Текст книги "Невинная. Подарок для демона"

Автор книги: Кристина Азимут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 5

– А ты не такая, как все, – задумчиво протянул Морган, а его палец продолжал обводить по кругу пылавшую огнём точку, заставляя кусать губы и едва сдерживать рвущиеся с губ стоны. – Не плачешь… Не вырываешься… Не бьёшься в истерике… – шептал он, а мои бёдра бесстыдно подавались вперёд, за новой порцией откровенно непристойной ласки, и я ничего не могла с этим поделать.

Тело не подчинялось мне, сгорая в проснувшемся огне, желая утолить странный голод, терзавший душу и лишавший воли. И поэтому я могла лишь откинуться на Моргана, тихонько всхлипнув, ноги уже не держали. Да, я не буду сопротивляться, потому что… не хочу. Сейчас – не хочу. У меня нет никого в этом мире, моё будущее туманно и пугает сильнее, чем настоящее. Всего через несколько часов ко мне будет прикасаться другой мужчина, и я даже не знаю, вызовет ли он у меня такие же чувства и желания, или… придётся заставлять себя не сопротивляться. А так, хотя бы не буду мучиться неизвестностью. Около уха раздался шумный вздох, а палец проник глубже, дальше, настойчиво скользя по нежной плоти, и я не сдержалась, ахнула в голос, выгнувшись навстречу и крепко зажмурившись.

– Горячая, и мокрая, – с тихим, довольным смешком озвучил очевидное Морган, и лицо вспыхнуло от его слов, а по телу прошлась горячая дрожь. – И такая нежная, Диа-ана, – его язык пощекотал мочку, прошёлся по внешнему краю, и я едва слышно всхлипнула, чувствуя, как от шеи до пяток прокатилась волна щекочущих мурашек. – Хочешь меня, пра-авда?

– Н-не знаю, – с трудом выговорила непослушным губами, правда теряясь в ярких, незнакомых ощущениях, накрывших с головой. – Я никогда…

– Это называется желание, малыш-шка, – не дал договорить Морган, снова легонько прикусив мочку и послав молнию удовольствия до самого низа живота. И одновременно я вдруг почувствовала его палец внутри, там, где всё в самом деле было мокро и скользко. – И ты хочешь, чтобы я продолжил, Диана.

Не вопрос, утверждение, и возражать не осталось сил. Хотела. Очень. До сведённых судорогой мышц, до разноцветных мушек перед глазами. Я не знаю, что со мной случилось, откуда это, откуда эти эмоции, желания, и как от одних только прикосновений этого Моргана я превращаюсь в пылающий факел. Всхлипнув, я тихо простонала, подавшись бёдрами навстречу, жаждая большего, чтобы глубже, дальше… Мышцы сжались, послушно втягивая и даря новую вспышку пряных, как горячий мёд, ощущений…

– Да-а!

И палец тут же пропал, оставив мне пустоту и разочарование. Я готова была захныкать, выпрашивать ещё непристойных ласк, но не успела: Морган вдруг негромко зашипел, пробормотал ругательство и со странной досадой бросил:

– Да к чёрту!

А в следующий момент развернул меня к кровати и довольно сильно подтолкнул к ней, скомандовав:

– Сядь. Раздвинь ноги.

Словно во сне я подчинилась, послушно опустилась на край и вцепилась в него, медленно разведя колени. Собственная непристойная поза вызвала всплеск огненного фонтана желания, внизу всё болезненно сжалось в ожидании ласки. Морган стремительно шагнул ко мне, наклонился, опершись ладонью о кровать, и ухватил за подбородок, прижавшись к моим губам. Настойчивый язык властно раздвинул их, ворвался в рот, а пальцы надавили, открывая шире. Он пил моё дыхание, целовал жадно, глубоко, чувствительно покусывая, ловил мой язык и втягивал в свой рот, заставляя неумело, но отвечать. И от этого первого в жизни настоящего, страстного поцелуя кружилась голова, руки сами тянулись зарыться пальцами в тёмные волосы, прижать ближе и отдаться на его волю полностью. Утонуть в жарком, тёмном мареве, и не думать больше ни о чём…

