Текст книги "Сто оттенков страсти (СИ)"
Автор книги: Кристина Майер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 1
Алмаз
Звук работающих дворников царапал слух, но стоило их выключить, и лобовое стекло сразу же заливало водой. Промоутеры уже задолбали, стоит оставить машину без присмотра, они натолкают под каждый дворник листовок и флайеров! Вот кто-то из них и скривил мне дворник! Не доезжая до работы, выключил их!
От парковки до конторы всего-то пятьдесят метров, а я уже минут двадцать сидел в автомобиле, водный капкан за окном не позволял покинуть салон.
Выйти, конечно, мог… Я бы уже так и сделал, но моя помощница только вчера отправила все запасные костюмы в химчистку. Придется ехать домой переодеваться или оставаться в мокрой одежде весь день.
Зонт в машине никогда не держал, сейчас бы он пригодился. Хотя, когда я им пользовался? «Не сахарный, не растаю». – по такому принципу жил всегда.
Позвонить помощнице и попросить подойти с зонтом к машине? Лучше намокну!
Если бы не встреча с клиентом, я бы уже сидел в кабинете, но я не мог позволить себе явиться на деловую встречу в мокром пиджаке. В нашем окружении встречают по одежке.
На моих глазах щуплая фигурка подростка прошмыгнула в нотариальную контору.
«Мальчишка наверняка промок до трусов», – подумал я равнодушно. – «Сейчас этого попрошайку прогонит охрана», – ухмыльнувшись, включил радио и приготовился ждать, когда же парнишка появится на крыльце
Зря сунулся, сейчас его выставят за дверь, еще и с крыльца проводят. Спрячься он от ливня под козырьком конторы, никто бы его не тронул, но, видно, мальчишке наглости не занимать, раз он захотел отсидеться внутри здания. Скорее всего, решил денег поклянчить.
Десять минут ожидания результатов не принесли. Постукивая пальцами по кожаному рулю, продолжал ждать, хотя спокойствия уже не испытывал, напрягало бездействие людей, отвечающих за безопасность.
«Что этот промокший щенок делает в нашей конторе?! Куда смотрит охрана?!»
Сарафанное радио быстро разнесет по Москве, что мы даем приют бомжам и пьяницам, объясняйся потом с клиентами! Бизнесмены и публичные личности платят не только за услуги, но и за сервис.
Мое терпение никогда не было безграничным, наплевав на дождь, покинул теплое сухое убежище и быстрым шагом направился к дверям.
«Даже увольнений не боятся!»
– Доброе утро, Роман Георгиевич, – поприветствовал один из охранников, как только я появился в стенах родной конторы.
«Доброе?!»
– Где мелкий? – спросил, строго оглядывая обоих. Они вздрогнули и уставились на меня словно дрессированные псы. Взбесило выражение полного непонимания на их лицах.
«Два идиота!»
– Куда делся мальчишка?!
– Какой мальчишка? – заикаясь, выдавил один из охранников.
– Вы издеваетесь? – тихая угроза повисла в воздухе.
– Нет, – выдавил другой охранник, мотая головой. Смерив их недовольным взглядом, зло процедил сквозь зубы: – Бегом на камеры! Проверьте, куда он делся. Если через пять минут не отчитаетесь, где этот оборванец, считайте себя уволенными.
Мокрая рубашка и заляпанные брызгами туфли настроения не улучшали. Костюм специально оставил в машине, попрошу Ингу за ним сходить. С промокших волос капли стекали за воротник – так себе удовольствие.
– Инга, полотенце чистое у нас есть? – ворвавшись в кабинет, вместо приветствия пробасил я.
– Доброе утро, Ро… Да, есть. Бумажные, – подскакивая со стула, сбивчиво промямлила она мне в спину.
Я остановился в шаге от своей двери и обернулся.
«Бумажные? Что-то типа туалетной бумаги, но размером побольше?» – недовольно подумал я.
