Текст книги "Невероятная покупка олимпийской чемпионки (СИ)"

Автор книги: Кристина Денисенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Олег прищурился:

– И что из этого? Ты же сама говоришь, что Маргарита могла зайти за тобой, чтобы вместе сходить на тренировку. Может, она и приходила, и не застала тебя дома.

– Не бери в голову. Я стала чрезмерно подозрительной. Скорее всего, Маргарита просто ногти красила. Все, я ухожу. Передай ей, что я желаю ей хорошо отдохнуть.

– Ок, передам.

Олег провел Злату до двери. Они попрощались.

Вечернее солнце все еще слепило глаза, огненным шаром закатываясь за крышу супермаркета. После прохлады и полумрака подъезда Злата на секунду зажмурилась. Не успела она заметить приближение лохматого Епсона, как он шустро подбежал, виляя хвостом. Епсон, так звали чау-чау Руслана, лукавой мордой стал тереться о ноги Златы, а потом встал на дыбы как жеребец. Повизгивая, он с львиной мощью едва не завалил Злату на асфальт.

– Сидеть, баловень! – Злата уже выискивала поблизости Руслана, но, как ни странно, пес гулял один. – Где твой хозяин, дружок?

Пес повиновался и, выставив лапы, наблюдал за Златой. Она присела и потрепала его рыжую гриву.

– Красавец!

Епсон встал и запечатлел на щеке Златы влажный поцелуй, нежно вылизывая сосудистое пятнышко.

– Ну, угомонись же, – Злата сопротивлялась настойчивости пса. – Бессмысленно спрашивать у тебя, где твой хозяин. Придется мне вести тебя домой.

Вдвоем они прошли по малолюдному переулку, чтобы срезать путь. Руслан жил недалеко. Минут десять ходьбы от дома Маргариты. Видеться с Русланом Злате не хотелось после недавнего разговора и всех обид. Но не избегать же его, тем более Злата не могла проигнорировать Епсона.

Впереди за живыми ограждениями Злата увидела Маргариту. И с кем? С Русланом. Она, не стыдясь, кокетничала с ним, гладила по груди, типа пылинки стряхивала. «Терпение. Только терпение» – повторила себе под нос Злата. Неуловимым движением она привела в порядок прическу и вытерла вспотевший лоб. Епсон же рванул вперед и вскоре остановился рядом с Русланом. Только тогда Злата заметила пакеты, доверху набитые тряпками. «Действительно, тайфун Маргарита. Наверно, все магазины обошла». Приближение Златы не осталось без внимания ее друзей.

Руслан, будучи крепко обижен, молниеносно решил насолить ей, и заключил Маргариту в объятия. Та смотрела на него захмелевшим от счастья взглядом и, казалось, вымаливала поцелуй. Маргариту уже не волновало, что Злата приревнует. «Проворонила ворона свое счастье» – вихрем пронеслось у нее в голове.

Торопливо впившись в губы Руслана, Маргарита ликовала.

– Пусть приревнует. Накажи ее, – прошептала она, и Руслан деланно изображал страсть, одним глазом наблюдая, как меняется выражение лица Златы.

Она словно вросла в землю южноафриканским фикусом[11]11
  Самыми длинными корнями может похвастаться южноафриканский фикус(дикий инжир). Растет он в Южной Африке, вблизи пещер Эхо. Его корни проникают на глубину 120 метров.


[Закрыть]. Из глаз бежали ручьи. Так в сердце умирали последние частички былой любви. Любви нет, а боль есть. Злата убеждала себя, что все происходит только к лучшему. Вот только глядя, как они целуются, снова чувствовала себя девочкой, избитой одноклассниками и загнанной в угол. Утерев слезы и переведя дыхание, она сорвалась с места, будто острый меч разрубил корни, удерживающие ее на месте.

* * *

Прочь. Обиду вытеснила злость. Впервые после унизительной драки в третьем классе, Злата почувствовала жгучее презрение к Маргарите. Словно она опять била ее острыми носками лаковых туфель по голове.  Злата с трудом сдержалась, чтобы не выставить себя на посмешище, устроив скандал с пощечинами, хотя руки так и чесались. Ревность ли причина внезапной агрессии или детские обиды, Злата толком не понимала, но что бы это ни было, она решила, что переживет и эту неприятность. «Хомяков украли, с парнем разошлись как ножки у стремянки, Маргаритка – предательница. Осталось еще с Анюткой поругаться, и можно уходить в себя: целыми днями только и делать, что учить японский, плавать брассом, а по ночам начать писать стихи на тему одиночества. Скорей бы, что ли получить диплом и уйти с головой в работу. Надоело все» – размышляла она.