Напряжённые соски заныли, напрашиваясь на ласку, я невольно прогнулась, подавшись вперёд, и бёдра сами раскрылись шире, а между ними всё тяжело, горячо пульсировало. А Морган вдруг оторвался от моих припухших, саднящих губ и снова толкнул, опрокидывая на кровать, и лишь на мгновение кольнули смутная тревога и волнение. Потом всё смела могучая волна предвкушения, лишившая на несколько мгновений возможности дышать, и было уже всё равно, помнит Морган или нет об условии Господина Эм. Если он захочет сделать меня своей прямо сейчас, я не остановлю. Пусть сгорю в тёмном пламени, пусть потом мне будет стыдно и плохо, но это потом. Всё равно, к прежней спокойной и тихой жизни возврата уже нет и не будет.

Губы Моргана проложили дорожку из поцелуев вдоль шеи, спустились к груди, оставляя на коже огненные узоры, и наконец язык медленно обвёл твёрдую вершинку, оставляя влажный след. Я стиснула покрывало, запрокинув голову и сходя с ума от бушевавшего в крови пожара. Да, да, да, вот та-ак… Боже, это оказывается так сладко, поддаться пороку, сдаться на милость развратным желаниям, дремавшим до поры до времени где-то очень глубоко в душе. И как оказалось мало надо для того, чтобы пробудить их. Между тем, язык Моргана пощекотал горошину соска, заставив прерывисто вздохнуть, а потом его горячие губы захватили в плен, сильно, глубоко втянув. Я охнула и тут же прикусила губу, чувствуя, как разбегаются обжигающие змейки, воспламеняя каждую клеточку. А Морган не останавливался, посасывая, аккуратно прихватывая губами и тут же зализывая, то усиливая ласки до острых, на грани, ощущений, щедро приправляя удовольствие болью. То прикасаясь невесомо, едва ощутимо, обволакивая жаркой негой набухший бутон. Умелый рот играл и дразнил, доводил до исступления, и я окончательно потеряла голову, бессвязно шепча что-то и послушно выгибаясь навстречу.

Его ладонь между тем накрыла вторую грудь, пальцы чувствительно сжали вершинку, заставляя стонать и царапать покрывало. Кости плавились, а тело превратилось в податливый воск, я растворялась в эмоциях, позволяя себе жадно впитывать их, позволяя себе… быть такой. Открытой, доступной, порочной. Позволяя удовольствию заполнить до предела, растечься по венам сладким ядом и с радостью ныряя в это опасное наслаждение. Зубы Моргана снова прихватили, сжали и оттянули, и я длинно застонала, захлебнувшись в терпкой волне переживаний, окативших до самых кончиков пальцев.

В какой момент Морган отстранился, я так и не поняла, просто неожиданно горевшие от ласк соски обжёг прохладный ветерок, с моих губ сорвался всхлип, а это всего лишь он осторожно подул, добавляя контраста в ощущения. А жадные губы уже выкладывали замысловатые узоры на моём животе, спускаясь всё ниже, и только когда нетерпеливые пальцы дёрнули завязки панталон, освобождая от ненужной ткани, на самой границе сознания мелькнуло тревожное волнение. Ч-что он…

Язык прочертил влажную дорожку до самых складочек, пощекотал, а потом… Я испуганно охнула, когда его ладони надавили на внутреннюю сторону бёдер, заставляя открыться, и в следующий момент ощутила осторожное, лёгкое прикосновение к самой середине. Рефлекторно попыталась сдвинуть ноги, от острого приступа замешательства на несколько мгновений пропал дар речи, и я приподнялась на локтях, вынырнув из вязкого тумана чувственного желания.

– М-морган, – пробормотала, запнувшись, и уставилась на него ошалевшим взглядом.

– Ш-ш-ш, – он поднял голову и улыбнулся порочной, многообещающей усмешкой. – Я всего лишь покажу, что, возможно, ждёт тебя вечером, Диа-ана, – от того, как тягуче он произнёс моё имя, вдоль спины прокатилась волна горячей дрожи. – Если тот, кто за тебя заплатит, захочет это сделать.

