Текст книги "Невероятная покупка олимпийской чемпионки (СИ)"

Автор книги: Кристина Денисенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Бабуля, все под контролем, – ответил мнимый слесарь, перелезая в соседнюю квартиру. – Идите, жарьте котлеты. Не мешайте работать. Через две минуты я закончу.

– Ишь ты, какой умный. Сломай мне только там что-нибудь, я сама в ЖЭК пойду жалобу писать.

Раиса Павловна прислушалась. Тишина. Нет, гремит ключами. «Тоже мне еще работничек. Послал Бог на мою голову наказание».

На стиральной машинке лежал телефон. На экране видео – съемка установки смесителя со всеми характерными звуками. А лже-слесарь тем временем уже разглядывал золотые медали Златы.

В ее комнате пахло розами. Бледно-оливковые обои сочетались с белыми панелями. На вишневом ворсистом ковре посреди комнаты стояла высокая большая кровать, застеленная молочным пледом с рюшками внизу. Разноцветные подушки в два ряда красовались у оригинального изголовья в форме русской женской короны. Два квадратных пуфика – оливковый и розовый, вызвали ироничную улыбку у вора. Он на секунду остановился у стола, над которым висели медали и грамоты. Рядом целая полка, набитая самодельными маленькими тряпичными куклами. «Похвально» – буркнул себе под нос и подошел к одной из тумбочек с громоздкими светильниками. Клетка с хомяками оказалась в его руках. «Миллион долларов!»

Не прошли и обещанные две минуты, как лже-слесарь опять загремел инструментами в ванной комнате старушки. Отбойный молоток и гаечный ключ, использованный только для образа, запихнул в чемоданчик. Из кармана достал кошелек и приготовил несколько купюр для хозяйки квартиры в качестве компенсации за причиненные неудобства. На скорую руку обмотал клетку куском отвалившихся обоев и взял под мышку. Телефон в карман.

Раиса Павловна металась от кухонной плиты до ванной комнаты. Все прислушивалась, что же там творится.

– Ну, показывайте, что вы сделали? – потребовала она, когда дверь в ванную приоткрылась, и лже-слесарь, опустив свой чемодан, взялся сматывать переноску.

– Все сделал, как надо! – спокойно прозвучало в ответ.

Она подошла и хотела взглянуть, но парень ошарашил ее, протягивая деньги:

– Вот вам на цемент. Там кое-какие дефекты. Трубу менять не стал. Ваша еще в хорошем состоянии. А наша, – он мило улыбнулся, – в подарок!

– Ничего не понимаю.

Раиса Павловна взяла деньги, коль дают. Лже-слесарь поспешил покинуть квартиру.

– Матерь Божья, что вы наделали? – заглянула Раиса Павловна в ванную и обнаружила «окно».

Она побежала догонять лже-слесаря, но угнаться за молодым парнем ей было не под силу.

Возле подъезда вор случайно зацепился об окрашенное ограждение, но, ни на миг не останавливаясь, побежал вон из двора. Его провели взглядом пенсионерки, обсуждающие передачу «Здоровье», и двое спортивных парней азиатской внешности из припаркованной на стоянке серебристой «Infiniti[9]9
  Торговая марка автомобилей люкс-класса, принадлежащая японской компании Nissan Motor.


[Закрыть]».

* * *   

Мысли о расставании с Русланом то утопали в сознании, как берег в утреннем тумане, то всплывали нежданно, как айсберг перед «Титаником». Временами Злате доносились из глубин ее души крики о помощи, но что она могла сделать: простить, если не прощается? Смирится и слепо верить в сказки об аппендиците? Потребовать объяснений? Да, они уже десять раз мусолили эту историю с сорванным сватовством, и что? – Руслан не признавался.

Даже в фитнес центре, среди приятных глазу залов, коридоров, где, несмотря на недешевые абонементы, всегда собиралась куча людей, Злата вдруг почувствовала себя дико одинокой. Ничто не радовало. К тому же Маргарита не отвечала на звонки. Без нее Злата никак не могла побороть грусть.

Тренер включил музыку. Как всегда, сначала: Deva Premal «Мантра любви». Приятная композиция. Глубокий вдох. Выдох. Первые подходы растягивания. Они не принесли Злате расслабления и удовольствия. Но расслабиться было просто необходимо, иначе не за чем делать упражнения: результата не будет. Злата двигалась по инерции. Скучно, когда знаешь наперед все движения. Хочется чего-то нового, чтобы сосредоточится, чтобы отвлечься.

