Текст книги "Черная роза"
Автор книги: Кристина Скай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 15
За час до рассвета Тэсс проскользнула в темный туннель под развалинами монастыря. Единственной свидетельницей этого была одинокая сова, скорбно ухавшая с высоты тиса на вершине холма. Луна зашла, и темные луга были покрыты низко стелющимся, подвижным туманом, заполнявшим низины подобно океану медленно плывущей пены.
Она с сумрачным видом засунула маску с усами поглубже в карман и плотнее запахнулась в мокрый плащ, стряхивая с себя холодный туман вместе с мрачными мыслями.
Ибо сейчас ей надо было думать о более важных вещах.
Она остановилась в Фарли, чтобы сменить бриджи на платье, но если Джек увидит маску, его гневу не будет границ.
– Джек? – Тэсс подошла к концу туннеля, держа фонарь высоко над головой. Пламя отбрасывало причудливые тени на крутой спуск; их неровные очертания заполняли находящуюся внизу комнату. – Ты спишь?
Человек, лежавший на соломенном тюфяке, повернул к ней бледное искаженное лицо.
– Нет, не сплю, детка. Едва ли мои сны были бы приятными этой ночью. – Он сел, прислонившись спиной к холодной каменной стене и похлопав рукой рядом с собой. – Иди, присядь рядом. Мне надо сказать тебе кое-что перед отъездом.
Итак, он уезжает. Тэсс медленно поставила фонарь на перевернутую бочку.
– Ты уезжаешь? Сегодня вечером?
– Я вполне поправился для путешествия, девочка. Безопаснее будет, если я уеду отсюда.
Умом она понимала, но сердцем никак не могла принять этого.
– Конечно, – пробормотала Тэсс. Что-то мешало ей сидеть на месте, как просил Джек. Вместо этого с напряженными от усталости плечами она начала расхаживать по узкому подземелью.
Здесь, глубоко под землей, было так тихо! Воздух был прохладным, с той проникающей всюду прилипчивой влажностью, которая пробирает до самых костей. И вдруг на Тэсс нахлынуло отчаяние. Комната сомкнула вокруг нее огромные черные руки и грозила выкачать воздух из легких.
– Джек… – безутешно заплакала она.
Тэсс с рыданиями упала в его объятия, и старый контрабандист дал ей выплакаться, не прерывая долгих всхлипываний. Ибо Джек знал, что эта боль накапливалась долгие годы. Наконец слезы Тэсс иссякли; казалось, темнота отступила от нее. Шмыгая носом, она села и вытерла слезы.
– Какая же я дурочка! И все-таки в этом месте есть что-то странное… очень странное.
– Ничего страшного, детка, – грубовато произнес седовласый мужчина, похлопывая ее по плечу. – Надо иногда давать слезам выход. Ты слишком долго сдерживалась – это противоестественно. Но я знаю, что ты думаешь об этом месте. – Голос Джека неожиданно упал. Он пожал плечами, и когда заговорил снова, голос его был суровым. – А теперь я хочу знать правду об этой твоей безрассудной эскападе!
На мгновение Тэсс запаниковала под его строгим взглядом. Неужели он разгадал истинную степень ее участия?
Она вызывающе вздернула подбородок, открыто встретив его пристальный взгляд.
– Мне нужны были деньги, Джек. Для Фарли и для…
– И для твоего легкомысленного братца. Вот еще одна противоестественная вещь. Он должен находиться здесь и заботиться о тебе, а не наоборот.
– Глупости. Я на четыре года старше его и со смерти нашей матери была…
– Я знаю все об этом, детка, но теперь Эшли взрослый человек. И он твердо стоит на ногах. Что до денег, ты прекрасно знаешь, что у меня есть сбережения. Я довольно часто предлагал дать тебе, одолжить, – он поспешно поправил себя, – всю сумму, необходимую для ремонта этой развалины.
– Могу ответить только то, что говорила раньше, – спасибо, но не надо. Мы должны уже половине Англии благодаря пристрастию отца к азартным играм. Не хочу включать и тебя в этот список.
– Я не буду больше участвовать в этих диких скачках с джентльменами, ты слышишь меня? Это было что-то вроде игры, понимаешь? Что-то, что могло заполнить одинокие часы после занятий с тобой и этим бездельником Эшли. Это не что иное, как безумие, детка! Что, если бы Хоукинз поймал тебя в последнем рейде? Что бы ты делала, узнай негодяй, что ты не мужчина, за которого себя выдаешь?