Потом он снова опустил взгляд и… его пальцы раздвинули влажные лепестки, обнажая беззащитную, горевшую в предвкушении плоть, и я поспешно зажмурилась, облизнув сухие губы. Слова Моргана отрезвили, но лишь на миг, потому что я почувствовала, как его язык снова коснулся моего лона, обвёл трепещущий бугорок, не касаясь, тщательно вылизывая все потаённые уголки… Спустился чуть-чуть вниз и даже скользнул в упругую глубину, отчего я издала невнятный звук и не успела удержать порыв податься навстречу, приподняв бёдра. Колени сами раздвинулись ещё шире, бесстыдно раскрываясь, предлагая продолжить, и в голове не осталось больше ни одной мысли. Только пожирающее кости и плоть пламя, туманившее разум и забравшее с собой последние остатки смущения и замешательства. Губы Моргана прижались к влажному, скользкому местечку, жадно посасывали, язык играл с чувствительной точкой, то легонько дразня, то прижимая, и бёдра послушно двигались в такт, повторяя рваный ритм.

Я стремительно падала в колодец без дна, наполненный вязким, жарким удовольствием. Порочные, но такие сладкие ласки сводили с ума, и внутри натягивалась невидимая струна, грозя порваться в любой момент. Я дрожала, кусала губы и слизывала выступившие бисеринки пота, металась по кровати, беспомощно хныча и бормоча имя Моргана. А он лишь усиливал напор, и между ног всё тяжело пульсировало, болезненно вспыхивало от малейшего прикосновения к набухшим складочкам. Да простит меня Господь, но мне нравилось то, что делал со мной этот мужчина. Нравилось изгибаться под его ртом и пальцами, нравилось захлёбываться в водовороте пряных, с привкусом запретного, эмоций. Нравилось быть развратной… И хотелось ещё и ещё.

Снова ощутила неглубокое проникновение, и мышцы напряглись, пытаясь продлить острое удовольствие, но – нет, Морган строго соблюдал условие… А потом он прихватил зубами горевший кусочек плоти и чувствительно сжал, и я закричала, выгнувшись, ослеплённая обрушившейся волной наслаждения. И ещё одной, и ещё, пока Морган, крепко сжимая мои ягодицы, не давал отстраниться, а я же откровенно прижималась к его порочному рту, впитывая эмоции всем существом, купаясь в них, захлёбываясь. Ох, боже, как это упоительно, оказывается!

Только в следующий момент, даже не дав мне толком прийти в себя, Морган вдруг выпрямился, обжёг тяжёлым, хмельным взглядом и сквозь зубы процедил снова ту же фразу, что чуть ранее:

– Да к чёрту!

И неожиданно одним движением перевернул меня на живот. Я упёрлась ладонями в покрывало и привстала, попытавшись оглянуться и посмотреть на Моргана – что он задумал? Разнеженное недавним взрывом эмоций тело двигалось вяло и неохотно, ещё не до конца прошла слабость, да и голова оставалась звонкой и пустой.

– М-морган… – пробормотала я, пока он зачем-то подсовывал мне под живот подушку.

Мужчина же вдруг навалился, прижав к кровати, и обжёг ухо горячим дыханием.

– Если этого не сделаю я, то это сделают с тобой те, кто захочет развлечься с тобой вечером, – тихо произнёс он, а я вздрогнула, обескураженная словами Моргана. – И я более чем уверен, меньше всего они будут думать о твоём удовольствии, крошка.

Они. Он сказал – они. Значит… Их может быть несколько?! Однако всерьёз я испугаться не успела, как и дальше задуматься: губы Моргана, горячие, влажные, прижались к основанию шеи, язык пощекотал позвонок, и я беззвучно ахнула, выгнувшись и упёршись ладонями в покрывало. А поцелуи, жаркие, жалящие, оставляющие на коже огненный след, спускались всё ниже по спине, и я снова погружалась в тёмную пучину желания, будто и не испытала эйфорию несколько минут назад.

