Текст книги "Снега Колорадо"

Автор книги: Кристина Ролофсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 2

Дэн проводил взглядом вышедшую из зала женщину, назвавшуюся Джесси Картер. Возможно, он непроходимый дурак, но ему хотелось верить ее рассказу о попутчице, подбросившей ребенка и словно растаявшей в воздухе.

Девочка открыла глазки и задергала ручками. Ее взгляд остановился на Дэне; похоже, он ей не понравился – она скривила ротик и начала хныкать. Дэн протянул девочке палец, и та от удивления замолчала, морща личико, словно была в нерешительности, плакать ей или смеяться. Тогда Дэн взял ее на руки и присел на край стола – это все решило.

Девочка улыбнулась.

Дэн улыбнулся ей в ответ.

– Привет, малышка.

Ее улыбка стала шире, и в уголках губ появились слюнки.

– Жаль, что ты не умеешь говорить. Мне очень хотелось бы услышать ответы на некоторые вопросы. Например, откуда ты приехала? И кто твоя мать?

Джейн изобразила ротиком букву «О» и широко раскрыла глаза.

– Значит, не желаешь говорить? А-а, ты хочешь быть таинственной незнакомкой.

Дэн улыбнулся, глядя на ее забавную мордашку, и крепче прижал ее к груди. Подойдя к окну, он посмотрел, что творится на улице. Снежный буран усилился; грузовичок Джесс теперь едва можно было разглядеть.

Когда Дэн был в нем, он внимательно осмотрел фургон и отметил, что среди груды коробок и домашнего скарба нет никаких детских вещей – ни кроватки, ни детского стульчика. Две гитары в потрепанных кофрах, завернутые в одеяла. Много места занимал гитарный усилитель и черное кресло-качалка. Дэн заглянул и в кабину. Замусоленные автомобильные атласы, подтверждающие проделанный Джесси путь; но открыть бардачок и проверить документы ему не удалось.

В центральном управлении записали номерной знак грузовичка, но Бетти сказала, что с компьютером опять что-то неладное. Нет никакой возможности узнать правду о Джесси Картер – по крайней мере, до утра.

Дэну хотелось верить, что сероглазая женщина с приятным голосом говорит правду, но он уже давно знал, как часто люди оказываются не теми, за кого себя выдают. И все же он решил, что против ее общества не возражает.

Вернувшись в зал, Джесс улыбнулась ребенку, и у Дэна перехватило дыхание.

Да, он совершенно не возражает против ее общества.

Джесс и не собиралась забирать у него младенца.

– Сварить кофе?

Дэну не хотелось кофе, не хотелось сидеть на жестком стуле и слушать завывания ветра за окном.

– Давайте.

Уходить он тоже не хотел.

– Хорошо. – Зайдя за стойку, девушка наполнила и включила кофеварку.

– Глядя на вас, можно подумать, что вы работали официанткой, – отметил Дэн. Она вытерла руки.

– Это уж точно. А кроме того, барменшей, горничной, рассыльной. Все для того, чтобы подзаработать.

– А что же песни?

Джесси отнесла чашки в мойку.

– К несчастью, одними песнями не разживешься.

– Непросто стать богатым и знаменитым? Джесс, вытирая чашки, покачала головой.

– Почти невозможно.

– Тогда почему вы этим занялись?

– Люблю, – мягко произнесла она. Казалось, она сама удивилась своим словам и перевела взгляд на снегопад за окном. – Я люблю сочинять песни, люблю слушать, как их поют. Вот я сижу и слушаю – и чувствую, что создала что-то новое, чего не существовало до тех пор, пока я не записала на бумаге ноты. Пою песни я для других людей, а пишу их – для себя.

Джейн заворочалась, и Дэн неохотно отвернулся от заинтересовавшей его женщины.

– В чем дело? – спросил он, словно девочка могла ответить.

– Не думаю, что она опять проголодалась. Может быть, она мокрая?

Ребенок хныкал все настойчивее.

– А колыбельные вы знаете?

– Надо будет написать. – Джесси достала из сумки пакет одноразовых подгузников. – Кладите ее на стул. Я постараюсь сделать все как можно быстрее.

– Вы умеете?

– Я быстро обучаюсь. – Джесс удалось стащить с брыкающейся девочки ползунки. – Наверное, вам лучше отвернуться, шериф. Зрелище не из приятных.