– Но он не поймал меня, – решительно ответила Тэсс. Ее серо-зеленые глаза неожиданно засияли теплотой. – И я помогла тебе выбраться, если помнишь.
– После того, как я чуть не упал от потрясения при виде тебя! Нет, я не забыл, как ты спасла меня, девочка, но это единственная причина, почему я не разложил тебя на колене и не отстегал по мягкой попке! – проворчал Джек.
В его голосе Тэсс послышался страх, и это укрепило ее решимость.
– Не волнуйся, Джек. Я извлекла из всего этого урок. Это не развлечение – пытаться выловить луну из воды. – Последнее по крайней мере было правдой. Тэсс до сих пор вздрагивала, вспоминая, насколько близко к смерти оказались они оба на болоте.
И как близко она подошла к ней этой ночью снова. Но Тэсс молилась, чтобы Лис не просил у нее обещаний. Если он заставит ее принести клятву, как она сможет солгать? Лис еле сдержал проклятие.
– Заставь парня вернуться, черт побери. Пусть он возьмет на себя часть твоей ноши…
– О, Джек, давай не будем больше спорить об этом. Мы все уже обговорили раньше. Эшли сейчас в том окружении, для которого был воспитан. Нет причин, по которым он может оказаться в другом обществе, хотя после смерти отца у нас не осталось и двух шиллингов.
– Ты говоришь, нет причин, Тэсс Лейтон? Да, нет причин, за исключением того, что у тебя не хватает де нег, чтобы покупать ему дорогую одежду и платить его долги, и поэтому ты присоединилась к джентльменам. Он станет таким же, как его отец, если тебя интересует мое мнение.
– Не интересует, – выпалила Тэсс, сжав губы от гнева. – Пожалуйста, Джек, – взмолилась она, – давай не будем тратить время на споры. Не сегодня, ведь ты собираешься уезжать. – Ее глаза потемнели от страха, который она отчаянно пыталась скрыть. – Я всегда так волнуюсь, что ты не…
Контрабандист проказливо улыбнулся:
– Не вернусь? Хватит о грустном, детка. Ты обижаешь меня своим недоверием, вот что! Чтобы остановить Лиса, детка, потребуется кто-то поважнее Эймоса Хоукинза и его неотесанных парней. Я наполовину болотный призрак, разве ты не знаешь? – добавил он со своей обычной бравадой.
– О, Джек, не дразни меня. – Тэсс сильнее сжала его руку.
Издав непонятный звук, напоминающий то ли сопение, то ли сердитое фырканье, красивый мужчина с серебристыми волосами похлопал ее по плечу.
– Обещаю – ты увидишь меня снова. А до тех пор я глаз с тебя не спущу. И если услышу, что ты снова отправилась на болото, – сурово добавил он, – тогда заставлю тебя пожелать, чтобы Хоукинз отправил меня в царство теней!
Фонарь вдруг замигал и почти погас. Их глаза встретились в предчувствии близкого расставания.
– Должно быть, рассвет уже близко, – тихо произнес Лис. – Пора мне отправляться. Не хотелось бы повстречаться с кем-нибудь на дороге – особенно с незажившей раной.
– Куда ты едешь? – выдохнула Тэсс, хотя, спрашивая, нарушала их правило.
В темных глазах контрабандиста промелькнул упрек.
– Зачем ты спрашиваешь, девочка? Тебе лучше этого не знать. Туда… – Он быстро поднялся, чтобы собрать вещи. – Теперь уже пора, – резко проговорил он приглушенным голосом, наклоняясь, чтобы надеть сапоги и взять седельный вьюк.
«Совсем мало вещей», – горестно подумала Тэсс. Совсем немного времени провела она с ним – этим добрым, мягким человеком, ставшим для нее отцом в большей степени, чем ее собственный родитель.
И вот наступает агония ожидания, и не будешь знать, когда он вернется и вернется ли вообще.
– Не провожай меня. – Голос Джека был взволнованным. Держа руки на коленях, Тэсс сжала пальцы, глубоко вонзив ногти в нежную кожу ладоней.
– Хорошо.
