Текст книги "Прекрасный незнакомец"
Автор книги: Кристина Лорен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Я подошел к столу и прислонился к нему, спрятавшись за ширмой. И принялся ждать. Прошло больше четверти часа с тех пор, как мы расстались в саду, и я уже почти отчаялся, когда полоска света из-под двери расширилась и протянулась через зал. Сквозь ширму я увидел очертания женской фигуры, освещенной со спины. Я знал, что Сара не замечает меня в темноте, и воспользовался возможностью хорошенько ее рассмотреть. Мне представилось, как от возбуждения и тревоги в ее горле бешено стучит пульс. Выступив из-за ширмы, я наконец-то позволил ей обнаружить меня – лишь силуэт на фоне городских огней.
Сара медленно пересекла комнату, не сводя с меня глаз. Выражение ее лица трудно было прочесть в тусклом свете, и я ждал, что она заговорит: пошлет меня к черту или даже снова предложит мне трахнуть ее. Но Сара молчала. Остановившись, когда нас разделяло уже не больше пары дюймов, она поколебалась не больше секунды, а затем схватила меня за лацканы пиджака и притянула к себе.
Ее губы были теплыми, нетерпеливыми и сохраняли вкус шампанского. Я представил, как она опрокидывает в себя бокал, пытаясь набраться смелости, чтобы подняться сюда и сделать это. От этой мысли я застонал и закрыл глаза. Ее голова откинулась назад, рот открылся, впуская внутрь мой язык. Одной рукой я мял ее грудь, а второй крепко сжал бедро.
– Сними это, – приказала она, развязывая мой галстук и расстегивая пуговицы.
Оттащив нас назад, к столу, я расстегнул платье Сары, и ткань соскользнула к ее ногам. Под платьем она была совершенно голой.
– Ты так и пришла? – спросил я, забирая в рот один ее сосок и глядя на нее снизу вверх.
Она кивнула, приоткрыв губы, запустив пальцы мне в волосы и шепча «еще», «зубами» и «пожалуйста». Подведя Сару к столу, я взял ее под колени и усадил на край.
Кончиками пальцев я провел по ее ребрам и плоскому животу. Встретившись с ней взглядом, я опустил руки на каблуки ее туфель.
– Полагаю, это мы не будем снимать, – сказал я, разглядывая ее обнаженное – если не считать туфель – тело.
Она была совершенна: сливочно-белая кожа, впечатляющая грудь и розовые твердые соски. Склонившись над ней, я провел языком от ее шеи до груди и приложил большой палец к почти побледневшему засосу, который я, похоже, оставил в субботу.
– Готов поклясться, что ты смотрела на него каждый день, – заявил я, с одобрением рассматривая плод своих усилий и нажимая чуть сильнее.
– Слишком много разговоров, – отозвалась она, распахивая мою рубашку. – И слишком много одежды.
Я прикусил напрягшийся сосок, а затем втянул твердую горошинку в рот и выдохнул: «Погладь меня», – накрыв ее ладонью свой член.
Она сжала пальцы, и я уронил голову ей на плечо.
Дрожащими руками Сара расстегнула мои брюки и поспешно спустила их ниже колен. А затем откинулась на стол и вытянулась. Тени углубили ямочку у нее под ключицами и мягко обрисовали грудь.
– Макс, – прошептала она, полуприкрыв глаза.
– Да? – ответил я, с трудом отрываясь от ее шеи, ее груди, ее руки на моем члене.
– У тебя есть с собой фотоаппарат?
Как она это делала? Как женщина, столь утонченная и сдержанная, ухитрялась совершенно забыть себя? Я сунул руку в карман пиджака, все еще наброшенного на плечи, и, вытащив мобильник, показал ей.
– Это сойдет?
– Ты нас снимешь?
Я моргнул. И снова моргнул. Она что, серьезно?
– Черт. Конечно.
– Без лиц.
– Конечно, без лиц.
На секунду мы оба замолчали, представляя, что я могу сделать с помощью этого аппарата. Сара хотела снять то, чем мы занимались. У меня закружилась голова от мысли, что ее это возбуждало не меньше, чем меня. Я чувствовал это по биению пульса у нее на горле и бешеному блеску глаз.
– Никто другой не должен увидеть снимки.
Я улыбнулся.