Глава 6

Когда рот Моргана добрался до поясницы, мурашки разбегались по коже, оставляя на ней невидимые узоры, и я уже не контролировала собственное тело. Оно изгибалось, подставляясь под прикосновения, провокационно отставляло попку, и ноги сами раздвигались, открывая сокровенное местечко для непристойных ласк. Да, мне снова их хотелось, и внутри зарождалась знакомая дрожь предвкушения, а нежная плоть налилась жаром и тяжело пульсировала в такт неровным ударам сердца. Язык Моргана пощекотал ямочки, ладони сжали ягодицы, и я задохнулась от всплеска эмоций, хватая ртом воздух и бесстыдно приподнимая бёдра.

Тихий, довольный смех Моргана отозвался в самой глубине моего существа вспыхнувшим солнцем. Я стиснула пальцами покрывало, прикусив губу и разведя колени до предела, до тянущей боли в мышцах. Пряная волна захлестнула с головой, лишая дыхания и оставляя лишь дремучие инстинкты, и я снова подчинилась им, сдалась, даже не попытавшись вернуть ясность мыслей. Не хотела… И мне было всё равно, что задумал Морган, я плавилась от его прикосновений, поглаживаний и поцелуев, а его ладони уже широко раздвинули упругие ягодицы, и я послушно подалась навстречу, чувствуя, как мышцы нетерпеливо сжались. Ещё несколько мучительных мгновений ожидания – я была уверена, что Морган рассматривает открывшееся непристойное зрелище, – и наконец долгожданное прикосновение. Нежное и одновременно настойчивое.

Его палец медленно провёл по мокрым складочкам, раздвигая их, собирая выступившую влагу, и я длинно застонала, не в силах удержать рванувшиеся по телу огненным шквалом эмоции. А потом… Господи, нет, не может быть!.. Я ахнула от неожиданности, ощутив, как подушечка обвела тугое колечко чуть выше лона. Дёрнулась, запутавшись в сумбуре обрывков мыслей, и с губ сорвался беспомощный возглас:

– М-морган… Н-нет…

Попыталась свести ноги и перевернуться, но ладонь мужчины жёстко прижала к кровати, и хриплый голос уверенно, властно произнёс:

– Да, Диана. Просто расслабься, малыш-шка, – Морган не дал мне сдвинуть коленки, ладонь вернулась на ягодицы, снова их раздвинув, и…

Теперь там коснулся его язык, влажный и шершавый, и я всхлипнула, широко раскрыв глаза и судорожно вцепившись в покрывало. Боже, нет, он же не может… Может, поняла я в следующий момент, когда на месте языка снова оказался палец, настойчиво раздвигая, проникая внутрь. Это было… Странно. Волнующе, непонятно, ощущения горчили на языке, прокатываясь по телу дрожью. Мышцы пытались напрячься, я не верила, что всё это происходит со мной, и… что всё-таки, не так уж и неприятно… Палец проскользнул дальше, растягивая упругое местечко, заставляя изгибаться и прерывисто дышать. Правда, не знаю, от чего больше: от желания избавиться от вторжения в попку, или… продлить его. Запретное, терпкое удовольствие начало пробиваться сквозь замешательство и острое смущение, и от такого коктейля закружилась голова. Между тем, к первому пальцу присоединился второй, аккуратно растягивая, и я всхлипнула, ослеплённая яркой вспышкой ощущений. Не давая опомниться, Морган большим пальцем нежно провёл по скользким лепесткам, добираясь до сердцевинки, мягко обводя набухший бугорок, поглаживая и дразня. Я ухнула в тёмную бездну, захваченная врасплох переживаниями, они сплелись в тугой клубок, лишая мыслей и хоть малейшего шанса на осознание происходящего.

Морган ласкал со знанием дела, и у меня просто не осталось выхода, кроме как покориться этим порочным пальцам, проникавшим в запретное местечко всё легче и глубже. Я даже не заметила, как начала послушно подаваться назад, стремясь продлить пронзительные, на грани, ощущения, мышцы перестали напрягаться, сделавшись упругими, податливыми. Всё смешалось, повергнув сознание в тёмную пучину неправильного, но такого притягательного наслаждения… Я распласталась на покрывале, подчинившись размеренному ритму, сосредоточившись лишь на движениях между ног и в попке, и с моих губ снова срывались тихие стоны, а тело дрожало. И уже не от страха или нежелания испытать что-то не совсем приличное…

