Текст книги "Прекрасная любимица (ЛП)"
Автор книги: Кристина Лорен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Кристина Лорен
Прекрасная любимица
серия «Прекрасный подонок» №3,6
Глава 1
Макс
С посудой покончено, квартира прибрана, и из детской звучал тихий голосок Сары, напевавшей нашей маленькой крохе. Я помолился Господу Богу во имя спящих детей, когда направляясь к малышке, Сара стрельнула в меня глазками, словно говоря:
Не усни, пока я не вернусь постель.
Я все ещё не могу забыть вид нашей дочери, спящей на твоей голой груди.
Так бы и оттрахала тебя сейчас.
Я, мать вашу, обожаю свою жизнь.
На кофейном столике входящим звонком вспыхнул экран телефона. Перейдя на другую сторону комнаты и посмотрев на имя абонента, я широко улыбнулся.
─ Ты позвонил самому счастливому мужику на планете, ─ сказал я своему брату вместо надлежащего приветствия.
На другом конце провода замешкались и затем:
─ А самолюбия тебе не занимать.
─ Ты прав. Только давай по-быстрому, потому что я близок к тому, чтобы разориться за счет своих родственничков, ─ Святая Дева Мария! Кажется, прошла целая вечность с того момента, когда мы могли поговорить по душам, не отрубившись через пару минут от усталости. Я уже подумывал над тем, чтобы сначала делать зарядку, чтобы не уснуть.
Мой младший брат Найл засмеялся:
─ В таком случае, надеюсь, ты останешься на плаву после нашего ночного разговора, потому что я приеду на следующей неделе и буду крайне разочарован прошляпить тур Макса Стеллы, который ты обещал мне все эти годы.
─ Потрясающе! ─ я шлепнул ладонью об стол. А ночка-то становится все лучше и лучше: перспектива две ночи подряд заниматься сексом с прекрасной супругой и приезд брата на следующей неделе. ─ Чертовски, мать его, потрясающе. ─ Я не видел Найла с тех пор как в последний раз бывал на родине – около года назад, да и он был очень занят, чтобы приезжать ко мне. ─ Мать-работа дала благословение?
─ Более или менее, ─ он замолчал. ─ Вот что. Просто, чтоб ты знал ─ я приеду навестить малышку Аннабель, а не тебя, маячащего перед глазами.
Посмеиваясь, я произнес:
─ Понял.
─ Я приезжаю в четверг и уезжаю в воскресенье.
Я записал все остальные детали и повесил трубку, направляясь в детскую, чтобы поделиться новостями с Сарой.
Ее чудесного голоса не было слышно, и, обломавшись с сюрпризом, я обнаружил свою прекрасную супругу, спящей с дочерью на руках в кресле-качалке у колыбели. Я взял Любимицу с рук ее мамочки, запеленал и положил в колыбель. Хотя до недавнего времени Аннабель обычно спала два-три часа, мы, по крайней мере, могли разместить рядом с ней духовой оркестр и не разбудить ее.
Я подозревал, что со следующим ребенком нам так не повезет.
Следующим?
Я моргнул, чувствуя себя сумасшедшим из-за того, что подумал об этом. Нам всего две недели как удается мало-мальски поспать. Какие еще дети.
Позаботившись о малышке, я направился будить Сару. Ее глаза приоткрылись, как только я приблизился, и она заморгала, прогоняя дремоту:
─ Ох, я уснула.
Я присел на корточки перед ней, большим пальцем смахивая прядку, упавшую ей на лицо:
─ Не думаю, что ты это нарочно.
─ Нет, я собиралась оставить тебя без штанов.
─ Ну, место на эту должность все еще вакантно.
Взяв меня за руку, она поднялась, ведя меня за собой из детской и прямо по коридору:
─ О чем ты думал, когда стоял там и наблюдал за мной?
─ Просто чувствовал, насколько охренительно сильно люблю свою жизнь, вот и все.
─ Ну что ж, я заснула с мыслью о том, будет ли наш второй ребенок так же хорошо засыпать, как и первый.
