Текст книги "Непокорная жена"
Автор книги: Кристина Кук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12
– Итак, мистер Стоунем, – сказал мистер Уитби, кладя свою вилку на стол. – Хенли говорит, вы достигли определенного прогресса в поисках вашего зятя.
Фредерик откинулся на спинку стула и окинул взглядом присутствующих за обедом людей, в ожидании смотревших на него. Уитби сидел во главе стола в неестественно прямой позе, с почти официальным выражением лица. Справа от него находилась Элинор в бледно-голубом шелковом платье с привлекательным декольте. Ее глаза казались темно-синими по сравнению с цветом платья.
Хотя она улыбалась, Фредерик чувствовал напряженность в ее поведении и в выражении лица. Он перевел взгляд на ее подругу, леди Хенли, сидевшую слева от него, а потом на самого Хенли, который держался покровительственно рядом с женой. Компания молча взирала на Фредерика в ожидании, что он сделает или скажет что-нибудь из ряда вон выходящее.
– Да, – ответил он наконец, не сомневаясь, что разочаровал присутствующих. – Думаю, мы скоро встретим Экфорда. – Он поднял свой бокал с вином и начал медленно раскручивать красную жидкость, наблюдая за ней. Он больше ничего не сказал. Мысли об Экфорде заставляли его кровь стучать в висках, однако он не хотел давать волю своему гневу ради увеселения компании.
– Хорошо, – сказал Уитби, энергично кивнув. – Надеюсь, ваша проблема разрешится без кровопролития.
Мужчина явно хотел вывести его из себя. Но это не имеет значения. Фредерик думал сейчас об Элинор и о коттедже. Придет ли она туда? На этот вопрос даст ответ только время. А пока он мог лишь мысленно раздевать ее каждый раз, когда смотрел в ее сторону.
Вот и сейчас он почувствовал возбуждение, когда их глаза случайно встретились. Она тотчас отвернулась, и ее щеки покрылись восхитительным румянцем. Черт побери, его мужская плоть мгновенно отреагировала, восстав в предвкушении.
Словно желая подразнить его, Уитби повернулся к Элинор и, широко улыбаясь, поднял свой бокал.
– Должен сказать, что, несмотря на печальные обстоятельства, которые привели вас сюда, в Уитби-Холл, я каждый день получаю удовольствие от вашего приятного общества. Возможно, я слишком много времени провожу в сельской местности. Хенли, благодарю тебя за то, что ты привез сюда свою очаровательную жену и не менее очаровательную леди Элинор.
– Рад, что доставил тебе удовольствие, старина Джордж, – сказал Хенли, подмигнув ему. – Тебе следует больше общаться с людьми.
– Это верно, – согласился Уитби.
– Мистер Уитби, – обратилась к нему Элинор с улыбкой, – сегодня за завтраком вы рассказывали о своем путешествии в Озерный край с герцогом и герцогиней Дандридж. Расскажите об этом поподробнее.
– Это было чудесное путешествие. Благодаря связям герцога и герцогини мы смогли посетить несколько…
Уитби продолжал с энтузиазмом повествовать, но Фредерик уже не слушал его. Он наблюдал, как Элинор кивала и тихо говорила что-то, поощряя хозяина. Она была невероятно красивой и казалась более искушенной в беседах с мужчинами, чем большинство благовоспитанных леди ее возраста. Однако он должен помнить, что она девственница и дочь дворянина.
То, что она привлекала его физически, неудивительно. Он привык наслаждаться красивыми женщинами, а Элинор, безусловно, красива. Но при этом он вдруг осознал, что хотел чего-то большего от Элинор, нежели только ее благосклонности в постели. Он хотел, чтобы она уважала его достоинство, как никто другой. Хотел, чтобы она смотрела на него так, как сейчас смотрит на Уитби, – с восторгом и уважением. Когда же она общалась с ним, то лицо ее выражало насмешливость, скептицизм и даже раздражение. Фредерик понимал, что заслужил подобное отношение к себе, учитывая, какой беспорядочный образ жизни он ведет.