И Дэн Макадаме, человек, прошедший по следам двух беглых убийц через перевал Бертуд в 1984 году и видевшей столько автокатастроф, что сбился со счета, отвернулся. С чувством облегчения.

– Я приготовлю кофе. И достану пирог, – заторопился он.

– И захватите пару влажных салфеток, хорошо?

Сложив в аккуратные квадраты шесть салфеток, Дэн намочил их водой из-под крана, а затем стал резать на части яблочный пирог.

– Готово, – объявила через пару минут Джесси. – Присмотрите за ней, а я выкину грязные подгузники и вымою руки.

– С удовольствием, – откликнулся Дэн, сам удивляясь, что говорит искренне. Он уже приготовился было еще к одной долгой, мучительно одинокой ночи, а теперь вот находится в обществе очень привлекательной женщины, которой нравится разговаривать с ним, и малышки, которой нравится ему улыбаться.

Когда Джесси вернулась, Дэн уже разлил свежий кофе и разложил толстые куски пирога. Девочке он приготовил постель на полу, убедившись, что там нет сквозняков, и та с удовольствием лежала на спине и оглядывалась по сторонам.

– Здорово придумали, – заметила Джесс, оценив толстый слой полотенец, постеленных на жесткий пол.

– Я боялся, что со стула она скатится. Джесси посмотрела на пирог.

– За ужин я уже заплатила. Давайте запишем, что будем брать. – Она улыбнулась. – Вы здесь представитель закона. Скажите, как это делается.

– Вечером пирог в половинную стоимость. Оставьте на стойке доллар.

– И деньги за кофе.

– И деньги за кофе, – согласился он. Несколько минут они ели молча, но Джесс не смогла больше вынести повисшую тишину. Ей почему-то нравилось слушать, как говорит этот мужчина. Говорил он неторопливо, словно взвешивая каждое слово, осторожно подбирая их. В отличие от Мика, прямо-таки извергавшего взгляды, мысли, рассказы о случившемся с ним. И Джесс с горечью вспомнила, как жадно ловила каждое его слово.

– Скажите, шериф, вы-то как сегодня застряли здесь?

Положив вилку, Дэн отодвинул пустую тарелку.

– Я не застрял. Я живу в одном из домиков Гэса. А здесь я обычно ужинаю после работы.

– Вы хотите сказать, что стоит вам только выйти за дверь – и вы уже дома?

– Именно.

– Тогда почему вы не делаете этого? Не идете домой?

– У вас затруднения. Я должен сделать все возможное, чтобы помочь вам.

– Но это не в ваших силах, – возразила Джесс. – Так что ступайте домой и ложитесь спать. Мы до утра никуда отсюда не денемся.

Дэн отхлебнул кофе, словно обдумывая ее слова.

– Я не могу оставить женщину с ребенком в пустом ресторане в разгар бурана.

– Ничего страшного. С нами ничего не случится. Я устроюсь на этом стуле, со своей верной подушкой. А Джейн свернется калачиком под одеяльцем и будет крепко спать, как и подобает младенцу.

Дэн не ответил на ее улыбку.

– Так нельзя.

– Мне крупно повезло, что я не замерзаю сейчас где-нибудь на склоне. В сравнении с этим – здесь четырехзвездочная гостиница.

– Но не для ребенка.

Джесс встала, словно прогоняя его.

– Ступайте-ка домой.

Дэн тоже поднялся с места, сурово взглянув на нее.

– Один я не пойду. Она подняла брови.

– Что?

– Вы пойдете вместе со мной. Там есть диванчик, печь. Это гораздо уютнее, чем здесь. – Он взял ребенка на руки. – Мы укутаем ее. А идти совсем недалеко.

Джесс колебалась. Ей ничего не известно об этом человеке. У него есть удостоверение служителя закона, он был добр к ней и девочке. И так заманчива мысль растянуться на уютном диванчике.

– Но я ведь вас не знаю!

– Я прожил здесь всю жизнь, последние восемь лет работаю помощником шерифа. Я никогда никого не бросал в беде и не собираюсь делать это сейчас. (Джесс все еще колебалась.) – Слушайте, ребенку нужна ванна и теплая постель. Если хотите, можете оставаться здесь, но девочка будет спать у меня.

Джесс накинула на плечи куртку.

– Только вместе со мной.

Спрятав улыбку, Дэн направился к двери.

