Текст книги "И придет ночь"
Автор книги: Кристина Скай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
Глава 5
Силвер вздохнула и откинула с лица непокорную прядку рыжевато-русых волос. Перед ней в ряд стояли две дюжины бутылочек с лавандовым маслом. Бледно-золотистая жидкость в них поблескивала при свете лампы, и сразу было видно, что масло это отличного качества. За них хорошо заплатят лучшие торговые дома Лондона: Лэвиндер-Клоуз уже несколько лет снабжал их продукцией, которую те использовали в солях для ванн, тониках, пудре и духах.
Через прозрачные стены оранжереи было видно, как сиреневые сумерки заливают долину.
Силвер вглядывалась в темноту: вот на Хайроуд появились огоньки. Вероятно, это карета, а может, и всадник, который решил разогнать мрак с помощью фонарика.
Вздохнув, она снова повернулась к заваленному всяким хламом столу.
Она и Тинкер предприняли кое-какие меры предосторожности на случай возвращения той четверки, что недавно так бесцеремонно вторглась в ее владения. В следующий раз у них уже не получится застать обитателей Лэвиндер-Клоуза безоружными!
Впрочем, сейчас Силвер не давало покоя другое ощущение: ей казалось, что она оставила на участке что-то незавершенным, упустила из виду нечто очень важное.
Нахмурившись, она рассматривала рабочий кабинет: место, где отец проводил все свои опыты и где им был приготовлен первый флакончик знаменитого ароматического масла. Именно здесь Уильям и Сара Сен-Клер смешали свои образцы духов и получили аромат, известный как «Мильфлер».
Как же так получилось, что столь пунктуальный человек, как их отец, не оставил детям никаких записей?
Силвер погладила рукой отполированный дубовый стол, за которым он некогда работал, – это движение уже вошло у нее в привычку. Она много раз обыскивала все ящики стола, но никогда ничего не находила, кроме пыли. Где же записи, которые он так тщательно вел? Где списки ароматических масел и редких смол, с которыми он экспериментировал при создании «Мильфлера»?
У судьи на все был простой ответ. Когда-то, покачав головой, он сказал им, что Сен-Клер был очень скрытным человеком и никому не хотел доверять своих открытий. Но Силвер не желала в это верить. Наверняка этому было какое-то другое объяснение, но, сколько бы она ни старалась выяснить какое, ей так это и не удавалось.
Вдруг ее охватил гнев. Несмотря на то что в этом году они собрали отличный урожай, им все равно не выбраться из нужды. Цены на топливо возросли, и найти опытных сезонных работников тоже ох как не просто! Да тут еще эти шантажисты...
Силвер, продолжая злиться, уставилась на молочно-белые лепестки камелии. Надо бы успокоиться. Но ни при каких обстоятельствах она не попросит сэра Чарлза Миллбэнка о помощи. Не видать этому змею подколодному Лэвиндер-Клоуза! Только через ее труп!
Силвер ругнулась сквозь зубы и наградила прекрасный антикварный письменный стол мощным пинком: словом, в этот момент она повела себя совсем не так, как подобает истинной леди.
Сорвав таким образом свою злость, она вдруг увидела нечто, что заставило ее удивленно захлопать глазами. Ей это показалось, или стол на самом деле повернулся под другим углом? Нахмурившись, она нагнулась поближе, чтобы хорошенько рассмотреть этот феномен.
Действительно, левая задняя ножка накренилась.
Смахнув в сторону веточку жасмина, Силвер провела рукой по задней стороне стола, но ничего не нащупала, кроме полированного дуба. И только тогда она сообразила: накренился не стол, а пол.
Должно быть, из-за ее пинка разболталась какая-то ветхая половица. Задыхаясь от волнения, Силвер отодвинула стол к стене и потянула вверх шаткую половицу норфолкского производства, расположенную прямо под ним.
Внизу оказался тайник глубиной примерно в шесть дюймов.
По телу у нее забегали мурашки. Неужели она наконец-то отыскала ответ на тысячу вопросов, не дававших ей покоя со дня смерти отца?
