Текст книги "Мажор. Прилип как банный лист (СИ)"

Автор книги: Кристина Новицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 13

Ангелина.

Я, конечно, предполагала, что Свят придумает что-то нестандартное и явно суетливое, но чтобы сразу столько всего…

И мой шок был в шоке, когда его сообщения об отмене полетели больше чем в десять мест. А про цветы я вообще молчу. Но я решилась немного встрять в его задумку и просто провести время вместе. Без движения, без лишних глаз… Простые разговоры ни о чем, взгляды, прикосновения… Мне этого не хватало. И я была приятно удивлена, что Гордеев не поступил как капризный мальчишка, а поддержал и к тому же быстро нашел место для нашего уединения.

Смотрю на него сейчас через панорамное окно на кухне и умиляюсь. Я ведь думала, что делать он ничего не умеет, а наоборот привык, чтобы обхаживали его. Но костер разжег и даже мясо умело замариновал. А то, как он режет лук… Скорость… Напряжение в его руке, когда вены выпирают, а стиснутые пухлые губы на лице говорят лишь об ответственном настрое.

– Удивительный. – кладу себе в рот кусочек огурчика и после отправляю всю нарезку в общую тарелку.

В доме заиграла любимая песня и я, сделав громче, втянулась в танцы, совмещая все с готовкой. Движения плавные, моментами резкие, а голос исполнителя вообще уносит в другую реальность, отключая меня от происходящего сейчас.

Но я точно ощутила, как по моей талии скользнули его руки, а в легкие вторгся запах костра и сырого мяса только коснувшегося огня. Но песня закончилась, а уверенный голос парня скомандовал сделать потише.

– Отлично двигаешься, – шепчет он мне на ухо, обжигая дыханием кожу.

– Что не скажешь о тебе, – смеюсь, поворачиваясь к нему.

– Прости, но пару раз ты мне пяточку отдавил.

– С практикой всё придёт. Мясо на костре, так что решил проверить, может, помощь нужна, – одёргивает мой нос. Сейчас он другой: мягкий, ласковый, почти плюшевый. И мне вкусно от того, что он умеет быть разным.

– Только если скрасишь моё одиночество, – выскальзываю из его рук и подхожу к столу. – Салат, закуска, картошечка… всё готово.

– Вкусно? – он подходит вплотную, прижимая меня к поверхности.

Я хватаю шпажку с закуской и протягиваю ему.

– Дать попробовать? – голос становится тише, почти вызов.

Он съедает, прикрывает глаза и наигранно стонет.

– Невероятно.

– Так и передам производителю ветчины, – усмехаюсь, хватаю черри. – А теперь салат.

Зажимаю плод между губами. Между нами вспыхивает искра, та самая, от которой обычно начинается пожар. Свят аккуратно забирает помидор, и довольный выдох подтверждает: он распробовал не только вкус, но и словил мой намек.

– Вкусно, но мало. Основной ингредиент ещё впереди.

И дальше всё взрывается. Его руки крепко обхватывают мои бёдра, и в одно движение он усаживает меня на стол. Страсть наполняет кухню, воздух становится плотным, горячим. Поцелуй глубже, требовательнее. Моё дыхание сбивается, сердце бьётся так быстро, что, кажется, оно вырвется наружу. Каждое движение то мягкое, то резкое, будто игра на грани: нежность сменяется страстью, а страсть снова уступает осторожности. Но в этой осторожности чувствуется жажда большего.

Я тоже хочу. Хочу сильнее, ближе, до конца. Вкус его губ смешивается с ароматом дыма и специй. Это опасное, но притягательное сочетание. Мне его мало. Я тянусь руками, чтобы прижать его к себе, ощутить полностью.

Только вот… увы.

– Черт! – сбивчиво дышит парень и срывается с места, оставляя меня растрепанную горячую на кухонном столе. Бежит на улицу и, развернувшись к окну, вижу, что он начинает спасать мясо от языков пламени.

– Кажется ужин у нас будет сегодня диетическим. – посмеиваюсь и чтобы хоть немного прийти в себя, тянусь к стакану с водой.

Спустя пару минут Свят возвращается в дом, волосы чуть растрёпаны, на лице досада.

– Я облажался. Мясо сгорело.

Я делаю вид, что серьёзно вздыхаю, но уголки губ предательски тянутся вверх.

