Текст книги "Падший (ЛП)"
Автор книги: Кристина Лорен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Кристина Лорен
Падший
Книгу для вас подготовили
Dark Dream совместно с Elaine
перевод и арт – Elaine
вычитка и редактирование – Dark Dream
«Падший» от Кристины Лорен – часть сборника «Ужасно сексуальные», вкусно-мрачной коллекции хэллоуинских романов, где то, что бродит в ночи, способно не только напугать, но и украсть сердце. Эти соблазнительные самостоятельные истории соединяют холодок страха и жар страсти – идеальное лакомство на Хэллоуин, которое проглатывается за один присест.
Глава 1
Было бесконечное множество вещей, которыми Кэт хотела бы заняться сегодня вечером. Эти варианты прокручивались в её голове, пока она шла за Джейком по Лексингтон-авеню. Посидеть на диване в своей квартире с бокалом вина и посмотреть фильм. Поужинать в ресторане с лучшей подругой дома, в Денвере. Принять горячий душ и выпить холодное пиво. Сходить на массаж, концерт, балет.
Она бы согласилась даже на что-то столь невыносимое, как несколько часов в кресле стоматолога.
Если не считать серьёзной болезни или травмы, Кэт не могла представить себе ничего хуже, чем пойти на вечеринку в честь Хэллоуина, устроенную лучшим другом парня, с которым она планировала расстаться.
Кэт и Джейк были вместе всего три месяца, так что никакого настоящего опустошения не было, только раздражение. Он был милым, весёлым и всегда был рад провести с ней время, но он был таким же невнимательным, как и многие парни: Джейк готов был приложить усилия, но только если она чётко объясняла, в чём эти усилия заключаются. Тихими вечерами в квартире Джейка Кэт часто оказывалась зажатой между несколькими парнями на обшарпанном диване, пока они кричали на весь дом, комментируя какой-нибудь баскетбольный матч по телевизору. Если она предлагала провести время вдвоём, Джейк приглашал её на спортивные викторины в шумный бар или куда-нибудь перекусить, а потом они возвращались к нему, чтобы заняться сексом.
Баскетбол, викторины, бары и секс пока были вполне приемлемы, но когда Джейк появился на её пороге не в пастушьей накидке, как и было условлено, под стать её дурацкому костюму овечки, а в костюме своего любимого игрока «Никс», Кэт поняла, что он почти забыл о ней, едва она вышла за порог. Тот факт, что они до сих пор были практически незнакомцами, на самом деле никого не удивлял, но, учитывая, что Джейк был либо непознаваем, либо не очень глубок, они с Кэт, скорее всего, так и останутся чужими, даже если проведут вместе следующие пятьдесят лет.
Так что нет, она не расстроилась из-за разрыва отношений. Грусть накатывала всякий раз, когда Кэт думала о том, что Джейк – хоть она и почти не знала его – всё же был её самым близким другом здесь, в Нью-Йорке. Трудно заводить друзей, когда бо̀льшую часть времени ты проводишь за учёбой или на занятиях, особенно когда единственное свободное время, которое у тебя есть, занято таким парнем, как Джейк, который пьёт пиво, смотрит спортивные трансляции и пока что устраивает её. Кэт лишь жалела, что не осознала этого три месяца назад.
Джейк, уже слегка навеселе после игры с друзьями, толкнул входную дверь дома Гарри и вошёл первым. Бросив их пальто на диван, он похлопал друзей по спине и поприветствовал полдюжины человек, прежде чем до него дошло, что Кэт здесь никого не знает, кроме Гарри – неряшливого, шумного Гарри, с вечно тошнотворной струйкой слюны между верхней и нижней губой, – и он повернулся, взял её за руку и потащил через всю комнату.
– Элли… Нова… Эшли! Отличный костюм, девочка!
Джейк перечислил эти имена, не представив её в ответ. Все дружелюбно, но неопределённо улыбнулись, и Кэт изо всех сил постаралась связать лица с именами, одарить их яркой, широкой улыбкой, но они двигались по переполненной комнате слишком быстро, чтобы что-то запомнилось.
