Текст книги "Несовместимые. Книга 1 (СИ)"
Автор книги: Кристина Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 10
Элла
Эскапизм – стремление человека уйти от действительности в мир иллюзий.
Моя действительность сменилась. Резко и безжалостно. Раньше мой невинный мир казался для меня самым лучшим, какой вообще может окружать человека. Светлый. Настолько светлый, что я быстро смогла увидеть на его фоне черное пятно, которое стало распространяться нещадно быстро на белоснежном полотне моей жизни. И что еще более страшно, стремительное распространение тьмы остановить никто не в силах.
Сначала у меня отобрали мать – ничем неповинную. От этого факта ее смерть носит характер ужасной несправедливости.
Попытка изнасилования, оставившая клеймо на моей психике, заставляющая вздрагивать от любого прикосновения незнакомого мужчины на моем теле. Смотреть на них с недоверием и терять веру в существование настоящего мужества.
Проблемы, окутавшие мою семью и безжалостно схватившие в тиски. И пусть мой отец брал все лишь на себя самого, я не могла позволить себе оставаться в стороне. Наверно потому, что очень сильно люблю и дорожу своей семьей, которая ходит по краю пропасти и рискует упасть в бездну от каждой малейшей угрозы со стороны темного мира.
Его мира.
Последней темной каплей на белоснежном полотне моей жизни, которая полностью поглотила свет, стало то, что я осталась одна.
Оглушающий звук взрыва в нашем доме до сих пор звенит в ушах и посылает мурашки по всему телу. Болезненный и почти безжизненный вид моих родных в клинике остается перед моими глазами ясным не смывающим образом. И это моя мотивация перестать сопротивляться тьме и позволить ей поглотить меня с головой. Только так я смогу сохранить то, что осталось от моей семьи. Травма останется после такой нелегкой борьбы, но все сгладит время. Как это было всегда.
Свет всегда будет, потому что я родилась под его покровительством. Просто он сейчас скрыт под тонким слоем тьмы. Она доминирует в моей жизни в данный момент, но это пока, поскольку в этот нелегкий период тьма удобна и нужна. Придет время и все закончится. И тогда, от ликования и безудержной радости, я прикажу свету пустить свои лучи и сжечь этот черный деготь с моей души. Останутся лишь не выводимые как татуировка воспоминания под коркой моего сознания.
Я сама себе напоминаю чашу весов, которая сравняла свет и тьму и не позволяет им перевесить друг друга.
Надеюсь, так будет всегда.
Гул мотора медленно возвращал меня в действительность. Я осторожно открыла глаза и поморгала, дабы вернуть ясное зрение и отогнать сонливую туманность. Недосып дал о себе знать, и я уснула в машине Эдварда, сложив под себя ноги.
После подписания контракта, когда я автоматически согласилась работать на Дэвиса и быть под его покровительством, мы молча вышли из его кабинета, а после покинули здание его компании. Именно она и покрывает его криминальные дела. Безобидный бизнесмен, восседающий на своем кресле обустраивает Нью-Йорк, делает все ради процветания города. Благодаря такому статусу и капнуть глубже не хочется, ведь перед американцами настоящий герой, который думает об их благополучии. Идеальная схема, чтобы обдурить не только людей, но и закон.
Я выгнулась в спине и слегка вытянула руки перед собой, поскольку от того, что я спала сидя на пассажирском сидении автомобиля, все тело онемело. Опустила ноги и обула свои кеды.
Когда разогнала кровь по организму и ощутила легкую бодрость, я посмотрела на Эдварда, мрачно смотрящего за дорогой. Он свободно управлял рулем на пустой трассе и не реагировал ни на что абсолютно. Дэвис будто погряз в своих собственных мыслях. Будто в его голове настоящий хаос, и он пытается все упорядочить и разложить по полкам.
– Куда мы едем? – решила я отвлечь его от такого «продуктивного» дела.
