Текст книги "Моя История"

Автор книги: Кристина Юрьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

«Как странно, хоть и смотрю в черноту, но страха нет», – я попробовал приподняться, однако ничего не вышло из-за дикой слабости.

И снова погрузился в сон.

Теперь даже сквозь закрытые глаза пробивался дневной свет, и я наконец открыл их.

«Камера? Меня заперли в камере?»

Всё верно, меня окружали серые стены, а маленькие окна были закрыты ставнями – это первое, что я увидел, так как моё лицо было обращено именно в эту сторону. Слабость была всё такой же, еле преодолимой, но я всё же приподнялся, оперся о руки и начал осматривать. В стены вбиты колья, из которых свисают толстые цепи, посредине комнаты находится круглый каменный стол. Вскоре я уже пришёл в себя и начал думать, конечно же, как выбраться отсюда. Посмотрев на кандалы и попытавшись применить магию, перед глазами всё поплыло, я упал на пол. До меня вскоре дошло, что причина – непонятная железка на шее. Пока я думал о том, что бы это могло быть, пока пытался разломать руками, что было мне уже не под силу, совсем рядом послышался скрип двери и чьи-то шаги. Теперь я даже не был способен почувствовать, кто это. Прижался к стенке и начал ждать, мои руки были приподняты над полом из-за цепей. В камеру вошёл Люцер, и отчего-то его вид вызывал у меня беспокойство, да и моё практически обездвиженное положение тоже. Он был во всём чёрном, а его торс снова был полуобнажён.

– Как это понимать? – я не отлаживал вопросы на потом.

В ответ Люцер посмотрел на меня одновременно хитро и надменно, так же заулыбался и, подойдя ближе, присел на корточки.

– Как себя чувствуешь? Сильная слабость?

– Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твои.

– Вижу, всё лучше, чем я ожидал. – Теперь он сел на пол напротив меня. – У меня уговор с Солимеем, начну с этого. В обмен на его молчание и бездействие, я пообещал приручить тебя. Видимо, он очень ждал того момента, когда сможет показать кому-либо то, что у тебя здесь. – Люцер ладонью дотронулся до моей груди.

– Не тронь. Какого чёрта я делаю здесь? Где я вообще?

– Это остров Мали. Здесь наша вторая обитель, второй дом. И именно здесь я буду тебя приручать…

– Приручать? Что ты имеешь в виду? – мой тон был немного насмешлив.

– Я должен сделать так, чтобы ты мог себя контролировать. Но делать я это буду немного неординарными способами.

– Очень интересно. И как же?

– Узнаешь… Кстати, этот ошейник блокирует все твои магические способности, всю твою силу. А поэтому и твою душу я могу прекрасно видеть, и все твои мысли я также без всяких проблем могу прочитать.

– И что же у меня в душе?..

– Злость и агрессия из-за того, что я тебя приковал. И страх. Ты боишься, что я тебя снова изнасилую. Верно?

Я промолчал в ответ, подавил все эмоции, чтобы их не было вовсе видно.

«С мыслями будет проблематичнее, но не нереально…»

– И долго я буду сидеть на привязи?

– Пока не скажешь мне «я хочу быть твоим, мой дьявол», – Люцер ухмыльнулся и прищурился.

Засмеявшись, я серьёзным тоном ответил:

– Я не вещь, и тебе никогда принадлежать не буду, ясно?

В ответ Дэус со всей силы дал мне пощёчину и сжал мою челюсть своей рукой. От боли я защурил глаза и прижал голову к стене, чтобы ударить меня он больше не мог.

– Это один из уроков приручения, Мэдисон, так что думай над словами.

Как бы в отместку я развернулся в сторону Люцера и спокойно ответил:

– Никогда, ясно?

Во второй раз пощёчина была ещё больнее. Однако Дэуса мои слова не расстраивали, а, наоборот, веселили. Сейчас он улыбался ещё более высокомерно.

– Сука. – Это я сказал не слишком громко. – Мне здесь вечность быть?

Снова пощёчина в ответ. На сей раз я помалкивал.

– Некоторым урокам я буду поучать тебя здесь, другим – кое-где ещё.