– Мне совсем не по душе идея делиться хотя бы малейшей частью тебя. Конечно, никто больше их не увидит.
Она легла на стол, и я поднял телефон, нацелив на нее камеру. На первом снимке было ее плечо. На втором – рука на груди и сосок, выглядывавший между пальцами. Сара тихонько застонала, когда я погладил ее по бедру и запустил пальцы дальше, между ног.
В холле звучали голоса, вырывая нас из нашего темного уголка и заставляя вспомнить, где мы находимся на самом деле и что в конце концов нам придется вернуться вниз. Я натянул презерватив и прижал большой палец к ее губам, проникая внутрь.
Она безмолвно отозвалась, обвив ногами мои бедра и пытаясь подтянуть меня поближе. Я любовался тем, как скольжу в ней, и в этот момент дверь комнаты со скрипом отворилась. Как и прежде, свет из коридора проник в зал, просачиваясь сквозь ширму и расписывая грудь моей партнерши световыми полосками. Сара затаила дыхание, но я не остановился – просто, приподняв ее подбородок, сделал знак не шуметь и снова вогнал в нее член. Когда я почувствовал, как она сжимается вокруг меня, по позвоночнику раскатилась волна тепла.
Сара плотно зажмурилась, и я сжал ее бедра, ускоряя и усиливая толчки и подтягивая ее ближе. Света городских огней за окном было как раз достаточно, чтобы сделать темный, чувственный снимок моей руки на фоне ее призрачно-белой кожи. Шаги простучали в направлении окна, и Сара сжала ноги, словно стараясь остановить мои ритмичные движения.
Я заметил, что ее соски затвердели, а губы возбужденно приоткрылись.
«Не бойся, – с улыбкой подумал я, – останавливаться я не собираюсь».
Входя неглубоко, я сжал ее грудь и закрутил соски.
– Они прямо здесь, – шепнул я, наклоняясь для поцелуя в шею и наслаждаясь сумасшедшим биением ее пульса под моими губами. – Я не выйду. Я хочу входить все глубже, и глубже, и глубже.
– Сильнее, – шепотом попросила она.
– Рука или член?
– И то, и другое.
Я выругался в нежную кожу ее шеи.
– Ты крайне испорченная женщина, тебе это известно?
Она беззвучно охнула, когда я возобновил толчки. Мне действительно хотелось проникнуть еще глубже. Я почувствовал, как ее живот напрягается, бедра поднимаются навстречу мне все более яростно. Черт, она была такой горячей и влажной, что я рисковал кончить раньше нее. К счастью, не прошло и нескольких секунд, как она с тихим писком вонзила ногти мне в плечо, и сквозь боль я ощутил, как по ее телу проходит судорожная волна. Мне стало легко. Я почувствовал эйфорию, словно что-то внутри меня готово было взорваться. Звук шагов вернулся, и на сей раз они остановились прямо по другую сторону ширмы. Я ощутил, как на меня накатывает оргазм, такой раскаленный и мощный, что в глазах заплясали звезды. Я вогнал в нее член в последний раз и, вжавшись головой в ее шею, отпустил себя и забыл обо всем, кроме сотрясающего меня оргазма.
А затем наступила тишина – мы оба пытались сдержать хриплое дыхание, и ни один не осмеливался пошевелиться.
Я смутно осознавал, что из-за ширмы доносится звук чьего-то дыхания. Кто-то неподвижно стоял там и ждал. Прислушивался. Повернув голову, я увидел расширившиеся до невозможности глаза Сары и ее зубы, сильно прикусившие нижнюю губу. Прошла секунда, потом еще одна, и шаги начали удаляться. По нашим потным телам скользнула полоска света, и дверь захлопнулась.
5
Утром в понедельник я обнаружила Хлою в ее свежезахламленном офисе. Она задумчиво смотрела в окно. Ее мебель и коробки наконец-то доставили, и, судя по раздававшимся из кабинета шагам и бормотанию, перспектива распаковки всего этого погружала мою подругу в ступор.
Бо́льшую часть выходных я провела, то ужасаясь, то восхищаясь тем, что сделала на благотворительной вечеринке, и сегодня пришла на работу с твердым намерением вырваться из круговорота этих мыслей. К сожалению, в субботу я просидела в офисе до полуночи и разобралась со всеми договорами и счетами за будущую неделю. Кроме пары телефонных звонков, мне нечего было делать, а бездельничающая Сара… это в последнее время был явно не лучший вариант.