– Скоро увидишь, – незамедлительно и коротко проговорил он низким голосом и повернул руль направо.
Я снова повернула голову от него и посмотрела через лобовое стекло автомобиля перед собой. Я увидела стальное ограждение из тонких многочисленных прутьев, а на вершине, на образованной арке было написано стальными буквами: «Кладбище Кенсико». Прочитав надпись, я поняла, что сейчас мы в пятидесяти километрах к северу от Нью-Йорка, в городе Валхалла.
Эдвард заглушил мотор автомобиля и тут же вышел из салона ничего мне не сказав. За несколько дней знакомства с ним я уже понимаю, что этот мужчина немногословен и все, что от меня требуется, это понимать его молчание и просто следовать за ним.
Я выдохнула и вышла из салона черного «Ауди», следуя за Эдвардом Дэвисом, за которым мне приходится следовать отныне беспрекословно. Ведь сейчас лишь он является моей надеждой на светлое будущее, при этом пройдя препятствия ради такого приза вместе с ним.
Подойдя к нему, Эдвард отворил небольшую дверцу из прутьев и жестом указал войти на территорию кладбища.
Мы медленно шли по асфальтированной тропинке. Эдвард выглядел спокойным и смотрел лишь перед собой. В отличии от меня. Я же крутила головой и рассматривала высоченные деревья на территории, гранитные и мраморные камни на ровном зеленом газоне, на которых были высечены незнакомые мне имена. Над некоторыми возвышались католические и православные кресты. На этом кладбище даже захоронены многие русские люди. Рядом с некоторыми могилками мелькали люди в черной одежде. Родственники и друзья, лишившиеся близкого человека. Даже на расстоянии я ощущаю подкожно их горе.
Кладбище для меня – место невообразимой утраты и нескончаемого горя. Как, впрочем, и для большинства людей. Я всеми фибрами своей души не желаю больше видеть, как в подобных местах хоронят под землю моих родных и дорогих людей. Поэтому я сейчас иду рядом с опасным мафиози, рискуя своей жизнью и привычным окружающим меня светлым миром, который уже начал трескаться.
Я даже не подозревала, зачем Эдвард привез меня сюда и продолжает «выгуливать» на территории кладбища.
Он коснулся моего плеча, чтобы слегка подтолкнуть к повороту налево, а я уже напряглась. Рядом с ним я похожа на маленькую девочку, которая потерялась в этом посылающем в сердце тоску место, а он пытается вывести меня. Почему мне кажется, что рядом с таким мужчиной как Эдвард Дэвис: жестким, сдержанным, зрелым, опасным и таинственным, я никогда не почувствую себя взрослой женщиной?
Эдвард остановился. Остановилась и я, чуть было не врезавшись в его массивное тело. Я развернулась всем корпусом и посмотрела туда, куда смотрел мужчина холодным взглядом и застывшим каменным лицом.
Перед моими глазами мраморный камень, а за ним католический крест из металла с ажурными углами. Я снова опустила глаза на могилку. Вокруг камня рассажены голубые цветы гортензии, которые приковывали внимание как раз на мрамор с вырисованными на нем буквами, соединяющимися в слова. Точнее в имя.
«Светлая память Элле Тейлор.
Любимой дочери, чье имя набито в сердце отца навечно.
Любимой сестре, чье имя навечно останется в памяти.
Любимой внучке, чье имя звучит как желание жить дальше»
Я чуть не выкрикнула от неожиданности, но крик застрял в горле. Мои губы приоткрылись, и я накрыла их своей ладонью, снова и снова перечитывая трогательную надпись на мраморном камне.
Не думала, что когда-нибудь столкнусь с таким явлением: я при жизни стою на своей собственной могиле и практически оплакиваю себя, ведь на мои глаза уже наворачиваются слезы.
Какие чувства меня должны переполнять? Я не могу разобраться в них. Страшно смотреть на свою могилу при жизни? Очень. Яснее понимаю, что когда-то я все-равно буду лежать там под землей, поскольку этого не избежать.