– Хорошо, что не газета, – пригвоздил ее взглядом к месту. – Ладно, неси свою бумагу, – подчеркнул интонацией последнее слово. – Хозяйственная ты наша!
Оглядываясь, наверное, в поисках этих самых полотенец, она нервно теребила в руках карандаш.
– Там клиент, – зажмурившись, выпалила она. Не сводя с нее взгляда, ждал, когда она откроет глаза и пояснит, что она сейчас произнесла.
– Там вас ожидает клиент, – открыв наконец-то глаза, очень тихо повторила секретарь и указала на дверь.
«Мою дверь!»
Значит, мне это не послышалось! Понять-то я уже понял, но не знал, как реагировать.
– Ты пустила кого-то в мой кабинет? – не веря, уточнил.
«А в ответ тишина!»
– Глаза открой! – рявкнул на нее, когда она вновь зажмурилась и принялась кивать. – Работать надоело?! – громко поинтересовался, нависая над ней, но тут же выпрямился и развернулся в сторону кабинета.
Бесполезно отчитывать. Тупая курица! Это же надо – впустить в мой кабинет клиента, когда меня там нет?!
– Не смогла остановить, – тихо донеслось мне в спину, когда я уже распахнул дверь, – нагл… – последнее, что услышал, прежде чем захлопнул створку.
– А ну бегом выметайся отсюда! – угрожающе произнес я. Этот шкет даже и не подумал встать с моего кресла.
– Мы сначала поговорим, – высокий, но уверенный голос резанул слух. Я не ожидал, что «это» окажется девчонкой.
– Мне некогда с тобой разговаривать, быстро поднялась и на выход. Дорогу найдешь, или охрану позвать?
– Ты со мной так не разговаривай, – дерзко оборвала она мою речь.
«Напросилась!»
Сделав шаг к креслу, поднял ее за шиворот, хорошенько встряхнул. Пока ее ноги болтались в воздухе, у нее как раз было время подумать и понять, с кем разговаривает в таком тоне.
Не испугалась зараза! Ее высокомерный взгляд из-под козырька кепки напрягал. Такое ощущение, что я ее откуда-то знаю…
«Да нет, впервые вижу!»
– Поставь на место, – все в той же манере продолжала она разговаривать. Ее дерзость бесила, но смелость восхищала. Мужики бы уже струсили предо мной, а эта… Смотри на нее!
Шум поднимать не хотелось – у нескольких сотрудников с утра были запланированы встречи с клиентами.
– Выметайся, я сказал! Или тебе денег дать, чтобы без скандала исчезла? – подняв ее к своему лицу, зло проговорил. Упрямый смелый взгляд девчонки уже раздражал.
– О, какой щедрый! – притворно засмеялась девчонка. – Ты бы лучше, папочка, вспомнил, что у тебя дочка есть, которую нужно содержать.
Даже не заметил, что рука медленно стала опускаться.
«Папочка?!»
Как только ее ноги коснулись пола, пигалица меня оттолкнула и вновь заняла мое рабочее кресло.
– Испугался? За бабло свое переживаешь? Да ты не дрейфь, я просто поговорить пришла, – вальяжно развалившись, продолжала нести ахинею девица.
«Дочь?! У меня? Откуда?!»
Я знаю, откуда берутся дети, но я всегда пользовался защитой! Почти всегда! Школьные годы в расчет не берем, в то время мозги часто отказывали.
– Так, выпрыгнула из моего кресла и пересела на стул – это раз! Разговаривай нормально – это два! – быстро взяв эмоции под контроль, отчеканил я. Жизнь научила не верить подобным заявлениям.
– Ладно-ладно, не кипятись, – ухмыльнувшись, она встала и заняла свободный стул напротив моего стола.
«Почему я ее просто не выставил за дверь?» – задавал сам себе вопрос.
Ее упрямое выражение лица… Взгляд… Что-то в ней меня смущало… или, скорее, напрягало.