– Очень… ооочень жаль. Может, тогда реабилитируешься? – подмигиваю и неспешно направляюсь к лестнице, виляя своими бедрами в обтянутых лосинах.

Шаги нарочито медленные, я то и дело оборачиваюсь, проверяя, понял ли он мой намёк. Но во второй раз повернуть голову не успеваю, Свят стремительно подхватывает меня, ведь его крепкие руки легко отрывают от пола.

– Гордеев! – смеюсь, но сопротивляться не думаю.

Он несёт меня наверх, и в его взгляде только решимость и желание. Все-таки ужин откладывается на потом.

Свят уложил меня на кровать и скинул с себя почти всю одежду, оставшись в одних брюках. Я приподнимаюсь на локтях и любуюсь им. Рельефное тело, тёмные татуировки на смуглой коже, мышцы, напряжённые от желания, и взгляд, окутанный густой пеленой. В сочетании с полумраком в комнате всё выглядит невероятно возбуждающе.

– Неплохо, – выдыхаю, не скрывая восхищения.

– Я же говорил, люблю сразу переходить к сладкому, – его голос низкий, тягучий, и от этих слов по спине пробегает дрожь.

Мамочки… Как он целует. Этот поцелуй совсем другой, головокружительный, уносящий в другой мир. Он словно вытягивает из меня весь здравый рассудок, оставляя только желание. Я не успеваю опомниться, как остаюсь перед ним в одном белье.

Его губы скользят по моей коже, язык рисует узоры, острые зубы покусывают, возвращая меня на секунду в реальность. Но тут же снова уносят. Я чувствую, как застёжка лифа легко поддаётся, и моя грудь оказывается под его внимательным взглядом. Кожа вспыхивает, соски напрягаются, и это его явно забавляет, ведь уголок губ дергается в довольной усмешке, а глаза загораются дьявольской искрой.

– О, Боже… – вырывается у меня, больше как выдох, чем стон, когда его губы опускаются ниже.

– Воронцова, если что – это всё ещё я, – хмыкает он, и в этой игривости есть что-то опасное.

Его язык кружит, меняет ритм, и я теряю дыхание. Всё тело дрожит от напряжения, каждая клеточка будто откликается на его прикосновения. Я не могу подобрать слов, чтобы ответить, и остаётся только растворяться в этом огне.

– Я так хочу тебя, что снова боюсь… – шепчет он мне на ухо, и в этом признании слышится дрожь, хотя руки продолжают уверенно скользить по моему телу.

Ткань моих трусиков легко соскальзывает, и я остаюсь под его горячими поцелуями. Каждое прикосновение оставляет след, будто метку, и от этого внутри всё горит.

Я тянусь к его поясу, но он сам избавляется от лишнего, не сводя с меня глаз. Взгляд у него голодный, жадный, наполненный желанием, и от него у меня перехватывает дыхание. Он достаёт презерватив, ловко сорвав зубами упаковку, раскатывает латекс по всей длине. Он упирается своей твердой головкой мне в бедро, давит, требуя ответа.

Свят опускается к моим губам, и сейчас его поцелуй нежный, глубокий, в нём полно чувств. Всё происходящее кажется нереальным… Ещё недавно я этого парня терпеть не могла и только мечтала, чтобы он отлип от меня, а сейчас и сама не хочу отпускать.

Он входит резко, заставляя меня хватать воздух от неожиданности. Движения становятся всё более настойчивыми, жар окутывает низ живота, и я выгибаюсь навстречу, цепляюсь в него ногтями, царапаю спину и поддаюсь его темпу.

– Тихо, тихо… нет, нет… не так быстро… – звучит с лёгкой досадой от него.

Гордеев сбавляет скорость и, протиснувшись между наших тел, начинает ласкать мой клитор. Разряд тока от макушки до кончиков пальцев гуляет по всему телу. А потом новая вспышка. Я подаюсь вперёд, встречая каждый новый толчок. Поцелуи глубокие, несдержанные… глаза в глаза, губы в губы, шёпоты и стоны. Блуждание рук, сплетение языков.

И вот тот самый момент, когда воздух становится невыносимо тяжёлым, а стены будто сжимаются, наступает долгожданный оргазм. Настолько мощный, что в моих глазах начинает мерцать. Словно сотни мелких светлячков раскинулись передо мной, и тело обмякло, содрогаясь в удовольствии. Я лежала, обессиленная, и слышала только его дыхание рядом. Но мысли уже бежали вперёд…

Поэтому, еще не успев прийти в себя, я поворачиваю голову к парню, смотрю его на активно вздымающуюся грудь и выдаю:

– Гордеев, кажется, я знаю, как мы можем все порешать с этой свадьбой.