Моя жизнь сейчас так ценна в моих глазах. Просыпается огромное желание сделать намного больше, чем планировалось, пока смерть не настигла меня. Хотя, смерть всегда бродит рядом с нами. В нашей тени. И ей при этом все-равно на наш страх перед ней. Она безжалостна и ни перед чем не остановится, чтобы выполнить свою миссию.
Элла считается мертвой.
Слова отца, которые стали явью.
– Я привел тебя сюда, чтобы ты понимала, что должна полностью изменить свою жизнь, – просочился низкий баритон Эдварда под корку. – Свои повадки, свой характер. Даже свою внешность. Эллы Тейлор больше нет. И так захотел не я, а твой отец. И его решение послужит хорошую выгоду не только для меня, но и для него самого.
– Но…как? – тонким голосом спросила я, медленно убирая ладонь с губ, тем самым позволяя себе говорить онемевшим языком. – Я ведь здесь. Я – Элла Тейлор и я жива, – пыталась я доказать обратное словам Эдварда.
– Нет! – взревел он, что я вздрогнула. – Посмотри на меня!
Поджав губы, я медленно повернулась к нему лицом и, невзирая на свое желание убежать от этого страшного мужчины, я подняла на него глаза. В его омутах загорелось золотое пламя.
– Если хочешь остаться живой и выполнить то, к чему так стремишься, то тебе придется изменить свою жизнь. Ты здесь, на своей могиле, чтобы сейчас же похоронить Эллу Тейлор. И после я создам ту, что бесстрашно будет смотреть на смерть. Я создам свою соратницу, с которой мы изменим этот мир.
Эдвард выдохнул, смотря на мое поникшее лицо, на котором нет ни капли энтузиазма. Мне скорее хотелось разрыдаться, а не прыгать от радости после таких сильных слов Дэвиса.
– Похорони Эллу Тейлор так, чтобы рядом с ней была Лили Мора, – серьезным лицом проговорил он и мои глаза расширились.
Я еще не слышала, чтобы имя моей мамы произносил такой человек, как Эдвард Дэвис. Неужели эти люди знают все о моей семье?
– Кто убил ее? – почти шепотом спросила я, смотря в глаза мужчины, которые будто видели смерть моей мамы.
– Ты сама обо всем узнаешь, если выполнишь то, о чем я прошу. Оставаясь Эллой Тейлор, ты ничего не добьешься. Только одного – смерти.
Я усиленно сглотнула внезапно образовавшийся ком в горле. Мне показалось, что во рту уже ощущаю вкус сырой земли и холодное мертвенное дыхание могилы, настолько близка сейчас ко мне смерть.
– Ты готова изменить свою жизнь? – в лоб спросил Эдвард, заставив меня забыть, как дышать.
Готова ли? Нет. Хочу ли? Да. Потому что, как я поняла, это единственный ключ, чтобы защитить себя и свою семью.
Я пошла под дьявольское крыло Дэвиса, только чтобы погасить долг отца. А на самом деле – это лишь верхушка айсберга. Я чувствую вкус мести на губах, облизывая их. Я чувствую, если я сейчас скажу уверенное «да», то я увижу тех, кто виной всем несчастьям моей семьи. Стану оружием для мести, питаясь их счастливой жизнью, основанной на несчастьях и горе других людей, которых они только терроризировали.
Месть – это блюдо, которое подают холодным. Они ничего не подозревают, а я нападу в самый неожиданный момент, убирая каждого тихо и с наслаждением.
Нет божественной кары до тех пор, пока сам не возьмешь на себя роль карателя.
– Готова, – твердо сказала я, смотря в глаза Эдварду.
Он вытянул свою руку, и мы обменялись рукопожатием. Теперь мы единое целое: он мой создатель, а я его оружие. Но если я узнаю, что и этот человек приложил руку, чтобы разрушить мою семью, то оружие сработает и против создателя.