– Роман Георгиевич, – постучав в дверь, заглянула помощница, – к вам тут охранник…
– Пусть идут работать. Дверь закрой, – рыкнул на Ингу, увидев, что она с интересом разглядывает «мокрого щенка».
Девица в это время немного растеряно, но с интересом рассматривала меня из-под кепки, но что ее так насторожило, осталось секретом.
– Я теперь с уверенностью могу сказать, что ты отец Лизы, – ухмыльнувшись, проговорила она после того, как Инга в страхе захлопнула дверь.
Девчонка словно затеяла какую-то игру. Понятно, что словам ее я не верил, но вот выкрутасы и жаргон никак не сочетались с миловидной внешностью. Ее поведение было нарочито-хамским, что легко читалось, и ничего, кроме желания нахлопать по заднице, это поведение не вызывало. Пока…
– У тебя есть десять минут, чтобы четко обрисовать свою проблему. Если не удастся вызвать у меня заинтересованность или сочувствие, выставлю на улицу. Второго шанса у тебя не будет.
– Сочувствие? – заволновалась она, голос едва заметно дрогнул.
– Время пошло, – повернув запястье левой руки, посмотрел на часы. – И прекрати мне «тыкать», соплячка, – почти вежливо предупредил ее, но мою просьбу проигнорировали.
– У тебя есть дочь, Алмазов! – выкрикнула она, словно предложенные мною десять минут уже прошли.
Это заявление вызвало в душе протест. Подняв голову, попрошайка смотрела мне в лицо, но разглядеть, что таится в глубине ее глаз, мешал длинный козырек дешевой кепки.
– Тебя не учили, что головной убор в помещении нужно снимать? – холодно поинтересовался.
– Я думала, что тебя должна была удивить новость о дочери, а ты мне тут про кепку, – совсем неженственно фыркнула она и стянула резким движением головной убор. Длинные темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Тряхнув головой, она смахнула с лица локоны и подняла на меня взгляд.
Почувствовал себя в этот момент… идиотом. Девчонке явно больше предполагаемых мною пятнадцати-шестнадцати лет: относительно невысокий рост, худоба и мешковатая одежда ввели бы кого угодно в заблуждение.
– Я похож на того, кто верит всему, что говорят? – недобро усмехнулся, пытаясь в это время разглядеть под бесформенной одеждой хоть какие-то признаки ее женственности. Напрасно!
– Ты похож на того, кто может сделать девушке ребенка и бросить ее на произвол судьбы, – вынесла она свой вердикт, раздражая своей категоричностью.
– Я пока не услышал ничего, что могло бы меня заинтересовать, – посмотрел на часы, – осталось восемь минут, – напомнил ей.
– Твоя дочь в детдоме, и я хочу ее забрать! – в фиалковых глазах блеснули слезы. – От тебя мне ничего не нужно, только помоги оформить опеку. Обещаю, больше ты о нас никогда не услышишь!
«Наконец-то стала ясна цель ее визита».
– Почему я должен тебе помогать? – откинувшись на спинку кресла, я внимательно следил за реакцией девушки.
– Мне не должен, помоги Лизе – она твоя дочь, – уверено продолжала попрошайка настаивать на своей придуманной лжи.
Услуги адвоката стоят дорого, тем более адвоката, который все свои дела выигрывает. Неужели эта девица надеется меня обмануть и заставить работать на нее бесплатно? Вряд ли! Кто-то за всем этим стоит…
Хотелось выяснить, кто же мать «моей» дочери, сколько ребенку лет и почему она в детдоме, но показывать свой интерес не стоило. Может, эта девица на чем-нибудь проколется, и я спокойно выставлю ее за дверь, не испытывая мук совести.
– Ты мне поклянешься на конституции, что говоришь правду? – серьезно задал стебный вопрос.
– Штаны при этом снимать надо? – глядя мне прямо в глаза, серьезно спросила она.
– Что? – не понял я вопрос.
– Ну, не знаю, вдруг тебе еще захочется при этом полюбоваться на мой голый зад. Издеваться, так по полной. Вам, богатеям, все с рук сходит, – ее фиалкового цвета глаза смотрели на меня в этот момент с ненавистью.
