Текст книги "Тайна опозоренной жены (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 20

– Но я хочу ее видеть! – произнес Ландар. – Я хочу с ней поговорить.

– Можешь все высказать мне, я передам, – послышался голос Адриана. – Или написать письмо. Его я тоже передам. Принесите бланки.

Послышалась беготня по коридорам. Интересно, что мне напишет муж? Что там за послание?

– Господин, – послышался голос слуги. Он даже прокашлялся от торжественности момента. – У нас есть только соболезновательные и поздравительные бланки. За остальными я уже послал в город. У нас кончились пригласительные и обычные.

– Несите любой! – прорычал муж. – Мне без разницы.

– Я считаю, что даже сам факт проверки – это унижение для женщины, – заметил Адриан.

– То есть, вы готовы нянчить чужих детей, выдавая их за своих? – спросил Ландар.

Ответа я не услышала.

Опять началась беготня. Я чуть приоткрыла глаза, видя дремлющую в кресле служанку. Она сидела, подобрав ноги. Чепец съехал, а молодая девушка улыбалась во сне. Ей снилось что-то приятное.

– Вот, принес, – послышался голос. И я снова обратилась в слух.

– Итак, соболезнуем или поздравляем? – спросил Адриан. – Нет уж. Вы пишите согласно бланку! Соболезную, вам, моя дорогая супруга, за то, что вы стали моей супругой… Ну, почему я вам должен диктовать? Я бы на вашем месте все-таки выбрал бы поздравительный. Он нарядней.

– Я разберусь и без ваших едких замечаний, – отрезал Ландар.

Воцарилась тишина. Через двадцать минут, я услышала слово: «Готово!».

– Передайте моей жене, – произнес Ландар.

Он прошел мимо моей двери, а потом я услышала стук отъезжающей кареты.

– Так, посмотрим, – усмехнулся Адриан. Я слышала звук разворачивающейся бумаги.

– Поздравляю, мадам, – прочитала он. С тем, что вы бросили тень на мое имя…

Я едва сдержала смешок. «Поздравляю, муж, ты – балбес!».

– Желаю вам счастья, любви, долгих лет жизни и скорейшего выздоровления, чтобы у вас хватило сил пережить проверку. Готовьтесь к тому, что, в случае, если ребенок окажется не от меня, я подам на развод. Еще раз поздравляю с предательством. Я не хочу быть осмеянным по вашей вине. С наилучшими пожеланиями, пока еще ваш супруг.

Повисла пауза.

– Вот урод! – сделал выводы Адриан.

– Не пристало герцогу так ругаться! – послышалось покашливание слуги.

– Нет, ну ты же слышал! – произнес Адриан.

– Разумеется, слышал! – послышался голос в ответ.

– И? – выжидательно протянул Адриан.

– Вот… эм… урод, – согласился слуга. – Но герцогу не пристало говорить такие вещи. А я что? Я – всего лишь дворецкий герцога. Мне можно.

– Брось его в камин, просто дворецкий, – заметил Адриан. – Чтобы моя светлость не пачкала об него руки.

– Как скажете, – послышался ответ. – Вы ничего не скажете его супруге? Или вы надеетесь, что они все-таки помирятся…

– Я ни на что не надеюсь. Будь я на месте его супруги, я бы помирился с ним только для того, чтобы поплакать на его скорых и внезапных похоронах, – заметил Адриан. – Но мне это не выгодно. Потому что королем придется становиться мне. А я это ужасно не хочу.

Послышалось недовольное покашливание.

– А жить при… уроде – правителе хотите? Вас же первым казнят! Он же всю жизнь будет оглядываться на вас! – произнес дворецкий. – Сначала у вас конфискуют все, потом посадят в какую-нибудь башню, потом еще раз конфискуют то, что не успели конфисковать в первый раз. Даже если обида надумана, он ее не простит…

– На все воля королевы, – отрезал Адриан.

– Долгих лет ей жизни и крепкого здоровья! – поддакнул слуга. – Я пойду, протру ручки дверей после вашего гостя.

– Зачем? – спросил Адриан.