Мы ехали обратно в компанию Дэвиса. Теперь настало время изучить все тонкости моей работы.
Но мои мысли все еще были там, на кладбище. Я все еще видела свою могилу и послание для меня. Но вспомнила еще кое-что, когда мы уже были достаточно далеко от кладбища. Будто мой разум прояснился, и я вспомнила, что на могиле лежали свежие цветы. Букет черных роз.
– А кто приносит цветы на так называемую мою могилу? – спросила я Эдварда.
– Понятия не имею. Возможно твои же и родные, чтобы все выглядело реалистично.
– Не думаю. Цветы совсем свежие, а мои лежат в коме в клинике, а бабушка вовсе об этом кошмаре ни словом, ни духом, – напомнила я ему.
– Не заостряй на этом свое внимание. Есть более важные дела.
Я закатила глаза и посмотрела в окно. Все же мне непомерно любопытно, что это за человек. В мыслях уже приставить человека к моей могиле, чтобы тот следил, кто меня посещает.
Так мы и доехали до компании молча, не проронив больше ни слова. Рядом с ним я стану такой же молчаливой занудой, как и он.
Мы вернулись в кабинет. Я посмотрела на часы. Уже четыре часа дня.
– Проголодалась? – спросил Эдвард, прежде чем сесть на свое кресло.
Я удержала свое удивление и прочистив горло, скромно ответила:
– Немного.
Точнее очень.
– Что ты обычно ешь? Я закажу доставку.
– Эм… – я слегка растерялась от такой проявленной заботы с его стороны, ведь он даже дверь автомобиля открыть для меня не в состоянии. – Зачем утруждаться. Я могу спуститься и посидеть в кафе.
– Нет. Ты будешь сидеть в моем кабинете и изучать информацию о своем новом окружении, – настаивал он на своем. – Я должен отвезти тебя до шести вечера домой. У меня важные дела. Поэтому не будем тратить время.
Время для него, по всей видимости, очень ценно. Будто он считает каждую секунду.
– Это всего лишь на полчаса, – упрямо настаивала я на своем.
– У тебя еще много работы, юная леди, а времени у нас мало, – с нотками раздражения в голосе рявкнул он.
Я выдохнула и понимающе кивнула.
Только я хотела начать проговаривать список того, что я обычно ем, как его мобильник завибрировал. Кстати говоря, он не унимался с того времени, как мы покинули кладбище, но Эдвард игнорировал звонки.
На этот раз он решил принять вызов, показывая мне указательный палец, говоря этим жестом, что выходит на минуту из кабинета. Все, что я услышала из телефонного разговора, это имя. Джон Смит.
Вышел Эдвард действительно на минуту. Я даже не успела заскучать от тоски в мрачном кабинете одна.
– Так что ты ешь? – снова спросил Эдвард, держа мобильник в руках, чтобы заказать еду.
– Кобб салат без бекона, сэндвич с сыром и зеленый чай, – высказала я свое желание и, когда я выговорила все эти блюда и представила их, мой живот тихо заурчал.
– Это все? – переспросил Эдвард.
– Да. Главное салат без бекона. Не забудьте, пожалуйста, – напомнила я, поскольку не особо выношу бекон.
Эдвард слегка улыбнулся и кивнул.
Он приблизился к своему столу и открыл ноутбук. Некоторые время копался в технике и вскоре обратил внимание на меня.
– Садись на мое кресло и внимательно изучай информацию, – приказал он своим привычным жестким голосом, что я беспрекословно выполнила требование.
Я робко заняла место Эдварда, после чего он покинул свой кабинет, оставляя меня наедине с информацией, которую мне придется переваривать долго.
Смотря в монитор ноутбука, я изучала все кланы Нью-Йорка. Их всего пять, но будто целая сотня. На каждого у Эдварда есть точная и полная информация. Среди всей этой могучей кучи есть и он сам.