Свят заливается смехом, он ведь явно не готов был к такому повороту.

– Серьезно? Хочешь сказать, что все это время ты думала только об этом?

Усаживаюсь на кровати, скрестив ноги и с серьезным выражением лица говорю:

– Ты слушать собираешься⁈ Или нет⁈

Гордеев меняет позу, теперь он подпирает голову рукой и смотрит на меня завороженно.

– Пф… Конечно, я готов слушать. С таким-то видом.

– Эй! – вскакиваю с кровати и хватаю свои вещи. Иду к выходу, но перед этим отвечаю: – Встретимся внизу. За ужином!

Глава 14

Ангелина.

Ни капли неловкости, вот от слова совсем. Будто мы с Гордеевым уже сотни раз оставались наедине. И признаюсь, он был хорош: я лишь намекнула, а он всё сделал сам и довел меня высшей степени удовольствия.

Перед тем как спуститься вниз, я быстро забежала в ванную, смыть запахи, которые сбивали меня и вели совершенно в другое русло. Сейчас есть дела поважнее. Тема родителей и свадьбы висела в воздухе, и, в общем, шанс поссориться был велик, но решение, казалось, лежало прямо перед нами супер простое и очевидное.

– Гордеееев! – кричу на весь дом. – Засранец! Обманщик!

В руках у меня миска с мясом, которое, по словам Свята, должно было сгореть. Но оно идеально целое, ни следа от огонька.

За спиной слышу скрип ступенек, медленно поворачиваюсь, а он смотрит на меня, глаза бегают, затылок чешет, будто ни при чём. Но теперь-то бежать некуда.

– Это как понимать⁈

– Что? Ничего же плохого не произошло.

– Действительно. Кушать сладкое перед основным – вредно. А ты это правило нарушил.

– Я не мог устоять, когда меня так манили твои булочки.

Он подходит ко мне вплотную, руки ложатся на талию, а губы начинают скользить по шее. Я ненавидела, что он так легко превращает мою злость в слабость. Таю в его ласках. Тело слабеет, становится ватным, и тарелка почти выскальзывает из моей хватки, но Свят ловко её перехватывает.

– Не знал, что настолько ты по мне сохнешь. Хотя догадывался, – смеётся.

Насупившись, хватаю полотенце со стола и мчусь за ним, пока он бегает вокруг кухонного островка.

– Я тебе сейчас покажу, как я без ума. И только смерть нас разделит, Гордеев!

– Я не против, – издевательски хохочет. – Только давай сначала поженимся.

И вот после этих слов замираю, сразу же оседаю на стул.

– Это уловка? – он смотрит подозрительно.

– Садись. Поговорим.

– А мясо? Может, стоит все-таки насадить его на шампура?

– Никуда оно не денется. Я уже настроилась, что его нет. Так что садись!

Парень разливает вино по бокалам и усаживается напротив.

– Свят, – слегка вздыхаю. – … я остаюсь при своём, свадьба нам сейчас не нужна. Мне нравится всё именно так, – развожу руками. – Встречи без напряга, ухаживания, внезапный секс. Желание дать тебе по морде, а потом растворяться в твоих руках. Все это стоит пройти, прежде чем стать мужем и женой.

– Почему ты думаешь, что свадьба разрушит всё это? Просто штамп.

– Сказать легче, чем сделать. Я не хочу по слову родителей. Хочу, чтобы ты сам к этому пришёл… мы пришли. Прости, но я не собираюсь идти у них на поводу.

– Это и есть решение? Просто забить?

– Да. Если они так хотят свадьбу – пусть устраивают. Я лично не приду.

– Геля… – лицо Свята мрачнеет. – Отец сказал, что любое наше кривое действие, и он создаст проблемы твоим родителям. Я повлиять не смогу.

Я смотрю на него, то ли чудной, то ли корону на голову своему отцу раньше времени надел.

– Гордеев, алё… Твой отец отличный манипулятор. И насколько я подслушала разговор моего, твой и сам в выигрыше от сделки. А свадьба будет, не будет, да какая вообще разница? А ты, кажется, сериалов пересмотрел. – кидаю в него тряпку.

– Эй, а разве что-то не может пойти не так?