И все же он был уверен, что она желала его. Разве ее реакция на его близость сегодня днем не доказывала это? Разве она не согласилась встретиться с ним в коттедже при условии, что он присоединится к их компании вечером? Однако почему она выдвинула такое требование? Чтобы продемонстрировать, насколько больше Уитби подходит ей по сравнению с ним? Чтобы убедить его, что он не должен прикасаться к ней?
Испытывая знакомую злость, он заставил себя вновь сосредоточиться на разговоре.
– Леди Элинор, – сказал Уитби, – надеюсь, вы не сочтете за дерзость, если я попрошу гостей присоединиться к моему тосту в честь вашей красоты. – Уитби поднял бокал и с улыбкой посмотрел на нее. – Сегодня вы, безусловно, выглядите еще очаровательнее. Как ангел, я бы сказал.
Фредерик бросил взгляд на Элинор. Ее щеки густо покраснели, в то время как супруги Хенли тоже подняли бокалы, присоединившись к Уитби, который провозгласил:
– За леди Элинор.
Какого черта, подумал Фредерик, поддерживая компанию.
– Благодарю за комплимент, сэр, – тихо сказала Элинор, опустив глаза, как подобает леди. А Уитби – настоящий образец порядочного джентльмена. Они действительно заслуживают друг друга.
Фредерик ощутил жгучую ревность, вызвавшую у него крайнее раздражение. Он не мог больше просто сидеть и позволять Уитби обхаживать Элинор. Видимо, она не зря настояла на том, чтобы он присоединился к ним за обедом. Она хотела заставить его почувствовать, что он является чужаком в этой компании. Ну и черт с ними со всеми.
– Значит, по-вашему, она ангел, Уитби? – сказал наконец Фредерик, поставив свой бокал на голубую узорчатую скатерть. – Вы могли бы придумать лучшее сравнение. Ангел – это слишком банально. – Он махнул рукой. – Я бы сказал, что леди Элинор выглядит необычайно соблазнительной, не так ли?
Улыбка мгновенно исчезла с лица Уитби.
– Вы сомневаетесь в целомудренности леди Элинор, сэр? Вы смеете подозревать…
– Успокойся, Джордж, – сказал Хенли. – Стоунем не имел в виду ничего непочтительного.
– Даже напротив, – подтвердил Фредерик, не сводя глаз с Элинор. Она разозлилась? Обиделась? А может быть, наоборот, возбудилась? – Я хотел сделать ей комплимент. Я никогда не видел, чтобы ангелы были такими привлекательными.
– Нет, вы не то имели в виду, – не унимался Уитби, сверкая глазами. – Я попрошу вас быть осторожнее в своих высказываниях в отношении леди Элинор. Уверен, это не слишком обременительная просьба для гостя в моем доме.
Теперь стало совершенно ясно, что Уитби очарован леди Элинор. Ей удалось завоевать его расположение за довольно короткое время.
– Я тоже в этом уверен, мистер Уитби, – сказал Фредерик, барабаня пальцами по столу. – Надеюсь, вы простите мои сомнительные высказывания. Я испытываю к леди Элинор величайшее уважение и уверен, она может засвидетельствовать это.
Все посмотрели на Элинор, ожидая ее ответа. Она бросила взгляд на Фредерика и заерзала на стуле, комкая салфетку на коленях.
– Конечно, могу, мистер Стоунем, – сказала она. – Я нисколько не обижена на вас.
– Рад слышать это. Видите ли, леди Элинор и я старые друзья. Мы познакомились много лет назад, не так ли?
– Да, – подтвердила она, поднося бокал с вином к своим губам.
– Правда, прошло довольно много времени, с тех пор как мы последний раз видели друг друга, – продолжил Фредерик. – Вы помните нашу последнюю встречу, леди Элинор? Кажется, это было четыре года назад. Вы были в бледно-розовом платье, с лентами в волосах и…
– Да, мистер Стоунем, – прервала его Элинор довольно резким тоном. – Я достаточно хорошо помню нашу последнюю встречу.
– Ваша мать устраивала тогда прием в саду, если мне не изменяет память. – Фредерик сделал паузу, чтобы глотнуть вина, и испытал удовольствие, оттого что наступила напряженная тишина. Леди Хенли с округлившимися глазами бросала панические взгляды на Элинор.