Первым делом она нашла сумку из клеенки. Затем – шкатулку из черного дерева, отделанную слоновой костью. Шкатулка была засунута в самую глубь дыры и покрылась толстым слоем пыли. Дрожащими пальцами Силвер открыла клеенчатую сумку.
Записи о семенах и даты их высадки, сделанные аккуратным почерком отца, вывалились на пол. Для нее они ценились на вес золота. Да эти записи, наверное, он вел лет десять! «Но рецепта «Мильфлера» среди них, похоже, нет», – подумала она, и ее гладкий лоб прорезала морщинка.
Потом взгляд Силвер упал на шкатулку. Чудесное эбеновое дерево покрылось пылью, а латунные стерженьки на крышке поросли плесенью. Затаив дыхание, она открыла замочек. Внутри, на крошечной бархатной подушечке, лежала небольшая записная книжка. Кожаный переплет ее потрескался от ветхости, а страницы пожелтели.
Да это же личный дневник ее отца! Силвер хорошо помнила, как он сидел над этими страницами, наморщив лоб, и грыз перо.
У нее учащенно забилось сердце. Она открыла тяжелый тисненый переплет, нашла первую страницу и принялась читать...
«Полночь.
Луна на ущербе.
Я пишу это, сидя за столом, и слушаю вздохи ветра, который проносится над лавандовыми кустами. Окна рабочего кабинета открыты, и до меня доносится пряный, бархатный аромат ночи. Когда Сара была жива, она тоже любила здесь сидеть. Она была способна по едва уловимому запаху определить, какие цветы уже распустились. Такой она была, моя Сара.
Попробую-ка и я сыграть в эту игру. Так... я чувствую резкий, сладкий запах лаванды и чистое, нежное благоухание фиалок. Распустились жасмин и жимолость, да еще с ручья доносится едва уловимый, сумрачный запах дубового лишайника.
Что-то у меня не очень хорошо получается. А Сара могла определить даже вид семян, из которых выросли эти растения, и то, как давно они цветут. Ей ничего не стоило отличить сорт stoechas от augustifolia или от dentana, она моментально говорила, какого сорта лаванда: из Хитчемали она, из провинций ли, или с холмов далекой Греции.
Боже мой, как же я по ней скучаю, особенно теперь, когда весь мир переполняют летние запахи! Цветы апельсинового дерева, жасмин и розмарин напоминают мне о той, которую я потерял.
Я точно знаю, что ее убили. Я ясно понял это только теперь, когда уже слишком поздно. Они убили мою любимую Сару, потому что я не захотел пойти им на уступки. Я был по уши влюбленным придурком и свято верил в собственную непобедимость. Ведь я мог бы, мог спасти ее!
Но я не сумел этого сделать.
А теперь, Господи, теперь они снова вернулись. На прошлой неделе я получил еще одно письмо...»
На этом запись обрывалась, точнее, заканчивалась огромной чернильной кляксой. Даты не было.
Силвер уставилась на лист бумаги. Буквы расплывались у нее перед глазами. Значит, ее отец все-таки подвергался опасности. Так вот почему он был так молчалив последние месяцы жизни: он был перепуган не на шутку, но старался скрыть это от них с Брэмом.
А потом он в последний раз отправился за границу собирать редкие сорта лаванды. Когда он вернулся, он выглядел гораздо спокойнее – почти таким же, каким был до того, как умерла мать.
Но душе его не было покоя, как казалось на первый взгляд.
Через несколько недель после того, как он вернулся, его тело обнаружили в ледохранилище. В его окоченевших пальцах была зажата записка: в ней он просил прощения у своих детей. Судья решил, что это самоубийство чистой воды.
Но Силвер он в этом так и не смог убедить. Как же она скучала по отцу, известному своими чудачествами! Он знал и любил каждый цветочек, каждую веточку, росшую на этих холмах.
Теперь Силвер открылась жестокая правда: оба ее родителя были убиты преступниками, которым для каких-то грязных делишек потребовалось содействие Сен-Клера.
Эта мысль болью отозвалась в сердце Силвер.
Она смахнула набежавшую слезинку. Может быть, прочитав эти записки, они с Брэмом смогут воссоздать рецепт «Мильфлера», узнают, кто убил их родителей, и...