Его шаги застучали вверх по узкому туннелю, постепенно стихая. В отдалении Тэсс услышала тихое и радостное ржание, а вслед за тем шорох рассыпавшихся камешков.
– Счастливого пути, – прошептала она в темноту.
И вдруг до нее дошло – он уходит, может быть, навсегда. Как она может дать ему уйти, даже не взглянув в последний раз?
– Джек! – закричала Тэсс, карабкаясь по проходу вслед за ним.
Он уже был верхом и поворачивал на север в сторону Даунза. С непроницаемым лицом осадил он лошадь, вставшую на дыбы, и наклонился с приглушенным ругательством, чтобы быстро обнять Тэсс в последний раз.
– Помни, что я сказал, девочка, – выкрикнул он. – И помни также, что Лис вернется. Да, когда ты меньше всего будешь его ждать!
Прежде чем Тэсс успела ответить, он растворился в тумане.
Клочья тумана обвивались вокруг ног Рейвенхерста наподобие одеяла из призрачного снега, когда он взбирался вверх по холму к монастырю, привлеченный звуком приглушенных голосов. Торопливые и взволнованные слова прозвучали снова, сопровождаемые на этот раз ржанием лошади. Он быстро одолел последние футы до разрушенной террасы и остановился там, оцепенев от ярости, когда различил две смутные фигуры у основания лестницы.
Он не двигался и даже не дышал, чувствуя, как в жилах пульсирует горячая кровь. Его горло сжалось, и он почувствовал во рту горечь, лишившись дара речи, когда увидел, что одетый в темное мужчина верхом на лошади промчался через туман вниз по холму в сторону побережья. Охватившее Рейвенхерста оцепенение только разожгло его ярость.
Так вот где она встречалась с ним, эта вероломная шлюха! В морском министерстве оказались правы относительно этого, а также всего прочего. Эта женщина почти наверняка в сговоре с контрабандистами, а он как дурак не хотел верить. Он всегда в душе сомневался, тешил себя надеждой, что Тэсс не участвует в заговоре, что она может не знать, что происходит в Фарли в ее отсутствие.
И все это время, когда она разыгрывала перед ним оскорбленную невинность, она согревала постель проклятому Лису!
Но этому больше не бывать!
Рейвенхерст бесшумно проскользнул за стену, наблюдая, как Тэсс повернулась и исчезла за углом монастыря. Потом он опустился на влажную землю и приготовился ждать.
Глава 16
Дрожащими пальцами Тэсс плотнее запахнула толстый шерстяной плащ на плечах. На полпути вниз по туннелю она остановилась, чтобы смахнуть затуманивающие взор слезы, кляня себя за слабость. Ибо Тэсс знала, что слабость – это роскошь, которую она не может себе позволить. В конце концов, все было так же, как всегда, когда Джек уезжал. Он вернется, сурово убеждала она себя. Разве он не возвращался раньше?
Последний раз проведя рукой по щекам, Тэсс дошла до конца коридора и повернулась, чтобы обозреть тихую комнату с каменными стенами. Он ничего не оставил после себя, никаких следов своего присутствия. Даже слабое, ускользающее тепло уже ушло из пустой комнаты.
Холодно, до чего же здесь холодно! И что-то еще – нечто, что Тэсс хотелось назвать злом.
Вздрогнув, она взяла фонарь и устремилась назад по коридору, все время чувствуя, как за спиной молчаливым, безжалостным врагом крадется холодная темнота. Поджидающая, когда ее бдительность ослабнет. Потом Тэсс оказалась на поверхности, подставив лицо чистому и прохладному воздуху. Низко стелющийся туман обвился вокруг ее нот, когда она повернулась, чтобы потянуть за веревку, с помощью которой закрывался туннель. Если бы дверь была сплошной, она бы никогда не сдвинула ее с места, пусть даже с помощью хитроумной системы блоков. Но искусные руки столетия назад подогнали камни друг к другу, сделав легкий фасад, в точности сочетающийся с окружающей стеной.
Туннель закрылся с легким шуршанием, исчезнув от любопытных взоров. В следующую секунду Тэсс услышала слабый шорох на закрытом туманом дальнем краю террасы. Она обернулась и застыла с бьющимся сердцем, напряженно вслушиваясь в неестественную, удушающую тишину.
Был тот холодный предрассветный час, когда все в мире молчало, даже птицы не пели. Тэсс задула пламя в фонаре, не желая привлекать к себе лишнее внимание теперь, когда Лис был более уязвим, оказавшись вне дома.