Худенькие ручонки девочки были покрыты синяками. Джесси взглянула на Дэна, заметил ли он это. Его мрачный взгляд говорил, что заметил.

– Кто-то хватал ее со всей силы, – сказала девушка, недоумевая, как можно причинить боль такому беспомощному существу.

– Смею предположить, и тряс ее, – гневно согласился Дэн. – Еще синяки есть?

Раздев девочку, Джесси оглядела ее со всех сторон.

– Не вижу. Наверное, мать все же не била ее.

– Совершенно верно, – язвительно согласился он.

Джесс опустила ребенка в корыто с водой.

– Надеюсь, я все делаю правильно. Дэн протянул ей кусок мыла.

– Просто замечательно.

– Она даже перестала плакать.

– Ей нравится. Посмотрите на ее глаза. Джесс наклонилась, а Джейн шлепнула по воде, и брызги попали Джесс в лицо.

– Обезьянка ты моя!

Девушка задумалась, мыть ли ей головку, затем решила просто сполоснуть волосы водой; она боялась, что мыло попадет в глаза.

К ним подошел Дэн.

– Я приготовил полотенце. Когда закончите, давайте ее мне.

– Легко сказать, – отозвалась Джесси, пытаясь смыть с девочки мыло, не выронив ее. Она уже давно потеряла надежду сохранить сухой рубашку, хотя и закатала рукава. Джейн была скользкой, словно мокрый поросенок, но неизмеримо более довольной. – Иди к дяде шерифу, – сказала Джесс, перекладывая ребенка на руки Дэну.

– К дяде шерифу?

Она помогла укутать Джейн в полотенце.

– Вам это идет. Дэн сдержал улыбку.

– Я предпочитаю «Дэн».

– Ну хорошо, дядя Дэн. Что дальше? Он указал на диван рядом с печкой.

– Надо, чтобы девочке было тепло.

Джесс села рядом с ним на мягкие подушки. Как и обещал шериф, в домике было тепло и уютно, гораздо лучше, чем в закусочной. Стены просторной комнаты были обшиты сосновыми досками, пестрый потертый ковер устилал пол. С одной стороны была крохотная кухонька с круглым дубовым столом и двумя стульями; другую занимала печь, кожаное кресло и диван. У кресла на забитой книгами тумбочке стоял маленький телевизор. Занавески в голубую клетку закрывали окна, но звуки бурана были хорошо слышны.

Джесс поежилась, подумав, что, если бы не чистая случайность, они с ребенком погибли бы в снежной буре.

Затем она переключила внимание на сидящего рядом с ней мужчину. Он пристально разглядывал ее.

– Я как раз подумала, насколько мне повезло, что я успела доехать до закусочной, прежде чем дороги совсем занесло.

– Вам повезло. И ей тоже.

– Не уверена. Сегодня она потеряла мать.

– Которую, возможно, снова обретет завтра. Впрочем, той придется доказать попечительскому совету округа, что она достойна родительских прав. Ей многое предстоит объяснить, в том числе откуда у Джейн синяки на руках.

– Кажется, сейчас девочка вполне счастлива.

– У вас есть какие-нибудь ее вещи?

– Нет. Но мне очень не хотелось бы снова одевать ее в это.

– Может, укутать ее в мою футболку? – предложил Дэн. – Что вы скажете?

– Надо попробовать. А я выстираю ее одежду.

– Сейчас вернусь.

Дэн скрылся за дверью в противоположном углу комнаты. Джесс догадалась там спальня: она услышала, как выдвигаются и задвигаются ящики.

– Ты такая хорошая девочка, – сказала она ребенку. – И теперь от тебя гораздо лучше пахнет.

Джейн улыбнулась, словно поняла комплимент.

– Ты совсем не хочешь спать? Тетя Джесси очень-очень устала. У нас был тяжелый день, правда?

Ее прервал негромкий голос Дэна:

– Попробуйте вот это.

Джесси взяла футболку и едва не рассмеялась. В необъятном море белой ткани свободно поместились бы четверо младенцев.

– Она чистая, – заверил Дэн.

– Но ее так много!

– Ничего поменьше у меня, к сожалению, нет.

Надевание подгузников и футболки заняло у Джесс гораздо больше времени, чем она предполагала; к тому же от шерифа не было никакого прока. Однако потом он не отказался взять девочку на руки, и Джесс смогла выстирать детское белье и развесить его сушиться у печки.