– Ну что, например? – смотрю на настенные часы. – Они уже пару часов как подписали бумаги. Думаешь, если их дети решат не жениться, кто-то готов лишиться прибыли? Не смеши меня.

– Откуда такая уверенность?

– Тебе ещё учиться и учиться, студент. – отвечаю с сарказмом и поднимаю бокал. – Поэтому мы можем делать так, как нам вздумается. Если им нравится всё это организовывать – пусть. Сходишь на примерку костюма, я – платья. А на торжество не придём, тем самым и проучим родителей. Если будем угождать всегда, то до старости с их шеи не слезем.

– Ты права, – он тянется своим бокалом к моему, и мы закрепляем все звонким ударом стекла о стекло.

– Вот и славненько. А теперь поедим?

Я полна эйфории, только вот от Гордеева такой же реакции совсем не вижу. Он какой-то странный, загруженный что ли.

– Свят, в чём дело? – накрываю его ладонь своей. – Ты расстроился из-за свадьбы? Я понимаю, хочешь меня окольцевать, но потерпи немного. – смеюсь задорно, но он лишь слабо ухмыляется. – Так… что случилось?

Святослав тяжело вздыхает, убирает руку, пальцы свои нервно заламывает под столом.

– Было ещё кое-что… о чём мы с отцом говорили.

– Касается нас? Моей семьи?

– Нет. Это касается моей мамы.

– С ней что-то случилось? – спрашиваю осторожно. Вообще я особо не лезла в его семейную драму. Знаю только, что рос Гордеев под воспитанием нянек и отца, который вечно был занят на работе. А где его мать, никогда не задавалась этим вопросом, а спрашивать боялась, вдруг надорву зажившую рану.

– Нет. С тех пор, как она ушла, я её больше не видел. Даже не знаю, где она.

Он поднимает глаза, полные тоски и уязвимости. Никогда ещё я не видела Гордеева таким, от уверенного парня остался маленький мальчик. И мне захотелось обнять его так, будто я могла вернуть то, что он потерял.

– Я хочу заняться её поисками. Но боюсь, отец сразу всё пронюхает и начнет мешать.

– Если ты не против, то я могу поговорить со своим папой. Договорюсь с ним, чтобы никому не говорил.

Гордеев смотрит на меня с нежностью, протягивает руку, и я с охотой вкладываю в его свою ладонь.

– Иди ко мне. – притягивает в свои объятия и ныряет в мою макушку. Чувствую его горячее дыхание, крепкие уверенные руки и мне рядом с ним невероятно хорошо. – Спасибо. – шепчет мне тихонько, а я прижимаюсь к нему еще сильнее, чтобы он чувствовал, что не один. А я окончательно для себя поняла, что в этот миг готова идти с ним в любую бурю.

* * *

Все последующие дни летели один за другим. Мы, как и договорились, играли роль примерных жениха и невесты. Моя мама вся ушла в подготовку и даже не заметила, что я просто забила на свадьбу. Мне было плевать на цвет, музыку, гостей… абсолютно всё равно. Но платье мерить я поехала и решила, ничего страшного, если присмотрю что-то на будущее. И какая девочка не мечтала прочувствовать этот момент в нарядах принцессы.

– Покрутись, Ангелина, – дирижирует мама. Я крутилась уже раз сотый, но занятие оказалось в принципе забавным. Белые платья такие красивые, что глаза разбегаются.

– Неплохо вроде, – выдаю оценку, расправляя пышную юбку.

– Меня не устраивает «неплохо». Нам нужно лучше всех. Снимай эти шторы!

Закатив глаза и смиренно приняв тот факт, что моей маме всегда будет что-то не так, иду в примерочную, но едва захожу, как меня прижимают к стене.

– Эй! – вскрикиваю от неожиданности.

– Тихо, – аккуратно мне закрывает рот никто иной, как Гордеев. Его глаза горят азартом, драйвом и тем самым огоньком, который будоражит все мое нутро. – Ты невероятно красива, – шепчет Свят и медленно убирает руку.

– Ты как здесь? А если мама заметит?

Он выглядывает из-за двери, а потом назад закрывает и выдает:

– Твоя мама слишком увлечена. А вот я соскучился.

Целует. Страстный, требовательный поцелуй разжигает внутри пожар. Сотни мелких бабочек своими крылышками щекочут низ моего живота. Напряжение между нами нарастает. Желание кружит голову и сносит крышу. Забываю где я, зачем. Есть только мы. По телу лава. Я горю.