Побледнев, она ждала. Шум не повторился.
Движимая каким-то необъяснимым инстинктом, Тэсс начала взбираться по наклонному лугу в сторону смутного полукружия белого сада своей матери. В чистом прохладном воздухе разносился запах лилий, смешанный с отчетливым, резким запахом сосновой хвои и соленого моря. Нахмурившись, Тэсс попыталась обрести покой, который всегда испытывала здесь, в любимом матерью уголке.
Но этой ночью покой не приходил. Единственное, что она испытывала, – это гнетущее одиночество. За ее спиной завихрился туман, дотронувшись до нее костлявыми пальцами.
– Само воплощение невинности, – пробурчал голос у нее за спиной.
Задохнувшись, Тэсс быстро обернулась; кровь стучала у нее в висках.
Перед ней стоял Рейвенхерст, как темный призрак в черной ночи. Лицо его было суровым и непроницаемым, как темная маска; только на висках выделялись серебристые пряди.
Что он успел увидеть? Много ли узнал?
Грудь Тэсс неровно вздымалась и опадала, пока она пыталась успокоиться. Пусть он заговорит первым, пусть он первый проговорится о том, что знает.
Дейн медленно провел холодными пальцами по ее щеке.
– Да, сама невинность. – Сильные пальцы слегка напряглись, – Слезы?
– Это всего лишь туман. Тебя, как обычно, обманывает воображение.
– Как искусно ты лжешь, даже сейчас, – почти про себя произнес Рейвенхерст. Он долго всматривался в ее лицо. – Итак, дорогая моя, круг замкнулся, – вымолвил он, – опять твой белый сад. Как пять лет назад! Но быть может, это и не так много, когда все это время почти не думаешь о другом. Ибо я хочу замкнуть этот круг, понимаешь? Сегодня. Уладить это между нами раз и навсегда.
– Нечего улаживать! Почему бы тебе не оставить все как есть, как это сделала я?
Огрубевшие пальцы Рейвенхерста переместились ниже, впившись ей в плечо.
– Мне бы этого хотелось, – пробасил он, увлекая ее за собой по склону к серебристому цветочному пятну.
– Ч-что ты делаешь? – выдохнула Тэсс, изо всех сил стараясь скрыть панику. «Боже, неужели он видел Джека? А туннель?»
– Что я делаю? – хладнокровно переспросил мужчина с суровым лицом. – Хочу услышать от тебя правду. Немедленно. Начиная с имени этого негодяя.
– К-какого?
Вокруг них сгустилась тяжелая и молчаливая темнота. Единственным звуком было шуршание листьев у них под ногами.
– Того, который только что вышел из искусно спрятанного туннеля. Кто он? – Рейвенхерст безжалостно сжал запястья Тэсс.
– Не твое дело, черт возьми! Отп-пусти меня, подонок! – Тэсс яростно сопротивлялась, вырываясь и лягаясь, хотя понимала, что ее усилия бесполезны.
Губы Рейвенхерста скривились.
– Я намеревался многое проделать сегодня ночью, дорогая моя, но только не отпускать тебя. Совсем наоборот. – Он засмеялся.
– Ты не имеешь права шпионить здесь! Это земля Фарли – моя земля! Теперь убирайся отсюда к чертям, пока я…
– Пока не сделала чего, дорогая моя? Здесь нас только двое. И на этот раз, обещаю тебе, мы посчитаемся. Что до моих прав, ты, наверное, забыла, что я комиссар Королевского военного канала. Земли Фарли простираются вдоль этого канала и последнее время вызывают мои подозрения. Вполне оправданные подозрения, судя по той трогательной сцене, свидетелем которой я только что стал. – Выругавшись сквозь зубы, Рейвенхерст притянул Тэсс к груди, запустив пальцы ей в волосы и откинув ее голову назад. Его глаза напоминали синеватые тени, когда он уставился в ее бледное лицо. – Имя, черт подери!
– Оч-чень хорошо, – выдохнула Тэсс, лихорадочно соображая. – Он один из людей Лиса. Иногда он… он приносит мне к-коньяк и шелк. – Ее зубы начали выбивать дробь – У нас была д-деловая встреча.