Шагая по переулку, далекая от реальности и поглощенная переживаниями, Злата не обратила внимания на двух парней в спортивных костюмах. Они заходили с двух сторон, переговариваясь жестами. В отличной физической форме, молодые и как на подбор высокие и симпатичные, вовсе не похожие на Джеки Чана. Если не учитывать азиатский разрез глаз, то по ним и не скажешь, что они не русские. Два богатыря сродни нарисованному Алеше Поповичу из полнометражного мультипликационного фильма студии «Мельница» – «Алеша Попович и Тугарин Змей[12]12
  Мультфильм комедия. 2004. Россия.


[Закрыть]».

Если бы не пес Руслана, то Злата ни за что бы не пошла по этому переулку. Место это было мрачное, полупустынное. По правую сторону гаражи, мусорные баки, заросшее камышами болотце. Слева шеренгой выстроились пятиэтажки. На крыше одного из домов чайки свили гнезда. Их крики насмешливым хохотом хриплого сумасшедшего старика раздавались отовсюду.

Когда Злата поняла, что за ней следили, поцелуи Маргариты и Руслана сразу перестали иметь значение.

Один из парней встал у нее на пути. В его руке сверкнуло лезвие ножа с гравировкой дракона.

– Не дергайся, цыпочка, и не вздумай даже пискнуть, иначе я отрежу тебе язык и проглочу без соли прямо у тебя на глазах, – прошипел он и выставил нож вперед.

Второй подошел сзади и, одернув за руку, развернул к себе лицом. В его черных глазах Злата увидела прямую угрозу, словно читала свой смертельный приговор.  Рука стальным тросом зажимала тонкое запястье. Злата вскрикнула, но загрубелые пальцы тут же закрыли ей рот.

  – Если хочешь жить, ты без возражений пойдешь с нами. И без шуточек, – добавил он раздраженно.

Злата кивнула, но в ней мгновенно созрела идея попытаться сбежать. Она неожиданно для бандитов рванула в сторону гаражей, но их реакция не заставила себя ждать. Нож словно стрела, пущенная лесным эльфом, пролетел всего в сантиметре от больного колена. Но это еще не все. Под коленной чашечкой Златы чуть не порвался мениск. Она до нестерпимой боли неудачно перепрыгнула через перевернутую ржавую бочку, набитую пеплом и несгоревшими гнилыми тряпками в мазуте. Шансы сбежать улетучились как эфир в открытой колбе.

Резкая боль повалила Злату на шлаковый пятачок около одного из гаражей. Падая, она отчетливо видела торжествующее лицо первого из бандитов. Его губы перекосила ядовитая усмешка. Второй – менее заносчивый, но суровый как солнце в пустыне, небрежно достал из кармана маленький черненький пистолетик и направил Злате в грудь.

– Китайское предупреждение, детка, – прозвучало порывисто и предельно ясно.

Злата боялась встать на поврежденную ногу. Отползла на ровный кусок голой заезженной земли и сидела, проклиная все на свете. Внезапный удар по голове погасил перед ней вечерние краски, прервал страхи и погрузил в серый туман бессознательности. Она обмякла, ложась в облако пыли, возникшее после резкого прыжка «богатыря».

– Полегче, – второй сделал замечание первому. – Минсоу просил обойтись без насилия.

– Забей на Минсоу. В нашем деле главное результат. Тащи блондинку в багажник, а я за скотчем.

– В том то и дело, Нобу[13]13
  Значение – вера.


[Закрыть], что клетка все еще не у нас.

– Пока не у нас.

– Я не пессимист, но у меня такое чувство, что Минсоу будет рвать и метать, когда мы привезем ему эту девчонку. – Он поглядел на умиротворенное лицо Златы, и опустился, чтобы закинуть ее на плечо. – Она, конечно, ангельски выглядит, но ее не продашь на черном рынке и не купишь за вырученные деньги автомобильный завод.

– Юч[14]14
  Ючи – храбрый, второй сын.


[Закрыть], я все обдумал. Вот увидишь, мой план сработает.