– Нужна помощь?
Хлоя расхохоталась и плюхнулась на диван.
– Я даже не знаю, с чего начать. Мы только-только покончили с расстановкой в квартире. И к тому же, по ощущениям, я только что все это упаковала.
– Начни с книжной полки. Я, пока не увижу аккуратный ряд книжных корешков на полке, никогда не чувствую, что навела порядок.
Пожав плечами, Хлоя сползла с дивана и пробралась туда, где у стены стояли друг на друге несколько коробок.
– Повеселилась на вечеринке?
Я открыла коробку с канцелярскими принадлежностями и вытащила нож для бумаги.
– Еще как.
Я почувствовала, как ее взгляд упирается мне в лицо. Наверное, мне следовало рассказать подробней, но на ум совершенно ничего не приходило.
Что же там произошло? Мы приехали. Попробовали немного закусок. Я станцевала с Максом, а затем попросила сфотографировать, как он трахает меня на столе. К тому времени, когда я вспомнила остальное – обед, который мы пропустили, негласный аукцион, куда он ушел, и прекрасный сад, куда сбежала я после нашей… встречи, – прошло уже слишком много времени, чтобы как-то дополнить мой односложный ответ.
– Хорошо, – сказала она, и я уловила насмешку в ее голосе. – Я рада, что ты решила пойти. Похоже, Макс и Уилл проводят такую вечеринку каждый год и собирают кучу пожертвований для благотворительных целей. По-моему, это здорово.
– Здорово, – пробормотала я, вспоминая Макса в смокинге.
Боже всемогущий, этот мужчина был просто создан для того, чтобы носить черный галстук. Но и полуголым он тоже выглядел весьма недурно.
Я поглядела в окно, вспоминая тепло его прерывистого дыхания на своей коже.
«Я не выйду, – прорычал он, распластав у меня по груди огромную пятерню. – Я хочу входить все глубже, и глубже, и глубже».
Моя грудь была не такой уж и маленькой, но размер его руки заставлял меня почувствовать себя совсем крошкой – как будто он мог взять меня и без усилий сломать пополам. Но вместо того чтобы испугаться, я шире раздвинула ноги, приглашая его войти глубже.
– Сильнее.
Отстранившись, он посмотрел на меня.
– Рука или член?
– И то, и другое, – шепнула я, и он низко склонился надо мной, укусив в шею.
Я поняла, что думаю о снимках, которые он сделал, и чуть вздрогнула. Я изо всех сил пыталась не воображать, как он смотрит на фотографии. Может, даже дрочит…
Хлоя откашлялась и вытащила из коробки несколько журналов. Я моргнула и уставилась на глянцевые обложки. Боже, что еще за мысли?
– Я видела, как ты говорила с Максом, – заметила Хлоя. – Вы с ним танцевали, кажется, чуть ли не под три песни или около того. Вы познакомились прямо там?
Она что, мысли читала? Какого хрена, Хлоя?Не поднимая глаза, я пробормотала:
– Да, мы познакомились… – я неопределенно махнула рукой, – там, в пятницу.
– Он красавчик, – заявила моя подруга.
Тук-тук.
Я чувствовала на себе ее взгляд. Хлоя была самым паршивым на свете шпионом. Она роняла намеки примерно столь же деликатно, как бомбардировщик роняет бомбы.
– По-твоему, он не красавчик?
Я наконец-то взглянула на нее и закатила глаза.
– Кончай. Я не собираюсь тут охать и ахать по Максу Стелле ради твоего удовольствия. Он вполне обходителен, и это все.
Рассмеявшись, она запихнула пару книг на полку.
– Отлично. Просто хотела убедиться, что ты не попала в его сети. Судя по тому, что я слышала, он отличный парень, но редкостный бабник. По крайней мере, поддерживает такую репутацию.
С минуту Хлоя смотрела на меня, а я изо всех сил старалась выглядеть равнодушной. Это был откровенный и справедливый наезд на Энди. Год или два назад она могла сказать что-то подобное, и мы обе рассмеялись бы, и я бы ответила: «Ну и что, я сама знаю». Но сейчас за ее словами последовало неловкое молчание.