– Деловая встреча? – В устах Дейна слова прозвучали как непристойность. – Ты это так называешь? Что – двух бутылок коньяка и одного-двух отрезов шелка достаточно, чтобы заманить тебя в постель? Ей-богу, ты ценишь свои услуги слишком дешево, Тэсс Лейтон! Я знаю мужчин в Лондоне, которые заплатили бы большой куш золотом, чтобы поиграть ночью с твоими шелковистыми бедрами. – Он глубже запустил пальцы ей в волосы. – По сути дела, ты могла бы назвать свою цену, – резко добавил он, трогая пальцами тяжелую душистую прядь. – Да, ради этих волос, ради теплой, матовой кожи мужчина отбросит в сторону любые колебания. Но ему надо верить, что он первый.
Пальцы ее мучителя неожиданно напряглись, потянув за волосы так сильно, что с пересохших губ Тэсс сорвались рыдания. Рейвенхерст вдруг повернулся, прижимая ее спиной к стволу старого нависающего дуба. Его лицо потемнело от ярости, когда он схватил ее запястья и пригвоздил их к грубой коре.
– И ты в точности знаешь, как убедить его в этом, правда? Но он не будет первым, не так ли, моя сладкая Тэсс? Первым был Чевингтон. А сколько было после него, черт тебя побери?
Его злость убивала Тэсс. Она бешено извивалась, пытаясь освободиться.
Но хмурый мужчина рядом с ней не собирался упускать добычу.
– И чтобы больше никаких трюков, черт возьми! У меня и так достаточно шрамов. – Он развел коленом ее бедра, пригвоздив к широкому стволу. – А теперь назови мне имя этого дьявола!
– Никогда! – Тэсс отклонилась назад, все время сопротивляясь ему. – Ты ничего от меня не услышишь!
Но его руки были как из железа, а тело напоено черной яростью, утраивающей силы.
– О, я вырву у тебя имя, Тэсс. Вместе со всем остальным, что хочу получить этой ночью. – Его твердые бедра безжалостно придавливали ее к дереву, пока он нашептывал смутные обещания.
– Я… я не знаю его настоящего имени. А что до места следования, он никогда не сообщает мне. Так безопаснее.
– Лгунья. – Дейн прижимался к ней. – Потому что он не один из людей Лиса, он сам чертов Лис! О да, Иезавель, я видел, как вы прощались. Ты согреваешь постель Лиса, будь ты проклята! Скажи мне, как целует тебя твой полночный любовник?
Говоря так, Рейвенхерст с силой приник своим ртом к ее губам, безжалостно вжимаясь в ее сомкнутые зубы, пока Тэсс не застонала. Он немедленно разомкнул губы, погружая ее в немыслимое, жгучее тепло.
Дейн добивался ее не теряя головы, доводя до экстаза с бесстрастным умением знатока, показывая, насколько бессмысленно сопротивляться ему и как легко он может заставить ее тело предать ее самое.
У Тэсс вырвалось чуть слышное рыдание.
– Это уже больше похоже на тебя, любовь моя, – резко произнес Рейвенхерст. – Мне нравится, как ты стонешь. Хочу снова услышать твой стон, Тэсс. Как тогда, в проулке.
– Отп-пусти меня, ты…
– А ты думала, что одурачила меня, правда? Тебе почти удалось это, черт возьми! Но когда я увидел тебя на кухне с испачканным в муке лицом, все встало на свои места. Да, ты была потрясена, встретив меня той ночью, не так ли? Несмотря на все попытки отрицать это. Но теперь-то ты от меня никуда не денешься!
– Не-ет! Хочу только избавиться от тебя. Навсегда!
С каждым движением Тэсс его грубые, шершавые шрамы терлись о нежную кожу ее запястья. Отчаянно рыдая, она снова и снова молотила ногами, пока наконец один из ударов не попал в цель.
Рейвенхерст хрипло застонал.
И вот она была свободна.
Задыхаясь, Тэсс развернулась и помчалась к маленькой рощице на вершине холма. Там был тропа, ведущая к изгороди. Ей бы только забраться на вершину…
– Сука! – в бешенстве закричал Рейвенхерст, ковыляя за ней с прижатой к ушибленному колену рукой.
«Еще десять футов!» – говорила себе Тэсс. Она слышала за собой его сердитые неровные шаги. Она буквально летела над лугом, едва касаясь мокрой травы, а призрачный туман взвивался вверх вокруг нее пенистыми волнами.