Нобу – парень с ножом, пружинистой походкой обогнул гараж. Там под развесистой ивой стояла серебристая «Infiniti». Ючи молча поднял Злату и понес к машине. Крякнула сигнализации. Нобу открыл дверь и просунул в салон широкие плечи. Длинные руки достали из бардачка армированный скотч[15]15
  Представляет собой тканевую основу из хлопчатобумажной ткани, ламинированную полиэтиленом.


[Закрыть]. Большая часть катушки давным-давно ушла на ремонт сидения, но, чтобы связать руки и заклеить рот, хватит.

Ючи осторожно уложил Злату в багажник. Подложил под голову пыльный плед. Он так и лежал нестираным после нескольких пикников. На секунду парень залюбовался косами и провел тыльной стороной ладони по щеке с «клубничкой».

– Ты еще поцелуй ее, – рявкнул подошедший Нобу. – На, мотай. Или тебе помочь?

– Заводи мотор. Я сам справлюсь.

Он оторвал кусок липкой ленты и в три оборота обмотал руки, заведя их за спину. Чтобы не освободила рот и не звала на помощь. Небольшим куском заклеил и сам рот, и с грохотом захлопнул багажник.

Нобу, с трудом разворачиваясь на переднем сидении, повернул ключи зажигания. «Infiniti» завелась. Под капотом раздался свист, переходящий в перезвон.

– Привод опять выеживается, – выругался Нобу, стукнув по рулю своей медвежьей лапой.

– Требует рук мастера?

Ючи опустился в сидение рядом и бросил скотч в бардачок.

Нобу недовольно кивнул:

– Эта тачка высосет из меня все соки. Никаких денег на нее не наберешься. – Он надавил на педаль газа, и машина заревела. – Боюсь, как бы нам не пришлось ночевать где-нибудь под сосной.

– Может, в СТО заедем?

– Легко! Если бы не эта цыпочка в багажнике, – злорадствовал Нобу.

Они выехали на дорогу.

Ючи сосредоточенно смотрел сквозь стекло, обдумывая ситуацию:

– Не нравится мне твоя затея, хоть убей. Что, если Минсоу не оценит твоих креативных идей? А если мы еще заглохнем посреди дороги – это будет хуже стихийного бедствия.

– Не каркай. Все будет чин чинарем.

Ючи не стал спорить. Ныть и жаловаться он считал последним делом, но интуиция подсказывала, что день закончится, мягко говоря, нехорошо.

Так и случилось. «Infiniti» заглохла, не проехав и половины пути. К тому же Нобу съехал с главной трассы и плохо ориентировался на местности.

Он сплюнул через окно:

– Не везет нам. И дельце вроде плевое, но фортуна – тетка капризная, дала нам от ворот поворот.

Вышел из машины, громко хлопнув дверью. Открыл капот и начал ковыряться в шлангах. Ючи посмотрел на его руки в масле и наморщился:

– Гляну, не очнулась ли девица.

– Ты бы лучше с двигателем помог. Вон, видишь, масло потекло. Шланга небось треснула, если не хуже что-нибудь.

– Ну, ты уже вымазал руки, так и вымазывайся дальше. Чего я должен ремонтировать твою машину?

– Чего-чего? Сейчас стемнеет, и будем куковать тут как два идиота.

– Позвонишь Минсоу и попросишь приехать, если сам причину поломки не устранишь.

Нобу выругался. Ючи, не обращая на него внимания, открыл багажник. Злата так и не пришла в сознание.

Лучи уходящего солнца оставляли последние золотистые блики на глади реки Партизанская[16]16
  Река Партизанская находится на юге Приморья. Берёт начало с гор Пржевальского – южного отрога хребта Сихотэ-Алинь. Долина реки ограничена с востока Партизанским хребтом, с юго-запада Ливадийским, с севера и северо-запада горами Пржевальского.


[Закрыть]. Спускалась ночь. Вечерняя дымка окутывала редкие проезжающие машины. Водители включили фары.  Ючи нащупал пульс на шее Златы. «В норме» – шепнул и оглянулся по сторонам.

Вдоль крутого каменного берега быстро текла река. Густые камыши слева. Справа горы, заросшие смешанным лесом: монгольские дубы, пихты, осины, липы. Кое-где высокие ели. Поляны разнотравья. Опушки кустарниковых зарослей.

– Я как знал, что вляпаемся мы с тобой из-за этой девчонки, – упрекнул он Нобу, вытягивая пачку сигарет и зажигалку. – Что там с движком? Поедем?