Разминка плавно перешла в активный динамический стретчинг для основных мышечных групп. Звучала уже другая мелодия, а Злата думала все о том же. «Мне этого мало. Я хочу большего. Мне нужно занять всю пустоту внутри себя новыми увлечениями».

Она закрыла глаза, и постепенно мелодия вошла в ее сознание, словно впитанная каждой клеточкой, влажной от жары и нагрузки, кожи. Оставшиеся полчаса Злата успешно дышала легкой музыкой, релаксировала и набиралась сил, чтобы понять себя.

Контрастный душ скрасил ее серое настроение, но необъяснимое чувство не покидало. Маргарита не выходила на связь. «Не могла же она забыть? Наверняка что-то случилось?»

На улице Злата вновь набрала номер подруги. Безрезультатно.

Ветер играл с волосами, заплетенными в две косы из четырех прядей каждая. На затылке волосы были собраны при помощи яркой заколки. Она имитировала хвост павлина и была усыпана сотней мелких камней, от желтых до голубых и зеленых.

Свежая и уставшая одновременно, Злата, не спеша, побрела домой. Каждая плитка тротуара была ей знакома, каждое дерево. Глядя на все это однообразие, ей захотелось, как минимум, полгода пожить в Японии, например. Чтобы соскучиться по знакомым пейзажам и радоваться, прогуливаясь улицами, где прошло незабываемое, пусть и плачевное временами, детство,

На другой стороне улицы стояли четверо парней в боксерских майках и удлиненных бриджах. Их фигуры показались Злате незнакомыми. «Странно, конечно, но уже приятно! – подумала она. – Видимо, туристы».

За туриста Злата приняла и своего бывшего парня. Бывшего, потому что Руслана она уже вычеркнула, хотя полностью стереть о нем воспоминания не удавалось. Он стоял спиной, а когда оглянулся, сразу же метнулся в ее сторону.

До дома всего пять минут медленным шагом.

– Постой, – он схватил за руку и преградил путь. – Так больше не может продолжаться. Мне надоело оправдываться. Если я и виноват, то только в том, что струсил.

Злата поникла. Он замолчал.

– Струсил, – повторила она. – То есть ты признаешь, что аппендицит – это твои выдумки? Зачем? Ты испугался свадьбы?

– Прости, – прозвучало надломленным голосом. – Если бы все зависело только от моих желаний, мы бы с тобой уже давно сыграли свадьбу. Я уже и на кольца деньги отложил, и мне плевать, что…

Руслан резко замолчал.

– На что тебе плевать? Договаривай. – Он не решался. – Ты можешь хоть раз в жизни не быть размазней? – вспылила Злата, но тут же пожалела о сказанном.

Руслан, действительно, мягкохарактерный, но эта его черта всегда нравилась Злате. Им легко управлять. Он как ребенок, который делает то, что от него требуют. Услужливый, внимательный, всегда старается угодить.

– Вот, значит, как ты обо мне думаешь? Размазня. Ну, хорошо. Тогда я буду прямолинейным как никогда, – он заскрипел зубами и насупился. – Я не виноват, что все сорвалось. Мне стыдно перед твоими родителями, и говорить тебе сейчас неприятно то, что ты хочешь от меня услышать. Ты же знаешь, я человек – слово, вот только не все зависит от меня одного. Да, не было у меня никакого приступа аппендицита. Да, не увозила меня никакая скорая. Но я хотел прийти. Хотел. Не захотела мама. Она против наших отношений. Из-за нее я и соврал.

– А я то думала… ты меня не любишь…

Злата покраснела и прикусила нижнюю губу, стараясь побороть слезы.

– Люблю. Ты моя, и я не отдам тебя никому, – прошептал он порывисто, и тем самым растревожил в сердце Златы угасающий пепел чувств.

Их губы соприкоснулись в поцелуи. Огонь – Руслан, а Злата – лед.

«Начать сначала? Продолжить? Склеить разбитую любовь? Можно и разбитую чашку склеить, вот только пить из нее будет уже не так приятно».