Она взглянула на меня через плечо, широко улыбаясь. А я в изумлении смотрел на нее, не веря своим глазам. Как Саре удалось в точности угадать мысль, что пару минут назад появилась у меня в голове?
─ То есть ты думаешь, что Анна хорошо спит по ночам?
─ В последнее время, ─ уточнила она. ─ Мы должны подождать и дать ей привыкнуть.
Я заметил, как волосы Сары рассыпались по плечам, когда она развернулась, встряхнув головой. Они стали длиннее и гуще, и от их скольжения по ее коже во мне разгорелось непреодолимое желание собрать ее волосы в хвост, зажать в кулак и оттрахать ее, перегнув через кровать.
Ох, мы так давно не позволяли себе подобной грубости.
Я сглотнул, закрыв глаза, пытаясь подавить жажду плоти, когда Сара забралась к изголовью кровати и медленно раскрыла бедра.
─ Ты сошла с ума, ─ сказал я, ухмыляясь.
─ Скорее всего, ты прав, ─ сексуальное, легкое пожатие плечиками выдавало лишь легкий оттенок серьезности ее слов и шаловливую игривость, лежащую на поверхности.
Разместившись между ее ног, я помог снять рубашку через голову и уложил Сару на спину, чтобы приспустить вниз тонкие хлопковые шортики, избавляясь от них.
Медленно, Макс.
Разум обуревали мысли о том, как я прижимаю ее колени к ее груди, оставляя дорожку из маленьких укусов на теле, шлепаю по ягодицам и высасываю сладостный нектар, раскрыв ее бедра, до тех пор, пока ее крики не сотрясут стены. Вместо этого я поцеловал ее пупок, бедро, скользнул губами по ребрам, а затем вверх ─ по холмикам ее грудей. Ее грудь наливалась и становилась тяжелее, когда малышка спала. Я наклонился, посасывая розовые вершинки сосков.
─ Тебе очень нравится смотреть на них, правда? ─ ее голос перешел на шепот. ─ Нравится их вкус?
Мне нравилась ее фигура после рождения нашей дочери, только вот я не знал, как на самом деле признаться в этом Саре. Я любил ее грудь и бедра. Любил наблюдать за тем, как она кормила нашу принцессу, а затем сворачивалась клубочком рядом со мной. Я чувствовал, словно с появлением нашей дочери все чертовски важные кусочки моей жизни собрались воедино. Однако сохранилась доля стыда от необузданного желания ее тела после, следует признаться, крайне тяжелых родов.
Я аккуратно сместился вперед, прижимаясь вздымающимся из боксеров членом к теплой кожи между ее ног.
Сара потянула меня вниз, на себя, скользнув губами вниз по моей шее:
─ Странно, что я хочу остаться такой? ─ спросила она, когда я положил свою ладонь ей на бедро. ─ Заполнить наш дом маленькими спиногрызами?
Я засмеялся, уткнувшись ей в плечо:
─ Потеря сна съедает твой мозг, дорогая.
─ Я знаю, что ты хочешь большую семью, ─ сказала она, ─ и я никогда не была влюблена в тебя сильнее, чем когда ты стал папочкой… ─ она заметила, что мое внимание было сосредоточено на ее завораживающей груди, нежели на словах. Снова. Накрыв ртом один из ее сосков, пробормотал:
─ Твоя грудь стала больше…
Я проследил путь из поцелуев, поднимаясь к ее шее:
─ И теперь я могу пялиться на двух огромных ангелочков в раю.
─ Так тебе нравится, как сейчас выглядит мое тело? ─ прошептала она.
Нотки чувственности и уязвимости в ее голосе повергли меня в шок. Сара знала, что я люблю ее тело, каждый дюйм ее безупречной, мягкой кожи.
Ведь так?
Отодвинувшись, заглянул ей в глаза:
─ Я чертовски люблю твое тело. И то, какой счастливой мамочкой ты стала. Выглядишь так, словно попала в рай, ─ склонившись к жаркому местечку меж ее грудей, заговорил. ─ А еще мне нравятся твои большие сиськи.
Она потянула меня за волосы, смеясь:
─ Наконец-то, он признал это!
─ Что это значит?