– Извини, – пробурчала она в конце концов. – Я неудачно выбрала время. Ты знала, что Макс и Беннетт вместе учились в университете?
– Да, он о чем-то таком упоминал. Я не знала, что Беннетт учился в Англии.
Хлоя кивнула:
– В Кембридже. Макс был его соседом по комнате с первого дня занятий. Не то чтобы Бен много мне рассказывал, но то, что он рассказал, было…
Она замолчала, покачав головой, и снова занялась книгами.
Предполагается, что меня все это не интересует, совершенно не интересует, правда? Так что я принялась старательно изучать свой большой палец и только тут заметила свежий порез от бумаги.
Приди в себя, Сара. Ты настолько одержима Максом, что уже не замечаешь боли? Смотреть смешно.
Так как же мне изобразить совершенное равнодушие к тому, что могла слышать Хлоя? Допустим, Беннетт не рассказывал много —но ведь это подразумевает, что кое-что он все-таки рассказал.
Правильно?
Я расставляла в алфавитном порядке огромную стопку журналов, прикидываясь, что целиком поглощена этим занятием. Наконец, когда вопрос уже буквально жег мне язык, я сдалась.
– О том, чем они там занимались?
– Просто валяли дурака, как все парни, – рассеянно ответила она. – Играли в регби. Сами варили пиво и закатывали безумные вечеринки. Ездили в Париж на поезде и прочие глупые эскапады.
Мне захотелось придушить ее.
– Эскапады?
Внезапно Хлоя подняла голову, как будто вспомнив что-то, и на сей раз я безошибочно разглядела в ее темных глазах дьявольские огоньки.
– А, кстати. Говоря об эскападах…
Мой желудок провалился куда-то ниже колен.
– В пятницу вечером ты исчезла куда-то чуть ли не на час! Где ты была?
Мои щеки вспыхнули. Я откашлялась и нахмурилась, как будто усиленно вспоминая.
– Ох, я просто слегка ошалела от такой кучи народу и пошла прогуляться по территории.
– Черт, – буркнула она. – А я-то надеялась, что ты встретила горячего официанта и он оттрахал тебя на столе.
В ответ я раскашлялась так, что слезы из глаз хлынули. В горле вдруг пересохло, и кашель никак не утихал.
Хлоя вскочила и принесла мне стакан воды из кулера в зоне отдыха. Когда она вернулась, на ее физиономии играла проницательная улыбка.
– Ты попалась. Ты всегда начинаешь кашлять, когда нервничаешь.
– Я в порядке.
– Вранье. Ты лживая врушка, которая все врет. Рассказывай.
Я просто не в силах была взглянуть на нее. Что-то в темно-карих глазах Хлои и в ее спокойной улыбке заставляло меня во всем признаться.
– Мне нечего рассказывать.
– Сара, ты исчезла, а потом вернулась почти через час и выглядела так, словно… – она заправила за ухо локон каштановых волос, открыв миру дьявольскую улыбку. – Ты сама знаешь, как выглядела. Словно тебя только что оттрахали.
Я разрезала картонную коробку и, вытащив оттуда стопку журналов по дизайну, протянула ей.
– Это слишком безумно, чтобы кому-то рассказывать.
– Ты что, шутишь? Ты говоришь это женщине, занимавшейся сексом с собственным боссом на лестничной площадке восемнадцатого этажа.
Я вскинула голову и расхохоталась. Затем выпила немного воды, чтобы успокоить кашель.
– Срань господня, Хлоя. Этудеталь я не знала.
Немного подумав, я добавила:
– Боже, хорошо еще, что я никогда не пользовалась лестницей. Ужас. Это было бы чертовски неловко.
– Мы вели себя как помешанные. Ничего безумней просто быть не может.
Пожав плечами, она без осуждения взглянула на меня.
– Или может? Давай, колись.
– Ладно, – сказала я, откинувшись на спинку дивана. – Тот парень, которого я встретила в баре на прошлой неделе, помнишь? Сексуальный тип?
– Да?
– Он был там в пятницу.
Хлоя сощурила глаза. Я почти слышала, как в ее мозгу щелкают шестеренки.
– На благотворительной вечеринке?
– Да. Он наткнулся на меня у дверей туалета.