– Вон тот парень – другой Джейк, мы зовём его Джейк из Огайо… Тинг, Ава… это Эшер… Софи! Прошла, блин, целая вечность!
На кухне он снова потянул Кэт за руку и подвёл её к бочонку, где налил пиво в красный пластиковый стаканчик. Пена поднялась и перелилась через край, когда он рассеянно протянул ей стакан, а затем поцеловал её в щёку.
– Ты в порядке? – спросил он.
Она нахмурилась, сразу поняв: Джейк собирался её кому-то сплавить.
– В порядке, но куда ты…
Джейк быстро огляделся по сторонам, прежде чем остановить свой взгляд на девушке в костюме ведьмы, наклонившейся возле холодильника, чтобы достать бутылку вина.
– Реджина, – сказал он, сияя от облегчения. Девушка выпрямилась, удивлённо улыбаясь и обнимая Джейка. – Это моя девушка, Кэт.
Открыв вино, Реджина перевела свои тёплые тёмные глаза на Кэт и снова улыбнулась.
– Ты не могла бы побыть с ней секунду? – спросил Джейк. – Мне нужно найти ребят.
Прежде чем девушка успела ответить, он выбежал из кухни.
Ничуть не удивившись, Кэт посмотрела ему вслед, а затем с кривой усмешкой повернулась к Реджине.
– Тебе не нужно за мной присматривать, всё нормально.
Та рассмеялась и кивнула Кэт, приглашая её следовать за ней.
– Джейк неисправим. Пойдём. Мы все собрались у дивана.
***
Из угла комнаты парень наблюдал за маленькой овечкой. Он не мог отвести от неё глаз. Фактически, следил за ней с того момента, как её втащил за собой баскетболист – поистине амбициозный костюм, учитывая, что что рост парня не превышал сто шестьдесят восемь сантиметров – и безцеремонно оставил на кухне с девушкой, которую она явно никогда раньше не встречала. Парень всмотрелся в лицо овечки – огромные карие глаза, острые скулы, рот, похожий на мягкое, съедобное сердце, – а затем окинул взглядом всё остальное. Каштановые локоны спадали ей на плечи. Она была миниатюрной, но стояла в позе, которая говорила об упрямстве и страсти, от которых у него пылала кожа. Кормиться было гораздо увлекательнее, когда в них горел огонь.
Парень наблюдал, как девушка в костюме ведьмы подвела овечку к дивану, где сидели и болтали несколько человек. Овечка отвернулась от него, а он уставился на её упругие ягодицы в белых леггинсах. В голове пронёсся поток развратных образов, прежде чем он отвёл взгляд.
Подавляя зевок, парень оглядел вечеринку вокруг. Всё тот же хлам, только другая обстановка. Вечно двадцатипятилетний, он легко сливался с толпой, но даже если бы и нет, это не имело бы значения. Иногда парень задавался вопросом, видели ли люди его лицо или просто реагировали на притяжение его силы? В конце концов, он пробыл там всего десять минут, но к нему уже подошли несколько женщин с привычно затуманенными глазами, с простым и прямым предложением. Он вежливо отказался, заставив их вернуться к друзьям, хотя и не понимал, почему.
Ему нужно было поесть.
Это была единственная причина, по которой он покинул свой пентхаус, отправился в жилой район и последовал за группой ничем не примечательных людей, поднялся по лестнице и попал на эту унылую вечеринку. Парень должен получить то, за чем сюда пришёл, и покончить с этим.
И всё же знакомое беспокойство терзало его, заставляя сжимающее, тревожное ощущение зарождаться в животе и распространяться по конечностям. Он был слишком нетерпелив, чтобы часами медленно выкачивать энергию из комнаты, но и вести одну из этих ошеломлённых женщин в тёмную спальню ради удовольствия и пищи ему тоже не хотелось. Он хотел того же, чего желал веками: не жить так больше.