– Любоваться там нечем, поверь. Тебя год, как минимум, откармливать надо, чтобы на кости мясо нарастить. – теперь в глазах девицы вспыхнула злость. Ее реакция мне понравилась.
– Я сюда пришла не обсуждать недостатки моей фигуры, а обсудить будущее твоей дочери! Если ты не поможешь мне забрать Лизу из детдома, я отправлюсь к твоей жене и все ей расскажу, – перешла эта попрошайка к угрозам.
– Не смею задерживать, – засмеялся, расслабляясь в кресле. Напряжение, сковавшее затылок стало отступать. – Пошла вон отсюда! – грозно, но тихо произнес я.
– Хорошо, – спокойно ответила девчонка, поднялась на ноги, быстро скрутила волосы в узел и нацепила кепку. – Думаю, твоя жена обрадуется, узнав, что любовница, из-за которой чуть не распался ваш брак семь лет назад, подарила тебе дочь, о которой так долго мечтала Мария Евгеньевна, – открыв дверь, она обернулась.
Вот значит, кого напоминала мне эта пигалица. Похожи! Только у этой цвет глаз более насыщенный, яркий…
– Стой! – заорал так, что Инга у себя на стуле подпрыгнула, а эта даже бровью не повела. – Закрой дверь!
– Ты «пожалуйста» забыл добавить, – и не думая слушаться, она стояла у распахнутой двери и испытывала мое терпение.
Соскочив с кресла, преодолел в два шага расстояние и захлопнул створку. От раздавшегося возле ее уха грохота девица поморщилась, но в уголках губ угадывалась довольная улыбка.
«Радуется, что смогла вывести из себя?!»
– Сядь обратно, – бросил, не глядя на нее. – Фамилия? – спросил, подходя к столу.
– Чья?
– Любовницы!
– Никитина.
Я уже знал, чью фамилию сейчас услышу, но все равно меня внутренне передернуло, внешне я старался этого не показать.
Наверное, когда она открыла свой рот и начала рассказывать о «моей дочке», я был готов к чему угодно, но только не к этому.
Я рано начал жить половой жизнью, и если бы девица заявила, что у меня есть пятнадцатилетняя дочь, был бы меньше шокирован. Достав из ящика стола ключи от соседнего кабинета, схватил мобильник и направился к двери.
– Сиди здесь! Рыпнешься, и тебе никто не поможет!
Глава 2
Катя
Ох, божечки! Как же от страха ноги трясутся! Хорошо, что этот «папаша» ушел! Или нехорошо?..
А еще говорят, что диктаторами бывают люди маленького роста. Вот, пожалуйста, наглядный пример, что это теория неверна! В этом Алмазове почти два метра роста, а его умению подавлять и подчинять Наполеон и Гитлер бы позавидовали!
Оксана рассказывала, что он жесткий, но порядочный мужчина. Вот правильно говорят: «Любовь слепа». Хотя, подчиненные, которых удалось за эти дни подслушать в кафе напротив, о нем уважительно отзывались.
И куда он сейчас отправился? Понятно же, что фамилию сестры сразу вспомнил. Этот сумасшедший, наверное, заказывает билет жене в дальние страны, чтобы я до нее не добралась. Придурок!
«Докатилась до шантажа, Никита´!» – напомнила о себе совесть. – «Ну и ладно, лишь бы Лизу забрать из этого ада».
Оглядев себя придирчивым взглядом, подошла к залитому дождем окну и попыталась рассмотреть лицо. Под каким углом ни смотри, ничего не видно! Только зря поднялась со стула.
И вообще, утром в туалете глядела на себя, хватит! Не думаю, что пешая прогулка и один съеденный пирожок улучшили цвет лица и смогли убрать круги под глазами.
Я не чувствовала холода, но влажные вещи доставляли дискомфорт. Обнюхав себя, убедилась, что пахнет от меня только легким, почти неуловимым ароматом дезодоранта.