Вдруг со стороны дальней стены кабинета послышался скрип. Она поспешно засунула шкатулку обратно в тайник, закрыла дыру половицей и придвинула стол на его прежнее место.
Затем произошло нечто, заставившее Силвер взвизгнуть. Пробив стеклянную стену теплицы, в комнату влетел какой-то предмет. Предмет этот оказался кирпичом, к которому был привязан обрывок бумаги.
Записка была ужасающе короткой: «Следующим будет мальчишка».
Блэквуд направил своего коня к темному гребню холмов, окаймлявшему вересковую пустошь. На самом высоком холме он остановился и расстегнул кожаную сумку, перекинутую через седло.
При свете луны разбойник развернул послание в военно-морской департамент, то самое, которое он нашел в карете лорда Ренвика.
Наморщив лоб, разглядывал он строгие цифры долгот и широт, указывающие местоположение разных торговых и пассажирских судов, совершающих плавание через пролив Ла-Манш, к южному берегу Франции и к далекой Испании. Казалось бы, это послание не содержало никаких особенно важных сведений. Самый обыкновенный список навигационных маршрутов – так по крайней мере представлялось неискушенному взгляду.
Но что-то в этих цифрах заинтересовало разбойника. Он хорошо знал эту часть моря. На своем веку ему тоже пришлось отведать соленой морской водички на вкус и хорошенько подрожать, когда накатывал девятый вал. С тех пор минуло уже пять лет, но память была свежа. Большая часть цифр служили координатами судов, швартовавшихся вдоль побережий Испании и Португалии, а также находившихся южнее, у Гибралтарского пролива.
Но это, несомненно, были не просто координаты судов. В душе у Блэквуда шевельнулись какие-то полузабытые воспоминания, неясные предчувствия, но он, как ни старался, так и не смог догадаться, в чем тут дело.
С мрачным видом он запихнул бумаги обратно в сумку и погладил блестящую шею Дьявола одетой в перчатку рукой.
Боль в его груди почти затихла. Ему удалось остановить кровь с помощью платка, и он отослал Джонаса, дав ему поручение поставить карету лорда Ренвика на главной улице Кингсдон-Кросса. Когда карету найдут, то непременно вышлют кого-нибудь на поиски путников. А пока лорд и обе дамы могут развлекать себя, как сочтут нужным.
Вдруг Дьявол вскинул голову и тревожно заржал.
Разбойник выругался про себя и скинул маску, предоставив прохладному ветерку овевать его разгоряченные щеки. Небо на востоке уже подернулось серой дымкой; звезды начали понемногу меркнуть.
Еще час – и начнется рассвет.
Рассвет. Это значит – еще один день горечи и сожалений. Еще один день без надежды, который ни на шаг не приблизит его к главной цели всей его жизни – отмщению, ибо он мог свободно действовать только по ночам. Он снова негромко выругался и пришпорил коня.
Настала пора возвращаться.
Пора прекратить на время этот опасный маскарад и вернуться в Уолдон-Холл, провести еще один день в сих безопасных хоромах.
Но он почему-то этого не сделал. Вместо Уолдон-Холла всадник повернул на юг.
Любуясь подернутыми мглой холмами, он думал о юности, о девушке с золотисто-зелеными глазами и губами, подобными малиновому шелку. От нее ему нечего ждать, кроме беды. Ее нужно забыть.
Ругнувшись в последний раз, Блэквуд развернул Дьявола по направлению к Кингсдон-Кроссу. В конце концов, на свете есть и другие женщины, которые ценят более вульгарные радости жизни. Других разбойник с большой дороги и не достоин.
Нужно во что бы то ни стало попытаться ее забыть.
А он знал только единственный способ это сделать.
В кабачке «Привал странника» царила обычная атмосфера: здесь было, как всегда, сильно накурено, дурно пахло плохими закусками, но зато все очень дешево.
Раньше Блэквуду это даже нравилось: он привык к таким заведениям. Здесь никто не задавал лишних вопросов, лиц было не разглядеть в сигаретном дыму, единственный звук, который тут почитался, – звон золотых гиней. Во время предыдущих визитов сюда он выдавал себя за военного в отставке, и пока никто его ни о чем не расспрашивал.