– Брезгую, ваша светлость, – вздохнул слуга, а дверь в соседней комнате скрипнула.

– А я проверю, как там роженица, – заметил Адриан.

– Бедняжка, – послышался сочувственный вздох. – Даже если завтрашняя проверка покажет, что ребенок от мужа, общество такого скандала не простит. Они же все перекрутят. И вас приплетут!

– Тебе же меньше работы. Кто в последний раз ныл весь вечер: «Опять бал! Опять бал!», – заметил Адриан.

– Вот вы все шутите, а ситуация на самом деле – серьезная. Вы-то еще ладно. А вот с ее репутацией уже точно все. Она никогда не сможет появиться в приличном обществе после такого скандала.

– Ты где его видел, это приличное общество! Это когда в приличном обществе мужья орали на весь зал о наличии у него рогов? – усомнился Адриан. – Так что брось!

Я услышала шаги, которые приближаются к дверям комнаты.

– Ой! – спохватилась служанка, просыпаясь и тут же засовывая ноги в туфли. Расправив чепчик, она встала и направилась ко мне. Я же делала вид, что все еще там!

Дверь скрипнула, послышались шаги.

– Очнулась? – спросил Адриан.

– Н-н-нет, господин, – спешно ответила служанка. – Все еще в обмороке. Сейчас дам укрепляющую настойку…

Моих губ коснулась сладкая ложка, пытаясь их разлепить.

Я не выдержала и открыла глаза.

– Она очнулась! – послышался радостный голос служанки. И в меня влили приторно сладкое с неприятным привкусом каких-то садовых клопов, лекарство. Такое чувство, что это была малина, которую до этого пометили клопики.

С трудом проглотив его, я почувствовала, что оно действует. По телу пробежала волна энергии. Ничего себе! Вот это я понимаю, лекарства!

– Мадам, – послышался голос Адриана. – Вы как себя чувствуете?

– Я? – спросила я, словно здесь были и другие мадам. – Ну, так…

– Здесь был ваш супруг, – произнес Адриан. – Он пригласил и меня на завтрашнюю проверку. По приказу королевы.

Проверка – проверка! Я и сама не уверена, от кого ребенок! Откуда я знаю, его ребенок или нет? Это должна знать Эльвина! А я – не она! Я свечку не держала, посильного участия не принимала!

– Что со мной будет?

Адриан поджал губы и отвернулся.

Глава 21

– Нет, прошу вас! Договаривайте! – настойчиво произнесла я, глядя на Адриана.

Тот смотрел на меня несколько мгновений молча, а потом его губы разомкнулись.

– Если проверка покажет, что это – ребенок Ландара, ситуация уже получила огласку. Семена сомнений уже посеяны в обществе. И многие не поверят. Они будут утверждать, что результаты проверки подстроены. А если это ребенок не от Ландара… Впрочем, ситуация для вас не сильно изменится. В обществе вас уже осудили. Самое страшное – впасть в немилость ее величества и развод. Официальный развод с мужем. На вас будет клеймо брошенный жены. И ни одна приличная дама не пригласит вас на званый ужин, а ни один приличный мужчина не свяжет с вами свою жизнь.

Ничего себе! Я -то думала, что развод станет моим спасением. А тут вот оно что. И как же я буду налаживать бизнес, когда все будут тыкать в меня пальцем.

– К вашему счастью, не все мужчины считают себя приличными, – усмехнулся Адриан.

– Отвезите меня домой, пожалуйста, – попросила я, понимая, что там маленький ребенок и тетушка, которая всеми руками за семейные ценности. Опасное сочетание!

– Вы как себя чувствуете? – спросил Адриан, пока я смотрела на лекарства. Причудливые флаконы стояли на столе, а один из-них прижимал рецепт.

Хм… Спина не болела. Внизу живота тоже. Я чувствовала себя на удивление неплохо!

– Намного лучше, – созналась я, боясь сглазить. Обычно, когда я говорю, что хорошо себя чувствую, тут же начинается боль, ломота и все остальное!

– Может, вы проголодались? – спросил Адриан.

Он вел себя, как джентльмен. Сдержанно и учтиво.