За три дня, проведенных в Москве, весь скудный гардероб запылился и помялся. Умываться приходилось в туалетах, спать на вокзалах, ничего удивительного, что выгляжу я не айс. Из чистого осталось только два комплекта белья, а постирать мне вещи негде…
Интересно, у меня всегда был хороший нюх, или сейчас обострился от голода?
Подойдя к двери, уверенно ее распахнула. Брюнетка, что утром грудью встала на защиту кабинета босса, резко обернулась.
– Тебе нельзя выходить! – попыталась секретарь вновь включить режим командира, забывая, что слушаться я не умею.
– Это мне? – проигнорировав ее выпад, указала кивком головы на чашечку кофе и две конфеты. – Спасибо, – мило, как я надеялась, улыбнулась. Не дожидаясь ответа от ошарашенной помощницы, подняла чашку и блюдце со сладостями. – Не переживай, я не сбегу, – возвращаясь обратно в кабинет, успокоила девушку.
Поступила некрасиво, но потерять сознание от голода совсем не хотелось. Попроси я ее вежливо, получила бы отказ. После утренней стычки, из-за которой ей еще влетело от Алмазова, она бы мне, кроме яду, ничего не предложила.
Прежде чем сделать глоток, вдохнула полной грудью аромат свежезаваренного кофе.
Вкусно, но уж очень быстро закончился горячий напиток, а конфеты и вовсе не поняла, как съела, зато хоть немного согрелась.
Выйдя вновь из кабинета, смущенно протянула чашку с остатками гущи помощнице Алмазова.
– Спасибо, – искренне произнесла, но брюнетка на это только недовольно поджала губы. – А конфет больше нет? – набравшись наглости, решила я поклянчить сладости.
Судя по ее возмущенно-округленным глазам… закончились.
«Не очень-то и хотелось!»
Оставалось только гордо удалиться в кабинет, хотя под раздражающим взглядом этой фурии возникло желание поежиться. Это она только рядом с Алмазовым строит из себя запуганную овечку или, возможно, реально боится этого деспота. Может он одним взглядом и тихим тоном нагнать ужаса.
Интересно, где его этому обучали? Сходила бы тоже на курсы. Хотелось бы мне одним своим видом и тоном нагнать жути на директрису детдома!
«И сколько мне тут сидеть? Пока они все вещи не перевезут в другую страну?» – устав ждать, мысленно пошутила.
Я понятия не имела, где живет чета Алмазовых, да мне это было и не интересно. Единственное, что помнила по рассказам Оксаны – приблизительный адрес ее места работы, фамилию отца Лизы и то, что он оказался женат на Марии Евгеньевне.
Как только супруга узнала об измене благоверного, устроила скандал, дело чуть не закончилось разводом.
Оксана, конечно, надеялась, что их любовь победит, они смогут пожениться и жить счастливо, но Алмазов передумал! Покаялся перед супругой, выпросил прощения и вернулся в лоно семьи. Бывшую любовницу уволил, помог собрать вещи, дал немного денег и отправил из Москвы в родные пенаты – Ставрополь.
Предательство любимого убило сестру! Только ради счастья Лизы я смогла переступить через свои чувства и обратиться к нему за помощью! Надеюсь, это в первый и в последний раз. Пусть только поможет оформить опеку над племянницей, и наши дороги навсегда разойдутся.
Долго мне еще тут сидеть?
Покрутила головой в поисках настенных часов, но их в кабинете отыскать не удалось. Батарейка на телефоне еще вчера села, а зарядить я ее не смогла – рюкзак остался в камере хранения. Будь он со мной, нашла бы, чем заняться. За это время могла бы уже телефон зарядить!
В этом кабинете все шкафчики оказались заперты на замок, даже книг за стеклянными дверцами было не достать. Я еще утром успела здесь все осмотреть. Интересно, это издержки профессии или бзик адвокатишки?
