Текст книги "Книжка с настроением (СИ)"

Автор книги: Кристина Денисенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Кристина Денисенко «Книжка с настроением»

*   *   *

Осенняя ночь не тревожит

Безмолвным падением с неба

Алмазных осколков, похожих

На хлопья колючего снега.

Сорвитесь с вершин хоть все сразу,

И тайте над золотом листьев...

Я больше не верю … Мой  разум

Восстал против сердца. Я лишней

Была и осталась... И звезды

Исполнить не в силах желаний —

Задернуты шторы. Нам поздно

Дворец возводить из развалин.

Опьянение любовью

За спиной будто крылья волшебницы-феи,

На губах поцелуев малиновый вкус…

Мне гадать на ромашке не нужно – я верю

В чистоту его мыслей и в искренность чувств.

Лучше всех! Искуситель, манящий соблазном

Беспредельно отдаться всесильной любви,

Закрывая глаза, улетать, чтоб остаться

Навсегда в его сердце частичкой души!

Поразительный! Пальцами нежности, ласки

Дарит больше, чем молния красок огня

Нескончаемой ночью, в которой от счастья

Я на двести процентов любовью пьяна!

P.S. Нет таких слов, чтобы сказать, как «Я его люблю».

Спящая красавица

Монитор и квадратики с буквами, цифрами…

Неуверенно пальцы плетут полотно

На нетронутой радостью белой странице

Меланхолией сердца – вязальной иглой.

Укололась. Обрывки восторга – осколки,

Обжигая касаньем, скользя между строк,

Отравили бессилием с долей поспорить

И запреты сменить на свободы глоток.

Тишина. Сон – смотритель в плаще-невидимке

За спиной напевает беззвучный мотив.

Засыпаю… как звезды в сиреневой дымке,

Растворяясь в рассвете, с мечтами парить

От романтики встреч и хмельных поцелуев,

От признаний в любви не словами, не вслух…

Не судьба… Принца спящей красавицей жду я

В заколоченной башне табу и разлук.

Мечтательница

Можно лгать в любви, в политике, в медицине, можно обмануть людей... но в искусстве обмануть нельзя.  

А.П.Чехов

Танец живых воплощений из снов фантастически ярких

Манит сквозь сотни барьеров, чтоб стать удивительной парой,

В золото сказочной ночи умчаться на белом Пегасе

И под цветами глициний найти долгожданное счастье…

Грезы пришли из новеллы, написанной нами однажды

В полночь, когда ты мне «Здравствуй» пропел полевыми ветрами,

И в фиолетовом море ромашек, гвоздик и тюльпанов

Нас накрывала влюбленность, сильнее девятого вала.

В жизни такого не будет… Иллюзии слишком прекрасны:

Встреча и сладкие губы, несмелые нежные ласки…

Сотни ночей обменять бы на чудо с тобой повстречаться

В нашем придуманном рае под бликами звезд настоящих.

Звон колокольчиков в травах озвучил бы наше свиданье.

Шли бы по гальке прибрежной к беседке босыми ногами.

Ветви склонила бы ива к потоку зеркальной прохлады.

Нам бы под тенью кудрявой открылась просторная зала.

В платье летящем, как дымка, с тобой закружилась бы в танце,

Если бы… если бы только мечтания наши совпали…

Нас же на утро разбудит на разных полотнах реальность,

Ты – кисти Аллена Бентли, а я – Оноре Фрагонара.

Не стучи, белый снег

Не стучи, белый снег, в запотевшие стекла —

На сидении заднем апрельская ночь:

Полусладкая, в платьице синем и легком,

Двум влюбленным в мечты

                         дарит маленький дождь

Из невинных, но жарких объятий и ласки,

Нерешительных действий, но смелых идей,

Незаметно сплетая, как шелком, запястья

Под стучащую тише и тише метель…

Черемуха любви

Фея-ночь, подари мне волшебные крылья —

На свиданье с мечтой не успеть я боюсь,

Где цветущей черемухи россыпь бесстыдно

Завлекает познать страсти сладостной вкус,

Утопать в чистоте откровений неслышных,

Верить нежности пальцев и силе любви,

О которой кричать стало так непривычно,

Но которую мы сквозь года пронесли.

Улететь, убежать бы за грани-пределы,

Из январских метелей в апрельский рассвет,

И проснуться с любимым на белой постели

Под цветущей черемухой прожитых лет.

Осенний полёт

Закатом золотятся кружева гардин…

Под мутным небосводом затенённый дворик

Меняется редеющей листвой рябин

И сложностью её фривольных траекторий.