– Нет, спасибо, – заметила я, вздыхая. – Я… я не могу больше злоупотреблять вашим гостеприимством. У вас от меня и так одни проблемы. Извините, что так получилось.

– Ничего страшного. Лекарства не забудьте, – кивнул Адриан. – Доктор Фраусс написал, как вам нужно их принимать.

Я спускалась по роскошной лестнице, видя, как сотни огней освещает просторный холл с картинами. Одна из них меня заинтересовала. Все тут говорят «Дракон, дракон», а я даже представить себе не могу настоящего дракона.

На огромной картине было изображено свирепое чудовище на груде сокровищ, полыхающее огнем и крошечный рыцарь, который уже обнажил свой меч.

– Красивая картина, не так ли? – послышался голос Адриана. Он явно гордился ею. И было чем! Она висела в самом центре, сразу приковывая к себе взгляды. Каждая чешуйка блестела, переливалась, в глазах дракона был влажный блик.

– Ага, – выдохнула я.

– На ней изображено ужасное чудовище, жадное до чужого золота, разрушающее города, сжигающее целые деревни… – продолжал Адриан, пока я смотрела на свирепую тварь, представляя, сколько бед она умудрилась натворить… – И моя прапрабабушка – дракон, которая немного недовольна тем, что это чудовище решило нанести визит в ее пещеру.

О, как! Я даже усмехнулась.

Через двадцать минут, я уже направлялась к карете, глядя на роскошное поместье Адриана, которое выглядело почти как дворец. В вечерней мгле, оно казалось каким-то сказочным.

Район был пафосный, а, значит, благоустроенный. Неподалеку красовались такие же поместья, в которых тоже горел свет. Мне казалось, что в таких районах даже голуби должны гадить как-то изысканно и кошки, перед тем как орать на улице, заканчивать консерваторию.

Я залезла в карету и присела на сидение. Пока я была в обмороке, мое платье почистили и привели в порядок. Теперь оно выглядело свежим и очень даже нарядным.

– Я поеду с вами, – послышался голос Адриана. – Я должен убедиться, что доставил вас домой в целости и сохранности.

Он сел напротив, а я чувствовала, что мой долг растет в геометрической прогрессии. И если прислушаться, то можно услышать, как где-то капают моральные проценты.

А с другой стороны, кто виноват, что в этом мире женщина – существо второстепенное. И рассматривать его всерьез могут только при наличии рядом мужчины. А с другой стороны есть королева, к которой, видимо, когда-то кто-то прилагался, но потом отпал за ненадобностью или по причине слабого здоровья.

Сплошной парадокс.

Мы проезжали мимо огромной солидной вывески: «Доктор Фраусс». Фамилия показалась знакомой, я увидела на витрине настойку в знакомом флаконе. Я даже проверила. Он!

«Разрешились от бремени, а вас уже пригласили на званый ужин? Настойка Доктора Фраусса! Вчера метались в постели, сегодня танцуете на балу!»

Я прильнула к окну.

Сколько– сколько?

Нет, вы шутите!

Сумма, которую доктор Фраусс просил за свое волшебное лекарство, показалась мне заоблачной. Она была в три раза больше, чем я потратила в швейном магазине.

Сглотнув, я посмотрела на Адриана. Нет, я не сомневалась, что у Адриана есть деньги на такое дорогое лекарство. Меня смутило то, что он решил потратить такую сумму на меня. Я же ему по факту – никто!

Карета уже катилась по сонным улицам, а я думала по поводу проверки. Но еще больше я волновалась по поводу того, что ждет меня дома.

Обратный путь, как я уже заметила, всегда быстрее, чем путь туда. И вот я уже смотрела на лес, чувствуя, что скоро приедем.

И вот показалось поместье. Оно было темным, горело только одно оконце на втором этаже.

– Я хотела у вас спросить, – произнесла я, нарушая тишину. – А что будет при разводе с ребенком?

– Он останется с тем, кто может дать ему лучшее будущее, – произнес Адриан. – С тем, кто докажет суду, что у него больше денег и возможностей для воспитаний.