– Кажется, девочка нисколько не хочет спать. Джесс направилась к дивану. Взгляд широко раскрытых глаз Джейн проследил за ней.

– Это точно. Она весь день проспала в машине, так что, думаю, совсем не устала.

– Я ничего не имею против, если только она не будет кричать.

– Вам вовсе не обязательно караулить нас всю ночь. Мы устроились замечательно.

– И мне хорошо. Кофе я выпил предостаточно и теперь не усну всю ночь.

Он подошел к окну с Джейн, уютно устроившейся у него на руках, а Джесси тихонько зевнула.

– Снег все еще идет. – Затем Дэн обернулся к девушке, подобравшей под себя все еще не согревшиеся ноги. – Расскажите о ваших песнях.

Просьба удивила ее.

– Что вы хотите узнать?

Похоже, он нисколько не торопился снова сесть.

– Как все началось?

– С самого детства я все время сочиняла песни.

– Вы росли в музыкальной семье?

– Нет, что вы. – Кажется, он просто хочет, чтобы она говорила. Джесс ничего не имела против. – В машине мы всегда слушали радио – вот и все. Родители никогда не понимали моего стремления писать песни. Гитару они терпели только до тех пор, пока я получала хорошие оценки в школе. По-моему, матери нравились мои песни, особенно медленные. Отца же выворачивало от них.

Дэн сел на диван и положил между ними Джейн.

– Почему?

– У меня в роду три поколения врачей. Хирургов, а не певцов. – Странно, ей до сих пор было больно от отцовской неприязни. – Ожидалось, что я, единственный ребенок, возьму скальпель и продолжу семейную традицию.

– А вы вместо этого взяли гитару.

– Да. И покинула дом, едва достигнув восемнадцати.

Дэн нахмурился.

– Вы сбежали?

– Не совсем. Вместе с рок-группой я уехала в Нашвилл. В Иллинойс я возвращалась лишь один раз, когда тяжело заболела моя мать. На ее похоронах отец посоветовал мне больше не возвращаться, если только я не собираюсь заняться «солидным» делом.

– Да, очевидно, он крутой человек.

– Действительно, доктор Картер привык разыгрывать из себя Господа Бога. Все это произошло четыре года назад.

– А потом?

– Нам предложили довольно выгодный контракт в клубе Лос-Анджелеса, мы приехали туда, стали обходить фирмы грамзаписи. В Калифорнии нам удавалось находить работу, по крайней мере на жизнь хватало.

– Что случилось с вашей группой?

– Мы расстались. Ребята нашли новую вокалистку, а я, собрав пожитки, отправилась туда, куда зовет меня сердце.

– В Нашвилл?

– В Нашвилл.

– И вы по-прежнему сочиняете песни?

– Не совсем. После ухода из группы у меня не лежит к этому сердце. Словно какая-то частица меня умерла. – Джесси отвела глаза, смутившись, что так разоткровенничалась перед совершенно незнакомым человеком. Дэн кашлянул.

– Вы больше не поете? У меня слабость к гитаре.

– Боюсь, я немного заржавела. Гитару я не держала в руках… – она осеклась, не желая вдаваться в подробности.

– Неважно.

– В таком случае буду рада хоть чем-нибудь отплатить вам за все то, что вы для меня сделали. Надо только принести из грузовика гитару.

Дэн поднялся с дивана.

– Оставайтесь. Я схожу.

– Но…

Он дотронулся до ее плеча, и между ними словно искра проскочила.

– Побудьте с Джейн. Помните, ей может понадобиться колыбельная.

– Помню.

Что с ней случилось? Даже после того, как Дэн ушел за курткой, Джесс все еще чувствовала его прикосновение.

Он вернулся не скоро, с обоими кофрами в руках, весь припорошенный снегом. Джесс испытала безумное желание смахнуть снежную пыль с его волос, но, сдержавшись, взяла одну из гитар.

– Я не знал, какая нужна, и принес обе.

– Надо было давно занести их в дом. Перемена температур может быть губительна.

– Поставить их к печке?

– Да нет, комнатной температуры достаточно. Опустившись на колени перед кофром, Джесси извлекла свой старый «Гибсон».

– Зачем вам две?

– Одна – электрогитара. Другая – старая подруга.

Дэн обеспокоенно посмотрел на девочку, оживленно болтавшую ручками.