Взяв со стола лист белой бумаги и карандаш, принялась рисовать. Пальцы уверенно водили грифель по бумаге. Четкие штрихи стали приобретать форму и размер. Уже сейчас можно было догадаться, что это изображение алмаза. Рисование всегда помогало мне расслабиться, перенести на бумагу негативные эмоции, но зачем изображать этот драгоценный камень?
Идея, которая настойчиво лезла в голову, мне не нравилась, но я ей уступила.
Дорисовав «алмазный дождь», я подписала свое творение: «Каждому свое». Но вместо того, чтобы оставить рисунок на видном месте, смяла его и выбросила в мусорную корзину.
Ничего этот рисунок не значит. Всего лишь помог убить время и отвлечься, выплеснуть свои невеселые мысли на бумагу.
Каждому свое – мне вернуть Лизу, а адвокатишке спокойствия в семье и дальнейшего процветания!
– На выход! – резко открывшаяся дверь заставила испуганно вздрогнуть, а яростный тон разозлил.
«Подождешь, командир!» – не оборачиваясь, подумала про себя.
– Быстро! – продолжал он отдавать грозные приказы у меня за спиной.
Нацепив на лицо блаженную улыбку, уставилась на картину, висевшую над креслом владельца кабинета. Понятно, что это не шедевр мировой живописи, скорее всего, работа молодого, но талантливого художника.
«Вечерний морской пейзаж …» – принялась я мысленно разбирать картину.
– Ты меня не слышишь?! – нависнув надо мной, грозно пробасил Алмазов.
Пожелав себе удачи, подняла голову и, не стирая с лица блаженной улыбки, уставилась на него. Такого он точно не ожидал, поэтому и не знал, как реагировать на мой «финт». Его темные брови удивленно выгнулись. Мне казалось, я слышала, как скрипели работающие во всю мощь извилины.
– Красиво, – произнесла я восторженным голосом, кивая на морской пейзаж.
«Ну вот, Алмазов, думай теперь, кто сидит перед тобой: хамоватая пацанка или восторженная дурочка?»
– Так что ты говорил? – поднимаясь на ноги, холодно поинтересовалась, чем еще больше заставила его напрячься.
«Никита ́, ты не перегибай только», – предупредил меня внутренний голос. – «А нечего на меня орать», – ответила сама себе.
– Ты где остановилась? – уже спокойнее спросил меня владелец кабинета.
«И что мне ему ответить? Правду?..»
Глава 3
Роман
– Забыла? – иронично спросил ее, когда пауза бессовестно затянулась.
– Почему забыла? – пожала она спокойно плечами, но ответить и не подумала.
– Сними ты уже эту кепку! Здесь дождя нет! – сам стянул с нее головной убор, ведь пигалица проигнорировала мое требование, а разговаривать, не видя глаз собеседника, очень неприятно.
Волнистые густые волосы, упавшие на плечи, доходили ей почти до середины спины.
«Подстриглась бы лучше, наверняка они ей мешают, иначе зачем прятать?!»
«Не стоит состригать, ей идут длинные локоны».
«Да мне до одного места должно быть, что ей там идет! Что, вообще, за мысли лезут в голову?!»
– Отвечай, где остановилась?! – процедил сквозь зубы.
– Кепку верни! – в тон мне произнесла она.
«Смотри на нее!» – эта фраза не впервые сегодня чуть не сорвалась с уст.
– Где ты остановилась? – схватив ее за руку, ощутимо встряхнул. – У меня нет времени играть с тобой в игры!
«Без присмотра ты у меня больше не останешься, Фиалка!»
Ее глаза, так похожие на глаза сестры, поднимали во мне бурю гнева.
«Сколько мужиков им удалось соблазнить своим блядским взглядом?»
– Я жду! – и не думала она мне уступать. Протянув ладонь, Никитина ждала, когда я опущу в нее кепку.
«Хм!»
– Она тебе больше не понадобится, – открыв дверь, выбросил влажный кусок тряпки в приемную.
«Не хватало только менингитом заболеть!»