– А почему твоя мама вдруг стала против? – Злата отстранилась на полшага. – Ты никогда не говорил мне ничего подобного. А главное, почему ты ее послушал?

– Я же не мог ее заставить идти к вам в гости! Она у меня упертая, и отца отговорила. А почему… Ты только не обижайся. Лично мне все равно, какая ты, – он погладил ее по щеке, по пятну.

– Из-за лица? Я, кажется, начинаю понимать…

– Я женюсь на тебе, даже если все будут против нашей свадьбы, – твердо заявил Руслан. – Ты только скажи, что прощаешь меня.

– Я… прощаю, а в остальном мне нужно хорошенько подумать. Твоя мама обозлиться на нас, если мы пойдем ей наперекор. Она будет вставлять нам палки в колеса. А еще хуже, если она будет давать тебе советы и помыкать тобой, как делает это до сих пор… Ты был для меня самым лучшим с первого класса, но я видимо не замечала, что, по сути, ты маменькин сынок, и жену для тебя, скорее всего, выберет мама.

– Был? Ты сказала «был»? Маменькин сынок?! Скажи теперь ты мне прямо, ты любишь меня? Или, может, это ты испугалась свадьбы и сговорилась с моей мамой, а теперь ломаешь комедию?

– Ты с ума сошел? Что за обвинения? Не переваливай с больной головы на здоровую.

– Ты меня любишь или нет? Да или нет.

– Не знаю. Оставь меня в покое. Я больше не хочу с тобой разговаривать.

– Значит, не любишь. Это все? Конец? Мы семнадцать лет были неразлучны, а теперь все?

– Ты сам виноват. Надо было матери дать понять, что ты меня любишь. Вот так ты бы перед ней распинался, доказывал бы, что я для тебя, как глоток воздуха. Почему же ты не убедил ее? Зачем устроил этот цирк с аппендицитом? Сказал бы сразу все, как есть, и не было бы никаких проблем. А теперь уже поздно. Перегорело все внутри. Остыло. Боль одна осталась, как напоминание о счастливых днях.

– Злата…

– Не доказывай мне ничего. Я рада, что мы объяснились. Как камень свалился с плеч. Я ни в чем тебя не обвиняю, и если хочешь, мы можем остаться друзьями, как в старые добрые времена, когда мы вместе ходили в школу.

– Я не хочу дружить с тобой…

– Я все сказала. Не задерживай меня.

– Ладно, будь по-твоему.

Если бы Руслан был чайником, то у него от кипения сорвало бы крышку. Он буйствовал, но стоял как вкопанный, дав возможность Злате уйти.

Злата и не надеялась, что он побежит за ней. Все предельно ясно – любви больше нет, а все остальное привычка. «Сначала будет больно, как после удаления зуба. Потом пройдет».

Светило солнце, а перед глазами стоял туман. Вспоминалось, как однажды она с Русланом, укрываясь от дождя, стояла на крыльце гостиницы «Лазурный берег». Обнимались, смеялись и долго смотрели на стену из ливня. Теперь стена между ними.

Подойдя к дому, Злата увидела полицейскую машину. Сердце екнуло. Она ускорила шаг. Тетрадный листок с надписью «Окрашено!» упал к ее ногам. На желтой решетке Злата заметила смазанный край. «Кто-то испачкался таки» – подумала она и прошла мимо опустевшей лавочки.

В подъезде слышались голоса. Щелкнула дверь на третьем этаже, и чьи-то приближающиеся шаги невольно заставили Злату переключить мысли на другую волну. «Не спроста же здесь полиция. А что могло случиться?»

Спускалась Нина Яковлевна – вредная бездетная вдова и любительница кошек. Ее мужа никто никогда не видел, и ходили слухи, что разговоры о нем не что иное, как выдумки чистой воды. Уход за бездомными кошками был единственной радостью пенсионерки, а вот с людьми Нина Яковлевна ладила плохо.

– О, – протянула она надорвано скрипучим голосом, – говорила я Ашоту: «Не покупай дорогие обои! Все равно переклеивать придется!» Вам же пол стены выломали. Что-то украли, наверно.

– В смысле? – спросила Злата испуганно и недоверчиво посмотрела на женщину.