– Вы уверены, что она не свалится с дивана?

– Совсем не уверена. Положить ее на пол?

– Нет, я придумал кое-что получше. – Дэн исчез в спальне и появился через несколько минут с ящиком от комода, застланным одеялом. Поставил его на ковер и засомневался. – Он не слишком большой?

– Ящик?

– Вы считаете, не подойдет?

– Да нет, это просто замечательно.

Дэн уложил девочку в самодельную колыбель, из которой она не могла выпасть и ушибиться. Джейн радостно загукала, довольная новой обстановкой, и улыбнулась Дэну. Тот протянул палец, и малышка вцепилась в него, не желая выпускать. Джесс смотрела на все это, завидуя той простоте, с какой девочка доверилась шерифу.

Прижав гитару к груди, Джесс заморгала, прогоняя слезы, нахлынувшие при воспоминании о том, как она протягивала руки к Мику, умоляя его не нюхать кокаин, превращающий его в другого человека, чужого и незнакомого. Человека, который больше не любил ее и не желал видеть.

Дэн рассмеялся.

– Сильная малышка, да?

– По-моему, маленькие дети крепче, чем мы думаем.

– По крайней мере, эта – точно.

Встретившись с Дэном взглядом, Джесс поняла, что они оба подумали о синяках на ручках Джейн.

– Так хочется, чтобы у нее все сложилось!

– Я позабочусь об этом.

Она знала, что он выполнит обещание. Дэн Макадаме, представитель закона, сдержит слово. От него исходила какая-то сила, и Джесс хотелось уткнуться ему в плечо, найти защиту и спокойствие. Он излучал мощь и ответственность, которую девушка почувствовала в ту самую минуту, как вошла в закусочную. Дэн возьмет на себя заботы о будущем Джейн. Она же, напротив, завтра утром спустится с гор и больше не вспомнит о девочке.

– Так вы будете петь?

Джесс встрепенулась, поняв, что погрузилась в размышления, забыв о человеке, которого должна развлекать.

– Конечно, – кашлянув, отозвалась она и провела большим пальцем по струнам. – Готово, – сказала она, быстро настроив гитару.

Дэн устроился в обшарпанном кресле, протянув к печке ноги в шерстяных носках. Джейн лежала рядом, размахивая ручонками и не обращая внимания на странную ночную рубашку, надетую на нее.

– Как вы думаете, ей тепло?

– Замечательно, – заверил ее Дэн. – Играйте! – приказал он, а затем смягчил свое требование, добавив:

– Пожалуйста.

Джесс улыбнулась.

– Мне нравится восторженная публика.

– Она перед вами.

– Что ж, дадите знать, когда хватит. Я начну с Боба Дилана и пройду через десятилетия к Винсу Гиллу. Могу добавить несколько малоизвестных мелодий, хорошо?

– Хорошо, – ответил Дэн. Он был готов почти на все, лишь бы только слышать в этом домике человеческий голос, общаться с человеческим существом. Пусть она играет хоть «Плыви, плыви кораблик», он сочтет это великолепным.

И она начала. Услышав, как Джесс поет старинную народную песню, Дэн понял, что она очень талантлива. У нее был чистый голос, который без заметных усилий брал высокие и низкие ноты. Закончив, девушка не убрала со струн пальцы и начала другую песню, живую и ритмичную.

Дэн зачарованно слушал. Волшебным образом оставшись жива в снежную бурю, эта женщина внесла в его одинокое существование жизнь, краски и музыку. И ребенка. Он погасил лампу, уверяя себя, что только хочет дать девочке уснуть. Джесси, казалось, не обратила на это внимания. Ее голос поднялся на заключительной ноте, и рука провела по струнам, извлекая звук до последней капельки.

– Прекрасно, – только и мог сказать Дэн. – У вас прекрасный голос.

Джесс покачала головой, светлые шелковистые волосы заструились по плечам.

– Жаль, что так не считают директора фирм грамзаписи.

– Они просто глухие.

Вместо ответа Джесси исполнила радостно-горькую песню о двух влюбленных, разлученных судьбой. Затем старинную балладу, и еще одну. Дэн расслабился, уверенный, что Джесси и дальше будет петь в теплой комнате, объятой приятным полумраком. По крайней мере еще несколько часов ему не придется быть одному. Предоставив кров заблудившейся в пурге незнакомке, он некоторое время мог притворяться, что в его жизни есть тепло, смех, дети и любовь. Неплохая сделка.