Внезапно цепи исчезли, но мои руки сами притянулись друг другу в том месте, где были кандалы. Люцер достал тонкую цепь из кармана, присоединил к железке и потянул на себя. Я непроизвольно упал на руки, которые меня еле держали. Однако Дэус потянул меня ещё дальше, ближе к столу. Я мог лишь ползти, ничего более.

– Идём, прогуляемся. – Люцер потянул меня за собой, вскоре мы вышли из камеры.

Я тщательно изучал каждый кирпичик, каждую плитку полу; вскоре мы доползли до лестницы, по которой Дэус меня всё так же беспощадно тащил. Несмотря на то, что мне было даже больно двигать руками, я всё равно молчал, не произнося ни звука.

– Нас вверху ждут кое-какие гости, я хочу, чтобы они тебя увидели.

Теперь мы оказались в самом здании, откуда-то впереди послышались знакомые голоса. Я всё ещё был на четвереньках, но слабость была менее заметной. Люцер привёл меня в огромное светлое помещение, стены которого были сделаны полностью из стекла. Посредине стоял огромный стол и пять белых диванов вокруг него. На двух из них сидели Виконт, Генри, Чарльз и Солимей, вместе с ними была и белая кошечка, на которую я посмотрел в первую очередь. Моя злость куда-то ушла, а кошка смотрела на меня широко раскрытыми глазами. В душу пробралось умиление, которое я посылал белой красавице; меж тем Люцер всё ещё тащил меня ближе к столу. Как я успел подметить, он немного изменился в лице: стал более добрым и нежным на вид, что ль.

Солимей смотрел с восторгом на Люцера, а Виконт, только глянув на меня, спросил у сына:

– Почему у него щека красная?

– Не беспокойся, отец, я сильно бить его не буду. Это лишь уроки приручения, не более того.

– Бить? Может, лучше без этого?

В разговор вмешался главный серафим:

– Ещё как надо, мой друг! Видели, что сотворил дьявол, видели?

– Верно, здесь с крылатым я согласен, Виконт, – вмешался ещё и Чарльз. – Чтоб как собачка был! Не больше того.

«Странно это от собачки и слышать».

– А знаешь, не плохо ты его, – продолжал серафим.

Люцер отцепил от железки цепь и сказал:

– Твоё место на полу, ясно? – он отпустил меня, а сам присел на один из диванов.

Немного удивившись, я всё же с усмешкой принял подобное. Впрочем, даже дома я частенько использовал холодный пол вместо кровати, так что меня это даже не задело. Я присел на пол и умилённым взглядом посмотрел на кошечку, начал посылать ей свою любовь; она спрыгнула с дивана и, подняв тонкий хвост, быстренько зашагала ко мне.

– Бастет, куда пошла? – это был голос Генри. Следующий вопрос был обращён ко мне. – Даже не думай что-то с ней делать, понял?

Я даже и не посмотрел в сторону говорящего, даже не слушал его, если честно. Всё, что я чувствовал к присутствовавшим, было брезгливостью и отвращением. Хоть и мешали мне кандалы, но я кое-как прилёг на спину, а кошечку положил себе на грудь, приобнял её. Признаюсь, сам готов был замурлыкать; вся обида куда-то ушла, пришло расслабление.

– Слушай, Люцер, – заговорил Генри, – почему же ты решил спасти Мэдисона от Синедриона? Не проще ли было бы отдать его суду?

Люцер лишь усмехнулся, но серьёзным тоном ответил наивному старику:

– И что бы, по-твоему, Синедрион мог сделать с ним? С бессмертным? Крыльев бы его не лишили, если бы и заперли в каком-нибудь подземелье, я уверен, он бы смог оттуда выбраться. В конце концов, я немного волнуюсь, что он даже от меня сбежать сможет.

– Это уж вряд ли, – возразил Солимей, – ну а насчёт Синедриона вы абсолютно правы.

На всякий случай, я даже и не думал, а если какие-то мысли и пытались зародиться в голове, то я размышлял не словесно, так что чтение мыслей было немного бесполезным. Хотя с Люцером я полностью согласился: я смогу сбежать даже от него. В моей голове уже был план, даже несколько вариантов, которые я погрузил как можно глубже в сознание. Сейчас я более всего хотел проверить одну вещь, а для этого мне нужно было выждать подходящий момент. Это было не совсем побегом.