Я лгала и упрямо смотрела в окно, чтобы Хлоя не могла прочесть все по глазам.
– Он подцепил меня. Наверное, поэтому я выглядела… такой встрепанной.
– И под «подцепил» ты имеешь в виду…
– Да. В пустом актовом зале, – подняв голову, я встретилась с ней взглядом. – На столе.
Она радостно ухнула и захлопала в ладоши.
– Погляди-ка на себя, дикая штучка!
Это было так похоже на слова Макса, но прозвучало настолько иначе, что на секунду я просто онемела. Я терялась от того, как сильно мне хотелось его увидеть, узнать, что он сейчас делает – быть может, смотрит на те фотографии, где я лежу под ним?
– Серьезно, Сара. Я знала, что в тебе это есть, – добавила Хлоя.
– Проблема в том, что я не хочу сейчас начинать новые отношения. А если бы и хотела, мне кажется, он не из тех парней.
Я сумела остановиться, прежде чем выложила слишком много. Если бы я еще более явно намекнула на репутацию Макса в светской хронике, Хлоя бы наверняка догадалась, о ком идет речь.
Она слушала меня и что-то мычала под нос, перебирая журналы.
– Но с ним весело, Хлоя. А ты помнишь, каково мне было с Энди.
Хлоя перестала расставлять журналы, но продолжила теребить уголок страницы.
– В том-то и дело, Сара. Вообще-то нет. Посуди сама: за те три года, что мы с тобой были знакомы, я обедала у вас всего раз пять. Я больше узнала о нем из газет, чем из твоих рассказов. Да ты вообще почти не говорила о нем! В результате мне всегда казалось, что он только использует репутацию твоей семьи. Хочет показать, какие у него обширные связи… и как благополучно все обстоит.
Грудь свинцовой тяжестью сдавили стыд и вина.
– Я знаю, – ответила я, вдохнув и медленно выдохнув.
Одно дело – воображать, что люди о тебе думают, и совсем другое – слышать это прямо от них.
– Я всегда боялась, что если что-то о нем скажу, это будет неверно истолковано и как-то помешает его деловым планам. Вдобавок, мы не были похожи на вас с Беннеттом. К тому времени, как мы с тобой познакомились, ничего хорошего между нами уже не было. Энди – просто редкостный козел и пустое место с огромным самомнением, но у меня ушло очень много времени, чтобы это понять. А в пятницу я просто веселилась.
Хлоя взглянула на меня.
– Ну и отлично, самое время. Я так и думала.
Она развернулась к другой коробке.
– Итого, все просто супер. Он не похож на Энди.
– Да.
– И ты считаешь, что он в тебя втюрился?
– По крайней мере в плане секса, и сейчас этого мне вполне достаточно.
– Так в чем же проблема? Выглядит как идеальная ситуация.
– Он… действует на меня слишком сильно. И я не доверяю ему по-настоящему.
Положив книги, Хлоя обернулась ко мне:
– Сара, то, что я сейчас скажу, прозвучит странно, но ты просто выслушай меня, ладно?
– Конечно.
– Когда мы с Беннеттом начали… то, что начали, я постоянно думала: «Ну, теперь-то точно в последний раз». Но, кажется, в глубине души я всегда знала, что это продолжится до тех пор, пока не закончится само собой. К счастью, мы, наверное, всегда будем чувствовать то же, что чувствовали в те первые несколько раз. Но при этом я ему не доверяла. Он мне даже не нравился. И, хуже того, он был моим боссом. Привет, неподобающее поведение.
Хлоя рассмеялась, и, проследив за направлением ее взгляда, я увидела, что до сих пор она распаковала одну-единственную вещь: их совместное фото на той вилле во Франции, где Беннетт сделал ей предложение.
– Но, думаю, если бы я позволила себе чуток расслабиться и просто наслаждаться жизнью, это не поглотило бы меня до такой степени.
Я начинала понимать, что она имела в виду под «поглотило». И я знала, что сознательно сражаюсь с Максом, с идеейо Максе. Но у меня были другие мотивы. Дело не в отношениях босс – подчиненная или других силовых играх. Просто мне на какое-то время не хотелось принадлежать никому, кроме себя самой. Но, хотя то, что происходило у нас с Максом, отдавало безумием и совершенно отличалось от всего, что я чувствовала прежде – и чем былапрежде, – мне это нравилось. Очень.