– Инга, выброси в мусор! – отдал распоряжение и, захлопнув створку, повернулся к Никитиной.
Ее ненависть во взгляде не пугала, не трогала. Я испытывал к ней схожие чувства.
– Даже не думай! – прикрикнул на нее, заметив хищный блеск в глазах. – Ноутбук дороже, чем твоя старая кепка, а информация, что хранится в нем, дороже твоей жизни!
– Привык все мерять деньгами? А твоя жизнь, наверное, бесценна? – ухмыльнувшись, она отвернулась и направилась на выход. В этой пигалице нашлись силы оттолкнуть руку, когда я попытался ее задержать.
Выйдя в приемную, она подошла к мусорной корзине, вытащила свою старую поношенную кепку, отряхнула ее и, не оборачиваясь, ушла.
Инга удивленно таращилась на меня. Я и сам до конца не мог понять, что сейчас произошло. Моя реакция на эту Никитину неудивительна, я был уверен, что в той истории поставлена жирная точка. Но девушка словно специально провоцирует, подогревает мою злость! Не привык, что мне перечат, а в этой пигалице, стоит признать, стальной несгибаемый стержень и полное отсутствие страха!
– Перенеси встречу с Дробышевым на два часа дня, – отдал приказ Инге и поспешил за Никитиной. Пока не избавлюсь от нее, не выпущу из поля зрения!
Догнав попрошайку на улице, схватил за плечо и развернул к себе.
– Твоя помощь мне больше не нужна, отвали! – зло процедила она и попыталась вырваться резким движением из захвата, предвидев такой поворот, сделать я ей этого не позволил.
– Помощь нужна… – мысленно выругавшись, пытался вспомнить, как звали девочку.
– Твоей дочери! Даже не потрудился запомнить ее имя! – пренебрежительно усмехнувшись, вновь рванулась из моего захвата. – Я ее все равно не оставлю, а ты катись!.. Зря я к тебе обратилась!
Ее волосы окончательно намочил дождь, кепку она забрала, но надевать не стала. Я видел, как слезы на ее лице смешивались с каплями дождя и мокрыми дорожками стекали на куртку. Что-то в этот момент в душе шевельнулось, но, подавив в себе чувство жалости, холодно произнес:
– Ты уже обратилась, – взяв ее за руку, хотел отвести к машине, но в этой щуплой пигалице нашлись силы, чтобы мне пытаться противостоять. Пришлось перекинуть через плечо и тащить так.
«Совсем ничего не весит» – подумал я.
Заметив охранников, вышедших покурить на крыльцо и с любопытством наблюдавших за нами, загнал их внутрь одним недовольным взглядом.
Хорошо, что в автомобиле кожаный салон – мы изрядно успели промокнуть под проливным дождем. Я уже собрался вернуть строптивице вертикальное положение и почву под ногами, как ощутил ее зубы, сжимающие участок кожи на спине, до которого смогла дотянуться.
– Еще раз укусишь, – зашипел я зло, поморщившись от обжигающей боли пониже лопатки, – я тебе ногу отгрызу!
– А ты опусти меня на землю! Я с тобой никуда не поеду!
– Этот вопрос не обсуждается, – зло проговорив, запихнул ее в машину. – Только попробуй покинуть салон, поедешь в багажнике, – сцепившись с ней взглядом, ждал, когда она уступит.
«Ведьма!» – пришлось подавлять в себе дикое желание ее придушить! Не сдается!
Хлопнув дверью своего внедорожника, обогнул капот и сел за руль.
– Если ты сейчас не скажешь, где остановилась, можешь попрощаться со своими вещами, – поставил ее перед фактом.
Заведя двигатель, медленно стал выезжать с парковки. Заметив, что Никитина зябнет, включил печку.
– Отвези меня на вокзал, – глядя в боковое окно, произнесла она. Сидела Никитина прямо, ее напряженные плечи не касались спинки автомобильного кресла.