Уитби, прищурившись, ухватился за край стола с такой силой, что суставы его пальцев побелели. Видимо, он готов был к атаке, если потребуется.
Элинор мило улыбнулась Фредерику через стол, ничуть не смутившись.
– Да, так и было, мистер Стоунем. Мама любит устраивать приемы в саду в июне. В это время в Ковингтон-Холле самая прекрасная пора и наш лабиринт из растений выглядит чрезвычайно привлекательным, вы согласны? В июне листва особенно густая и сочная, так что живая изгородь становится непроницаемой, как каменная стена.
Фредерик вскинул бровь. Это был не тот ответ, который он ожидал. Он поцеловал ее тогда в этом лабиринте среди густых зарослей, и свидетельницей тому была только луна. Естественно, он ожидал, что она быстро сменит тему, чтобы отвлечь внимание присутствующих от событий того дня. Но Элинор почему-то сделала все наоборот. Несомненно, она хочет заставить Уитби ревновать.
– Ах да, – сказал он, – лабиринт. Он действительно устроен очень умело. Там можно легко заблудиться и не найти выхода до скончания дней своих.
– Мне очень хотелось бы взглянуть на этот лабиринт, – сказал Уитби, слегка расслабившись. – Я люблю подобные испытания. Это связано с некоторым риском, не так ли?
– О, я очень рекомендую вам испытать себя там, – посоветовал Фредерик и взглянул на Элинор. Встретившись с ней взглядом, он подмигнул. – Особенно в сопровождении леди Элинор.
Леди Хенли резко поднялась, едва не опрокинув свой бокал с вином. При этом на пол с грохотом упала вилка.
– Пойдем, Элинор, – сказала она. Ее руки заметно дрожали. – Пора перейти в гостиную.
О, кажется, ситуация становится забавной.
– Хорошо, – согласилась Элинор, вставая с явной неохотой и кладя салфетку на слегка потертую скатерть. – Надеюсь, джентльмены сразу присоединятся к нам. – Она удостоила Уитби ослепительной улыбкой.
– Вы вполне можете рассчитывать на это, леди Элинор, – сказал Уитби, поспешив к ней как собачонка.
«Проклятие, неужели это вечернее представление никогда не закончится?» – подумал Фредерик, допив оставшееся в бокале вино, и внезапно ему стало не по себе.
Взглянув в последний раз перед уходом на мужчин, стоявших в напряженной тишине около стола, Элинор последовала за Селиной в гостиную. Как только дамы устроились на обтянутом золотистым бархатом диване и, позвонив в колокольчик, попросили принести им чай, Селина с хмурым видом повернулась к подруге:
– Элинор, дорогая, что ты делаешь? Зачем ты провоцируешь Фредерика?
Элинор пожала плечами. Она не вполне отдавала отчет своим поступкам. Может быть, она пыталась испытать привязанность мистера Уитби? Он сразу встал на ее защиту, не так ли? Сделал бы то же самое Фредерик на его месте? Она не была уверена. Вероятно, нет. Защита репутации леди не входит в планы повес. Они в большей степени способны разрушать ее.
Однако она не могла отрицать, что где-то в глубине души испытала удовольствие, оттого что мужчины ощетинились друг на друга, как два пса, дерущиеся из-за кости. Сможет ли согласиться с этим Селина? Едва ли. Поэтому Элинор промолчала.
Селина в явном замешательстве покачала головой, и ее золотистые локоны выбились из-под шляпки.
– Клянусь, в какой-то момент я испугалась, что дело может дойти до драки.
Элинор постаралась развеять тревогу подруги легким похлопыванием по ее запястью.
– Ну-ну, в этом нет ничего драматического.
Селина, задумавшись, поджала губы.
– Как ты думаешь, почему мистер Стоунем решил сегодня присоединиться к нам за обедом? До этого он все время держался особняком. И так было лучше, ты согласна?
– Возможно. – Элинор пожала плечами. – На самом деле он не такой уж плохой человек, как по-твоему? Он ведет себя вполне цивилизованно.