– Он мне нравится, – осторожно призналась я. – Но не думаю, что он подходит на роль постоянного парня. Вообще-то я знаю наверняка, что нет. А я сейчас точно не подхожу на роль постоянной девушки.
– Ну тогда, может, просто будете заниматься время от времени дружеским сексом?
Я рассмеялась, прижав ладони к лицу.
– Боже мой. Чья это жизнь?
Хлоя взглянула на меня так, словно ей хотелось погладить меня по голове.
– Твоя, Сара. Твоя.
Когда я вернулась в свой кабинет, то обнаружила, что Джордж вольготно расположился, закинув ноги на мой стол, и читает газету.
– Трудишься в поте лица? – ехидно поинтересовалась я, усаживаясь на край стола.
– У меня обеденный перерыв. А тебе, дорогая, пришла посылка.
– Нашел в отделе доставки?
Он покачал головой и, подняв пакет, лежавший у него на коленях, помахал им перед моим носом.
– Доставлен лично. Очень симпатичным курьерчиком на велосипеде, хочу добавить. Мне пришлось расписаться и пообещать, что я его не открою.
Я выхватила пакет у него из рук и дернула подбородком, указывая на дверь и недвусмысленно давая Джорджу понять, чтобы он убирался.
– Ты даже не скажешь мне, что там?
– У меня не рентгеновское зрение, а когда я открою пакет, тебя тут не будет. Выходи.
Протестующе фыркнув, он убрал ноги со стола и вышел, прикрыв за собой дверь.
Я несколько секунд таращилась на посылку. Сквозь мягкую подложку конверта нащупывалось что-то прямоугольное. Рамка для фотографии? Сердце подпрыгнуло у меня в груди.
Внутри конверта обнаружилось что-то, завернутое в бумагу, и записка следующего содержания:
«Лепесточек, открой, когда будешь одна. Это мой любимый кадр. Твой незнакомец».
Я сглотнула, чувствуя, что еще немного – и потеряю контроль. Оглянувшись на дверь и убедившись, что она заперта, я сорвала обертку. Когда я увидела, что внутри действительно рамка, пальцы дрогнули. В прямоугольник из темного, ничем не приукрашенного дерева была вставлена единственная фотография – снимок моего живота и талии. Внизу поблескивала черная поверхность стола. А еще виднелись кончики пальцев Макса – так, словно он прижимал меня к столу, надавив на бедра. Мой живот перечеркивала слабая полоска света – напоминание о том, что поблизости была открытая дверь, и о человеке, стоявшем прямо за ширмой.
Наверное, Макс сделал этот снимок как раз в тот момент, когда целиком вошел в меня.
Закрыв глаза, я вспомнила, какие ощущения испытывала во время оргазма. Я была как оголенный провод, подключенный к розетке – и тот заряд, что должен был осветить весь огромный темный зал, вместо этого прошел сквозь меня.
Макс, нащупав мой клитор, поглаживал его пальцами. Ощущение было таким сильным, что мне захотелось сжать ноги, но он, зарычав, удержал меня и возобновил толчки.
Я поспешно запихнула рамку обратно в конверт и спрятала все это в сумку. По коже, как плющ по стволу дерева, поползло предательское тепло – и я даже не могла включить посильнее кондиционер, не могла распахнуть окно в своем высотном офисе.
Откуда он узнал?
Осознание навалилось на меня свинцовой тяжестью. Я и представить не могла, насколько хочу, чтобы мы были на этой фотографии, чтобы меня увидели. Но он понял, и, возможно, понял больше, чем я сама. Спотыкаясь, я подошла к столу, рухнула в кресло и попыталась проанализировать ситуацию. Но тут прямо передо мной очутился сегодняшний номер «Нью-Йорк Пост», открытый на шестой странице – «Светская хроника».
И посреди страницы заголовок: «Бог секса Стелла приходит на вечеринку один».
«Венчурный капиталист, миллионер и известный плейбой попробовал нечто новенькое в субботу на вечеринке в Музее современного искусства. Нет, он не разглядывал картины и не участвовал в сборе денег (будем честными – у него это и так получается лучше, чем у всех игральных автоматов Лас-Вегаса, вместе взятых). В субботу вечером на ежегодном благотворительном мероприятии по сбору пожертвований для фонда Алекса Лемонейда Макс Стелла появился… в гордом одиночестве.