Парень знал, что когда он чувствует себя таким образом, лучшее, что можно сделать, – это побегать, поплавать или полетать, но сегодня ему хотелось чего-то другого, а не просто избавиться от напряжения, вызванного вечной скукой, или желания высосать из людей кровь: сегодня вечером он просто не хотел чувствовать себя одиноким хотя бы некоторое время.
Он не лгал себе: конечно же, он был одинок. Парень полагал, что секс служит двум целям – обеспечивает компанию и пропитание, – хотя, конечно, для него слово «компания» имело особое значение. Много веков назад, когда он был проклят и обращён, он быстро понял, что достаточно всего лишь на мгновение встретиться с ним взглядом. В каком-то смысле люди пьянели – не от волшебной пыли, феромонов или алкоголя, а от само́й его сущности, которая превращала их влечение или восхищение в необузданный плотский голод. После этого ему не составляло труда находить укромное место – квартиру, тёмный коридор, переулок, – где парень мог ублажать их столько, сколько хотел, и наслаждаться их жизненной силой, пока не насытится, а люди не уснут настолько, что он сможет незаметно исчезнуть.
Печальный парадокс, конечно же, заключался в том, что ни один человек в этом состоянии не был особенно приятным собеседником. Как бы они ни были им очарованы, стоило ему остаться наедине с ними, как они превращались в пустых, гиперсексуальных попрошаек. Последующие встречи поддерживали его, и, конечно же, сам секс доставлял удовольствие, но одиночество разрасталось внутри него, превращаясь в тёмную, зияющую яму.
Его взгляд вернулся к маленькой овечке, беспокойно переминавшейся с ноги на ногу в окружении группы незнакомцев, дружелюбно болтавших вокруг неё. Она подняла глаза и осмотрела комнату, скользнув невидящим взглядом по тому месту, где он стоял. Несмотря на его размеры, сшитые на заказ, но невзрачные чёрные брюки и свитер, – многовековой опыт позволяли ему сливаться с тенями.
А затем её взгляд скользнул по той же траектории, но в обратном направлении, и, несмотря на нелепую хэллоуинскую маску, закрывавшую половину его лица, девушка увидела его. Их взгляды встретились на одно мучительное мгновение, которого большинству людей хватило бы, чтобы забыть обо всех тривиальных мыслях, занимавших их разум, и направиться прямо к нему. Но, как ни странно, пульс овечки не участился, её губы не приоткрылись в изумлении, глаза не загорелись, а затем не потускнели. Она просто равнодушно моргнула и отвела взгляд.
Парня охватил шок, и он тут же – отчаянно – захотел узнать, в чём дело.
В мире, где каждая секунда была предсказуема, ощущение удивления было ему блаженно чуждо.
– Обернись, – прошептал парень ей низким, вибрирующим голосом, который, казалось, пробегал по позвоночнику человека, заставляя его беспрекословно исполнять его приказы. Бо̀льшую часть своего существования он жадно использовал эту силу, чтобы накапливать имущество и богатства, безмолвно заставлять людей танцевать, петь и выставлять себя дураками ради своего великого удовольствия, но в последние десятилетия он в основном использовал её, чтобы отвлекать их.
Овечка нахмурилась, повернув голову набок, словно почувствовав что-то позади себя: чей-то голос, шепчущий на ухо. Но затем, к его полному изумлению, она снова повернулась вперёд.
– Разве ты меня не слышишь? – сказал он ей. Если бы в его груди ещё билось сердце, оно бы колотилось в предвкушении. – Я сказал: «Обернись, овечка. Посмотри на меня».
На этот раз она повернула голову, растерянная, и посмотрела через плечо туда, где парень стоял у стены позади неё.
Их взгляды снова встретились, и она в замешательстве нахмурилась. Её лицо выражало неуверенность. Возможно, она подумала, что не могла услышать мужской шёпот с другого конца комнаты. Когда овечка оторвала от него взгляд, вернувшись к группе людей перед собой, парень оттолкнулся от стены, дрожа всем телом от волнения.
Она услышала его приказ, но на неё это не подействовало.
Как?
Ему нужно было остаться с ней наедине.