– Раиса Павловна наряд полиции вызвала. Из ее ванной какой-то местный Петр I прорубил к вам окно, что не понятного? Беги, давай, там тебе все расскажут, – проворчала она и с кислой физиономией пошла дальше. – Воры знают, к кому лезть.

Злата помимо своей воли подумала о хомяках. «Клетка!» Она пулей рванула вверх по ступеням. Доносились голоса из соседней квартиры: «Клянусь вам, это не я. Вы же видели трубу. Ее притащил с собой слесарь… Да, он шутит так, бабушка. Никто вас не обвиняет».

– Раиса Павловна, – протяжно позвала Злата, останавливаясь у ее двери.

– Это дочка Маркизовых, – взволнованный голос соседки эхом ударил Злату в висок.

Дверь распахнулась. На пороге выросли как грибы после дождя двое полицейских. Один из них с папкой и бумагами. Верхний лист исписан мелким неразборчивым почерком. Раиса Павловна кусала грязное кухонное полотенце и заметно нервничала.

– Это правда? – спросила Злата. – К нам влезли воры?

– Судя по стене и отпечаткам обуви в вашей квартире, то да, – ответил участковый, лицо которого Злате было знакомо. Высокий симпатичный брюнет с густой шевелюрой и пухлыми щеками. Когда он улыбался, глаза превращались в узкие щелочки.

В рабочей обстановке его лицо не выражало никаких эмоций. Словно гипсовая маска.

– Младший лейтенант Лисичкин, – представился он, выходя на лестничную площадку. – А это капитан Дармоедов. Хорошо, что вы пришли. Заявление будете писать?

– Если что-то украдено, то, конечно, буду! – вспылила Злата, возмущенная нелепым вопросом.

Капитан – упитанный мужчина с лысиной, неучтиво отодвинул длинный рукав и сверкнул часами с неоновым дисплеем:

– У нас мало времени.

Лисичкин тяжело вздохнул. Злата зазвенела ключами. В замочную скважину ключ попал с третьего раза. «Торопятся они. Работать нужно, дядечки, работать».

За простенькой дверью нарисовалась еще одна: аккуратная, но с максимальной защитой от взлома. Она представляла собой стальной сэндвич на раме.

Дармоедов наблюдал, как Злата возилась с замками:

– Да уж, нет смысла защищать вход в квартиру бронированными дверями от противотанковых ракет – всегда найдется умник и зайдет с другой стороны. Влезет в окно на альпинистском тросе или, как этот, выломает стену у соседей. Как только не ухищряются эти домушники, чтобы завладеть чем-то ценным.

– Проходите, – Злата пригласила полицейский и, шурша в сумке в поисках телефона, не разуваясь, побежала по коридору, испачканному следами пыльной обуви вора.

– Сейф закрыт, – отмечала она, ища глазами что-то, за что можно зацепиться.

Все вещи лежали на своих местах. В кухне грязно. Дыра в соседнюю квартиру размером в столешницу.

Злата набрала номер мамы и побежала в свою спальню. Полицейские, разинув рты, последовали за ней.

– Акеми! – закричала Злата, не обнаружив клетку на тумбочке. – Они украли моих хомяков! – опять брызнули слезы.

– Хомяков? – у Лисичкина от изумления глаза на лоб полезли. – И все? Украли только хомяков? Может, это были какие-то особенные хомяки? Как питон-альбинос?!

Злата обессилено плюхнулась на кровать. В телефоне раздалось мелодичное «Да, дочка».

– Мама, приезжай скорее. Я не знаю, что делать. К нам залезли воры. Они украли Акеми и Джуна. Может, что-то еще. Я не знаю…

– О Господи, я сейчас вызову такси и приеду. Не плач. Купить других хомяков не проблема. Главное, чтобы сейф не обчистили. Сейф на месте?

– Да, на месте, и даже не поцарапанный.

– Все, успокойся. Я уже выключаю компьютер и еду.

Она положила трубку. Злата бросила растерянный взгляд на полицейских:

– Мои хомяки очень редкой породы. Они почти не размножаются в неволе. Это гибриды. Смесь японской мыши и монгольского хомяка. А еще… есть вероятность, что их клетка были украшена настоящими ювелирными жадеитами. Но я не уверена.

– Вот это уже интереснее, – Лисичкин сел на пуфик, придерживая узкие штанины брюк выше колен. – Кто знал о ваших чудо-хомяках и драгоценной клетке?