Селина задержалась с ответом в связи с появлением служанки, несущей поднос с чаем. Элинор внимательно посмотрела на подругу и заметила в ее голубых глазах слезинки, блестевшие на ресницах как хрусталь.
Почему Селина так расстроилась? Ничего скандального не произошло. Было лишь беззлобное подшучивание со стороны Фредерика. Он не настолько безрассуден, чтобы упоминать о давнем поцелуе. По крайней мере, она так считала.
Как только служанка удалилась, Селина мягко положила свою руку на запястье Элинор.
– Дело в том, что я уже всерьез начала надеяться, что мы станем сестрами. Джордж, кажется, очарован тобой. Но… но… о, пожалуйста, не сердись на меня за то, что я сейчас скажу, Элинор. Ты знаешь, я люблю тебя. Однако когда ты смотришь на Фредерика, я заметила… – Она умолкла, качая головой. – В твоих глазах отражается… какая-то задумчивость.
Элинор ничего не сказала на это, проглотив подступивший к горлу ком.
Селина достала носовой платок и приложила его к своим увлажнившимся глазам.
– Надеюсь, я ошибаюсь и ты на самом деле не поддалась чарам Фредерика во второй раз. Скажи, что это не так, Элинор.
Элинор сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.
– Я не могу лгать тебе, Селина. Я… я хотела бы освободиться от влияния Фредерика. Однако меня… не знаю почему, неудержимо влечет к нему, это правда. – Она покачала головой и до боли закусила нижнюю губу. – Я знаю, что мне не следует поддаваться искушению. Я понимаю, что это безумие. Я убеждена, что должна выйти замуж за такого человека, как Джордж Уитби, и все же не могу совладать со своими чувствами. Что мне делать, Селина?
– Признаюсь, я крайне удивлена, – сказала подруга. – Я не знаю, что посоветовать тебе. – Селина занялась разливанием чая по чашкам, явно избегая взгляда Элинор. Дрожащими руками она поставила перед ней дымящуюся чашку, потом постаралась успокоиться, прежде чем продолжить: – Не могу отрицать, мне очень хочется, чтобы ты вышла замуж за Джорджа. И мне казалось, что он устраивает тебя.
– Я не вполне уверена, – нерешительно сказала Элинор.
– А какие у тебя возражения? Он хорош собой, богат…
– Я знаю о его достоинствах, – прервала ее Элинор, возможно, немного резковато. – Извини, Селина. Я сама себя не понимаю. Разумеется, он достойный мужчина и, несомненно, будет прекрасным заботливым мужем. Но я вдруг поймала себя на том, что хочу чего-то большего.
– Большего? – Селина покачала головой. – Я не понимаю этого. Чего еще можно желать? Конечно, у него нет титула, но…
– Дело не в титуле. Речь идет о другом… Я не могу этого объяснить. Это нечто неуловимое. Однако чем больше я думаю о своем будущем… – Она замолкла, опасаясь высказать свои страхи.
Она женщина, о чем она должна думать, кроме как стать женой и матерью? Она будет управлять домашним хозяйством, принимать гостей, рожать детей. Но если ее единственное назначение быть женой, то разве не должна она по крайней мере наслаждаться обществом своего мужа? Разве не должны они разделять общие интересы? А интимные отношения должны доставлять удовольствие и не быть только супружеским долгом? Элинор ощутила неприятные спазмы в животе.
Может быть, она предъявляет слишком большие требования к будущему браку? Особенно учитывая, что у нее осталось очень мало времени на размышления. Либо она должна принять брачный контракт с Фредериком, либо без промедления найти другую подходящую кандидатуру. А в данный момент, кроме Джорджа Уитби, у нее никого на примете не было. Отвечает ли он ее запросам? Пожалуй, нет. Однако брак с Фредериком может стать еще более губительным для нее, не такали?
Селина кашлянула.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала она. – Ты не можешь рассчитывать, что характер Фредерика изменится после свадьбы. Только представь, как унизительно будет иметь мужа, который путается с чужими женами. – Она украдкой огляделась и понизила голос: – И ты знаешь, что его вполне могут убить на дуэли. Или еще хуже.