Она слегка нахмурилась, вбирая каждую черточку моего лица взглядом теплых, карих глаз.
Сара частенько рассматривала меня ─ осторожно, не отрываясь. Подушечкой пальца очертила мой подбородок, коснулась линии губ:
─ Я просто хочу, чтобы ты не переживал так сильно, ─ прошептала она, ─ я хочу еще детей ─ быть может не сейчас, но, непременно, однажды ─ и когда я говорю об этом, я вижу неподдельный страх в твоих глазах.
Проглотив ком в горле, сказал:
─ Не мне мучиться, рожая их.
─ Кажется, мое тело отлично справилось с этим. Скоро я вернусь на работу. Посмотри на нас. Мы сделали это.
Я нагнулся, снова пробуя ее кожу на вкус. Целуя ее живот.
Она потянула меня вверх, шепча на ухо:
─ Скажи мне, что ты не был на седьмом небе от счастья, поселив свою дочь в моем животодомике.
Смеясь, я признался:
─ О ней точно было легче заботиться, припрятав туда.
Она снова взглянула на меня, когда я, подавшись вперед, развел ее бедра коленом и разместился между ними, напрягаясь, ощущая жар и гладкость ее кожи подо мной:
─ Все хорошо, любимая?
Ее дыхание стало рваным. Короткие вдохи и выдохи опаляли кожу на моей шее. Руками, скользнув ниже по спине, Сара сдернула мои боксеры до бедер:
─ Да.
Положил палец ей в рот, смачивая, прежде чем коснуться ее лона. Застонал, потиравшись о ее бедро:
─ Уверена? Не больно?
Сара рассматривала меня. Выражение ее лица изменилось, отчего невозможно было распознать, о чем именно она думает прямо сейчас :
─ Я уверена.
─ Вчера мы тоже занимались сексом, не хочу, чтобы тебе было больно, ─ объяснил я.
Она закрыла глаза, притянув мою голову к своей шее:
─ Знаю, малыш.
Медленно скользнув вниз, я оставил поцелуй на ее подбородке и застонал.
Каждый раз… Каждый гребаный раз у меня возникает чувство, словно мне не насытиться ею. Вцепившись ногтями мне в спину, она застонала в облегчении.
─ Иисус, Лепесточек. Ты божественна подо мной, ─ взяв одну ее грудь в ладонь, сжал, наслаждаясь каплей молока, скользнувшей на ладонь. ─ Блядь, ─ я едва ли владел собой. ─ Блядский дьявол…
─ Что-то новенькое, ─ прошептала она, царапая мою спину.
Сжал челюсти, сдерживая признание, что вот-вот было готово сорваться с губ:
─ Я чертовски люблю их. Прости, я знаю, что в основном эти девчонки ─ большая обуза для тебя, но, черт возьми, Лепесточек. Я обожаю твои сиськи прямо сейчас.
Я почувствовал, как она замерла подо мной, поэтому чуть сместился назад, чтобы видеть ее лицо.
─ Что? ─ спросил я. ─ Я что-то не так сказал?
Она не выглядела расстроенной, скорее изумленной и, быть может, чуточку огорченной. Скользнув ножками вверх по моим бокам, она прошептала:
─ С каких это пор ты извиняешься?
Улыбаясь, я нагнулся, целуя ее сладкие, полные, губки. Мое сердце забилось чаще; я все еще не был уверен, не обидел ли ее.
─ Ты не должен извиняться, что мои сиськи тебя так возбуждают, ─ прошептала она мне на ухо: ─ Мне не хватает не оправдывающегося говнюка Стеллы.
Мгновенно во мне проснулся инстинкт показать ей ─ какой же я говнюк на самом деле: заведя ей руки за голову, войти одним резким толчком, наслаждаясь видом ее колыхающейся груди подо мной и трением ее сосков об мою грудь, распаляя вожделение. Но вместо этого я потихоньку задвигался над Сарой, убеждаясь, что не причиняю ей дискомфорта, наполняя ее.
Она схватила меня за задницу, подгоняя сильнее и жестче, отчего я старался дать ей больше, однако с каждым продвижением вперед чувствовал нечто новое, неизведанное в ней, что вновь соединяло нас.