Негромко меланхолия стучит в окно

Порывами отравленного тленом ветра,

И в море сожалений, как сходить в кино,

Зовет купаться плед из шерстяного фетра.

По памяти – неувядающим цветам,

По ярким незабудкам – расписным закладкам,

Порхать и возвращаться в юность, где губам

Без чая с бергамотом горячо и сладко,

Пришла сентиментальная пора, но жаль

Ночей, растраченных на слезы крокодильи,

И слышен не печальной Страдивари альт,

А шорох за плечами распрямлённых крыльев.

Я всё преодолеть смогу  – почти смогла…

Июльская гроза лечила светом молний

Обманутое сердце, и напополам

Со мной делили горе пламенные полдни.

А осень настроеньем черным, как ятовь,

Дала мне титаническую силу – птицей

Из пропасти, где похоронена любовь,

Взлететь. Осталось выбрать платье и решиться.

Страдивари* – имеется в виду скрипка.

Фетр – сорт войлока, изготавливаемый из тонкого пуха кроликов.

Ятовь – глубокая яма на дне реки, куда заходит зимовать белуга и осетр.

Стихи

Когда остынут звёзды, по-королевски поданные к виски

С тоской в бокале, кубиками льда и переспевшей вишней,

Проникнет в комнату рассеянный рассвет босым мальчишкой,

И словно на песке следы оранжевых шагов неслышно

Оставит на годичных кольцах пыльного паркета, близко

От изголовья не расстеленной кровати и комода,

Где тусклый свет из абажура расписного красит воздух,

Еще пропитанный ночной прохладой, с ароматом поздних

Зеленых яблок, что глядят задумчиво гигантской гроздью

Сквозь приоткрытое окно в тетрадку с музыкальной одой.

Качнется кресло с деревянным скрипом, в такт осенним ветрам,

И паутинки на янтарных дугах вздрогнут ланью снежной.

Им что стихи в тетради, что не дорисованный подснежник —

Всё рано или поздно ляжет стопкой в шкаф, где боль и нежность

Никто не сможет распознать под пепельно-пожухлым фетром.

Но зашуршат листы, с ослабленной руки срываясь на пол,

Не сложенным корабликом на море пламенных агатов,

В которых светится бенгальскими огнями каждый атом,

И юноша-рассвет, без двух минут жених, без трёх – женатый,

Разучит пятистопный анапест, и мишкой косолапым

Заденет колокольчики на шторах, торопясь исчезнуть…

Растает тонкий сон под звуки ласковой виолончели,

И поэтесса во хмелю стихи разложит на фланели

Ночной рубашки той, в которой улетала на качелях

В далёкие миры воспоминаний скромных и помпезных,

И улыбнется небесам – сетям творений соль-диезных.

Ожидание

Полуночный покой теплым ветром любимое имя,

Незапятнанное крепким чаем обманов и ссор,

Прошептал в отворенное настежь окно, и глухими

Танцевальными па растворился за складками штор.

Не догнать на осенних аллеях, туманом залитых,

И со мной не заставить остаться до зябкой зари,

И листай не листай отрывной календарь – нет защиты

От печали делить с одиночеством ночи и дни,

От сомнений, что мир никогда не настанет, и пламя

Слижет пышные степи, поля, города, чью-то жизнь…

Но забавный медведь на подаренной мужем пижаме

Снова тянет ромашку, и хочется с птицами ввысь

Окрыленной надеждой на скорую встречу подняться,

В зеркалах синих рек прочитать предсказания звёзд,

Чтобы знать, где соломку стелить, где упасть не бояться,

Как развеять «циклон» мокрых перьев в подушке и слёз,

Сколько раз лунный свет обожжет серебристо-ячменным

И болезненным лазером шрам на открытой душе…

Но не с птицами ввысь – на пустую кровать манекеном

Опускаюсь без сил даже выключить на ночь торшер.

И мне снятся волшебные сны о весенних прогулках,

И несломленный «Градом» сиреневый куст у моста,

Но от слов «Извини, я иду воевать» сразу гулко

Начинает в висках дикой болью тревога стучать.

Просыпаюсь, и холодно даже в пижаме с медведем.

Хоть срывайся кленовым листком и лети за мечтой,

Но любимый домой без победы над злом не поедет —

Остается молиться и ждать, чтоб вернулся живой...

Колдовское наваждение

Тихий дождь вышивал твое имя

На зеленых манжетках в саду…

С лепестков я узор, как алхимик,

Собирала в безумном бреду…

Все до капельки, бусинки, блеска

Осторожно сливала в бокал,

Чтоб меня ненаглядной невестой

В белом платье венчаться позвал.