Он оглядел остальных людей, собравшихся в гостиной. Парень, с которым она пришла, ещё не вернулся. Какой идиот привёл самую красивую девушку на эту безвкусную, шумную вечеринку и бросил её? Если бы он только знал, что где-то там обитают монстры, ждущие своей очереди.
Глава 2
Дом из коричневого камня принадлежал отцу Гарри, человеку с дурацким именем Ройал, о котором Кэт смутно помнила, как Джейк говорил ей, что он мудак, но при этом очень богатый. Гарри, по-видимому, не хватало родительской любви, но с жильём проблем не было. Кэт переехала в город учиться в аспирантуре всего несколько месяцев назад, но понимала, что, прожив здесь даже десять лет, вряд ли встретит ещё одного двадцатилетнего парня, у которого будет такой дом в полном его распоряжении. Вечеринка проходила на первом этаже, в основном в общих жилых комнатах, но в доме было три уровня, и Кэт хотелось сбежать с вечеринки и осмотреть их все.
Но сначала: туалет.
Тот, что на первом этаже, был занят, поэтому она заглянула в пустые спальни и проскользнула в дверь одной из них, где была собственная ванная. Вздохнув с облегчением, она пересекла комнату и закрыла за собой дверь, оказавшись в полной безопасности.
У зеркала Кэт изучила своё отражение и медленно, раздражённо выдохнула. Когда Джейк предложил подобрать подходящие друг к другу костюмы, его идея о том, что она будет овечкой, а он – пастухом, показалась ей слегка покровительственной и откровенно патриархальной. Не говоря уже о невысказанном ожидании, что она каким-то образом сможет стать сексуальной овечкой. Но Кэт согласилась, потому что, честно говоря, ей было лень готовиться к Хэллоуину, и она была рада, что в кои-то веки её не попросили стать сексуальной кошкой. То, что Джейк даже не вспомнил об этом плане, было похоже на соль, посыпанную на рану. Кэт была одета во всё белое: белые леггинсы, белые кроссовки и пушистый белый свитер. На её шерстяной шапке были мягкие овечьи ушки, а кончик носа она обвела черным кружком.
– Ты одета как ребёнок, – сказала она своему отражению, снимая шапку. Потом включила воду в раковине, смыла липкое, засохшее пиво с тыльной стороны ладони, а затем смыла чёрную отметину с носа.
Вытерев руки и прислонившись спиной к столешнице, Кэт стала обдумывать, как и когда она сегодня вечером порвёт с Джейком? Она столько раз бросала парней и была брошена, что понимала: этот разрыв вряд ли станет для Джейка неожиданностью, но девушка всё равно боялась этого, отчасти потому, что завтра не будет бранча с подругами, чтобы всё обдумать. Все, кого она знала и любила, были за сотни километров отсюда.
Может, мне просто написать ему? – ныл её разум, прежде чем решить: Да.
Сообщение – это именно тот уровень взаимодействия, которого заслуживала эта трёхмесячная ошибка. Достав телефон, она набрала простую концовку:
Девушка ждала, глядя в свой телефон, и всего через несколько секунд её сообщение украсилось самой банальной реакцией: поднятым вверх большим пальцем.
Честно говоря, это правильная реакция на сообщение о расставании, – подумала она.
Ухмыльнувшись, Кэт оттолкнулась от столешницы и пошла к двери, намереваясь вести себя как взрослая девочка и вернуться на вечеринку, не желая, чтобы Джейк был её единственным связующим звеном с другими людьми. Но дверь в коридор была закрыта. А когда её глаза привыкли к темноте, она увидела, что в комнате кто-то есть. Парень – тот самый парень – высокий, как дерево, и такой же широкий, прислонился к стене возле закрытой двери и лениво листал что-то в телефоне.
Он поднял голову, когда Кэт вышла, и его глаза за маской с чёрными перьями расширились так же, как и её, словно их обоих застали за чем-то недозволительным.
– О.
Она указала большим пальцем себе за спину и сказала:
– Туалет в коридоре был занят, – как раз в тот момент, когда парень произнёс:
– Мне нужно было тихое местечко.