Глава 22

Я прикинула в уме свои возможности и возможности мужа. При мысли о том, что любой суд посчитает моего мужа более чем достойной кандидатурой для воспитания ребенка, меня затрясло мелкой дрожью бессилия. Это означало только одно. Кристиана у меня отберут!

– Так! Не падай духом где попало! – прошептала я себе, сжав кулаки.

Карета остановилась, а я выдохнула. Рано еще об этом думать! Еще не было проверки! Сейчас я искренне надеялась, что ребенок окажется не от законного супруга.

Я посмотрела на Адриана, который выглядел весьма замотанным и уставшим.

– Вот мы и приехали, – произнес он, глядя на меня сказочными глазами. Мне казалось, что его глазам на меня смотрит целая вселенная.

Нужно было что-то сказать в ответ. Не банальное. Не затертое. Не замусоленное. Нужно было поблагодарить его за заботу и за все, что он для меня делает, хоть и не обязан.

Я разомкнула губы. Но так ничего и не смогла сказать.

– Я… – выдохнула я.

В этот момент мой голос надломился. Внутри поднялась волна эмоций, которые тут же сдавили горло. Как много должна вместить короткая фраза ответа! Как передать ему то, что при мысли о том, сколько он сделал для меня, у меня слезы наворачиваются на глаза? Как передать тот странные свет и тепло, которые наполняет меня изнутри. Трепетный, ослепительно яркий свет признательности, рвался наружу. Слова столпились в горле комом, а я тщательно выбирала, что сказать. А сказать хотелось очень многое. «Ты так красив… В тебе столько благородства… И какой-то внутренней силы… И если мой ребенок будет хоть немного похож на тебя, я буду самой счастливой мамой на свете!».

– Спасибо вам, – прошептала я, сдерживая слезы.

Такое короткое и скупое слово «спасибо», в котором таилось столько эмоций, получилось каким-то мятым, каким-то неловким. Но на большее я была просто не способна, чтобы не разреветься.

– Не стоит благодарности, – произнес Адриан, вздохнув.

Я проглотила слезы и вышла из кареты. Эмоции переполняли меня, когда я направлялась к дому. Я с грустью понимала, что Адриан не видит во мне женщину или объект для воздыханий. Я была в этом более, чем уверена. Я для него, скорее, бездомный котенок, ради которого он остановил карету, чтобы забрать его, вылечить и накормить.

И почему-то эта мысль почему-то портила настроение.

– Ваши покупки! – произнес хрипловатый, немного простуженный голос кучера, который нес мои коробки в сторону двери.

– Спасибо, – кивнула я. – Поставьте здесь…

Я постучалась. Карета все еще стояла на месте, хотя кучер уже вернулся на козлы.

«Он ждет, откроют мне или нет!», – пронеслась в голове мысль.

– Кто там? – спросил дрогнувший голос Анны за дверью.

– Это я! – произнесла я, вздыхая.

Дверь открылась, а я вошла в наш холл.

– Я все купила, – произнесла я, видя, как служанки налетают на коробки. – Будем пробовать. Где Кристиан?

– Он здесь! Мы сегодня хорошо покушали, много спали, – послышался с лестницы голос кормилицы. От сердце отлегло. С крохой все в порядке.

– Тетушка на вас ужасно обижена! – шепнула Анна, склонившись к моему уху. – Она считает, что вы вели себя недостойно. И целый день бухтела.

– Мне плевать, обижена она или нет! – отмахнулась я, радуясь, что с ребенком все в порядке.

– Госпожа привезла нитки и краску! – зашелестели служанки, разбирая коробки.

Я чувствовала себя уставшей, когда на лестнице появилась тетушка Мэйбл. Ее губы были поджаты, а сама она выглядела, как оскорбленная добродетель.

– Мне с вами нужно серьезно поговорить! – произнесла тетушка Мэйбл дрогнувшим голосом. – О вашем недостойном поведении!

Я кисло взглянула на нее, понимая, что новость о проверке я приберегу на финал.

– Так, нам нужна большая комната! – прищурилась я. – И перчатки! Сейчас мы попробуем окрасить нити! Так что несите сразу туда!