Глава 3

Дэн слушал, как из уст золотоволосой женщины безостановочно льется музыка. Он достал бренди и поставил стакан на деревянный стол перед Джесс, но та не обратила на это внимания. Когда заворочалась Джейн, он наполнил бутылочку молочной смесью и поставил ее в кастрюлю с горячей водой.

Дэн покормил девочку, словно ему уже тысячу раз приходилось делать это среди ночи. Он держал ее на руках, пока она не заснула, а музыка все продолжалась, наполняя комнату красотой.

Джесси Картер пела песни, которые он слушал в колледже, песни со старых пластинок, которые много лет назад слушал его брат. Песни, которые крутят по радио. Но самобытный, чувственный голос Джесси превращал их в нечто большее, чем копии популярных шлягеров.

Были и такие песни, которых он никогда прежде не слышал, – песни о путешествиях, музыке и любви. Песни об обидах и боли, скорби и утратах, торжествующей любви и истинной дружбе. Пальцы Джесси свободно переходили от мелодии к мелодии, и музыка струилась непрерывно.

Лишь уложив заснувшую девочку в импровизированную колыбель, Дэн заметил… слезы! Опустившись на колени перед Джесси, он увидел в полумраке серебристые капли, скользнувшие по ее щекам.

Он попытался вслушаться в слова, но ее слезы не позволяли ему сосредоточиться. Одинокая женщина, направляющаяся в Теннесси в старом грузовичке, имеет право на личные тайны.

– Джесси, – прошептал Дэн, когда песня закончилась.

– Что? – Она посмотрела на него так, словно забыла, что он здесь.

– Вы плачете.

– Правда? – Она провела пальцами по лицу. – Кажется, да. Должно быть, песня слишком печальная.

– Это вы написали ее?

– Да.

– О мужчине, от которого ушли?

– О мужчине, который ушел от меня. – Джесси попыталась улыбнуться. – Это не одно и то же.

– Почему? – Дэн протянул ей бренди.

– Почему это не одно и то же?

– Нет. Почему он ушел от вас? – Он подсел к ней на диван.

– Он сказал, я «не дотягиваю». Единственный человек, который, как мне казалось, любит меня…

Дэн нежно взял ее за подбородок.

– Вздор. Вы лучше всех, кого я слышал по радио.

– Спасибо. – Джесс слабо улыбнулась, и он отнял руку. – Но самое смешное… как только они – моя группа – нашли другую вокалистку, им предложили контракт на выпуск пластинки и турне. Мик был прав – я не дотягиваю. Даже песню, которую я написала, они включили в альбом только для заполнения – на вторую сторону.

– Я полагал, вы направляетесь в Нашвилл.

– Да, уезжая из Лос-Анджелеса, я подумывала еще об одной попытке. Но чем дольше еду, тем больше прихожу к мысли, что это глупая затея.

– А что вы еще умеете делать? Джесси пожала плечами, снова попытавшись улыбнуться.

– В этом-то вся беда, шериф. Я не знаю ничего, кроме музыки.

– Глотните бренди, – приказал он.

– Верно. – Отвернувшись, она пригубила стакан.

Дэн протянул ей гитару.

– Играйте, если ваш запас песен не иссяк. Она подняла брови, и в ее глазах снова блеснул задор.

– Это вызов?

– Да. – Закрыв глаза, он стал ждать, когда снова зазвучит музыка.

И не разочаровался.

Джесс играла до тех пор, пока у нее не занемели пальцы. Песни стали тише и медленнее. Она пела песни, о которых не вспоминала много лет, песни, услышанные сегодня по радио, песни, которые написала в школе.

А шериф слушал. Он не пытался подпевать, не подсказывал, какие песни исполнять. Он просто слушал. Его спокойное восприятие отогрело самые дальние замороженные утолки сердца Джесс, и она отложила гитару только тогда, когда из-за ноющих пальцев не могла продолжать.

– Спасибо, – сказал Дэн.

– Не стоит. Уже давно у меня не было такого желания петь. Но что-то я слишком увлеклась. Удивительно, что я не усыпила вас.

– Я говорю искренне, Джесси. Спасибо за ночь, которую я никогда не забуду.

– И я тоже. – У нее возникло непреодолимое желание прислониться к его плечу, но она встала. – Уже поздно.