Его голос был низким и глубоким, как растопленное лакомство, а слова произносились с правильным британским акцентом. Он был одет во всё чёрное, и что-то в нём казалось привлекательным, хотя она не могла разглядеть его черты в темноте и за маской.
– Ладно, хорошо, – сказала она, выдохнув. – Значит, меня не поймали за тем, что я рыскала по твоей комнате.
Его взгляд упал на огромный сине-оранжевый баннер «Никс» над кроватью, и он саркастически произнес:
– Нет.
Кэт онемела от изумления, когда парень шагнул вперёд, в полосу света, падавшего из окна, и снял маску. Она пересмотрела своё мнение о том, что он, должно быть, привлекателен. На самом деле Кэт никогда в жизни не видела более красивого человека. Черты его лица были суровыми и аристократичными: густые тёмные брови, выразительные карие глаза, выступающие скулы и челюсть, а также губы, которые, как она была уверена, одинаково умели и целовать, и насмехаться. А потом он улыбнулся, и стал ещё краше. На его щеках появились глубокие ямочки от улыбки, а в уголках глаз заиграли озорные огоньки. Кэт почувствовала, как она судорожно выдохнула и тут же жадно втянула воздух.
Она не могла отвести от него глаз. Время тянулось, и стены комнаты, казалось, сузились до размеров обувной коробки. В груди у неё что-то сжалось от желания подойти к нему, но она поборола это стремление, сосредоточенно нахмурившись и обхватив руками край подоконника.
Парень тоже нахмурился, сбитый с толку. Между ними повисло молчание. Сила, толкавшая её вперёд, сгустилась в воздухе, и тут Кэт услышала тихое:
– Да, дорогая, останься здесь, – тем глубоким, роскошным голосом, который, как она поклялась, слышала в гостиной, словно невидимый человек прошептал это прямо ей на ухо. Напряжение спало, и она смогла моргнуть, вдохнуть, отступить на шаг и почувствовать, как деревянный подоконник впивается в её бёдра.
Кэт покачала головой.
– Что ты сказал? – спросила она.
Парень нахмурился, и его ответ:
– Что ты имеешь в виду? – прозвучало слишком медленно, как неуклюжая ложь.
Осознание начало зарождаться где-то в глубине души Кэт. Она не знала, откуда у неё такая уверенность, но она была права: парень каким-то образом заманил её в ловушку, как рыбу, которую заарканили и поймали на крючок, прежде чем отпустить. В горле у неё застрял сюрреалистичный вопрос: Ты это сделал со мной?
Она вела себя нелепо. Ей следовало бы вернуться на вечеринку.
– Ничего. Я ошиблась.
Парень снова тепло улыбнулся, и от этой улыбки внутри у Кэт вспыхнул огонёк.
– Счастливого Хэллоуина, – добавила она.
Он рассмеялся, и этот звук был таким глубоким и опьяняющим, что она ощутила, как он разливается по её венам, словно дым.
– Правда? – спросил он, и улыбка его стала кривоватой.
Кэт почувствовала, как у неё вырывается смешок.
– Да… не особо.
***
Парень сунул руку в карман брюк и глубоко вдохнул, но это только усилило его жажду по этой странной девушке. Он обнаружил, что она слышит голос, но не подчиняется ему. Она чувствовала его притягательность, поддавалась искушению, но это не лишало её рассудка. Парень чувствовал её запах в воздухе, её похоть была подобна золотистым язычкам пламени вокруг неё, но она сохраняла рассудок.
Такого не случалось никогда, ни разу за всё время его бессмертного существования.
– Вижу, ты не пожалел денег на костюм, – пошутила она, и его мёртвое сердце на мгновение ожило, прежде чем он понял, что она имеет в виду. Парень посмотрел на маску в своей руке.
– Да. Хотя, решение приехать сюда было принято в последнюю минуту.
– Ты друг Гарри?
– Это он хозяин? – спросил парень, смотря на неё. – Тот бедняга, одетый как кусок сыра?