Служанки понесли все направо, а я свернула за ними. К своему стыду, я еще не до конца изучила дом и не была и в половине комнат.

– Если вы хотите поругаться, то можете ругаться, пока я занимаюсь нитками, – произнесла я, видя, как тетушка Мэйбл спешит ко мне.

Мы втащили коробки в огромную бальную залу, а я осмотрелась, понимая, что некогда здесь проходили званые вечера, балы, и все это выглядело наверняка очень красиво. Но сейчас она мне нужна была для другого!

– Какие тонкие! – послышался шелест удивленных голосов над коробками.

– Принесите нашу шаль! – попросила я, видя, что тетушка Мэйбл роится коршуном вокруг меня.

Я взяла моток тончайших нитей и нашла кончик. Я направилась в конец зала, слыша, как сопящая от негодования тетушка спешит за мной.

– Несите молоток и гвозди! – потребовала я, осматривая стену. – Я не хочу, чтобы краска пачкалась…

– Вы ведете себя ужасно! Что подумает о вас ваш муж! Вы понимаете, что своими руками разрушаете ваше семейное счастье! – строго произнесла тетушка Мэйбл, пока служанки растерянно смотрели на меня.

– Молоток и гвозди, – потребовала я, слыша, как кипятится тетушка Мэйбл.

– Но к молотку и гвоздям должен прилагаться мужчина! – заметила Анна. – Чтобы забил!

– Вы, главное, принесите. А мужчины, их хлебом не корми, дай гвоздь забить. Так что как только вы принесете, какой-то клюнет и заглотит наживку!, – усмехнулась я, видя замешательство. Кто-то из девочек выпорхнул из комнаты, пока я прикидывала, на каком расстоянии натягивать струны.

– Семья, моя дорогая, это – самое ценное, что есть у женщины! – заметила тетушка Мэйбл. – Вот только послушайте! Одну девушку отец предложил в счет карточного долга семье драконов. У старшего не было на тот момент невесты! А вот у младшего невеста была. Разумеется, девушка настроилась выйти замуж за старшего герцога, но тот отказался и приказал младшему жениться на ней. Он бросил свою невесту и женился на ней. Их брак не был счастливым, ведь вместо того, чтобы любить мужа и бороться за семью, эта девушка все еще любила его брата. И однажды скромно призналась ему в любви в библиотеке. При этом сохраняя достоинство, разумеется! Это вы сейчас признаетесь в любви, словно весь мир должен знать. Но тогда все было очень скромно! Едва слышный шепот и полуопущенные ресницы. О, она боялась даже глаза на него поднять, ибо была хорошо воспитана! Первый девичий румянец, который обагрил ее щеки. Ей было так неловко и стыдно, что она не могла выдавить ни слова… Лишь тихое: «Я люблю вас!». И больше ничего.

Тетушка Мэйбл прокашлялась.

– Но даже это скромное признание стало ее роковой ошибкой. Негодяй старший брат тут же сказал об этом младшему. И все! Семьи не стало! – в сердцах заметила тетушка. – А потом ее выгнали из дома, и она вернулась домой с позором. Она потом вышла замуж, но неудачно. И снова была вынуждена вернуться домой. Ее муж узнал о ее неблаговидном поступке и вернул ее родителям. Репутация ее была безнадежно испорчена, и она осталась старой девой. И одна из ее младших сестер взяла ее к себе в дом на правах экономки! И теперь она пытается наставить на путь истинный свою племянницу! Вот видите, к чему приводят опрометчивые поступки! Она лишь тихо прошептала: «Я вас люблю!», а вы в открытую разъезжаете в карете с незнакомым мужчиной!

Я прослушала ее как радио.

– Приличной девушке не следует садиться в карету с чужим мужчиной! Ведь может случится, все что угодно! А вы проделали такой долгий путь! За это время могло случится все, что угодно! – дрожащим от негодования голосом произнесла тетушка.

– Не переживайте, ничего не случилось! – отмахнулась я, поглядывая на двери.

– Я была уверена, что вы поехали к мужу, чтобы вымолить у него прощения! – заметила тетушка Мэйбл. – Вам удалось?