– Совсем немного поиграем, идёт? – отрывается от моих губ. Его безумная улыбка, я в ней тону и согласна всегда на все. Без слов, просто притягиваю его снова к себе. Губы в губы. Вновь. Без остановки. Так что воздуха не хватает. Я поймала себя на мысли, что примерочная превратилась в нашу маленькую вселенную, где нет никого, кроме нас.

Пробираюсь к нему под футболку, четко ощущаю, как впиваюсь своими ногтями в твердые бугорки его мышц. Только вот у парня дела не так хорошо. Ему тяжело проникнуть ко мне под всей этой грудой фатина.

– Чёрт!

– Не порви, – смеюсь, и всё возбуждение уходит в другое русло. – Лучше бы пришёл, когда я бельё буду выбирать.

– И это тоже будет?

– Угу, – киваю, облизываю губы. – Жду тебя через час, через два магазина по правую сторону. Мама точно поведёт меня именно туда.

– Мне начинает нравиться вся эта подготовка.

– А мне ты нравишься.

Я снова тянусь к нему, но нас прерывает моя мама.

– Лина! Ты сняла платье⁈

Ее голос звучал так громко, что казалось, стены дрожат, и вся магия нашего момента разрушилась моментально.

– Да, почти, – быстро чмокаю Свята и поворачиваюсь к нему спиной, указывая на то, что мне нужна помощь. Парень помогает, при этом продолжает меня искушать. Он целует мое плечо. Пальцами щекоча проходит по спине… Устоять сложно. Почти нереально.

В общем, по факту так проходил почти каждое наше уединение. Но об одном я не забывала, и уже через пару дней после проведенных выходных за городом, обратилась за помощью к своему папе. Он, конечно, не сразу пошел мне на встречу, боясь проворачивать дела за спиной Гордеева старшего. Я знала, что играю опасно, но щенячьи глазки всегда были моим оружием, и папа сдался.

– Только видимо все зря.

Адрес матери Святослава мы нашли. Но сам парень отказывается к ней ехать. Особенно после того как узнал, что у женщины другая семья и даже есть дочь.

И пускай после моего поступка он меня на мгновение возненавидит, но я точно знаю, что это будет правильным решением.

Три недели спустя.

– Ты уверена, что мы не пойдём на церемонию? Самая красивая невеста сегодня.

– Только сегодня? – обижено надуваю губы. – Вот ещё одна причина, почему этот брак не должен состояться, – говорю серьёзно, а потом смеюсь, чтобы разрядить обстановку. – Свят, всему своё время. А сегодня дела поважнее. Улизнем, когда нужно будет выходить к алтарю.

– И чем займемся? Хотя честно сказать, меня колотит. Нервы.

– Гордеев, ты ли это? Не хочешь уходить по-английски, так давай мы им видео запишем.

– Не знаю. Мне лично сказать нечего.

Я понимала, что впереди нас ждёт хаос, но именно этот хаос был нашим совместным выбором. Назад дороги нет.

* * *

Всё получилось, как мы спланировали. Я с укладкой, в свадебном платье и полушубке, а он в костюме. Нарядные, но нервные. Ведь Гордеев еще не знает, что сегодня мы летим к его маме. Зал гудел голосами, объявлениями рейсов, а я чувствовала, как сердце бьётся быстрее обычного. Сейчас мы стоим в аэропорту, и я до последнего стараюсь держать все в тайне. Секунды тянулись мучительно долго, и я чувствовала, что вот-вот сорвусь.

– Так куда мы летим?

– Свят… В общем… Можешь на меня ругаться, обижаться… Но мы летим к ней. К твоей маме.

Парень молчит. Тяжело сглатывает, а потом проводит рукой по лицу.

– Зачем⁈ Воронцова, зачем⁈ А если она не захочет меня видеть? – переходит на крик, тем самым привлекая к нам еще больше внимания. Которым, мы, кстати, совсем не обделены.

– Тихо! Ты не узнаешь, пока не слетаешь. А если так, то хотя бы будешь знать, что отец не врал. Свят, я же вижу, что ты не перестаешь думать о ней. – начинаю оглядываться по сторонам. – И где девочки⁈ Во мне уже сто дыр просверлили! – злюсь, топаю ногой. Я ненавидела эти взгляды, будто мы цирковое представление.