– Эх, Люцер, Люцер, – тон Виконта звучал обеспокоенно, – тебе бы быть немного нежнее с Мэдисоном…

– С чего бы? – вмешался Солимей. – Напротив, нужно бы и ещё жёстче.

– Эх, мой друг, вы ведь ничего не знаете совершенно, но лезете к бедняге со своей ненавистью, которую он и не заслужил вовсе.

– Поверьте, заслужил.

Теперь вмешался и Люцер, он с ухмылкой смотрел на главного серафима:

– Если бы ко мне в тринадцать лет приставал какой-то мужлан, я бы его не просто жезлом выпорол, а убил бы к чёрту.

Солимей в смущении опустил голову.

– Вы серьёзно? – переспросил Генри, на что получил одобрительный кивок.

– Господа, дайте поговорим о другом, – продолжил Люцер. – Это случаем ли не София?

Все дружно обернулись в сторону гигантского окна, которое находилось у всех за спинами, начали всматриваться в окно, через которое просматривался образ чёрной крылатой собаки непомерных размеров и образ человека на нём.

– Да уж, – теперь все прямо-таки развернулись в её сторону. – Но что она здесь делает?

Это был тот самый момент. Очень тихо я положил Бастет и поднялся на ноги, что было сил, рванул по коридору.

– Вот сука, – услышал я голос Дэуса.

Полагаясь на одну лишь интуицию, я сворачивал то налево, то направо. Сзади были слышны чьи-то быстрые-быстрые шаги. Думаю, догадаться несложно, кто за мной бежал. Меж тем моё тело слабело с каждой секундой, каждый шажок отдавал невыносимой болью в голове. Люцер был ближе и ближе, а впереди уже виднелся раскрытый на всю балкон. Я собрал всю силу в кулак и сделал последний рывок. Однако меня догнали раньше. Люцер крепко обхватил моё тело обеими руками и плотно прижал к себе. Теперь единственное, что я чувствовал, – страх. Я зажмурил глаза, когда почувствовал, что Люцер возбуждён.

– Идём, – его голос был явно сердитым, он крепко обхватил мою талию и повёл в обратном направлении.

– Мог бы хоть шанс дать, – я пытался как-то сгладить обстановку.

Только мы приблизились к гостям, среди которых уже была и незнакомая мне девушка, все они начали укоризненно и презрительно смотреть на меня, кроме последне, хотя мне-то было всё равно. Только Виконт смотрел сочувствующе, на своего сына – даже умоляюще.

– Господа, хотите повеселиться? – вдруг спросил Люцер. – Пройдёмте за нами, мы вам кое-что покажем.

Все как один встали с мест и пошли за нами. Я, конечно же, понимал, что меня сейчас ждёт, догадывался точнее. Люцер привёл меня в камеру, схватил за «ошейник» и повёл ближе столу. Нас обступили любопытные, с их лиц не сходила улыбка. Кандалы на моих руках вдруг перестали притягиваться друг к другу – мои руки были свободны.

– Всё как и в прошлый раз. Ложись на стол, раздвинь ноги и выгни зад.

– Хрен тебе, – я только сел на стол так, чтобы не упускать Люцера из вида.

– Вот как? – оказывается, именно такого ответа он и ждал.

Одним движением Люцер уложил меня стол, плотно прижался пахом к моему заду и начал тереться о него.

– Покажем им, как ты умеешь стонать? – резким движением он снял с моего зада бриджи, я услышал, как он расстегнул ширинку.

Моё сердце сжалось от страха, да и всё моё тело тоже.

– Эм, Люцер, – это был женский голос, – что значит «всё как и в прошлый раз»?

– Я его уже обрабатывал два раза, – я почувствовал, как что-то скользит между моих ягодиц, меж тем сил сопротивляться совсем не было, я даже и подняться не мог. – А сейчас приготовься, я войду ещё глубже.

Далее Дэус перестал тереться о меня; что-то упёрлось в мой анал, я закрыл лицо руками, которые Люцер тут же оттянул и держал сзади моей спины. Меж тем в меня вошла уже часть головки его члена, я же чаще задышал, прищурил глаза и отвернулся от зрителей. Я стиснул губы.

Пусть мои глаза этого и не видели, однако за каждым моим движением, за каждой моей мимикой следил этот демон и надменно улыбался. Резкий толчок, и я не смог удержать стона, непроизвольно выгнулся. А Люцер начал быстро двигаться во мне. Каждое его движение вызывало покалывания и отвратительную боль. Его ноги полностью соприкасались с моими.