– Не подгоняй меня. Лучше подсвети. Ничего не вижу.

Ючи опустил крышку багажника, и подошел. Включил фонарик на мобильном телефоне, вытянул руку над капотом:

– Устроит?

– Ниже. Вот так.

Нобу пыхтел, скрипя зубами. Чем темнее становилось вокруг, тем больше брани от него наслушался Ючи.

Выражение «Эта железяка сдохла», сказанное грубым басом, долетело и до сознания Златы. Она очнулась и слегка пошевелила пальцами. Руки связаны, затекли и покалывают. Рот заклеен. Пытаться кричать бесполезно, если только невнятно что-то промычать.

Боясь привлечь к себе внимание, Злата молча лежала в темноте, прислушиваясь к каждому шороху проезжающих автомобилей, к порывам ветра и к разговору похитивших ее здоровяков. «Звони Минсоу», «Позвони ты», «И что я ему скажу», «Что у нас есть идея, как заставить отца этой блондинки привести нам жадеиты».

Соленые ручьи слез затекали Злате в ухо. Она вытерлась, как кошка мордой о ногу хозяина, о жесткий плед с прилипшими сухими травинками. Темнота зловеще окутывала запахом раскаленного за день асфальта, ароматами сена вперемешку с ощущением безысходности, повисшим хуже грозовой тучи.

«Как сбежать? – задавалась она вопросом. – Как уйти от них целой и невредимой? Бедные родители. Что они подумают? Клетка… Отец не сможет отдать ее за мое освобождение. О, Боже, спаси меня».

Давно Злата так ничего не боялась. Снаружи доносились жаркие споры. Она лежала и ждала неизвестно чего. Внутренний голос подсказывал ей, что должно произойти что-то непоправимое. «Если они узнают, что клетка исчезла, то мне конец. И не только мне. Они не дадут спокойно жить моим родным. Что же делать? Думай, Злата, думай».

Лежать в одной позе на ребристой салонной резине было крайне неудобно. Злата осторожно приподняла плечо и предприняла попытку изменить положение. Над головой раздался слабый щелчок. Ючи плохо закрыл багажник. В узкую щель проник луч автомобильных фар, и пыль затанцевала, словно миллионы маленьких балерин в лучах прожекторов. Плавный танец вселил Злате надежду на спасение. «Могла бы я бесшумно выбраться отсюда, я бы сбежала. Они так жарко спорят. Продолжайте. Да, кричите, ругайтесь, подеритесь. Только забудьте обо мне хоть на пять минут».

– Я не намерен полночи толкать машину, – Ючи словно потакал немым просьбам Златы. – Пусть Минсоу приедет или пошлет нам кого-то из своих людей. Я не верю, что у человека, занимающегося драгоценностями, нет правой руки или хотя бы какого-нибудь зачуханного не проинформированного компаньона.

– Минсоу – одиночка. Он нанял нас только потому, что у него важные дела в порту. Если мы его побеспокоим, он не обрадуется.

– Ты же сам говорил, что у тебя отличный план. Вот и поделись с Минсоу своими идеями и скажи, что если он не приедет, то девчонку придется утопить, и возможность потребовать от ее отца жадеиты взамен на дочь, накроется медным тазом.

От подобных слов Злата ужаснулась еще больше. Отголоски сильного голоса рикошетили от металла машины и вонзались в напряженный мозг как острые дротики в яблочко. «Или сейчас, или никогда», – подумала Злата, уловив приближение грохочущего автомобиля. По всем ощущениям приближался фургон, груженый трубами. Собравшись с духом, Злата ударила ногами по крышке багажника, удачно выбрав момент.

Нобу и Ючи разговаривали на повышенных тонах, проезжающий «КАМАЗ» подскочил на колдобине, и ржавые тяжелые трубы издали крайне необходимый для Златы ушераздирающий грохот.

Путь был свободен. Но с завязанными за спиной руками выкарабкаться из багажника не так-то просто. Особенно, когда паника и страх забивают здравые мысли. Злата сначала легла на спину, перебросила ноги за борт и, помогая руками, стала пытаться отталкиваться. Ничего не получилось. Боясь шмякнуться лицом в асфальт, она не знала, как сделать так, чтобы не покалечиться. Изнывая от неудачных попыток хоть как-то выкарабкаться, она снова села, а потом встала во весь рост и выпрыгнула, как из банки пойманный кузнечик.