– А вы, должно быть, устали. Джесси положила руку ему на плечо. Она не была готова остаться одна.

– Не уходите.

У него на лице отразилось удивление и что-то еще, непонятное Джесс.

– Вы еще споете?

– Когда допью бренди. – Она глотнула напиток. – Вы… просто потрясающий слушатель.

– Вам нравится выступать?

– Я предпочитаю сочинять. Дэн покачал головой.

– С вашим-то голосом… Она склонила голову набок.

– Что вы хотите сказать?

– Ничего такого, чего вы уже не слышали, – сказал он, поднимаясь с дивана.

– Дэн… – ей хотелось сказать, как она рада, что ему понравились ее песни, но шериф выскочил из комнаты, словно за ним гналась сотня привидений. Он вернулся с парой одеял и бросил их на диван.

– Ложитесь на мою кровать, – пробормотал он. – Я буду спать здесь.

– Нет. Малышка может проснуться. Я не знаю, как она спит. Дэн заколебался.

– По-моему, это не очень хорошее решение.

– Почему? – Джесси захотелось обнять его, разгладить жесткую складку у рта. Наверно, Дэн Макадаме не нуждается в ее жалости, но он одинок, и она тоже. Ее сердце словно заледенело.

Дэн подошел к Джесс двумя стремительными шагами. Взяв ее за подбородок, он скользнул ртом по ее губам.

– Не смотрите на меня так. Я привел вас сюда не для того, чтобы соблазнять. – Взяв Джесси за плечи, он повернул ее к спальне и легонько подтолкнул. – Я присмотрю за ребенком. Ни о чем не беспокойтесь. Ступайте.

Шагнув в спальню, Джесс закрыла за собой Массивную сосновую дверь. Небольшая комната освещалась лампой у изголовья кровати. В углу лежала куча одежды: очевидно, из ящика, приспособленного под колыбель Джейн. В открытую дверь был виден небольшой туалет с душем. На полке аккуратной стопкой лежали чистые полотенца, и Джесси не удержалась от желания принять горячий душ. Возможно, под струями обжигающей воды она не будет чувствовать себя такой одинокой и замерзшей. Возможно, она перестанет жаждать объятий незнакомого мужчины, способных защитить ее от завывающего ветра.

Когда Джесс уже закрывала душ, она услышала детский плач. Быстро вытершись и натянув фланелевую ночную рубашку, она поспешила в комнату.

Дэн с отчаянным выражением держал на руках раскрасневшуюся, плачущую девочку. Он снял свитер; под расстегнутой рубашкой виднелась обтянутая майкой широкая мускулистая грудь.

Джесс взяла из его рук всхлипывающую девочку.

– Что случилось?

– Не знаю. Она внезапно проснулась и расплакалась. Я попытался кормить ее, но она стала плакать еще сильнее.

Подняв малышку, Джесс похлопала ее по спинке.

– Она не может быть голодной. Вы ведь кормили ее пару часов назад?

– Да. – Дэн почесал голову. – Пока вы пели.

– Вы меняли ей подгузник?

– Э… нет.

Джесс отнесла ребенка на диван.

– Должно быть, все дело в этом. По-моему, Джейн терпеть не может быть мокрой.

Сменив подгузники, она снова укутала девочку в футболку. Плач Джейн перешел в икоту и затих на вздохе.

– Кажется, я начинаю понимать эту даму, – заметила Джесс.

– И всего-то? – Дэн с удивлением посмотрел на ребенка. – Все дело в мокрых штанишках?

– Вроде да. – Джесс уложила девочку обратно в ящик. – Ну вот и все, крикунья, спи.

– Она до смерти перепугала меня, – признался Дэн. – Я решил, что она умирает. Джесс накрыла девочку одеялом.

– Я тоже испугалась. Я посижу здесь, пока она не заснет.

– Отличная мысль. Я не прочь выпить еще чего-нибудь. Вы как?

– Спасибо, того же, что и вы. Дэн принес бренди и уселся на пол перед Джесс.

– За сухие штаны, – чокнулся он.

– За сухие штаны. Будем надеяться, этих надолго хватит. Дэн поежился.

– Я такого крика больше не хочу.

– У вас нет детей?

– Нет.

– Так я и думала. Наверное, вы – закоренелый холостяк.

– Вы правы.

– И вам нравится жить одному.

– Нет. Я ненавижу это!