– Помедленнее, порвёшь же мальчишку, – с жалостью в голосе просил Виконт.

Люцер медленно начал входить глубже, а я не мог сдерживать свой голос и стонал.

– Неописуемые ощущения… – он отпустил мои руки, которыми я сразу же зажал свой рот, а сам опёрся о стол и начал трахать меня.

– Не так глубоко, пожалуйста, – об этом я практически умолял его. – Очень больно…

– Тогда скажи «прошу, не трахайте меня так быстро, мой дьявол».

Из-за того, что в моей голове были мысли об одной лишь боли, я и не услышал своей гордости.

– Прошу, не трахайте меня так быстро, мой дьявол…

Люцер довольно усмехнулся, схватился за мой зад и вошёл ещё глубже. Я почувствовал, что он кончил в меня…

– Сука! – я попытался податься вперёд, однако ничего не вышло, так как я и без того упирался с боковые стенки стола, а Люцер теперь плотно прижимался ко мне, контролируя любые движения.

– У него чёрные слёзы? – спросил Чарльз.

В ответ Люцер схватил меня за волосы и приподнял так, чтобы мог видеть моё лицо.

– Ты плачешь?

– Пошёл ты!..

Действительно, из моих глаз непроизвольно выкатились слёзы, хотя я их всячески старался скрыть. Не вышло.

– Ну вот, – заключил Виконт, – довёл беднягу.

Люцер удивлённо, без капли жестокости, смотрел на моё лицо жалостливыми глазами. Он наклонился ближе и слизал горячим языком мои слёзы, хотя его член всё ещё был во мне.

– Выйди из меня…

Люцер отстранился и медленно, как бы испытывая меня, достал свой пенис из моего зада, я снова зажал рот рукой, чтобы не застонать. Виконт попросил всех довольных зрителей выйти. Я натянул на себя бриджи и перевернулся, сел на стол, хотя это и было очень больно. Из меня начала вытекать сперма. Одной рукой я ухватился за поясницу, другой вытер выступившие слёзы. Виконт вышел последним, а его сын с задумчивым лицом стоял напротив меня и внимательно посмотрел в мои глаза.

– Ненавидишь меня?

– Ещё как.

Люцер приблизился к моему лицу и, видимо, хотел поцеловать, однако я со всей силы вмазал ему пощёчину, кулаком, от которой он даже наклонился в правую сторону и схватился за челюсть.

– Сука, – он схватил мои руки и прижал к стене, – открой ротик, не жадничай.

Я, что было сил, сжал губы и отвернулся от него, закрыл глаза, из которых вновь готовы были политься слёзы. В конец разозлившись, Дэус схватил меня за горло и сильно сжал, наклонился к уху и шепнул:

– В таком случае я тебя сломаю, – Люцер облизал моё ухо, поцеловал в щёку и вышел из камеры.

Оказалось, что всё это время за нами следил Виконт. Только Люцер ушёл, как он тут же подошёл ко мне и сел на стол, на котором сейчас сидел и я.

– Знаешь, он очень бесится, когда ты даже прикоснуться к себе не даёшь, – начал Виконт, – это его безумно злит, поверь. Позволь ему хотя бы дотронуться до тебя, это причинит тебе же меньшие страдания.

Виконт по-отечески похлопал меня по плечу и вышел из камеры.

Моё сердце начало успокаиваться, страх потихоньку уходил из него. Чтобы хоть как-то расслабиться, я прилёг на каменный стол всем своим телом и попытался заснуть.

«Пока у меня нет магии, выбраться самостоятельно я вряд ли смогу. Значит, придётся попросить помощи, попросить у себя же. Одно из моих тел сейчас находится в Южном Континенте, это ближе всего; нужно связаться с ним, перенести своё сознание в него и временно соединить их. Только бы получилось».

Однако я не успел и глаз закрыть, как в камеру вошла София и сказала нежным голосом:

– Идём, я отведу тебя в ванную.