Дармоедов лениво расхаживал по комнате, хмыкая по малейшему поводу.

– Кто? Друзья. Но я им полностью доверяю. Они не стали бы воровать моих зверюшек. А насчет камней, так еще не факт, что они не обычные стекляшки. Что, если похититель захватил их просто так, а его цель была другой. Например, ну, я не знаю, бухгалтерские отчеты мамы. Нужно, кстати, проверить ее ноутбук. Она часто дома занимается.

– Чувствую, кто-то останется сегодня без обеда, – простонал Дармоедов. – Давай, лейтенант, ты занимайся бумагами, а я с жильцами дома потолкую. Может, кто-то видел этого Шварценеггера с канализационной трубой на плече.

Злата встала провести капитана. В руках завибрировал телефон. Сообщение от Маргариты: «Сорри, улетаю на Кайо-Ларго! Карибский Баунти[10]10
  Это самый крупный остров Доминиканской Республики, который находится на юге, на не менее известном Карибском море.


[Закрыть] ждет меня! Люблю, целую! Не скучай».

– Что-то важное? – брюзгливо спросил капитан.

– Интересное, я бы сказала, но личное, – ответила Злата.

* * *

Маргарита была одной из тех, кто в начальных классах дразнил Злату кровавой маркизой. Она не дружила с ней и убеждала и других девочек следовать ее примеру. В ход шли и страшилки о заразности сосудистой мальформации, и липовые оскорбительные записки одноклассникам от имени Златы. Не было и дня, чтобы Злату не доводили до слез.

Манипулировать человеческим сознанием Маргарита научилась раньше, чем выучила таблицу умножения. С ее легкой руки Злата стала изгоем и посмешищем для сотен детей.

Однажды Злату – девочку третьеклассницу с бантами и косами, сверстники жестоко избили ногами. Ей не давали подняться и били по чем угодно: по ребрам, по голове. Кровь с носа испачкала белую блузку. На полу пятна. Лицо в синяках и ссадинах. Пятнышко-клубничка побагровело, будто кровь сочилась сквозь прозрачную кожу. Злата закрывала лицо руками и громко рыдала, не в силах позвать на помощь.

Все это случилось во время репетиции танца. Готовились к последнему звонку. Учительница вышла на пять минут за костюмами, а когда пришла Злата уже забилась в угол и беззвучно плакала, прикрывая разбитый нос оторванным рукавом. Ее обступили самые ярые ненавистники и угрожали отгрызть голову, если она еще раз придет в школу.

История получила широкий резонанс. Маркизовы обратились в полицию, но в итоге был наказан лишь классный руководитель. Учительницу уволили. С детьми и их родителями провели беседы, после чего Маргарите стало совестно, ведь зачинщицей драки была она.

Злата отказывалась ходить в школу. С горем пополам закончив третий класс, она изъявила желание записаться на гимнастику. Родители всячески потакали дочери, но эта идея не давала им покоя. Новый коллектив, как-никак. Не было гарантий, что Злату в один из дней опять не изобьют до потери сознания.

Маргарита тоже ходила на гимнастику. Рекорды она не била, но росла гибкой. Волей судьбы девочки оказались в одной группе.

Ольга Александровна очень переживала по этому поводу. Маргарита, как черт в юбке, была шкодливой и дерзкой. Никто не знал, как Злата будет чувствовать себя в новом коллективе. Как к ней отнесется тренер. Не будут ли дразнить дети. Не обернется ли эта затея очередным ударом по детской психике.

Тревоги и опасения Маркизовых оказались напрасными. Маргарита не только не обижала Злату, но и попросила прощения. Они стали тренироваться в паре. Между девочками наладился контакт. А все потому что, мама Маргариты заставила ее дружить со Златой. «Друзей нужно выбирать с умом» – говорила она.

Этот урок Маргарита хорошо усвоила, и впредь заводила дружбу исключительно в корыстных целях: чтобы давали списать, угощали сладостями, приглашали домой, где есть чем побаловаться.

Тренировки и дружба с Маргаритой скрасили печали маленькой Златы. Тренер и дети, словно не замечали ее недостатка. Занятия стали праздником. Злата с нетерпением ждала тренировок. Быстро научилась садиться на шпагат, ей легко давались все упражнения. Дома танцевала под музыку, крутила кульбиты и становилась на мостик, как Мадонна в своих современных клипах.