Но сегодня, проскользнув за покрытый плесенью столик в тускло освещенном углу, он вдруг испытал непонятное чувство тревоги.
– Что закажете, уважаемый? – У хозяина заведения был такой вид, словно он недавно явился с второсортного ринга кулачных боев. Он и правда раньше промышлял этим в Лондоне.
– Бутылку и бокал! – отрезал разбойник и еще ниже надвинул на лицо шляпу.
В ожидании заказа Блэквуд откинулся на спинку стула и принялся разглядывать зал. Здесь обычно собирались батраки, путники и женщины древнейшей профессии, предоставлявшие свои услуги не слишком щепетильной публике трактира.
Это было место, куда ходят выпить и поделиться местными сплетнями. Раньше это Блэквуда никогда не раздражало.
Но сегодня почему-то его охватила злость, хотя он, собственно, затем сюда и пришел, чтобы послушать досужие сплетни. Он хотел узнать, кто оплатил услуги трех головорезов, что позапрошлой ночью скакали в погоне за женщиной по вересковой пустоши. И еще он должен докопаться, почему они преследовали именно ее.
Когда хозяин принес ему заказанную бутылку, он сгорбился, старательно пряча лицо. Наполнив бокал до краев, он выпил его залпом, добавив про себя: «За пару незабываемых золотисто-зеленых глаз!» Бренди приятно согревало внутренности. Блэквуд почти поверил, что ему удастся ее забыть. Он опустошил еще один бокал.
Какая-то женщина, благоухающая на весь трактир духами и чересчур легко одетая, засеменила к нему и оперлась о стол локтем так, что его взору предстал ее роскошный бюст, который грозил, того и гляди, вывалиться из корсета.
– Не помню, чтобы я вас раньше видела, дорогой мой. Впрочем, я и сама здесь недавно. Вы не против, если я составлю вам компанию?
В зале было душно. Бренди уже успело ударить Блэквуду в голову. Он надвинул шляпу еще ниже. Интересно, сможет ли он выудить из своей случайной собеседницы хоть какую-то информацию?
Он улыбнулся ей одними губами, впрочем, едва ли она обратила внимание на эту неискренность.
– Конечно, – негромко сказал он. – А почему бы и нет?
Глава 6
Силвер смотрела на смятый лист бумаги, на котором кривым почерком были написаны эти ужасные слова. Буквы расплывались у нее перед глазами.
«Следующим будет мальчишка».
Боже, они собираются что-то сделать с Брэмом! Если раньше они пугали ее лишь порчей имущества, то теперь угрожают ни в чем не повинному двенадцатилетнему мальчику!
Силвер закусила губу. Полгода назад ее брат чуть не умер и до сих пор окончательно не оправился от болезни. Если они его похитят, то он непременно умрет.
Она не могла рисковать жизнью Брэма.
Да, но как она уедет отсюда сейчас, когда уже так близка к разгадке тайны гибели отца?
Она сердито пнула ногой кирпич. Он заскользил по крупному осколку стекла, как по льду на замерзшем пруду. И вдруг она поняла, что ей нужно делать. Это очень неосмотрительно. Продиктовано отчаянием. Просто безумие. Но выбора не было. У нее это единственный шанс сохранить ферму и спасти Брэма. Бросив последний взгляд на пол и убедившись, что тайник надежно скрыт, она схватила шаль и побежала к дому.
– Что вы надумали?! – Тинкер упер руки в бока и уставился на худенькую девушку, которую он привык считать скорее своей дочерью, нежели хозяйкой. – Да вы с ума сошли, мисс. Я об этом даже слышать не желаю!
Внимание Силвер было целиком поглощено старым сундуком, в котором она рылась.
– Напротив, это великолепная идея, Тинкер. Я все хорошо обдумала и пришла к выводу, что у меня все получится как надо.
– Бедлам у вас выйдет, вот что!
– Вовсе нет. – Силвер высунула из сундука голову. Она отыскала там старое черное платье и плотную вуаль. – Неужели ты не понимаешь, что он безупречно справится с таким делом?