Словно издалека я услышала хриплый выдох, потом какой-то шорох, и на несколько мгновений всё прекратилось. Рука исчезла, оставив мне разочарование, и я не сдержала беспомощного хныканья, нетерпеливо заёрзав и даже попытавшись приподняться и посмотреть, что происходит. Только не успела. Сильные пальцы впились в мои ягодицы, рывком приподняв, и к узкому входу прижалось что-то гладкое, горячее и твёрдое. Всего несколько мгновений мне понадобилось, чтобы сообразить, что это такое. Я вскинула голову, подавившись вдохом, а в следующий момент почувствовала настойчивое вторжение, только вот предмет был гораздо толще, чем палец. Я охнула в голос, изогнувшись, потерявшись в противоречивых ощущениях, оглушённая шквалом эмоций. С моих искусанных губ снова сорвалось тихое бормотание:

– Н-не надо… пожалуйста…

Однако где-то на самой границе сознания тлела уверенность, что никто меня не послушает. Да, Морган собирался сделать то, что задумал, независимо от моего желания, но как раз желание и было, только остатки разума ему сопротивлялись. И ещё воспитания, от которого почти ничего не осталось. Я ещё пребывала в растерянности от происходящего, а тело уже прогибалось, послушно впуская в себя твёрдый ствол, мышцы перестали протестующе сжиматься. Морган неумолимо заполнял меня собой, проникая всё глубже, не останавливаясь, и напряжение внизу живота скручивалось в тугую пружину ожидания. Острая перчинка лёгкой боли оттеняла эмоции, заставляла стискивать покрывало сильнее и зажмуриваться крепче, дыша широко открытым ртом. Наконец, тихо зашипев, Морган последним рывком вошёл до конца, отчего я тихо вскрикнула, чувствуя себя насаженной на кол. Растянутой изнутри, дрожащей и беспомощной, возбуждённой до предела и захваченной странными, непонятными и в то же время остро-приятными ощущениями.

Морган остановился всего на несколько мгновений, давая мне возможность привыкнуть, его ладони неожиданно ласково провели по спине, огладили ягодицы, после чего снова крепко ухватили за бёдра. И он начал двигаться. Сначала плавно, медленно, почти полностью выходя, и я ничего не могла с собой поделать, тянулась следом, жаждая вернуть неправильное, с привкусом запретного, удовольствие. Стонала в голос, чувствуя снова скольжение внутри, подаваясь назад, уже сама насаживаясь, не обращая внимания на боль и лёгкое неудобство. Было всё равно, насколько непристойно то, что происходит, значение имело лишь наслаждение, неумолимо накрывавшее всё сильнее с каждым толчком. Ритм стал жёстче, проникновения чаще, я слышала тяжёлое, хриплое дыхание Моргана, свои прерывистые стоны, становившиеся громче. Ощущала его движения внутри, мощные, глубокие, до тянущей боли, теперь уже приятной, отзывавшейся во всех уголках тела.

– Да… Ох, да-а!.. – срывались с моих губ лихорадочные слова, я зажмурилась до разноцветных кругов, полностью погрузившись в тёмное, опасно притягательное волшебство, порочное, но такое остро-сладкое, как горький шоколад с перцем.

Когда ягодицу обжёг чувствительный шлепок, я не удержалась, вскрикнула, а потом – ладонь Моргана скользнула по животу, подхватывая, приподнимая выше, хотя, казалось, куда уж больше. Его палец нырнул в набухшие складочки, нащупал горевшую огнём точку… Боже, я думала, ощущения уже не могут быть ярче, насыщеннее, чем сейчас, и как же ошибалась. Меня закрутило, завертело настоящим штормом, тело растворилось, и остались одни эмоции, жалившие болезненно-приятными вспышками. Я превратилась в обнажённый нерв, стрелявший молниями удовольствия с каждым рывком, с каждым прикосновением к трепещущему кусочку горячей плоти. Это было… Непередаваемо. На грани. Развратно и упоительно, и ликование накрывало с головой, почти лишая сознания. Кажется, я просила ещё. Кажется, требовала сильнее. Утонула с головой, отрешившись от реальности и потеряв счёт времени.