– Если пообещаешь уехать сегодня же и больше никогда не возвращаться.
– Сегодня уехать не получится, у меня билет на завтра.
– Тогда твои планы меняются. Вечером обстоятельно обо всем поговорим, – отрезал я.
– Я не хочу, – продолжала она упрямиться.
– Твои хотелки меня не волнуют. – придется ее запереть в квартире, чтобы не сбежала.
– Как тебя зовут? – равнодушно поинтересовался, когда молчание затянулось. В принципе, могла бы и не отвечать, мне было все равно, как ее там зовут.
– Никита́… Никитина Катерина, – поправила она себя.
«Никита́?» – удивился я, но высказываться не стал.
– На вокзал меня отвези, – продолжала она гнуть свою линию, не отрывая взгляд от бокового окна.
– Я разве не сказал? Мы едем ко мне, – медленно развернувшись, она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
– С Марией Евгеньевной собрался познакомить?
– Нет, – жестко отрезал, не вдаваясь в объяснения.
– Я с тобой никуда не поеду.
– Ты уже едешь.
– У меня вещи в камере хранения, – негромко проговорила она. Ее покладистость меня не обманула. Неужели надеется сбежать?
– Хорошо, адрес называй, сейчас заберем.
Никитина, назвав адрес вокзала, расслабилась и откинулась на спинку сидения. Точно что-то задумала.
– Ключ дай, – холодно произнес, останавливаясь на парковке.
Никитина заметно напряглась.
– Я жду, – постукивая пальцем по рулю с секундным интервалом, заставлял ее нервничать еще больше.
– Я сама схожу, – голос Катерины от волнения стал ниже и тише.
– Ты же не хочешь, чтобы я принялся тебя обыскивать? – обвел насмешливым взглядом спрятанную в бесформенную одежду фигуру. Красивая мордочка – это все, чем ей стоит гордиться. Не думаю, что под этим хламом можно отыскать женские формы.
– Даже не думай! – зло прошипела эта ведьма.
Невероятный цвет глаз и красивый рот с полноватой и словно карандашом на тон темнее очерченной нижней губой заставляли задерживать на ее лице взгляд. Когда-то почти такие же яркие глаза смогли меня обмануть!
Никитина Катерина – девчонка смазливая, не будь она сестрой Оксаны, я бы… Нет!
– Поверь, в тебе нет ничего, что способно меня привлечь, – насмешливо произнес, пряча свои мысли за грубым тоном. Если я надеялся ее задеть, то потерпел фиаско. Реакцией на мои слова было равнодушное пожатие плеч. – Ключ, я сказал! – что-то заставило ее прекратить споры и послушаться. Вытащив из внутреннего кармана пластиковый ключ, она протянула его мне.
– Номер ячейки?
– Пятьдесят три, – отворачиваясь, негромко произнесла Катерина.
– Не вздумай сбежать! – выходя из машины, предупредил ее. Доверять я Никитиной не мог. – Не забывай, что ты засветилась на всех камерах… – дальше пусть сама додумывает.
Забрав ее рюкзак, быстро проверил содержимое. Кроме немногочисленных вещей и средств гигиены обнаружил севший мобильный телефон и личный дневник. Читать не стал – времени нет. Документы и деньги, значит, при ней.
Покидая здание вокзала, почувствовал, как в нагрудном кармане пиджака вибрирует сотовый.
– Да, – взглянув на дисплей, принял звонок.
– Она говорит правду? – встревоженно звучал голос на том конце провода.
– Я не знаю. Можно достать на черном рынке «сыворотку правды» и получить быстрый результат, но лучше предоставить мне время во всем спокойно разобраться. Не дергай меня. Как только что-нибудь выясню, сам наберу.
– Ладно.
– Давай, – сбросив вызов, поспешил к автомобилю.
Дождь лил стеной, от холодных струй невозможно было укрыться даже под зонтом, порывы ветра хлестали влагой, вызывая дрожь в теле.
«Хорошо, что она осталась сидеть в теплом салоне».