Не торопись.
Медленнее.
Не торопись.
Медленнее.
Мы уже много раз занимались сексом после рождения дочери, однако еще не вернулись к временам необузданного родео, когда трахались на кухонном столе или на полу. К потным и безрассудным играм в клубе с поркой и связыванием. В те дни, когда я брал ее в самых непредсказуемых позах, иногда с наблюдателями-незнакомцами, а иногда просто с моей камерой в качестве единственного свидетеля. Однажды, я укусил ее в плечо так сильно, что пошла кровь, отчего она стала возбужденной дикаркой.
До и во время ее беременности, я никогда не замечал, насколько хрупкой она была.
И тогда она родила мне дочь: около девяти фунтов [прим.пер. – 4 килограмма] и более суток тяжелых родов. За два месяца после рождения Аннабель мы наделали много ошибок в роли новоиспеченных родителей, но двигались дальше, еще сильнее влюбляясь в нашу дочь, обуреваемые влюбленностью друг в друга, и стараясь урвать крошечные моменты на сон, как только появлялась возможность. В конечном итоге мы также научились осторожничать с шаловливыми руками и ртами, играя со словами и игрушками.
Примерно два месяца назад Сара сказала мне, что готова снова заняться любовью.
Поначалу я был немного напуган, но за одним поцелуем последовал другой, и вскоре я был тверже, чем мог себе припомнить за эти недели.
Звук, слетевший с ее губ, когда я впервые вошел в нее, навсегда останется эхом в моих мыслях. Пронзительный, прерывистый, неожиданный крик боли. Я немедленно остановился, и хотя она уверовала меня, что боль прошла, я не мог избавиться от чувства, словно теперь она ощущается иначе в моих руках: словно драгоценное сокровище, которое вот-вот может разбиться.
Мы пока не возвращались в клуб.
Мы даже еще не доставали камеру, за исключением моментов, когда хотели сфотографировать нашу малышку.
Мы не позволяли себе вольностей, лишь иногда шурша простынями, что уж говорить о сломанной мебели.
Однако здесь, в нашей кровати, когда она подо мной, жаждущая, стонущая, ее слова звучат эхом у меня в голове, отбивая ритм, каждое словно удар в барабан.
Мне не хватает не оправдывающегося говнюка Стеллы.
Она позволяет мне быть нежным. Она терпеливо ждет, чтобы затем погрузиться в глубины настоящего секса, о котором просит, глубже и глубже.
Она спросит: Не хочешь поиграть с нашей камерой сегодня?
Нет, Лепесточек, достаточно того, что ты просто рядом.
Ты иногда скучаешь по клубу?
Нет, Лепесточек, я счастлив здесь и сейчас, когда наша дочь спит прямо по коридору.
Тебе очень нравится смотреть на них, правда? Нравится их вкус?
Я хотел, чтобы она ни о чем не задумывалась. Чувствовала себя в безопасности и желанной. Я закрыл глаза, поглощенный парадоксальным чувством легкости, когда Сара медленно приближалась к оргазму подо мной, ощущая боль в груди при осознании того, что где-то преступив черту, я вовсе забыл о том, что нужно ей.
***
В четыре утра я сидел на полу детской, в то время как Сара кормила Аннабель. Небо за окном было насыщенного иссиня-черного цвета, и даже для этого часа на улицах Верхнего Ист-Сайда было довольно тихо.
─ Ты не должен был вскакивать с нами, ─ прошептала она.
Сара твердит это фразу каждое утро, беспокоясь о моем недосыпе и предстоящем долгом рабочем дне. Но здесь, прямо сейчас, мое любимое время дня.
─ Я укутаю ее потеплее и отправлюсь на пробежку, как вы закончите.
Сара наблюдала за мной в темноте:
─ Я люблю тебя.
Сглотнул, кивая, стараясь побороть ком в горле, чтобы повторить это признание. Я едва уснул вчера ночью после осознания того, что так долго восхищался Мамочкой Сарой, что отчасти не позволял себе наслаждаться Сарой как женщиной.
─ Что-то не так? ─ прошептала она, наблюдая за тем, как я напряжен.