Но с началом нового учебного года старые неприятности вернулись. Руслану часто приходилось заступаться за Злату. Ее все еще дразнили, обижали и не хотели с ней играть.

Злата снова ходила в школу, зная, что хоть один из учеников обязательно ткнет в нее пальцем. Просьбы Ольги Александровны Маркизовой, повлиять учителя на детей, выполнялись, но эффект был противоположный. Неоднократно родители приходили забирать дочь и находили ее заплаканной в туалете. Маргарита, Руслан и Анна – трое из двадцати девяти одноклассников, которые не гнобили Злату. Остальные – двадцать пять, не считая учеников с других классов, могли себе позволить плюнуть в спину, толкнуть, ударить, оскорбить.

Но у Златы все таки были друзья. Пусть даже Маргарита и не по зову сердца завела эту дружбу, но она научилась не видеть в сосудистом пятне аномалии. А повзрослев, Маргарита научилась еще и дружить с парнями, пользуясь своими заурядными внешними данными. Как и в детстве манипулировала. Просчитывала, что ей выгодно, а что нет. Не останавливалась ни перед чем, что сулило выигрыш.

Маргарита не достигла высот Златы в спорте, зато слыла красивой и страстной танцовщицей из ночного клуба «TEXAS SALOON». Она водила знакомства с богатыми и влиятельными мужчинами, среди которых были и профессиональные угонщики, и моряки, и адвокаты, и просто сынки богатеньких бизнесменов.

Ей было, как и Злате, двадцать четыре года. Модельным данным можно было только позавидовать. По жизни она по-настоящему интересовалась только двумя вещами: как заработать кругленькую сумму и как ее потрать. Второе ей нравилось больше.

Будучи активной, она умудрялась поддерживать тесные отношения со многими. За последние годы в ее голове роились различные тревожные мысли. Как удачно выйти замуж? Как тратить меньше, чем зарабатываешь? Зависть к Злате порой бесила ее больше, чем озабоченный администратор ночного клуба. Иногда она не хотела ее видеть, но жила по принципу: «Держи друга близко, а врага еще ближе». А доверчивая и безотказная Злата делилась с ней не только секретами, но и давала поносить новые модные туфли, дарила сумочки, купив себе что-то новое. Все это так раздражало Маргариту, что она сожалела, что ее папа не частный предприниматель, мама не бухгалтер, а брат не помощник капитана на торговом корабле.

Ее родной брат сидел в тюрьме за кражу. Олег – двоюродный. Приехал устраивать личную жизнь. Ищет работу и временно живет у Маргариты. Ее родители в разводе. Отец приезжает раз в год на новогодние праздники, а мать целыми сутками пропадает на работе.

В квартире неуютно и не убрано. Маргарита ленивая и лишний раз не помоет полы даже в коридоре, где будет хоть сто раз натоптано. В этом Злата в очередной раз убедилась, когда под вечер пришла к ней домой. Поговорить по телефону так и не удалось, и Злата подумала, что Олег поможет прояснить ситуацию с неожиданным отъездом Маргариты на курорт. К тому же у Златы был неплохой предлог: забрать «Кодекс Серафини».

 Она нажала на звонок, немного волнуясь. Оставаться наедине с малознакомым парнем ей не очень хотелось, но выбора не было. В противном случае она будет теряться в догадках, а Злата терпеть не могла состояние, когда ее гложут сомнения. «Что за срочность? – думала она. – Ни с того ни с сего взяла и уехала, не соизволив нормально попрощаться».

Олег открыл дверь, дерзко усмехаясь. Он сложил руки в боки, словно нарочно демонстрируя свой синий фартук, имитирующий супермена: всем известный логотип в виде бриллианта с красной буквой «S», красные трусы с желтым поясом и рельефы нарисованных мышц. Злата засмущалась. Загорелую грудь и широкие плечи Олега не прикрывала никакая футболка.

– Ничоси! Маркиза Ашотовна, какие люди и без охраны! – выразился Олег и жестом гостеприимного хозяина предложил войти.

– Привет, я не помешала?

Злата нерешительно вошла.