Я вперил в неё удивлённый взгляд и ласково улыбнулся. Встал на ноги и направился за Софией. Она меня всю дорогу спрашивала о самочувствии, постоянно теребила мои волосы зачем-то. Вскоре мы прошли мимо той самой комнаты, в которой сейчас сидели зрители, я даже не смотрел в их сторону, только на пол. Вскоре София привела меня в огромную ванную и сказала следующее:

– Сейчас я сниму твои кандалы, только кольцо на шее придётся оставить, и оставлю тебя наедине с собой, – она так и сделала, вскоре вышла из ванной.

Я удивился такому повороту событий, но всё же пока и не думал о побеге: ещё одной подобной порки я бы не выдержал, а учитывая моё состояние, я бы вряд ли далеко убежал. Наконец мне можно было прикоснуться к своим рукам – я начал потирать то место, на котором были кандалы, посмотрел на ванну. Сейчас мне больше всего хотелось просто окунуться в холодную воду, очистить своё тело от спермы и грязи. Я набрал горячую воду, приготовился к тому, чтобы раздеться. Только я снял с себя белую рубашку и приготовился к тому, чтобы снять и майку, как ко мне зашёл Люцер и закрыл за собой дверь. Я немного испугался и отпрянул назад. Всё же, хотя я и злился на него минуты назад, сейчас прежняя агрессия ушла. Так было всегда: я попросту не умею злиться.

– Не бойся, я лишь проконтролирую, чтобы ты не сбежал. Я тебе ничего не сделаю, пока что, – Люцер внимательно осмотрел мои обнажённые руки, мою шею. – Продолжай раздеваться.

Он сел на небольшой мраморный стул, а я всё ещё был в замешательстве, но продолжил раздеваться. Я стянул со своего тела белую майку, отчего мои волосы немного наэлектризовались и стали дыбом. Ненароком я посмотрел на Люцера, он прикусил губу, глядя на моё тело.

– Надо же, как здесь жарко, – Дэус снял с себя чёрную рубашку.

Теперь я расстегнул ширинку и собирался снять их.

– Не мог бы ты отвернуться?..

– Продолжай, или я сам тебя раздену.

Против такого аргумента я пойти не мог. Хоть мои руки и дрожали, как и моя душа, я всё же снял их с себя, вместе и с нижним бельём. Намеренно я повернулся к Дэусу самой деликатной стороной и спросил:

– Доволен?

Люцер не сводил глаз с моего тела и удовлетворённо улыбался. Я заметил небольшой бугорок в области его паха: он возбудился, что, к слову, меня очень настораживало.

– Будешь наблюдать за тем, как я моюсь? – я залез в ванную и расслабился.

– Нет, я тебе помогу вымыться…

Дэус подошёл ко мне. Теперь уже я смотрел на его обнажённый торс: мускулистые в меру руки, кубики пресса на животе, чёрные извилистые линии на всём теле, похожие на татуировки. Они создавали разные узоры, как и те, что были на моём.

«Да, восхитительное тело…»

– Взаимно, Мэд, – Дэус мило усмехнулся, приблизился ко мне вплотную.

– И как же ты поможешь мне вымыться?

– Минутку.

Люцер подошёл к небольшому стеллажу, взял небольшую пушистую ткань, то есть губку, налил на него немного зелёной вязкой жидкости. Эта жидкость – молоко особых животных, которое мы используем в качестве геля. Дэус снова подошёл ко мне, наклонился и промокнул ткань в воде; на ней появилась пена, а я почувствовал сладкий, манящий запах. Я положил руки на выступающие края ванной, голову также положил на её край, закрыл глаза. К моему телу прикоснулась мягкая губка, точнее к моей груди, Люцер нежно провёл ей вдоль всего тела. Теперь я чувствовал, как она прикасается к моим плечам, всё так же тщательно отмывая меня; уже и к моему горлу. Уже меня трогает его холодная рука, она ощупывает грудь, скользит по ней, даже поглаживает, подбирается выше, к горлу, ласкает его, продолжает скользить по рукам. Я открываю глаза и смотрю на Люцера, а он, мило и хитро улыбаясь, смотрит на меня.

– Наконец ты позволил дотронуться до себя.

– Тебе этого так хотелось? – я игриво смотрю на него. – Что ж, я не против. Можешь потрогать моё тело, но выше пояса.

Люцер положил губку в сторону, обеими руками начал гладить мою грудь, нежно ласкать её.

– Я не девушка, у меня нечего трогать.

– Меня их жировые отложения и не интересуют. У тебя она более приятная, более упругая.