─ Думаю, нам нужно прийти к соглашению и вернуть прежних «нас» перед тем, как ты снова забеременеешь.
─ «Нас»? ─ повторила она.
─ Думаю, я слышал, о чем ты говорила прошлой ночью.
Она нахмурилась, отчего я сделал вывод, что Сара не совсем понимала, о чем именно я говорил:
─ Правда?
─ Я хочу снова стать тем мужем, который тебе нужен. Фотографии. Съемка на камеру. Осознание того, что я удовлетворяю твои потребности. Мне бы хотелось иногда побыть Самим собой, ─ сказал я, и она засмеялась, прикрыв лот ладошкой, когда малышка с удивлением оторвалась от ее груди.
─ Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ─ прошептала она ей, ─ иди-ка сюда.
─ Может быть, мама сможет приглядеть за Любимицей, и мы начнем с ужина? Медленно двигаясь к чему-то большему?
Она снова посмотрела на меня, распахнув глаза:
─ Типа клуба?
Я наблюдал за Сарой, держащей на руках нашего ребенка, и почувствовал волну неистового волнения, что накрывала меня с головой, и не ручался, что нашел бы в себе силы позволить другим видеть ее столь уязвимой и настолько зрелой.
─ Если ты этого хочешь, ─ выдавил из себя я.
Она кивнула, мягко озвучив свой ответ:
─ Да.
***
Сложил коляску и убрал ее в шкаф в прихожей перед тем как стянуть с себя футболку. Хотя уже была середина зимы, погодка все еще стояла, как в январе. Поэтому зайдя в теплую квартиру, одетый в лонгслив для бега [прим.пер. – футболка с длинными рукавами, из мягкой дышащей и водонепроницаемой ткани], чтобы не замерзнуть на улице, я испытал на себе всю прелесть фразы ─ не вздохнуть, не повернуться. Нагнувшись, расстегнул рюкзак-переноску и вытащил закутанную как капусту малышку.
─ Неплохо повеселились, крошка? ─ прошептал я, целуя ее розовенькую щечку. Она была теплой и пускала слюнки, а огромные карие глаза стали похожи на щелочки, точь-в-точь как у матери, когда та улыбалась. ─ Хорошая пробежка, да?
Сел на диван и положил Аннабель на грудь, пока восстанавливал дыхание.
─ Ты потный и уселся на кровать, да? ─ крикнула мне Сара из главной спальни.
Я показал Анне язык, когда проказница и попыталась за него ухватиться.
─ Очень потный, ─ ответил своей жене. ─ На самом деле почти зловонный.
Прямо по коридору послышался звук каблучков Сары, и, увидев нас, она застыла, словно заворожённая.
─ Макс.
─ Я оботрусь, Лепес…
─ Плевать, ─ сказала она, сокращая расстояние между нами. ─ Ты по пояс голый, а у тебя на груди свернулась калачиком наимилейшая малышка на этой планете. Накинь-ка рубашку, искуситель, иначе я не ручаюсь за себя.
Чертовски обожаю, когда Сара так на меня смотрит.
─ Представляешь теперь, как я чувствую себя, когда ты ее кормишь.
Широко улыбнувшись мне, она наклонилась и поцеловала пухленькую ножку Анны:
─ Она похожа на маленький персик.
Я взглянул на наряд Сары и тут же задумался, сможем ли мы сегодня пораньше уложить Анну днем.
Я месяцы не видел Сару в офисной одежде и только сейчас понял, насколько мне этого не хватало. Черная юбка ниже колен, показывающая крохотный проблеск кожи над ее мягкими, кожаными полусапожками. В сером свитере, что она надела сегодня, ее сиськи выглядели охренительно.
Проследив за моим взглядом, она посмотрела на свою грудь:
─ Думаю, стоит прошвырнуться сегодня по магазинам. Ничего не сходится на груди.
─ Не смей его выкидывать.
Она закусила губу, смотря на меня и хлопая глазками:
─ Ты серьезно?
─ Серьезно, ─ сказал я, в этот раз строже. ─ Ты выглядишь чертовски привлекательно, Лепесточек.