– Привет, привет. Я как раз только что забахал вишневый пирог на дрожжевом тесте. Через полчасика будет готов. Заценишь мое кулинарное мастерство!

Олег закрыл дверь, не спуская глаз с гостьи. Он отметил наивный вкус в выборе футболок: белая с рисунком бабочки, крылья которой украшали разноцветные стразы. К джинсам и балеткам у него претензий не возникло, а вот сумочка, на его взгляд, тоже была чересчур блестящей: вся в камешках, цепочках, замочках и бантиках с рюшками.

– Я всего на пару минут, – Злата прервала его мысли.

– Как знаешь. Идем, налью кваса. Откопал в паутине клевый рецептик. Никогда не пила овсяный квас? Пишут, что лечит от всех болезней и продлевает жизнь.

Злата сняла обувь и на кончиках пальцев прошла за Олегом на кухню. Пахло аппетитно.

– Я, в общем-то, не квас пришла пить, но не откажусь. На улице духота страшная.

– Падай. Табуретка под столом. Вторая свой век отжила и ненужным хламом валяется на балконе.

– А ты?

– А мне и на подоконнике удобно. Ты присаживайся, не стесняйся.

Она присела. Олег по-хозяйски открыл холодильник, взял бутылку с мутной жидкостью. Злата с любопытством наблюдала, как он двигается. «Пластичный парень. Несмотря на то, что я сотни таких вижу в фитнес центре, этот какой-то особенный. А глаза?! До чего голубые и бесшабашные, живые и полные энергии. Если бы не его студенческий сленг, и кругозор бы пошире, с ним можно было бы подружиться. Забавный».

Олег зазвенел стаканами.

– У меня есть кубики льда. Для мохито делал. Мохито нет, лед есть. Добавить?

– Нет, спасибо, боюсь застудить горло.

– Какие мы нежные.

Он подал ей стакан с квасом. Злата сделала глоток:

– Вкусно! Слушай, расскажи мне про Канары. Маргарита, правда, улетела?

– А она тебе ничего не рассказывала? – удивился Олег.

Злата покачала головой.

– Я и пришла у тебя спросить, а за одно и «Кодекс Серафини» забрать. Маргарита меня очень удивила своим отъездом. Улетела именно тогда, когда больше всего мне нужна.

Олег забрался на подоконник и неторопливо сказал:

– Сегодня наверно магнитные бури. Маргарита и меня удивила, и не только Канарами. Но она еще не улетела. Я так понял, что ее перец подогнал ей горящую путевку. Вылет завтра, а сегодня она тайфуном носится по магазинам.

– Вот как. Не удивительно. Маргарита самый ярый шопоголик из всех, кого я знаю. А что, ее Григорий сорвал жирный куш, если они едут ни куда-нибудь, а на Канарские острова?

– Без понятия. Маргарита поставила меня перед фактом и ничего толком не объяснила. Что? Куда? Откуда? Какая разница. Едет себе и пусть едет. Или у тебя к ней какое-то срочное дельце?

– Да нет, не срочное, но поговорить хотелось. Она такая оптимистка и чудачка, а у меня неприятности. Вот и думала поплакаться ей в жилетку, если честно.

– Со своим Отелло так и не помирилась, что ли? И что он натворил? Изменил? Флиртовал с Маргариткой или с Анькой? Нажрался как свинья? Или что?

Злата облокотилась о стол, подперла голову рукой и потупила взгляд:

– Не знаю, что меня тревожит больше: Руслан или хомяки. С Русланом все более или менее ясно, а вот с хомяками беда. Нас утром обокрали, и что самое интересное, ничего ценного не взяли. Только клетку с моими хомячками.

Олег заинтересованно свел брови, и его лицо впервые показалось Злате умным и серьезным.

– На твоих хомяках, что, можно разбогатеть? Какой смысл воровать два маленьких вонючих грызуна, не понимаю?

– Я тоже многого не понимаю. У нас сегодня был участковый, а с ним капитан Дармоедов. Так вот этот Дармоедов никакой не дармоедов. Он опросил жильцов, и выяснилось – как я сама этого не заметила? – что возле нашего дома два дня подряд стояла серебристая «Infiniti». В ней сидели двое мужчин. По словам детворы, они были «узкоглазыми, как Джеки Чан». Азиаты, понимаешь? А я три дня назад вернулась из Окинавы, откуда и привезла хомяков.