Хуже? Что может быть хуже этого? Слова Селины пробудили у Элинор опасения в отношении Фредерика. Он сам говорил, что не может изменить свою натуру. Вот и сейчас он старается завлечь ее в уединенный коттедж, а для чего? Разумеется, не для того, чтобы поговорить о погоде.
Звук приближающихся шагов отвлек Элинор от ее мыслей. Она занялась своим вышиванием, когда мужчины вошли, привнеся с собой запах табака.
– Садись сюда, Хенли, дорогой, – сказала Селина, подбирая свои юбки, чтобы освободить для своего мужа место на диване рядом с собой.
Подушки дивана прогнулись, когда Хенли сел и вытянул ноги.
– Итак, дорогая, чем мы будем сегодня развлекаться? Может быть, сыграем в карты?
Селина покачала головой.
– Не сегодня, поскольку у нас нечетное число игроков. – Она бросила тяжелый взгляд через плечо, сдвинув свои светлые брови.
– Играйте без меня, – сказал Фредерик густым баритоном из-за спины Элинор, отчего она вздрогнула. – Я должен заняться своей корреспонденцией. Могу я попросить у вас перо и чернила, Уитби?
– Конечно, мистер Стоунем. Вы найдете все, что вам нужно, здесь в секретере. Или, может быть, отправить письменные принадлежности в вашу комнату? Здесь наши разговоры будут отвлекать вас.
– Ни в коей мере, – сказал Фредерик, выходя из-за дивана и становясь прямо перед Элинор. – Я склонен остаться сегодня в такой приятной компании, – добавил он.
Элинор глубоко вздохнула, глядя на кончики его сапог. Желая избавиться от скуки, она протянула руку к своему шитью и уколола палец. Подавив вскрик, она прижала раненый палец к носовому платку под пяльцами, надеясь; что никто не заметит ее оплошности.
– Если, конечно, мое присутствие не помешает вам, – добавил Фредерик с легким оттенком иронии в голосе.
Щеки Элинор покраснели. Тем не менее она не подняла глаз.
– Не говори глупости, Стоунем, – сказал Хенли, похлопав Фредерика по спине. – Садись и пиши свое письмо, пока мы сыграем пару партий. Ты нисколько не помешаешь нам.
– Вероятно, это любовное письмо? – спросила Селина. В ее голосе чувствовалось раздражение, которое Элинор редко замечала у подруги.
– Возможно, – медленно произнес Фредерик в ответ, и его сапоги передвинулись ближе к Элинор.
– Скажите, кому оно предназначается? – не унималась Селина.
– Джентльмен никогда не говорит о подобных вещах, – ответил он. – Имею ли я право посвящать кого бы то ни было в свою корреспонденцию, леди Элинор?
– Не знаю, – ответила она, наконец встретившись с ним взглядом. После того как она оставила его в обеденной комнате, он ослабил свой шейный платок, и его волосы пришли в беспорядок. Почему, о, почему даже в таком растрепанном виде он заставлял ее сердце учащенно биться? Что с ней происходит?
– В таком случае оставляю вас с картами, – сказал он с легкой улыбкой, и в его глазах вспыхнул озорной огонек.
Он просто играл с ней, как всегда, уверенный, что смутил ее. Дерзкий и надменный негодяй.
Не удостоив его больше не единым взглядом, Элинор заняла место за карточным столом напротив мистера Уитби. В течение почти получаса она старалась сосредоточиться на игре, хотя всем своим существом болезненно ощущала позади себя присутствие Фредерика за секретером и слышала, как поскрипывает его перо.
Время от времени она подавляла желание взглянуть на него через плечо, размышляя, что за письмо он пишет с таким энтузиазмом. Он говорил, что оставил в Лондоне любовницу. Может быть, письмо предназначается ей? Но разве мужчины пишут письма своим любовницам? Элинор сомневалась в этом.
– Послушайте, леди Элинор. Нужны черви, а не бубны, – посетовал мистер Уитби, заставив ее снова сосредоточить свое внимание на картах.
– Простите, – пробормотала Элинор, забирая карту, которую положила на грубое сукно стола.
Селина бросила свои карты на стол дрожащей рукой.
– Не стоит мучиться, Элинор. Боюсь, я тоже не склонна сегодня к игре. Я никак не могу сосредоточиться.