Вскоре перед ней возникло смутное полукружие белого, мерцающего серебром, сада как раз под темной лесистой вершиной холма. В прохладном воздухе разносился аромат лилий. Она уже различала нежные лепестки диких роз, растущих вдоль низкой садовой ограды.
«Почти у цели, не останавливайся!»
Ветер запустил холодные пальцы в волосы, бешено развевавшиеся у нее за спиной, пока она мчалась к рощице. Потом Тэсс почувствовала хватку осязаемых, более жестких рук. Она закричала, когда они ухватились за край плаща, дергая назад и останавливая ее. Задохнувшись, Тэсс почувствовала, что завязки впиваются ей в горло. Она отчаянно дергала за веревку, стараясь развязать мешавший ей узел. Пальцы не слушались ее; она закачалась, чувствуя головокружение от нехватки воздуха.
А тем временем Дейн подходил ближе, ухватившись руками за край ее плаща и подтягивая его к себе.
– Поздно спасаться бегством, Тэсс, сегодня ночью этот круг замкнется. Мы раз и навсегда решим все между нами.
Узел развязался с приглушенным звуком, и плащ упал с ее плеч. Тэсс неистово рванулась вперед, к темному лесу; ее бледное лицо мелькнуло как вспышка света в ночи. Но она оказалась недостаточно проворной. На этот раз ее безжалостный преследователь не доверял ее одеянию. Вместо этого он цепко ухватил ее за волосы.
Всхлипывая, Тэсс забилась в его руках, но встретила только насмешливую пустоту. Потом его рука опустилась на ее тонкую талию, развернув Тэсс лицом к нему.
– Ты так же сопротивлялась Чевингтону? – прорычал Рейвенхерст. Она смутно различала его темное, гневное лицо. – Той ночью в сторожке, когда ты собиралась встречаться со мной, – все началось так же, как сейчас? Ты и его довела до бешенства?
Сначала Тэсс ничего не слышала, слишком поглощенная тем, что брыкалась и изворачивалась.
– Когда ты перестала изображать сопротивление? Когда он пообещал жениться на тебе? Или тебе были нужны золотые гинеи? – Дейн изо всех сил сжал ее. – Скажи мне, черт тебя побери! Какова цена шлюхи?
– Перестань! – закричала Тэсс, отказываюсь слушать его жестокие слова, отказываясь видеть безжалостные образы, всплывающие из глубин ее памяти.
Пальцы Рейвенхерста сжались на ее талии.
– Что заставило тебя сдаться, маленькая обольстительница?
– Это… все было не так!
С губ ее преследователя сорвался горький смешок.
– Хотелось бы мне ошибаться, но я не поддамся больше на ложь. Ибо я сам видел тебя той ночью, Тэсс. Собственными глазами я видел, как ты, нагая, цеплялась за него. Да, ты вела себя распутно, каждой клеточкой вожделея, чтобы Чевингтон взял тебя той ночью. И я проклинаю за это твою черную душу!
Рейвенхерст сжался на секунду, шепотом пробормотав грубое, витиеватое ругательство. Тэсс как будто завершила гонку. Наконец она оказалась в плену кошмаров, протягивающих ледяные пальцы к ее глазам и шее.
Снова видения, полные ужаса.
Потом отчаянная, иссушающая боль.
Боже, она лгала, говоря, что Рейвенхерст ошибается по поводу событий той давней ночи, Не в ее власти было говорить, прав он или не прав. Потому что Тэсс сама не знала, что произошло тогда.
– Да, в целом это было неплохое представление. Должен тебя поздравить, – безжалостно продолжал Рейвенхерст. – Приходится винить только себя самого за то, что был дураком и не взял того, что ты без колебаний предложила Чевинггону. Но, видишь ли, я был джентльменом. Человеком чести! Ты стала бы моей только после свадьбы. Как ты, должно быть, смеялась над моим благородством.
– Ты… ты все периначиваешь! – возражала Тэсс, пытаясь все ему объяснить.
И понимая, что это невозможно. Особенно сейчас, когда Рейвенхерст, казалось, ничего не слышал.
– Пять долгих лет я ложился спать, слыша твой смех и с горечью вспоминая твою шелковую кожу. И каждый рассвет заставал меня за тем, что я прогонял из памяти все те же лихорадочные видения. Но этого больше не будет! Ибо сегодня я узнаю правду и навсегда выжгу память о тебе.