Приворотное зелье варила

Поздней ночью под полной луной,

Повторяя сто раз твое имя

Над кипящей, игривой водой.

Искры радугой жгли мои руки,

Сладкий пар я вдыхала, смеясь…

Ошалела, сдурела, и звуки

Дикой страсти вели меня в пляс.

Танцевала, свеченьем волшебным

Озаренная, в платье до пят…

Я тебя опоила! И пленным

Обольстила без всяких преград!

Целовала, влекла и дурманила,

В твоем сердце устроив пожар!

Воедино сплетала нас магия

На шелках золоченных от чар!

Поцелуй солнца

Ласковой ночью поддамся соблазну

И ускользну вместе с тенью за шторы,

Чтобы сорвать, как удушливый галстук,

Твой поцелуй ни на что не похожий. —

Жгучий, бесстыдный! Луна, не краснея,

Молча  закроет глаза, отвернется…

Небо из синего в цвет карамели

Перетечет… Я целована солнцем!

Переболит

Самое светлое в осиротевшей каморке —

рубашка на мне

и серебристое яблоко

на неразлучном и преданном друге.

Место рубашки

пустует в шкафу,

где костюмы к костюмам тесней

жмутся как серые голуби,

тщетно спасаясь от дьявольской вьюги.

Место для друга

на скомканном пледе,

на крае понурой тахты,

в давних ожогах от кофе,

любимого тем, кто теперь обжигает

знатный топчан с кружевным балдахином

«мадам неземной красоты»…

Серость пространства не красят пионы

на праздничном шелковом мае

пододеяльника.

Не застилаю постель.

Беспорядок, и что?

Комната стала убогой

без солнца и ласковой палевой кошки,

греющей раньше пушистую шерсть

между двух орхидей высотой

в «Башню Халифа»

с плаката, висящего шторой на южном окошке.

Мыслей не скрасить

рассеянным взглядом на улицу в хмурых тонах,

где от оранжевой осени

только пожухлые клены и небо —

мутная сепия…

бьется дождями в окно и давленьем в висках,

а на душе пустота,

будто старый умелец забрасывал невод.

Пусто,

и стыдно расправить поникшие плечи,

чтоб выпрямиться,

будто увидят мою пустоту

как кусочек груди неприкрытой

мрачные стены,

и треском глухим

унизительным

выплеснется

смех пожелтевших обоев,

размытым рисунком лесных маргариток

люстра качнется,

от смеха чуть на пол не падая.

Страшно  до слёз.

Рана в душе глубиной в Марианскую впадину

щиплет и колет,

мазью не лечится, травами тоже,

работой с утра и до звёзд,

даже походами по магазинам —

ничто не спасает от боли,

и не заполнить дыру

ни конфетами,

ни мармеладным суфле —

временно яблоком,

но непременно надкушенным с правого бока.

Там за экраном

безбрежный и солнечный мир предложений извне:

то сковородка в подарок,

то книга рецептов…

а мне одинокой

ужин готовить уже две недели как некому.

Я же сыта:

кашей овсяной без соли и сахара,

грустью, обидами, бредом…

Пусто в душе, в холодильнике…

мне фиолетово.

Буду мечтать

в комнате с тусклым светильником

и раритетным комодиком деда,

где грампластинки времен Магомаева

шепчут, что скоро апрель.

Станет ли проще смириться, не знаю.

Ковер еще пахнет шафраном —

самой желанной приправой к омлету

любителя кофе в постель…

Надо сменить…

и обои…

Привыкну одной засыпать, и воспряну…

Вышью пионы

простыми стежками

на белом льняном полотне,

рыжего принца

возьму в переходе,

и, верю, отступят недуги…

Ну а пока,

в спальне

самое светлое – кляксы:

рубашка на мне

и серебристое яблоко

на неразлучном и преданном друге.

Стекай по стеклам, дождь, стекай

Стекай по стеклам, дождь. Не бойся разбудить.

В такую ночь мне спать не разрешает осень.

Она пришла опять о грустном говорить,

На плечи шаль  из золотой листвы набросив.

Ее рассказ неторопливый о былом —

Воспоминаний пожелтевшие страницы.

И горький дым сигар с губ-карамелей в стон

Перерастает, как в растения крупицы.

Стекай по стеклам, дождь. Не бойся помешать.

Наш диалог ничто нарушить не сумеет.

Ведь в унисон подруги-души голосят

О том, что сделать в свое время не успели.