Руки Дэуса заскользили ниже, к моему прессу, затем выше, к моему горлу, начали нежно гладить его, а дыхание демона стало более тяжёлым.

– Мэд…

Люцер одной рукой страстно схватил мои волосы, но тут же отпустил.

– Приподнимись, я вымою твою спину.

Последовав просьбе, я сел в ванной так, что моя спина была обращена к Дэусу, сам же немного наклонил голову вперёд, прикрыл ожидающе глаза. Вновь что-то мягкое прикасается к моей спине, к моим лопаткам и моей шее, вновь Люцер отбрасывает губку в сторону и начинает растирать спину руками.

– Тебе это нравится?

В ответ я усмехаюсь, а после отвечаю:

– Я готов замурлыкать, продолжай.

Дэус выжимает несколько капель геля на свою руку и начинает намыливать мои волосы цвета бронзы. Он нежно и медленно втирает пену в них, но я чувствую напряжение в его движениях, и мне несложно понять, что он возбуждён и сдерживается.

– Погоди секунду…

Мои руки приподнимаются к голове и хватают кисти Люцера, отчего тот перестаёт ими двигать.

– Слишком много пены, чёрт.

Тогда демон начинает смывать с моей головы пену, осторожно поглаживает мои уши, чтобы в них не попала вода. Почему-то я улыбаюсь, а в душе ощущаю приятное тепло.

После этого я вернулся в своё первоначальное положение, то есть прилёг на край ванны, наблюдал за действиями Дэуса. Он же присел рядом, опёрся о ванну руками и сказал:

– Ниже пояса ты мне касаться не разрешил. Твоя очередь, – я взял протянутую губку в руки.

– Не мог бы ты…

– Нет, я посмотрю.

Как назло, Люцер сел таким образом, что его взор охватывал всё моё тело. Я лишь в смущении сел на колени в ванной, начал протирать свои ноги; далее пришло время интимных мест. Вода меж тем спустилась на такой уровень, при котором моё тело, в частности гениталии, можно было хорошо рассмотреть. Прищурившись, я посмотрел на Люцера, он же, ещё больше возбуждаясь, разглядывал то, что находилось между моих ног. Приблизившись к Люцеру и оперевшись о край ванной, а набрал немного геля в свою руку, начал растирать им свой член. Однако мне нужно было вымыть кое-что ещё. Я набрал в ладонь ещё геля, но натёр им лишь свои пальцы, скользнул через спину ниже, к своему заду. Почему-то в этот момент я захотел посмотреть на Дэуса, его лицо, я увидел небольшое удивление и улыбку, отвернулся; и засунул палец в свою задницу так глубоко, как мог. Поводив ими вперёд-назад, я вытащил его и облегчённо выдохнул. Я взглянул на Люцера: он ухмылялся и смотрел на меня круглыми глазами, в частности на мой зад и то, что я с ним только что делал. Присев чуть ниже, я стал обмываться водой, однако, прежде чем я добрался до ягодиц, в мой зад что-то вошло, а к моей спине прикасалась тёплая рука демона. Я нагнулся и простонал, в то же время стараясь отстраниться.

– Я помогу тебе подмыться здесь, – голос Дэуса звучал очень эротично, а два его пальца были в моей заднице, и он ими резво двигал.

Дэус набрал ещё геля и ввёл в меня третий палец.

– Вау, как скользит… чёрт, хоть бы сдержаться.

Кое-как я смог взять себя в руки и сделать резкое движение вперёд, от которого пальцы оказались вне моего зада.

– Пожалуйста, не надо.

– В таком случае, сделай это сам. Вставь пальцы в свою задницу. Я лишь посмотрю; трогать, так уж и быть, не буду.

Я снова набрал немного геля и ввёл внутрь один палец, медленно им начал двигать.

– Вводи ещё два, сразу…

Последовав указанию, во мне оказалось уже три пальца. Я двигал ими как можно медленнее, сдерживая тяжёлые вздохи. Внезапно я дотронулся до одного места, из-за которого невольно простонал, не сумев сдержаться, перестал двигаться вовсе. Мою руку отдёрнул Люцер и вставил три своих пальца, он прикоснулся ими к тому самому месту, я выгнулся, подался вперёд.