─ И все же это не… Вызывающе? Я имею в виду, что твой взгляд заставляет меня думать, что он не так уж и консервативен.
─ Думаю, все зависит от того, куда ты идешь.
Пожав плечами, она села рядом с нами:
─ Я думала, что было бы неплохо заскочить в офис на пару часов, просто чтобы не выглядеть сбитой с толку на следующей неделе. Сначала позавтракаю с девочками, а потом туда.
Я поцеловал Анну в макушку:
─ Хочешь, чтобы я взял ее с собой?
─ Мне без разницы. Могу и я.
Что же выражало ее лицо в тот момент, благодаря чему калейдоскоп из чувств вскружил мне голову? Когда она одетая вошла в комнату, я словно впервые увидел картинку целиком: возлюбленная, жена, да и к тому же мама, кормилица и… блять, любовница с лучшими сиськами, какие мне доводилось видеть.
Вставая, я кивком головы попросил ее следовать за мной. Взял детский музыкальный набор Анны из детской и поставил его рядом с туалетным столиком в нашей спальне, заставленным множеством рамок с фотографиями деревьев, которые так ей нравились, а затем повел Сару к кровати.
─ Макс...
─ Секундочку, ─ взяв камеру с полки, установил ее на штатив, включив режим съемки с таймером на пять минут. Дыхание Сары было быстрым и неглубоким. Склонившись вниз, оставил поцелуй на ее шее и произнес:
─ Я не задержу тебя надолго.
─ С Анной все будет в порядке, ─ сказала она, притягивая меня ближе, ─ я полностью в твоем распоряжении.
Уложив ее на спину, я задрал юбку до бедер, прокладывая дорожку из поцелуев наверх, к животу, чувствуя, как твердеет член с каждым щелчком затвора камеры, будоражащим воспоминания, и пальчики Сары, утонувшие в моих волосах. Оголил ее живот, потянув свитер наверх, наслаждаясь гладкой, фарфоровой кожей. На вкус как дождевая вода и фрукт. С тем же сладким запахом, который я обожаю, вкушая ее тело. Расстегнув бюстгальтер, потянул чашечки вверх, оставив свободно болтаться над грудью.
Мне всегда нравилась грудь Сары, однако я никогда не был фанатом сисек до недавних пор. Теперь ее грудь больше, а свежий аромат кожи заставляет мой член вставать по стойке смирно при каждом кормлении малышки... Необузданный рефлекс желания любоваться ею, прикоснуться к ней, как это делала Анна, с которым я боролся на протяжении месяцев.
Тебе не стоит извиняться за то, что мои сиськи тебя так заводят.
Накрыл ртом ее сосок, жадно посасывая, застонав от ощущений. Теплый и твердый, такой набухший.
Я сделал это.
Заполучил ее способом Аннабель.
И в тот момент Сара протянула руки к моим спортивным штанам, спуская их до бедер, обхватывая ладонью эрекцию, доводя меня до безумия.
Я представлял, как позднее она рассматривает снимки, наблюдая за мной, смакующим удовольствие от ощущения ее соска во рту у меня на языке. Узнает по выражению лица, как я наслаждаюсь каплей ее молока на своей ладони, бедрами, распахнутыми для меня. Как я боготворю ее.
Преклоняюсь перед этой женщиной.
Мой член твердый, как скала, был зажат у нее в кулаке. Я не сдерживал стонов, в то время, когда она посасывала мою шею. Сладкие, отчаянные звуки мольбы напротив моей кожи. Отбросив ее трусики, облизал пальцы, поглаживая ее, подготавливая, а затем резко качнул бедрами вперед.
Хватая воздух ртом, Сара взглянула на меня широко распахнутыми от удовольствия и облегчения глазами ─ блять, облегчения, словно я что-то упустил. Быть может, так оно и было? Я вышел и резко вошел в нее снова, трахая ее быстрее и сильнее, отчего знал ─ не пройдет и минуты, как я кончу. Достигну собственного оргазма, не использовав полностью подаренное ею время, не узнав, хочет ли она, чтобы я излился в ней, перед тем как она уйдет на работу. Я просто… С этой напористостью и чувством необходимости заклеймить ее, что не испытывал так давно, я не был способен обуздать свой нрав.