Ты слышишь, дождь, как осень плачет,  как дрожит?

Сжимая тонкой кистью кружевной платочек,

В моих глазах она читает, что болит

Не только сердце осени – всех одиночек.

Да, одинока, дождь. Да, как и осень, зла.

Кусаю локти за безволие и слабость.

Стекай смелее, дождь, смывая со стекла

Два силуэта женщин, потерявших радость.

Стекай по стеклам, дождь, стекай.

Прощальный танец

Прощальный танец объявила осень,

Как пожелтевшим листьям, нам с тобой —

Двум заблудившимся среди трех сосен,

Неверным и наказанным судьбой.

Возьми же руку, холода не бойся.

Пусть кисти обжигают будто лед —

Моя душа – рябиновые гроздья,

Пылает страстью и тебя зовет.

Смотри в глаза, смотри, пока не поздно,

И не растаял наш прощальный миг...

Еще чуть-чуть, и строгих мнений роздымь

Нам запретит по-прежнему любить.

Ну а сейчас целуй. Целуй, поколе

Нам осень позволяет танцевать

В последний раз. И звоны с колоколен

Прощают за предательскую связь.

Как разомкнутся пальцы, ты отпустишь,

И между нами вырастет стена...

А я тебя запомню самым лучшим,

Но отпущу... ведь не тебе жена.

Ты все и ничего

Ты все и ничего…

Вода в пустыне, в тундре – акваланг.

И нужен, и причины нет платить двойную цену.

Я укололось сердцем о напольную драцену,

Взвалив на плечи дом, как небосвод – Атлант.

Ты все и ничего…

Последний штрих, не начатый эскиз.

И есть, и нет в пространстве утомительного быта.

Тобой как Клеопатра египтянами забыта…

И виновата без судебных экспертиз.

Ты все и ничего…

Пылинка в свете солнечных лучей.

И золото, но на паркет ложишься слоем сажи.

Любовь как эйфория от картин на Вернисаже

Со временем иссякла в холоде ночей.

А раньше ты был всем…

Огнем на фоне вечной мерзлоты,

Неувядающим подснежником на склоне лета,

Придуманным романтиком под дулом пистолета

В руках коварной и причудливой мечты.

Ты все и ничего…

Хоть скользкий и колючий словно ерш.

Надежды в хлам, в тартарары летят былые чувства.

И несмотря на то, что в нашем доме стало пусто,

Ты все равно здесь в каждом шорохе живешь.

Сквозь призму времени

Как будто в прошлой жизни влюблена

Была до кончиков ресниц стыдливых,

И зимний сад благоуханьем сливы

Лиловые картины рисовал.

Как будто злые чары колдуна

Усилили дыханье зимней стужи,

И синий лед танцующие лужи

Зеркальными пластинами сковал.

Как будто я придумала весну

В глубоком сне, чудесном и печальном,

И в сердце дверь, как лампою паяльной,

Прожгли до нестерпимой боли ран.

Как будто я жила сто лет в плену,

И о свободе тайно не мечтала —

Любовь была достойна пьедестала,

А угодила забытью в капкан.

Женские чары

Как фейерверк в антрацитовом небе страсть.

Неугасимое пламя с оттенком синим…

Как на Кавказе невесту хотел украсть,

Но на словах, а на деле не смог осилить.

Да, растревожил: любовная чушь сладка.

Мозги припудрил профессиональной лестью…

А я ждала, будто чуда, любви глотка,

Бескрылой птицей с высоких срываясь лестниц.

Не подхватил на лету. Упустил. Сама,

Как на Кавказе невесту, его украла…

Очаровала, пленила, свела с ума,

Оставив след на душе огоньком коралла.

Неповторимую ночь разъедал рассвет,

И ослепительный шар был слегка зловещим…

Но ничего невозможного в мире нет,

Когда желанья рождаются в мыслях женщин!

Я беззащитным котенком его к груди...

И он мурлыкал в объятьях порочной связи…

С тех пор два сердца горят как один рубин

И две души замирают в одном экстазе.

Никогда

Вот и всё. Плачет скрипка за окнами.

Отцвела хризантемой шальная любовь.

И нет смысла до встречи вычеркивать

Календарные числа дрожащей рукой.

Не придёшь. «Никогда» было сказано

Рассудительным тоном, ударом в лицо.

Будто дьявол, бегущий от ладана,

Ты бесстрашное сердце спалила живьём.

Жжет в груди. Не кленовыми листьями —

Осень ломится в душу смертельной тоской.