– Я даже не пыталась, – заметила я, снисходительно глядя на ходячие семейные ценности. – Если муж – ухожук, то пусть перебирает лапками! Честно, мне уже надоела эта тема!

– Вы должны что-то сделать, чтобы вернуть вашего мужа! – настаивала тетушка. – Немедленно! Напишите ему трогательное письмо! Вам нужно вымолить у него прощения! Может, вам стоит воспользоваться магией! Я слышала, что некоторым удается вернуть мужа при помощи колдовства!

– Ваш молоток! – произнесла запыхавшаяся Анна, а я взяла увесистый молоток и вытащила из коробочки гвоздь.

Я взвесила молоток в руке, как вдруг тетушка Мэйбл вспыхнула, как факел.

– Вы что? Собираетесь забивать гвозди? – обалдела она.

– О, нет, что вы! Это же не пристало благородной леди! – усмехнулась я, чувствуя себя веселой и злой. – Я решила провести один магический ритуал на возвращение мужа! Вы же сами сказали, что все средства хороши!

Я повернулась к служанкам.

– Девочки, внимание… Сейчас используем древнюю магию по возвращению мужа, – усмехнулась я. – Запоминайте!

Я положила молоток на пол рядом с гвоздями.

– Дорогой! Забей гвоздь! – в шутку крикнула я в пустоту зала.

Разумеется, никто не отозвался. Никто не бежал, сломя голову, не рвал на себе камзол, не выпрыгивал из штанов.

– Никого нет, – заметили служанки. Они выглядели так, словно приняли мою шутку всерьез.

– Нужно усилить действие заклинания, – улыбнулась я, беря молоток и приставляя гвоздь к стене. – Хороший муж, если таковой есть, как увидит, как ты забиваешь гвоздь, взорвется от негодования, разбрызгается ругательствами, отберет молоток и забьет гвоздь сам!

Какая мужская психика выдержит погнутой шляпки, криво забитого гвоздика, раскуроченной стены? Да никакая! Он обложит тебя матом, чтобы тебе было уютней и теплей, выхватит молоток и примется показывать, как это делается правильно!

Я несколько раз ударила по гвоздю. Вниз посыпалась алебастровая лепнина. Один кусок попал мне на туфлю. Гвоздь вошел в стену на удивление легко.

– Не сработало? – усмехнулась я, глядя на закрытую дверь в зал. – Надо пробовать еще. Путь из столицы неблизкий! А вдруг он шел, шел к карете и передумал?

К концу стены служанки что-то заподозрили, поэтому весело хихикали, а тетушка Мэйбл всерьез ждала, что дверь распахнется, и в зал влетит растрепанный муж, только что с дороги, с криком: «Дай сюда молоток!!!». А если прислушаться, то можно услышать хрипы загнанных лошадей.

Даже стена напротив, украшенная гвоздями никак не исправила ситуацию.

– Не работает ритуал, – вздохнула я. – То ли муж не тот, то ли магия так себе…

Я смотрела на расстроенную тетушку Мэйбл, а потом переводила взгляд на ряд гвоздей.

Подойдя к коробке, я взяла моток ниток и привязала конец к гвоздю и потянула нитку через весь зал. Там я привязала ее, продела моток и подвесила его рядом.

– Несите перчатки! И свечи! Все свечи, которые есть в доме! И шаль! – требовала я, глядя на белую нитку, которая идет через весь зал. Скоро здесь все будет в таких нитках. И тогда у меня появится шанс оставить ребенка себе! Кто станет отбирать его у богатой женщины?

Мне принесли кожаные перчатки с красивым бантиком.

– Так, сейчас читаем инструкцию к краске, – выдохнула я, шлепая перчатки на столик.

Бумажка, которая была обмотана вокруг флакона, тут же развернулась в моих руках.

– Чтобы окрасить нитки или ткань вам нужно обеспечить все меры предосторожности… – прочитала я. – Краска очень стойкая. Так что постарайтесь делать все в перчатках. Помните, для высыхания краски нужно несколько часов. При приеме внутрь обращаться к некроманту. При попадании в глаза – в магический консилиум. При попадании на кожу – смиритесь. Это – навсегда! Избегайте яркого солнечного света в процессе высыхания.