– Нет, нет, нет…

– Да, да, о да! – насмешливо произнёс демон и быстро начал тереть то местечко.

Вода уже успела полностью спуститься, то есть я раком стоял в пустой ванной, а Люцер имел меня своими пальцами. Закрыв глаза, я протянул руку к своему возбудившемуся члену и начал дрочить себе, сладко постанывая. Мой пенис становился всё твёрже и твёрже, возбуждение нарастало. Люцер высунул из меня свои пальцы, опёрся руками о края ванной и наблюдал.

Я перевернулся на спину, продолжил удовлетворять себя. Я даже не обращал внимания на демона. Руки ласкали мой возбуждённый член, тщательно тёрли головку. Вскоре я присоединил и вторую руку, начал ей также тщательно дрочить себе; были слышны хлюпающие звуки, а в яичках я почувствовал нарастающее напряжение. Мне всегда было сложно довести себя до оргазма, приходилось очень усердно дрочить себе. В этот раз одной рукой ласкал головку, другой – член. Как бы дразня самого себя, я замедлился, но, сжав руку трубочкой, начал медленно проводить свой пенис через неё. Так же я сделал и со второй рукой. Я хитро посмотрел на Люцера, он смотрел на все мои движения с таким выражением, словно они доставляли ему, а не мне, удовольствие.

Я перекинул одну руку через край ванной, а второй начал быстро-быстро дрочить себе. Начал постанывать, чувствую приближающийся момент, и согнулся тогда, когда из моей головки полилась сперма, удовлетворённо откинулся назад и стал часто дышать. В глазах всё стало безумно ярким, и закружилась голова. Я заулыбался и лукаво посмотрел на Дэуса.

– Ой ли! Кое-кто кончил лишь оттого, что смотрел.

Люцер смотрел на меня круглыми глазами, дышал ещё более тяжело, чем я.

– Твою же мать…

В ответ я засмеялся, включил воду, чтобы смыть с себя сперму. Белая лимфа тут же исчезла, а я очистил и свой член от неё, свои руки.

Я нехотя вылез из ванной, поплёлся к полотенцам. Дэус протянул мне одно, и им я сразу же вытер свои мокрые волосы, постепенно спускаясь ниже и ниже. Конечно, кое-кто искоса наблюдал за каждым моим движением.

– Это твоя одежда, – Люцер дал мне в руки стопку белой одежды.

– Снова будешь смотреть?

– Ага, – Дэус сел на мраморный стул и внимательно осматривал моё тело, то, как я одевался.

Я натянул на себя белые трусы-шорты; обтягивающие, спортивного стиля светлые джинсы; белую байку с чёрными полосками, при которой торс оставался открытым. Мои ноги влезли в белые кеды, и я вопросительно посмотрел на Дэуса. Он лишь встал со стула и подошёл ближе ко мне, схватил мой подбородок. Его глаза скользнули по моему телу. Но остановились на губах.

– Идём, Мэд, – сказал он спокойным тоном.

Мои руки были свободны от кандалов, поэтому я засунул их в карманы, спокойно зашагал за Люцером. Как я уже сказал, мне не нужно слов, чтобы помыслить, достаточно лишь создавать образы или «думать эмоциями». В этот раз именно так я и размышлял, но если перевести всё на язык слов, то получилось бы следующее: «Что ж, поиграем. Даже и нечестно, но поиграем, демонёнок. Я уже оставил и гордыню, и гордость, теперь моей целью является снятие этого тупого ошейника». Я немного напрягся, но всё же решил попробовать:

– Эй, Люцер. – Дэус вопросительно посмотрел на меня. – Я принадлежу тебе, мой дьявол…

Люцер остановился и остро посмотрел в мои глаза, я так же смотрел и в его.

– Вот как? – он приблизился. – Тогда позволишь ли ты мне проколоть тебе ушко?..

Я сейчас был удивлён так, как никогда раньше. Сейчас объяснюсь. Символом того, что демоны помолвлены или же находятся в браке, являются одинаковые серьги в их ушах. Думаю, здесь уже всё стало понятно. Во время бракосочетания на уши будущих супруг надеваются особые, неповторимые серьги, которые и являются символом того, что они муж и жена или супруг и супруга. Их, кстати, снять невозможно. И ещё: пол не имеет никакого значения, так как первое место всегда отдаётся любви.