И ложатся в тетрадь строки искренних

Сожалений о том, что не будем вдвоём.

Никогда. Под алмазными звёздами

Не испить нам с тобой колдовского вина.

И в осеннюю ночь возрождёнными

Не любить, как любили друг друга вчера.

Лучистое солнышко

Улыбаюсь. Лучистое солнышко, тронь

Его плечи под строгой рубашкой,

Обними за меня, обогрей, и в ладонь

Запах лета вложи, как ромашку.

Пусть, срывая один за другим лепестки,

Он ослабит удушливый галстук,

Отвлечется от дел, и окно городским

Распахнет голубям нараспашку.

Обожги его губы лучом золотым,

Пусть почувствует вкус поцелуев —

Упоительных, жгучих, и сладких, как дынь

Мякоть спелая в сочном июле.

Были дынь сочной мякоти слаще...

Были дынь сочной мякоти слаще

Его губы в алмазной ночи…

Бились волны о камни, и счастье

Наполняло сердечко… Ничьих

Ни советов, ни доводов… Звезды

Крошкой белой на синем холсте…

Пелена наслаждений, как роздымь

Неба южного... Мысли, как снег.

Отговорки, сомнения, ревность —

Под ногами остывший песок…

Поддалась – с его губ захотелось

Дыни сочной испить сладкий сок.

Благословение неба

Зажигались алмазные звезды

Над бескрайней полоской воды,

Ты держал меня за руку. Розы

Пахли страстью. На пляже следы

Волны пенные шумно смывали.

Мы гуляли с тобой босиком

Под прикрытием летней вуали,

В царстве вин и хмельных коньяков.

Можжевельником пахли свиданья

На скалистых морских берегах.

Ты меня целовал, и желанья

Бушевали как волны впотьмах.

Наши тени сливались на гальке,

Платье падало к мокрым ногам.

Фейерверк! Поцелуи! К гадалке

И ходить ни к чему. Облакам

О любви сумасшедшей известно,

И возможность дарована нам

Вновь испить женихом и невестой

Всплеск эмоций под звездный романс!

Незачем, некому, не с кем

Черные тени сомнительной жертвы,

разум смутившей навязчивым "надо",

женщине маску на голые нервы

вбили гвоздями, разящими ядом.

Руки, привыкшие делать ошибки,

куклой жестоко с конвейера в массы

бросили будто бы в ящик открытку

с надписью черным по белому "мясо".

Незачем, некому, не с кем о боли...

Гвозди от слез почернели, но "надо"

маску сорвать, и сойти с той дороги,

где норовят всем навязывать взгляды.

Разряд любви

Романтикой ты наполняешь рандеву,

Как два бокала заколдованным вином…

Мы полупьяные от нежности тонуть

Готовы в страсти, как в Бермудах, с головой.

Пылает россыпь поцелуев на груди…

Сведи меня с ума… Желанья превзойди…

До томной дрожи двух переплетенных тел

Пусть нас заводит сексуальный беспредел…

Качнется под ногами пол… И в унисон

Неровное дыхание как выстрел…

Читай по стонам скомканные мысли…

Губами ближе к лону… Сором невесом…

Есть только ты и я, и нечего стесняться,

Когда разряд любви огнем сочится с пальцев.

О мечтах

Вновь рисует фантазия встречу немыслимо…

Твои руки на талии. Пальцы – огонь.

– Обожги меня страстью бурлящей, неистовой,

Даже если свиданье мечта или сон.

Говори со мной. Ласково, нежно, взволнованно.

Пусть все звезды померкнут в просторах небес —

Нас окутала ночь красотой заколдованной

И распахнута дверь в королевство чудес!

Фантазии 

Я не буду грустить. В эту ночь почему-то не плачется.

Лунный свет пропитал темноту серебром.

Для одних – идеал, а другие кричат «неудачница»,

А я словно звено между злом и добром.

Говорит тишина. В полумраке она разговорчива.

Дверь срывает с петель перелетный циклон.

Убегу от проблем босиком в самобытное творчество:

Твой портрет напишу на асфальте мелком.

До зари полчаса. На рассвете все тени рассеются.

И оранжевый шар заблестит в облаках.

Золотая любовь в моем сердце, как листья осенние,

Испугалась весны в сочно-белых тонах.

Постою один миг. Промелькнут кинолентой свидания:

Поцелуи-шелкА и небесная нить.

Я не буду грустить – полуправда. А самое главное —

Мне всей жизни не хватит тебя разлюбить.