Ючи отошел справить нужду. Нобу ни о чем не догадался, вопреки услышанному легкому хлопку, над происхождением которого и задумываться не стал. Он виновато и старательно доказывал Минсоу прелести своего плана:

– Проникнуть в квартиру к Маркизовым – задача невыполнимая. Если бы не один хитрец, который сегодня пробрался к ним через соседскую ванную, мы бы нашли способ забрать клетку. Но нас опередили и, тупо выломав стену, вынесли, что душа пожелала. Не думаю, кто они охотились за клеткой. Но теперь маячить возле дома опасно. Маркизовы вызвали полицию. Нас и так чуть не спалили. Поэтому получить клетку без шума и пыли не удастся. Я проявил инициативу, и похитил девчонку. Эта цыпочка у меня в багажнике. Мы можем заставить ее отца принести нам жадеиты на блюдечке. Я знаю, ты против похищения и рукоприкладства, но других вариантов мы с Ючи не увидели. Но у нас возникла небольшая проблемка. Совсем манюсенькая. Мы проехали мост через Партизанскую и двигатель накрылся.

– Что за самодеятельность? Мне только неприятностей с полицией не хватало. Девчонку не нужно было трогать, – услышал в ответ Нобу и выругался про себя, кривя носом.

– Босс, что сделано, то сделано. Мы около моста с девчонкой в багажнике. Пришли нам подмогу, и все будет в ажуре. Я лично свяжусь с ее отцом и организую обмен. Ты получишь свои камни и спокойно вернешься в Окинаву. Если возникнут проблемы, я возьму вину на себя. Но постараюсь, чтобы все прошло гладко.

– Через полчаса я подъеду, – прозвучало в ответ уставшим голосом.

– Хорошо. Ждем.

Ноби отключил телефон и закурил. Тем временем Ючи, шурша сухими травами, шел обратно.

– Это ты багажник открыл? – спросил он и перешел на бег.

– Ничего я не открывал? Я с Минсоу разговаривал.

Оба кинулись к пустому багажнику, разинув рты.

– Ну, только этого не хватало. Блондинка нас обхитрила. Что я теперь скажу Минсоу?

– Мы ее найдем. Она не могла далеко уйти.

* * *

Примулов Минсоу Леонтьевич – бывший охранник одной малоизвестной ювелирной компании. С работой у него связаны не лучшие воспоминания. Будь он охранником на молочном заводе, его брата не держали бы в заложниках и не требовали бы закрыть глаза на вынос через проходные мешочка с жадеитами. Сам директор недвусмысленно дал ему понять, что выбора нет. Пришлось соглашаться, вот только история с камнями на том не закончилась.

Потревоженный наемниками, Минсоу, сотый раз проклял день, когда отец ткнул его носом в газетное объявление и сказал: «Если не хочешь преподавать русский язык в академии, как я, тогда стань охранником. Работа не пыльная, и зарплата высокая». Отец видел сына учителем в военной академии Императорского флота Японии, но Минсоу, получив высшее педагогическое образование, бил баклуши. Правда, совсем недолго.

Вовлеченный в незаконные операции, Минсоу, крутился как белка в колесе. Он стал орудием в руках жирного директора компании, безукоризненно элегантного и всегда пахнущего виски. Роль посредника в грязных делах порядком надоела Минсоу. Он бы с радостью все бросил и выполнил желание отца, став его коллегой, но из-за неудачной операции с клеткой, превратился в раба. Единственная возможность обрести полную свободу и вырвать из лап мафиози младшего брата – это вернуть тридцать семь жадеитов некому Кацу. С ним Минсоу ни разу не встречался лично. Тот руководил, посылая таких же рабов, как и Минсоу. Конечно, они носили белые рубашки и считали себя успешными людьми, но для Минсоу все они были обычными марионетками.

Одна неудача влекла за собой другую. Минсоу, благополучно провернув для Каца крупную сделку в порту Владивостока, по другому поручению находился в Козьмино. Уставший как собака, он должен был передать любовнице бывшего директора викуний[17]17
  Мех викуньи – самый дорогой в мире мех, производимый из обитающих в Перу животных, относящихся к роду лам.


[Закрыть] полушубок. Не застав женщину дома, он собирался снять номер в отеле и хорошенько выспаться, так как совершенно не спал двое последних суток. Но тут позвонил Нобу и взорвал новостями изнемогающий от передряг мозг.