– Этого я отрицать не буду, – мрачно изрек Тинкер. – Боюсь только, что это будет слишком уж безупречно.
– Да ты просто злишься, что не тебе первому пришла в голову эта мысль.
В ответ Тинкер лишь фыркнул, показывая, насколько это обвинение несправедливо.
– А как вы его собираетесь искать? Вряд ли он повесил на дом вывеску.
– Я все продумала, – спокойно ответила Силвер, – и уже составила список.
– Какой еще, к черту, список?
– Перечень самых злачных мест в Кингсдон-Кроссе. Наведаюсь во все, где-нибудь его да найду. Но сперва нужно попытаться поискать его на вересковой пустоши.
– Нет уж, только через мой труп!
Силвер оставила его протест без внимания. Зайдя за занавеску, она сняла с себя батистовую рубашку и натянула через голову черное платье. Оно оказалось немного тесновато, но ничего, сойдет. Ей вдруг стало грустно: как же давно она не носила платьев! Последний раз она надевала платье на похороны отца.
Но теперь не время лить слезы. Нельзя идти на попятную. Лэвиндер-Клоуз – это все, что у них есть, и никто его у них не отнимет, ни силой, ни хитростью! Она дотронулась до синяка, красовавшегося под глазом. Слава Богу, за вуалью его видно не будет.
Она набросила на лицо темную вуаль и вышла из-за занавески.
– Ну, как я выгляжу?
Тинкер нахмурился:
– Как та, кто сама себе госпожа и решила действовать на свой страх и риск.
– Правда? Ну и чудесно. Это поможет в моем предприятии.
– Черта с два. Когда рак на горе свистнет!
– Не выражайся так, Тинкер. Это верный знак того, что ты сердишься.
– Да, я готов рвать и метать и не скрываю этого! Вы, мисс, затеяли авантюру, и я вам не позволю это делать. Мы придумаем что-нибудь еще. Доверьте это дело мне. В конце концов, они дали нам целых три дня на размышление!
Силвер нахмурилась, вспомнив кирпич, что влетел прямо через окно теплицы. Она не стала рассказывать об этом Тинкеру, а то бы он решил взять все в свои руки. Он, конечно, не робкого десятка, но Силвер сомневалась, что он сможет победить в кулачном бою четырех мужчин, которые на два обхвата его шире и в два раза моложе.
Нет, она приняла единственно верное решение. И не имела привычки отступать от задуманного.
– Никуда вы, мисс, не поедете, моя вам в том порука.
Сил вер со вздохом плюхнулась в потертое кресло, стоявшее некогда в гостиной. Когда у них еще была гостиная. И водились деньги. И был большой дом, в котором они чувствовали себя в безопасности.
– Ну ладно, ладно, зануда. Но постарайся придумать что-нибудь побыстрее. У нас мало времени.
– Уж придумаю, не беспокойтесь. – Тинкер поскреб подбородок. – Вообще-то у меня уже есть несколько предложений. Утром мы все обсудим.
– А ты уверен, что мой план...
– Ни слова больше об этой глупости, мисс! Я не потерплю таких разговоров. Теперь, когда ваши родители и дядюшка умерли, за вас с Брэмом отвечаю я. – Тинкер метнул на нее испепеляющий взгляд, – Нравится вам это или нет!
Силвер рассмеялась и погладила старика по жилистой руке.
– Какой же ты злюка, Тинкер. – Ее глаза потемнели и стали совсем зелеными. Теперь они напоминали горное озеро. – Какие же мы с Брэмом счастливчики, что ты у нас есть!
– Да ну вас, мисс Сюзанна Сен-Клер! Вы всегда были способны очаровать любого. – Старик вздохнул. – Мы придумаем, как справиться с этими неприятностями. Только не ходите никуда без меня этой ночью, слышите?
Силвер отвесила ему шуточный поклон:
– Как скажете, ваше высочество. – Но это вовсе не значило, что она стала послушной.
– Ступайте спать, прекрасная фея.
Вдруг Силвер вздрогнула:
– Ты слышишь?
– Что?
– Мне показалось, лает Кромвель. И в хранилище кто-то разговаривает.