Все не так

Все не так… Пролетело и лето, и осень…

Не успелось в объятьях забыться от дел…

А хотелось из снов обольстительным гостем

Пригласить хоть на чашечку кофе в постель…

И обжечься… Да так, чтобы губы пылали

Ярче листьев бесстыдно смотрящих в окно…

Отклониться от всех общепринятых правил,

И отдаться любви: беспринципно, грешно…

Но не думать, что кто-то осудит за близость,

Сбросить маски, как осень постылый наряд…

И любить, и желать, и не только чтоб снилась

Нам возможность о главном друг другу сказать!

Фантазия любви

Над крышами домов зари вишневой спелость.

И сладко-кислый сок нас опьянил опять.

Случайный поворот – судьбы закономерность,

И стрелки на часах вмиг повернули вспять.

Я губы целовал бесстыдные бесстыдно,

Капризы двух сердец разбитых выполнял,

Когда алмазы звезд Пегас из-под копыта

С подковой золотой на счастье выбивал.

Ты мне клялась в любви, божилась, в небо глядя,

И я шептал в ответ безумные слова:

«Люблю тебя до звезд, и небо пядь за пядью

С тобой мы облетим на крыльях волшебства».

Моя маркиза, ночь… нежна и сладострастна,

И будто в первый раз по Млечному Пути

Ступали босиком, и не было прекрасней

Фантазией любви написанных картин.

Уложи меня спать

Уложи меня спать на ковер незабудок,

Одеялом из нежных объятий укрой,

Чтобы я от любви потеряла рассудок,

Поцелуй губы сочной палитрою зорь.

Расскажи о созвездиях неба индиго,

С бесконечностью чувства, как звезды, сравни.

Соблазни. Искуси. Прочитай, будто с книги,

Сокровенные мысли влюбленной души.

Разожги пламя страсти под музыку ветра,

Завладей каждой клеткой, и ласк не жалей,

Чтобы я засыпала на крыльях рассвета

После жарких с тобой проведенных ночей.

Всего одно люблю

Желание услышать больше, чем понять,

Душой прочувствовав несмелых глаз мотивы —

На перекрестках двух миров с тобой опять

Смотреть на звезды манекенами с витрины;

В немой тиши, роняя вздохи невзначай,

Держаться за руки под синим небосводом,

Любить без памяти, всем сердцем, и свой рай

Открыть и отрывать с тобою понемногу;

Идти, лететь над безднами чужих миров,

Не замечая их рассветов и сиянья,

Не поддаваться притяжению, и вновь

Себя ловить на мыслях об одних желаньях —

Услышать вслух произнесенные слова…

Не поцелуи с губ сорвать, ни взгляда нежность…

Всего одно «ЛЮБЛЮ»… и обоих сполна

Накрыла бы волной блаженства неизбежность.

Всего одно «ЛЮБЛЮ»… 

Ты слышишь?

Ты слышишь, как бьется об окна зима,

И легкий, невинный, глаза ослепляющий снег

На стеклах признание пишет в стихах

О том, что прекрасней тебя не найти на Земле?

Не веришь? Распахнуты шторы, смотри —

Алмазные крошки, блестящая пыль полосой,

Волшебное небо, бескрайняя синь…

Но только ничто на Земле не сравнимо с тобой!

Ты слышишь?

Развратница

Превращая из прозы в романтику,

В яркий праздник свой будничный день,

Сексуальной блондинкой избраннику

Приготовлю любовный коктейль.

Жгучей бестией свечи в подсвечниках

Заиграют с желанным огнем, —

Я всего лишь влюбленная женщина,

Мне табу верных жен нипочем.

В приглушенном свечении музыка

Подтолкнет ненавязчиво нас…

С другим связана брачными узами,

Но запрет изменять – не указ.

Я развратницей платье короткое

Сброшу вниз, томным взглядом маня —

Ну и пусть я совсем не хорошая…

Он женатый… и замужем я.

Приглашаю на свиданье

На свиданье в мечты приглашаю нескромно.

Приходи! Под луной сладких снов угощу

Ароматным вином поцелуев крепленных,

Недопитых в горячке успеть наяву:

Дописать до последних абзацев романы,

На потом оставляя все то, чего нет —

Отношения, связь, … и души оригами

Раздарить недостойным любви и побед.

Приходи долгожданным пленителем сердца!

В романтический город открыты пути…

И воздушные замки хрустальные дверцы

Распахнули, маня благодать ощутить.

По раскинутым картам волшебного неба,

Где феерия ночи творит чудеса,

Прогуляемся в паре! И в целой вселенной

Не найдется счастливей, чем ты и чем я!