Свят в моменте словно выдыхает, прижимает меня к себе:

– Все смотрят, потому что ты, я еще раз повторюсь, очень красивая невеста.

И всё же в его голосе было столько тепла, что я на миг забыла про злость.

– Да ну? На нашу настоящую свадьбу я выберу другое платье. То, которое мне самой понравится.

– Значит, всё-таки думаешь стать моей женой?

– Не загадывай. Если ещё раз дашь заднюю в нашем плане, свадьбы тебе не видать. Понял?

– Понял. Спасибо, Геля.

– Спасибо в карман не положишь. А вот то, что целуешь меня сегодня мало – это да… – вновь надуваю губы. Гордеев мгновенно схватывает намёк и целует. Но углубиться мы не успеваем.

– Мы пришли! – врываются в идиллию мои девочки.

– Наконец-то. Быстрее, я хочу выглядеть как обычный человек.

Хватаю чемодан, и, открыв его, начинаю рыться. Только почти сразу замираю в ужасе. Внутри сияла целая дискотека, и я представила себя ходящей гирляндой.

– Это что⁈ Стразы, блёстки, пайетки… Мне куда это всё в Сургуте носить?

– Где⁈ Ты бы хоть уточнила, что брать, – Ритка пыхтит.

– Лин, можно купить уже там, в чем проблема? – вмешивается Свят, пытаясь сгладить ситуацию.

– А сейчас что? Как диско-шар выглядеть? – пыхчу. Поднимаю глаза на Вику, потом на Риту… У одной неплохие джинсы, у другой свитерок и куртка. – За мной, девчонки.

– Куда⁈

– Раздевать вас буду.

Подруги переглянулись так, будто я сошла с ума, но я уже знала, что спасение найдётся именно в их вещах.

* * *

Сидим в самолёте, а на сердце тревожно, особенно после рассказа девчонок о нашей «свадьбе» со Святом. А вернее о ее несостоявшейся пародии. Салон гудел тихими разговорами, где‑то щёлкали ремни безопасности, а я ловила каждое движение Гордеева.

– Мы ведь правильно поступили? – поглядываю на него.

С его лица пропала вся тревога, он словно смирился и стал моей опорой. И мне стало обидно и спокойно одновременно, ведь он будто принял всё, а я всё ещё металась. Хотя изначально все это придумала именно я.

– В любом случае мы уже все сделали. И время назад не вернуть. Твои подруги сказали, что родители вроде как всё сгладили, праздник остался праздником.

– Ну да… Родители может, и выкрутились, но я уверена, мама мне по приезду такой выговор устроит. Бедные мои уши.

– Ангелин… – неожиданно называет он меня полным именем.

– Не нравится мне это. Звучит как-то… Ангелина… – каверкаю свое имя. – Что задумал? Признавайся.

Он смеётся, берёт мою руку, целует её с нежностью.

– Ничего, что тебе, надеюсь, не понравится. Ты много говорила о самостоятельности. Так вот я прислушался. И… – тянет паузу, а у меня тревога с каждой секундой его молчания только растёт. – В общем вот. – протягивает ключ. Металл холодно блеснул в его ладони, и дыхание мое сбилось.

– Это что? От сердца твоего? – хмыкаю. – Ты же сказал, что запал на меня давно. Или соврал?

– Ничего не соврал. Это ключ от квартиры. Съёмной, правда, и хоромы так себе, но уютно.

– Гордеев… – произношу его фамилию с опаской. – Ты что сейчас… мне?

– Да, Воронцова. Хочу, чтобы мы делили каждое утро вместе. Раздражай меня, поучай… Жаль, теперь я не смогу врываться к тебе в комнату неожиданно. Но думаю, и без этого нам будет хорошо.

– Отец твой знает?

– Нет, конечно. Кстати, он уже разрывает мой телефон.

– Отключи, как я сделала ещё тогда, когда мы сбегали.

– Вот снова поучаешь, – усмехается и целует. – Так ты будешь жить со мной?

– У меня есть время подумать? Хотя… знаешь, не буду. Конечно да! – громко кричу и надеваю брелок с ключами на палец. Голос мой перекрыл шум двигателей, и я сама удивилась своей смелости.

Люди в самолёте, видимо, подумали, что мне сделали предложение. Громкие хлопки и радостные возгласы встретили нас прямо перед взлётом, когда стюардесса скомандовала занять места.

Такое начало нашей поездки мне по душе.