– Так вот, что ты имел в виду…

– Именно. Думаешь, мне хватило бы одних слов? – Дэус усмехнулся. – Хотя даже они меня порадовали, признаюсь.

Мы снова зашагали вперёд. Я снова без слов подумал: «Значит, без помощи моих вторых «я» никак. Хотя может подвернуться удачный момент, когда я смогу сбежать, но это всё же опасно. Только я поддёрну доверие или оплошаю, как меня сразу же снова запрут в камере». Я посмотрел в окно: один лишь океан впереди, небольшие скалы.

«Это тоже всё усложняет».

Мои глаза посмотрели на зад Люцера, а слова сами появились в сознании: «Интересно, позволит ли он мне трахнуть его в зад?» В ответ Дэус мельком глянул на меня и приподнял бровь. Передо мной появилась всё та же просторная комната с пятью диванами, на них сидели некогда зрители того, как меня имели, они не сводили своих глаз с меня. Проигнорировав их всех, я уселся на небольшое белое кресло и расслабился; на мои колени запрыгнула белая кошечка и стала лапами теребить мои ноги, делая свой кошачий массаж. Первым делом заговорила София:

– Знаете, а ведь завтра Бесовская ночь…

Бесовская ночь – это что-то вроде праздника у тёмных магов, когда Фобос и Крокус, спутники нашей планеты, выстраиваются в одну линию. Каждый год это случается в одно и то же время, при этом маги обладают повышенной магической силой. Конечно же, даже на меня это влияет. Помните, я описывал, что происходит в простые полнолуния? Так как, Бесовская ночь это ещё больший ужас: однажды я заснул на кровати, а проснулся в аду… Я серьёзно.

Виконт вдруг схватил своего сына за руку и потянул куда-то в коридор, София же присела на диван, на то место, которое было расположено ближе всего ко мне. Некоторое время она помолчала, после щёлкнула пальцами, и прочие гости исчезли.

– Так что, Мэдисон, вы завтра повеселитесь, – она мне подмигнула, а в душе словно бы что-то взорвалось.

– Ага, я всё понял.

Сейчас в Софии находилась часть моего сознания, которое наивной девушке подселило одно из моих эго. Да, я вам этого не говорил, но, дабы уменьшить свою силу и облегчить существование, я раньше разделял свою душу на всё более мелкие и мелкие части, находил или создавал нужные тела, в которые их и подселял. Моя сила постоянно растёт, поэтому и контролировать её нужно постоянно; что же касается моих других я, то и для них это не исключение. Однако в один момент все мои «я» внезапно возненавидели меня, сам кристалл, частью которого они все являлись. На это была причина. Даже сейчас от Софии я чувствовал нотки презрения и ненависти. Тем не менее, все мы разделяли практически одинаковые эмоции и, несмотря на злость в адрес друг другу, понимали, что являемся один целым и единым. То есть, если один ощущает любовь к кому-то, то и другой также будет её испытывать к той же личности.

– Именно на это я и рассчитывала, – она стала говорить на том языке, который я когда-то создал, который знали только «я». – Как тебя угораздило попасть в сексуальное рабство?

– И так сердце от этого болит, не подливай масла в огонь, прошу.

– Ладно, извини. Знаешь, Мэд, я, в отличие от других твоих «я», не испытываю к тебе ненависти, почти. И есть то, что мне хочется тебе рассказать. Это очень важно.

Я заинтересованно смотрел на Софию, внимая каждому её слову.

– Начну немного издалека, так как ты не в курсе того, что делает Магнум, – это также мой осколок, самый первый, отделённый от меня. – Он так же, как и ты, когда-то разложил свою суть на более мелкие частицы, на двадцать мелких частиц, если точнее…

Я приподнял брови от удивления. Я создал только три осколка, то есть отделил от своего духа три эго. После начал создавать круги, это было менее опасно.

– В итоге те твои части ещё и ещё разделяли себя, всё больше и больше…

– Чёрт возьми, сколь их тогда сейчас?

– Всех твоих «я» более тридцати, не переживай, – тем не менее я не мог не переживать. – Ну, так вот, я приближаюсь к сути. Одними из творений Магнума были Тесла и Вольфрам, о них-то и пойдёт речь. Фух... Два дня назад они отправились в подземный мир, то есть ад, дабы найти центральную его личность.