Тэсс с трудом подавила стон, погрузившись в собственные воспоминания, возникавшие из тумана подобно прохладному ветру.
Сначала возникли видения грубоватой нежности Дейна в течение всех этих проведенных вместе недель. Несмотря на это, ее отчаяние при мысли о расставании было так велико, что она умоляла его о близости, которая бывает между мужчиной и женщиной, только однажды, перед тем как он уедет в Трафальгар.
Его отказ был резким и безоговорочным.
Потом наконец настала та ужасная ночь в сторожке. Тэсс закрыла глаза, содрогаясь. Вспоминая…
Ее кожа как в огне. Опаляющее дыхание и цепкие пальцы. Хуже всего ее собственное тело, голодное и вожделеющее, подобное какому-то ужасному, безумному зверю.
Все это пронеслось в ее сознании за какое-то мгновение; она успела ухватить лишь обрывки, напоминавшие последние тлеющие угольки чувства. Переживая все вновь, Тэсс вздрогнула, не в силах созерцать невыносимые для нее смутные образы.
Что же действительно произошло той ночью? И почему она не может вспомнить?
«Потому что ты слишком слаба, чтобы смотреть в лицо правде», – шептал смутный голос.
– Очень впечатляюще, дорогая моя, но это больше не подействует. Мы слишком далеко зашли для отсрочек. – Рейвенхерст с мрачным видом запустил пальцы в ее роскошные волосы.
Горький цинизм, прозвучавший в его голосе, окончательно вернул Тэсс к действительности.
– Отпусти меня, черт возьми! Все кончено, неужели не видишь?
Но Рейвенхерст не отпускал ее.
– Кончено? – с горечью повторил он. – Кончено? Ей-богу, мне бы этого хотелось, женщина! Ты знаешь, как меня до сих пор называют в Лондоне? Рейвенхерст, дьявол Трафальгара. Нельсон был ангелом этого дня, а я его дьяволом. Да, мне и вправду везло, как самому дьяволу, в тот день. Я оставался цел и невредим, стоя в дыму, в то время как моих людей у меня на глазах разрывало на куски. Даже поймав на палубе шипящий снаряд и бросив его в воду, я остался жив. Вот поэтому меня называют теперь героем. Но по правде говоря, жизнь для меня была проклятием, когда вокруг умирали мои люди. – Рейвенхерст сильнее сжал пальцами волосы Тэсс. Он откинул ее голову назад, чтобы она встретила его взгляд с поднятой головой. – Жизнь была проклятием, ибо я всегда знал, что в тот день в Трафальгаре мной руководила не храбрость, а совершенное равнодушие к собственной судьбе. – Виконт, нахмурившись, смотрел в ее побледневшее лицо. – Понимаешь, нетрудно быть смелым, когда тебе ни до кого нет дела. И я должен благодарить за это тебя.
Тэсс не двигалась, не могла пошевелиться, загипнотизированная мукой в этих лазурных глазах, потрясенная этой безжалостной откровенностью. Она вздрогнула, и ее сердце сжалось от боли и сожаления. Но потом вздернула подбородок, почти в ту же секунду начав сопротивляться своей слабости.
Ибо этот человек – ее враг, и она не должна забывать об этом.
Тэсс сжала губы, лицо исказилось от гнева.
– Ты говоришь о храбрости, самонадеянное ничтожество? Тогда посмотри вокруг: сейчас мы ведем войну здесь, в Кенте и Суссексе! Это война с болезнями и нищетой, с жестоким голодом. Ее печать видна на изможденных лицах детей, в глазах рано состарившихся женщин. – Ее глаза вспыхнули, засияв зелеными искорками. – Эта война идет каждую минуту каждого дня, и ее невозможно выиграть. Но мы ведем ее так, как можем, и если некоторых выручает контрабанда, тогда я скажу: пусть им повезет! И да поможет нам Бог, если это побережье проиграет в борьбе, потому что это принесет гибель Англии задолго до триумфа Наполеона!
На скулах Рейвенхерста заиграли желваки. «Как она хороша! – думал он. – Чертовски хороша».
Потом перед его глазами промелькнул образ истерзанного тела молодого корабельного гардемарина. Его сильные пальцы резко сжались, глубоко погружаясь в гриву Тэсс.