Эдвард Дэвис оказывается ирландец по происхождению. В Нью-Йорк переехал в девять лет вместе с родителями и сестрой. Далее биография обрывается и вот ему уже двадцать пять лет, и он сдружился с неким Кали Франческо. Дружба была настолько крепкой и доверительной, что уже через год, после внезапной смерти Франческо, Эдвард занял место мафиози и стал главой клана. Первый сегмент – Манхеттен перешел в его руки по завещанию Франческо.
Более подробную информацию, он, конечно же, хранит у себя в голове.
Это невероятно, насколько быстро этот человек вырос. Интересно, другие не подозревали, что это он мог избавится от Франческо, чтобы занять его место?
Далее я рассмотрела детально фотографии других глав кланов и вызубрила их имена.
Второй сегмент – Бруклин, с этим местом у меня не самые приятные воспоминания, под властью Клауса Патерсена. Третий сегмент – Квинс под властью Либорио Дженовезе. Четвертый сегмент – Бронкс в руках Джорджа Вуда. И пятый сегмент – Статен-Айленд в руках Генри Уокера.
И все они получили территорию по наследству от своих отцов. Монархия какая-та. Кроме Эдварда. Он кажется совершенно лишним в этой преступной схеме. Зачем ему такая жизнь вообще нужна?
Третьим сегментом все еще владеет пожилой глава клана. Ему в данный момент шестьдесят и он при смерти. Неужели его место я должна буду занять? Но каким образом? Что придумал Эдвард?
Паника охватила район груди и нарушила ритм дыхания. Голова закружилась от огромного количества вопросов. Некогда в ясной голове теперь хаос и неразбериха. Я успокаивала себя тем, что рядом будет умелый Эдвард Дэвис и будет направлять меня в тайне ото всех. Справлюсь ли я? Должна!
Немыслимо. Нью-Йорк поделен на пять частей и каждым заведует опасный гангстер. А истинные власти будто ни о чем и не подозревают.
Но и над кланами стоит надзор. Пусть не полиция или американская власть, но все же. Существует надзорный орган – комиссия, которая следит за тем, хорошо ли каждая группировка выполняет свои обязанности и не залезает ли она на чужие территории.
Я фыркнула. Не так и хорошо сама комиссия выполняет свою работу, учитывая то, что убийства на территориях продолжаются.
Я откинулась на спинку кресла и провела ладонью по лицу, снимая таким образом усталость с глаз. В них будто песка насыпали.
Зачем нужен этот опасный мир? Зачем его создают такие люди? Неужели так проще зарабатывать деньги? Таким грязным способом. Справедливость во мне так и пытается заорать о том, что это неправильно. Просто недопустимо.
И тем не менее я сама прибегла к такому способу существования, чтобы спасти свою семью. Твои рассуждения просто гениальны, Элла!
Я ударила по столу ладонью, чувствуя, как внутри нарастает ярость на саму себя. Я презираю этот мир, но сама вошла в него. Неужели все-таки такой мир способен открыть многие закрытые двери передо мной?
Дверь кабинета отворилась и вошел Эдвард с фирменным пакетом еды из ресторана. Я выпрямилась, сглатывая слюну. Пока читала всю эту информацию и переваривала, позабыла о том, что я страшно голодна.
Эдвард передал пакет мне, и я энергично стала доставать из него пищу для выживания. Как я и хотела, Эдвард прислушался ко мне и заказал салат без бекона в нем.
Отправив вилку с содержимым салата в рот, я от наслаждения закатила глаза.
– Вы не хотите? – от неловкости спросила я Эдварда, который сидел напротив меня и молча наблюдал за тем, как я уплетаю еду.
– Нет. Приятного аппетита, – только и проговорил он.
Я пожала плечами и продолжила принимать пищу.
Утрамбовав все зеленым ароматным чаем, я вытерла губы салфеткой, не забывая о своих манерах, и откинулась на спинку кресла, накрыв руками живот.
– Благодарю за обед.
