехала? Почему?
– Разве это не мое личное дело? – меня возмутил этот допрос.
– Нет, когда ты в моем городе, – сказав это, он достал сигарету и начал курить.
– Что, не все получилось узнать, взломав мой телефон? – не удержалась я от колкости, осмелев от того, что нахожусь возле дома.
– Почему? Там много было интересного, – спокойно сказал он, словно так и должно быть. – Особенно сообщение, где ты слезно просила, чтобы к тебе приехали и трахнули.
Я почувствовала, как краска смущения прилила к моим щекам.
– Он мой парень, – растерявшись, пояснила я, хотя понимала, что не должна оправдываться перед ним. – Мы вместе семь месяцев, для отношений это уже срок.
– И потому ты ему прощаешь измену? – он продолжал давить, а я уже закипела от злости.
– Никто не святой! И это только мое дело. Мои любовные отношения тебя никак не касаются! – бросив это, я заметила, как глаза Давида начали темнеть от злости. Видимо, немного перегнула палку.
– У тебя такой острый язычок, – вкрадчиво произнес он коварным голосом, что заставило меня напрячься. – Жизнь еще не научила следить за тем, что вылетает из этого красивого ротика?!
– Ты дал слово… – испуганно напомнила я, снова поймав ухмылку Давида.
– Я дал его, но могу также забрать обратно, к тому же не предупреждая об этом, – проинформировал он, наверное, осознавая, что я пыталась спастись, хватаясь за эту мелочь.
– Хорошо, – согласилась я. – Я больше не буду ничего говорить.
– Почему же? Мне нравится твой язычок, – бросил он двусмысленную фразу, глубоко втягивая сигаретный дым, при этом глядя на меня из-под хмурых бровей, и я насторожилась.
Внезапно мой новый телефон зазвонил – это оказалась бабушка, которая уже, начинала волноваться.
Я постаралась успокоить ее, соврав, что нахожусь с Анжелой, и пообещала через десять минут быть дома.
– Мне нужно уже идти, – закончив разговор с бабушкой, сказала я Давиду.
– Только после ответов на мои вопросы, – отрезал он.
Тяжело вздохнув, я бросила на него осторожный взгляд, понимая, что выбора у меня нет.
– Меня зовут Алеста Спирина. Приехала из Киева. Живу в этом доме с бабушкой, – рассказала я все то, что поведал ему про меня Рэм. Уже нет смысла этого скрывать.
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать. А тебе? – неожиданно вырвалось у меня, в ответ последовала ухмылка.
– Мы не на встрече знакомств, – сказал Давид. Видно, что эта ситуация его забавляла, но раз я уже напортачила, нужно было доводить дело до конца.
– Думаю, было бы справедливо и тебе ответить на несколько моих вопросов, – постаралась выкрутиться я.
– Ты ставишь мне условия?
– Пытаюсь, – уклончиво ответила я, бросив на него осторожный взгляд.
– Забавная ситуация, – ухмыльнулся он, но в глазах не было ни злости, ни предупреждения – только интерес.
– Вопрос мне – я отвечаю, потом я задаю вопрос тебе, – осторожно предложила я.
Я знаю, что играю с огнем, но такая у меня натура – всегда пытаюсь выкроить себе выгоду. Если я увижу, что ему не нравится моя смелость, тогда сразу дам задний ход. А пока буду просто выжидать и наблюдать.
– Почему ты приехала в этот город? – вдруг спросил Давид, выбрасывая окурок, и я поняла, что он согласился на такие условия.
– Ты еще не ответил на мой вопрос, – решила напомнить я. – Сколько тебе лет?
– Двадцать шесть.
Опустив взгляд на руки, я попыталась скрыть улыбку. Меня потешила та мысль, что все же этот мужчина оказался не настолько непробиваемым, как о нем говорят. Хотя, возможно, в этой ситуации он видит и свою выгоду. Ведь я знаю, что он все равно не поведает того, чего не стоит мне знать. Также он может врать или давать уклончивые ответы. В принципе, как и я.
– Я приехала к бабушке в гости, – ну, в этом есть же доля правды.
– Надолго?
– Не знаю.
– Почему?
– Моя очередь, – напомнила я про условия, понимая, что он и так подобрался слишком близко.
Давид отклонился, опираясь на спинку лавочки, и сложил руки на груди. В этой позе мышцы его напряглись, отвлекая меня от мыслей. При взгляде на него я моментально забыла все свои вопросы, которые хотела задать до этого. Бесстыдно осматривая его, я получила с его стороны вопросительный взгляд. Мне сразу в глаза бросились две татуировки на его руках, которые находились от запястья к изгибу локтя. Это были надписи на иностранном языке, выведенные красивым письменным почерком. Я схватилась за эти татуировки, чтобы оправдать свое мимолетное помешательство.
– Что означают эти надписи? – поинтересовалась я, хотя на самом деле мне было все равно на их смысл. Попалась – значит, надо выкручиваться! – Это латынь?
Давид кивнул, и черты его лица ожесточились. Я понимала, что для такого человека как Звонкий татуировки имеют большое значение. Он точно их не накалывал ради красоты или удовольствия – думаю, я затронула опасную тему. Не знаю, что он ответит, но его взгляд оставлял желать лучшего.
Он подался немного вперед и вслух произнес цитату, при этом не отрывая от меня взгляда:
– «Vivere militare est». В переводе: «Жить – значит бороться», – сказав это, он достал вторую сигарету и закурил.
Признаюсь, голос его на латыни прозвучал нереально соблазнительно. И пока он там себе предавался воспоминаниям, нервно закуривая, я судорожно сглотнула, пытаясь уравновесить сердцебиение. Какого хрена со мной происходит?! Даже Андрей не вызывал во мне таких ощущений, прикасаясь ко мне. А тут от хриплого голоса неизвестного мне языка все мои чувства дали сбой!
– А на второй руке? – мне страшно спрашивать, но я все же поинтересовалась.
– В следующий раз, – ответил Давид, жадно втягивая сигаретный дым. Взгляд его теперь поменялся, стал каким-то опечаленным и отстраненным. Видимо, этот разговор встревожил его душевные раны, от чего и смотрит на меня теперь лишая дара речи.
– Прости, – робко произнесла я, не желая будить его зверя. А ведь все к тому и шло! – Это было лишним.
– Почему?
– Потому что это твое личное, – пояснила я. – Но я подумала, раз ты лезешь мне в душу, то и я могу!
– Я лезу тебе в душу?
– Ну, когда расспрашивал меня о личном...
– И сколько правды из того, что ты рассказала?!
Мое сердце ускорило свой темп. Значит, он знал, что я многое скрываю? Я вскочила с места, улавливая его гнусное настроение. Но я не понимала, почему все его эмоции, настроение, состояние для меня были настолько очевидны, словно знаю его уже очень много лет.
– Сядь, – приказал Давид, и я медленно опустилась на место. – Я еще не закончил, – спокойно добавил он, и мне стало страшно. – А теперь давай по порядку, и рассказывай правду.
Я бросила на него испуганный взгляд, понимая, что все это время он со мной играл. Все эти ответы-вопросы просто ради любопытства. Просто, видимо, хотел знать, что меня может в нем интересовать.
Я не хочу ему ничего рассказывать, но понимаю, что мне придется, если он действительно этого захочет.