Разрядка наступила неожиданно и быстро, когда движения твёрдого ствола внутри стали невыносимо частыми, словно пронзая насквозь, и сильное нажатие на горячий бугорок поставило восхитительную точку в напряжённом ожидании. Ох… Меня швырнуло в самую середину урагана, содрало кожу вместе с мышцами и оставило лишь эмоции, и я со стороны услышала собственный крик. А через мгновение и последние мощные толчки – хриплый рык Моргана, и реальность окончательно смешалась, разбилась на тысячи осколков. На несколько упоительных мгновений я перестала существовать, паря в невесомости и не ощущая тела, лишь чистый, яркий восторг и эйфорию.

…Реальность возвращалась медленно и неохотно. Мысли вяло шевелились в голове, по телу разливалась приятная усталость и мягкая истома, и так не хотелось открывать глаза, думать о том, что только что случилось. Я позволила совершенно незнакомому мужчине делать со мной такие вещи, какие, наверное, не позволила бы и любимому, близкому человеку. И наслаждалась этим, без всякого стыда и стеснения. Ох. А ведь ещё предстоит проклятый вечер, и… неужели я так буду вести себя с каждым, кто прикоснётся ко мне?! Боже, нет! Резко выдохнув, я распахнула глаза и невидяще уставилась в покрывало, особенно остро ощущая горячее дыхание Моргана на шее и тяжесть его тела на себе. И… как мы теперь будем дальше?

Словно угадав, о чём я думаю, он поднялся, и сразу стало неуютно и прохладно, я чувствовала влагу между ног, и захотелось в ванную, а вместе с этим желанием вернулся и стыд. Лицо вспыхнуло жаром, запылали и уши, и шея, и пришлось прикусить губу, чтобы не застонать, но теперь не от наслаждения. Позади послышался шорох и небрежный, спокойный голос Моргана:

– Иди, приведи себя в порядок, я пока подберу тебе что-нибудь подходящее.

Во рту ощутилась горечь. «А что ты хотела, дорогуша? Он всего лишь удовлетворил свою похоть с доступной девушкой», – раздался в голове холодный, насмешливый внутренний голос. Да, действительно. На что я могла надеяться. Собравшись с духом и запретив себе плакать, я поднялась, не поворачиваясь к Моргану, и поспешила в уборную, жаждая смыть с себя следы страсти. Внутри зрела уверенность, что сейчас мужчина просто воспользовался моей растерянностью, и… Ну, наверное, пожалел и сделал мне хорошо. И всё же, он мне понравился, хотя бы внешне, может, ещё поэтому я так отзывалась на прикосновения и поцелуи. А вот что будет на вечере, с совсем незнакомыми мужчинами, которым уж точно наплевать, приятно мне или нет…

Прерывисто вздохнув и снова почувствовав острый укол замешательства, я встала под тёплые струи, зажмурившись и слизывая с губ влагу. В душу потихоньку просачивался страх, а ещё, из головы не выходили мысли о том, что Морган упомянул мужчин во множественном числе. Как… Как это может быть? То есть, меня заставят ещё и не с одним?! Вздрогнув, я обняла себя руками и прислонилась лбом к стене. Внутри стало пусто и холодно, ни следа недавней томной неги не осталось. Я не хотела, чтобы {это} со мной проделывал кто-то другой, незнакомый и равнодушный, желающий лишь использовать моё тело для своего удовольствия. Боже, да от одной только мысли хотелось съёжиться и спрятаться в самый дальний и тёмный угол в этом доме.

Из нерадостных размышлений выдернул настойчивый стук в дверь, а потом она и вовсе распахнулась. Я невольно вздрогнула, уставившись на Моргана, руки сами метнулись прикрыться, а щёки обжёг румянец. Мужчина окинул меня ленивым взглядом, хмыкнул и небрежно произнёс:

– Вылезай давай. Пора собираться.

Конечно, защёлок здесь не имелось, на что я только сейчас обратила внимание, уже оставшись снова одна. Пришлось быстро ополоснуться, вытереться и выходить обратно в спальню, закутавшись в халат.