Нежность и покровительство всего на пару минут отошли на второй план, позволяя лицезреть что-то забытое, но настолько знакомое: животную необходимость сделать ее своей.
Я протянул руку между нами, лаская ее подушечками пальцев, пока Сара не начала толкаться, судорожно ловя воздух ртом и сжимаясь вокруг моего члена. Она вскрикнула, три раза резко вздрогнув, покачиваясь на волнах собственного наслаждения и затем, тихонько упала, притягивая меня к себе, тяжело дыша мне в шею.
Она видела меня каждый день; мы прижимались друг к дружке, разговаривали, смеялись, почти засыпали, сидя за кухонным столом во время ужина и занимались всевозможными интимными вещами. Я точно знал, что она имела в виду, прошептав:
─ Я скучала по тебе.
И все, что я смог ответить было:
─ Я тоже.
***
Мама была уже на рабочем месте, когда я приехал в офис, неся Аннабель в рюкзаке-переноске. Она вскочила с места, обежала стол и протянула руки к внучке, не обратив на меня никакого внимания.
─ Мам, ─ одернул ее я, смеясь и протягивая руки к ее плечам, чтобы она не расплющила мне ребенка. ─ Она спит. Полегче, женщина. Ты сможешь провести с ней немного времени, пока у меня будет встреча с Левинсоном.
Она посмотрела на меня, а безобидная угрюмость на ее лице сменилась милой улыбкой:
─ Доброе утро, дорогой.
Я никогда не замечал за собой, чтобы рос маменькиным сынком, однако, она была самой замечательной причиной моего прихода на работу за те последние пару лет, когда работала в «Стелла и Самнер». Особенно с тех пор, как у нас появилась Аннабель, я стал больше ценить сплоченность членов семьи и их способность указать нам, когда мы ведем себя словно нервные задницы.
И хотя мама вырастила нас десятерых вполне одаренными, я, должно быть, показал себя полным куском дерьма, когда попросил ее ─ в первый раз ─ присмотреть за ребенком, чтобы мы с Сарой смогли выйти из дома. Мы всегда брали малышку с собой, но это был… Ну, совсем другой случай.
─ Мам, ─ начал я, когда она пошла обратно, чтобы занять свое место. ─ Я надеялся куда-нибудь сводить Сару в эту пятницу. Не могла бы ты приехать и посидеть с Аннабель?
Ее лицо поникло:
─ Макс, ты забыл.
Я застонал. Черт. Уже второй раз за последние двадцать четыре часа женщина говорит мне подобное:
─ Забыл о чем?
─ Завтра я уезжаю в Лидс, [прим.пер. – город в Йоркшире, на реке Эйр, третий по величине город в Великобритании] голубчик. Остановлюсь у Карен на три недели.
─ Уф, мерзость.
─ Приглядеть за Анной сегодня?
─ Нет, тебе нужно собрать вещи и у нас нет никаких планов на сегодня. У меня такое ощущение, словно к подобным случаям нам стоит готовиться, как к войне.
─ Дурачок, я говорила тебе об этом несколько недель: ради всего святого, пригласи свою жену сходить куда-нибудь пообедать. К тому времени, как ты, Найл и Ребекка появились на свет, а мы с отцом ходили на ночные свидания, вы оставались под присмотром собаки.
Смеясь, я согласился:
─ Ничуть не сомневаюсь.
***
─ Что ты, блин, напялил?
Взглянув вниз на все еще спящую в рюкзаке Аннабель, я ответил Уиллу:
─ Это называется Ergo [прим.пер. – рюкзак-переноска].
Он проследовал за мной в мой кабинет и сел на диван:
─ Похоже на то, словно ты прыгнул с парашюта и забыл снять чеку.
Беннетт зашел следом:
─ Вылитый кенгуру.
─ Это называется рюкзак-переноска, вы, идиоты, ─ я засмеялся и шепнул малышке. ─ Он прав? Ты мой маленький детеныш? ─ Взглянул на своих придурков-друзей и только потом сложил два и два: ─ Беннетт, какого черта ты тут забыл?