– Тогда почему вы еще не женаты? Не завели шестерых детей?

– Не всегда жизнь складывается так, как этого хочешь, Джесси. – Отставив стакан, он обнял девушку за плечи. – Проклятье, я же дал себе слово не делать этого!

– Не держи его, – прошептала Джесси, и он приник к ее губам в страстном поцелуе.

Она ответила ему, обещая себе, что завтра уедет отсюда… одна. Эта ночь с незнакомцем и ребенком навсегда останется у нее в памяти. Она больше никогда не будет так близка к домашнему очагу, к материнству. Тем, кто в дороге, нельзя иметь мужей и детей. Дэн оторвался от нее.

– Я долго жил один. До сегодняшнего вечера мне никто был не нужен.

– Я тоже не хочу оставаться одна, – призналась Джесс. Она сошла с ума? Никогда в жизни ее не тянуло к незнакомым мужчинам.

– Не знаю, что выйдет из…

Она приложила палец к его губам.

– Шшш…

Дэн привлек ее к себе. Джесс Картер с готовностью подчинилась ему, уверяя себя, что ничего страшного не произойдет и все, что случится сегодня ночью, завтра не будет иметь значения. Так как эта ночь волшебная: она свела их вдвоем, чтобы они заполнили любовью пустоту в своих сердцах, по крайней мере на какое-то время, на одну ночь.

Ветер свирепо швырнул в окно снежный заряд, и Джесс вздрогнула.

– Мне не нравится такая погода, – прошептала она.

– А мне – нравится, ведь она привела тебя ко мне.

Джесс неуверенно оглянулась на девочку.

– Джейн…

– Заснула, – заверил ее шепотом Дэн. – Мы оставим дверь открытой. Если девочка проснется, она во все горло заявит об этом.

Джесс стиснула ему руки.

– Скажи, что я не сошла с ума.

Он покачал головой.

– Мы оба обезумели.

– Тогда почему я так нервничаю?

– Ложись в постель, Джесси Картер, – прошептал Дэн, направляясь к спальне. – Эту ночь мы с тобой не будем одиноки.

Его прикосновение было нежным и теплым. Сбросив вещи Джесси с кровати на пол, Дэн откинул одеяло и указал на широкий матрац.

Забравшись в постель, Джесс аккуратно подоткнула под ноги ночную рубашку. Дэн выключил лампу, и освещенным осталось лишь пространство перед печкой. Джесс зачарованно смотрела, как Дэн снял брюки, рубашку и стащил майку, обнажив мускулистые бедра и волосатую грудь. Затем он улегся рядом с ней в кровать.

Джесс повернулась к нему. Она чувствовала, что этого мужчину не надо бояться. Он обнял ее, и ее тело ответило легкой дрожью. Джесс обвила руками его теплую шею. Прижимаясь колотящимся сердцем к ее груди, Дэн раздвинул языком ей губы и целиком завладел ими.

Джесс провела ладонями по его плечам. Оторвавшись от ее губ, Дэн заглянул в серые глаза девушки. Чувства он не ждал. Вожделения – да, с того самого момента, как увидел Джесс. Волосы цвета меда и бархатный голос зачаровали его.

А песни его соблазнили.

Дэн потянул вверх ночную рубашку, Джесси помогла снять ее с себя, и Дэн отбросил рубашку на пол.

У него перехватило дыхание. Эта женщина так прекрасна – у нее небольшая упругая грудь, изящная талия; ее кожа сияет, словно атлас. Дэн нежно провел пальцем по ее телу, и Джесс поежилась.

– Ты замерзла. Забирайся под одеяло.

Джесси скользнула под одеяло, Дэн последовал за ней. Они легли лицом друг к другу. Дэн не хотел торопиться; он старался сделать так, чтобы каждая минута длилась час и ночь не кончалась. Он подтянул одеяло, закрывая обнаженные плечи девушки, и его пальцы задержались у нее на шее.

Он прижал Джесс к себе, наслаждаясь прикосновением к ее телу. Вспыхнувшая жаркая страсть ломала его намерение не спешить; руки Джесс у него на плечах, ее губы слились с его губами – он легко мог потерять над собой контроль.

Дэн перекатил ее на спину, и она довольно вздохнула.

Он не торопился. Сначала он хотел попробовать ее всю. Медленными поцелуями Дэн покрыл грудь Джесси, задержавшись, чтобы насладиться сосками.