Девушка рассмеялась, и у него по спине пробежали мурашки.
– Да, это Гарри. Но, по-моему, он должен быть коробкой хлопьев.
– Мне стоит отнестись к этому серьёзнее?
Её смех стал звонким и игривым, и этот звук привёл парня в полный восторг. Это была переливающаяся, золотая радость и восторженное пробуждение внутри неё. Его захлестнула волна образов: его губы на её животе, он покусывает, щекочет, слизывает этот свет с её кожи… Он резко вдохнул, на мгновение потеряв ориентир.
– С кем ты здесь? – спросила она.
– Я пришёл один.
Девушка нахмурилась, и её губы в форме сердечка сложились в трубочку, которую ему так захотелось поцеловать.
– Тогда кого ты здесь знаешь? – настаивала она.
– Никого не знаю, – признался парень, понимая, каким скованным и неловким он видимо кажется, ведь он не привык к разговорам. – Кто тебя сопровождал?
– Сопровождал? – Девушка снова рассмеялась. – Мой бывший парень.
– Бывший? Отлично. Я рад это слышать.
– Рад? Почему?
Парень видел, что она находит его странным, и копался в мыслях, подбирая слова. Это был самый долгий разговор с человеком за последние десятилетия, и он чувствовал, что его навыки немного заржавели и работают медленно.
– Потому что он выглядел как полный идиот. Притащил тебя на вечеринку и тут же бросил.
Её взгляд стал настороженным.
– Он выглядел как идиот?
– Как ты думаешь, прилично ли мужчине так обращаться с женщиной?
– Нет, но если кто-то там и выглядел дураком, так это я.
– Из-за того, что была с ним? – парень наклонился вперёд, желая понять. Он так долго не обращал внимания на человеческие чувства и мотивы, кроме тех, что были ему нужны. Он вдруг почувствовал, что изучает новый язык.
Девушка повторила ему его же слова:
– Из-за того, что позволила ему притащить меня на вечеринку и тут же бросить.
– Ты действительно ему это позволила? Ты казалась довольно растерянной.
– А ты, кажется, был очень внимателен, – в её голосе слышалось лёгкое беспокойство.
– Ты прекрасна, овечка. Все в той комнате заметили тебя, – он улыбнулся. – Готов поспорить, что все в любой комнате замечают тебя.
Девушка перевела взгляд с него на дверь, и ему пришлось подавить в себе желание приказать ей смотреть на него, подозревая, что это не сработает. Её карие глаза были похожи на мерцающий янтарь, от её сосредоточенности у него сводило желудок. Он хотел её с такой силой, что это чувствовалось как биение сердца где-то под кожей. Но ему было слишком трудно отказаться от новизны общения с ней.
– Почему ты осталась? – спросил парень. – Почему бы просто не уйти с вечеринки?
– Не знаю, – призналась она. – Как-то это невежливо.
– Невежливее, чем зайти в спальню бедного Гарри без приглашения? – поддразнил он.
– Невежливее, чем вломиться на вечеринку к человеку, которого ты даже не знаешь? – парировала она.
– Туше, – рассмеялся парень.
Девушка изучающе посмотрела на него, чуть склонив голову.
– Эта вечеринка как-то странно сочетается с… – она обвела рукой его с ног до головы, – твоим вайбом.
– Моим «вайбом»? – нахмурившись, спросил он.
Овечка изящно подняла руки, имитируя чашку с блюдцем, и сделала вид, что пьёт чай.
– Ты обвиняешь меня в том, что я сноб? – спросил парень, ухмыляясь.
– Совершенно верно. Не хотите пройтись по комнате? – её британский акцент был одновременно ужасным и очаровательным.
Он настороженно огляделся по сторонам.
– Я бы побоялся того, что этот парень с хлопьями спрятал за своим комодом.
– Справедливо.
Девушка улыбнулась, и он стал перебирать в уме, что бы такое сказать, чтобы поддержать разговор. Но она опередила его:
– Кто ты?
– Меня зовут Бриган.