Хенли тяжело вздохнул и, откинувшись назад, качнулся на стуле, который теперь ненадежно опирался только на две ножки.
– Хорошо. Что мы тогда будем делать?
– Может быть, попросить принести портвейн? – предложил мистер Уитби, отодвигаясь от стола и поднимаясь на ноги.
– Это было бы неплохо. – Селина окинула взглядом комнату и остановилась на Фредерике, который сидел за секретером. Локон упал на его щеку, прикрывая глаз и сливаясь с темными бакенбардами. Он продолжал писать, грациозно двигая пером по бумаге.
Снова переведя взгляд на Элинор, Селина громко кашлянула, прежде чем обратиться к Фредерику.
– Мистер Стоунем, вероятно, это очень важное письмо, если вы уделяете ему столько внимания. Вы должны наконец удовлетворить мое любопытство и сказать, кому вы пишете с таким воодушевлением.
– Селина! – предупредила ее Элинор сквозь зубы, бросив сердитый взгляд на подругу из-за ее дерзости. Что на нее нашло?
Фредерик отложил перо и повернулся к женщинам, отбросив с лица непокорный локон. Уголки его губ тронула легкая улыбка.
– Если вам так необходимо знать, леди Хенли, я пишу моей бабушке в Ирландию.
– Вашей бабушке? – Селина недоверчиво изогнула бровь. Было ясно, что не такого ответа она ожидала. – Признаюсь, сэр, я крайне удивлена, – сказала она.
Фредерик громко рассмеялся:
– Что же вас удивляет, леди Хенли? То, что я имею бабушку, или то, что я переписываюсь с ней?
– Полагаю, то, что вы переписываетесь с ней.
Фредерик помахал рукой над листком бумаги, лежащим перед ним, чтобы подсушить чернила.
– А вы не переписываетесь со своей бабушкой?
Селина заерзала на своем стуле.
– Да. Конечно, переписываюсь. Но… но я… и вы… – Она замолчала, смутившись.
– Ну что же вы, продолжайте, – ободрил ее Фредерик. Селина повернулась к мужу:
– Хенли, дорогой, ты, кажется, не переписываешься со своей бабушкой, не так ли?
Хенли пожал плечами в ответ:
– Старушке нечего мне сообщить. А ты пишешь ей, Джордж?
– Конечно, нет, – ответил Уитби, протягивая руку к шнуру звонка около камина. – Какой смысл писать ей?
Селина кивнула.
– А вы пишете, и не одну страницу, мистер Стоунем?
– Целых три, – ответил он, ничуть не смутившись. – И еще не закончил.
– Все это кажется очень странным, – сказала Селина.
Элинор осуждающе покачала головой. Какая глупость – критиковать мужчину за это! Генри, например, тоже регулярно переписывался с бабушкой до самой ее смерти.
– Разве это странно? – удивился Фредерик, постукивая пальцами по промокательной бумаге. – Вероятно, вас больше бы устроило, если бы я написал любовное письмо? Скажите, кому адресовать его?
Последовала неловкая тишина, которую нарушила вернувшаяся горничная с серебряным подносом, нагруженным графином с портвейном и несколькими небольшими бокалами.
Когда мистер Уитби начал разливать вино, Хенли и Селина подсели к нему, весело болтая всякую чепуху.
Теребя застежки своего жакета, Элинор повернулась и посмотрела на Фредерика, который продолжал сидеть за секретером, наблюдая за ней с мрачным, опасным видом. Их глаза встретились, и в его взгляде она прочла призыв, отчего у нее мгновенно перехватило дыхание. Готова ли она встретиться с ним сегодня вечером в коттедже?
Элинор кивнула в знак благодарности хозяину, принимая предложенный бокал с портвейном, и с улыбкой пригубила его.
– А теперь, может быть, леди Элинор поиграет для нас? – сказал мистер Уитби, делая приветственный жест бокалом в ее сторону. – Я очень прошу.
– Хорошо, – неохотно согласилась она, глядя на фортепьяно красного дерева в углу комнаты. Отчасти нуждающийся в настройке инструмент был тем не менее очень хорош, и Элинор вообще любила музицировать. Если только присутствие Фредерика не помешает ей.