– Шторы задернуть! – потребовала я, видя, как служанки бросились задергивать шторы на высоких окнах, выходящих в сад.

Я надела перчатки, стащила со служанки передник и размотала старинную шаль. Ага! Сначала синий, потом он переходит в фиолетовый…

Я стала брать капельку краски на перчатки и растягивать цвет по нитке.

– Фиолетовую сюда! – потребовала я, входя во вкус.

Мне тут же сунули фиолетовую. Я ловко выдавила на руку и синюю и филетовую, немного смешав их. Потом синей становилось все меньше, а фиолетовой все больше, пока синюю не отложили в сторону.

– Получается! – обрадовались девочки. – Глядите, как красиво!

Я с гордостью смотрела на плавный переход краски, чувствуя, как улыбаюсь.

– Вот он, один из секретов! – прыгала счастливая Анна. – Госпожа его разгадала! А я – то думала, как они это делают! А тут прямо так плавно вышло!

Дальше дело пошло быстрее. Я докрасила нить до конца за полчаса. Перчатки были цветными, а я с восторгом смотрела на результат.

– Мы молодцы! – улыбнулась я. – Вы поняли, как это делается?

– Да!!! – почти хором выдали девушки. Я видела, как горят у них глаза.

– Только в перчатках! – предупредила я.

И они принялись наматывать на гвозди нитку, пока не кончился моток. Получилось зигзагами.

– У меня получилось! – обрадовалась Анна.

Она сияла, а чувствовала прилив надежды.

Мы переместились в комнату, где пробовали крючки и вязку.Пока что нитки были обычными, неокрашенными. Но нам нужно было разгадать технику. В чем-то я была права. Это было похоже на тунисское вязание. Но при этом оно отличалось…

– Дайте – ка сюда! – заметила Милдред. – Вы неправильно делаете… А что если вот так…

Я взяла у нее из рук Кристиана, видя, как Милдред ловко провязывает петельку. Она провязала еще один ряд, а мы приложили его к шали.

– Получилось! – выдохнула я, глядя на довольную Милдред с благодарностью. – Мы это смогли!

– Я просто подумала, а что если петельку… – бормотала польщенная Милдред, когда мы снова и снова прикладывали кусочек к образцу.

Послышался стук в двери.

– Нитки высохли! – крикнула Анна. – Я проверила их бумажкой! Бумажка чистая!

– Неси! – нетерпеливо потребовали мы.

Через десять минут Анна внесла клубочек.

– Ну, пробуем! – прошептала я, слыша, как сердце гулко бьется.

Сначала вязала я, потом Милдред, пока я нянчила кроху. Милдред провязала двадцать рядов и передала все Розе. Роза долго не могла запомнить, как мы это делаем, а на третий раз поняла. Получился длинный лоскутик с красивым переливом узора.

– Мы это сделали! – прошептала я, рассматривая звезды. – Только как он делал звезды, я еще не поняла…

– Я крашу новый, да? – спросила нетерпеливая Анна, а мы кивнули. Она ускакала прочь.

Время было уже за полночь. Я ломала голову над тем, как сделать эти чертовы звезды.

– Приличные девушки в это время уже спят! – проворчала тетушка Мэйбл. – Вы время видели?

– Пусть спят, кто им мешает? – усмехнулась я, думая над тем, как сделать звездочки… Они крошечные, но благодаря им ткань сверкает…

– Вы можете это сделать завтра! – настаивала тетушка.

– Завтра нам будет некогда. Завтра сюда приедет муж, королева и целый консилиум магов! – ответила я. – И будут проверять, чей ребенок!

– О, боги! – сраженная новостью тетушка упала в кресло. – Почему вы сразу не сказали!

– А зачем? – спросила я, понимая, что шаль занимает у меня куда больше мыслей, чем приезд королевы.

– Вы наш дом видели? – задыхалась тетушка. – Нельзя принимать королеву в такой ужасной обстановке. Это – крайняя степень неуважения!