─ У нас с Уиллом встреча с Гроссом и Барреттом в восемь. Ты что, забыл?
─ Святое дерьмо, вы дадите мне хоть немного передохнуть! Я не спал гребаных четыре месяца!
В тишине на несколько секунд они оба уставились на меня с глазами по пять копеек.
─ У тебя болят соски? [прим.пер. ─ у кормящих женщин может появиться боль в области груди] ─ спросил Уилл.
Покачал головой, смеясь:
─ Мудак.
Осторожно, насколько мог, расстегнул рюкзак за шеей, чтобы положить Анну на спину на диване рядом с Уиллом. Она вздрогнула ─ быстро встряхнув ручками и ножками ─ и тут же опять уснула.
Сейчас Уилл выглядел так, словно я только что положил рядом с ним огромную, пустую яичную скорлупу. Руками он вцепился в колени, а взгляд бегал по Анне, словно она сию же секунду может перекатиться к нему и взорваться. Он был рядом с ней практически каждые выходные, с момента рождения, однако все еще боялся тяжело дышать в ее сторону, думая, что та сломается.
─ С каких это пор ты ведешь себя как идиот рядом с детьми? ─ спросил я.
─ Мне нравятся дети, ─ сказал он, подняв на меня глаза. ─ Но она такая крошечная.
─ Нет, ─ уверил я его. ─ Она огромная.
─ Ты знаешь, о чем я.
─ Эй, ─ сказал я, садясь на стул близь моего рабочего стола. ─ Я хочу попросить об услуге. Хочу вытащить Сару на ужин в эту пятницу…
Беннетт прервал меня:
─ Неужто ты, наконец, позволишь кому-то посидеть с Анной?
Бросив сердитый взгляд в его сторону, объяснил:
─ Легче сказать, чем сделать, так? В любом случае, мама завтра уезжает в Лидс, поэтому не сможет посидеть с ней на этих выходных. Может, один из вас…?
Они оба уставились на меня, ошарашенные.
─ Ой, ну да ладно вам, это не так уж и тяжело. Нас не будет всего пару часов. Вы со своими замечательными половинками дадите ей пару бутылочек, смените парочку подгузников, она заснет, и мы будем дома.
─ Мы не можем, ─ сказал Беннетт, виновато улыбнувшись. ─ Мы с Хлои собираемся в Гудзонскую Долину.
─ На этих выходных? ─ спросил Уилл, кивая несколько раз в быстрой последовательности, словно убеждая себя. ─ Наверно, я смогу.
─ Великолепно! ─ сказал я. ─ Спасибо, дружище.
─ Я никогда не менял подгузник. И ни разу не кормил ребенка. Ханна стебется, что единственной девчонкой, которую я когда-либо очаровал, была Аспен ─ дочь Лив, ─ пожав плечами, он добавил, ─ но я уверен, это же природное чутье, да? ─ он начал перечислять правила на пальцах, ─ не обварить Анну в ванне, не оставлять молоко в микроволновке надолго, ─ он остановился, казалось, продолжая мысленно набрасывать свой список.
Представив, что могло случиться, выйди я прямо сейчас на пару минут из кабинета и оставь Анну на попечение Уилла, мой желудок сделал сальто назад, и тошнота подступила к горлу:
─ Ты не можешь захватить с собой Ханну?
─ Она обедает в гостях на этих выходных.
Потирая подбородок, я сказал:
─ Знаешь… Может тогда придешь сегодня к нам на ужин, посмотришь и поучишься?
Он кивнул, но тяжело сглотнул. Если быть честным, я знаю, что многого прошу. Одно дело ─ зависать с нами и Аннабель и совершенно другое ─ представить себя наедине с этой крошкой.
─ А что, со своим, куда вы там идете, прийти нельзя? ─ спросил Беннетт.
─ В том-то все и дело. И тем более Аннабель – не «оно».
─ Я не называл ее «оно».
Уилл и я повторили в унисон:
─ Называл.
Потирая лицо, я пробормотал:
─ Похер. Просто приходи на обед и захвати пиво.
Мы что-нибудь решим. Другого выбора нет.