Выпалив это, парень замер, и улыбка с его лица испарилась. Зачем он это сказал? Бриган не произносил своего настоящего имени человеку уже столетиями. Максимум, иногда позволял себе называть похожие вроде «Бриг» или «Ригг», словно эхо его настоящего имени.
Его звали Майкл, Эдгар, Джордж, Луи… Десятилетиями он чередовал множество имён. В старых водительских правах в его бумажнике значилось имя Сэмюэл Джеймс Миллер. Имя, от которого ему вскоре придётся отказаться, потому что там стояла дата рождения: 1943 год. А Бриган, по крайней мере, пока проклятие не будет снято, всегда будет выглядеть на двадцать пять, а не на восемьдесят один. Но сейчас, здесь, с ней, ему даже в голову не пришло увиливать.
Девушка, конечно же, не заметила его заминки.
– Зачем ты сюда пришёл? – спросила она.
– Я последовал за тобой, – честность выскользнула наружу.
Она напряглась, прижавшись спиной к окну, а Бриган покачал головой.
– Я тебя напугал. Извини, – он отступил в сторону, освобождая ей путь к двери, и потянулся, чтобы открыть её. – Я не собираюсь тебя здесь запирать.
Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль.
– Что ты только что сказал? – она нахмурилась.
– Я же сказал, что не собираюсь запирать тебя здесь.
– Нет, после этого.
Бриган покачал головой, снова поражённый тем, что она слышит голос, но тот не достигает той послушной, инстинктивной части её существа.
– Я не…
– Значит, мне это кажется? – разочарованно спросила она. – Зачем ты пошёл за мной сюда?
Бриган заметил её настороженный взгляд и напряжённую позу. Но также он увидел в её глазах пылающую искренность, а в линии подбородка – решимость.
– Насколько честным ты хочешь, чтобы я был? – спросил он.
– Полностью.
– Я пришёл за тобой сюда, потому что ты выглядела одинокой. Пришёл за тобой сюда, потому что ты красивая, а я люблю всё красивое, – пауза, а затем он выпалил: – Я пришёл за тобой сюда, потому что мне тоже одиноко.
Девушка сжала челюсти и снова отвела взгляд, уставившись на дверь, которую парень оставил приоткрытой. Она подумывала о том, чтобы уйти. Ей следовало уйти, и он, конечно же, позволил бы ей это. Естественно, с его про́клятым обаянием, из-за которого люди сами бросались к нему в объятия: безымянная женщина, которая впала в транс и пересекла комнату, чтобы отдаться ему… мужчина, который подошёл к нему в метро… женщина, которая обернулась при первом же взгляде на него и пошла за ним по улице… Согласие было в лучшем случае сомнительным.
Но каждой про́клятой клеточкой своего тела Бриган хотел, чтобы маленькая овечка осталась добровольно.
Он осознал, что хочет её так, как никого не хотел с тех пор, как его человеческое тело жаждало связи, прикосновений и облегчения, а не просто пропитания. Секс утратил своё значение, став синонимом кормления, но теперь это слово шёпотом звучало в его голове, шипящее и соблазнительное, заставляя его мышцы напрягаться.
Всё в этой женщине – вопросительный наклон головы, настороженная улыбка, ясность взгляда – подсказывало ему, что секс с ней может быть другим. Что это будет не просто удовольствие, которое он будет поглощать волнами, а удовольствие, которое раскроется и для него.
– Как тебя зовут, овечка?
Она закусила губу и сказала
– Каталина.
***
Рациональная часть разума Кэт задавалась вопросом, что, чёрт возьми, она делает? Почему не сбежала в ту же секунду, как он признался, что следил за ней? В ту же секунду, как он открыл дверь, отступив в сторону, чтобы она могла уйти? Всё это было похоже на подкаст, газетную статью, историю, финал которой всем уже известен и которая заставляет зрителей кричать, чтобы она немедленно уходила.
Но, несмотря на то что Бриган явно был другим, и она пока не совсем понимала, что это значит, её пульс не бился в паническом ритме. Она испытывала любопытство, а не страх.