В ответ на вопрос, где же его спутница, он просто сказал: «Надеюсь, она уже внутри».
К нашему глубочайшему сожалению, репортеры не были допущены к участию в мероприятии.
Но мы доберемся до тебя в следующий раз, Безумный Макс».
Я молча пялилась на газету. Было ясно, что Джордж оставил ее здесь специально для меня. Вероятно, сейчас он лопается от смеха.
Дрожащими руками я сложила газету и швырнула в ящик стола. Почему мне в голову не пришла мысль, что там могли оказаться репортеры с камерами? То, что там их не было, – просто чудо. И хотя Макс это наверняка знал, я-то не знала – и даже не подумала об этом.
– Вот херня, – прошептала я.
Внезапно с пугающей ясностью я осознала, что происходящее между нами либо должно закончиться раз и навсегда, либо мне придется взять себя в руки. Я шла по скользкой дорожке, и испытывать чувство облегчения задним числом мне совсем не понравилось. Всего за одну неделю я трижды чудом избежала неприятностей.
Я нажала на пробел на ноуте, выводя компьютер из ждущего режима, и поискала в Гугле адрес фирмы «Стелла и Самнер». Увидев результат, я не смогла сдержать улыбку.
– Ну кто бы сомневался.
Рокфеллер-плаза, 30.
Офис «Стелла и Самнер» занимал половину семьдесят второго этажа здания Дженерал-Электрик, одного из самых известных архитектурных сооружений в городе. Даже я узнала его за несколько кварталов.
Однако меня удивило, как мало места занимает такая известная венчурная компания. Впрочем, для работы фирмы, которая в основном привлекала средства и инвестировала капиталы, нужно было немного: Макс, Уилл, несколько младших менеджеров и целая коллекция математических гениев.
Сердце стучало так быстро, что мне пришлось десять раз глубоко вздохнуть и заскочить в туалет неподалеку от дверей их офиса, чтобы успокоиться.
Проверив все кабинки и убедившись, что туалет пуст, я прямо взглянула в глаза собственному отражению.
– Если ты намерена продолжать это, запомни три вещи, Сара. Первое: он хочет то же, что и ты. Только секс, никаких обязательств. Больше ты ему ничего не должна. Второе: не бойся требовать того, чего ты хочешь. И третье, – я выпрямилась и глубоко вздохнула, – будь молода. Развлекайся. Забудь обо всем остальном.
Стеклянные двери, ведущие в офис «Стелла и Самнер», автоматически открылись при моем приближении, и пожилая секретарша приветствовала меня доброй улыбкой.
Улыбнувшись в ответ, я сказала:
– Мне надо встретиться с Максом Стеллой.
Ее улыбка и лицо показались мне знакомыми. Взглянув на табличку с именем, я прочла: «Бриджит Стелла».
Боже правый, его матьработает у него секретаршей?
– Вам назначена встреча, дорогая?
У нее был такой же акцент. Вздрогнув, я снова перевела взгляд на ее лицо.
– Вообще-то нет. Я надеялась, что он найдет для меня минутку.
– Как вас зовут?
– Сара Диллон.
Она снова улыбнулась – но не многозначительной улыбкой, слава богу, – сверилась с компьютером, а затем, чуть кивнув, подняла телефонную трубку:
– Здесь у меня Сара Диллон. Она хочет поговорить.
Выслушав ответ, на который потребовалось меньше трех секунд, Бриджит Стелла сказала:
– Хорошо.
Положив телефонную трубку, она обернулась ко мне:
– Направо по коридору и до конца. Его дверь последняя.
Поблагодарив секретаршу, я последовала ее инструкциям. Приблизившись к кабинету Макса, я обнаружила, что его хозяин стоит в дверях, опираясь о косяк и ухмыляясь с таким самодовольством, что ноги сами остановились, не дойдя добрых десять футов.
– Спустись на землю, – прошипела я.
Расхохотавшись, он развернулся и прошествовал в свой кабинет.
Я последовала за ним, закрыв за собой дверь.
– Я здесь не для того, о чем ты думаешь.