Не говоря ни слова, Тинкер повернулся и бросился вниз по лестнице, уже предвкушая, как он придушит обидчиков.
«Ох, это слишком уж просто», – подумала Силвер. Она почувствовала было угрызения совести, но тут же подавила их усилием воли. Пусть совесть сегодня безмолвствует.
Ей предстоит важное дело.
«Ветер опять дует с моря. Он несет с собой запах гари и предвестие бури. Но нельзя отвлекаться. Мне многое нужно еще успеть рассказать, а я чувствую, что времени осталось мало. Скоро, очень скоро они найдут меня.
Моя дорогая Сюзанна, подумай хорошенько надо всем тем, что я тут написал. Эти страницы хранят тайны, и я не осмеливаюсь никому доверить Этот блокнот из страха, что он попадет в руки врагов.
Внимательно прочти эти записки и крепко подумай обо всем, чему я тебя учил. Пропусти каждое слово сквозь сито своего рассудка, как просеивала ты, сидя на моих коленях, плодородную землю Лэвиндер-Клоуза. Ты сама найдешь все ответы, уверяю тебя.
Только храни эту тайну. За нее могут убить. Уже убили».
Глава 7
В вересковой пустоши Блэквуда не оказалось. Не было его и на большой дороге. Следующей ночью она вновь отправилась на поиски, но, пробродив по пустоши два часа, не встретила никого, если не считать перепуганного священника, который торопился домой, в Кингз-Линн.
Значит, нужно искать в городке Кингсдон-Кросс.
Первым пунктом назначения Силвер выбрала широкую поляну на берегу реки. Остановив неподалеку свою небольшую двуколку, она прежде всего проверила, хорошо ли вуаль прикрывает ее лицо, поправила юбки и убедилась в том, что пистолет надежно спрятан в ботинке.
Удостоверившись, что все в полном порядке, она вылезла из двуколки и закинула вожжи на ближайшую изгородь. Она всегда мечтала посмотреть на бой петухов. Почему-то ей казалось, что она получит от этого зрелища огромное удовольствие. Но, пробираясь через толпу, Силвер решила, что, пожалуй, никакой радости ей это не принесет. Она не спеша прокладывала себе путь среди толпы, состоявшей преимущественно из мужчин с суровым выражением лица и женщин, которые были явно не леди.
С арены, окутанной облаком табачного тумана, доносились подбадривающие возгласы вперемешку с ругательствами. Воздух был пропитан смрадом дыма, пыли и крови. Силвер начало подташнивать.
– Могу я вам чем-либо помочь, мисс? – спросил ее высокий однорукий мужчина, который стоял, прислонившись к дереву.
– Думаю, можете. – Бешеные крики, неожиданно донесшиеся с арены, заставили Силвер побледнеть.
– Что, никогда раньше не видели петушиных боев?
– Нет, не имела удовольствия. – Силвер окинула толпу беглым взглядом. На арене какой-то разъяренный петух набросился на своего соперника. Пух и перья летели во все стороны, поляна наполнилась душераздирающими криками.
Силвер сглотнула застрявший в горле комок.
– Я миссис Браун, понимаете ли, вдова Арчибальда Брауна, бывшего владельца крупной лондонской компании «Браун, Браун и Грин». Мой горячо любимый, без времени почивший супруг не довел до конца некое дело по наследованию недвижимости одним человеком, который, как мне сказали, любит такого рода... м-м... развлечения.
– Ну и ну. – Мужчина подозрительно прищурил свои мутные карие глаза.
– К сожалению, мой муж скончался, так и не успев найти наследника.
– И как же зовут этого человека, миссис?
– Блэквуд.
Лицо мужчины вдруг стало суровым.
– Не знаю я его. Никогда о таком не слыхивал.
– Ну что же, – сказала Силвер, отбросив всякое притворство, – мне вполне понятен ваш страх. Ведь человек этот разбойник с большой дороги. Но мой муж, мистер Браун, умер вскоре после того, как одно влиятельное лицо поручило ему вести это дело о наследовании. Очень высокопоставленный клиент. Думаю, мистеру Блэквуду будет небезынтересно об этом узнать. Надеюсь, вы передадите ему то, что я сказала. Если увидите, конечно.