Минсоу принципиально ходил в джинсовой рубахе и удобных брюках. Деловая одежда, по его мнению, резко контрастировала с мелированным удлиненным каре, небритой бородой, и невыгодно подчеркивала желтовато-смуглую кожу, унаследованную от матери.

Раздосадованный, что не успел ни душ принять, ни сменить рубашку, Минсоу и думать забыл о сне. Опять за руль. Опять решать проблемы, связанные с жадеитами. Но больше всего Минсоу беспокоило похищение Златы Маркизовой. Ведь это преступление. Это не бездушные камни перевозить, пусть и ворованные.

Минсоу бросил в багажник розовую коробку с белым бантом и, закурив, сел за руль. У него уже в привычку вошло обдумывать план действий с сигаретой в зубах. Без сигарет в голову ничего не лезло, а с табачным дымом через легкие в кровь и в голову поступали порой наполеоновские планы.

Неприметная бледно-васильковая «Mazda» тронулась с места. Стрелка спидометра перепрыгнула двузначные отметки. Свежий морской ветер бил в лицо, трепал легкую рубашку и запутывал волосы, и Минсоу, давя на газ отнюдь не из-за страсти к быстрой езде, несся подстать ветру.

Сигарета не внесла ясности в его запутанное положение. Окурок вылетел на обочину.

Пока Минсоу вглядывался в асфальтную ленту, Злата сквозь кромешную тьму леса пробиралась к берегу реки.

От боли хотелось выть на луну. На ногу невозможно было наступить, чтобы не испытать чудовищный болевой шок. Все плыло перед глазами в мутном зеленом тумане. Как во сне, когда бежишь от догоняющего монстра и не можешь проснуться, так и Злата не могла избавиться от страхов, леденящих сердце. Слабость во всем теле съедала последние крохи веры в спасение. «Нет, я не вынесу этого», – плакала она, не имея возможности вытереть слезы. С носа до самого подбородка через полоску скотча текла жгущая слизь – из глаз горячие слезы. Злата спотыкалась и падала лицом в прошлогоднюю гнилую листву. Она елозила носом по шершавым листьям и отчаянно смыкала руками, не теряя ни минуты драгоценного времени. Если вытереть нос кое-как удавалось, то попытки высвободить руки оставались безуспешными.

Нобу и Ючи разделились и, подсвечивая каждый своим телефоном, искали за чернеющими кустами и деревьями светлую футболку Златы.

Злата то прыгала на одной ноге, то становилась на вторую и в муках бледнела, падая на землю. Ползла, волоча за собой ворох листьев, упираясь плечом и здоровым коленом. То не слышала ничего кроме биения своего сердца, от которого, казалось, едва не лопались барабанные перепонки. То словно летучая мышь, навострившая локаторы, отчетливо слышала за спиной свирепое дыхание азиатского бодибилдера. Прислушивалась, прячась за стволами высоких осин, и сквозь темноту по треску сухих веток определяла место нахождения Нобу. Ясным днем они оба отчетливо могли бы видеть друг друга. Злату спасала ночь, укрывая от преследователя своей черной шалью.

Убежать Злата не могла. Не оставляя следов уползти к берегу тоже. Бесшумно передвигаться тоже не могла. Ей оставалось только одно – залечь в ложбинку за густыми кустами и молить Бога о спасении. Нобу приближался слишком быстро. Стиснув зубы, Злата пошла так, словно у нее ничего не болело. Осторожно, медленно. Нога подворачивалась, и только скотч не давал стонам вырываться наружу.

Река, быстротечная, словно с горной вершины, шумела и билась о каменный берег метрах в ста от Златы. «Только дойти бы. Доползти. Спрятаться в камышах. Если надо залечь на дно». Но нужно было дождаться, чтобы Нобу ушел на безопасное расстояние.

Злата по возможности максимально углубилась в ложбинке, из последних сил выталкивая из-под ног и спины листья, улучив подходящий момент: будь то звуки проезжающего авто или воющий крик совы. Лежа на руках, она перебирала дрожащими пальцами землю, всей душой желая найти острое стеклышко. В руки попала веточка, твердая с неровно обломанным краем. Тщетно Злата пыталась пробить ей толстый слой плотного скотча на тканевой основе.

Преломленный луч слабого фонаря рассеялся над головой. Злата замерла и боялась даже дышать. Влажный нос предательски отказывался подчиняться.  Хотелось чихнуть и высморкаться. На худой конец вытереться и тихо дышать.