Потом, поразмыслив, уточнила:
– Ладно, может быть я здесь для того, о чем ты думаешь. Но на самом деле нет. Не здесь и тем более не сегодня, когда твоя мать сидит в приемной. О боже – да кто нанимает собственную мать секретаршей?
Он по-прежнему смеялся, и на щеке его играла чертова ямочка, и с каждым моим бредовым высказыванием его смех становился все громче. Будь я проклята, если он не самый очаровательный, забавный… бесящий меня до чертиков… козел!
– Прекрати смеяться! – выкрикнула я и тут же прижала ладонь ко рту, когда мой крик эхом отразился от стен.
С заметным усилием он состроил серьезную физиономию, подошел и поцеловал меня так нежно, что на секунду у меня вылетело из головы, зачем я пришла.
– Сара, – тихо сказал он, – ты прекрасно выглядишь.
– Ты всегда это говоришь, – парировала я.
Глаза невольно закрылись, плечи расслабились. Я не могла вспомнить, чтобы за последние три года Энди хоть раз похвалил меня за что-нибудь, не считая выбора вина к ужину.
– Лишнее доказательство моей честности. Но что это на тебе?
Открыв глаза, я взглянула вниз, на свою белую блузку, плиссированную темно-синюю юбку и широкий красный пояс. Макс уставился прямо на мою грудь, и под его взглядом соски напряглись.
Он знающе ухмыльнулся.
– На мне… офисный костюм.
– Выглядишь, как школьная оторва, которая пытается казаться паинькой.
– Мне двадцать семь, – напомнила я. – Так что можешь пялиться на мою грудь и не считаться при этом извращенцем.
– Двадцать семь, – повторил Макс с ухмылкой и с таким видом, будто каждый вытянутый из меня клочок информации – это драгоценная жемчужина в его будущем ожерелье.
– А сколько это дней?
Я сурово сощурилась.
– Что? Это…
Посмотрев на потолок пару секунд, я выдала:
– Примерно девять тысяч восемьсот пятьдесят. Но вообще-то больше, потому что мой день рождения в августе. Примерно десять тысяч.
Застонав, он драматическим жестом прижал ладонь к груди.
– О-бал-деть. Королева чисел, и с такой фигурой! Как я могу устоять против твоих чар?
Я не сумела сдержать ответную улыбку. Он никогда не грубил мне и не смеялся надо мной, и за полторы недели заставил испытать больше оргазмов, чем любой другой за… э-э, Сара. Негативное мышление. Переключись.
Оглядев меня еще раз, Макс заявил:
– Не могу дождаться, когда же ты наконец объяснишь, зачем озарила мой скромный офис своим присутствием. Но сначала отвечу на твой последний вопрос. Да, мать работает у меня секретаршей, и это немного необычно. Но ты только попробуй заставить ее уйти. Уверяю, ты лишишься по меньшей мере уха.
Он шагнул вперед и внезапно оказался совсем близко. Слишком близко. Настолько, что я разглядела тончайшие полоски на его модельном пиджаке и чуть заметную щетину на подбородке.
– Я пришла, чтобы поговорить с тобой.
Наверное, это прозвучало слишком жалко. Следовало вложить в слова больше настойчивости. Я не хотела вести себя так, как вела поначалу с Энди, и показаться слишком уступчивой. Только спустя шесть лет я поняла, что мне, по сути, было все равно, и поэтому я не спорила.
Макс улыбнулся.
– Я догадался. Не хочешь ли присесть?
Я покачала головой.
– Что-нибудь выпить?
Он прошел к небольшому бару в углу и вытащил хрустальный графин, наполненный янтарной жидкостью. Не подумав, я кивнула, и он налил виски в два стакана.
Протянув мне один, Макс шепнул:
– Сегодня только два пальца, Лепесточек.
Не выдержав, я засмеялась.
– Спасибо. Извини, но вся эта ситуация просто… сводит меня с ума.
Он заломил бровь, однако на сей раз решил обойтись без двусмысленностей.
– И меня.
– С тобой я чувствую себя немного не в своей тарелке, – начала я.
Он хмыкнул, но без намека на оскорбление.
– Я вижу.
– Понимаешь ли, до того, что случилось в клубе… у меня был один-единственный парень с тех пор, как мне исполнился двадцать один год.