– Ты и вправду веришь в это, так? – Развернувшись, он потащил ее обратно к белым цветам. – Это искаженное представление о собственной правоте должно во многом упрощать то, что ты делаешь.
Тэсс продолжала сопротивляться, тяжело дыша, пока каждое движение не стало вызывать жгучую боль в голове.
– Подчинись мне! – отрывисто приказал Рейвенхерст. – Я не собираюсь учить тебя с помощью боли, если только ты не вынудишь меня к этому.
– Тебе это нравится, не так ли? Потому что ты чувствуешь себя настоящим мужчиной. Герой – так ты себя называешь? О Господи, зачем ты вернулся?
– Зачем, Тэсс? – сумрачно спросил ее мучитель. – Знаешь, я совсем не собирался делать этого. Особенно после того, что увидел в сторожке. Я боялся, что если когда-нибудь встречу тебя снова, то могу… – Неожиданно его голос прервался. – Нет, меня привело назад нечто более важное, даже не контрабанда и шпионаж. Это отправка золота за границу. На золото покупается еда и оружие для истощенных войной наполеоновских войск, а я очень близко видел результаты действия этого оружия. И, дорогая моя, каждая золотая гинея перевозится во Францию на тех же судах, которые привозят вам коньяк и шелк.
– Что за грязная ложь!
– Это не ложь. Даже сейчас на юг направляется тайный груз, который должен завтра достичь побережья. Не туда ли отправился твой любовник, чтобы обеспечить его безопасное прибытие?
– Таких перевозок нет, с этого побережья никто не отправляет золото! – Если бы Лис планировал такие перевозки, она бы наверняка знала об этом.
А так ли это?
– Я ожидал от тебя подобного ответа. Во всяком случае, сначала. Но скоро я добьюсь от тебя правды, ибо в тот день, когда ты связалась с проклятым Лисом, ты решила свою судьбу, Тэсс.
– Какое тебе дело до него? – с горечью спросила она. – Разве Лис причинил тебе какой-нибудь вред?
– Спроси об этом сотню моряков, которые на моих глазах в одночасье погибли в Трафальгаре. Спроси об этом невинного человека – право, почти что мальчика, – выброшенного на берег бухты Фарли с перерезанным горлом. Он умер с твоим именем на устах. Может быть, ты объяснишь это?
– В бухте Фарли? Ничего не знаю о таком человеке. Но я знаю одно – Лис никогда бы не сделал ничего дурного мальчику. И не предал бы свою страну! – В ее голосе звучал вызов. – Это ты лжешь и заставляешь меня поверить в свои немыслимые россказни, Ты думаешь, я одна из твоей команды, кого можно запугивать и наказывать, пока совсем не покорюсь? Предупреждаю тебя, что я не стану пресмыкаться ни перед кем!
– Но ты видела только некоторые из моих методов, моя дорогая, а я человек очень гибкий, Я достаточно быстро пойму, какой из них подходит тебе больше. Возможно, этот? – пробасил Дейн грубым, невнятным голосом.
Одной рукой он поймал ее запястья, а другой провел по подбородку, потом слегка коснулся гордо выступающей груди. В отличие от голоса его прикосновение было легким, мимолетным и волнующим.
Каждое быстрое касание заставляло Тэсс задерживать дыхание, как при вспышке молнии.
– Ты… сумасшедший!
– О, я в здравом уме, дорогая моя. Возможно, впервые за долгие годы. И я к тому же знаю все про ваши с Эшли игры.
– Какие… игры? – прошептала Тэсс, выигрывая время в надежде, что ее неровное дыхание успокоится. Все, что угодно, чтобы отвлечь безжалостного мучителя и прекратить это безумие. – В конце концов, их было так много.
Тэсс почувствовала и увидела воочию, как он сжался.
– Воистину, ты дочь своего отца! Я имею в виду игру, когда ты пыталась предугадать, насколько быстро сможешь завоевать мужчину. Игру, в которой той ночью должны были участвовать мы с Чевингтоном. Только вы с Эшли просчитались и я пришел раньше, чем ожидалось. – Лицо Рейвенхерста ожесточилось, когда он увидел, как ее глаза широко раскрылись от изумления и недоверия. – Не пытайся отрицать этого, я слышал всю историю из уст твоего отца!