– Что сыграть? – спросила она, поставив свой бокал и подходя к длинной деревянной скамейке около инструмента, в то время как чета Хенли и мистер Уитби заняли свои места.
– Может быть, что-нибудь веселое? – предложил Уитби.
Он, несомненно, предпочитал легкую мажорную музыку. Нечто старомодное. Возможно, искрометные пьесы Моцарта. Пробежав пальцами по клавишам, Элинор посмотрела на Фредерика, который сидел к ней спиной, снова сосредоточившись на своем письме.
Что бы предпочел Фредерик? Вероятно, что-нибудь глубокое, серьезное, чувственное и в то же время выразительное, вызывающее положительные эмоции.
Закрыв глаза, Элинор сделала глубокий вдох и положила пальцы на холодные клавиши. Затем, выдохнув, открыла глаза и начала играть. Это была Лунная соната Бетховена – самая ее любимая пьеса. Пальцы ее левой руки двигались непрерывно, тогда как правая рука выводила исполненную страсти мелодию. Эта музыка была посвящена графине Джульетте Гвиччарди. И она очень соответствовала эмоциональному настрою Элинор.
Через минуту она заметила, что Фредерик поднялся со своего места за секретером и подошел к дальнему концу фортепьяно. На мгновение глаза их встретились. Он пристально смотрел на нее, и излучаемое им тепло согревало ее, в то время как она продолжала играть.
Не замечая больше присутствия супругов Хенли и мистера Уитби в комнате, Элинор теперь играла только для Фредерика, чувствуя, что он воспринимает это замечательное произведение так же, как она. В этот момент она осознала, что этот мужчина способен любить так же сильно и неистово, как звучит эта музыка. Но постоянно ли?
В этом она не была уверена, и здесь таилась опасность. Любить Фредерика Стоунема весьма рискованно. Она отбросила эту мысль, чувствуя, что на глаза наворачиваются непрошеные слезы, затуманивая ее зрение.
Охваченная чувством, Элинор закрыла глаза, заканчивая игру вслепую. Когда затихла последняя нота, она открыла глаза и обнаружила Фредерика, стоящего в шаге от нее.
В комнате раздались аплодисменты.
– Браво! – крикнул мистер Уитби, вставая со своего места.
– Прелестно, не правда ли? – сказала Селина.
– Вдохновенное исполнение, – ответил Хенли, кивнув.
– Правда, музыка немного мрачноватая, – добавил мистер Уитби.
Элинор закусила губу, воздержавшись от ответа, а мистер Уитби повернулся, чтобы вновь наполнить вином бокалы Хенли и его жены. Вспомнив о Фредерике, стоявшем рядом с ней, она обратилась к нему:
– А что скажете вы, мистер Стоунем? Вы тоже находите сонату Бетховена мрачной?
Он окинул взглядом ее лицо, прежде чем ответить.
– Напротив, мадам. Это было… – Он замолк и взволнованно сглотнул слюну. – Это, несомненно, самое очаровательное произведение из всех, какие я знаю.
– Благодарю, – тихо сказала Элинор, опустив голову и устремив свой взгляд на сцепленные впереди руки.
– Простите, но я должен теперь уйти, – заявил Фредерик и поклонился присутствующим. Прежде чем Элинор успела осознать, что происходит, он взял ее руку и незаметно вложил в нее сложенный листок бумаги. – Возможно, это было все-таки любовное письмо, – прошептал он ей на ухо, после чего устремился к двери.
Внезапно Элинор почувствовала слабость в ногах и опустилась на скамейку возле фортепьяно. Она украдкой взглянула на сложенный бумажный квадратик, на котором твердым почерком было выведено: «Моей дорогой Элинор», и поспешно спрятала послание в карман жакета.
– Сыграть еще что-нибудь? – спросила она, стараясь придать легкость своему голосу. – Это будет веселое, уверяю вас. – Не дожидаясь ответа, она начала играть бетховенские багатели; ее пальцы заметно дрожали.
Она сыграет только это, не более. А потом извинится и оставит компанию. Ее сердце начало неистово биться в предвкушении встречи.