– Ты больше ни за что не благодаришь, – ответил он на мою благодарность.
– Не могу же я жить и быть вовсе бесчеловечной.
– Я же как-то живу.
Я сглотнула.
Эдвард поднялся со стула и приблизился ко мне. Он повернул меня к себе лицом на крутящемся кресле и облокотился о подлокотники, выдохнув. Сейчас он был слишком близко мне, что я вжалась в спинку, только бы сохранить максимальную дистанцию. Но кажется, для Эдварда это нормальная дистанция между нами, поскольку он даже не смущен, в отличии от меня. Я чувствую, как щеки начинают пылать.
– Ты должна стать женским воплощением меня, – прохрипел он своим низким голосом. – Но при этом сохранить свою женственность, нежность, женское коварство и свою сексуальность, – проговорил он медленно все эти качества с хрипотцой, что волосы встали дыбом.
Я снова усиленно сглотнула, уже не выдерживая натиска его изучающего взгляда. Слегка прищуренные глаза, пристально рассматривающие меня, походили на хищные. Точно такие же, как у льва, смотрящего за добычей: такие же опасные и горящие золотом.
– Вы считайте меня сексуальной? – хрипло спросила я, не понимая, как вообще этот вопрос вырвался из меня.
Уголки его губ дрогнули в коварной усмешке. Кажется, ему нравится, что я поддерживаю его подобные разговоры.
– Ты умело прячешь свою развратную и сексуальную суть, Элла. Но тебе придется пробудить эти качества. Ты должна стать роковой, мудрой и хищной львицей. Чтобы мужчины, смотря в твои глаза, чувствовали твое превосходство. Чтобы они оборачивались, когда ты пройдешь мимо них. Ты должна смотреть с вызовом так, чтобы у них возникло желание приручить тебя. Ты должна стать властной настолько, чтобы от тебя пахло властью.
Каждое его слово кружило мне голову. Когда говорит этот мужчина и направляет меня, мне хочется сделать все, что он требует.
– Вы встречали таких женщин? – почему-то спросила я.
– Нет, – ровным тоном ответил он, даже не пытаясь скрыть правду. – Их не существовало в моей жизни, пока я не увидел тебя.
Недоумение накрыло мое лицо, и Эдвард это быстро заметил.
– Ты хочешь казаться другой, – пояснил он и выпрямился. Я наконец свободно вдохнула. – Потому что боишься своей истинной сути. Боишься, что не сможешь держать ее под контролем.
…но такой мужчина, как ты, смог бы.
Я слегка тряхнула головой, испугавшись своих же мыслей.
Невероятно, этот мужчина и правда способен владеть моим разумом, не прилагая к этому никаких усилий. Я должна контролировать это. Но сложно противиться искушению. Эдвард понимает меня. Он видит меня насквозь, даже если я максимально закрытая. Он умеет читать меня. Чему должна научиться и я. Невероятно, но он первый, кого я не способна понять досконально и увидеть хоть что-то. Это меня и манит к нему.
Мне трудно поверить его словам. Возможно, он просто так мотивирует меня. Не может такого быть, чтобы он не встречал коварных и властных женщин в таком мире, но считал меня таковой. Меня, Эллу Тейлор, зашуганную мышку.
Как Дэвис и хотел, он привез меня домой к шести вечера. До чертиков пунктуальный.
Я отстегнула ремень безопасности и вернула его на прежнее место. Эдвард не заглушил мотор. Значит, он не собирается выходить и заходить в дом. Возможно, это и неплохо, поскольку я провела с ним сегодня целый день и от этого, как странно бы не звучало, я утомилась. Его энергия в данный момент слишком сильна для меня. Я должна привыкать постепенно.
– Доброй ночи, юная леди, – проговорил он на грани нежности, и я посмотрела на его выразительное аристократичное лицо.
– Доброй ночи, – улыбнулась я, поджав губы и вышла из салона автомобиля.
Только бы не привязаться к этому человеку.