  – Я найду тебя и посажу на цепь, – грозился Нобу, блуждая по лесу. – Ты еще пожалеешь, что на свет родилась, я тебе это гарантирую. Вылезай! Ну, же, где ты прячешься? Я знаю, ты где-то здесь. Я чувствую твой запах. Выходи сама, и я не причиню тебе вреда.

Злата зажмурилась и наклонила голову набок, чтобы собравшаяся в носу слизь скорее вытекла и позволила дышать. Луч света колыхнулся, освещая охапку зелени прямо над головой, – «О, Боже, спаси и сохрани», – и погас.

– Проклятая батарея, – Нобу затряс телефоном. – Ючи, ты ее не нашел? – заорал он во все горло.

– Нет.

– Ну, поганка с полянки, держись. Затопчу.

Нобу в припадке бешенства разбил телефон о дерево и вихрем пронесся мимо убежища Златы. В редком освещении от фар проезжающих машин, он продолжил прочесывать участок, не углубляясь далеко в дебри.

Злата, наконец-то, смогла выдуть из носа остатки слизи и ползком выбралась из кустов. Перевернувшись снова на спину, она нащупывала осколки телефона. «Слишком мелкий. Батарея. О, то, что нужно!» Полусидя, она принялась колдовать над скотчем. «Ай!» – порезалась, и кровь потекла по пальцам. Удар и еще удар, и скотч потрескивал, как ветки под ногами удаляющегося Нобу.

Только в кино пленники за две секунды открывают наручники шпилькой для волос – Злата мучилась около пяти минут. Скотч был прочным, но желание избавиться от него взяло верх. Последним аккордом Злата сорвала с лица ленту и триумфально сжала кулачки, напряженно ими тряся. Сразу и нос нормально стал дышать, но Злата все-таки вытерлась и устремила взгляд к берегу. Залечь на дно – вот такая у нее была первостепенная цель.

Злата, хватаясь за деревья, шла к берегу. Когда проезжала машина, приседала пистолетом. Все шло как по маслу: и боль из острой перешла в тупую, ноющую, и в камышах крутого берега можно было спрятаться. Уверенность крепла. Но вдруг в сумочке завибрировал телефон. Злата скорее расстегнула кнопку, потом молнию. В руки попали ключи от квартиры. «Кодекс Серафини». Пудра. Зеркальце. Кошелек. Ручка. Блокнот. «Где же телефон?» Как только она нащупала и телефон, «петь птицы перестали»: заиграла песня Хуанеса с эффектным колумбийским началом. Не услышать громкую ритмичную музыку мог только глухой, а Нобу этого момента будто ждал.

– Юч, она здесь, – загорланил он. – Ловим ее. Скорее.

Злата сбросила вызов. Впервые режим «сначала вибро, потом сигнал» подвел. Она кинулась к реке, на ходу удерживая кнопку отключения телефона.  Бросила телефон в сумку и, как раненая газель, поскакала, видя перед собой манящую гладь воды.

На поверхности быстрой реки плясали лунные блики. Ясные звезды алмазной крошкой светились в высокой синеве. Лунная дорожка виртуозной лесенкой зацепилась о берег. Злата, не оглядываясь, бросила сумку в заросли у самой кромки воды и подумала: «Пугать маму не стоит. Если получится, перезвоню позже». Скинув балетки, она вошла в воду, не зная дна.

Вода пронзительным холодом резко обожгла тело. По самую шейку. Набрав полные легкие воздуха, Злата стремительно нырнула. Ей представилась возможность в чрезвычайной ситуации поработать не только над техникой плавания брассом, но и выжать максимальную скорость, совершая попеременно гребки левой и правой частью тела. Этот вид плавания на животе называется кролем. Но поскольку стоял вопрос жизни или смерти, то Злата думала лишь о результате, и важнее всего было развить максимальную скорость, чтобы скрыться из поля зрения, найти подходящее место и, если нужно, промерзнуть всю ночь, но не даться в лапы похитителей. И не важно брассом, баттерфляем и кролем – главное спастись.

Первый широкий гребок вдоль оси тела, и Злата с ужасом обнаружила, что ее мышцы, как сжатые пружины, и их расправление весьма болезненное. «Не нужно было вчера усердствовать», – укорила она себя. Осознание никчемности вгоняло в жуткий страх быть пойманной.