– К чему ты клонишь? Что, за твоими хомяками притащился кто-то из самой Окинавы?

– Все может быть, особенно если, как говорит папа, клетка была украшена жадеитами.

Олег поперхнулся, допивая квас, и брызги фонтаном полетели на пол.

– Очуметь! Мы только вчера с Маргариткой смотрели фильм про ацтеков. Я и не знал, что они ценили этот самый жадеит дороже золота и всех драгоценных камней. Их вождь Монтесума нарадоваться не мог, что Кортес не знал о магических свойствах этого камня.

– Ради магии или ради денег, но клетку у меня украли вместе с хомяками. Я к ним так привязалась, что никак не могу забыть их довольные мордочки.

– Думаю, о японских монстриках лучше забыть. Купи джунгариков, – простодушно посоветовал Олег. – Они милые и стоят как бутылка колы. А насчет жадеитов, то все может быть. Азиаты ничем не хуже индейцев Майя. Интересно только, как клетка с жадеитами попала к тебе в руки.

Олег бросил на пол полотенце и ногой вытер разбрызганный квас.

– Я не знаю, что и думать. Ну, не мог же мастер, зная, что использует для украшений ювелирные жадеиты, а не стекляшки, продать клетку за двадцать долларов? Где логика?

– Да, нелогично. Значит, он не знал или что-то напутал, но одумался, вот и послал своих людей вернуть драгоценности. Не заморачивайся. Ты потеряла всего каких-то двадцать баксов.

– А хомяки?! Я их полюбила. Мне их не хватает. К тому же нам теперь придется ремонт делать. А на это уйдет не одна зарплата родителей.

– Вам вскрыли входную дверь?

– Нет, оригинальнее. Прорубили окно от соседей.

– Красавчики ребята! – хмыкнул Олег.

– Ладно, с тобой приятно было поболтать. Я пойду, – Злата допила квас и встала. – Можно я заберу свою книжку. Маргарите все равно картинки разглядывать некогда будет.

– Да, конечно, – ответил Олег задумчиво. – Точно пирог не хочешь подождать?

– Нет-нет, спасибо.

– Твоя книжка лежала у Маргариты в спальне. Я сейчас.

Злата была у Маргариты несчитанное число раз и по привычке пошла за Олегом.

В спальне все было перевернуто вверх дном. У голого окна стоял компьютерный стол, заставленный горами журналов, разбросанными дисками, коробками от духов, ручками, кроссвордами и всякой мелочевкой. На выцветших серо-желтых обоях с едва различимым рисунком ветвистых стеблей висели плакаты. Со всех них смотрела эпатажная певица Леди Гага. На полках шкафа пылились стопы глянцевых журналов, нарды, сувениры, шкатулка с бусами и серьгами. У Маргариты такого добра хватало. Кровать она не застилала. Поверх синего синтетического постельного на кровати были разбросаны майки, пара платьев и джинсовые шорты с низкой посадкой.

Во всем этом бардаке трудно было что-то найти, но чисто случайно Злата заметила нечто, что заставило ее мозг быстро перерабатывать информацию. Под стулом лежали две использованные салфетки с пятнами желтой краски. «Неудачный желтый маникюр? Или…» – подумала она, а перед газами всплыло объявление «Окрашено!».

– А в котором часу Маргарита ушла? Она не собиралась зайти за мной, чтобы вместе пойти на тренировку?

Олег посмотрел на будильник:

– За ней зашел один тип в половине девятого, и они вдвоем ушли. Куда, не знаю. Около одиннадцати вернулись и закрылись тут ненадолго. Минут на пятнадцать. За это время по радио три песни прокрутили.

– Что за тип?

– Мутный, неразговорчивый, и Маргаритка мне ничего не объяснила. Да, я и в чужие дела не лезу. Пусть хоть с тремя сразу встречается. Это ее личное дело.

– Ох и Маргаритка.

Олег нашел книгу:

– Вот он твой «крышесносный» кодекс. Держи.

Злата забрала книгу, но грязные салфетки так и мозолили ей глаза.

– Можно я…

Она сделала шаг и подняла салфетки.

– Это же следы краски. Маргарита с этим типом была возле моего дома, и кто-то из них выпачкался о выкрашенное ограждение.