На свиданье в мечты приглашаю – смелее!

Пока сон не растаял с рассветом – не жди!

Ведь ничто так в реальности нас не согреет,

Как мерцающих звезд на ладонях огни!

Свечи

Свечи…

Я зажгу вас и расставлю на полу…

Пусть танцуют блики на унылых стенах.

Покрывало сброшу, и постель, как луг,

Разноцветьем мне подымет настроенье.

Лягу и с улыбкой буду вспоминать

Нерешительность и первое свиданье…

Предаваясь ускользнувшим временам,

Находить одни и те же оправданья.

Ну и пусть любимой звал короткий срок…

Я была любима и парила птицей…

Что же делать, если он любить не смог

Окрыленную от счастья девочку-девицу…

Свечи нарисуют кинолентой сны

Из обрывков незабытых отношений…

И на потолке, как фильм, вторая жизнь —

Нашей первой неудачи продолженье.

По одной задую в полночь огоньки,

И лицом в букет ромашек молчаливых:

Не свечам же плакать от моей тоски,

От самой себя скрываемой ретиво.

Любимому сказочнику

Как же хочется сказок и секса с рассказчиком

При зажженных аромасвечах в ванной комнате,

Сильных рук и по телу блуждающих пальчиков,

Искупаться опять в дикой страсти как в омуте.

В лабиринте безумства на части расколотом

Искать выход, и слепо, на ощупь запутаться.

Специально поддаться, купиться на золото

Поцелуев Венеры шалуньи-распутницы…

Вновь наполнена ванна до края, но холодно…

В каждой капельке пламя свечей скачет мячиком…

То алмазные слезы сверкают… и солоно

На губах из-за долгой разлуки с рассказчиком.

Просьба к богу

О Боже… Иконы, пророки, святые…

Глаза разбежались… Кого попросить?

Одна здесь такая… Но воск золотыми

Слезами смывает мучительный стыд.

Под шалью нарядной я спрятала пламя

Волос цвета меди, в карманы – печаль…

О Боже, избавь от греховных желаний,

И рыжей распутницей стать мне не дай.

Жжет пальцы свеча… и колотится сердце…

Загадочный взгляд поседевших Матрен

Приметил, наверно, во мне иноверца,

А я атеисткой жила до сих пор.

Да вы не дивитесь, старушки в косынках,

Пред Богом мы с вами, должно быть, равны,

Шепчите и кайтесь всю жизнь по старинке,

А я буду молча стоять у стены.

О Боже, похоже, я гостья-незнайка…

Мой крест – украшение, как и браслет…

Луч солнца играет с церковной мозаикой,

А мне крайне страшно душой повзрослеть.

Поставлю я свечку, и перед иконой

Своими словами беззвучно взмолюсь…

О Боже, спаси от судьбы непреклонной,

Я стать непутевой безумно боюсь.

Боюсь, что забудусь и сердцу позволю

Не слушать советов рассудка-ума,

Со страстью отдамся в отеле, и вволю

Напьюсь поцелуев хмельного вина.

О Боже, прости мне развратные мысли…

О Боже, за слабость мою не суди…

Не даром я женщина – Ты же Всевышний…

Услышь мою просьбу не сбиться с пути.

Девочка с твоими глазами

… А я хочу дочку с твоими глазами…

Какая ж я дура – мечтаю, мечтаю…

Купила акрил, и холсты, и бумагу…

Ни платье, ни тушь, ни духи, ни помаду…

Ни черные стрелки – рисую картину…

Девчушку с глазами… твоими, твоими…

Сиреневый бант и румяные щечки…

Такая забавная папина дочка! …

Смеется, сжимая в ладошке печенье,

Из розовых снов романтичная фея…

Поставлена точка… душа нараспашку…

Картину на гвоздь… с нарисованным счастьем…

А я бы… да что там? Не я, а другая

Подарит тебе то, что я рисовала…

Девчушку с глазами родными, родными…

Я просто сдалась… и тебя уступила

Такой же «художнице», ей – незнакомке,

Носящей под сердцем живого ребенка.

 Будь счастлив.

Автобусное настроение

Рисует твой профиль на стеклах автобуса

Проказница-ночь акварелью любви.

И я, как немая, ни вслух, ни вполголоса

Усталым лицом восхищаюсь твоим.

Задумчивый взгляд и морщинки. И с музыкой

Снежинки виски серебрят и скользят

По гладким щекам, по губам, чьих неузнанный

В объятиях жарких вкус страсти. Но зря

Мечтам, будто лайнеру, взлетную полосу

Готовит диспетчер игривой души —

Твоя остановка. Выходишь. И помыслы

Как горные реки с хрустальных вершин.