Под ногами Нобу осыпались прибрежные камни. На ходу он снял футболку и наклонился, расшнуровывая кроссовки.

– Ну, все, крепи седло, япона мать! Раз по-хорошему не понимаешь, я тебя буду жарить до самого утра.

Слыша через слово, Злата ничего не потеряла. Смысл был ясен, как сапфир на ее пальце. «Не сдамся! Буду тонуть, но не сдамся. Прости меня, Боже, и мама с папой, и Ваня, и Руслан, и … если я умру, Боже, сделай так, чтобы после смерти я родилась где-нибудь на Хонсю; обладала выдающимся голосом и азиатской внешностью. Я буду петь в церковном хоре о всех усталых в чужом краю, о всех кораблях, ушедших в море, о всех, забывших радость свою…»

Злата сосредоточилась на движениях, заглушая плачевные мысли. Удар ногами. Лицо тоже в холодную воду. Раз гребок, два гребок. Ноги попеременно поднимались и опускались. Все тело напряжено. Мышцы болели, но Злата упорно отдалялась от берега. Изредка поворачивала голову, запасаясь воздухом, и снова скрывалась под толщей воды.

Нобу снял носки. Рукой проверил, какая вода.

– Капец, – передернулся. – Ну, держись, швабра с косами. Я тебя за патлы на берег и вытащу, – рявкнул и тоже нырнул.

Ючи бежал к берегу. Фонарик выключил. На берегу и без него было светло из-за полной луны.

Злата, не расслабляясь, плыла вперед. То брассом, то кролем. Хотелось лечь на спину и хоть полминуты отдохнуть, но дорога была каждая секунда. Злата верила и не верила в свою победу, молила Бога о помощи, и произошло нечто загадочное, а именно:

Ючи, не раздумывая, раздевался до трусов, возмущался и клялся, что в последний раз пошел с Нобу на дело. Внезапно поднялся сильный ветер, и деревья зашелестели, словно приглушенные голоса шаманов под монотонные удары в бубен. Ючи опустил пальцы правой ноги в воду и, обхватив себя руками, активно стал растирать предплечья. Лезть в воду не хотелось. Злата с отрывом всего в каких-то пятнадцать метров уходила от Нобу, на удивление молчаливого и увлеченного погоней. Ючи не сомневался, что Нобу и без его помощи догонит Злату. Он раздумывал: прыгать или не прыгать и ему в реку.

Холодок пробежался по спине, и Ючи содрогнулся, кожей чувствуя дыхание за спиной. В сказки о призраках он давно не верил, и подумал бы, что Нобу его разыгрывает, но Нобу был перед глазами, а за спиной будто кто-то дышал в затылок. Ючи оглянулся, приготовив кулаки на случай, если перед ним возникнет недоброжелатель, и не важно в лице человека, зверя или инопланетянина. В последнее, как и в приведений, Ючи не верил.

Никого. Ючи списал все странности на нервное перенапряжение и свистящий ветер. Он подумал было прыгать в воду, как из кустов на него вылетел дикий кабан. Лохматый как мамонт, он ворочал огромной черной головой. Из пятачка вырывался противный визг. Мощная грудина вздымалась над короткими тонкими лапами. Ючи не успел и подумать о пистолете, как кабан налетел на него и толкнул с боку на камни.

Ючи упал, едва удержавшись руками, чтобы не разбить голову и не пасть скоропостижной смертью. Кабан наклонил моргу и боднул Ючи в открытую грудь, вонзив острый клык до упора.

– Нобу, – раздался протяжный стон. – К черту девку, плыви сюда.

Черный кабан с длинной жесткой шерстью скакал на Ючи как гигантская вошь на гребешке. Чтобы дотянуться до мастерки и схватить пистолет, Ючи не хватало одного рывка. Он тянул руку, но под тушей кабана сдвинуться с места было нереально.

С реки долетели матерные крики Нобу. Он разворачивался.

Кабан, глядя в его сторону, лишь презрительно хрюкнул. Заминка зверя позволила Ючи отскочить в сторону и окровавленной рукой схватить пистолет. Целясь между глаз, Ючи выставил руку вперед. Щелкнул курок. Паника и леденящий ужас. Выстрел не прогремел. Кабан опять пустил в ход клыки. Ючи увернулся и тряхнул пистолетом, не понимая, почему он не стреляет. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Все складывалось против.