Парень был высок – поистине огромен. Она могла лишь предположить, что парень был выше ста восьмидесяти сантиметров ростом, и он возвышался над ней, даже стоя по другую сторону кровати. Ей хотелось бы увидеть, как он входит в комнату, чтобы узнать, пришлось ли ему наклониться, чтобы пройти, не задев своими невероятными костюмированными крыльями дверной косяк. Она мельком увидела его руки, прежде чем он засунул их в карманы дорогих брюк, и они были огромными. По всем законам логики Кэт должна была его бояться.
Но почему-то не боялась. Даже когда она очнулась от наваждения, в которое впала при первой встрече с ним. Даже когда Бриган заговорил своим низким, гипнотическим голосом.
Может быть, дело было в его глазах, которые сверкали даже в темноте, или в озорной улыбке, которая не сходила с его лица, даже когда он говорил серьёзно. Может быть, дело было в сочетании невинности и мудрости на его лице. В голоде и печали в его взгляде, который был одновременно и юным, и зрелым, хотя парень не мог быть намного старше её. А может быть, дело было в том, как по-мальчишески спадали на лоб его густые тёмные волосы, и в том, как мило он смотрел на неё сверху вниз.
Как ни странно, Кэт почувствовала, будто знает его. В Бригане было что-то настолько знакомое, что, когда он назвал ей своё имя, она чуть не ответила: «Точно, я забыла».
Может быть, она действительно знала его. В прошлой жизни, или во сне, или в чём-то ещё, что казалось невозможным, но в то же время реальным. Кэт всегда интересовалась паранормальными явлениями. Она никогда не боялась темноты, никогда не переживала из-за монстров под кроватью. В старших классах она с радостью согласилась провести ночь в доме с привидениями и знала, что самое опасное для неё – это другие люди. И хотя эта мысль звучала в её голове набатом: «Бриган другой, Кэт, будь осторожна», она никогда раньше не испытывала такого дезориентирующего сочетания похоти, любопытства, влечения и желания защитить.
Интуиция подсказала ей, что лучше не двигаться, и она осталась стоять спиной к окну, тихо сказав:
– Закрой дверь.
Парень на мгновение удивился, и она пояснила:
– Мне не хочется с ними разговаривать, если Джейк или Гарри сейчас пройдут мимо.
С лёгкой улыбкой Бриган подчинился и, повернувшись, тихо закрыл за собой комнату.
Из неё вырвались слова:
– Подойди ближе.
Он оттолкнулся от стены, медленно подошёл к ней и остановился в полуметре. Кэт не понимала, как такое возможно, но от него пахло свежим воздухом, струящимся по лесу. Она с трудом удержалась, чтобы не наклониться вперёд и не сделать глубокий, жадный вдох. Бриган нежно смотрел на неё сверху вниз, а его глаза блестели даже в темноте. Он действительно был выше её ростом, её глаза были на одном уровне с его широкой грудью.
– Что дальше? – спросил парень.
Кэт чувствовала, как безмолвная, соблазнительная нить продолжает тянуть её за разум, очаровывая её, а осознание этого словно наблюдало за происходящим со стороны. Девушка протянула руку и положила её ему на живот. Бриган дёрнулся от её прикосновения, резко втянув воздух, и когда она подняла взгляд, в его глазах отразилось растерянное удивление. Кончиками пальцев она ощущала чёткие линии его тела, проводя ими по грудным мышцам, а затем провела одним пальцем по его шее, подбородку и очертила контур губ, которые растянулись в улыбке.
– Ты соблазняешь меня, овечка?
– Т-с-с, – прошептала Кэт, улыбаясь, снова очарованная, но на этот раз она не пыталась разорвать эту связь. Девушка знала, к чему это ведёт: она хотела его, а он хотел, чтобы она хотела его, и не имело значения, где заканчивалось её желание и начиналось его невидимое убеждение. Желание не пугало её, не казалось импульсивным, постыдным или опасным. Оно просто казалось неизбежным.