Четыре тысячи соцветий

В молчанку мы играли будто дети —

Рябина осыпалась десять зим…

Одиннадцать… И трудно не заметить  —

Всё изменилось… Мы поговорим

О поцелуях под открытым небом,

О чистой платонической любви…

И дней четыре тысячи соцветий

Под ноги лягут,  если захотим

Пройтись по полю розового счастья

Под бесподобным небом наших встреч,

И сердце, поделенное на части,

От боли и разлуки уберечь.

Не надо мне кататься по ушам

Не надо мне кататься по ушам —

Твои слова звучат до боли примитивно.

Нам поздно за возможностью бежать

По рельсам жизни впереди локомотивов.

Железный конь раздавит, только дай.

Утратили с тобой сноровку мы и скорость.

Уже не тот цветет на сердце май

И незабудки дУши собирают порознь.

Не надо говорить, что все пройдет.

Уже отплакала дождями наша осень.

И по отдельности, как самолет,

В чужое лето нас предательство заносит.

Не извиняйся. Нет твоей вины.

В проверке на любовь мы оба проиграли.

Мы сами отказались от весны,

И жизнь кипит, как в мыльном телесериале.

Предавая любя

Ну и пусть я теряю остатки

Целомудрия верной жены,

И на шпильки домашние тапки

Обменяла, не зная цены

Тишине, устоявшейся в доме…

Растревожил мой мир ураган.

Как собака с цепи, я с неволи

Угодила в железный капкан.

И сладки мне коварные пытки

Безудержных желаний, и я,

Не скрывая счастливой улыбки,

Ухожу, предавая любя!

А ты смотрел в мои глаза?

Будто книгу, открыла секреты

Недоверчивой, робкой души,

В январе поцелуем согретой…

Не любить тебя как? Научи.

Если звезды в глазах, если искры,

Управлять если трудно собой,

Расставаясь почти по-английски,

В чудеса верить и в волшебство,

Что весна и зимой королева

Непреклонных запретам сердец,

И в январскую ночь можно смело

Прикоснуться апрельских  небес,

Улететь от реальности в космос

Безрассудства и жгучих страстей,

Быть по-детски счастливой и взрослой,

Твоей женщиной в дождь и метель.

Целовать до беспамятства губы…

Потом локти кусать оттого,

Что на заднем сидении люди

Пьют измены хмельное вино…

Где купить бы такое лекарство,

Чтоб тобой не болеть… Почему…

Ты как воздух… и я надышаться

Один раз на всю жизнь не могу?

Научи не дышать, если можешь,

Отбери радость, счастье, восторг,

Не целуй до мурашек по коже —

Я к тебе привязалась душой.

Отвяжи. Как веревки, желанья

Разруби здравым смыслом, сожги…

Нет, не надо. Не надо. Не надо…

Не лишай меня права любить.

Магия любви

Света магия мысли запутала вечером

В тишине снегопада, плывущего с севера

По холодному исчерна-синему, вечному

Ни на что не похожему небу. Волшебница.

Чрезвычайно прекрасная, томная, нежная,

По-весеннему сладким вином из календулы

Опоившая душу расстроенной женщины,

На себе испытавшей и боль, и лечения

В одновременно жадных и щедрых объятиях,

До безумия ласковых сценах влюбленности,

Умножая стократно запрет на симпатию,

Расставаясь с остатками девичьей скромности.

Околдована. Блузка расстегнута… прелести

Покрывать поцелуями страсти дозволено…

Сумасшедшая ночь без табу… и все мелочи,

Если сердце любить сохранило способности.

Я готова признать свою слабость

Я готова признать  свою слабость  бороться

С неотступным желанием  трепетных встреч

Под одним на двоих, в перламутровых блестках,

Синим небом  на фоне  несбывшихся мечт…

Гордость слушать не буду. Наслушалась, хватит —

Первой руку подам,  и в объятья прильну…

Ведь любить без ума в миллион раз приятней,

Чем бояться  с умом  миллион раз рискнуть.

Я сдаюсь. Пусть горят поцелуи на теле

Сладострастных, бесстыдно блуждающих губ,

Чтобы и в феврале, как в волшебном апреле

Ароматы  весны  не  давали  уснуть…

Шелестел зимний сквер...

Шелестел зимний сквер снежной россыпью белой,

Осыпаемой ветром с замерзших берез,