В его проницательных глазах нельзя было прочитать ни «да», ни «нет».
Однако Силвер не собиралась так легко сдаваться.
– Уверена, он будет вам очень признателен. Может, даже вознаградит за услугу.
Его мутные глаза сверкнули.
– Может, оно и так. Если бы я его знал. Заметьте, миссис, я не говорил вам, что с ним знаком.
Силвер захлопнула ридикюль. Шум на арене становился совсем уже невыносимым. Она старалась не думать о кровопролитии, которое там сейчас совершалось.
– Пожалуйста, передайте ему мои слова, если он сегодня сюда заглянет. Я остановлюсь на ночь в «Кресте и шпаге». Раздались громкие крики, оповещавшие о том, что один из пернатых бойцов одержал победу.
– Старик Остроклюв снова выиграл, – сказал мужчина. – Ну, мне пора.
Решив, что с нее на сегодня хватит, Силвер начала пробираться к выходу.
Она не знала, выйдет ли у нее что-нибудь или нет. В одном она была уверена: больше никогда и ни за что не появится на петушиных боях. Как же приятно вдыхать свежий ночной воздух после зловония жестокой утехи! Постепенно в голове у Силвер прояснилось. Пожалуй, Тинкер был прав, подумала она. Разбойника будет не так-то просто найти.
Впрочем, пессимизм был ей несвойственен, и она заставила себя переключиться на другие мысли. Что ни говори, это была отличная идея, и она сделает все, чтобы завершить начатое!
Она остановилась на площади в другом конце города, перед аккуратным домиком, как раз напротив церкви. Был очень поздний час. На улице было мало народу. Окна всех зданий давно уже погасли, лишь фасад этого дома освещала пара резных золоченых фонарей.
В их неровном свете Силвер разглядела дежурившего на крыльце дюжего молодца с носом картошкой и решила, что не стоит даже пытаться проникнуть с парадного входа. Как раз в это время к черному ходу завернула подвода с бочками.
Силвер улыбнулась. Хоть одной проблемой стало меньше! Скоро она будет внутри. Ее всегда снедало любопытство при мысли о настоящем притоне, где играют в азартные игры.
Соскочив с двуколки, она последовала за подводой. Как она и ожидала, проникнуть внутрь оказалось не так уж и сложно. Ей потребовалось несколько минут, чтобы втолковать смущенному слуге, что она пришла по объявлению. Здесь, говорят, требуется кухарка. На самом-то деле Силвер даже воду не могла вскипятить, не спалив кастрюли, но эта ложь помогла ей беспрепятственно проскользнуть с черного хода. Когда она оказалась внутри, то ее встретила неряшливого вида женщина и провела в кабинет, расположенный как раз напротив кухни.
Силвер рассматривала стены комнаты, обтянутые матовым шелком, когда открылась дверь и появился владелец.
Она не знала этого человека лично, но была о нем наслышана. Он пользовался дурной славой; ему всегда везло в карты, он любил деньги, и деньги тоже лились в его карманы рекой. Еще он был не прочь выпить. Вот и все ее скудные сведения о нем, полученные от Тинкера.
Он внимательно посмотрел на нее, пытаясь разглядеть лицо, скрытое густой вуалью.
– Я слышал, вы хотите устроиться у нас работать. Извините, но нам кухарки не требуются. – Он прищурил черные глаза. – Должно быть, это какая-то ошибка.
– Боюсь, что вас не совсем правильно информировали. Я пришла по делу, касающемуся моего дорогого, без времени усопшего мужа, Арчибальда Брауна, из конторы по делам наследства «Браун, Браун и Грин».
– Никогда о таком не слышал, – довольно резко отозвался хозяин. – А хоть бы и слышал, мне-то что с того?
Силвер кинула на него укоризненный взгляд: хорошо, что под вуалью этого было не видно.
– Моему мужу было поручено доставить извещение о наследстве одному клиенту. К сожалению, мой дорогой Арчибальд скончался, так и не успев исполнить это поручение, так что я решила довести это дело до конца за него. Это самое малое, что я могу сделать для моего бедного Арчибальда, – добавила она с грустью.
Хозяин, похоже, был заинтригован.
– Наследство, говорите? И большое?
– Довольно внушительное.
– И кому же оно было оставлено? Не мне, случайно?
– Боюсь, что нет. Если вас, конечно, зовут не Блэквуд.
– Блэквуд? – Мужчина нахмурился. – С чего вы взяли, что я буду привечать здесь этого преступника? Мое заведение пользуется всеобщим уважением!
Силвер прикинулась изумленной:
– Только не говорите мне, что он разбойник. Я уверена, сэр, что вы ошибаетесь. Мой покойный муж отзывался о нем с большим уважением.
– Значит, он сильно ошибался, – резко отозвался хозяин. – У меня достойное заведение, и я с бандитами никаких дел не вожу. Думаю, вам пора, мадам.
Тут в дверь постучали. На пороге показалась женщина в прозрачном муслиновом платье.
– Мистер Филдинг, вас ждут наверху.
– Да, да, иду. Проводи-ка эту вдову.
«И вторая моя попытка тоже не увенчалась успехом», – мрачно подумала Силвер. В Кингсдон-Кроссе, объятом сном, осталось только одно злачное место, которое она еще не посетила.
Это ее последняя попытка. Ей предстоит проникнуть в весьма щекотливое место, призналась сама себе Силвер. Когда она увидела, сколько карет стоит у парадного входа, то подумала, что здесь еще и опасно. Ее легко могут заметить.
Она направилась к довольно красивому, аккуратному зданию, расположенному близ восхитительной речушки на окраине Кингсдон-Кросса. Во всех окнах горел свет, а парадную лестницу было не видно из-за карет. Да, похоже, что по ночам это место пользовалось популярностью среди горожан.
Силвер всегда казалось интересным заглянуть внутрь дома, о котором ходила дурная слава.
Она поднялась по лестнице. Ее черная вуаль вызвала несколько насмешек, но большинство завсегдатаев заведения были слишком заняты распитием спиртных напитков и ограничились тем, что бросили беглый взгляд на вдову неопределенного возраста и состояния, одетую с ног до головы в траур.
Пристроившись за двумя смеющимися джентльменами, Силвер незаметно проскользнула в дверь и очутилась в одном из самых элегантных салонов в Кингсдон-Кроссе. Взгляду ее предстали сотни свечей и огромное количество угощений. Да здесь еды хватило бы на целую армию!
Похоже, дурная слава неотделима от благосостояния!
Пройдя несколько комнат, Силвер очутилась в очень красивом зале, увешанном зеркалами и заставленном бархатными диванчиками. С минуту она растерянно созерцала все это великолепие. Наверное, она ошиблась. Не может быть, чтобы это был бордель! На женщинах, которых она видела, были в высшей степени элегантные платья, да и мужчины были одеты не хуже. Совсем как жители Лондона, куда она несколько раз ездила вместе с отцом.
Однако вскоре Силвер заметила, что у дам слишком уж глубокое декольте, а мужчины сидят к ним довольно близко и чересчур вольно их обнимают.
Силвер отвернулась, чтобы этого не видеть, и поискала глазами кого-нибудь из хозяев заведения. В этот миг в салон вошла шикарная блондинка, которая время от времени отдавала какие-то приказания мужчине с черной повязкой на глазу, покорно следовавшему за ней. Сейчас или никогда, сказала себе Силвер.
Она пробралась сквозь густую толпу поближе к хозяйке.
– Извините, мадам. Можно вас на два слова?
Величественная блондинка повернулась и оглядела Силвер с ног до головы оценивающим взглядом.
– Что, ищете работу? Похоже, для вас наступили тяжелые времена. Ну, в таком случае вы должны пройти собеседование, как и все остальные девушки. Поднимитесь-ка к Мэри – последняя комната на втором этаже. Она на вас глянет. И снимите вы эту страшную вуаль. Она вам не идет. К тому же мы должны взглянуть на ваше лицо, прежде чем вас нанять, да и не только на лицо.
Силвер сглотнула:
– Простите, вы меня не так поняли. Я пришла сюда по одному делу, которое касается моего мужа, мистера Брауна, из компании «Браун, Браун и Грин».
